Удивительные приключения Фоксглав и Риддла

      Остаток ночи прошёл для Фрейи Фоксглав очень беспокойно: проворочавшись без сна, она не могла выкинуть из головы всё то, что произошло с ней за этот день. Мысли перескакивали с уроков на уроки, с разговоров на разговоры, а затем вновь и вновь возвращались к волшебной башне Мерлина.       Фоксглав до сих пор не верилось, что происходящее — это не плод её воображения.        — Чтобы начать первое испытание, бесстрашные искатели приключений, — с серьёзным видом поведала им проекция легендарного волшебника, — вам необходимо пощекотать спящего дракона. А затем ещё раз, но в этот раз бодрствующего.       После этих слов Мерлин приподнял свой ночной колпак и, отвесив нарочитый поклон, безапелляционно попросил их покинуть пещеру и не возвращаться до тех пор, пока «проблемы дракона не будут решены в одну или в другую сторону». Проекция Мерлина исчезла, растворившись с лёгким хлопко́м, а в стене пещеры буквально из ниоткуда трансфигурировалась дверь. Нехотя зайдя в неё — проход в башню, с помощью которого они сюда спустились, оказался запечатан магией, и они не смогли вернуться, — Фоксглав и Риддл отправились в Хогвартс. Прямиком в пыльный чулан для мётел.       Вернувшись, они бросились в подземелья — Фрейя старалась не отставать от Тома и на эмоциях почти не чувствовала боли в ноге, — но всё, что обнаружилось на месте портала с волшебной лестницей, — это пустой, развёрнутый на земле пергамент. Ни намёка на магию. Будто приключение с башней было просто грёзой, навеянной им заколдованным сном.        — Вонючее дерьмо докси! — пылко воскликнул Риддл, ударив кулаком о ладонь. — Надо было сразу забрать те книги…       — Не грусти, Томми, однажды вся эта библиотека станет нашей, — решила поддержать однокурсника Фрейя. — Неплохая мотивация, чтобы поскорее начать испытания.       Парень ядовито фыркнул.       — Если только Мерлин не обманул, чтобы от нас избавиться. Не особенно он был счастлив нас видеть.       — Спишь себе спокойно тысячу лет, никого не трогаешь, — Фрейя усмехнулась, — а потом приходят два любопытных подростка и грозятся разбудить, чтобы ты спас мир.       — Да плевать на спасение мира, Фрейя! Он мог просто отдать нам башню, и мы оставили бы его в покое. Необязательно было придумывать все эти испытания!       — О, какой ты, Риддл… — засмеялась Фоксглав. — А как же «без труда не вытащишь и кельпи из пруда» и «заслуженная награда — самая сладкая»?       — Вижу, мудростей от Мерлина ты уже нахваталась, — Том насмешливо поднял бровь, — значит остальную часть награды я с лёгким сердцем заберу себе.       Фрейя погрозила парню тростью.       — Только через мой труп, Риддл.       — Я тебя услышал. — Том обворожительно улыбнулся, и Фрейя сокрушённо покачала головой. — Но давай сначала разберёмся, как разгадать загадку Мерлина.       На этом они и разошлись по спальням. Ни у одного из них не было идей, о каком драконе из испытания идёт речь, — Риддл было заикнулся о девизе школы, но тут же замолчал, заявив, что ему нужно всё обдумать.       Последнее, что увидела Фрейя, прежде чем захлопнула дверь своей спальни, — это внимательный взгляд и мягкая, сдержанная улыбка на полном спокойствия лице Тома Риддла. Он поднял руку в прощальном жесте, а затем резко развернулся и двинулся в сторону мужских общежитий.       Сон не шёл, как бы она ни пыталась очищать сознание, думать о нумерологии и даже считать прыгающих через забор лунных тельцов. Лишь за полчаса до подъёма Фрейя погрузилась в недолгий беспокойный сон, в котором фантазии смешались с реальностью, породив в усталом мозгу очередной кошмар. Ей снилось то, как они с Риддлом сначала находят спящего в кабинете директора Диппета дракона, затем щекочут ему заклинанием пяточки, после чего тот просыпается и долго и очень грязно ругает их за то, что разбудили его ради спасения Британии от Гриндевальда. Через мгновение — во сне растянувшееся на целое тысячелетие — морда дракона начала приобретать человеческие черты, пока не стала лихой ухмылкой напоминать лицо Томми Фоксглава.       — Как же быстро ты нашла мне замену, сестрёнка, — произнёс он с ненавистью, а затем открыл гигантскую пасть и проглотил стоя́щего рядом с Фрейей Тома Риддла.       Фоксглав проснулась ровно в ту секунду, когда дракон, насытившись её однокурсником, намеревался испепелить и саму незадачливую искательницу приключений.       Приняв освежающий душ, Фрейя оделась, захватила сумку с учебниками и направилась на завтрак. После первого урока она планировала заскочить в больничное крыло: кроме того, что стоило навестить Эффи Блишвик (шрамы на шее девушки почти сошли на нет), она решила наконец попросить у медсестры Джунипер зелье сна без сновидений.       У дверей в Большой зал Фрейю ждал большой, но не особенно приятный сюрприз. Бордовые мантии, золотые вышивки с буквой «М» на лацканах и серьёзные мины на лицах — из дверей выходили два аврора Министерства Магии. Увидев мужчин, Фоксглав непроизвольно сжала челюсть. За годы работы в агентстве она встречала немало представителей этой профессии. Кто-то, вроде Тесеуса и Равенны Скамандеров, с лёгкостью становился примером для подражания, кто-то — таких, к слову, было большинство — бесследной дымкой проносился мимо её внимания, не запомнившись ни чем-то плохим, ни чем-то хорошим. Однако были и те, кто настолько въедался в память, что воспоминания о них невозможно было уничтожить даже мастерским «Обливиэйтом».       Октавиус Гамп. Человек, выпивший из отца и агентов «Лисьего логова» столько крови, что его впору было называть вампиром. Впрочем, до этих загадочных, часто весьма привлекательных созданий ночи Гампу было далеко: аврор был тучным стариком с необъятным, нелепо обтянутым аврорской мантией пузом. Даже если бы Фрейя закрыла глаза, она бы без труда его узнала. Если не по тяжёлому свистящему дыханию, то по разящему от его одежды запаху дешёвого огневиски.       Когда мужчина прошёл мимо Фоксглав — даже не удостоив её взглядом, — она неприязненно скривилась. Второго аврора — молодого темноволосого мужчину приятной внешности — Фрейя не знала. Увидев приближающуюся девушку, он улыбнулся и вежливо придержал ей дверь.       Проследив за тем, как волшебники молча направились в сторону выхода, Фоксглав задумчиво сжала в руке трость. Что понадобилось двум министерским аврорам в школе? Быть может, их визит связан с появлением Гриндевальда в Хогсмиде? Или случилось ещё что-то?..       — Эй, Фоксглав! — раздался звонкий голос Лавинии Пиритс, и Фрейя повернулась к столу факультета Слизерин.       Её однокурсники собрались почти в полном составе. Винни энергично махала рукой, приглашая Фоксглав присоединиться. Чтобы освободить ей место, девушка резким движением бедра отодвинула сидящего рядом Нотта. И без того румяное лицо Леонарда густо покраснело, и он, закашлявшись, выпустил из руки вилку с нанизанной на неё сосиской. Ударившись о стол, та полетела прямо на колени Друэллы Розье. Визг и недовольство слизеринки прервал оглушительный хохот Лисандра Лестрейнджа: обняв за плечи Малфоя, он что-то с чувством рассказывал безразлично жующему овсянку другу. Когда Лисандр увидел приближающуюся Фрейю, он оторвался от разговора, послал ей воздушный поцелуй, а затем вернулся к Абраксасу.       А в центре всей этой кутерьмы сидел Том Риддл. В отличие от Фрейи, на парне, казалось, никак не отразилась эта ночь: привычно прямая спина, идеальная причёска, сверкающий значок на форме. Он с аппетитом уплетал яичницу, с интересом вчитываясь в лежащую рядом с тарелкой газету.       При виде однокурсников внутри Фрейи что-то приятно сжалось.       — А мы-то уже подумали, что ты решила пропустить ЗоТИ, — заметила Пиритс.       Когда Фрейя села рядом, девушка принялась накладывать ей на тарелку бекон, сосиски и запечённые бобы.       — Я ни за что не пропущу этот урок, Винни, — покачала головой Фрейя, забирая из рук подруги потяжелевшую тарелку. — Считай, это одна из главных причин, почему я вообще оказалась в Хогвартсе.       — Вот как, — хмыкнула Лавиния. — А я думала, что ты здесь из-за любви к загадкам…       Она многозначительно подвигала бровями, и когда Фоксглав проследила за направлением её взгляда, то сама чуть не выронила вилку с сосиской: Пиритс смотрела не на кого-нибудь, а на Тома Риддла. Фрейя сжала губы и, повернувшись к девушке, легонько стукнула ту по ноге тростью. Винни весело захихикала.       Однако Пиритс добилась желаемого — староста Риддл оторвал взгляд от газеты.       — Доброе утро, Фрейя, — почтительно сказал он, — надеюсь, ты хорошо спала.       — Всё прекрасно, Том, спасибо, что спросил, — ответила Фоксглав таким же почтительным тоном. Пиритс чуть слышно фыркнула и толкнула её ногу своей.       — Это замечательно, — безэмоционально кивнул Риддл, переворачивая страницу газеты. — Сегодня будет непростой урок. Профессор Меррисот обещала серьёзное испытание. Будет любопытно взглянуть, на что способна дочь знаменитого Каспиана Фоксглава.       Замолчав, он испытующе взглянул на Фрейю. Кажется, и все остальные слизеринцы внезапно перестали разговаривать, решив уделить всё своё внимание новенькой однокурснице.       Вот же! Невыносимый Риддл. Будто ему до этого было мало доказательств её способностей и талантов…       — Мне тоже будет любопытно увидеть, на что способен самый выдающийся волшебник своего поколения, — не осталась в долгу Фоксглав, и староста довольно ухмыльнулся.       — Тогда приготовься удивляться, Фрейя, — самовлюблённо сказал он.       Фоксглав красноречиво закатила глаза.       — Насколько же могущественными должны быть чары расширения пространства, чтобы в Хогвартсе помещалось твоё самомнение, Том.       Фрейя услышала смех Лео Нотта, который он по привычке попытался замаскировать не особенно убедительным кашлем. Пиритс постучала парня по спине, от чего он немедленно закашлялся уже по-настоящему.       — Я здесь уже шесть лет, — Риддл неопределённо взмахнул рукой, — и школа пока не развалилась. Полагаю, Основатели знали своё дело.       — Скажем за это спасибо талантливому архитектору.       — Если встретим, то обязательно скажем, — с улыбкой кивнул Риддл, вновь погружаясь в газету.       На пару мгновений за столом разлилась тишина, а потом её нарушил сдавленный голос Нотта.       — Мне одному кажется, что в этом разговоре есть какой-то скрытый подтекст? — обратился он к Пиритс.       — Это называется флирт, Леонард, — ответила она деловито. — И тебе стоит ему научиться, если хочешь, чтобы мы продолжили наше общение.       Нотт, уже набравший было в лёгкие воздух, не успел ответить — его прервал резкий, как удар хлыста, голос.       — Фоксглав!       Когда Фрейя повернулась, то с невероятным удивлением обнаружила Дэвина Мальсибера. Длинные чёрные волосы спутанной шторой падали на глаза парня. Став объектом внимания всего стола, слизеринец нахмурился.       — Мальсибер? — раздражённо проговорила Пиритс.       — Мальсибер! — одновременно с ней воскликнула Фоксглав.       — Э-э, — ответил Мальсибер. Когда он встретился взглядом с Риддлом, то заметно побледнел. Сглотнув, он опустил голову. — Можно тебя на минутку, Фоксглав?       — Зачем? — Она сложила руки на груди.       В голове немедленно вспыхнуло воспоминание о боли, которую она испытала по вине этого патлатого придурка. А если бы яд глизня попал ей в глаза?       — Нужно поговорить, — прогундосил он в ответ.       — Ну так говори. — Фрейя махнула рукой. — У меня от друзей нет секретов.       — Давай, Мальси, дружище, не стесняйся. — Лисандр Лестрейндж облокотился на стол с таким видом, будто собирался посмотреть интересную театральную постановку. Малфой закрыл лицо рукой — казалось, что ему было не по себе от разворачивающейся сцены.       — Да, Дэвин, не стоит стесняться, здесь все свои, — сказал Риддл, и Мальсибер немедленно приподнял голову. Уголок его рта нервно дёрнулся. От колючего взгляда старосты Дэвин побледнел еще больше и теперь напоминал одного из хогвартских призраков. Его можно было понять: Том буравил голову слизеринца с силой заклинания «Депримо».       — Я… — Он ругнулся про себя, а затем, будто через силу, продолжил:       — Я искал тебя, Фоксглав, чтобы… — Он откашлялся. — Чтобы извиниться. Мне жаль, что я причинил тебе вред. Этого больше никогда не повторится.       Фоксглав на долю мгновения потеряла дар речи. Безусловно, ей было приятно получить извинения и — куда приятнее — заверения, что подобных глупостей слизеринец больше не будет совершать, но ничего в его словах даже не намекало на искренность и раскаяние. И ещё ей была совершенно не по душе красноречивая тишина за столом факультета.       — Мальсибер, — Фрейя нахмурилась, — скажи, это было «Круцио» или что-то помягче?       — В каком с-смысле?.. — очень тихо произнёс парень. Он испуганно попятился назад.       — Мальсибер, моргни два раза, если тебя заставили передо мной извиниться, — вместо ответа сказала Фоксглав, внимательно рассматривая слизеринца. Дэвин был похож на загнанную мышь: его глаза бегали, как у припадочного.       — Я не… Я сам решил… — Он смотрел куда угодно, но не на Фоксглав.       — Винни, — позвала она однокурсницу, — он ведь моргнул больше двух раз?       — Раз двадцать точно, — хихикнула Пиритс.       — Что бы это могло значить, как думаешь?       — Что сестре Джунипер пора выписать Дэвину хорошую успокаивающую настойку, — вместо Лавинии ответил Лисандр. Он выглядел довольным, как кот, который вдоволь напился молока.       Фоксглав тихо хмыкнула. У неё не было никаких сомнений в том, что Лестрейндж и, возможно, даже сам Риддл приложили к этому «извинению» руку. Если не пыточным заклинанием — она всё же надеялась на благоразумие Риддла, — то как минимум серьёзным разговором.       Ей льстили внимание и забота однокурсников, но меньше всего на свете она хотела, чтобы из-за неё кто-то пострадал. Конечно, кроме тех, кто этого действительно заслуживал.       Вопрос только один: как понять, где проходит грань, переступив которую, человек мог попасть в этот список?       — Я не держу на тебя зла, Дэвин. Но если бы я по твоей вине умерла, ты бы отправился в Азкабан. — Она внимательно посмотрела на парня, и тот неуютно поёжился. — Стоит ли предательница крови того, чтобы провести остаток жизни за решёткой?       Слизеринец выпучил глаза и раскрыл рот, став поразительно похожим на удивлённую рыбу-собаку.       — Я…       — Можешь идти, Дэвин, — с улыбкой сказал — приказал — Том. Он лениво махнул в сторону двери Большого зала. Мальсибер облегчённо вздохнул, будто с его плеч упал груз.       — Благодарю, мой л… Том, — проговорил он, чуть кланяясь. Не прошло и пары секунд, как он под смех Лестрейнджа и Нотта умчался прочь.       Фрейя повернулась к Пиритс. Подперев голову рукой, та выглядела скучающей.       — Он сказал «мой Том»? — с усмешкой спросила Фоксглав у Лавинии. — По твоей шкале флирта это сколько?       — Примерно на пятёрку с половиной, — щёлкнула пальцами Пиритс.       — Мальсибер тебя больше не побеспокоит, Фрейя, — не обратив внимания на подначивания девушек, совершенно серьёзно сказал Риддл.       — А если побеспокоит, просто скажи мне, детка, — влез в разговор Лестрейндж, и Том бросил на него быстрый, но явно раздражённый взгляд. — Я быстро поставлю любого на место.       Фрейя решительно подняла руку.       — Благодарю за заботу, правда. — Она посмотрела на Тома, и тот едва заметно кивнул. — Но в следующий раз, когда на меня нападёт безумный однокурсник, обойдитесь, пожалуйста, воспитательным разговором. Не хочу, чтобы у вас были проблемы.       Риддл сжал челюсть, и от металла в его голосе Фоксглав стало не по себе:       — Следующего раза не будет.

***

      — ШЕСТОЙ КУРС! Внимание на меня!       Профессор Галатея Меррисот была невысокой седовласой женщиной с хищным лицом и обманчиво нежным голосом. Одетая в строгий брючный костюм и тёмно-бордовую мантию, она была олицетворением того, кем однажды хотела стать Фрейя Фоксглав. Могущественной, уважаемой волшебницей, один взгляд на которую заставлял даже самых шумных студентов почтительно замолкать и вслушиваться в её тихий, но властный голос. На вид ей было лет шестьдесят, но Фрейя знала, что на самом деле эту цифру можно было увеличивать по крайней мере на четверть: по дороге в класс Винни поделилась, что профессор Меррисот преподаёт Защиту от Тёмных Искусств уже почти пятьдесят лет.       — Так, хорошие мои, — лучезарно улыбаясь, проговорила Меррисот. Она нарисовала палочкой заклинание, и парты из центра класса мягко поднялись в воздух и разлетелись в стороны, — все в сборе?       Шестикурсники — а на уроке Защиты была смесь из студентов всех четырёх факультетов, — нестройно загудели в ответ. Профессор Меррисот деловито фыркнула, рассматривая своих студентов.       — Проходим в центр, — поманила она рукой. — Учебники убираем, палочки достаём. Мантии снимаем, шнурки завязываем. Волосы, — от быстрого движения ее ярко-желтой палочки распущенные волосы какой-то гриффиндорки сами собрались в две жёсткие косы и скрутились на затылке в своеобразный бублик. Девочка пискнула то ли от боли, то ли от негодования, — прячем в причёски. Мистер Лестрейндж, какой гиппогриф так потрепал вас с утра? — оценивающе рассматривая зевающего во всё горло слизеринца, усмехнулась профессор Меррисот, и парень блаженно улыбнулся, даже не удосужившись извиниться. — Мистер Нотт, вас это тоже касается. Прошло всего ничего с начала учёбы, а вы оба уже успели напороться на отработку! Хотелось бы верить, что на дуэльной площадке вы будете не менее шустрыми, молодые люди. Так!       