Удивительные приключения Фоксглав и Риддла

      — Нам ещё далеко?       — Два коридора, пара лестничных пролётов, и мы на месте, — кинула через плечо Эфимия Блишвик. — Ты как там, Фоксглав?       Фрейя шумно вздохнула: нескончаемые школьные лестницы — нарочито крутые и длинные — раздражали её до глубины души. Боль в ноге отдавала острой резью в животе. Ну почему в Хогвартсе нельзя трансгрессировать?       — Всё хорошо, — вымученно улыбнулась она. — Просто ненавижу лестницы. Надеюсь, то, что вы приготовили, будет стоить моих мучений.       Идущая рядом Лавиния Пиритс хохотнула.       — Фоксглав, а когда вы вдвоём с Риддлом по лесу шатались, ты тоже брюзжала, как старый дед? — Она насмешливо толкнула Фрейю в бок, и та немедленно остановилась.       — Что? К чему ты… — опешила она.       — Да я шучу, Фоксглав, прошу, не обижайся, — цокнув языком, сказала Пиритс. — Видит Мерлин, сарказм — это одновременно мой дар и моё проклятие.       Через секунду Фоксглав почувствовала, как девушка взяла её под руку.       — Как насчет небольшой дружеской поддержки?       — Не откажусь, — с улыбкой ответила Фрейя. — Спасибо, что предложила, Винни. И я не обижаюсь, всё хорошо.       Лавиния весело фыркнула.       — Эффи, ты слышала? Она не обижается! Учись!       Фоксглав могла поклясться, что услышала, как Блишвик закатила глаза.       С Лавинией дорога стала значительно проще. Через недолгие пять минут девушки оказались в Факультетской башне замка.       После новостей о появлении Геллерта Гриндевальда в Хогсмиде большинство студентов предпочли остаться в своих гостиных, чтобы в очередной раз обмусолить обросшие чудовищными деталями слухи: во время ужина до Фрейи доносились разговоры о том, что Тёмный Лорд и профессор Дамблдор сначала сражались верхом на троллях, затем стреляли друг в друга из не-магических револьверов, заряженных серебряными пулями, а потом и вовсе ушли в обнимку в сторону паба «Кабанья голова». Теперь все ждали понедельника, чтобы лично выяснить у профессора трансфигурации, что из этих придумок правда, а что — воспалённое воображение закрытых в школе магии подростков.       Так или иначе, но Фрейя Фоксглав уже заранее сочувствовала Альбусу Дамблдору. Понедельник и без того был тяжёлым днём, а когда тебя поджидает толпа алчущих ответов школьников — честное слово, проще взять выходной и уехать любоваться козами в Восточный Суссекс.       Кроме трёх слизеринских шестикурсниц в освещённом факелами коридоре башни была лишь одна живая душа. Впрочем, Фоксглав всё же сомневалась, что это выражение можно было применить к такой сущности, как полтергейст. Воспользовавшись отсутствием профессоров, Пивз мастерски жонглировал гипсовыми бюстами сразу трёх светил магической науки — Гампа, Голпалотта и Уоффлинга. Портреты волшебников в старомодных белокурых париках укоризненно качали головами, но полтергейст не обращал на них и толики внимания, полностью погрузившись в своё цирковое представление.       — Пивз, ты опять безобразничаешь?       Блишвик остановилась и, взмахнув волшебной палочкой, направила в полтергейста заклинание. Пивз ловко увернулся от ярко-голубого луча и, перевернувшись через голову, захохотал. Бубенцы на шутовском колпаке зазвенели в такт звонкому голосу.       — Гуффи Бзиклишь возомнила, что может испугать кого-то цветными огонечками?       Он растянул уголки рта пальцами и высунул ярко-голубой язык. Оставшиеся без его магии, бюсты волшебников тут же повалились на пол. Звонко ударившись о камень, белые кусочки гипса разлетелись во все стороны.       — У-у-у-у, — протянул Пивз, картинно приложив руку к груди. — И кто из нас теперь безобразничает?       Эффи поджала губы.       — Как думаешь, кому из нас поверит Кровавый барон? — Она горделиво подняла голову. — Старосте его собственного факультета или глупому полтергейсту?       Пивз, совершающий в воздухе очередной цирковой пируэт, замер. Закрученные в узел тонкие ножки в клоунских штанишках напоминали лапки шлёппи.       — Скучные-прескучные девицы, вот вы кто.       Он резко выпрямился, с нарочитым презрением осмотрел их троицу и, цокнув языком, исчез в полу.       — Невыносимое создание! — скривила нос Эфимия. Она наложила на один из разбитых бюстов заклинание «Репаро». — Я завтра же уведомлю профессора Дамблдора о том, что Пивз опять проказничает! Давно пора что-то предпринять!       — Эффи Блишвик — гроза полтергейстов и сопливых первокурсничков, — насмешливо фыркнула Пиритс на ухо Фоксглав, и та едва заметно усмехнулась.       Блишвик повернулась к подругам.       — Я всё слышала, Лавиния. — Она убрала волшебную палочку в карман: все бюсты были восстановлены и красовались ровным рядом на одной из стоек у стены.       — Так разве я в чём-то не права? — развела руки в стороны Пиритс.       Пару секунд девочки метали смертоносные взгляды, а потом, не сговариваясь, показали друг другу языки. Фрейя неловко почесала затылок: она пока не до конца понимала, как правильно вести себя с однокурсницами.       — Кажется, мы собирались устроить вечеринку в ванной старост, — кашлянув, напомнила она.       Эффи повернула к ней голову.       — О да, конечно! — Она с улыбкой щёлкнула пальцами. — До отбоя целых два часа, но нам всё равно следует поторопиться.       Ещё раз переглянувшись, Блишвик и Пиритс одновременно кивнули — Фрейя бы не удивилась, если бы между подругами была телепатическая связь.       Несколько минут спустя девушки преодолели последнюю лестницу — конечно же, длинную и винтовую, — и оказались в уютном круглом коридорчике. С одной стороны он вёл к другой башне замка — Часовой, а с другой — к лестнице в больничное крыло. У одной из стенок стояла позолоченная статуя Бориса Бестолкового: на лице мужчины замерло недоумение, а кружевные перчатки были надеты не на ту руку. Фоксглав понятия не имела, кем был этот волшебник и почему удостоился статуи, но она уже давно перестала удивляться тому, что можно было найти в Хогвартсе. Особенно после того, как увидела в одном из залов — на самом видном месте, у двери! — сплющенные доспехи сэра Скаглторпа Беспечного. Табличка на стене скупо сообщала, что горный тролль ударил этого доблестного рыцаря по голове прямо во время игры в музыкальные стулья.       Возможно, если бы речной тролль всё же убил их во время вчерашнего приключения в лесу, статуя трёх глупых слизеринцев и их беспечного профессора стала бы своеобразным напоминанием всем студентам о том, что лес стал запретным не только потому, что Министерству магии нравится всё запрещать.       Девушки подошли к полукруглой двери. На деревянной поверхности были вырезаны изящные рисунки в виде рыбьих силуэтов, да и сама ручка была ничем иным, как позеленевшей от времени фигуркой рыбки.       — «Океанский бриз». — Эффи подняла палочку и стукнула кончиком по ручке.       Послышался лёгкий щелчок, и дверь отворилась.       Когда Фоксглав оказалась внутри, она непроизвольно открыла рот. Просторная комната из белого мрамора куда больше напоминала будуар какой-нибудь богатой американской наследницы, чем ванную в средневековом шотландском замке. На белых стенах красовалась роспись в невероятно изысканном стиле: изогнутые витиеватые линии обрамляли удивительные морские растения, а разноцветные рыбы с одухотворёнными мордами изящно выпрыгивали из морских волн. На одной из стен висел портрет спящей на камне золотоволосой русалки. Большую часть помещения занимал огромный, очень глубокий прямоугольный бассейн, вдоль бортика которого располагались десятки украшенных самоцветами кранов, а у дальнего от входа края имелся самый настоящий трамплин для ныряния. Пока что бассейн был пуст, и Фрейю искренне заинтересовал вопрос, сколько понадобится времени, чтобы его заполнить. Комнату освещал мягкий свет свисающей с потолка роскошной лампы.       — Добро пожаловать в ванную старост и капитанов, Фоксглав! — Эффи закрыла дверь на задвижку. — Здесь мы обычно моемся, отдыхаем и иногда даже устраиваем вечеринки. Что скажешь?       — Потрясающе, — осматривая помещение, искренне восхитилась Фрейя. — Кажется, все эти ужасные лестницы и правда стоили того, чтобы сюда подняться.       Эффи счастливо улыбнулась и, подойдя к однокурснице, приобняла ту за спину.       — Ты выглядишь такой уставшей, Фоксглав! Когда ты в последний раз отдыхала как следует? — Она с беспокойством осмотрела лицо Фрейи. — Сегодня наша ночь, девочки!       Она внезапно замолчала и, подумав секунду, покачала головой:       — В смысле не ночь, а «вечер» и только до отбоя! Но нам этого вполне хватит.       Лавиния громко фыркнула. Она взмахнула палочкой, и перед ней возникли две большие плетёные корзинки.       — Знаешь, Эф, ещё чуть-чуть, и ты превратишься в женскую версию главного зануды школы — Барти Крауча, — со смехом сказала она. — Потом не удивляйся, если я начну дружить с Розье и Блэк. Они, конечно, тупенькие, но зато не скучные.       Эффи вмиг вспыхнула. Отстранившись от Фрейи, она строго сложила руки на боках.       — Вот и дружи! — топнула ногой она. — Больно ты мне нужна.       — А вот и буду! — Пиритс тоже топнула ногой, явно пародируя подругу.       Такой наглости слизеринская староста вынести не смогла: словно злой медведь, она подняла руки над головой и с рыком бросилась на подругу. Лавиния со смехом отскочила в сторону, едва не завалившись в пустой бассейн. Когда Блишвик оказалась перед Пиритс, то немедленно начала её щекотать. Вторая в ответ грязно выругалась и попыталась растрепать волосы подруги. Обе смеялись так весело и громко, что Фрейя в очередной раз почувствовала себя третьей лишней. Она повернулась к стенке, сделав вид, что очень сильно заинтересовалась картиной русалки. Разбуженная криками девушек, та недовольно кривила нос и потирала заспанные глаза.       — Ладно, шутки в сторону, девочки, — сказала Блишвик через некоторое время.       Обе девушки подошли к Фрейе — они шли рука об руку, будто минуту назад между ними не было никакой ссоры.       — Пока я буду готовить закуски, — подняв полы мантии, Блишвик присела перед одной из корзинок, — Винни займётся ванной, а ты, Фоксглав, переоденься в подходящий для вечеринки наряд.       Она открыла корзинку и, порывшись там пару секунд, достала завёрнутый в бумагу свёрток и протянула его Фрейе.       — Это твой купальник, а раздевалка там. — Она указала на одну из белых дверей у входа. — Ты же не думала, что сможешь отсидеться в стороне?       Фрейя вздрогнула.       — Честно говоря, я…       — О, мой любимый момент! — проговорила Пиритс, а затем её голос сменил звук развинчивающегося крана и глухие хлопки воды о мраморную плитку.       Сжимая в руке свёрток, Фрейя неуверенно потопталась на месте. Эффи с удивлением посмотрела на неё снизу вверх.       — Что-то не так? — спросила она, и Фоксглав отрицательно покачала головой. — Если тебя смущает надевать чужую одежду, то скажу сразу: купальник абсолютно новый, я его ни разу не надевала. Можешь оставить себе после вечеринки.       Эффи так быстро тараторила, что часть слов исчезла в звуке падающей воды: Пиритс отвинтила уже добрую половину кранов.       — Кричи, если нужна помощь! — улыбнулась Эффи. Она вновь кивнула на дверь раздевалки. — Давай, время не ждёт, нам тоже нужно переодеться.       Фрейя кивнула и, сжав в руке трость, побрела в раздевалку. Когда она оказалась внутри — это было небольшое помещение со скамеечкой, парой полок и напольной вешалкой, а также зеркалом в полный рост, — то сразу же закрыла дверь на щеколду. Она положила свёрток и трость на скамейку, а затем прислонилась спиной к холодной стене напротив зеркала. Сокрушённо застонав, она съехала вниз и уселась прямо на пол.       И как она позволила себе оказаться в подобной ситуации?       Почему не подумала, что вечеринка в ванной — Господь всемогущий, в ванной из всех мест в школе — не закончится тем, что ей придется прилюдно раздеваться? Понадеялась, что отсутствие купальника сыграет на неё, и она просто мирно понаблюдает со стороны, избежав участи стать непосредственной частью веселья?       Иногда ты такая тупая, Фрейя Фоксглав, что даже стыдно становится. Делаешь что-то и только потом думаешь головой.       Ладно, это должно было однажды случиться.       Она поднялась, держась за стенку. Подошла к скамейке, взяла в руки сверток, развернула его и едва не ахнула от красоты купальника: темно-синяя ткань была шелковистой, а красивые переливы в свете свечей делали её похожей на легкие волны в свете полной луны. У Эффи Блишвик определённо был вкус.       Фрейя торопливо сняла пиджак, брюки, рубашку с галстуком и нижнее белье, — после возвращения из Косой Аллеи она так и не переоделась в повседневную одежду. Оставшись обнаженной, она натянула на себя купальник. На удивление, он сел как влитой, хотя Фрейя была больше, чем на голову выше Эфимии и едва ли могла похвастаться такими же формами, как её новая подруга. Она аккуратно сложила вещи на полку, туда же положила трость и волшебную палочку — едва ли они будут ей нужны в бассейне, — и подошла к зеркалу. За дверью слышался недовольный голос Блишвик, весёлый смех Пиритс и звуки льющейся из десятков кранов воды.       Фоксглав никогда не стеснялась своего тела. Она с детства была спортивной девочкой, сильной и выносливой: много бегала, плавала на длинные расстояния, ныряла в воды Кейп-Кода, чтобы найти на дне самую красивую ракушку для мамы, а еще Олли Берк давал им с Томми уроки не-магической самообороны и фехтования. Фоксглав всегда знала, что может рассчитывать на свои крепкие руки и ноги, если в какой-то момент ей откажет волшебная палочка.       