Удивительные приключения Фоксглав и Риддла

      — Том, ты готов?       После того, как профессор Слагхорн пришёл в себя, Фрейя Фоксглав дважды трансгрессировала к границе Леса: сначала с Лисандром Лестрейнджем — кажется, однокурсник всё ещё пребывал в лёгком шоке, поэтому даже не попытался скабрёзно пошутить и спокойно взял Фрейю за руку, — а затем помогла и декану Слизерина. Вынырнув из водоворота магии обратно к руинам, Фоксглав почувствовала головокружение и слабость. Боль в проклятой ноге неприятно пульсировала, растекаясь по всему телу, — она была в висках, в горле, в животе и на кончиках пальцев. Труп тролля — с искажённым, расколовшимся на части черепом — красноречиво напоминал о себе не только видом, но и запахом. Фрейя закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Ей страшно хотелось скинуть с себя окровавленную одежду и, уничтожив её «Инсендио», прямо так, обнажённой, броситься в выглядывающую из-за деревьев ледяную реку.       Триумф от победы над существом прошёл, оставив после себя одну лишь холодную пустоту.       — Том? — позвала она однокурсника ещё раз: нужно было возвращаться в школу, пока их не хватились.       — Дай мне пару минут, Фрейя.       Риддл склонился над поверхностью большого, потемневшего от времени камня и плавно водил над ним волшебной палочкой. Из белого, будто вырезанного из чьей-то кости артефакта вырывались мощные потоки серебристой магии. Закручиваясь в тугие, замысловатые спирали, магические лучи, словно куски тончайшего шёлка, опускались на поверхность камня, где со звенящим шелестом через мгновение таяли и растворялись.       — Мордред, — сухо ругнулся Том и быстрым движением палочки отменил заклинание.       Взяв трость в более удобный хват, Фрейя медленно приблизилась к однокурснику. Нахмурившись, он снова склонился над камнем и принялся водить пальцами по желтовато-зелёному пушистому мху на поверхности.       — Что ты делаешь, Том?       — Пытаюсь разгадать тайну камня, — недовольно покачал головой Риддл.       Фрейя непроизвольно хмыкнула.       — Тайну камня? — переспросила она с улыбкой. — Взрывная волна «Бомбарды» и по тебе, что ли, ударила?       Том поднял голову и, повернувшись к однокурснице, растянул губы в лёгкой ухмылке.       — А мне казалось, ты любишь загадки, Фрейя Фоксглав, — заметил он. Взгляд тёмно-синих глаз был откровенно подначивающим. — Это не просто камень, от него за версту несёт магией, неужели ты не чувствуешь? Думаю, он зачарован и скрывает какие-то врата или портал.       Он поманил Фоксглав и чуть отодвинулся в сторону, чтобы она встала рядом. Фрейя пожала плечами и, встав по левую от Риддла руку, склонилась над камнем.       — Вот здесь… — Он указал пальцем на небольшую плешь между кусками мха. — Видишь изображение?       Она наклонилась ниже и сузила глаза, пытаясь рассмотреть, куда показывал однокурсник. От резкого движения в глазах снова потемнело, и Фрейю едва заметно качнуло в сторону. Она непроизвольно опёрлась свободной рукой о камень перед собой, но ладонь предательски скользнула по влажному мху, и Фоксглав начала заваливаться вперёд. Но Риддл не позволил ей упасть: грубо схватив за локоть, он потянул её на себя. Фрейя со всей силы впечаталась в его грудь: послышались глухой стук и звук лязгнувших зубов. Она болезненно ойкнула.       — Осторожнее, Фрейя, — невозмутимо сказал Риддл. — Кровавая жертва, возможно, и открыла бы портал, но я бы предпочёл, чтобы ты пока оставалась в живых.       Он всё ещё держал Фоксглав за локоть, прижимая спиной к своей груди. В отличие от голоса, руки Тома были горячими, и даже сквозь мантию и свитер Фрейя чувствовала жар, исходящий от его пальцев. Она повернула голову вбок, и их взгляды на секунду встретились. Парень улыбнулся, и в его лёгкой ухмылке как будто скрывалось что-то большее, чем привычная вежливая заинтересованность. В висках стучало, и дрожали колени. Фоксглав очень надеялась, что виной тому были усталость и магическое истощение, а не близость к Тому Риддлу.       Это было бы глупо.       — Что, Риддл, без трансгрессии трудновато будет выбраться из лесной глуши? — с вызовом спросила она, чтобы разрушить повисшее между ними тревожное молчание.       Хмыкнув, Том отпустил её локоть и поднял руки в сдающемся жесте.       — Твоя правда, — он криво улыбнулся, — как-то так вышло, что я предпочитаю проводить ночи в слизеринской спальне, а не в логове акромантулов.       — А вот это зря, кстати, — серьёзным тоном ответила Фрейя. — Акромантулы считаются лучшими в волшебном мире сказителями! Некоторые учёные даже допускают, что легендарный бард Бидль — это псевдоним древнего, как время, акромантула, и он до сих пор обитает где-то под Йоркширом.       Том замер и медленно моргнул. На его лице было столько эмоций, что Фрейя даже на секунду залюбовалась.       — Фоксглав, ты что, на ходу придумываешь? — вздохнув, спросил он и потёр переносицу. — Больших глупостей в жизни не слышал.       Фрейя нахмурилась.       — То, что ты чего-то не слышал, Риддл, не делает мои слова глупостями.       Он открыл было рот, чтобы возразить, но потом сжал губы и, сокрушённо покачав головой, отвернулся к камню.       Фоксглав довольно улыбнулась. Чёрт знает почему, но ей нравилось дразнить Тома Риддла.       Подойдя к однокурснику, она несколько раз стукнула тростью по камню.       — Значит, ты считаешь, что этот булыжник открывает портал куда-то?       — Я это допускаю, — не отрывая взгляда от камня, Риддл несколько раз кивнул. — Огромный, необычной формы камень рядом с руинами замка Слизерина… Тебе не кажется это странным? Хотя можешь не отвечать, Фрейя, у нас с тобой разные представления о «странном». — Он хмыкнул и махнул рукой. — Пока ты трансгрессировала, я его осмотрел и кое-что обнаружил.       Он указал на небольшую проплешину между пушистым мхом на верхнем краю камня.       — Разве не похоже на загадку или ребус?       Осторожно опираясь на трость, Фрейя снова наклонилась, чтобы взглянуть, куда указывал парень: на голой серой поверхности камня было выгравировано изображение двух переплетённых между собой змеек. Головы с разинутыми пастями были повёрнуты друг к другу, и между ними, ровно в центре, была изображена небольшая арочная дверь.       — Ещё как похоже… — задумчиво протянула она. — Как ты вообще умудрился их заметить, Том?       Риддл повернул голову и обворожительно улыбнулся.       — Иногда, Фрейя Фоксглав, мне просто фантастически везёт.       Фоксглав насмешливо закатила глаза, а затем, протянув руку, медленно провела пальцем по хвосту одной из змеек. Риддл последовал её примеру и прикоснулся ко второй. Они оба замерли, и было в этой благоговейной тишине что-то до поразительного правильное.       — Если ты и правда нашёл вход в логово Слизерина, Том, то это просто невероятное археологическое открытие, — спустя некоторое время проговорила Фрейя. Она искренне улыбнулась. — Ты прославишься на весь магический мир!       Парень осмотрел Фоксглав многозначительным взглядом.       — Давай для начала разберёмся, как активировать эту дверь, а потом уже будем думать о всемирной славе, — насмешливо ответил он.       Фрейя несколько раз согласно кивнула. Моральная и физическая усталость после сражения с троллем и многократных трансгрессий на далёкое расстояние отодвинулась на задний план, и Фоксглав чувствовала небывалое воодушевление перед возможным удивительным открытием. Если бы только мама была жива…       Риддл же выглядел глубоко задумавшимся. Приложив руку к подбородку, он внимательно осмотрел изображённых на камне змей.       — Думаю, решение намного проще, чем кажется, Фрейя, — сказал он, не поворачиваясь. — Мне уже приходилось сталкиваться с подобным.       Он выпрямился и протянул вперёд руку, будто собирался прочитать какой-то драматичный монолог с театральной сцены.       — Откройс-с-с-я.       Элегантные звуки змеиного языка заполнили пространство вокруг них, и Фоксглав не без волнения ощутила, как по шее и вдоль позвоночника побежали крупные мурашки. Едва ли на свете существовало что-то восхитительнее зловещей мелодичности парселтанга. Затаив дыхание, она быстро провела рукой по шее, пытаясь избавиться от приятного, но возникшего совершенно не вовремя озноба.       Через мгновение одна из змеек на поверхности камня озарилась ярким зеленоватым сиянием, затряслась и, взмахнув хвостом, тут же потухла.       — Том, змея пошевелилась!       — Видел, — сухо ответил Риддл. Он выпрямился и сосредоточенно осмотрелся по сторонам. — Впрочем, не похоже, что это помогло.       Фрейя непроизвольно фыркнула.       — Парселтанг — это замечательно, но ты же не надеялся открыть вход с помощью банального «откройся»? Вряд ли Слизерин был настолько глуп и самонадеян.       Том повернул к ней голову и саркастично поднял бровь. Кажется, он выглядел позабавленным.       — Ты сильно переоцениваешь волшебников, Фрейя, — сказал он со смешком. — Поверь: чем банальнее, тем вероятнее, что это сработает. Я нашёл в школьных подземельях немало мест, которые именно так и открывались.       Фрейя поражённо открыла рот. Сколько же в школе удивительных тайн и загадок! Конечно, она бы с удовольствием нашла такие места самостоятельно, но если Риддл поделится с ней своими открытиями, возражать она точно не будет. Как же потрясающе, что в школе есть ещё один змееуст! А вдруг не один…       Она приблизилась к однокурснику и с чувством заглянула ему в глаза.       — Том, если я создам для тебя ещё парочку подобных артефактов, — она осторожно прикоснулась к камню на фибуле на его мантии, — ты покажешь мне, что обнаружил с помощью парселтанга?       Когда парень услышал вопрос, его глаза заметно расширились, а брови поползли вверх.       — Безусловно, всё останется строго между нами, — торопливо добавила она. — Не терпится узнать, сколько школьных секретов раскрыл юный искатель приключений Том Риддл. Уверена, у тебя коллекция подобного уродства.       Демонстративно поправив шарф на шее, она весело подмигнула однокурснику. Казалось, Том разрывается между тем, чтобы искренне улыбнуться и остаться серьёзным.       — Курсе на третьем мне попалась в сундуке шляпа с павлиньим пером. — Он почесал бровь и всё же слабо улыбнулся. — Настолько уродливая, что я немедленно отдал её Абраксасу. Его мать просто обожает павлинов, и я потом несколько раз видел её в Косой аллее в этой ужасной шляпе. Миссис Малфой до сих уверена, что у меня идеальный вкус. Даже прислала мне на рождество свитер, связанный узором в виде павлиньего хвоста.       Закончив, Том неловко прикусил губу, будто ему не то что рассказывать, а вспомнить эту ситуацию было стыдно. Фрейя весело захохотала.       — Это самое милое, что я от тебя слышала, Том. — Она дружески хлопнула его по предплечью. Он перевёл взгляд на её ладонь и задумчиво нахмурился. — Надеюсь, тебе хватило чувства такта не избавиться от него в ту же секунду.       — За кого ты меня принимаешь, Фрейя? — серьёзно покачал головой он. — Я надеваю его каждый раз, когда езжу в гости к Малфоям.       Фрейя засмеялась ещё громче. Даже Том позволил себе лёгкую самодовольную ухмылку.       — Получается, фибулу ты сегодня надел, чтобы польстить моему самолюбию, а, Том? — спросила она, прищурившись.       Он сжал губы, будто вновь попытался подавить внезапно возникшую улыбку.       — Я надел фибулу, потому что она мне нравится, Фрейя.       Они в упор смотрели друг на друга. Фрейя искала в его словах намёки на ложь или насмешку, а Том с интересом рассматривал стоящую напротив однокурсницу — будто та была загадкой куда более запутанной, чем изображение на камне.       — Приятно слышать, — призналась она, так и не обнаружив в его словах притворства.       — А вот теперь, Фрейя, я и правда польстил твоему самолюбию, — сказал он с нахальной улыбкой.       Фоксглав цокнула и закатила глаза.       — Ты невыносим, Том Риддл! — воскликнула она, состроив недовольную гримасу, но парень только шире улыбнулся.       Чёртов обворожительный мерзавец.       — Давай уже разберёмся с этой загадкой и вернёмся в школу. — Она покачала головой и отвернулась к валуну.       Достав из кармана палочку, Фрейя присела перед камнем и наколдовала «Люмос», чтобы лучше рассмотреть изображение. Казалось, что змеи дразнятся, насмешливо показывая им языки. Фоксглав задумчиво постучала пальцами по навершию трости.       — Когда ты приказал порталу открыться, одна из змеек зажглась. На камне их изображено две. — Она подняла взгляд на Риддла. — Что, если змееустов тоже должно быть двое?       Том хмыкнул.       — Логичное предположение. — Он шагнул к Фоксглав. — Хотя мне ни разу не попадался тайник, для открытия которого нужно больше одного змееуста.       — Значит, этот тайник необычный, — сделала вывод из услышанного она, и Риддл чуть слышно прищёлкнул языком.       Внезапно Фоксглав в голову пришла совершенно поразительная мысль. Она быстро вскочила и встала перед парнем.       — А что, если это вход в Тайную комнату Слизерина, Том? — с надеждой предположила она.       Мама ещё в детстве рассказывала Фрейе про основателей и тайную комнату Салазара Слизерина, и именно из-за этой легенды она когда-то и захотела учиться в Хогвартсе. Собственными силами найти тайник своего далёкого предка и непременно поговорить со спящим внутри василиском! Разве это не лучшее приключение в жизни? Да после такого Фрейе Фоксглав и умереть было бы не стыдно!       Главное, чтобы не от взгляда этого самого василиска.       — Значит, ты слышала про тайную комнату? — вкрадчиво спросил Риддл.       