Профессор хлопнула в ладони, и все, будто по команде, устремили свои взоры на стоящую в самом центре класса волшебницу.       — Думаю, ни от кого не ускользнуло пребывание двух уважаемых представителей правопорядка в нашем учебном заведении. — Женщина хмыкнула, даже не удосужившись замаскировать сарказм, с которым было произнесено слово «уважаемых». Фрейя и Лавиния переглянулись, и последняя закатила глаза.       — Скажите прямо, профессор, Гриндевальд свергнул правительство? Нас ждёт гражданская война? Мы все умрём? — эмоционально прокричала рыжеволосая девушка с факультета Хаффлпафф. Она прижала руки к лицу и едва не плакала. — Мой отец не отвечает на письма вот уже два дня! Я чувствую, что-то происходит…       Студенты шумно зашептались, и профессор Меррисот осмотрела всех таким жёстким взглядом, что от него легко свернулось бы молоко.       — Во-первых, мисс Боунс, не несите чушь, всё с вашим отцом в порядке, я видела его вчера вечером собственными глазами. Во-вторых, уважаемые коллеги, позвольте мне прояснить ситуацию, пока слухи не превратились в уродливого монстра, которого не остановит даже «Авада».       Женщина замолчала, очевидно, размышляя, с чего начать.       — Хватит томить, профессор! — не удержался кто-то из шестикурников.       — За последние несколько недель в Хогсмиде и его окрестностях пропало несколько человек, — проговорила Меррисот, в её чёрных глазах блеснули искорки. Она подняла руку, останавливая вопросы. — Вернее будет сказать, несколько молодых девушек. Пока авроры не распутают это дело и не найдут виновных, Министерство Магии запретило студентам любые походы в деревню.       Услышав слова профессора, шестикурсники ошарашенно ахнули. Фоксглав понимала почему: походы в Хогсмид были одним из немногих развлечений для учащихся Хогвартса.       — Но это неспра… — начал высоким тоном Олден Эйвери, но Меррисот посмотрела на него и парень тут же умолк.       — Я знаю, что для вас значат походы в Хогсмид, — вздохнула женщина с грустью. — Вынуждена сообщить, что это не обсуждается. Кроме того, с сегодняшнего дня в школе вводится комендантский час: после ужина все студенты должны немедленно вернуться в свои гостиные.       В этот раз студентов не остановил от панических криков и ругани даже строгий взгляд профессора Меррисот. Риддл попытался было призвать слизеринцев к порядку, но все вокруг были настолько взбудоражены, что проигнорировали даже старосту.       — ШЕСТОЙ КУРС, К ПОРЯДКУ! — использовав на себе заклинание «Сонорус», прокричала профессор.       Все кругом тут же схватились за уши — чары увеличения громкости голоса у Меррисот вышли на славу. Она довольно ухмыльнулась и отменила заклинание.       — После уроков старосты должны подойти в учительскую. Всех остальных я прошу понять, — она обвела студентов внимательным взглядом, — что данные меры приняты в первую очередь ради вашей безопасности. Меньше всего нам бы хотелось, чтобы в Хогвартсе снова кто-то пострадал. Мы все в ответе друг за друга, помните это. И если что-то — хоть что-то! — покажется вам странным, я прошу немедленно сообщить об этом старостам или руководству школы. Это понятно?       Студенты кисло кивнули, слишком расстроенные, чтобы как-то иначе выражать своё мнение. Профессор Меррисот вновь хлопнула в ладони, приглашая всех приблизиться и начать, наконец, урок. Фоксглав и Пиритс с трудом обошли толпу раздражённо обсуждающих что-то рейвенкловцев, и до ушей Фрейи донеслась часть их разговора:       — Ставлю на кон пять галлеонов, что эти девки пропадают из-за очередных любимцев Хагрида, — сказал высокий смуглый парень. Стоящий рядом с ним Дамокл Белби отрицательно покачал головой. Он хотел ответить что-то своему однокурснику, но внезапно увидел Фрейю, густо покраснел и помахал ей с глупой улыбкой. Увидев, кто украл внимание приятеля, староста факультета Бартемиус Крауч пихнул того рукой в бок.       Значит, не нравится новенькая?       Фоксглав выжала из себя всё кокетство, на которое только была способна, и игриво подмигнула Краучу. Ошарашенная то ли от ужаса, то ли от смущения физиономия рейвенкловца была красноречивее всех слов на свете.       — Впереди нас ждёт двухгодичная подготовка к «Ж.А.Б.А.», и я сделаю всё от меня зависящее, чтобы каждый из вас сдал его на наивысшую оценку, — между тем говорила профессор Меррисот. Её колючий взгляд проходился по лицам студентов, пристально вглядываясь, насколько внимательно они слушают и не отвлекаются ли на глупости. — Поэтому, если среди вас найдётся недоумок, который получит «Тролль», я лично отправлю в Министерство заявку на проверку его родословной на наличие в ней этих самых троллей.       Эйвери и Фоули истерично загоготали, вызвав у профессора скептическое движение бровью.       — Что ж, сегодня я хочу проверить, не забыли ли вы всё, чему я вас учила на протяжении последних пяти лет, — в очередной раз хлопнув в ладони, сказала Меррисот. — Разбейтесь на пары, и мы немного потренируемся, а после, тем, кто не испугается, я предложу настоящий поединок. И да поможет вам Мерлин — не все сегодня уйдут отсюда на своих двоих.       Ребята зашумели, возбуждённые словами профессора. Фрейя напряжённо сжала губы: меньше всего на свете ей хотелось ударить в грязь лицом. Пускай она никогда не участвовала в реальных дуэлях по всем правилам боя, но зато у неё за плечами был живой опыт: за годы скитаний по миру ей приходилось не только защищаться, но и нападать. Иногда, чтобы спастись. Иногда, чтобы выжить. Изредка, чтобы получить информацию. Родители всегда рассчитывали на скорость, реакцию и предугадывание. Фрейя, у которой, к несчастью, отсутствовали эти фоксглавские качества, чаще всего рассчитывала на слепую удачу, богатое воображение и собственную непредсказуемость.       А ещё на парселтанг. Тот самый, который не стоило светить перед собравшимися в классе «Защиты от Тёмных Искусств» волшебниками.       Не самая приятная ситуация, но Фрейе Фоксглав приходилось оказываться и в куда более глубоких задницах.       Когда студенты разбились на пары, профессор распорядилась по очереди тренировать щитовые и боевые чары.       Напарницей Фрейи ожидаемо стала Лавиния Пиритс.       — Ты защищаешься, я атакую, — предложила она, убирая волосы в хвост. — Потом поменяемся.       Следующую четверть часа девушки провели без особых потрясений: Винни кидала в напарницу простые «Риктусемпру» и «Ступефай», а Фрейя без проблем блокировала их щитами. Когда настала её очередь нападать, она использовала связку невербальных «Силенцио» и «Фульгари» — заклинание, крепко связывающее руки светящимися верёвками. Пиритс не успела блокировать ни первое, ни второе, и малиновый луч последнего вырвал из её рук палочку, полетевшую к ногам Фоксглав.       — Акцио, — сказала она, и короткая палочка из тёмного дерева прыгнула ей в руку. — Эманципаре. Будь внимательнее, Винни.       Путы соскочили с рук девушки и, не долетев до пола, развеялись. Фрейя отдала приятельнице волшебную палочку, и та состроила обиженное выражение лица.       — Могла бы и поддаться, — проворчала она.       — Могла бы, — согласилась Фоксглав. — Но другие волшебники тоже не поддадутся. Ты должна уметь дать им отпор.       Пиритс шумно фыркнула.       — Да кому я нужна! — Она лениво сдула упавшую на глаза прядь волос. — Я не из тех, кто несётся навстречу опасностям и приключениям, Фоксглав. Я на этот предмет пошла просто потому, что так захотел отец. Скажу тебе по секрету, — она придвинула голову к уху Фрейи, — я просто ненавижу Защиту. А старую садистку Меррисот — ещё больше.       Фрейя поражённо открыла рот.       — Что ты… — решила уточнить она, но профессор громко кашлянула, привлекая внимание.       — Хорошая работа, вы молодцы. — Женщина с девичьей прытью уселась прямо на свой стол и небрежно перебирала в руках край мантии. — По пять баллов каждому факультету!       Студенты довольно загомонили.       — Так, мы немного размялись, теперь, думаю, самое время перейти к практике посерьёзнее. — Профессор спрыгнула со стола, на котором всё это время сидела, и прошла в центр класса. — Сейчас я случайным образом разобью вас на группы и расскажу о задании.       