Но она не была готова к тому, что однажды ей откажет её тело.       Она подняла голову и взглянула на свое отражение в зеркале. На фоне темного купальника ее светлая кожа — даже бледная поганка имела более благородный вид — светилась нездоровой синевой. Даже под купальником было заметно, как, словно гравюра на металле, выпирали на ткани её рёбра, обрамляя худой живот. Некогда сильные руки висели грустными веточками, а короткие волосы и вовсе делали её похожей на жертву чьих-то нечеловеческих экспериментов. Но худоба была лишь второстепенной проблемой — пару месяцев на школьных обедах, и Фрейя с лёгкостью наберёт потерянные за месяцы самобичевания фунты.       Она скользнула взглядом ниже пояса и непроизвольно задержала дыхание.       Проклятие было с ней с того рокового момента, как погибла семья. Вот уже полгода эта боль, затрудняющая нормальное передвижение, была её спутницей и — смешно сказать — почти подругой. Из крупного чёрного пятна чуть выше правого колена росли, словно вены под кожей, чернильно-чёрные щупальцеобразные линии. Они тянулись по всей ноге — вверх до бедра и вниз до самой щиколотки: более жирные у колена и тонкие по краям.       Внутри неё жило тёмномагическое проклятие, и с каждым днём оно отвоёвывало всё больше территории. В январе — всего лишь небольшая чёрная точка выше колена, спустя полгода поражена была почти вся правая нога. Колдомедики смогли замедлить заклинание, но найти способ остановить его окончательно оказалось невозможным. За лето в поместье Бутов Фрейю посетили десятки волшебников — знаменитые колдомедики, ликвидаторы проклятий, даже несколько тёмных магов, — но никто не смог ей помочь. Прогнозы у всех были одинаково неутешительны: однажды, если Фрейя Фоксглав не найдёт способ избавиться от проклятия, волшебные щупальца поглотят всё её тело.       Сможет ли она ходить, когда проклятье достигнет её ступней? Сможет ли колдовать, когда щупальца, словно странная татуировка, украсят её руки? Сможет ли думать, когда они доберутся до мозга? Сможет ли жить, когда вонзятся в её сердце?       Это злило тётю Аделаиду, но по какой-то странной причине почти не волновало Фрейю. Всё было ровно наоборот: когда смерть подняла косу над её головой, чувства и ощущения стали ярче, а конечная цель — очевиднее. Сколько бы Фрейе Фоксглав ни было отведено времени, она не собиралась сдаваться. Она обязательно найдёт контрзаклятие. Или того волшебника, что проклял её.       В крайнем случае, она умрет, пытаясь.       Фрейя выпрямилась и улыбнулась своему отражению. Отец бы ею гордился.       Щёлкнула щеколда, и Фоксглав вышла из раздевалки. Бассейн был заполнен водой больше, чем наполовину, и на поверхности плавала высокая и густая разноцветная пена. Пахло хвоей и апельсинами. У входа в бассейн — белых мраморных ступеней, уходящих вниз — стоял длинный деревянный столик с закусками. Чего там только не было: фрукты, вяленое мясо, сыры, сладости — девочки ответственно подготовились к вечеринке.       — Наконец, Фоксглав! — засмеялась Пиритс, поднимая взгляд на Фрейю. — Мы уже подумали, ты там…       Когда она увидела стоящую в дверях однокурсницу, а точнее её проклятую ногу — зрелище, конечно, не самое приятное, — она поражённо открыла рот. Фоксглав улыбнулась, стараясь выглядеть непринуждённо.       Кто же знал, что хотеть выглядеть непринуждённой и быть такой на самом деле — две большие разницы?       — …уснула, — закончила Пиритс и, подарив Фрейе взгляд, полный сочувствия, дружелюбно улыбнулась. — Ты прекрасно выглядишь.       — Всё благодаря Эффи и её чудо-купальнику. — Фоксглав одёрнула упомянутый купальник нервным движением. — С-спасибо.       — Да было бы за что! — усмехнулась Эффи. — Винни, да вали ты уже переодеваться.       Она взяла кусочек сыра и, повернувшись к Фоксглав, едва не выронила его из руки.       — Фрейя! — воскликнула девушка, приложив руку к груди. — Что, во имя святых яиц Мерлина, с твоей ногой?       Блишвик выглядела настолько обескураженной — с широко открытыми глазами и кусочком подтаявшего сыра в руке, — что Фрейя не смогла сдержать смешка. А через секунду она уже весело хохотала.       — Эффи! — предосудительно зашикала на подругу Пиритс. — Где ты потеряла чувство такта?       — Ой, — проронила Блишвик. Её лицо стало буро-красным. — Я прошу простить мою…       — Девочки, пожалуйста, не переживайте, — отмахнулась Фоксглав. — Вы меня не обидели, честно. Я куда больше боялась, что вы в ужасе убежите! Честно говоря, кроме пары взрослых волшебников и опекуна никто не видел меня вот такой…       Блишвик забавным движением сдула кудрявую прядку с лица.       — Фоксглав. — Она сложила руки на груди в привычной для нее стойке строгой слизеринской старосты. — Сейчас мы с Винни переоденемся, а потом ты расскажешь нам всё.       Полчаса спустя тройка слизеринских шестикурсниц благополучно нежилась в тёплой воде бассейна.       Фрейя Фоксглав сидела на бортике — она потягивала из бокала красное вино и беззаботно болтала ногами в воде.       Эффи Блишвик расположилась на одной из ступенек лестницы — на лицо она намазала ярко-зелёную глиняную маску, из-за чего походила на симпатичную каргу. Прямо перед ней летала открытая баночка с ярко-красным лаком — зачарованная магией кисточка с почти человеческим усердием и аккуратностью покрывала ногти слизеринской старосты.       Лавиния Пиритс плавала на спине в нескольких футах от подруг — зарывшись в пену, словно в пушистое облако, она двигала руками и ногами, пытаясь, по всей видимости, изобразить фигуру ангела.       — Значит, тёмномагическое проклятие, — протянула Блишвик. Она потянулась к бокалу с вином, и не ожидающая такого резкого движения кисточка мазнула её лаком по колену. — А что говорят целители?       — Что я обязательно выживу, — ответила Фрейя, и обе девушки тут же повернулись к ней, — если, конечно, не умру.       Пиритс фыркнула и брызнула водой в сторону Фрейи.       — Ты невыносима, Фоксглав, — вздохнула Эффи. — Сначала рассказываешь, что у тебя в ноге смертельное проклятье, а потом сама же и шутишь над этим.       Фрейя пожала плечами.       — Ну а что прикажешь делать? Лечь и сразу умереть? — философски заметила она. — Это я всегда успею.       — Да уж, Фоксглав, ты очень странная девчонка, — усмехнулась Пиритс. — Если бы во мне была подобная гадость, я бы уже обратилась в Мунго, чтобы мне эту ногу отрезали.       Фоксглав ловко — но не безболезненно — поднялась на ноги и, поставив пустой бокал на пол, подошла к трамплину.       — Если бы колдомедики купировали проклятие в ноге, ампутация была бы хорошим вариантом. Но, увы, они не могут гарантировать, что это хоть как-то поможет.       Когда она сделала неуверенный шаг на трамплин, деревяшка под ногами опасно задрожала.       — И ты бы и правда согласилась остаться без ноги, Фоксглав?       — Думаю, что да. — Она сделала ещё один шаг к краю узкого трамплина. — Я нашла у бабушки в записях прототип одного потрясающего артефакта-протеза. Поэтому, если я избавлюсь от ноги, мне останется только один путь — стать пиратом!       Она подпрыгнула на месте и «бомбочкой» нырнула в бассейн к девочкам.       — Йо-хо-хо! — голос Фрейи заглушил звук расплескавшейся во все стороны воды.       — ФОКСГЛАВ! — одновременно закричали Пиритс и Блишвик.       Обе девушки были с головы до ног в воде; зелёная маска слизеринской старосты стекала по лицу прямо на красивый бежевый купальник. Кисточка с лаком безжизненно плавала на краю бассейна.       Когда Фрейя увидела лица подруг, то весело захохотала. Закинув назад голову, она едва не ударилась о мраморный бортик бассейна.       — Ну все, тебе конец, маленькая пиратка! — Эффи вытерла тыльной стороной ладони попавшую в глаза маску и, словно львица, прыгнула в бассейн. Фрейя тут же начала отплывать к стеночке. — Винни, хватай её с правого бока! Берём на абордаж!       — А-а-а-а, отстаньте! — Фрейя брызнула водой в приближающуюся Пиритс, но та ловко схватила её за руку и начала щекотать. — Только не это! Я сдаюсь… А-а-а-а!       Она с детства ненавидела щекотку. Особенно когда этим промышлял её старший брат.       — Она сдаётся, ты слышишь, Винни? — Блишвик подплыла с другого бока, но вместо того, чтобы тоже начать щекотать Фоксглав, просто положила руку ей на плечо. — Пощадим?       Пиритс с улыбкой развела руки в стороны. Её черные, как смоль, волосы намокли и закрыли лицо, из-за чего она походила то ли на утопленницу, то ли на пугающую русалку.       — Да уж, хлипенький из тебя вышел пират, Фоксглав, — засмеялась она. — Давай ты лучше останешься с обеими ногами, а мы придумаем, как помочь тебе с твоей проблемой.       Они втроём подплыли к бортику. Фрейя ненароком осмотрела результат своего прыжка: весь пол ванной был залит водой, а частички пены были даже на портрете русалки. Хрустальный бокал, что она поставила на пол, валялся у стенки без ножки.       — Поможете мне? — переспросила она.       — Есть одна идея, — кивнула Лавиния. — Ты говорила, что вы с опекуном обращались к ликвидаторам проклятий…       — Верно, но…       — Ну конечно! — перебив, воскликнула Эффи. — Вин, ты просто гений!       Пиритс довольно ухмыльнулась.       — Кажется, я куплю себе омут памяти только ради того, чтобы вновь и вновь повторять этот момент.       Эффи закатила глаза.       — Так, подождите, о чём вы говорите? — Фрейя переводила взгляд с одной девушки на другую.       — Что-то мне подсказывает, Фоксглав, что среди ликвидаторов, к которым вы обращались, не было Ланиуса Яксли… — заговорщицки понизила голос Пиритс.       Фрейя несколько раз торопливо кивнула.       — Верно, мы с тётей так и не смогли с ним связаться. — Она с грустью вздохнула. — Говорят, он отошёл от дел и поселился на необитаемом острове в Мексиканском заливе.       Лавиния насмешливо фыркнула.       — Ага, а ещё говорят, будто от союза жабы и гадюки получилась Вальбурга Блэк, но мы же не всем слухам будем верить?       — Вот в этот слух поверить не сложно, — прикрыв рот рукой, вполголоса, будто стесняясь своих слов, заметила Блишвик. Фрейя подняла на неё изумлённый взгляд, и девушка зарделась. — Простите.       Она кашлянула.       — Продолжай, Лавиния.       — Насколько мне известно, он в самом деле отошёл от дел и принимает только по рекомендации. Если нам удастся получить такую рекомендацию, то ты с лёгкостью встретишься с Ланиусом Яксли.       — Откуда тебе столько о нём известно, Винни? — спросила Фрейя.       — Медея Яксли — его супруга и младшая сестра моего отца. — Пиритс улыбнулась, увидев открытый рот Фоксглав. — Не могу гарантировать, что получится, но я поговорю с отцом, Фоксглав. Наши семьи не особенно близки, но, думаю, он согласится написать тёте Медее.       — Винни, я просто… — Фрейя попыталась отыскать подходящие слова благодарности. — Спасибо.       — Успокойся, Фоксглав, я пока ничего не сделала, — отмахнулась Пиритс. — В крайнем случае, тебе придётся подружиться с Аталантой Яксли. Уж от просьбы дочурки он точно не откажется.       Фрейя сокрушённо застонала, вспоминая презрительный взгляд старосты Рейвенкло.       — Подружиться с Яксли, ага, конечно. Клянусь, я лучше стану одноногим пиратом! Не удивлюсь, если она презирает меня просто за факт существования.       Эффи с чувством потрепала подругу за плечо.       — Она всех презирает, но я уверена, что в глубине души у Ланты есть сердце, Фоксглав.       — Где-то очень-очень-очень глубоко, — поддакнула Пиритс. — Но ты же любишь вызовы и приключения, Фоксглав, разве нет? Можешь даже взять с собой на это приключение Риддла и Лестрейнджа!       — Главное никакой «Бомбарды»! Иначе придётся носить тебе передачки в Азкабан.       Фрейя фыркнула и, ударив по воде ладонью, обрызгала девочек.       — Я вас ненавижу, ясно вам?       Она засмеялась, когда девочки принялись брызгаться в ответ. Вода попадала в уши, глаза и нос, заставляя Фоксглав морщиться и плеваться.       — О, разве ты не знаешь, маленькая одноногая пиратка, — Пиритс оттолкнулась от бортика и отплыла в центр бассейна, — что от ненависти до любви всего один шаг? Главное — шагнуть в правильном направлении.       Фрейя закатила глаза.       — Ты сегодня просто кладезь мудрости, Винни, — покачала головой Блишвик.       — Ну всё, теперь я точно покупаю омут памяти.       Девочки весело засмеялись, перекидываясь колкими фразами. Фрейя рассматривала счастливые лица Эффи и Винни и впервые за долгое время чувствовала, как внутри неё — по внутренностям, по крови, по костям, по пучкам нервов, — взорвавшись на тысячи осколков, разливается приятное, согревающее тепло. Кажется, именно этого странного ощущения — Фрейя не знала, как именно оно называется, но каким же невыносимо лёгким и трепетным оно было! — ей не хватало все эти месяцы аскетичного существования в поместье Бутов.       В носу предательски защипало.       — Фоксглав, ты в порядке? — Лавиния склонила голову, заглядывая в лицо однокурсницы.       — Все хорошо, просто вода в нос попала, — взглянув на девочек, Фрейя кивнула. Она несильно сжала нос, прогоняя зуд, а затем улыбнулась. — Это и правда был чудесный вечер, спасибо вам.       Пиритс подплыла к бортику и на руках выбралась из бассейна. Взяв со столика одно из пушистых белых полотенец, она принялась вытираться. Эффи и Фрейя переглянулись и последовали за Лавинией.       — Странные у тебя представления о чудесных вечерах, Фоксглав, — цокнула языком Пиритс. — Я-то думала, мы с вами, как нормальные девушки, обсудим наряды, косметику, мальчиков… Раскинем карты таро… Я что, зря взяла с собой колоду? — Она положила уже мокрое полотенце на столик и надела висящий на крючке салатовый халат. На его месте тут же возник новый. — Наконец, напьёмся до упыриной икоты… Как нормальные девушки!       Эффи поджала губы.       — Винни, ты сейчас звучишь, как Лестрейндж!       — Ещё бы, он же мой троюродный брат. — Пиритс многозначительно поиграла бровями.       Фрейя усмехнулась.       — У вас тут в Британии все друг другу родственники?       Эффи пожала плечами.       — Практически. — Она взмахнула головой, и в лицо Фрейи полетели холодные капли воды с её волос. — Например, моей прабабкой была Мисапиноя Блэк, и поверь, это не то родство, которым стоит гордиться.       — Отчего же? — удивилась Фоксглав. — Я слышала, что быть Блэком — чуть ли не то же самое, что быть королевской крови.       — Она была первой в семье Блэков, кто начал отрубать домовым эльфам головы и вешать их на стены, как картины. — Эффи сжала губы. — А потом вышла замуж за добряка Джимбо Блишвика и отравила его огневиски необнаруживаемым ядом.       Фрейя присвистнула. Вот это страсти в аристократических кругах местных магов!       — А как узнали о том, что она его отравила, если яд необнаруживаемый?       Пиритс хохотнула.       — О, это моя любимая часть…       Блишвик бросила на подругу раздражённый взгляд.       — Мисапиноя рассказала об этом на рождественской вечеринке Министра Магии, — вздохнув, ответила она. — И благодаря связям семьи Блэк не только избежала Азкабана, но и захапала себе наследство.       — Ага, и счастливо прожила больше ста лет, тратя галлеоны на молодых любовников, — добавила Пиритс. — Если бы ты не была моей подругой, Эффи, а она — хладнокровной убийцей, — я бы восхитилась этой женщиной.       — О, думаю, Нотт будет счастлив узнать, какие женщины восхищают его будущую жену. — Блишвик наклонила голову, проказливо взглянув на Лавинию.       — Да иди ты! — внезапно покраснела Пиритс. Она взяла в руку кончик халатного пояса и несильно ударила им подругу. — Ты иногда такая противная, Эффи.       Блишвик прикусила губу.       — Ну а что, ты же сама хотела обсудить мальчиков, разве нет?       Пиритс обиженно сложила руки на груди.       — Честное слово, давайте лучше вернёмся к смертельным проклятиям и сумасшедшим родственничкам. — Она с надеждой посмотрела на Фоксглав, которая всё это время с улыбкой следила за перебранкой подруг. — У тебя в семье есть безумные волшебницы, которыми мы могли бы восхищаться?       — Ну… парочка точно найдётся. — Фрейя задумчиво потёрла нос. — Например, Темпеста Аршамбо, она моя бабка. Тёмная, чокнутая, практиковала луизианское вуду. Я никогда её не видела, но мама говорила, что она очень любила устраивать кровавые ритуалы с человеческими жертвоприношениями. Никто не знает, как она умерла, но в магическом обществе упорно ходит слух, что её забрал с собой в ад сам Барон Самеди.       Эфимия и Лавиния переглянулись. На лице последней отразились все тяготы мира.       — А знаете, давайте лучше про Нотта! — скривилась она. — Разрази меня Моргана, я совершенно забыла, что у Фоксглав нет ни одной истории про то, что кто-то «жил долго и счастливо».       Фрейя с невозмутимым лицом пожала плечами.       — Любишь меня, Лавиния, люби и мои истории.       Пиритс показала ей язык.       — Ладно, девочки, давайте допьём вино и вернёмся в гостиную. — Эфимия деловито прошла к столику с закусками. — До отбоя совсем мало времени, и я не хочу, чтобы мы напоролись на Прингла или профессора Дамблдора.       Она восстановила с помощью «Репаро» разбитый бокал Фрейи, а затем разлила остатки вина из бутылки. Жидкость окрасила хрусталь в насыщенный кроваво-красный цвет. Взяв бокал, Фрейя сделала глоток — терпкая жидкость с отчетливым ореховым привкусом тут же защипала язык. После второго глотка в голове появилась приятная лёгкость. До этого вечера ей не доводилось пить эльфийское вино — шутка ли, сотня галлеонов за бутылку! — а в компании новых подруг разделить столь изысканный напиток было вдвойне приятно.       Хвала мисс Селине Сэпворфи и ее молодому богатею-любовнику!       — Как ты понимаешь, Фоксглав, Эфимия всё ещё надеется стать главной старостой школы в следующем году, — доверительно шепнула Пиритс на ухо Фоксглав. — А это значит, что мы теперь не можем даже помыслить о нарушениях школьных правил в её присутствии.       — Не надеюсь, а стану! — насупилась Блишвик. — Видит Мерлин, мы с Томом, как никто другой в школе, заслуживаем этого.       Лавиния взяла бокал в руку и с улыбкой повернулась к Фрейе.       — Кажется, Фоксглав, в этом году нас ждёт воистину легендарная битва: Блишвик и Риддл против Яксли и Крауча. — Она мечтательно возвела глаза к потолку и притворно вздохнула. — Надеюсь, школа после такого останется стоять на месте.       — Иногда я задаюсь вопросом, почему я вообще с тобой дружу, Лавиния. — Эффи недовольно насупила брови.       Пиритс пожала плечами.       — Любишь меня, Эфимия, люби и мой сарказм, — с издевательской улыбкой повторила она слова Фрейи.       Фоксглав со знанием дела хмыкнула и отсалютовала Пиритс бокалом.       — Спелись две змеюки, — сузила глаза Блишвик. — Сейчас как отниму у вас обеих баллы, будете знать!       — Думаю, у Яксли и Крауча нет шансов, — с улыбкой заметила Фоксглав.       — Абсолютно никаких! — Пиритс поднесла свой бокал к бокалу Фоксглав, и они весело чокнулись.       Блишвик фыркнула и одним глотком опустошила свой бокал.       — Даже не думайте, что после такого, я буду вас выгора… — Она внезапно замолчала, прислушиваясь, затем поставила бокал на стол и взялась за волшебную палочку. — Вы это слышите?       — Да, — согласно кивнула Пиритс. — Как будто кто-то кричит…       Это был странный, глухой, утробный звук, будто непослушного ребенка поставили в угол и теперь он нарочито громко плакал, доводя самого себя до истерики с икотой.       — …Или плачет? — предположила Фрейя.       Звук стал ближе, отчётливее, громче.       — О не-е-ет, только не это… — раздосадованно всплеснула руками Лавиния. — Только её нам тут не хватало.       — О чём ты говоришь, Винни?..       Но Лавиния не успела ответить. В центре бассейна начал разрастаться небольшой водоворот. Через мгновение из него, словно пробка из бутылки шампанского, выскочило какое-то светящееся существо. Фрейе понадобилось несколько секунд, чтобы сфокусировать на нём взгляд и понять — существом оказалось небольшое привидение. Оглушительный, душераздирающий визг, который оно издавало, заставил всех трёх девушек заткнуть уши руками. Призрак сделал несколько кругов вокруг бассейна, а затем, повиснув в воздухе, замер.       Неряшливая школьная форма, собранные в два хвоста тёмные волосы и огромные круглые очки с толстыми линзами. Привидением оказалась студентка Хогвартса и, если судить по виду, всего на пару лет младше Фоксглав и её слизеринских подруг.       Подняв сжатые в кулаки руки, девочка-призрак принялась вытирать — или, скорее, размазывать — слёзы по полупрозрачному лицу. От её движений очки сползли вниз, грустно повиснув на вздёрнутом носу.       Привидение не выглядело опасным, но Фрейя всё же сделала шаг вперёд, закрывая собой девочек. Как назло, волшебная палочка осталась лежать в раздевалке! Но разве она могла подумать, что та может ей пригодиться? Да и что она может сделать призраку, если хорошо подумать?..       — РАЗ… РАЗ… РАЗ… ВЛЕКАЕТЕСЬ?! — сквозь икоту и всхлипы проговорило привидение. Голос у неё был пронзительным и раздражающе высоким.       — Миртл Уоррен, кто дал тебе право вот так врываться в ванную старост?! — не менее высокими и пронзительным голосом проговорила Эфимия Блишвик.       Она быстро обошла Фоксглав и встала у края бассейна. Вытянутый указательный палец и поджатые губы без труда сделали бы Блишвик похожей на строгую учительницу, если бы она не была одета в нежно-розовый пушистый халат, на лбу и носу не остались бы ошмётки зеленой маски, а высыхающие после воды волосы не пушились бы, как у одуванчика.       Миртл — а, судя по всему, именно так звали призрака — с жадным любопытством рассматривала стоящих напротив девушек. Она больше не плакала, лишь изредка громко хлюпала носом и икала.       — Я… Я подумала, что здесь противная Оливия Хорнби со своими подружками! — Она нервно сжала край призрачной мантии. — Я не знала, что это ты, мисс Эфимия!       Она сделала круг над бассейном.       — Я просто хотела напугать их! Хотела, чтобы они перепугались так сильно, чтобы начали заикаться!       Фрейя и Лавиния переглянулись, и последняя пожала плечами.       — Миртл, — Эффи тяжело вздохнула, — ты не должна покидать свой туалет, ты же помнишь, что сказал директор Диппет? Никаких…       — …передвижений по школе! — раздражённо закончило привидение.       Фрейя скривилась от рези в ушах.       — Не смей повышать голос, когда мы разговариваем, Миртл Уоррен! — Блишвик сложила руки на груди. — Возвращайся в свой туалет и оставь студентов в покое!       Миртл озлобленно сложила руки в кулаки и, вытянувшись по струнке, подлетела к Эффи. Её призрачный лоб почти касался лба Блишвик, и Фрейя непроизвольно потянула подругу на себя.       — Значит, они могут смеяться над моими очками, обзывать меня четырёхглазой, прыщавой, уродливой, глупой, назойливой грязнокровкой… — с каждым словом голос призрака становился всё громче, а вода в бассейне бурлила и волновалась всё сильнее. — ИМ, значит, МОЖНО звать меня ПЛАКСОЙ МИРТЛ? А мне нельзя ИМ за это отплатить даже после СМЕРТИ?       — Миртл, пожалуйста…       — Я так и знала — ТЫ ТАКАЯ ЖЕ, КАК ОНИ!       Девочка-призрак взвилась к потолку, с её лица капали слезы, причём в таком количестве, будто вместо глаз у неё было два крана, включённых на всю мощность. Её призрачное тело трясло от накатывающей истерики.       — Никому, никому, никому никогда не было дела до Миртл!       Она всхлипнула и с громким всплеском нырнула в бассейн, обрызгав водой уже успевших подсохнуть девушек.       — Вот это я называю «психанула»! — вытирая лицо рукавом халата, присвистнула Пиритс.       — Что это было? — Фрейя провела рукой по мокрым волосам.       — Привидение Миртл Уоррен, — отмахнулась Лавиния. — Или как её все называли — Плаксы Миртл. Просто обожала закрыться в туалете и рыдать там в три ручья. Как видишь, после смерти мало что поменялось.       — Не говори так, Винни! — возмутилась Блишвик. Она повернулась к Фрейе, и от её строгого взгляда той сразу же захотелось вытянуться по струнке. — Девчонки с Рейвенкло жестоко высмеивали Миртл Уоррен с первого курса, любой бы рыдал на её месте… Я много раз говорила об этом Яксли и Краучу, но оба слишком высокого о себе мнения, чтобы обращать внимание на проблемы маглорождённой волшебницы. И вот к чему всё это привело!       Фоксглав задумчиво нахмурилась. Она, конечно, слышала о случаях издевательств в Ильверморни, но чаще всего они заканчивались наказанием для всех сторон конфликта: суровая физическая работа или прилюдная порка розгами мало кому приходились по вкусу, поэтому все стычки заканчивались, так и не начавшись.       — Значит, эта девочка… — Фоксглав пыталась подобрать правильные слова. — Не выдержала напряжения и… решила уйти из жизни?       Эфимия помрачнела.       — Нет, её убил акромантул.       — Акромантул?! Ты шутишь, что ли! — Фрейя не смогла сдержать смешка, уж слишком нелепо звучало то, что сказала Эфимия.       — Один студент втайне от всех принёс в школу акромантула, — абсолютно серьёзно ответила Блишвик. — Он держал его в сундуке в подземельях, а в начале этой весны паук сбежал, забрался в женский туалет и напал на третьекурсницу.       Фрейя приложила руку ко рту. Смерть от яда паука, должно быть, отвратительно мучительна.       — У меня просто нет слов… Бедная девочка! — Она неверяще покачала головой. — Но… насколько я знаю, от яда акромантула есть противоядие. Получается, ей не успели помочь?       — Да, когда Миртл нашли, она была уже мертва.       Девушки на мгновение замолчали, каждая, по всей видимости, погрузилась в собственные невеселые мысли.       — А что случилось со студентом?       — Рубеус Хагрид, — так его зовут, — пояснила Эффи. — Когда он во всём признался, его отчислили из школы, сломали волшебную палочку и даже посадили ненадолго в Азкабан. Но, как мне известно, Дамблдор лично поручился за него — тот был гриффиндорцем, — и его вскоре выпустили и даже позволили работать в школе.       — Я даже не знаю, что меня удивляет больше, — покачала головой Фоксглав. — То, что они посадили ребёнка в тюрьму, или то, что выпустили и позволили работать в школе.       Лавиния пожала плечами.       — Все в конце концов сошлись на том, что это был несчастный случай, — ответила она. — Полагаю, наказание в виде исключения и сломанной палочки ему вполне достаточно.       — Соглашусь, — кивнула Фрейя, подумав мгновение. — Всё-таки он несовершеннолетний ребёнок и формально никого не убивал. Но всё равно хорошо, что авроры нашли виноватого. Кто знает, какое ещё существо он мог бы притащить в школу в следующий раз.       Лавиния и Эфимия переглянулись.       — Ну… — протянула Лавиния. — Авроры не имеют к этому никакого отношения.       — Нет? — удивилась Фоксглав. — Кто-то из профессоров?       Эффи покачала головой, а затем мечтательно улыбнулась.       — Это был Том Риддл. Именно он остановил Хагрида.