Он окинул Фрейю немигающим взглядом. На секунду ей даже показалось, что парень злится, но очень быстро он взял контроль над лицом и придал чертам бесстрастное выражение.       — Я читала об этом в истории Хогвартса, — уклончиво ответила Фоксглав. — Тайная лаборатория, в которой обитает так называемый «Ужас Слизерина». — Она мечтательно улыбнулась. — Если там не окажется василиска, я сильно разочаруюсь в старине Салли.       — Ты слишком жизнерадостна для человека, который говорит про ядовитое тысячелетнее чудовище, способное убивать взглядом, — с тихим смешком заметил Том.       — Сам ты ядовитое чудовище, Риддл! — нахмурилась Фрейя. — Василиск совершенно не виноват в том, каким его создали!       — А вот это самое милое, что я слышал от тебя, Фрейя. — Риддл протянул руку и дружелюбно постучал её по плечу. Фоксглав фыркнула: да он издевается, нагло копируя её же слова! — Боюсь, вряд ли нас с тобой здесь ждёт тайная комната. Ведь, согласно легенде, она скрыта в школе, а мы находимся от Хогвартса очень далеко.       Фрейя неопределённо кивнула.       — Может, ты прав, а может, и нет. — Она указала на камень. — Давай проверим это с помощью языка змей.       — Тогда не будем терять время, — согласился Риддл.       Когда они встали напротив камня, Фрейя ощутила странную тревогу, отдающую уколами в кончики пальцев. Она сжала в руке набалдашник трости и вздохнула. Том Риддл казался абсолютно спокойным, но мелкие детали выдавали и его волнение: несмотря на прямую спину и целеустремлённый взгляд, на скулах парня выступили желваки, а губы превратились в тонкую линию.       Они коротко переглянулись, и Том кивнул.       — Откройс-с-с-я.       Фоксглав несколько раз в жизни встречала змееустов, и с некоторыми из них ей доводилось общаться лично: редкие потомки Слизерина, а также волшебники и сквибы, в чьих жилах текла кровь хищных индийских нагов и смертельно опасных древнегреческих ламий. Однажды в путешествиях они с семьёй даже натолкнулись на волшебника, настолько старого, что его кожа напоминала сухую бумагу и всё, на что он был способен, — это невнятно шипеть на парселтанге беззубым ртом. Томми тогда в шутку предположил, что это был сам Герпий Злостный. Когда старик схватил Фрейю за руку и зловеще прошипел «воды…», её сердце совершило сальто-мортале от ужаса и одновременно с этим восторга.       Но даже судьбоносная встреча с Великим тихоокеанским морским змеем не могла сравниться с тем, что ощущала Фрейя Фоксглав в ту секунду в Запретном лесу у руин замка Салазара Слизерина. В ту секунду, когда она стояла рядом с Томом Риддлом, который, как и она, был его очень далёким потомком.       Когда с их уст одновременно сорвалось одно единственное слово — звучащее, как шелест волн на песке, как шипение пара в котле, как едва заметное шуршание травы от прикосновения осеннего ветра, — воздух вокруг завибрировал. Их голоса зацепились друг за друга, переплелись и сложились в дивный, волшебный узор, который невозможно было увидеть, но нельзя было не почувствовать. Будто они стали свидетелями зарождения магии. Или, используя лишь одно слово, зародили её сами.       Повинуясь приказу, на камне зажглись обе змейки. Когда земля под ногами затряслась, Том сделал решительный шаг назад и, схватив Фрейю за мантию, потянул за собой.       Через мгновение перед ними начала подниматься и расти, трансфигурируясь камешек за камешком прямо из воздуха, каменная скала. На её поверхности были высечены рельефные изображения волшебников в окружении змей и драконов. Между рисунками тянулась причудливая витиеватая вязь неизвестных Фоксглав символов и иероглифов. В центре скалы, под шапкой из пушистого мха, раззявила рот полукруглая арка. Вместо двери внутри неё светился изумрудным светом магический портал.       — Салазаровы подштанники… — Фрейя приложила руку к груди. — У нас и правда получилось!       Том хмыкнул и молча достал волшебную палочку. Кинув в дверь-портал какое-то заклинание — оно отскочило от него, как горох от стены, — парень нахмурился.       — Как я и говорил: чем банальнее, тем вероятнее, что это сработает.       Он подошёл к порталу и, чуть наклонившись, с интересом вгляделся внутрь. Фрейя приблизилась и тоже бросила взгляд на поверхность: по ту сторону издающей низкий гул волшебной ряби проступали смутные очертания какого-то помещения.       Риддл что-то тихо сказал сам себе, а затем повернулся к однокурснице и растянул губы в лёгкой улыбке:       — Что скажешь насчёт небольшого приключения перед сном, Фрейя?       Внутри Фоксглав всё сжалось, но причиной тому едва ли был страх или беспокойство. Она трепетала от предвкушения.       — Скажу, что ты можешь на меня рассчитывать, Том.

***

      Когда их поглотил портал — жадно, голодно, будто он давно ждал, чтобы его тайну раскрыли, — Фрейю и Тома закрутило в водовороте магии. Схватившись одной рукой за трость — потерять её было бы неприятно, — а второй за Риддла — а его терять не хотелось и вовсе, — Фоксглав закрыла глаза и начала считать про себя. От давящей на тело силы пространства и времени кружилась голова. Когда она досчитала до семи, всё резко остановилось, и их с Риддлом выплюнуло на холодный каменный пол. Фрейя пролетела по инерции ещё несколько метров и с силой врезалась в стену. К счастью, ни Фоксглав, ни — что важнее — её трость не пострадали. Грязно ругнувшись на смеси парселтанга и гоббледука, она устало привалилась спиной к стене. В помещении, куда их привёл портал, было темно, душно и очень сыро; настойчивый до отвратительного зуда в носу запах грозы, смешанный с пылью и прелью, вызывал отчаянное желание чихнуть.       Если это была Тайная комната Салазара Слизерина, ему следовало озаботиться бытовыми чарами.       Фрейя погладила локоть, которым ударилась при падении, и вздохнула. Сколько раз за этот день она падала, врезалась во что-то и самым глупым образом поскальзывалась? Во времена приключений с семьёй такая неуклюжесть уже стоила бы ей жизни. Теперь же… Она недовольно покачала головой.       Если это такая попытка вселенной намекнуть, что в нынешнем состоянии Фрейе Фоксглав лучше повременить с опасными приключениями, то слушать она не собиралась. Ещё ни один Фоксглав в истории семьи не умер в собственной постели.       — Фрейя, ты в порядке? — послышался в отдалении насмешливый голос Тома. — Было бы совершенно непорядочно с твоей стороны умирать до того, как ты вернёшь меня в школу.       Фоксглав фыркнула.       — Чтобы вся слава открытия Тайного логова Слизерина досталась тебе одному? — спросила она, поднимаясь на ноги. Трость шумно стукнула железным наконечником о камень. — Не дождёшься, Риддл.       