Волшебница взмахнула палочкой, и на одной из школьных досок появились фамилии всех студентов, посещающих урок в этот день. Ещё один взмах — и они начали перемещаться по доске в хаотичном порядке. Пара секунд, и Фрейя заметила, как «Фоксглав» оказалась в компании «Яксли» и «Забини». Их тройка стояла предпоследней в списке студентов.       Помахав на прощание Пиритс — та отправилась в команду к девочкам из Хаффлпафф, — Фрейя сжала набалдашник и принялась дожидаться своих новых напарников. Через минуту к ней подошли двое рейвенкловцев: Аталанта Яксли — кажется, за дни с их первой встречи рейвенкловка стала ещё краше, — и высокий смуглый парень из компании Крауча.       — Какая встреча, мисс Фоксглав, — тягучим голосом протянула Яксли. Её пухлые губы тронула лёгкая улыбка. — Лоренцо, поздоровайся с нашей новой однокурсницей.       Фрейя протянула Забини руку, но тот даже не удостоил её взглядом.       — Та самая? — спросил он у Аталанты. — После твоих слов я, признаться, ожидал большего.       Фрейя почувствовала себя так, будто получила подсечку. Опешив на секунду, она спрятала протянутую руку в карман мантии.       А ещё про слизеринцев говорят, что они высокомерные!       — Мне тоже приятно познакомиться, — дружелюбно проговорила она сама себе.       — Итак, час пришёл! — взглянув на часы, крикнула профессор Меррисот. — Но прежде, чем мы начнём, я должна всех вас предупредить. Сегодняшнее испытание — не для малодушных. Учитывая ситуацию в магическом мире, Министерство магии позволило мне внедрить в наши уроки элементы обучения коллег-волшебников из японского аврората.       — Наконец настоящий вызов, а не красные колпаки! — восхитился Нотт под весёлый смех однокурсников.       — Рада, что смогла вас удивить, Леонард, но не торопитесь радоваться, — усмехнулась Меррисот. — Магические поединки, в которых вы будете участвовать сегодня, будут не похожи ни на что из того, что мы с вами уже проходили. Сегодня вы должны показать не только мастерское владение палочкой, но и умение мыслить гибко и подстраиваться под напарников и врагов. Потеря палочки сегодня — это ваша смерть, поэтому следите за своими артефактами.       Дав студентам время обменяться эмоциями, профессор замолчала и спустя несколько секунд сложила руки на груди.       — И самое главное, — её голос из мягкого как-то незаметно трансформировался в жёсткий и невероятно властный, — будьте внимательны, потому что я не могу обещать, что никто не пострадает. Господа Эйвери, Лонгботтом и Дарси, — она указала на первую тройку студентов, — первыми сразятся в магическом поединке. Кивните, если каждый из вас готов продолжить.       Парни переглянулись и нестройно кивнули.       — Тогда прошу поддержать ваших однокурсников. — Профессор Меррисот первой начала хлопать, и вскоре к ней присоединились ещё несколько гриффиндорцев.       — Ставлю пять галлеонов, что Эйвери облажается, — чуть слышно сказал Забини, и Аталанта хитро улыбнулась. Она засунула руку в карман и игриво продемонстрировала свой кошелёк.       — Ставлю десятку, что они все облажаются. И добавлю сверху поцелуй, если грязнокровка отвалится первым. — Она одарила парня томной улыбкой, отчего он выдохнул и картинно оттянул воротник своей рубашки.       Фоксглав поспешно отвернулась.       Профессор Меррисот наколдовала огромный защитный купол вокруг дуэльной площадки. Студенты встали по его краям, чтобы воочию увидеть то, что будет происходить во время сражения.       — Настало время представить вам сегодняшних противников, — лукаво улыбаясь, сказала профессор. Из угла класса она отлевитировала огромный сундук к себе на стол, открыла его замок с помощью элементарных отпирающих чар и вытащила три пятидюймовые фигурки в блестящих доспехах. Не переставая улыбаться, волшебница вошла в зачарованный купол и поставила маленьких рыцарей в центр перед шестикурниками. Привычным жестом хлопнув в ладони, профессор подмигнула ребятам и поспешно вышла из круга.       Дарси и Лонгботтом недоуменно переглянулись, а Эйвери откровенно заржал. Он подошёл к статуэткам, присел и с силой ткнул среднего из них пальцем в живот. Рыцарь такого напора не выдержал и с грохотом повалился на спину.       — Кажется, я победил, — самодовольно сказал парень, убирая палочку в задний карман брюк. Студенты захихикали, но профессора Меррисот его шутка ни капли не впечатлила.       — Разве? — осведомилась она, с интересом наблюдая, как павший рыцарь начинает судорожно трястись.       Громкий, дребезжащий «бах!» — и он подскочил на ноги, будто живой. «Бах!» — два других рыцаря содрогнулись и подпрыгнули на месте, присоединяясь к собрату. С отвратительным лязганьем они одновременно достали из ножен двуручные мечи и направили их на студентов. Третий «бах!» сопровождался ослепляющим жёлтым светом, и когда Фрейя открыла глаза, то с ужасом — и, надо признать, восторгом — увидела, что фигуры рыцарей стали стремительно увеличиваться в размере.       Неужели это настоящие магические големы!       Видит Мерлин, такого Фрейя Фоксглав не могла представить даже в самом фантастическом сне.       — Познакомьтесь с Хьюи, Дьюи и Луи, — сердечно сказала профессор. Тройка в тяжёлых доспехах уже вымахала на добрых пять футов и больше не напоминала игрушечных солдатиков из детского магазина. Шестикурсники обеспокоенно переглядывались: кто-то горел желанием скорее ринуться в бой, а кто-то откровенно пасовал и отказывался от поединка. Фрейя и сама не чувствовала уверенности в том, что их команда, даже в лице трёх человек, сможет одолеть противника: магические големы были невероятно сильными и совершенно непредсказуемыми существами. Вместе с тем Фоксглав радовалась, что выступать ей придётся не первой, — к тому моменту, как настанет их с Яксли и Забини очередь, она сможет обнаружить сильные и слабые стороны противников.       Она очень сильно на это надеялась.       — Начали! — прокричала профессор Меррисот, быстро проводя палочкой над своей головой. В воздухе повис светящийся след, через мгновение ринувшийся в тела рыцарей.       Доспехи задребезжали. Крепко перехватив мечи железными руками, големы начали медленно наступать на тройку студентов.       Эйвери, Дарси и Лонгботтом, не сговариваясь, кинулись врассыпную. Они подбежали к границе круга, но защитный заслон профессора Меррисот не позволил покинуть территорию боя. Рыцари неповоротливо разделились и последовали за каждым из ребят.       — Дерьмо! — Эйвери выхватил палочку из заднего кармана. Он наставил артефакт на преследующего его рыцаря и невербально наколдовал «Петрификус Тоталус». Заклинание пролетело в нескольких дюймах от головы голема. Существо в ответ замахнулось огромным мечом и со свистом ударило воздух прямо перед лицом слизеринца. Эйвери взвизгнул и принялся колотить кулаками в щит.       — Мордредовы яйца, выпустите меня отсюда!       — Дерьмо! — одновременно с ним закричал Лонгботтом.       Его прижимал к стенке самый крупный из рыцарей: он поднял над головой руки с мечом, намереваясь нанести сокрушительный удар прямо по парню.       — Остолбеней! — Он наколдовал совершенно бестолковое против подобного врага заклинание. Яркая вспышка заклятия полетела рыцарю в плечо и с громким металлическим звоном отрикошетила в пробегающего мимо Дарси. Заклятие ударило парня в спину, и он бездыханным мешком повалился у дальней стенки круга.       Класс поражённо ахнул.       — Грязнокровка выбыл первым, Ланта, — ухмыльнулся Забини, бросая на Яксли красноречивый взгляд.       Девушка хмыкнула и чувственно закусила нижнюю губу. Она приподнялась на цыпочки и за галстук потянула однокурсника к себе. До того, как Фрейя успела отвернуться, она увидела, как губы ребят слились в страстном поцелуе.       А в магическом круге кипели не меньшие страсти. Бенджамин Дарси продолжал неподвижно лежать, поэтому его зачарованный рыцарь выбрал себе новую цель: теперь на Лонгботтома, отстреливающегося всеми боевыми заклинаниями, которые только приходили бедняге в голову, надвигались сразу два голема.       Чуть в стороне Фоксглав с удивлением обнаружила Эйвери: он сидел на коленях и с отчаянием смотрел на возвышающегося перед ним рыцаря. Магический голем, будто огромная статуя, замер перед слизеринцем в низкой стойке — остриё меча направлено вниз, правая нога чуть в стороне. Казалось, он провоцировал Эйвери на атаку, готовый в любую минуту ударить в ответ и завершить бой смертоносным выпадом. Однако Эйвери к такому безрассудству готов не был — хлюпнув носом, он отбросил в сторону волшебную палочку и развёл руки в сдающемся жесте. Обнаружив безоружного врага, рыцарь тут же отвернулся, направляя всё своё внимание на единственного оставшегося в сражении бойца.       