***

      — Я не вижу мистера Риддла… — Профессор Дамблдор многозначительно осмотрел пустое место возле Абраксаса Малфоя. — Он задерживается?       Малфой нахмурился и покачал головой.       — Боюсь, Том сегодня будет отсутствовать, профессор, — ответил он. — Он… нехорошо себя чувствует.       Заболел? Когда она видела его в последний раз — на вчерашнем ужине в Большом зале, — Риддл сиял, как начищенный драгот.       В кабинете Трансфигурации раздались тихие шепотки. Дамблдор хмыкнул, а затем поправил съехавшие на нос очки.       — Неужто мистер Риддл настолько нехорошо себя чувствует? — с лёгкой улыбкой спросил он у Малфоя. — За пять лет учёбы я не припомню ни одного случая, когда бы он пропустил урок.       Абраксас вежливо улыбнулся.       — Полагаю, всё случается в первый раз, профессор.       — Прекрасно-прекрасно, мистер Малфой, — задумчиво протянул Дамблдор. — Передайте мистеру Риддлу пожелания скорейшего выздоровления.       — Конечно, сэр, Тому будет приятно знать, что вы беспокоитесь о его здоровье.       С задней парты послышался ехидный смешок, а затем кто-то попытался замаскировать смех кашлем. Фрейя повернула голову и заметила покрасневшего Леонарда Нотта.       — Мистер Нотт, прекратите паясничать. — Дамблдор добродушно улыбнулся. — Берите палочку и приступайте к заклинанию.       — Слушаюсь, сэр, — хриплым голосом ответил Леонард.       Первым уроком понедельника к ужасу студентов шестого курса Слизерина и Гриффиндора стала Трансфигурация. Профессор Дамблдор, одетый в мантию приглушённого тёмно-бордового оттенка, зашёл в кабинет с последним ударом колокола. Он был непривычно молчалив, задумчив и даже мрачен. Между бровей волшебника залегла глубокая морщинка, и даже ярко-голубые глаза, казалось, выглядели потухшими.       Проверив список присутствующих, он распорядился, чтобы студенты продолжили призывать птиц с помощью заклинания «Авис», а сам уселся в своё роскошное кресло-трон и принялся что-то напряжённо писать на пергаменте.       Фрейя отодвинула в сторону учебник и достала из кобуры волшебную палочку. На прошлых уроках она создавала голубую сойку, а сегодня решила попробовать что-то новое, хотя пока что не была уверена, на какой птице остановить выбор: скворец, зимородок или иволга? Все три птицы были по-своему прекрасны. Идеально было бы научиться призывать сразу всех — и желательно одним заклинанием, — но это был уровень мастера Трансфигурации. Увы, но Фрейе Фоксглав, невзирая на её талант к этому предмету, было далеко даже до статуса «младшего подмастерья».       — Простите, профессор Дамблдор, — поднял руку её сосед по парте.       Это был уже третий урок, на котором Фоксглав сидела с Бенджамином Дарси. Исключая встречи на берегу озера в первый день учёбы, они с гриффиндорцем почти не говорили: пара формальных приветствий да дружелюбных улыбок — вот и всё общение.       — Слушаю вас, мистер Дарси. — Дамблдор поднял голову и повернулся к их парте. — У вас какие-то проблемы с заклинанием?       — Вообще да, но речь сейчас не о нём, профессор. — Бенджи широко улыбнулся. — Я… — Он кашлянул, а затем поднялся со своего места. — Думаю, я не совру, если скажу, что все мы очень хотим узнать, что произошло вчера в Хогсмиде.       Он осмотрелся по сторонам в поисках поддержки, и несколько гриффиндорцев согласно закивали.       — Пожалуйста, профессор, расскажите нам.       Дамблдор откинулся на спинку стула. Сняв и аккуратно положив очки на стол, он тяжело вздохнул. Было в его движениях столько усталости, что он казался старше своего возраста.       «Возможно, — подумала Фрейя, — ему и правда следовало взять на сегодня выходной и отправиться в другую часть Великобритании».       — Так и быть, мистер Дарси, я удовлетворю всеобщее любопытство, — проговорил профессор через пару мгновений. Студенты зашептались. — Вы ведь всё равно не отстанете, не так ли?       — Спасибо, сэр!       — Здорово!       — Ура!       — Но сделаю я это только в одном случае, — между тем продолжил Дамблдор ровным тоном. — Если каждый из вас к концу урока призовёт с помощью «Авис» по птице.       Студенты единодушно запротестовали.       — Но, сэр, это несправедливо! — вскочил на ноги какой-то гриффиндорец. — Мальсибер в жизни не создаст ничего сложнее спички!       — Заткнись, придурок! — злобно гаркнул в ответ Мальсибер.       Дамблдор слегка улыбнулся.       — Хорошо, мистер Лонгботтом, мистера Мальсибера мы считать не будем. — Он махнул рукой. — Советую поторопиться, у нас сегодня только одна пара, а к концу прошлого урока с заклинанием справилось меньше половины студентов.       Он хлопнул в ладони и с улыбкой обвёл класс глазами.       — Удачи, коллеги.       Класс погрузился в невообразимую какофонию — голосов, криков, заклинаний и магических вспышек. Поднявшийся со своего места Дамблдор, словно дирижёр, с улыбкой следил за творящимся безумием.       Фоксглав взвесила все за и против и остановила свой выбор на самце иволги — птице небольшой и довольно простой в окрасе. Она закрыла на секунду глаза, представляя себе ярко-жёлтое тело с чёрными крыльями, острый розовый клюв и небольшую чёрную «маску» на каждом глазу птицы. Стараясь держать в голове этот образ, она взмахнула палочкой и наколдовала заклинание «Авис»: перед ней немедленно возникла небольшая птичка. Она крутила головой и явно пребывала в шоке от того, что оказалась на уроке Трансфигурации. Фоксглав придирчиво осмотрела существо и недовольно цокнула языком: цвет оперения был ближе к болотно-зеленому, а клюв и вовсе походил на попугайский. Кажется, вечерние разговоры о пиратах повлияли на неё сильнее, чем ей бы того хотелось. С небольшой грустью применив заклинание исчезновения — она бы предпочла, чтобы птица исчезла сама, но она не была правильно трансфигурирована, и лучше было вернуть её в «небытие» с помощью магии, — Фрейя избавилась от птицы, а затем продолжила попытки создания идеальной иволги. Следовало быть внимательнее и не отвлекаться на посторонние мысли.       — Продолжайте стараться, мистер Браун, у вас почти получилось, — слышался между тем голос ходящего между партами профессора. — Прекрасный ворон, мисс Дженкинс, пять баллов Гриффиндору. Мистер Роули, кажется, у вашей птицы не хватает самого главного — крыльев…       Получить идеальную иволгу — или такую, за которую ей было бы не стыдно перед таким мастером Трансфигурации, как Альбус Дамблдор, — у Фоксглав получилось лишь с четвёртого раза. Возникшая птица — ярко-жёлтая, как и положено, — тут же разразилась громким флейтовым свистом «фиу-тиу-лиу», а потом улетела в сторону двери.       — Пять баллов Слизерину, мисс Фоксглав. — Дамблдор внимательно взглянул на птицу. — Хорошая работа.       Фрейя довольно улыбнулась. Что ж, раз Том Риддл сегодня отсутствует, она возьмет на себя его амбиции и создаст сразу двух птиц. И если после этого Дамблдор не даст ей в два раза больше баллов…       — Как у тебя так легко получается, Фоксглав?       Вопрос Бенджи Дарси застал её врасплох. Подняв палочку — заклинание почти сорвалось с её губ, — она повернула голову к парню: гриффиндорец задумчиво чесал затылок. Мелкие кудряшки на макушке торчали во все стороны.       — Не сказала бы, что легко, — ответила она вежливо.       Дарси кисло фыркнул.       — И между тем у тебя получилась настоящая птица, а у меня, — он взмахнул палочкой, — вот такой вот всратыш.       На парте перед парнем появилось какое-то жалкое подобие ощипанного посиневшего цыплёнка с четырьмя парами крыльев. В чёрных глазах-бусинах существа было столько отчаяния и желания умереть, что Фрейя немедленно наколдовала на него «Эванеско».       — Видишь? — усмехнулся Дарси и лениво потянулся на стуле. — Вот никогда мне не нравилась трансфигурация. Если бы это не было обязательным условием для поступления в аврорат, я бы сюда в жизни не пошел.       — Да уж… — протянула Фрейя, не зная, что сказать в ответ на услышанное.       Для авроров навык трансфигурации — любой её отрасли — был необходим не меньше, чем знание контрзаклятий и всевозможных боевых чар. В конце концов, во время расследований и задержаний можно было столкнуться с чем угодно.       — Дашь мне совет, Фоксглав? Что я делаю не так? — Дарси положил голову на ладонь и с улыбкой посмотрел на соседку по парте.       Фрейя задумчиво почесала лоб. В отличие от мамы — Рене Фоксглав могла объяснить даже самую сложную вещь простыми словами, — из её дочери преподаватель вышел бы довольно посредственный. Когда-то в Ильверморни она пыталась помогать своим однокурсникам с заклинаниями, но в конце концов начинала злиться и бросала это дело, когда те не могли наколдовать даже самых простых вещей. Неудивительно, что в школе у неё почти не было друзей.       — Ладно, давай попробуем, — согласилась она. — Чары созидания — одна из самых сложных отраслей трансфигурации, поэтому ты должен быть максимально сосредоточен на визуаль…       — Если бы я хотел послушать лекцию, Фоксглав, я бы обратился к Дамблдору, — скривился Дарси. — Как это поможет мне наколдовать птицу?       Фрейя вздохнула. Видит бог, чтобы быть профессором, нужно просто ангельское терпение.       — Поможет, если в процессе колдовства ты постараешься как можно больше думать о создаваемом предмете и как можно меньше о жареной курице на обеде.       Бенджи хохотнул.       — Каюсь, виновен. — Он поднял руки. — Думаешь, в этом проблема?       Фрейя задумчиво постучала пальцем по губам.       — Тут может быть много факторов. Какую птицу ты пытаешься наколдовать?       — В смысле «какую»? — озадаченно переспросил гриффиндорец. — Птицу. Крылья, клюв, лапки — ну знаешь, птица, как птица. Я не думал о чём-то конкретном.       — Но ведь профессор Дамблдор ещё на первой лекции сказал, что каждый должен выбрать конкретный вид птиц. — Она кивнула в сторону шкафа у стены. — В кабинете есть книги по орнитологии, если отказывает воображение.       Дарси открыл рот, собираясь что-то возразить, но замолчал на полуслове. Фоксглав улыбнулась и покачала головой.       — Ладно, Бенджи, существует ли такая птица, внешний вид которой ты очень хорошо знаешь?       Бенджамин в задумчивости посмотрел в потолок.       — Курица? — спросил он, и Фрейя тихо усмехнулась. — Ну а что? Я вырос на ферме, знаю этих барышень как облупленных.       — Если ты не хочешь стать объектом для шуток сразу двух факультетов, Бенджи, выбери что-то другое, — мягко проговорила Фрейя. — Как насчёт голубя? Все знают, как выглядит голубь, ведь так? Должно быть несложно.       — Отличная идея! — просиял гриффиндорец. Он поднял волшебную палочку.       — Представь себе самого обыкновенного голубя, Бенджи. — Фрейя опёрлась щекой на руку и, повернув голову к Дарси, улыбнулась. — Серый цвет, сизая шея и всё в этом духе. Представил?       Парень кивнул.       — Держи в голове этот образ, Бенджи, — продолжила Фоксглав, а затем строго покачала пальцем. — И даже не смей думать о жареной курице.       Он хохотнул, а затем с серьёзным видом уставился на парту. Пышные брови сошлись на переносице.       — Авис!       Он нарисовал в воздухе схематичную фигурку птицы, и из кончика волшебной палочки выпорхнул небольшой серый голубь. Птица с громким хлопком повалилась на деревянную парту, развела крылья в стороны и взметнулась куда-то к потолку.       — У меня получилось, Фоксглав! — возликовал Дарси.       — У тебя и правда получилось. — Фрейя подняла руку, намереваясь дружески постучать парня по предплечью, но тот эмоционально сгреб её в охапку и прижал к себе. Она лишь чудом не ударилась подбородком о его плечо.       — О, мистер Дарси, прекрасно-прекрасно! — обрадовался Дамблдор. Бенджи отстранился от Фрейи, но она успела заметить насмешливый взгляд Абраксаса Малфоя, сидящего через проём от них. — Приятно знать, что вы, наконец, взялись за учёбу. Пять баллов за вашего голубя.       — Спасибо, — шепнул Бенджи и широко улыбнулся. — Теперь я точно никогда не буду думать об обеде во время колдовства.       — Уж постарайся, — неловко усмехнувшись, ответила Фрейя. — И постарайся больше так меня не хватать, ладно?       Парень вымученно прикусил губу.       — Прости, это просто эмоции. — Он сделал виноватое лицо. — Не подумай ничего такого, Фоксглав, ты не в моём вкусе.       Фрейя насмешливо закатила глаза.       — А я ведь уже придумала, как мы назовём наших будущих детей.       Дарси громко фыркнул.       — Мисс Фоксглав, мистер Дарси. — Дамблдор склонился над их партой и постучал пальцем по столу. — Мы отрабатываем чары создания птиц, а не бестолковых разговоров.       Спустя час кабинет Трансфигурации превратился в один большой вольер для птиц. Многочисленные птицы всех видов и расцветок щебетали, пели и летали из стороны в сторону. Голубь Бенджамина Дарси подрался с ласточкой Друэллы Розье, а чья-то дерзкая ворона едва не выклевала глаза Дэвину Мальсиберу.       — Вы сегодня огромные молодцы, коллеги. — Дамблдор добродушно улыбнулся. — За ваши усилия на уроке я назначаю по двадцать баллов обоим факультетам.       Студенты радостно захлопали.       — А что насчёт Гриндевальда, сэр? — задала вопрос темнокожая гриффиндорка. На её мантии Фрейя заметила значок старосты. — Мы старались не только ради баллов.       — Справедливо, мисс Дженкинс, — хмыкнул Дамблдор.       Он поднял волшебную палочку, совершил ею в воздухе очень размашистое движение, и все наколдованные студентами птицы разом исчезли.       Фоксглав перевела поражённый взгляд на профессора: заставить столько разных объектов исчезнуть одновременно — удивительно сложная магия.       В кабинете трансфигурации повисла тишина: все замолчали, внимательно рассматривая профессора. Он вздохнул и сокрушённо покачал головой.       — Что ж… Геллерт Гриндевальд и несколько его сторонников вчера появились в Хогсмиде, — через некоторое время сказал волшебник. Его голос звучал сухо. — Их заметила местная жительница и подняла панику. Мы с профессором Меррисот как раз шли в сторону «Трех мётел», когда услышали звуки сражения…       — Говорят, у вас с Гриндевальдом была дуэль, сэр! — эмоционально перебил профессора Дарси. — Это правда?       Дамблдор сложил руки треугольником и поднял их к груди.       — Я допускаю, что, когда мы с профессором Меррисот бросились защищать местных жителей, парочка моих «Экспеллиармусов» и пролетела мимо герра Гриндевальда, но назвать это полноценной дуэлью я бы не решился, мальчик мой.       — То есть вы не сражались с ним верхом на троллях? — огорчённо спросил Лео Нотт.       — Боюсь, что нет, мистер Нотт, — покачал головой Дамблдор. — И нет… никаких магловских пистолетов тоже не было.       — Ну во-о-о-т, — со вздохом протянул Леонард. — А ведь вы были всего в паре слов от того, чтобы стать моим любимым профессором.       — Прошу простить за то, что разочаровал, мистер Нотт, — Дамблдор не сдержал веселого смешка. — Надеюсь, вы ещё дадите мне шанс исправиться.       Фрейя не услышала, что на это ответил Нотт, потому что одновременно с ним заговорила Лукреция Блэк.       — И какой он в жизни, сэр? — взволнованно спросила она. — Я имею в виду Тёмный Лорд. Такой же невероятно красивый и могущественный, как говорят?       Дамблдор тихо усмехнулся.       — Боюсь, мисс Блэк, не мне об этом судить, — он на мгновение закрыл глаза, — но герр Гриндевальд и правда умеет производить впечатление. Как минимум, местные жители остались очень впечатлены его взрывающими чарами. Представьте себе, от них пострадала добрая половина домов на улице Глициний.       — Но, профессор, почему Гриндевальд и его приспешники не трансгрессировали прочь? — задала вопрос, который крутился на языке у Фоксглав, гриффиндорка Дженкинс. — Зачем он вообще отправился в Хогсмид? Это же так глупо!       Дамблдор развёл руки в стороны.       — Боюсь, мне не представилось возможности уточнить это у герра Гриндевальда, мисс Дженкинс, — с лёгкой улыбкой ответил он. Несколько гриффиндорцев засмеялись, но Дженкинс смотрела на профессора исподлобья и даже не улыбнулась. — Когда в Хогсмид явился глава аврората, герра Гриндевальда и его приспешников уже, простите мне это магловское выражение, и след простыл.       Студенты принялись шумно обсуждать услышанное. Дамблдор поправил очки-половинки.       — Ещё вопросы, дорогие мои? — спросил он.       Фоксглав подняла руку, и профессор кивнул.       — А сами вы что думаете об этом, профессор?       — Думаю о чём, мисс Фоксглав?       — О причинах появления Гриндевальда в Хогсмиде.       Или Фрейе показалось, или Дамблдор и правда окинул её холодным взглядом. Улыбка буквально приклеилась к его лицу.       — Не понимаю, почему вы считаете, что я могу что-то об этом знать, мисс Фоксглав.       На неё устремились взгляды всех студентов, и она непроизвольно выпрямила спину.       — Ничего подобного я не считаю, сэр, — безразлично ответила она. — Просто в отличие от нас, вы — взрослый волшебник и явно имеете большее представление о том, что творится за пределами школы. Мне просто интересно ваше мнение, профессор Дамблдор. Только и всего.       — Только и всего… — повторил Дамблдор с добродушной улыбкой.       Он снова развёл руки в стороны и пожал плечами.       — Кто знает, мисс Фоксглав, может, герр Гриндевальд планировал устроить тайную встречу со своими пособниками? — предположил Дамблдор, а затем понизил голос до заговорщического шёпота: — Или не удержался и явился в Хогсмид, чтобы лично попробовать лучший во всей Британии чёрный кофе.       Когда он весело подмигнул, студенты засмеялись.       — Вас устроит такой ответ, девочка моя? — как ни в чём не бывало спросил Дамблдор.       — Вполне, сэр, благодарю, — она натянуто улыбнулась.       Всё то время, что Дамблдор объяснял студентам домашнее задание, Фрейя Фоксглав не могла отделаться от одной-единственной навязчивой мысли.       Было ли это просто случайным совпадением или Альбус Дамблдор и правда знал то, что Тёмный Лорд Геллерт Гриндевальд из всех напитков ценит больше всего именно чёрный кофе?       