Том усмехнулся, а секунду спустя его лицо осветила вспышка световых чар. Фоксглав зачарованно замерла, когда увидела, что он наколдовал заклинание без волшебной палочки: вытянув руку, парень держал на ладони небольшой ослепительно-белый сгусток магического света. Огонёк сверкал, трепетал, как бабочка, выпуская в разные стороны — на лицо Риддла, на его мантию, на сверкающий камень фибулы, на стены и на саму Фоксглав — неровные серебристые блики и отсветы. Схваченный в ловушку из ослепляющего света собственной магии и чернильной темноты помещения, силуэт Риддла казался едва узнаваемым, нарочито размытым, нереальным, даже каким-то зловещим, будто он был не человеком, а быстрым эскизом, который кто-то нарисовал сразу после пробуждения, в надежде не потерять увиденный во сне величественный образ.       Однажды, когда Том Риддл станет Великим Волшебником — а в этом Фрейя Фоксглав не сомневалась, — она бережно достанет из головы воспоминание об этой секунде и окунётся в него вновь с помощью Омута Памяти. Разве не ради таких моментов подобные артефакты и создаются?       Том сердечно, будто бы даже влюблённо улыбнулся волшебному огоньку, а затем поднял руку и, плавно взмахнув, выпустил его в воздух. Огонёк медленно поднялся вверх к потолку.       — Что? — Парень поднял брови, когда заметил, что Фрейя не сводит с него внимательного взгляда.       — Это было потрясающе красиво, Том, — с восхищением проговорила Фоксглав. — Просто невероятно! Есть ли предел твоим способностям?       Том скромно улыбнулся и небрежным движением дотронулся до волос.       — Ну, я пока не умею летать.       Фрейя цокнула языком с напускным сочувствием.       — О, какая досада. — Она прикусила щёку, сдерживая готовую сорваться смешинку. — Уверена, самый выдающийся волшебник своего поколения что-нибудь обязательно придумает.       Риддл наклонил голову вбок.       — Я так понимаю, теперь моему самолюбию льстишь ты?       Фоксглав весело хохотнула.       — Я абсолютно искренна в своих словах, — сказала она с улыбкой, а затем подняла палец и назидательно им покачала. — Только не вздумай зазнаваться, Томми.       У Риддла на лице замерло нечитаемое выражение.       — Итак, — Фрейя хлопнула в ладони, отворачиваясь от однокурсника, — как думаешь, куда нас с тобой принесла нелёгкая?       Свет от заклинания Риддла озарил помещение достаточно ярко, чтобы заметить и разрушенные полуколонны, торчащие из таких же разрушенных стен, и заваленный мелкой каменной крошкой пол, и длинные чёрные стебли дьявольских силков, которые Фоксглав поначалу приняла за пронзившие потолок корни деревьев. Магический огонёк Риддла заставил растение ползти прочь от яркого света; влажные, неповоротливые побеги выгнулись дугой, скрючились и задрожали, пытаясь спрятаться, забившись в спасительную темноту внутри трещин на потолке и стенах. Кроме звуков, которые издавали силки, — обманчиво нежный и шелковистый шорох, — в коридоре была абсолютно мёртвая тишина. Портал, что принёс их сюда, давно закрылся и исчез, будто его никогда и не было.       Фрейю едва ли можно было назвать трусливой или мнительной, — всё же ей доводилось много раз попадать в довольно опасные передряги, — но в эту секунду она была счастлива, что в это «небольшое приключение перед сном» отправилась не одна, а вместе с Томом Риддлом. Пускай он не был так же быстр и смертоносен, как её ручная змея Эшеисс, зато однокурсник едва ли фыркнет ядом, высокомерно заявив, что был рождён, чтобы блаженствовать в волшебном дворце королевской семьи Руанды, а не искать неприятности в богом забытых катакомбах под перуанским монастырём.       — Идём? — Риддл поравнялся с Фоксглав и достал из кармана волшебную палочку. — Нужно найти выход и узнать, где мы находимся.       Она согласно кивнула, хотя Том этого уже не увидел: не дожидаясь ответа от однокурсницы, он наколдовал «Люмос» и пошёл вперёд. Магический светлячок под потолком последовал за волшебником, всё так же успешно разгоняя в стороны дьявольские силки. Фрейя перехватила трость в более удобную хватку и двинулась следом за Риддлом.       Они шли вперёд минут пять, возможно, чуть больше; несколько раз напоролись на тупик и возвращались обратно, чтобы свернуть на перекрёстке в ту сторону, которая показалась им менее пугающей. Через какое-то время Фоксглав обнаружила, что дьявольские силки, которые они встречали по дороге, стали не такими густыми и куда менее агрессивными. Вскоре под ногами начали пробегать редкие жуки и небольшие пауки, а спустя время до лица Фоксглав долетел неожиданный порыв ветра, принёсший с собой запах гнили и крысиного помета.       Когда они дошли до первой встреченной ими на пути двери, Том остановился и, подняв руку, молча приказал Фрейе сделать то же самое.       — Будь внимательна, неизвестно, что ждёт нас по ту сторону двери, — бесстрастно сказал он.       — Поняла тебя, — кивнула Фрейя.       Она разгладила мантию, стряхнув с рукавов грязь и пыль, а затем провела быстрым движением руки по волосам, приводя их в порядок.       — Ты что, прихорашиваешься? — Риддл вытаращил глаза, глядя на однокурсницу.       Пойманная врасплох, она неловко улыбнулась.       — Ну а вдруг там василиск, а я с головы до ног в мозгах тролля? — сказала она озабоченно. — Хочется произвести хорошее впечатление, знаешь ли!       — Действительно, чего это я. — Том склонил голову и шумно выдохнул воздух через ноздри.       Когда они открыли дверь и вышли из душного помещения, то оба поняли, что Фрейя оказалась чертовски права: снаружи их и правда ждал василиск. Однако волшебному существу не было дела до внешнего вида Фоксглав: закрутив мощное тело в изящном изгибе, василиск замер каменным изваянием в центре некогда величественного фонтана. По его блестящему, радужному, как змеиные чешуйки, камню стекали редкие капли ржавой воды. Огромная чаша фонтана заросла тиной и высокой травой, из-за чего напоминала болото. В вечерних сумерках силуэт статуи выглядел величественно и вместе с тем устрашающе.       — Невероятно! — воскликнула Фрейя.       Она быстрым шагом подошла к краю фонтана и, подняв голову, взглянула на огромную статую. Размером она была не меньше двадцати футов. Клыкастая пасть оскалилась, будто статуя в любой момент могла ожить и наброситься на тех, чья кровь была недостаточно чистой, чтобы находиться в месте, где когда-то жил сам Салазар Слизерин.       — Соглашусь с тобой. — Риддл подошёл к Фоксглав и с улыбкой поднял голову, рассматривая василиска. — Она и правда красавица.       — Она? — переспросила Фрейя и перевела взгляд на Тома. Тот смотрел на статую с такой нежностью и гордостью, какой не испытывал даже Каспиан Фоксглав, когда его дочери наконец удалось вызвать телесный патронус. А он тогда был очень горд. — Думаешь, василиск у Слизерина был самкой?       — Почему бы и нет? — ответил Риддл с лёгкой улыбкой. Увидев, что Фрейя задумчиво нахмурилась, он тут же саркастично ухмыльнулся: — Что, Фоксглав, зря прихорашивалась?       