С палочкой в дрожащих руках Лонгботтом закрывался магическим щитом — его чары «Протего» были весьма искусными, и тяжёлые удары мечей отскакивали от серо-синей магической дымки с забавным свистом. Третий рыцарь, впрочем, не оставил гриффиндорцу даже призрачной надежды выйти победителем из сражения. С неожиданной для такого существа прытью, голем настиг парня сбоку и ударил по его волшебной палочке круглым навершием рукояти своего меча.       Секунда — и Лонгботтом выронил палочку, а три острия прижались к его горлу.       — Хватит! — раздался голос профессора Меррисот.       Она хищно улыбнулась, обнажив зубы, а затем щёлкнула пальцами — защитный купол упал, и големы с грохотом рассыпались на части.       — Ужасно! Отвратительно! Кошмарно! — сокрушённо качала головой волшебница. Она подошла к лежащему ничком Дарси и, направив ему на грудь палочку, наколдовала «Ренервейт». Воздух вокруг парня сгустился, и через несколько мгновений он приподнял голову и начал озираться. — Поздравляю, господа, вы все мертвы. Немедленно покиньте магический круг.       — Но это нечестно! — взвыл Эйвери, с трудом поднимаясь на ноги. — Этих существ невозможно победить! Вы же видели, как…       — Я видела, как вы, мистер Эйвери, развернулись к противнику спиной, а позже ещё и о пощаде просили, — сурово поджав губы, сказала Меррисот.       — Это была тактическая хитрость, — понуро промямлил слизеринец.       — Попытаться разжалобить врага? Как коварно с вашей стороны, — улыбнулась женщина. — Обязательно напишу об этой тактике в своём следующем пособии, мистер Эйвери.       Слизеринец раздражённо фыркнул и прошёл на своё место. Фоули дружески похлопал приятеля по плечу.       — Что касается вас, господа Лонгботтом и Дарси, — волшебница перевела холодный взгляд на гриффиндорцев, и они остолбенели, — то я разочарована вдвойне. Насколько я помню, вы оба собираетесь поступать в аврорат после школы?       Парни коротко кивнули.       — Скажу прямо: ваши шансы близки к нулю, — тяжело вздохнула профессор. — Недостаточно знать заклинания, господа, нужно также уметь их действенно применять. Впрочем, я пока не буду ставить на вас крест — при должном усердии вас ждёт карьера, о которой вы мечтаете. ЕСЛИ ВЫЖИВЕТЕ, — она громко произнесла два последних слова. — А сейчас вернитесь на свои места. Следующая тройка, пожалуйста! Не теряем времени даром! Оп-оп-оп!       Она громко захлопала, подгоняя уныло перебирающих ногами Малфоя, Белби и Розье. Слизеринка Друэлла выглядела ужасно оскорблённой, будто её пригласили за стол, чтобы преломить хлеб с не-магами, а не на поединок с магическими големами на уроке Защиты от Тёмных Искусств.       Когда тройка ребят встала в центре круга, профессор Меррисот вновь возвела магический купол и, хлёстко взмахнув палочкой, оживила големов. Фоксглав приготовилась наблюдать, как рыцари начнут подниматься и доставать свои гигантские двуручные мечи, но её ждал очередной сюрприз. Под властью магии развалившиеся на части доспехи медленно поднялись в воздух и засветились изумрудно-зелёным светом. Ребятам пришлось закрыть глаза руками, настолько ярким был исходящий от големов свет.       Когда сияние угасло, взглядам присутствующих открылась совершенно неожиданная картина: вместо трёх рыцарей в центре круга стояли высоченные — головы на три выше ребят — звероподобные фигуры. Больше всего они напоминали высеченных из тёмно-фиолетового камня троллей. Головы и руки существ — в том числе и чудовищно огромные кулаки — были инкрустированы острыми зелёными кристаллами. Увидев перед собой трёх шестикурсников, тролли синхронно взвыли и ударили по полу кулаками.       — Да вы издеваетесь! — Тонкие ноздри Друэллы Розье раздулись от гнева. Даже издалека было видно, как побелели костяшки её пальцев, — настолько сильно она вцепилась в свою палочку.       — Элемент неожиданности, — пожала плечами профессор Меррисот.       Фоксглав с ужасом — и вместе с тем с восторгом — взглянула на троллей. Волшебники издревле создавали магических големов для охраны особо важных зданий и школ, замков с сокровищами и иногда собственных жилищ. В теории создать их было не так уж и сложно — продвинутая артефакторика, сдобренная умелой трансфигурацией и воистину редкими ингредиентами. На практике же такими вещами занималась лишь парочка артефакторов в мире, и стоили подобные творения баснословных денег.       В последний раз она видела големов несколько лет назад в Африке: глиняные нунду охраняли входы и выходы из местного магического банка. Они были настолько жуткими, что в первые несколько секунд Фоксглав была уверена, что это настоящие волшебные существа.       Однако то, что сегодня демонстрировала профессор Меррисот, не было обычными големами. Обычные големы остаются в той форме, которую выбрал для них артефактор. Эта магическая тройка не просто изменила свой вид внешне — она превратилась в совершенно новый тип существ. Какой же магией нужно обладать, чтобы создать такое?       Фрейе до дрожи в кончиках пальцев хотелось узнать о големах и их создателе. Она была уверена, что это дело рук какого-нибудь выдающегося волшебника. Не менее могущественного, чем Мерлин, в чьей башне они с Риддлом побывали ночью.       А между тем бой в магическом кругу начался. В отличие от предыдущих студентов, Малфой, Белби и Розье решили действовать единым целым. В буквальном смысле слова скрестив палочки, ребята выкрикнули «Протего Максима», и голубоватые чары медленно разделили магический круг на две равные части, оставив големов вне его границ. Такое разделение позволило студентам получить выгодное положение для атаки — каждому из них досталось по одному троллю, и при этом они были отделены от существа магической защитой.       Малфой был первым, кто попробовал атаковать, — усиленный «Ступефай Триа» разорвал воздух и влетел одному из троллей в грудь. Получив удар, существо отлетело на несколько футов. Зелёные выступы-кристаллы на его теле оглушительно зазвенели, соприкоснувшись с каменным полом аудитории. Ребята взволнованно переглянулись, и магический круг засверкал от синих вспышек заклинаний. Оглушающие чары отбрасывали троллей, не давая им приблизиться к границе защитных чар. Однако и существа не собирались сдаваться: в какой-то момент, сменив тактику, один из големов принялся петлять, будто бы предугадывая, куда ударит следующее заклинание. Оказавшись перед щитом, он яростно взревел и со всей силы ударил по поверхности кулаком. Соприкоснувшись с кристаллами на руках существа, ткань защитного заклинания лопнула, и щит рассыпался. Розье оказалась лицом к лицу с големом. Парни бросились к ней на помощь, но слизеринке она была не нужна: скривив лицо в яростной гримасе, она направила палочку прямо в грудь существу.       — ЭВЕРТЕ СТАТУМ! — раздался её звонкий голос, и тролль отлетел, совершив в воздухе кувырок, которому позавидовал бы любой гимнаст. Когда голем повалился на пол, Розье чуть приблизилась и кинула быструю связку «Коллошу» и «Петрификус Тоталус». И если второе никак не повлияло на существо, то приклеивающие чары в прямом смысле слова склеили его спину с каменным полом неприятной на вид зёленой жижей. Монстр утробно зарычал, но вырваться из тисков не смог. Победно улыбнувшись сама себе, Друэлла поправила съехавший набок галстук и присоединилась к Малфою. Парень уже некоторое время обстреливал своего голема «Бомбардой», но существо, казалось, мало переживало из-за дыры в собственном животе и отсутствующей правой руки. Оно перло на атакующих его студентов, подставляясь под кувалду «Бомбарды» с упорством смертника. Его правая рука, всё ещё вздрагивающая, валялась в стороне: кристаллы на ней почти полностью растрескались.       Душераздирающий вопль заставил Фоксглав перевести взгляд с ребят на вторую половину поля и схватиться за голову. Будто игрушку, третий тролль поднял бедолагу Дамокла вверх ногами и с силой тряс из стороны в сторону. В руках Белби пока ещё сжимал палочку, но едва ли она могла ему хоть чем-то помочь: мантия, которую он решил не снимать, задралась и, упав на лицо рейвенкловца, полностью закрыла обзор. Когда и зачем он покинул зону, защищённую чарами, Фрейя понятия не имела.       — Прикрой меня, — обратилась Розье к Малфою сдавленным голосом. Парень ошарашенно вылупился на неё, но быстро кивнул и с ещё большей тщательностью зарядил в существо разрушающим проклятием. Когда голем ненадолго замер, Друэлла чуть приподняла юбку и проворно проскочила мимо него. За три широких шага она добралась до оторванной руки малфоевского голема и, раздумывая чуть меньше мгновения, направила на неё палочку. Артефакт описал плавную небольшую дугу, а затем коротко и резко ушёл вниз. Подхваченная левитационными чарами, рука тролля взвилась вверх. Розье хлёстко повела палочкой в сторону голема, удерживающего Белби: рука-дубина последовала за движением волшебницы и, оказавшись прямо над головой тролля, перевернулась и замерла. Слизеринка хитро улыбнулась.       — Сейчас будет больно, милый.       Девушка резко рванула палочку вниз, и оторванная ручища тролля с ужасным треском обрушилась на голову ничего не подозревающему голему. Он зашатался и упал на каменный пол с такой силой, что защитный купол профессора Меррисот задрожал. Обломки камней и осколки ярко-зёленых кристаллов, оставшиеся от павшего голема, погребли под собой Дамокла Белби. Друэлла тут же бросилась к рейвенкловцу, на ходу расчищая себе путь и освобождая однокурсника из-под завала. Фрейя заметила, что палочку парень всё-таки потерял, — сломанная пополам, она лежала под той самой рукой-дубиной, с помощью которой Розье и спасла Белби. Фоксглав сокрушённо вздохнула: лишиться артефакта-концентратора было подобно ампутации. Сколько Дамоклу понадобится времени, чтобы привыкнуть к новой палочке? Она слышала, что были случаи, когда волшебникам и вовсе приходилось учиться беспалочковой магии, потому что они не могли подобрать новую палочку взамен сломанной.       А Бракс Малфой в это время терял свои позиции. Кристаллы на его безруком и сильно дырявом големе засветились, и тело существа начало зарастать изумрудно-зелёной полупрозрачной плотью: теперь он напоминал жертву извращённого «пэчворк-заклинания». Тролль, вместе с новыми частями тела очевидно получивший дополнительную силу, невысоко подпрыгнул и начал бить в кристальную грудь кулаками. Эти удары произвели невыносимый пронзительный звон — будто кто-то одновременно разбил тонну хрусталя. Малфой, не успевший прикрыться щитом, надрывно закричал и схватился за голову. Фрейя с ужасом увидела, что из его ушей потекла кровь. Голема, однако, это обстоятельство нисколько не смутило. Он вытянул вперёд руку, схватил корчащегося от боли парня за шею и поднял над землёй. Абраксас сопротивлялся недолго и выпустил из рук волшебную палочку. Голем тут же отбросил слизеринца на землю и безмятежно развернулся к Друэлле Розье.       Восхищённая предыдущими действиями слизеринки — кто бы мог подумать, что волшебница, которая, казалось, интересуется лишь модой и парнями, способна самостоятельно одолеть двух далеко не слабых големов, — Фоксглав ждала нового боя от Розье. Однако Друэлла, склонившаяся над бездыханным телом Белби, покачала головой и отбросила в сторону палочку. Тролль замер и, когда профессор Меррисот щёлкнула пальцами, развалился на груду светящихся камней.       — Браво, мисс Розье! — быстро подходя к Малфою, произнесла профессор. — Вы приятно меня поразили — десять баллов Слизерину. Мистер Малфой, с вами всё будет в порядке, перестаньте плакать, — констатировала волшебница и наколдовала на уши парня какое-то лечебное заклинание. Вокруг головы Малфоя возник жёлтый купол. — Всего лишь лопнули барабанные перепонки. Магия исправит это в два счёта!       Бракс всхлипнул и, тяжело поднявшись, пошёл прочь из круга к своим друзьям. Том озабоченно осмотрел его голову и наколдовал какое-то лечебное заклинание.       Рейвенкловца Белби привели в чувство довольно быстро. У парня была сломана лодыжка, но он куда больше переживал из-за волшебной палочки. Меррисот пожурила его за самонадеянный выход из магического щита, а затем вместе с Малфоем и Розье отправила в больничное крыло.       Фоксглав покачала головой, поражённо смотря вслед этой процессии: с каких это пор смерть и увечья в Хогвартсе перестали считать чем-то выдающимся? Профессор ЗоТИ не выглядела обеспокоенной даже для видимости. Пожалуй, после такого Фрейя уже не так сильно хотела быть на неё похожей.       — Как я и сказала, — раздался голос женщины, — поединки могут показаться вам сложными. Но это отличная возможность проверить свои силы и навыки. Однако если вы не чувствуете, что готовы сегодня выйти на поле битвы, я не буду вас принуждать.       Студенты тихонько зашептались. Фрейя была уверена, что немалая их часть сейчас выдохнула с облегчением.       — А раньше вы предупредить не могли? — язвительно спросил Крауч. — Возможно, Дамокл бы тогда не пострадал. Его волшебная палочка сломана!       Профессор неверяще приложила руку к груди.       — Мистер Крауч, разве я не предупреждала, что испытание не для малодушных?       — Предупреждали, но… — осёкся Барти, но через мгновение выпрямился и, кашлянув, продолжил:       — «Сложные поединки» и то, что произошло только что с нашими однокурсниками… Это две большие разницы, профессор, — сказал он, и от непреклонности в его голосе Фоксглав почувствовала к парню немалое уважение. Не каждый может вот так взять и высказать другому человеку всё, что думает. — Сомневаюсь, что Министерство всё это одобряет.       Профессор сложила руки на груди и, опустив голову к плечу, с интересом — но молча — посмотрела на старосту Рейвенкло.       — И я очень сомневаюсь, что мистер Малфой или мистер Розье будут счастливы узнать, что их дети могут пострадать во время урока. Мы не для того ходим в школу. Есть министерские стандарты и протоколы, согласно которым…       — Хорош портить веселье, Крауч! — хохотнул Лестрейндж. — Если ты наложил в штаны, это не значит, что все остальные такие же трусы.       Студенты Гриффиндора поддержали слизеринца довольным улюлюканьем. Однако Крауча не смутили ни слова, ни смех однокурсников. Он повернулся к Лестрейнджу и, ехидно улыбнувшись, покачал головой.       — Думаешь, мамочка полюбит тебя сильнее, если ты покалечишься или умрёшь, Лестрейндж? — произнёс он так нежно, будто признавался слизеринцу в любви. — Напрасные надежды, поверь.       Фрейя ожидала, что Лисандр не купится на эту очевидную провокацию, но слизеринец сначала побледнел, затем покраснел, а потом, сжав кулаки, медленно процедил:       — Посмотрим, что скажет твоя, когда я до тебя доберусь.       — Моя хотя бы это заметит. — Крауч надменно хохотнул, и Фрейя немедленно растеряла к нему все крупицы уважения.       Напыщенный болван!       Когда Лестрейндж дёрнулся, Риддл предупредительно положил руку ему плечо. Парни многозначительно переглянулись, и Лисандр согласно кивнул.       — Господа, обожаю драмы, но не на уроке, пожалуйста, — влезла в разговор профессор. — А что касается Министерства, то вы ошибаетесь, мистер Крауч. Министерство и аврорат очень даже одобряют эту методику. Хьюи, Дьюи и Луи были разработаны для тренировки авроров и обладают своеобразным интеллектом и способностью обучаться во время боя. Именно поэтому они меняют свой внешний вид и переключаются между тактиками. Чем искуснее противник, тем разнообразнее действуют и они. Впредь мы будем частенько обращаться к их помощи на уроках.       — Но мы не авроры! — горячо возразил Крауч.       — Мистер Крауч, идёт война. Тёмные волшебники и их подневольные твари не будут смотреть на ваш пол, возраст и профессию, когда явятся уничтожить всё, что вам дорого.       — Но… Законодательство чётко…       — Министерство посчитало, что вы достаточно взрослые, чтобы научиться защищаться и защищать, — махнув рукой, перебила профессор Крауча. — Если будет такая необходимость, то защищать интересы волшебного мира выйдут даже первокурсники.       Её губы тронула жёсткая улыбка.       — Ещё вопросы, мистер Крауч? Если вы мне не верите, можете спросить своего отца. Кто, как не глава отдела «Бюро магического законодательства» знает, какие законы и распоряжения приходят из министерства.       — Обязательно спрошу, — кивнул Барти. — А до тех пор я отказываюсь участвовать в подобных мероприятиях.       Профессор Меррисот безразлично пожала плечами.       — Как я уже сказала, принуждать я никого не стану, однако надеюсь, что желающие продолжить тем не менее остались. Просто запомните, вы всегда можете откинуть в сторону волшебную палочку, и тогда голем посчитает вас мёртвыми и вы сможете покинуть территорию. Итак, следующая тройка? Господа Фоули, Нотт и Браун, вы готовы?       Два слизеринца и светловолосый гриффиндорец по имени Кендрик неуверенно переглянулись, но всё же направились в дуэльный круг. Фрейя приятно удивилась, когда заметила, как Том остановил Леонарда и, взяв его за плечо, что-то очень быстро проговорил. Нотт закивал, с благодарной улыбкой посмотрев на друга, а затем куда более бодрой походкой направился к остальным парням.       — Давайте уже сюда ваших големов! — сжав кулаки, задиристо прокричал он.       