***

      После урока травологии Фрейя Фоксглав и две её подруги, Лавиния Пиритс и Эфимия Блишвик, остались по просьбе последней в школьных теплицах. До начала обеда было ещё целых два часа, и Эффи решила уделить большую часть этого времени своим питомцам — ядовитым тентакулам. Этот сорт тентакул — особенно ядовитых, особенно опасных и особенно ценных, — Блишвик вывела собственными руками, за что даже получила от общества волшебных травологов Великобритании памятную награду в виде позолоченных экскрементов на позолоченной лопате. Когда ей вручили эту награду, Эффи, как выразилась Лавиния, «обрадовалась, но не от всего сердца». А потом и вовсе начала использовать эту вершину скульптурной мысли в виде пресс-папье.       — Так, девочки, я рассчитываю на вашу помощь, — голосом, не терпящим возражений, сказала слизеринская староста, когда они втроём зашли в специально выделенную для экспериментов Блишвик теплицу.       Внутри было жарко и очень душно. У стеклянной стены стояли три больших горшка с магическими растениями. Тентакулы были огромными — раза в два выше Фрейи, — а их жирные, тёмно-зелёные щупальца заканчивались чем-то вроде клешней-ртов с острыми клыками. Руки-лианы находились в постоянном беспорядочном движении.       — Лавиния, ты поможешь мне пересадить мистера Квакера. — Эффи кивнула в сторону одной из тентакул. — Малышу давно тесно в этом жутком горшке, и я приготовила для него новый.       — Мистера Квакера? — вытаращила глаза Пиритс. — Эфимия Блишвик, ты вообще в курсе, насколько ты безумна?       — Молчи, а то лишу факультет баллов. — Эффи сжала губы в тонкую полоску. Пиритс подняла руки в сдающемся жесте. — Вот и умница.       — А мне что делать? — с улыбкой спросила Фрейя.       Эффи подошла к шкафу — он был забит всевозможными тяпками, горшками и бутылками — и достала с верхней полки тонкую ярко-оранжевую книгу. Она вернулась к Фоксглав и протянула её девушке.       — А у тебя, Фоксглав, ключевая роль, — серьёзно сказала она. — Ты будешь читать моим тентакулам сказки дедушки Мухомора.       — Прости? — опешила Фрейя. — В каком смысле?       — В прямом, Фоксглав, в прямом. — Эффи открыла книгу на случайной странице и ткнула пальцем наугад. — Одному Мерлину известно почему, но тентакулам безумно нравится отвратительная муть, которую написала миссис Блоксам.       Она указала на высокий колченогий стул, что стоял рядом со столом для пересадки растений.       — Садись вот сюда и читай им вслух и с выражением «Мохнатое сердце чародея».       Фрейя не без усилия забралась на указанный стул — ядовитые тентакулы тут же потянули к ней щупальца, — а затем погрузилась в мир тошнотворно доблестных рыцарей и обворожительно неземных красавиц-волшебниц. Время от времени она бросала взгляд на Блишвик и Пиритс: надев перчатки из кожи драконов, девушки пытались вытащить из горшка мистера Квакера. Растение умудрялось отбиваться от всех их атак и пару раз даже ухватило Пиритс за волосы.       — «…Гости на пиру заметили, что хозяин замка и девушка куда-то пропали. Поначалу это никого не встревожило, но прошло несколько часов, и в конце концов они решили обыскать замок. — Фрейя со вздохом перевернула страницу. Щупальца в нетерпении завибрировали, и она поторопилась продолжить чтение. — Когда гости нашли вход в подземелье, то замерли от восторга…»       Фоксглав нахмурилась. В оригинальной сказке барда Бидля гости нашли в подземельях мёртвую девушку, из чьей груди чародей достал сердце, чтобы заменить им своё собственное — сморщенное, иссохшее и мохнатое. А когда его сердце отказалось подчиняться, он заколол себя серебряным кинжалом.       Вот такую вот хорошую сказку — а главное, поучительную! — родители читали Фоксглав ещё во младенчестве. Кстати, почему бы именно её не поставить в Хогвартсе на день рождения Диппета? «Фонтан феи фортуны» — просто скукотища на её фоне.       — «…Гости замерли от восторга, когда увидели держащихся за руки помолодевшего и вновь очень красивого чародея и юную девушку. Они клялись друг другу в вечной любви, а, когда они поцеловались, сморщенное, мохнатое сердце чародея вновь стало юным и беззаботным. Всё то зло, что он в своей жизни сотворил — даже ужасные убийства — немедленно забылось, ведь благодаря силе любви он изменился и стал хорошим человеком. А потом они поженились, и у них родилось десять детей».       Фрейя покачала головой.       — Конец, — закончила она сказку, и повернулась к тентакулам. Растения буквально подрагивали от восторга. — И жили наши герои неправдоподобно долго и отвратительно счастливо, пока не умерли в один день. Ну что, как вам, детишки?       Одна из тентакул понуро опустила щупальца — то ли уснула, то ли огорчилась от слов Фоксглав.       — Переходим к Зайчихе-шутихе и пню-зубоскалу? — спросила она у другой тентакулы, и та задёргала щупальцами в ответ. — Даже представить страшно, как миссис Блоксам переделала эту сказку.       Фрейя перевернула страничку, но внезапный душераздирающий вопль заставил её подскочить на месте.       — Эффи! Нет! — истошно закричала Лавиния. — Диффиндо!       Фоксглав резко повернула голову к девушкам: ядовитая тентакула, которую они уже четверть часа пересаживали, обхватила Блишвик за шею несколькими щупальцами, пытаясь задушить. Фрейя немедленно сорвалась со стула, на ходу выхватывая из кобуры волшебную палочку.       — Диффиндо!       Заклинание резануло одно из щупалец, и на Блишвик хлынула буро-фиолетовая жидкость. Девушка — её лицо было красным, губы сжались в тонкую линию, но она даже не пыталась вырваться из объятий растения, — вытаращила глаза и протестующе замотала руками. Щупальца сжались на шее ещё сильнее.       — Диффиндо! — Фрейя не вняла протестам подруги и вновь атаковала растение режущим заклинанием. — Винни, давай вместе.       — ДИФФИНДО!       Два зелёных луча оторвали толстые щупальца тентакулы, и та, наконец, соизволила отпустить свою создательницу. Девушка повалилась на колени, хватаясь за шею руками. На порозовевешей коже наливались несколько глубоких отметин от ожога, а в нескольких местах появились небольшие пузыри.       — О Мерлин, Эффи! — Пиритс опустилась на колени и, отведя руку подруги от шеи, ахнула.       — Нужно срочно доставить её в больничное крыло, — проговорила Фоксглав. — Ты можешь идти, Эф?       — Я в норме, девочки, скоро всё пройдёт. — Блишвик надрывно закашлялась, а затем нервно заозиралась. Увидев на полу отрезанные — и всё ещё изредка подрагивающие — щупальца тентакулы, она бессильно обмякла. — О нет, что вы сделали с мистером Квакером?       — Лучше думай о том, что мистер Квакер чуть не сделал с тобой, ненормальная! — Пиритс хлопнула подругу по руке, когда та потянулась к одному из щупалец. — Пойдём!       — Но как же мои тента…       — Эффи, заткнись и дай руку.       Фоксглав и Пиритс помогли подруге подняться. Та не переставала кашлять, а пузыри на её коже стали заметно больше и окрасились в жёлтый цвет. Втроём они медленно подошли к двери. Когда та открылась, на пороге оказался высокий тёмноволосый парень. Если Фрейя помнила правильно, его звали Альфард Блэк и он был на год их младше.       — Эй, вы, не видели Бири?.. — начал он, но, заметив Эфимию, поражённо открыл рот. — Смеркутова срань, Блишвик, что с тобой случилось?       — Может, лучше поможешь, Блэк? — сквозь зубы процедила Пиритс. — Или тебе сначала предоставить подробный отчёт?       Блэк покачал головой, а затем с лёгкостью подхватил Эффи на руки.       — Эй! — возмутилась она, дёргаясь и пытаясь вырваться из его рук. — Я сама могу дойти, Блэк!       — Куда её? — невозмутимо спросил он у Пиритс и Фоксглав.       — В ванную старост, — саркастично сказала Лавиния, и, когда парень согласно кивнул, фыркнула. — В больничное крыло, сам-то как думаешь, умник?!       — Необязательно на меня кричать, Пиритс, — спокойно сказал Блэк. — Дверь лучше открой.       Когда их странная четвёрка оказалась в коридоре, Пиритс отправила Блэка вперёд, а сама повернулась к Фоксглав.       — Уверена, что готова идти по всем этим лестницам? Дорога неблизкая.       — Конечно! — решительно закивала Фоксглав. Плевать на проклятие в ноге, Блишвик сейчас было в разы больнее. — Если будет нужно, я хоть десять раз туда-сюда схожу.       Лавиния мило улыбнулась.       — Ты замечательный друг, Фрейя. — Она потрепала её по плечу. — Но это лишнее. Худшее позади, и нет смысла раздражать медсестру Джунипер тем, что мы ходим к ней толпой. Давай ты лучше найдёшь Бири и всё ему расскажешь. С этими тентакулами нужно что-то сделать. Не хватало, чтобы кто-то из первокурсников случайно забрёл в теплицы и скончался от обнимашек мистера Квакера.       — Ты права, — согласилась Фрейя. — Я займусь этим, а ты потом расскажешь мне, как всё прошло.       — Договорились. — Лавиния улыбнулась. — И спасибо.       Она подмигнула и побежала за Альфардом Блэком: парень успел отойти от них на значительное расстояние.       Запечатав дверь в теплицу «Коллопортусом» — мало ли туда и правда забредёт какой-нибудь лихой младшекурсник, — Фрейя отправилась в учительскую. Охраняющие вход в комнату горгульи поначалу отказывались пропускать незнакомую студентку, но история про Блишвик и тентакулу убедила их всё же впустить девушку внутрь. Она нашла профессора Бири, — а вместе с ним и Дамблдора со Слагхорном, — за полуденным чаем и весёлыми разговорами.       После того, как Фрейя торопливо пересказала волшебникам то, что произошло в теплицах, Бири отправился усмирять ядовитые тентакулы, а замдиректора и декан Слизерина поспешили в больничное крыло. Фоксглав же осталась одиноко стоять у двери в учительскую: она рассчитывала провести время до обеда в компании подруг, а теперь не знала, чем себя занять. Идти до собственной спальни было долго, а в Большой зал — ещё рано, поэтому Фрейя приняла решение отправиться в библиотеку. Конечно, без Риддла или Блишвик её никто не пустит в запретную секцию, но она всегда может начать искать информацию о своём проклятии и в менее тёмных частях библиотеки. В конце концов, как учил её отец, ответ иногда мог оказаться на поверхности, стоило только как следует приглядеться.       Хогвартская библиотека встретила её прохладой и абсолютной тишиной. За длинными столами сидело всего несколько студентов факультета Рейвенкло: всё же большинство ребят предпочитали проводить последние в году тёплые деньки во дворе школы или у озера.       Фоксглав подошла к длинной, заставленной книгами стойке и поприветствовала записывающего что-то в журнал библиотекаря.       — Добрый день, миссис Аллен.       Волшебница — немолодая женщина с короткими русыми волосами — подняла голову и дружелюбно улыбнулась. Медово-карие глаза лучились радостью и весельем.       — Добрый день, моя милая, — ответила она. — Я могу тебе чем-то помочь?       — Как никто другой, миссис Аллен. — Фрейя улыбнулась. — Меня интересуют книги о тёмных проклятиях.       — Вот как. — Библиотекарь удивлённо хмыкнула. — А у юной мисс…       — Фоксглав.       — А у юной мисс Фоксглав есть разрешение ходить в запретную секцию?       Фрейя развела руками.       — Боюсь, не в этот раз, — честно призналась она. — Но я подумала, что общая секция — тоже неплохое начало.       Миссис Аллен раскрыла канцелярскую тетрадку и, пролистав несколько страниц, ткнула пальцем в одну из строк.       — Вас интересуют какие-то конкретные проклятия, мисс Фоксглав? — уточнила она. Её палец, унизанный сразу несколькими кольцами, спускался вниз по странице.       Фоксглав задумчиво почесала подбородок.       — Сложно сказать наверняка, миссис Аллен. Полагаю, в первую очередь меня интересуют смертельные проклятия, о которых неизвестно большинству волшебников в мире.       Библиотекарь подняла лицо на Фрейю и замерла.       — Вот как, — вновь хмыкнула она. — Тогда настоятельно рекомендую получить разрешение у вашего декана на посещение запретной секции. Коллекция, представленная там, куда шире.       Она сердечно улыбнулась.       — И намного, намного, намного любопытнее того, что вы можете найти в общем доступе.       Она подмигнула, а затем дотронулась кончиком волшебной палочки до своей тетрадки. Через мгновение из неё вырвался золотистый лучик магии. Сделав оборот вокруг волшебниц, он замер слева от Фрейи.       — Следуйте за путеводной звездой, мисс Фоксглав, и она приведёт вас в нужную секцию.       — Спасибо, миссис Аллен! — с благодарностью улыбнулась Фрейя.       — Было бы за что! — отмахнулась библиотекарь. — Вы можете выносить книги в читальный зал, но после, прошу, умоляю, обязательно верните всё на место!       — Конечно, миссис Аллен, — заверила её Фоксглав.       Она проследовала за золотистым лучиком магии и через пару минут блужданий между стеллажами оказалась в секции с многообещающим названием «Проклятия и сглазы». Однако, порывшись на полках, Фрейя очень быстро осознала, что большая часть из представленной литературы — это либо школьные учебники в тех или иных вариациях, либо странные художественные и полухудожественные книги, чьи названия — «Справочник незадачливого заклинателя», «Хроники проклятий: Комедийное путешествие через магические казусы» и «Помогите, меня проклял мухомор!» — вызывали скорее недоумение (и совсем немного улыбку), чем уверенность в том, что там найдётся ответ, как Фрейе Фоксглав не умереть от разрастающегося в её теле проклятия.       Взяв с собой несколько фолиантов — включая тот, в котором упоминался мухомор-проклинатель, — Фрейя направилась в сторону читального зала. Она хотела скрыться от посторонних в отдалённой части библиотеки — там, где они когда-то сидели с Риддлом, — но заметила знакомую фигуру. Тихо хмыкнув, Фоксглав двинулась в его сторону.       Лисандр Лестрейндж сидел у дальней стены, прямо под портретом двух спорящих волшебников. На столе перед ним были раскрыты сразу несколько книг и пергаментов, а на бумажной салфетке лежало надкусанное и уже заметно пожелтевшее яблоко. Погрузившись в книгу, Лестрейндж положил правую руку на стол и опёрся лбом на кончики пальцев. Парень смотрелся непривычно серьёзным, и на мгновение Фрейя им даже залюбовалась: тем, как он хмурил тёмные брови, как в задумчивости кусал щёку, как облизывал нижнюю губу и проводил указательным пальцем другой руки по строчкам в книге.       Поймав себя за тем, что совершенно неприлично рассматривает однокурсника — да ещё и Лисандра Лестрейнджа из всех возможных людей! — Фрейя поспешила скрыться в другой части библиотеки.       Однако стоило ей сделать шаг, как Лисандр, почувствовав движение, тут же поднял голову.       — Фрейя? — Он часто заморгал, рассматривая однокурсницу.       — Здравствуй, Лисандр. — Фоксглав неловко улыбнулась и помахала ему тростью. Она очень надеялась, что хлынувшая к щекам кровь не выдаст её эмоций. — Прости, что помешала. Не ожидала увидеть тебя здесь.       Лестрейндж криво улыбнулся.       — Что, я не выгляжу, как человек, который ходит в библиотеку?       — Я такого не говорила, — покачала головой Фрейя. — Просто в такой солнечный день я бы скорее ожидала увидеть тебя на поле для квиддича, чем здесь.       — Я бы тоже предпочёл быть на поле, но есть обязанности, которыми я не могу пренебрегать, — абсолютно серьёзно ответил Лисандр, а затем махнул на стул напротив своего места. — Присядешь?       Фоксглав пожала плечами и подошла к однокурснику. Положив книги на стол, она отодвинула стул — ножки противно скрипнули по полу — и села напротив Лестрейнджа.       — Интересуешься проклятиями? — спросил он, кинув взгляд на верхнюю книгу в стопке. — Поэтому тебе нужен был доступ в запретную секцию?       — Я много чем интересуюсь, — улыбнулась Фрейя. — Доступ к знаниям лишним не бывает, а в запретной секции может найтись много любопытного.       Лисандр задумчиво почесал подбородок.       — Твоя травма… — он указал на Фоксглав. — Я думал вчера о твоих словах… Это ведь какое-то проклятие, да? Поэтому ты сказала, что после школы должна найти способ не умереть. Ты ищешь способ, как от него избавиться, я прав?       Вопрос однокурсника заставил её остановиться. Конечно, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что причиной её увечья стало тёмное проклятие — почти все физические недуги могла исправить лечебная магия, — но её все равно удивили слова Лестрейнджа.       — Ты прав, — с лёгкой улыбкой кивнула она, и Лисандр нахмурился.       — Если ничего не найдешь в школе, знай: семейная библиотека Лестрейнджей в твоём распоряжении в любое время.       — Как щедро с твоей стороны, — усмехнулась Фрейя. — Да ещё и в любое время! Неужели мне даже не придётся становиться твоей женой?       Нависнув над столом, Лисандр приблизил к ней голову. Между их лицами было не больше фута.       — Представь себе, ради этого тебе даже не нужно будет идти со мной в Хогсмид.       Фрейя картинно открыла рот.       — Лестр, ты ли это? — Она со смехом приложила руку к его лбу, будто проверяла температуру. — Не заболел ли часом?       Он накрыл её руку своей и улыбнулся.       — В полном порядке, Фокси, просто пробую новую тактику в нашем общении, — самолюбиво заявил он.       — Новую тактику, значит. И как, работает?       Он опустил руку.       — Ты подошла ко мне, заговорила, села рядом и вот уже двадцать секунд трогаешь моё лицо. Ты мне скажи, работает ли?       Фоксглав громко прыснула и тут же отодвинулась от однокурсника.       — Каков хитрец, а. — Она закатила глаза.       Лисандр развёл руки в стороны.       — Как ты понимаешь, Фокси, в Слизерине я оказался не только из-за фамилии. — Он подмигнул. — Хотя, признаюсь, шляпа настаивала на Гриффиндоре.       — Ох, Лестр, после приключения с троллем, я не исключаю того, что всем троим из нас суждено было стать гриффиндорцами, но что-то пошло не так.       — Ладно мы с тобой, Фокси, но Том Марволо Риддл на Гриффиндоре? О, на такое бы я посмотрел, — он весело засмеялся, схватившись за живот. Фрейя расплылась в улыбке.       — Молодые люди, ведите себя прилично! — К ним подлетело привидение женщины в средневековой одежде. — Вы в библиотеке, а не на свидании!       — Одно другому не мешает, мадам Альбрехт, — Лисандр поднял руки, — но мы вас поняли и больше шуметь не будем.       Когда призрак улетел в сторону стеллажей, Лестрейндж откинулся на стуле и, сложив руки на груди, принялся молча рассматривать сидящую напротив Фоксглав. Повисла неловкая пауза.       Фрейе нужно было найти тему для разговора, или её найдет Лисандр. И далеко не факт, что она понравится его однокурснице.       — Что читаешь? — Она придвинулась к столу, чтобы рассмотреть книги перед Лестрейнджем.       В глаза сразу бросилось две ярко-красных книги — «Законы, Заклинания и Забавные Запреты» и «Книга Колдовских Кодексов». Обе были утыканы закладками.       — Ничего интересного, сплошная скукота. — Лисандр резким движением закрыл книгу, которую читал и устало протёр глаза. Золотые буквы на обложке гласили «Колдовское Коммерческое Колесо: Секреты волшебного бизнеса».       Увидев надпись, Фрейя присвистнула.       — Бизнес и законы? — с интересом спросила она. — Вот сейчас вы меня и правда удивили, мистер Лестрейндж.       Он скривил нос.       — Мисс Фоксглав, — деловито сказал Лисандр. — Я наследник семьи, которая владеет половиной Косой аллеи и почти всем Лютным переулком. — Он ткнул пальцем в одну из книг. — Это троллье дерьмо я должен знать не хуже законов Гампа. Особенно после того, как мой дорогой старший брат предпочёл следовать за мечтой и строить политическую карьеру за океаном.       Нельзя было не заметить сарказма, с которым парень говорил о старшем брате, но Фрейя предпочла не лезть в личные дела семьи Лестрейнджей. Если Лисандр захочет, расскажет сам.       — Даже не знаю, радоваться за тебя или сочувствовать, — вздохнула она. — Мне в наследство родители оставили волшебный дом и детективное агентство, и я не имею ни малейшего понятия, что с ними делать.       Лисандр хмыкнул и пододвинул к ней один из толстых фолиантов по магическому законодательству.       — Тогда тебе это точно пригодится.       Фоксглав протестующе подняла руку.       — Не обижайся, Лестр, но я лучше про старые добрые проклятья почитаю. — Она положила одну из книг перед собой. — Знаешь ли, не терпится узнать, как мухомор умудрился кого-то проклясть.       Лисандр тихо засмеялся.       — Когда Министерство магии придёт забирать твоё имущество, ты пожалеешь о том, что не слушала старину Лисандра Лестрейнджа.       Фрейя пожала плечами.       — Тогда я приду к старине Лисандру Лестрейнджу, который знает все эти законы как свои пять пальцев, и он мне поможет.       Лестрейндж горделиво выпрямился. Самодовольная улыбка растянула его губы.       — Разве я могу оставить прекрасную даму в беде? Но за это ты точно должна будешь мне свидание в Хогсмиде.       Фрейя указала на Лисандра пальцем.       — Вижу, ты вернулся к старой тактике.       — Старой, но не бесполезной, согласись.       Его карие глаза озорно заблестели. Однако через мгновение он неловко кашлянул, а затем вновь открыл книгу и произнес извиняющимся тоном:       — Мне безумно нравится с тобой говорить, Фокси, но, если ты не против, я вернусь к параграфу. Через две недели у отца новая сделка, и он хочет, чтобы ею полностью занимался я.        — Ого, — неподдельно удивилась Фоксглав. — Но ведь тебе всего шестнадцать.       Он пожал плечами.       — Отцу было тринадцать, когда он убедил старого Эвандера Гринграсса продать нашей семье «Стоунхейвенских сорок». Причём за цену почти на четверть ниже первоначальной.       — Я бы удивилась намного сильнее, если бы понимала, о каких сороках идёт речь.       Лестрейндж саркастично фыркнул.       — Это всего лишь самая популярная в мире команда по квиддичу, — заметил он, но потом всё же дружелюбно улыбнулся. — Не бери в голову.       — И не собиралась, — хмыкнула она. — Ладно, читай уже свои советы для начинающих волшебных магнатов, а меня ждёт не дождётся мухомор-проклинатель.       Они просидели в тишине почти полчаса, пока не послышался звук колокола — один длинный и два коротких удара. И значило это одно: эльфы приглашали студентов на обед.       Лестрейндж лениво, словно кот, потянулся, одним быстрым движением сгрёб книги в сумку и поднялся.       — Пойдём вместе на обед? — склонился он к Фоксглав.       — Конечно.       Лестрейндж помог ей отнести книги на место, а потом они вместе вышли из библиотеки. Фрейя отказалась от предложения взять его под руку, но не отказалась от того, чтобы он нёс её сумку.       Поднимаясь по лестнице, они услышали звуки музыки. На одной из картин — огромной, во всю стену — появился красивый темноволосый юноша в средневековой одежде. Его пальцы изящно перебирали струны лютни, создавая музыку столь пленительно прекрасную, что от неё замирало сердце. Прямо под картиной располагалась длинная скамейка, а на ней, прислонившись спиной к стене, сидела Сольвейг Лавгуд. Закрыв глаза, девушка двигала головой в такт музыке, а на её губах замерла улыбка, с загадочностью которой могла посоревноваться лишь знаменитая Джоконда.       Когда они проходили мимо, Лавгуд на мгновение открыла глаза, весело им помахала, а затем вновь погрузилась в музыку.       — Пойдём. — Лисандр дотронулся до руки Фрейи. — А то Нотт опять сожрёт все сосиски.       Они прошли в вестибюль, который назывался Виадучный, а затем, миновав огромную дверь, вышли на улицу. Послеобеденное солнце нещадно палило, и Фрейя тут же потянулась развязать галстук.       — Нашла в книгах что-нибудь о своём проклятии? — спросил Лисандр, когда они пересекали мост, соединяющий две части Хогвартса.       — Не в этот раз.       Кроме забавной истории про незадачливого волшебника, который сожрал волшебный мухомор, а потом стал слышать голоса животных, которые над ним насмехались, Фоксглав не обнаружила в книгах из секции общего доступа ничего хоть сколько-нибудь интересного.       — Нужно выбраться на днях в запретную секцию, — добавила она. — Вряд ли Блишвик одобрит это, поэтому попрошу помощи у Риддла.       — Правильное решение, — согласился Лисандр. — Если кто-то в школе и знает о проклятиях всё и даже больше, то это Том. Да и осуждать за подобный интерес точно не станет.       Фрейя удивлённо подняла голову на однокурсника.       — Неужели?       Лисандр резко замолчал. Облизав губы, он покачал головой.       — В смысле, Том знает обо всём на свете, Фокси, — быстро проговорил он. — Думаю, и о проклятиях он наслышан больше, чем мы с тобой вместе взятые. А ещё ему можно доверять.       Фоксглав покачала головой.       — А строит из себя такого святошу.       Лисандр засмеялся.       — Ну, он тоже не за красивые глазки попал на Слизерин.       — Представь себе, я уже догадалась. — Фрейя усмехнулась, а затем щёлкнула пальцами. — Кстати, о Риддле. Абраксас сказал, он заболел?       Лестрейндж тяжело вздохнул.       — Ну как тебе сказать… «заболел» — не совсем то слово, Фокси. — Он потёр лоб. — Вчера, когда вы вернулись, Том был такой… м-м-м… Воодушевлённый? Казалось, прямо сейчас готов был пойти и… вписать себя в историю магического мира. Если надо — уничтожить Гриндевальда или даже создать философский камень.       Фрейя тихо усмехнулась.       — Это всё зелье, которое он выпил у Принца.       Они поднялись по небольшой каменной лестнице и оказались во внутреннем дворике. В самом его центре группа младшекурсников шумно играла в плюй-камни. Когда в одну из проигравших хаффлпаффок полетела струя вонючей жидкости, она громко завопила.       — Да, он рассказал нам вчера про это зелье, — тем временем продолжил Лестрейндж. — И побочный эффект мы сегодня увидели собственными глазами.       — Что случилось?       Лисандр тяжело вздохнул.       — Скажем так, мы слегка повздорили.       — Что-то мне не нравится, как это звучит, Лестр.       Он хмыкнул.       — Поверь, не тебе одной, Фокси.       Лисандр открыл очередную дверь, толкнув её плечом, и пропустил Фрейю вперёд. Они оказались в фойе Хогвартса, где два домашних эльфа натирали тряпками висящий на стене герб Хогвартса.       — Значит, Риддла накрыла обратка от зелья, и он с вами разругался?       — Да, сначала с каждым из нас, а потом со всеми одновременно, — голос Лисандра звучал расстроенно. — Сказал, что у него есть ощущение, — он сделал заметный акцент на последнем слове, — что наша дружба — это глупость и фарс. И ещё много чего другого, что я предпочту не выносить за пределы нашей спальни.       Фоксглав сокрушённо покачала головой.       — Вот так дела, — протянула она. — И где он сейчас?       — В спальне, — отмахнулся парень. — Попросил оставить его одного. Что мы, естественно, немедленно сделали. Ведь мы всегда выполняем то, что он говорит.       Фрейя подняла голову на Лисандра — слизеринец хмурился, от былого хорошего настроения не осталось и следа. А еще она не могла не заметить горечь, с которой Лестрейндж произнес последнюю фразу. Что Риддл им там такого наговорил?       — Лисандр, я понимаю, что он вас обидел своими словами, но не забывай, что это побочный эффект от зелья. — Она дружелюбно похлопала парня по спине, и он кисло улыбнулся. — Я уверена, Том не имел в виду ничего из того, что сказал. Как только эффект пройдёт, он извинится, и всё станет как прежде.       Лестрейндж иронично выгнул бровь.       — Знаешь, Фокси, меня умиляет твоя вера в людей.       Они прошли ещё одну дверь — видит Мерлин, в этой школе кроме лестниц и дверей не было больше ничего, — и вышли в просторный Вестибюль. Фрейя непроизвольно бросила взгляд на Песочные часы Слизерина — изумрудов в них было заметно больше, чем у всех остальных факультетов. Когда они проходили мимо очередной статуи волшебника, парень неожиданно остановился и с чувством стукнул себя по лбу.       — Дерьмо! — эмоционально проговорил он. — Я же обещал Катрионе Маккормак встретиться между уроками! Она меня убьёт!       — Опаздываешь на свидание, Лестр? — усмехнулась Фрейя. — А как же обед?       — Подождёт, — отмахнулся Лестрейндж. — В отличие от Маккормак. Она-то может и битой огреть, капитан гриффиндорской сборной как-никак. Я хочу, чтобы она после школы…       Фрейя насмешливо закатила глаза.       — Умоляю, избавь меня от подробностей. — Она протянула руку, чтобы он вернул ей вещи.       Лестрейндж усмехнулся и снял её сумку с плеча.       — Не ревнуй, Фокси. — Он приблизился и дурашливо дотронулся указательным пальцем до носа Фрейи. — С тобой меня свяжет судьба, а с Маккормак только «Стоунхейвенские сороки».       Фоксглав прыснула.       — Иди уже, Лестр, не заставляй даму ждать.       Лисандр несколько секунд неуверенно потоптался на месте, затем тепло улыбнулся и со всех ног бросился в сторону движущихся лестниц.       Проводив взглядом удаляющегося однокурсника, Фрейя закинула сумку на плечо.       — Надеюсь, Нотт ещё не съел все сосиски, — сказала она статуе. Волшебник, естественно, ничего ей на это не ответил.       Окруженный символами школы — львом, барсуком, орлом и змеёй — бородатый мужчина в остроконечной шляпе без полей держал в одной руке макет одной из школьных башен, а во второй — потрёпанный толстый свиток.       — Архитектор Хогвартса, — прочитала Фрейя, склонившись над небольшой табличкой. — Хм-м, приятно познакомиться, мистер.       Но ни имени, ни какой-то другой информации о волшебнике она на табличке не нашла. Когда Фрейя уже собиралась развернуться, чтобы пойти в Большой зал, она взглянула на подножие статуи — там, у самых ног волшебника, скрутилась клубочком симпатичная золотая змейка. Фоксглав потянулась, чтобы дотронуться до головы существа, когда её глаз зацепился за едва заметный, вырезанный прямо в постаменте символ.       Этого просто не может быть!       Фоксглав тут же бросила сумку на пол и торопливо достала из кобуры волшебную палочку. И лишь когда свет от заклинания «Люмос» разогнал полумрак Вестибюля и осветил статую, Фрейя позволила себе по-настоящему обрадоваться.       Кем бы ни был этот неизвестный архитектор школы, он, несомненно, имел отношение к тайне Слизерина: на постаменте был выгравирован символ змеи. Точно такой же, как на медальоне, который они с Риддлом нашли в руинах замка Салазара Слизерина.