Окинув парня кислым взглядом, она показала ему язык. Том криво улыбнулся и отошёл в сторону, чтобы рассмотреть покрытые надписями колонны. Магический свет следовал за ним по пятам.       — А вдруг эта статуя и есть василиск? — внезапно предположила Фоксглав. Присев на краешек грязного фонтана, она устало вытянула ноги. — Погружённая Слизерином в каменный сон, пока сюда не явится Истинный наследник и не пробудит её поцелуем истинной любви. Что скажешь на это, Том?       Парень оторвался от разглядывания колонны и повернул к Фрейе голову.       — Думаю, что из тебя получилась бы сказочница похлеще, чем из любого акромантула, — сказал он и поджал губы.       — Нет, я серьёзно, Том! — она ударила себя ладонью по колену. — Давай проведём эксперимент!       Риддл покачал головой.       — Предлагаешь мне влезть в болото, чтобы поцеловать статую василиска? Пожалуй, я пас. — Он вежливо улыбнулся. — Знаешь, Фрейя, даже у твоей фантазии должен быть какой-то предел.       Фоксглав с грустью вздохнула и, подняв голову на статую, сказала:       — Прости, василиск, но у этого прекрасного принца, как оказалось, мохнатое сердце.       Риддл демонстративно закатил глаза и отвернулся.       Поднявшись, Фрейя медленно подошла к колонне с другой стороны от Тома. Как и волшебная скала, у которой был ведущий сюда портал, вся поверхность древней колонны была испещрена необычными письменами: они напоминали круги и волны разного диаметра и размера. Фоксглав бы не удивилась, если бы символы каким-то образом изображали язык змей. Официально парселтанг не имел письменности, хотя многие волшебники-змееусты и пытались систематизировать все существующие знания. Считается, что парселтанг может в той или иной степени выучить даже волшебник без дара, но таких случаев в истории было не так уж и много, и чаще всего такие люди ограничивались всего парой слов или предложений: из всей семьи Фрейи, например, лишь её мать, Рене, имела хоть какую-то склонность к парселтангу и даже могла отдать Эшеисс несколько несложных команд. Не то чтобы та её хоть раз слушалась. А вот старший брат, наоборот, был абсолютно глух к звукам, которые издают волшебные змеи.       Рене всегда считала появление у Фрейи дара змееуста необычным поворотом судьбы. После того, как их предок Изольда Сейр сбежала в США и уничтожила там свою злобную тётушку Гормлайт Гонт, она вышла замуж за не-мага Джеймса Стюарда и родила двух дочерей — Риону и Марту. Риона была змееустом и умерла бездетной, потому что не хотела передавать свой, как считали в семье, проклятый дар потомкам. Марта же и вовсе родилась сквибом и вышла замуж за не-мага из племени покомтук. Так магические рода Слизеринов, Гонтов и Сейров — по крайней мере, их ирландская часть — прервались бы окончательно, если бы внучка Марты — тоже не обладавшая магией — не повстречала волшебника Просперо О’Брайана. Их полукровный сын стал не только первым за долгие годы волшебником в роду, но ещё и змееустом. При этом он был настолько силен магически, что получил звание «Великого волшебника» в неполные двадцать семь. После него в семье не рождались змееусты почти двести лет, пока у Рене О’Брайан и Каспиана Фоксглава не появилась на свет маленькая Фрейя.       Чистая удача, всего лишь небольшая победа в генетической лотерее — не больше. Однако для семьи это был невероятный повод для гордости, и даже родители Рене, с которыми она не общалась долгие годы, выразили желание увидеть внучку.       Внезапный глухой стук выбил Фоксглав из размышлений. Она повернулась к Риддлу, но однокурсник продолжал спокойно ходить вокруг колонны, набрасывая на неё то ли сканирующее, то ли копирующее заклинание. Судя по отсутствующему выражению лица, он никаких звуков не слышал.       Бах!       Ещё громче, ещё настойчивее. Если её не обманывал слух, звук доносился откуда-то слева. Фрейя взглянула в том направлении — казалось, в углу не было ничего, кроме кромешной тьмы. Фоксглав прищурилась.       Через какое-то время она увидела неяркую беловатую дымку, а когда та исчезла, снова послышался глухой «бах».       — Том, — позвала Фрейя однокурсника. Он вопросительно поднял голову. — Кажется, там что-то есть…       Она указала тростью в ту сторону, где увидела белёсую дымку.       — Прикрой, пока я проверю, — добавила она и подняла палочку.       Риддл отошёл от колонны и двинулся следом. Свет «Люмоса» на конце её палочки разгонял темноту, но Фоксглав всё равно было тревожно. Через несколько шагов она заметила, как прямо из воздуха появилась призрачная фигура мужчины — гремя подносом с тяжёлыми бокалами, он сделал несколько шагов и растворился, проскользнув сквозь стену. В очередной раз послышался знакомый Фоксглав глухой «бах».       Она повернула голову к Риддлу: он выглядел заинтригованным.       Фрейя направила палочку со светом в сторону стены — там висела картина в золочёной рамке. За большим праздничным столом сидели счастливо улыбающиеся волшебники. В отличие от привычных для мира магии живых картин, эта была абсолютно неподвижна. Том встал рядом и, направив палочку на полотно, наклонился, чтобы его рассмотреть.       Внезапно по телу Фоксглав прошёл неприятный холодный озноб. Опустив голову, она с ужасом обнаружила, что из её груди появился сначала призрачный поднос, а затем и нетвёрдо держащая его рука. С придушенным вскриком «мамочки!» она отпрыгнула в сторону, и привидение как ни в чём не бывало продолжило свой путь к стене.       Она содрогнулась всем телом. Ощущения были такие, будто её с головой окунули в ледяную воду. Риддл окинул её насмешливым взглядом.       — Похоже, дверь зачарована, — сказал он и, взмахнув палочкой, наколдовал заклинание обратной трансфигурации:       — Репарифарго!       Картина тут же с шумом затряслась в раме и, комично подпрыгнув на месте, превратилась в обычную деревянную дверь.       — Обожаю магию! — хлопнула в ладони Фоксглав.       Том дотронулся до шероховатой поверхности двери, а затем толчком распахнул её. Улыбнувшись, он указал взглядом на проход, приглашая Фоксглав войти первой.       — Дамы вперёд, значит? — со смехом спросила она. — Надеюсь, там меня не ждут бездонная пропасть или голодные крокодилы.       Риддл закатил глаза на комментарий Фоксглав и, наколдовав «Люмос» чуть ярче, полез в чёрный прямоугольник двери первым. Деликатно пропустив возникшего в очередной раз призрака-слугу вперёд, Фрейя последовала за однокурсником.       Оказавшись внутри, Том наколдовал несколько ярких магических светляков. Стремительно взмыв вверх, они осветили помещение. Судя по всему, это был какой-то зал — вроде Большого в Хогвартсе, — потолок был очень высоким, стен видно не было. Тут и там валялись поломанные колонны, куски обрушившегося от времени потолка, а мебель — массивные столы и скамьи — была перевёрнута и раскидана по всему залу. В нескольких местах пол и вовсе напоминал дырявое решето. Казалось, что помещение стало эпицентром свирепого урагана.       