Однако ни наставления Риддла, ни боевой настрой Нотта не помогли ребятам продержаться на боевой арене больше пары минут. В этот раз големы профессора Меррисот превратились в трёх весьма правдоподобных инферналов.       — Контролируй правого, Браун, — скомандовал Фоули. — А ты отойди в сторону, Нотт.       — Сам отойди! — взвился Лео, наставляя на однокурсника палочку.       — Да кто дал тебе право командовать! — поддержал слизеринца Браун.       Пока тройка волшебников препиралась, инферналы-големы, жутко хрипя и делая резкие выпады, окружили их со всех сторон и вынудили ретироваться. Браун и Фоули при этом повыбрасывали волшебные палочки, поспешив покинуть дуэльный круг. Один лишь Лео остался в строю: он с ожесточением обстреливал инферналов чарами воспламенения. Одного из них он даже умудрился поджечь; когда тот в ответ бросился к слизеринцу с весьма недвусмысленными объятиями, Нотт в последнюю секунду кинулся на пол и проворно прошмыгнул у голема между ног. На этом удача покинула парня: с другой стороны его уже ждали двое других существ. Подняв руки и заплетаясь в собственных ногах, инферналы с непоколебимой решительностью наступали на Нотта.       — Проходите мимо, уважаемые, я тут просто отдыхаю! — воскликнул Лео. Лёжа на полу и подставив руку под голову, он выглядел так, будто и правда прилёг передохнýть. — И от обнимашек, пожалуй, откажусь, у меня почти появилась девушка!       Шестикурсники по эту сторону щита захохотали, но вот инферналы не нашли ничего смешного в шутке Леонарда. Хрипя и завывая, все трое бросились к парню. Заметив приближение врагов, он вытаращил глаза.       — Ладно, понял, сдаюсь. — Он выпустил из рук палочку и устало уронил голову на пол. — В следующий раз я вам зад надеру!       Профессор щёлкнула пальцами, и големы в очередной раз рассыпались на части.       — Вставайте, мистер Нотт, награждаю вас пятью баллами за ваше чувство юмора. — Она протянула парню руку. — Возможно, в какой-то битве это поможет вам отвлечь противников, но, увы, у нежити слегка атрофировано умение шутить.       Нотт поднялся на ноги и, неловко улыбнувшись, побрёл на место. Фрейя искренне обрадовалась, что парень не пострадал и в целом выглядел довольным собой. Лестрейндж встретил Леонарда дружеским толчком в бок, и даже Риддл удосужился подарить другу короткую, но довольно искреннюю улыбку.       — Во время битвы против сил зла, — тем временем вещала профессор Меррисот, — любой ваш союзник априори ваш друг. Мой вам совет — оставьте гордость и личные конфликты за пределами боя, иначе единственное, в чём вы будете первыми, — это закуска для беспощадного инфернала.       Следующие три тройки студентов выступали с переменным успехом. Первой команде, в составе которой Фрейя знала лишь гриффиндорку Юджину Дженкинс, удалось это лучше всего.       Как и в первый раз, големы снова превратились в рыцарей с мечами. Обездвижив двух из них связывающими заклинаниями, ребята обратили всё своё внимание на третьего. Сначала они облили его водой, затем заточили в лёд с помощью весьма эффектного совместного «Глациус Триа» и, наконец, разбили на части с помощью взрывающего проклятия «Экспульсо». Однако два оставшихся «рыцаря» очень быстро преодолели путы заклинания и, прижав студентов к стенке, обездвижили.       Вторая команда и вовсе не смогла никак противостоять своим големам — они приняли форму огромных псов-оборотней и задавили ребят за считаные минуты.       Третья команда в лице двух девочек из Хаффлпаффа и Лавинии Пиритс стала первой, которая категорически отказалась участвовать. И Фрейя не могла их в этом винить.       — Это вы зря, — покачала головой профессор. Она не особенно злилась, что девушки отказались от участия, но и довольной назвать её было сложно.       — Простите, что именно «зря»? Зря люблю жить? — саркастично спросила Лавиния. — О, поверьте, очень даже не зря. Жить — это прекрасно, а жить с целыми барабанными перепонками — ещё лучше.       Когда настала очередь Лестрейнджа и двух его спутниц — Лукреции Блэк и Афины Треверс, — Фоксглав поймала себя на мысли, что очень ждала этого поединка. Ей было интересно взглянуть на Лисандра в бою, но даже больше этого — на Лукрецию. Скрывала ли она такую же неожиданную прыть и парочку тактических уловок, как её подруга?       Троица вышла в центр круга, и девушки тут же встали за спиной слизеринца. Лисандр, как и его спутницы, предпочёл остаться без мантии. В мятой белой рубашке с закатанными рукавами и с расстёгнутыми верхними пуговицами он выглядел невероятно дерзко — будто шёл на вечеринку по случаю победы факультетской команды в квиддич и встретил по дороге парочку сторонников Гриндевальда. Он нетерпеливо перебирал в руках волшебную палочку, готовый в любой момент применить её в деле.       Профессор Меррисот взмахнула, и големы воспарили в свете ярко-зелёного свечения. Сияние угасло, и вся аудитория, включая преподавателя защиты, изумлённо ахнула. В этот раз големы приняли вид трёх стройных женственных фигур, будто вырезанных из белого мрамора. Они были обнажены, и лишь тонкие полоски ткани слегка прикрывали высокие груди. Длинные, пышные волосы ниспадали на плечи и ягодицы существ. Женщины-статуи призывно двигали бёдрами и кокетливо улыбались.       — И как, говорите вы, их нужно победить? — блеснул глазами Лестрейндж. Лукреция фыркнула и демонстративно отвернулась и от големов, и от однокурсника. — А то у меня есть несколько решений… Для всех моих волшебных палочек.       Под хихиканье студентов-парней Лисандр выразительно подвигал бровями и безбоязненно шагнул к существам. Однако стоило ему сделать несколько шагов, как женщины-статуи прекратили соблазнительно извиваться и, переведя на Лестрейнджа колючие взгляды, ощетинились. Именно в этот момент Фоксглав поняла, что выражение «внешность обманчива» никогда не было так близко к правде.       Статуи скривили красивые лица в отвратительной гримасе. В чувственных ртах выросли острые клыки, роскошные волосы превратились в клубки шипящих гадюк, а ноги срослись воедино и превратились в гибкие змеиные хвосты.       — Горгоны, твою мать! — заорал Лисандр и закрыл лицо обеими руками, едва не выколов себе при этом глаз волшебной палочкой. — Закройте глаза!       Лукреция тут же последовала совету однокурсника — она упала на пол и уткнулась лицом в колени. Фрейя отчётливо видела, как трясутся плечи слизеринки. Вторая девушка из команды, Афина Треверс, не успела последовать мудрому совету однокурсника. Один из големов молниеносно бросился к замешкавшейся девушке и, схватив её за плечи, повернул к себе лицом. Змеи на голове существа жадно зашипели, и горгона буквально впилась в рейвенкловку взглядом — девушка так и застыла с открытым ртом и глазами, полными ужаса и неверия. Горгона осторожно поставила окаменевшую Треверс на пол и заскользила в сторону своих сестёр.       Лисандр и Лукреция некоторое время не предпринимали попыток атаковать големов. Лестрейндж наколдовал магический круг вокруг себя и однокурсницы — обойти его горгоны не могли и лишь с неприятным шипением скользили вокруг ребят. Через минуту, очевидно, серьёзных размышлений слизеринец что-то для себя решил: он убрал руки с лица и, опустив взгляд на пол, перехватил палочку поудобнее. Затем он тихо приказал Блэк ни в коем случае не поднимать взгляд, на что девушка ещё сильнее вжалась в колени. Лестрейндж улыбнулся во весь рот, и воздух прорезали фиолетовые лучи невербального «Конфринго», откидывая шипящих, словно разъярённые кошки, горгон в стороны. Парень направил палочку на каменный пол и, деловито хмыкнув, наколдовал «Глациус». Из кончика палочки вырвался голубой свет. Всё, до чего он дотрагивался, — пол, заколдованная големом статуя Афины Трэверс и даже случайно попавший под заклинание змеиный хвост горгоны — покрывалось толстой коркой льда. Пострадавшая от заклинания горгона заорала так пронзительно, что Лестрейндж скривился. Он опустил голову и пристально вгляделся в отражение на зеркальном льду, пытаясь определить, где располагаются остальные горгоны. Фоксглав с запоздалым восторгом осознала, что чёртов Лисандр Лестрейндж решил «поиграть в Персея» — тот смог убить Медузу Горгону, смотря в отражение на своём щите.       Получив возможность отслеживать передвижение големов, Лисандр получил и тактическое преимущество — он прицельно отстреливал статуи заклинаниями «Конфринго», «Экспульсо» и «Импедимента», не забывая при этом нередко колдовать и щитовые чары. Лениво размахивая палочкой, будто ковбой лассо, он отправлял големов в полёт, подрывал их, парализовал и всячески замедлял.       