***

      Фрейя Фоксглав всегда любила ночное небо. В тринадцать она напросилась присоединиться к отцу и брату в их путешествии в пустыню Атакама. В этом богом забытом месте — самом засушливом на планете, — среди убегающих в бесконечность песчаных дюн и соляных эрозий, они остановились на ночь, чтобы понаблюдать за звёздами. Лёжа на отцовской мантии, Фоксглав не могла перестать смотреть на небо, даже когда от красоты увиденного у неё заполнялись влагой глаза и перехватывало дыхание.       Серо-синее полотно, на которое кто-то случайно просыпал звёзды, туманности и галактики. Пугающее и вместе с тем завораживающее чудо мироздания. Красноречивое напоминание о том, как прекрасна, как бесконечна и как непостижима вселенная, чьей частью они являлись.       Совсем как Магия.       Фрейя чувствовала себя такой маленькой, бесплотной и прозрачной, словно призрак, словно ничтожный смертный муравьишка, что исподтишка подглядывает за божеством в щелочку в стене.       Томми тогда много смеялся и не замолкал ни на секунду; они с отцом обсуждали то, как однажды одни люди изобретут машины, с помощью которых — как в фантастических книгах, что они с братом так любили читать, — другие люди смогут полететь в космос и даже побывать на далёких планетах. Фоксглав слушала их вполуха, куда больше заинтересованная в бесконечном ночном небе, чем в бесконечных разговорах брата.       С тех пор она видела немало чудес: разлившееся по ночному небу северное сияние, яркий метеоритный дождь в другой пустыне, в Аризоне, а также удивительное затмение, во время которого луна, словно глаз монстра в темноте, окрасилась в кроваво-красный цвет. Но ни одно из этих событий не могло сравниться с той ночью в чилийской пустыне. И если однажды она встретит толпу дементоров, то легко создаст чары телесного патронуса, лишь на мгновение вспомнив, как отец пел под гитару «Над радугой», а Томми специально для неё варил в котелке какао и жарил маршмеллоу.       Ни одного из этих мужчин больше не было рядом с Фрейей Фоксглав, но теплота и любовь, что они дарили ей всю жизнь, останутся такими же бесконечными, как вселенная, на которую они в ту ночь смотрели.       — Фоксглав, будешь моей напарницей на уроке? Тома всё равно нет, а мы с тобой хорошо сработались на Уходе.       Голос Абраксаса Малфоя вырвал Фрейю из размышлений. Она поднималась на Астрономическую башню, когда её нагнал однокурсник. Малфой был одет в тёплую мантию, а на шею изящным узлом повязал слизеринский шарф.       — Без проблем, Бракс, — улыбнулась она. — Эффи тоже сегодня пропустит занятие, а Лавиния не посещает астрономию.       — Я слышал, что произошло с мисс Блишвик, — обеспокоенно сказал он. — Надеюсь, она в порядке?       — Медсестра Джунипер уверяет, что нет поводов для волнения.       Сразу после обеда, не дождавшись Пиритс, Фрейя отправилась в больничное крыло. Там она и нашла своих новых подруг: Лавиния преданно сидела у постели Эфимии, а слизеринская староста лёжа читала какую-то книгу. Шея и грудь девушки были туго перевязаны магическими бинтами, специально пропитанными настойкой из маринованных и процеженных щупалец растопырника. Чувствовала она себя хорошо, и сестра Джунипер уверила, что серьёзных травм девушка не получила, хотя следы ожогов на теле останутся с Блишвик до конца жизни — даже чудесная мазь Фиддлвуда не сможет помочь. Эффи, однако, не выглядела особенно расстроенной после слов медсестры, даже наоборот — весь её вид выражал готовность броситься к дорогим ядовитым тентакулкам как можно скорее. Она была уверена, что стоит на пороге удивительного магического открытия.       — Полный Рейвенкло, — покачала головой Лавиния, вглядываясь в горящие глаза лучшей подруги. Она повернулась к Фоксглав и развела руки в стороны. — Сначала глизни на уходе, теперь тентакула на травологии. А завтра на прорицаниях я в чаинках увижу очертания грима?       — Тетя Аделаида не раз говорила, что Хогвартс — лучшее место в мире, — усмехнулась Фрейя. — Вероятно, она просто забыла добавить «чтобы умереть мучительной смертью».       После урока Заклинаний и ужина Фрейя отправилась на последний в этот понедельник урок — Астрономию. Из-за специфики предмета занятия всегда проходили ближе к ночи в самой высокой точке школы — Астрономической башне. Раз в неделю уроки проводились в классе — уютном небольшом помещении с висящей под потолком моделью солнечной системы, а второй раз — в обсерватории под открытым небом. С круглой обзорной площадки открывался умопомрачительный вид на шотландское высокогорье и, конечно же, звёздное небо.       — Профессор Сафири — потрясающий преподаватель, — заметил Абраксас, когда они поднялись на площадку. С гор дул ледяной ветер, и Фрейя плотнее закуталась в школьную мантию. — С тех пор, как она начала вести Астрономию, предмет заиграл новыми красками.       — Ты меня заинтриговал, — хмыкнула Фоксглав.       — Прошлый профессор ушёл в отставку из-за проблем со здоровьем, и школа долго не могла найти нового преподавателя, — пояснил Малфой, когда они подошли к одному из телескопов. — Отец дважды получал отказ от профессора Сафири: она почти четверть века преподавала в Уагаду и не хотела оттуда уходить. В конце концов, она всё же согласилась, но только когда он с профессором Дамблдором лично отправились в Африку и попросили её приехать в Хогвартс.       — Даже интересно, как на это отреагировали в Уагаду. — Фрейя подышала на замёрзшие руки.       Малфой засмеялся.       — Директор сказал, что если ещё раз увидит их двоих в школе, то немедленно спустит нунду.       Фрейя присвистнула. Она хорошо помнила директора этой магической школы. Дарвеши Шомари был здоровенным плечистым полувеликаном. Как и все африканские волшебники, он колдовал без палочки, а ещё мог становиться невидимым, благодаря шкуре волшебного бородавочника тибо, которую носил вместо мантии.       — И вряд ли он шутил.       — Совершенно точно не шутил. — Абраксас пожал плечами. — Но Африка — где-то там, а профессор Сафири — вот она. Так что усилия отца стоили всех мучений.       Профессор Мванахамиси Сафири явила себя студентам через несколько минут. Фоксглав ожидала от африканской волшебницы более яркого наряда: им с семьёй доводилось много раз бывать в Уганде и Кении, и наряды местных волшебников поражали красотой и разнообразием. Однако профессор выбрала сдержанную тёмно-синюю мантию, и на её африканское происхождение намекал лишь ярко-голубой тюрбан и едва заметные под ним мелкие косички. Как только волшебница поднялась на обзорную площадку, она улыбнулась и с лёгким акцентом попросила всех подойти к телескопам.       — Дорогие студенты, сегодня нам сказочно повезло с погодой! — радостно воскликнула профессор. Она подошла к самому большому телескопу в обсерватории и с нежностью дотронулась до трубы. — Сегодня ночью мы ожидаем приближение Сатурна к Земле на минимальное расстояние.       Она махнула рукой.       — Итак, мои маленькие астрономы. Какой объектив вы будете использовать, чтобы увидеть Сатурн? — Она посмотрела на студентов, и несколько рейвенкловцев подняли руки.       — Мисс Яксли?       — Лучше использовать длинный объектив, профессор, можно начать с 80-90 миллиметров.       — Пять баллов Рейвенкло. — Волшебница хлопнула в ладони. — Вы слышали мисс Яксли, настройте телескопы и приступайте к наблюдению. К концу урока каждый из вас должен самостоятельно найти в небе Сатурн и сделать зарисовку. А в виде домашней работы я ожидаю от вас эссе на 3 фута о его спутниках. Приступаем!       Благодаря подсчётам Малфоя им удалось обнаружить Сатурн уже через пятнадцать минут после начала урока.       — Потрясающая точность, идеальная резкость! — воскликнула профессор Сафири, заглянув в их телескоп. — Замечательная работа, мистер Малфой, мисс Фоксглав.       — Это полностью заслуга Абраксаса. — Фрейя подняла руки. — Без него я бы промучилась до конца урока.       Абраксас почесал заднюю сторону шеи.       — Скажешь тоже, Фоксглав.       — Двадцать баллов мистеру Малфою! — Профессор улыбнулась и постучала парня по спине. — Так держать, парень, я не зря говорила твоему отцу, что ты должен выбрать стезю астронома.       Малфой смущённо посмотрел в пол.       — Спасибо, профессор.       — Не за что. — Волшебница указала на телескоп. — Зарисуйте то, что увидели в телескопе, и можете отдыхать.       Когда профессор Сафири отошла к другой паре студентов, Малфой неловко кашлянул.       — Не ожидал, что ты это скажешь, Фоксглав… — Он поджал губы. — Спасибо.       Фрейя удивлённо отстранилась.       — Мне чужие заслуги не нужны, Бракс. Но могу внести вклад в наше партнёрство и зарисовать Сатурн. Что скажешь?       Он улыбнулся.       — Согласен. Давай я попробую ещё немного приблизить?       Он потянулся к телескопу, но через мгновение его прервал мелодичный голос.       — Извините, мистер Малфой, могу я попросить вас о помощи?       Фрейя и Абраксас одновременно повернули головы, чтобы взглянуть на обладателя нежного голоска. Им оказалась невысокая девушка в форме факультета Рейвенкло. Её прямые русые волосы были подстрижены по плечо, а на миловидном круглом лице горел ярко-розовый румянец.       — Олив? — Малфой нервно потрогал волосы. — В смысле, мисс Олливандер? Конечно, чем я могу вам помочь?       Казалось, что девушка смотрела куда угодно — на правое плечо Малфоя, на трость Фоксглав, на горы за их спинами, — но только не на Абраксаса.       — Боюсь, у меня проблема с телескопом… Я пытаюсь поменять объектив, но он слишком крепко привинчен к трубе… — Она указала пальцем на своё место, и Фрейя заметила, что девушка работала без партнёра. — Не могли бы вы мне помочь?       Малфой бросил на Фоксглав быстрый взгляд, и она с улыбкой махнула рукой.       — Ты свою часть работы уже сделал и даже баллы за неё получил. — Она едва заметно подмигнула. — Развлекайся.       Пока Фрейя зарисовывала Сатурн и его кольца — а также несколько спутников, уж очень хорошо Бракс настроил телескоп, — она бросала осторожные взгляды в сторону Малфоя и Олливандер. Кажется, она до этого ни разу в своей жизни не видела, чтобы кто-то улыбался так искренне и смущённо, как эти двое друг другу. Абраксас настраивал телескоп, что-то там на нём накручивал и не переставал говорить, смеяться и нервно поправлять волосы, а девочка — Олив, если Фрейя правильно запомнила её имя, — не сводила с него зачарованного взгляда.       Это было так мило, что у Фрейи непроизвольно защемило в груди.       Когда спустя десять минут Малфой вернулся, Фоксглав уже нарисовала планету и даже успела от скуки изучить в телескоп несколько соседних звёзд.       — Олив, значит? — прикусив губу, поинтересовалась она у Абраксаса.       — Прошу, ни слова, — решительно отрезал он.       — Ладно. — Фоксглав не стала настаивать.       — Не подумай ничего такого, Фоксглав, — между тем Малфой продолжил сам. — Просто мисс Олливандер когда-то была первым волшебным ребенком, которого я встретил в Косой Аллее.       — Ты никогда не встречал других детей? — удивилась Фрейя.       Абраксас нахмурился.       — Только Нотта и Лестрейнджа, я редко покидал поместье. — Он покачал головой. — Мы с мамой должны были купить мне волшебную палочку, но она отвлеклась на разговор со знакомой и отправила меня в магазин одного. И там была мисс Олливандер — она помогала отцу и старшему брату… Так мы и познакомились.       Фрейя улыбнулась.       — Это очень мило, Бракс.       — Это ничего не значит.       Он подарил ей короткую улыбку, а затем с невозмутимым видом наклонился к телескопу.       Когда урок закончился, и Фоксглав с Малфоем молча спустились по лестнице на нижний этаж Астрономической башни, Олив Олливандер нагнала их сама. Из-за того, что она быстро бежала по лестнице, её дыхание сбилось и голос дрожал.       — Я хотела ещё раз поблагодарить вас за помощь, мистер Малфой.       — Мне было несложно, мисс Олливандер, — горделиво выпрямившись, холодно ответил Абраксас.       То ли на Бракса так повлияло присутствие постороннего — а Фоксглав чувствовала себя сейчас именно такой, — то ли он внезапно вспомнил, что вообще-то у него есть невеста, но парень стал держаться сдержанно и нарочито сухо.        От Олливандер не ускользнули изменения в поведении Малфоя, и она нервно схватилась за ручку своей сумки.       — Обращайся в любое время, Абраксас всегда поможет, — влезла в разговор Фоксглав, и Олливандер перевела на неё взгляд. Фрейя протянула руку. — Фрейя Фоксглав.       Девушка протянула руку в ответ.       — Олив Олливандер. — Она слабо улыбнулась. — Для меня большая честь познакомиться с вами, мисс Фоксглав.       Фрейя насмешливо хмыкнула.       — А вот такого мне ещё никто никогда не говорил. Приятно!       Олив усмехнулась.       — Я имею в виду, ваша бабушка — она кумир нашей семьи, отец всегда ставил её в пример того, чего в жизни должна добиться женщина. Хотела бы я стать таким же великим артефактором, как Аврелия Фоксглав!       Фоксглав изумлённо похлопала глазами.       — Любите артефакты, мисс Олливандер?       Олив пожала плечами.       — В моей семье иначе и не бывает. Мне кажется, я начала разбираться в волшебных палочках раньше, чем научилась говорить.       Фрейя развела руки в стороны.       — Знаете, Олив, мне кажется, мы с вами подружимся. Я просто обожаю артефакты и даже… — Она хмыкнула. — Пытаюсь время от времени делать их сама.       Олливандер просияла. От широкой улыбки её миловидное личико стало ещё симпатичнее. Малфой старательно смотрел куда угодно, только не на рейвенкловскую однокурсницу.       — О, я была бы этому очень рада, мисс Фоксглав! — Олив сложила руки на груди. — Давайте как-нибудь после уроков посидим во внутреннем дворике? Я бы хотела узнать о вашей бабушке из первых уст!       — Легко. — Фрейя хитро улыбнулась. — И мистер Малфой пусть к нам присоединится, что думаете?       — Я?!       — Мистер Малфой?!       Фоксглав сделала приглашающий жест.       — Ну вы же сами мне говорили, что любите артефакты, мистер Малфой.       Она многозначительно посмотрела на однокурсника, и тот нервно сглотнул.       — Буду счастлив присоединиться, — вымученно проговорил он.       Олив приложила руку ко рту, скрывая счастливую улыбку.       — Тогда увидимся на неделе, да? — весело спросила она.       — Можете на нас рассчитывать! — Фрейя показала девушке большой палец.       — Доброй ночи, мисс Олливандер, — выдавил из себя Малфой, когда Олив с ними распрощалась.       Стоило ей исчезнуть за поворотом, Абраксас повернулся к Фрейе и тяжело вздохнул.       — Прошу, ни слова.       — Ладно. — Фрейя закусила щёку.       От вида Малфоя — понурого и обречённого — ей хотелось расхохотаться.       — Видит Мерлин, — он поднял голову и посмотрел на потолок, — я больше никогда в жизни не буду смеяться над Ноттом.