В центре зала, окружённый обломками, возвышался массивный мраморный постамент, и, если судить по отблеску света, на нём что-то лежало.       — Смотри, Том! — Фоксглав указала на постамент, и Риддл кивнул.       — Видел, но нам просто так до него не добраться. — Он задумчиво хмыкнул. — Пол не выглядит надёжным, если тут всё развалится, точно полетим в пропасть.       Почесав подбородок, он повернулся к однокурснице.       — Обломков и разрушений довольно много, но парное «Репаро» и не с таким справится. Поможешь мне?       Фрейя решительно кивнула и подняла палочку. Встав спина к спине, они одновременно прокричали инкантацию:       — Репаро!       Этому заклинанию её в десять лет решил обучить Томми. Фрейя хорошо помнила, как он дал ей свою волшебную палочку и сказал, что движение должно быть решительным, быстрым, но при этом плавным. А затем попросил представить, будто бы она не просто колдует, а пытается уговорить само время повернуться вспять, чтобы вернуть из небытия разбитую на части тысячелетнюю китайскую вазу. Для большего веса сказанному он и правда разбил любимую бабушкину вазу, а потом ушёл по своим делам, предоставив юной Фоксглав самой разбираться с последствиями. Даже палочку не стал забирать! Спустя сотни попыток — и ещё сотни проклятий в адрес дорогого братца, — у Фрейи всё же получилось вернуть вазе первоначальный вид. Правда, чары оказались настолько слабыми, что она развалилась уже на следующий день. Как раз в тот момент, когда бабушка взяла вазу в руки, чтобы поставить в неё срезанные в саду цветы.       …Ну, зато научилась колдовать «Репаро» за год до школы!       Соединённое усилие двух волшебников заставило обломки и мебель подняться в воздух и закружиться в ритмичном танце. Парящие по воздуху объекты стремительно возвращались на места: обломки с шумом, разбрасывая пыль, залетали обратно в потолок и в стены; пол обрастал плотью из камня и досок; мебель закручивалась спиралью и становилась в ровные ряды.       Том и Фрейя переглянулись и, довольные результатом, улыбнулись друг другу. Творить совместные заклинания — это всегда удивительный опыт.       Когда последние следы былого беспорядка исчезли с глаз долой, магические светлячки Риддла ярко вспыхнули, а затем так же внезапно исчезли, и зал утонул в непроглядной тьме.       — Люмос! — подняла палочку Фрейя, но заклинание не сработало. — Что за…       Она сделала шаг в сторону и, врезавшись в Тома, схватила его за локоть, чтобы не потеряться в темноте. Прижимаясь к однокурснику, она слышала, как громко и напряжённо он дышит. Краем глаза Фоксглав заметила серебристый отсвет справа от себя и тут же повернула туда голову: из ниоткуда возник уже знакомый им призрак с подносом, а затем, будто подкошенный каким-то заклинанием, рухнул на живот. Поднос с громким «бах» ударился о каменный пол. Призрак медленно растворился, оставив слизеринцев в темноте.       Том тоже заметил привидение и, когда оно исчезло, потянул Фрейю в ту же сторону: именно там была дверь, через которую они зашли. Однако не успели они сделать и пары шагов, как на стенах зажглись с десяток факелов. Они озарили помещение красноватым светом, и глазам Фоксглав предстала картина, от которой у неё непроизвольно подкосились коленки.       «Чары починки» вернули помещению первоначальный вид — казалось, в любую минуту в эту роскошную залу войдёт сам хозяин замка и прикажет филиду начать свою легендарную песню, а сам усядется на трон, чтобы насладиться терпкой сладостью медовухи в поданном служкой кубке.       А вот гости уже были на местах: за длинными столами, приняв странные позы — скрюченные, сгорбленные, сломанные, — сидели, лежали, валялись тела существ, которые когда-то были волшебниками. Все они были одеты в дорогие средневековые одежды и драгоценные украшения. Время было не властно над тканью, камнями и мехами, чего нельзя было сказать о лицах их обладателей. Те, что были повёрнуты к Фрейе и Тому, смотрели на них с ужасом, с неистовым отчаянием, с неверием и абсолютным безумием, будто последним, что они увидели перед смертью, стала пришедшая по их душу призрачная армия Дикой охоты с самим Дьяволом во главе кавалькады.       Фрейя закрыла рот рукой; она не знала, что поразило её больше всего: десятки высохших, словно мумии, осунувшихся за сотни лет трупов, или то, что они появились тут буквально из воздуха. Она сжала локоть Риддла и перевела на него взгляд. Прищурившись, он осматривался по сторонам, а его губы сжались в некрасивую нервную полоску.       — Что же здесь произошло… — тихо сказал он и решительно двинулся вперёд, к постаменту в центре зала.       Фоксглав молча последовала за однокурсником. Она не могла отделаться от чувства, что на неё смотрят десятки пустых глаз высохших от времени мумий. Жгучий ком в горле не давал возможности глотнуть. Она крепче сжала в руке навершие трости.       При взгляде на мёртвых волшебников в голову Фрейи — совершенно непрошенные, ненавистные, отвратительно скользкие — влетели полугодичные воспоминания. Она чуть тихо всхлипнула — так, чтобы Риддл её не услышал, — и закрыла глаза, прогоняя приближающиеся слёзы. Она много раз обещала себе не плакать, потому что вернуть свою семью слезами она не сможет, а сойти с ума от отчаяния — проще простого. Поэтому Фоксглав в таких случаях применяла единственное действенное оружие — вызывала в себе злость. Это было невероятно просто: закрыть глаза и представить лица каждого из этих грязных ублюдков, которые решили, что заигрывания с тёмными ритуалами и проклятой магией стоят жизни других людей. В такие секунды внутри её сердца немедленно зажигалась ярость, выжигая не только слёзы по утраченной семье, но и всякое подобие благородства. Больше всего на свете Фрейя Фоксглав хотела отомстить. Заставить виновных страдать так же, как страдала её семья. Заставить их почувствовать ту же боль и отчаяние, которые испытала сама за три дня одиночества среди изуродованных, обескровленных, разлагающихся трупов своих родителей и брата.       Неужели отец выглядел так же, как эти мёртвые волшебники в зале замка Слизерина? Разве был на прекрасном лице матери хотя бы намёк на страх или отчаяние? Разве Томми не улыбался, когда жизнь окончательно покинула его тело?       Фрейя не помнила. Не хотела помнить. Зато она помнила всех этих трусливых ублюдков, которые были виновны в смерти её семьи. Тех, чью жизнь она тогда случайно забрала, и тех, кто остался жив, сбежав от неё, словно крысы.       Однажды она найдёт их всех. Они просто отложили неизбежное: Фоксглавы не забывают и не прощают.       — Фрейя, — ладонь Риддла поднялась по её руке и остановилась, цепко сжав плечо, — что с тобой?       