***

      Фрейе Фоксглав не удалось изучить символ на статуе Архитектора днём, поэтому она дождалась полуночи, чтобы выбраться из гостиной Слизерина и незамеченной отправиться в Вестибюль.       Она знала, — буквально кончиками пальцев чувствовала, — что разгадка к тайне Мерлина и Слизерина как-то связана с этой статуей. И сейчас, когда большая часть обитателей школы спала, ей никто не мог помешать как следует её рассмотреть. Конечно, всё ещё была вероятность встретить какого-нибудь профессора или патрулирующих коридоры призраков, но на этот случай у Фоксглав уже была припасена слезливая история о том, как бедная хромая сиротка направлялась в больничное крыло, чтобы унять боль в проклятой ноге. А то, что больничное крыло в другой стороне от Вестибюля — ну так и Фоксглав всего неделю с небольшим учится в школе. Заблудилась.       — Фоксглав?       Фрейя едва не выронила из руки трость, когда услышала позади себя тихий голос. Она быстро развернулась и обнаружила сидящих на одном из диванчиков Абраксаса Малфоя и Леонарда Нотта. Парни были одеты в пижамы.       — Что вы здесь делаете?       — Что ты здесь делаешь? — одновременно с ней спросил Нотт.       Он с улыбкой махнул рукой, позволяя Фрейе начать первой.       — В больничное крыло собираюсь, — спокойно ответила она заранее придуманную ложь.       Нотт почесал голову.       — Неужто Блишвик навестить собираешься?       — Ага. — Она кивнула. — Хочу проведать, как там моя подруга.       Лео насмешливо скривил губы.       — Ага, в полночь, очень правдоподобно, Фоксглав, — заявил он, а затем повернулся к Малфою. Тот посмеивался, закрыв рот кулаком.        — Спорим, — Нотт подтолкнул друга локтём, — она опять идёт приключения на задницу искать.       — Эй! — возмутилась Фрейя. — Ничего подобного.       Малфой развёл руки в стороны.       — Было бы о чём спорить, Лео, мне кажется это очевидным. Ты посмотри, она, кажется, даже шарфик тот же самый надела.       Фоксглав цокнула.       — Понять не могу, вы меня осуждаете или восхищаетесь? — вздохнула она, подходя к однокурсникам. Ребята подвинулись, уступая ей место между собой.       — Скорее, завидуем. — Нотт пожал плечами.       — Но совсем немного, — добавил Малфой. — Самую малость.       Фрейя не сдержала смешка. Она выпрямилась и дружелюбно постучала обоих парней по предплечьям.       — Обещаю, что однажды возьму вас в такое приключение, что вы будете вспоминать его даже в старости. — Она улыбнулась. — Если выживете.       Ребята молча переглянулись, а потом одновременно прыснули.       — Ладно, мальчики, меня вы вывели на чистую воду, — Фрейя сокрушённо вздохнула, — но сами вы что тут делаете?       Малфой и Нотт переглянулись.       — Ну мы… — Леонард неуверенно замялся.       — Мы волнуемся за Тома, — закончил за друга Абраксас.       — За Тома? — удивилась Фрейя. — Я думала, его давно отпустил побочный эффект. Целые сутки после принятия зелья прошли!       — Нет, — покачал головой Нотт. — Кажется, всё стало только хуже.       — Вы опять поссорились? — обеспокоенно спросила она и, когда ребята окинули ее удивлёнными взглядами, пояснила:       — Лестр рассказал, что произошло утром. Без деталей, только общую ситуацию.       Нотт решительно покачал головой.       — Нет, в этот раз мы не ссорились. Том не ел со вчерашнего вечера, и я сходил на кухню и взял немного еды. Но когда предложил ему, он тут же ушёл.       — Я бы даже сказал — убежал. Лисандр пытался его остановить, но даже у него не получилось.       Фрейя переводила взгляд с одного однокурсника на другого.       — Том был таким расстроенным…       — Подавленным.       — Опустошённым?       Фрейя взмахнула руками, останавливая поток слов. Отчего-то у неё возникло чувство лёгкой обеспокоенности. Весь день она не особенно занимала себя мыслями о том, как чувствует себя Риддл после зелья — или ей просто хотелось дать ему пространство, чтобы разобраться с последствиями без посторонних глаз, — но слова парней заставили её сомневаться. Возможно, стоило ещё днём рассказать обо всем профессору Слагхорну? Или обратиться к медсестре Джунипер?       Как же это отвратительно со стороны Фоксглав даже не подумать о том, чтобы сходить к Риддлу и не узнать о его самочувствии. Ведь он был весь день совершенно один, варился в не самых, судя по всему, радужных мыслях и ощущениях… Это было неправильно.       Она поднялась с дивана.       — Куда он пошёл?       Малфой и Нотт вновь переглянулись.       — Есть одно место… но… мы не можем тебе про него рассказать. — Леонард выглядел так, будто Фрейя выпытывала у него способы наилучшего убийства младенцев.       — Тогда сходите туда сами! — вспылила она. — Не понимаю, в чём проблема. Если вы волнуетесь…       Нотт разочарованно вздохнул.       — Мы бы с радостью, Фоксглав, но в это место без Тома не попасть.       Фрейя повернулась к однокурснику. В голове немедленно вспыхнули слова Риддла, произнесенные перед тем, как они обнаружили вход в руины Слизерина.       «Я нашёл в школьных подземельях немало мест, которые открывались с помощью парселтанга».       Она тогда обещала себе вернуться к этому разговору, но им двоим так и не удалось как следует обсудить приключение в Запретном лесу. Мог ли Риддл сейчас спрятаться от друзей в подобном месте? Месте, в которое никто, кроме змееуста, не сможет попасть, а значит и потревожить его покой.       — Где это место? Я сама схожу и проверю, что там с вашим ненаглядным Риддлом.       — Нет, ты не сможешь туда по…       Фоксглав раздражённо ударила тростью по полу.       — Лео, просто скажи мне, где это чёртово место, а дальше я разберусь сама, — сказала она тоном, не терпящим возражений.       Нотт поднялся на ноги и принялся нервно ходить из стороны в сторону. Малфой спрятал лицо в ладонях. Что бы эти двое ни скрывали, раскрытие секрета стоило им немалых моральных сил.       — Знаешь, где висит гобелен с Гераклом и Гидрой? — спросил Нотт спустя пару минут, и Фоксглав кивнула. — От него нужно повернуть направо и дойти до двух напольных светильников. Стена между ними — это скрытая чарами дверь.       Парень сложил руки на груди в просящем жесте.       — Но я тебе этого не говорил, ладно?       — Конечно, Лео, — улыбнулась Фрейя и тут же направилась в сторону лестницы.       — Фоксглав, — задержал её голос Малфоя. Он протянул ей небольшую корзинку. — Пожалуйста, возьми это с собой.       Он улыбнулся.       — И удачи. Она тебе понадобится.       Фоксглав понадобилось меньше пяти минут, чтобы найти нужную стену между двух светильников. Она осветила её светом «Люмоса» и почти сразу обнаружила чуть выше уровня глаз выгравированную в камне змейку.       Интересно, как Риддл нашел это место? Обследовал каждый дюйм подземелий? Она прыснула от мысли, как достопочтенный староста Слизерина ползает на карачках в поисках тайных знаков и символов их древнего предка.       — Откройссся.       Змейка на стене сверкнула, повела хвостом, а затем стена с мягким шелестом отъехала в сторону. Фрейю встретила оглушительная тишина.       Оказавшись внутри, она осмотрелась: это было огромное помещение с высоким потолком. Оно было хорошо освещено факелами, но даже они не могли прогнать холод, царящий в подземельях. Фоксглав осторожно и очень тихо — подняв трость, чтобы не выдать своего присутствия, — прошла вперёд.       Она заметила Тома Риддла почти сразу: парень сидел на полу в десятке футов от входа. Обернувшись с головой то ли в одеяло, то ли в плед, он что-то писал в лежащей прямо перед ним тетради. На его красивом лице застыло напряжённое выражение, а нос и глаза покраснели то ли от холода, то ли от слёз. Когда он пошевелился, Фрейя неосознанно опустила взгляд ниже и поражённо выдохнула: левой рукой парень прижимал к себе ту самую волшебную фибулу, что она подарила ему в день их первой встречи.       Было в фигуре Риддла что-то такое, что красноречиво просило оставить его одного. Фоксглав непроизвольно попятилась назад, но в этот раз всё же не смогла сделать это достаточно тихо, и однокурсник услышал, как шаркнул её каблук по каменному полу.       — Кто здесь? — Он подскочил, выставляя перед собой невесть откуда взявшуюся волшебную палочку. И хотя его голос звучал сердито, вид его слизеринской пижамы и тапочек разрушал всякое подобие угрозы. Волнистые волосы парня были непривычно растрёпаны и торчали в разные стороны.       Фрейя усмехнулась и, подняв руку с тростью, вышла на свет.       — Это я, Риддл, расслабься.       — Фоксглав?..       Фрейя никогда не думала, что сможет увидеть у одного человека так много эмоций на лице одновременно: испуг и злость сменились на удивление и заметное облегчение, которые тут же без остатка растворились под подозрительностью и раздражением. Ей даже захотелось нарисовать в блокноте несколько скетчей с его лицом: просто чтобы запомнить это странное, обезоруживающе интимное мгновение, в котором они вдвоём так внезапно очутились.       — Что ты здесь делаешь? — тихо выдавил из себя Риддл. Его челюсть была заметно напряжена, будто ему было тяжело говорить. Он провёл рукой по волосам, нервным движением убирая кудри со лба. — Как ты сюда попала? Отвечай.       — Нет загадки, которую не разгадал бы человек с фамилией Фоксглав, — усмехнулась она.       Том сузил глаза, и от его взгляда Фрейя почувствовала себя не в своей тарелке.       — Да что ты говоришь, — протянул он сердито, но Фоксглав решила проигнорировать злой сарказм.       Это всего лишь побочный эффект от зелья. Не стоит принимать на свой счёт.       — Прости, что нарушила покой, но твои друзья волнуются. — Фрейя протянула ему корзинку, что отдал ей Малфой. — Вот, попросили передать тебе еду с кухни.       Она улыбнулась.       — Том, я не знаю, что ты им сказал, но тебе следует извиниться. У тебя замечательные друзья.       Риддл быстро посмотрел на корзинку в её руках, а затем поднял взгляд на Фоксглав. Сжав губы, он нахмурился.       — Значит, они тебе всё рассказали… — холодно произнёс он и ядовито фыркнул. — Какие ещё секреты эти гнусные предатели тебе выдали, Фоксглав? Уже рассказали о рыцарях или о том, как я себя называю? Может, решили, что из тебя наследник Слизерина выйдет получше, чем из нищего полукровки Риддла?       Он вытянул руку и обличительно ткнул пальцем в Фоксглав.       — Отвечай!       Фрейя нерешительно замерла. Она всё ещё протягивала однокурснику корзинку, но, после неожиданной нападки на ребят, ей очень сильно захотелось запустить её Риддлу в голову.       Она сделала глубокий вздох. Это просто эффект от зелья.       — Понятия не имею, о чём ты говоришь, Том, — совершенно спокойно ответила она и поставила корзинку на пол между ними. — Твои друзья сказали мне только, где тебя можно найти, но как сюда попасть, я поняла самостоятельно. Если для тебя это важно, они не догадываются, что я знаю, что ты змееуст. Или что сама говорю на языке змей.       Риддл поднял голову и, приблизившись, взглянул на Фоксглав. Немигающие тёмно-синие глаза жадно изучали её лицо.       — Скажи, Фоксглав, зачем ты пришла?       — Я же сказала, Риддл…       Том сжал губы.       — Нет. — Он покачал головой. — Зачем ты пришла?       В горле Фрейи стало суше, чем в пустыне.       — Я подумала, что если бы оказалась на твоём месте, то хотела бы, чтобы рядом кто-то был.       Кривая улыбка растянула губы Риддла.       — О, как мило с твоей стороны вспомнить обо мне к концу дня.       Фоксглав открыла рот, но далеко не сразу нашлась, что на этот выпад ответить.       — Уж прости, что моя жизнь не крутится вокруг тебя, Риддл, — с невеселым смешком произнесла она.       Он сердито нахмурил брови.       — С чего ты взяла, что мне есть дело, вокруг чего крутится твоя жизнь, Фоксглав? — Он скрестил руки на груди. — Или жизнь моих так называемых друзей, или любого другого человека! Мне плевать, пришла ты или нет, ясно тебе? Плевать на ваше беспокойство и на то, что вы обо мне думаете!       — Риддл, ты слишком громко кричишь для человека, которому плевать.       С лица Тома сошла краска, и Фрейя в ту же секунду пожалела о том, что сказала. Зачем она вообще начала этот разговор, раз сразу решила для себя, что всё, что скажет Риддл, — это лишь результат побочного действия зелья «вдохновения». Или, возможно, она просто хотела обмануть себя этой мыслью? Ей не хотелось даже допускать мысль о том, что однокурсник думает так на самом деле.       Риддл закрыл глаза и принялся устало массировать переносицу.       — Ладно, свою задачу я выполнила. — Фрейя дружелюбно улыбнулась и поправила шарфик на шее. — Еда в корзинке, ты в порядке, а я свободна идти, куда мне хочется.       Она бросила быстрый взгляд на однокурсника — он все ещё не смотрел на неё, — а затем развернулась к выходу из помещения. Как бы она ни старалась убеждать себя не думать об их разговоре, внутри скреблось навязчивое чувство разочарования. Рёбра сжались, мешая полноценно дышать.       — Стой, — голос Риддла дрогнул, и Фоксглав сию же секунду к нему повернулась. — Фрейя, подожди.       Том смотрел себе под ноги, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу, будто взвешивал, что сказать.       — Да, Том? — тихо спросила она, будто боялась, что громкий голос отпугнёт её собеседника.       Он медленно поднял на неё взгляд — неуверенный, настороженный, просящий, — и Фрейя сглотнула.       — Прош-ш-шу, ос-с-станьс-ся.       Сложно сказать, в какой момент Фрейя поняла, что сердце в груди бьётся, как барабанная дробь. Возможно, когда до её ушей донёсся волнительный шелест змеиного языка с просьбой остаться, или когда она увидела в глазах Риддла затаённую надежду или, быть может, страх, что она откажется. Или когда она подошла к нему и, не спрашивая разрешения, обняла, прижимаясь головой к груди. Или когда он — замерев, окоченев, одеревенев, — всё же спустя время положил и свою руку ей на спину, а затем едва заметно прижался головой к её голове и судорожно выдохнул.       — …А кофе ты тоже принесла? — через какое-то время спросил Риддл, и Фоксглав не смогла сдержать смеха. Когда она подняла голову, парень рассеянно улыбнулся.       — Давай проверим? — предложила она, отстраняясь. Не сразу, но Том убрал руку с её спины.       В корзинке Нотта оказался не только чайничек с кофе, но и несколько сэндвичей, яблоко и огромная шоколадка. Фрейя и Том уселись на пол — судя по разбросанным на пледе вещам, Том провел тут немало времени: кроме фибулы и тетрадки в чёрной кожаной обложке, Фоксглав заметила волшебную палочку Риддла, половинку от медальона Слизерина и самую обыкновенную перьевую ручку.       — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, наблюдая, как Риддл наливает в чашку кофе и с довольной улыбкой вдыхает аромат.       — Ну, бывало и лучше, — скривился он в ответ. — Но утром было хуже. Те эффекты, что описал тогда Принц, не сравнятся с тем, что я почувствовал на самом деле.       Фрейя наклонила голову.       — Например?       — Я не мог колдовать. — Том закусил губу. — Вообще. Даже самое простое заклинание типа «Люмоса» не получалось. — Он с горечью вздохнул, а затем откусил большой кусок от сэндвича. — Я буквально стал жалким сквибом, который видит магию, но ничего не может с ней поделать.       — О господи, Том. — Фоксглав неверяще покачала головой. — Даже не могу представить твои чувства.       Он тихо хмыкнул.       — Магия вернулась?       — Пару часов назад, — кивнул он. — Но пока не полностью.       Фрейя задумчиво покрутила трость в руке.       — Нужно было сразу пойти к Слагхорну, Том, — покачала она головой. — Или хотя бы сказать друзьям.       Риддл насмешливо закатил глаза.       — Когда в следующий раз у меня пропадёт магия из-за сомнительного зелья, ты узнаешь об этом первой, Фоксглав.       Она хитро улыбнулась.       — Вряд ли я верну тебе магию, но можешь смело рассчитывать на дружеское объятие.       Том стиснул зубы, и на скулах выступили желваки.       — Объятие было необязательным.       — Но ты был не против.       Он сделал глоток из чашки.       — Верно, я был не против, — через мгновение согласился Том с легкой улыбкой.       Они замолчали на несколько долгих минут. Кажется, Риддл выпил уже третью подряд чашку кофе, когда Фрейя решилась прервать тишину.       — После такого количества кофе ты всё равно в ближайшее время не уснёшь, Том, поэтому предлагаю тебе присоединиться ко мне в небольшом приключении.       Риддл отодвинул от себя корзинку и поднялся. Когда он оказался на ногах, то протянул руку Фоксглав, чтобы той было легче подняться.       — Что ты придумала на этот раз, Фоксглав?       Фрейя многозначительно хмыкнула.       — Бери свою половинку медальона, Риддл, сегодня мы разгадаем тайну Мерлина и Слизерина.