Фоксглав покачала головой, прогоняя наваждение. Однокурсник смотрел на неё с мрачным выражением на лице. На его скулах залегли длинные тени, а тёмно-синие глаза в свете факелов отливали багрянцем. Фрейя провела рукой по лбу — на коже выступили капельки пота. Отчаянно хотелось воды и хотя бы каплю свежего воздуха.       Что это за место, чёрт побери?..       А мёртвые глаза гостей замка продолжали их буравить. Фрейя с трудом сглотнула.       — Нужно уходить отсюда, Том… — сказала она, кинув осторожный взгляд на труп женщины, лежащий вдоль скамейки. У неё были красивые светлые волосы — блестящие, волнистые, словно у куклы. На контрасте с её высушенным лицом такая роскошная шевелюра казалась глупой насмешкой.       — Нет, мы здесь ещё не закончили, — упрямо сжал губы Риддл.       Он отпустил плечо Фрейи и, развернувшись, пошёл в сторону постамента в центре. Добравшись до него за несколько широких шагов, Том сложил руки на груди и замер. Присоединившаяся к нему Фоксглав увидела, что в центре постамента, в неглубоком каменном блюде, лежал сломанный на две части круглый золотой медальон. На каждой из его частей была изображена половина золотой змеи.       Том взмахнул волшебной палочкой и, наколдовав невербальную «Левиосу», поднял медальон в воздух. Прежде чем соединить половинки, он бросил быстрый взгляд на Фоксглав. Она улыбнулась и коротко кивнула. Том махнул палочкой, заставив половинки с приятным звоном объединиться.       Первые несколько секунд казалось, что это действие ни к чему не привело. Однако очень скоро глаза змеи на медальоне сверкнули рубиновым светом, её хвост игриво шевельнулся, а странные узоры и рисунки на поверхности засветились золотистым сиянием. Риддл отменил заклинание, но медальон уже и без помощи его магии парил над чашей. Из глаз змеи выстрелило два красных магических луча, и слизеринцы резко, не сговариваясь, отпрыгнули в стороны. Однако лучи вряд ли бы им навредили, даже если бы прошли сквозь их тела: словно оптический проектор, они мягким, рассеянным светом светили перед собой, являя изумлённому взгляду Фрейи объёмное изображение привлекательного немолодого волшебника. У него были худощавое, чуть измождённое лицо и тёмные волнистые волосы, в правой руке он держал волшебную палочку, а на его груди болтался тот самый медальон со змеёй.       — Мои нассследники, — произнёс волшебник сочным баритоном и развёл руки в приветственном жесте. — Я жжждал вассс.       Фрейя была уверена, что в эту секунду выглядит как живое олицетворение фразы «отвисшая челюсть». Она быстро взглянула на Риддла — однокурсник сосредоточенно смотрел на проекцию, и по его бесстрастному лицу было сложно однозначно сказать, какие эмоции он в этот момент испытывал.       — Ссалаззар Сслиззерин? — Фоксглав решила проявить инициативу.       — Мои сссыновья, — как ни в чём не бывало ответил ей волшебник.       Фрейя подняла брови: неужели это и правда магическая проекция, записанная на артефакт? Настолько сложная магия, что знания о ней тысячу лет, как утеряны в истории.       — Вы прекратили рассспри ради нашшего насследия, я доволен, — продолжил волшебник с улыбкой, но тут же заметно помрачнел. — Ессли вы зздесь, ззначит я мёртв и они ссскоро придут зза оссстальными.       Фоксглав и Риддл переглянулись.       — Отыщщите Эмриссса, мой ученик поможет их оссстановить.       Изображение волшебника содрогнулось, затряслось, и мужчина резко повернул голову назад. На его красивом лице замерло ожесточённое выражение.       — Они зздесь… Времени мало. Оссстановите их, мои сссыновья. — Он приложил руку к медальону и вымученно улыбнулся. — Проссстите и прощщайте, мои нассследники.       Изображение вздрогнуло в последний раз и прервалось. До того, как медальон безжизненной массой упал в блюдо, вновь развалившись на части, Фрейя и Том подхватили каждый по половинке.       — И как прикажете это понимать? — спросила Фоксглав.       Том вздохнул и покачал головой. Он хотел было что-то ответить, но внезапно замер и поднял руку:       — Ты это слышишь?       Фрейя прислушалась и вмиг пожалела, что вообще решила сегодня вылезти из кровати.       Хруст ломающихся костей, треск рвущейся ткани, злобное рычание, жадное чавканье, сухие шорохи ползущих по земле рук и ног. Оживлённые чьей-то злой волей, спавшие в своём смертельном кошмаре гости замка медленно, но верно поднимались со своих мест. В широких глазницах отвратительным белёсым светом светились сгустки поднявшей их темной магии. Каждый из существ жаждал быть первым, кто вцепится прогнившими зубами в наглецов, посмевших нарушить их тысячелетний покой.       — Инферналы! — крикнул Риддл. — К двери! Быстрее!       Он сделал шаг в сторону ровно в ту секунду, когда одна из мумий — судя по роскошной соболиной мантии, явно какой-то богач при жизни, — прыгнул в его сторону.       — Конфринго! — Фрейя откинула от себя сразу двух прытких инферналов.       Подолы их платьев загорелись, и существа пронзительно завопили, ощутив жар огненного заклинания.       — Инсендио! Конфринго! — размахивая палочкой, кричала Фрейя. — Отвали!       Размахнувшись, она врезала тростью по голове схватившего её за колено инфернала.       — Инсендио! — вторил однокурснице Риддл. — Конфринго!       Однако как бы слизеринцы ни старались разобраться с существами, казалось, их число не то что не уменьшается, а только увеличивается. Магия огня останавливала их тела, но ничего не могла поделать с их жаждой убийства. Даже горящие, они продолжали яростный натиск. Некромант, что создал их, явно имел «превосходно» по всем предметам на Ж.А.Б.А.       Вытянув руки и мерзко хрипя, инферналы волнами бросались на Фрейю и Тома, и лишь благодаря тому, что Риддл колдовал быстро и решительно, прицельно расстреливая из палочки не только своих существ, но и тех, что лезли к Фоксглав, их ещё не взяли в плотное кольцо. Фрейя заметно проигрывала Тому в скорости заклинаний — не говоря про силу, — поэтому выбрала более полезную для них тактику — ставить щиты, прикрывая тылы.       Но даже с магическим резервом Риддла они не смогли бы долго бороться с нескончаемым потоком инферналов. До спасительной двери с фонтаном василиска было не меньше пары десятков футов. Им нужно было что-то радикальное. Что-нибудь, что не оставило бы существам и шанса. И, кажется, у Тома было такое заклинание в рукаве.       — Отвлеки их внимание на пару секунд, — крикнул Риддл.       Фрейя с удовольствием бы понаблюдала за тем, что придумал однокурсник, но инферналы, кажется, почувствовали неладное и кинулись на них с ещё большей прытью. Фоксглав собрала остатки силы воли и принялась расстреливать их «Конфринго».       Поворачиваясь из стороны в сторону, безостановочно крутясь и вертясь, не останавливаясь ни на секунду, как учил отец, Фоксглав впервые за долгое время чувствовала себя в своей стихии. От нервного возбуждения на кончиках пальцев вибрировала магия, а боль в ноге, кажется, и вовсе исчезла, будто её никогда и не было. Фрейя чувствовала себя лёгкой, как магический свет, что призывал до этого Риддл, и такой же стремительной, как заклинание, срывающееся с палочки, чтобы пронзить грудь очередного инфернала.       Как же ей не хватало этого пьянящего чувства эти восемь месяцев!       — Фрейя, сюда! — раздался глухой голос Тома, и её лицо обдало влажным теплом.       Фоксглав резко повернулась к Риддлу и едва не ахнула: парень держал волшебную палочку высоко над головой, словно факел, и из её кончика вырывалось пламя, которое, будто огромное лассо, окружало всех, кто находился в комнате, кольцом огня. Словно крысы, инферналы оглушительно вопили и верещали. Огненный вихрь сжигал их дотла, облизывая смертоносными языками и тронутые временем тела, и роскошные одежды, и бесценные украшения.        Боясь попасть под жар заклинания, Фрейя стремительно приблизилась к однокурснику и встала прямо перед ним. На лице Тома замерло каменное выражение, и лишь слегка нахмуренные брови намекали на то, что заклинание даётся ему не так просто, как кажется. Сжав губы, он тяжело дышал, и воздух, вырывающийся из его носа, ударял Фрейю в лицо. По щекам Риддла стекали блестящие капли пота.       Простояв так с десяток секунд, Фрейя слегка отстранилась и, заметив, что от огненного шторма загорелись уже не только инферналы, но и мебель — загорелось вообще всё, — вздрогнула.       Нужно было придумать, как им выбраться из этой передряги, желательно живыми и относительно здоровыми.       — Том, хватит, — Фрейя кашлянула и вытерла рукавом лоб.       В зале становилось настолько жарко, что скоро им просто не хватит воздуха, но Риддл всё никак не прекращал заклинание — он вообще выглядел так, будто был в трансе. Лишь потемневшие глаза блестели с каким-то садистским восторгом.       Как же сильно он напоминал ей сейчас брата! Такой же упёртый баран! Не зря, по всей видимости, их даже звали одинаково.       Когда они отсюда выберутся — если выживут, конечно, — Фоксглав устроит Риддлу такой разнос, что инферналы покажутся манной небесной.       Она убрала волшебную палочку в карман, перехватила трость в более удобный хват, а затем крепко обняла Тома Риддла, прижавшись головой к его груди. Парень на секунду поражённо дёрнулся, но не успел ничего сделать: их закрутило, завертело и, наконец, всосало в себя трансгрессионное заклинание.       Фрейя не знала, сколько времени прошло, — скорее всего, не меньше вечности — прежде чем их выплюнуло у входа в Запретный лес. В приступе паники она не думала дважды и решила выбрать для финальной точки трансгрессии максимально безопасное место. Так как на территорию школы трансгрессировать было невозможно, в голове Фоксглав щёлкнуло воспоминание о воротах, ведущих в Запретный Лес.       Глупейшая идея — отец бы наказал её за такое сотней отжиманий и двумя сотнями приседаний, — учитывая то, что Фоксглав была не особенно сильна в парной трансгрессии, а расстояние от начальной до конечной точки не было ей известно даже в теории. Их шансы на счастливую жизнь были не сказать, что очень высокими — их могли ждать расщепы или даже смерть, — но, кажется, Том Риддл не шутил, когда сказал, что ему иногда фантастически везёт.       Была глубокая ночь, когда они вынырнули из заклинания трансгрессии. Два волшебника, крепко обнявшись, будто возвращались из паба, а не из смертельного приключения с инферналами, приземлились на пыльную дорогу, распугав растущих у её края прыгающих поганок. Падение вышло жёстким, но в этот раз Фрейе повезло больше, чем Тому: он упал спиной на землю, а Фрейя — на него.       Протяжно застонав, она устало подняла голову и встретилась взглядом с Риддлом. На его лице застыла страдальческая гримаса.       — Мы больше не в Канзасе, Томми, — вымученно улыбнулась Фрейя.       Риддл нахмурился.       — Спасибо за помощь, Фрейя, — негромко сказал он. Голос у него был надтреснутый. — Но трансгрессировать оттуда было безрассудно. Мы могли получить расщеп или погибнуть.       Фоксглав красноречиво фыркнула. Подняв палец, она с раздражением покачала им перед лицом Риддла:       — Уж не тебе меня упрекать в безрассудстве, мистер Спалю-Здесь-Всё-Нахер. Ты бы ещё «Адское пламя» додумался наколдовать!       — Я думал о нём, — с лёгкой улыбкой заметил Риддл. Фрейя поражённо открыла рот. — Но не был уверен, что смогу его контролировать.       — Видит великий Ёрмунганд, Риддл, ты ещё хуже, чем мой брат, а он, напомню, на уроке призвал дракона!       — Звучит как комплимент. — Том очаровательно улыбнулся, и Фрейя закатила глаза. Внимательно осмотрев всё ещё лежащую на нём девушку, он насмешливо хмыкнул.       — Нужно возвращаться в школу, пока Лисандр не собрал на наши поиски отряд. Слезешь с меня?       — Д-да, конечно, прости.       Фрейя неловко улыбнулась и отползла в сторону. Она очень надеялась, что в темноте Риддл не заметил, как у неё покраснели уши.       Поднявшись на ноги, они двинулись в сторону школы. Часы Риддла показывали половину первого ночи, и им нужно было постараться не попасться на глаза патрулям старост и профессоров. К счастью, по пути — Том знал тайный проход прямо в подземелья — они не встретили ни одной души. Большую часть дороги оба молчали, только изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами о школе и уроках. Они ещё успеют обсудить то, что пережили сегодня. Сперва каждому из них нужно уложить случившееся у себя в голове.       Только оказавшись в подземельях, Фрейя осознала, как сильно устала. Ей не терпелось как можно скорее оказаться в спальне: принять душ и без задних ног завалиться спать. Когда до слизеринской гостиной оставалось всего пару поворотов, Риддл резко остановился.       — Фрейя. — Он указал рукой перед собой.       Когда она взглянула, куда показывал Риддл, то неосознанно сглотнула.       У стены, на том же месте, где и раньше, подняв в руке фонарь с голубоватым магическим светом, стояла статуя Мерлина. Каменный волшебник на постаменте сухо улыбнулся и, когда в его второй руке буквально из воздуха, появился скрученный в трубочку пергамент, протянул его Фоксглав и Риддлу.       Том осторожно вытащил его и развернул. Оба слизеринца поражённо замерли: на верхушке пустого пергамента был изображён схематичный рисунок медальона со змеёй. Того самого, что они нашли в замке Слизерина.       Они переглянулись.       — Отыщите Эмриса… — повторил Том слова волшебника с магической проекции. Он задумчиво почесал подбородок. — Эмрис… разве это не…       — …Другое имя Мерлина, — закончила за него Фоксглав.       Не сговариваясь, Фоксглав и Риддл посмотрели на статую: Мерлин чуть заметно кивнул и, хитро подмигнув им, исчез.