С открытым ртом Фрейя следила за однокурсником: никогда прежде она не видела, чтобы кто-то так быстро и так искусно применял невербальную магию. В какой-то момент, как показалось девушке, Лестрейнджу наскучила эта однообразная игра. Остановив одной мощной «Импедиментой» сразу двух големов, парень резко повернулся к третьему — горгона почти полностью лишилась своего хвоста и теперь упорно ползла к Лисандру на одних руках, цепляясь за лёд ногтями и подтягивая за собой туловище.       Закрыв глаза, Лисандр опустился на корточки и, совершив запястьем необычный пасс, направил палочку на шею горгоне, тянущей к нему руки. Из кончика его палочки вырвался тёмно-фиолетовый туман, он плотным кольцом окружил тонкую шею женщины-статуи. Не открывая глаз, Лисандр потянул на себя палочку, и туман обхватил горгону ещё плотнее. Существо шипело и брыкалось, змеи на её голове плевались ядом, но Лестрейндж, безразлично насвистывая что-то себе под нос, тянул волшебный туман, будто поводья.       Через долю секунды послышался оглушительный треск, и голова существа, подточенная неизвестным Фоксглав магическим заклинанием, отвалилась с мраморного тела. Осмотрев дело рук своих, Лестрейндж коротко хохотнул и подхватил голову прямо за волосы-гадюки. Он повернулся к студентам и на вытянутой руке продемонстрировал трофей поверженного врага. Студенты поражённо пораскрывали рты: с хитрой улыбкой, взглядом победителя и опущенной палочкой в сильной руке Лисандр выглядел как настоящий древнегреческий герой.       — Как насчет поцелуйчика, малышка? — внезапно сказал он и скабрезно улыбнулся.       Вытягивая губы для поцелуя, он повернул к себе голову горгоны и… Так и замер каменной статуей самому себе. Глаза голема вспыхнули в последний раз, и Медуза Горгона совершила месть, одолев в этот вечер не только Афину, но и Персея.       Фрейя успела заметить, как Том Риддл очень красноречиво приложил ладонь к лицу и покачал головой.       Оставшаяся в одиночестве Лукреция Блэк осторожно приоткрыла один глаз и, увидев статуи своих однокурсников и двух живых и явно очень сердитых големов, почти освободившихся от чар заморозки, заверещала и выкинула свою палочку куда подальше.       Профессор Меррисот хмыкнула и отменила заклинание — женщины-горгоны тотчас упали на пол, превращаясь в груду каменной пыли.       — Что ж, — громко сказала волшебница, откашлявшись, — даже не знаю, с чего начать.       Она подошла к стоящей в отдалении Афине Треверс и с помощью простого «Фините Инкантатем» вернула ей человеческий вид. Оказавшись вновь в своём теле, девушка взвизгнула и тут же закрыла рот обеими руками. Профессор Меррисот успокаивающе потрепала её по плечу. Когда рейвенкловка немного успокоилась, женщина приблизилась к статуе Лестрейнджа. С вытянутыми губами и чуть приподнятыми бровями он выглядел настолько забавно, что Фоксглав пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться вслух.       В конце концов, он был её другом, а смеяться над друзьями в беде было неправильно. Даже в самых забавных ситуациях.       Особенно в них.       — Слабоумие и отвага, — осматривая парня со всех углов, усмехнулась профессор Меррисот. — Право слово, мистера Лестрейнджа нужно перераспределить — сначала делает, а потом думает.       — Если вообще думает, — со знанием дела заметил Нотт, подняв палец. Он подбежал к статуе друга и размашисто хлопнул того по каменной заднице. — А давайте оставим его таким? Раньше нашу спальню украшал только Риддл, а теперь будет флорентийская скульптура эпохи Ренессанса!       — Мистер Нотт, — вытаращила глаза профессор, — не думала, что вы так хорошо знакомы с магловской культурой.       — Вам послышалось, ненавижу маглов, — покраснев, бесцветным голосом сказал Лео. — Расколдуйте уже Лестрейнджа, профессор, боюсь, без его похабных шуточек в мире наступит апокалипсис.       Профессор хмыкнула и вернула Лисандра в мир живых. Будто кот, парень отряхнулся и лениво потянулся.       — Немейское удушение, мистер Лестрейндж? — насмешливо спросила Меррисот. — Вы должны были бороться с тёмными искусствами, а не примкнуть к ним.       — В любви и на войне все средства хороши, — пожал плечами Лестрейндж.       — Вы главное не перепутайте эти два поля битвы, — покачала головой профессор. — Десять очков Слизерину за вашу умопомрачительную победу над големом, мистер Лестрейндж. Но сейчас вы немного мертвы, поэтому покиньте круг.       Нотт и Лестрейндж бодрой походкой вышли из круга. Лисандр кивнул в сторону Фоксглав, и слизеринцы направились к тому месту, где, опершись на трость, стояла девушка. Профессор Меррисот тем временем вызвала на поле боя Мальсибера и двух незнакомых Фрейе ребят в галстуках Гриффиндора.       — Эй, Фокси, — широко улыбаясь, сказал подошедший Лестрейндж, — ты оценила мой подвиг ради прекрасной дамы?       — Конечно, оценила, — искренне кивнула Фрейя. — Ты вообще кладезь рыцарских добродетелей, Лестрейндж.       — О, можешь не сомневаться в этом, — самовлюблённо запрокинул голову парень.       — Ага, и главенствующая из них — скромность, — вставил свои пять кнатов Нотт.       Лестрейндж полностью проигнорировал друга и, взяв Фрейю под руку, с придыханием поинтересовался:       — Ну так что, теперь-то я могу рассчитывать на свидание в Хогсмиде?       — А внимательность не входит в рыцарские качества? — со смехом спросила Фоксглав, отстранённо наблюдая, как големы — в этот раз в образе дементоров — гоняют по кругу студентов. — Помнится, профессор Меррисот сказала, что походы в деревню пока отменяются.       Лисандр криво усмехнулся.       — Тайные ходы никто не отменял.       Фрейя многозначительно взглянула на парня.       — Ответ всё ещё отрицательный.       Лестрейндж разочарованно фыркнул. Лео, молча наблюдающий за ребятами, захихикал в кулак.       — Никакого с вами веселья, миледи, — кисло бросил Лисандр. Затем его лицо просияло и он добавил:       — Хотя бы приходи сегодня на отработку в Зал Наград. Обещаю, будет весело.       — Я не собираюсь помогать тебе драить трофеи, Лестр, — выставила вперёд руку Фрейя.       — Да не-е-ет, — протянул парень. — Ты нужна там для красоты: тут постоишь, там походишь. А я буду смотреть. — Парень мечтательно провёл руками перед лицом. — Лучший трофей в жизни Лисандра Лестрейнджа.       — Трофей? — хмыкнула Фоксглав. — Я смотрю, комплименты — не самая сильная сторона слизеринцев.       — Вот сейчас не понял, — озадаченно открыл рот Лисандр. — Мои комплименты идеальны — никто раньше не жаловался.       Фрейя и Леонард одновременно закатили глаза.       — В любом случае приходи сегодня, — сказал Лисандр, взъерошив себе волосы. — Мы с Ноттом сделаем всё, чтобы ты не забыла этот вечер никогда.       Громкий взрыв на поле боя заставил всех троих слизеринцев перевести взгляд на сражающихся студентов: «в живых» остался один лишь гриффиндорец, два его соратника уже отбросили волшебные палочки в стороны. Парень пытался победить «дементоров» взрывающим заклятием, что в глазах любого здравомыслящего волшебника делало его полным идиотом.       — С Ноттом? — переспросила Фоксглав и насмешливо склонила голову. — То есть один ты с этой задачей справиться уже не в состоянии?       Лисандр выпучил глаза, а Лео сложился пополам от смеха. Он так громко смеялся, облокотившись на собственные колени, что студенты переводили на их компанию заинтересованные взгляды. Фрейя заметила любопытство Яксли, презрение Крауча и раздражённость Риддла. Парочка хаффлпаффок показывали на Фрейю и Лисандра пальцами.       — Ладно, я обещаю подумать, хорошо? — вздохнула она, и Лестрейндж просиял. — Когда вы умудрились напороться на отработку?       — Да было бы на что напарываться, — философски заметил Нотт. — Но в этот раз мы пострадали совершенно незаслуженно!       — Вот как? — усмехнулась Фрейя. — Позволь же узнать?..       — Незаслуженно! — повторил Лео. — Всего лишь решили чуть взбодрить первокурсников перед распределением.       — Что вы сделали?       — Дали им по глоточку «Старого Огдена», — ухмыльнулся Лестрейндж.       Фрейя вытаращила глаза.       — Ой, Фокси, — скривился Лисандр, — прошу, только без проповедей. Мы уже выслушали парочку от Дамблдора, Блишвик и Риддла. Останься хотя бы ты на нашей стороне, ладно?       — К тому же никто из детей не был против! — добавил Нотт. — Правда, одна девочка упала в обморок… Но дело точно не в огневиски — с остальными же всё в порядке.       Фрейя сокрушённо покачала головой.       — Ладно, никаких проповедей, обещаю, но не теряйте голову. Кто вас поймал?       — Дамблдор и поймал, — Лестрейндж с ностальгической улыбкой возвёл глаза к потолку. — Такой скандал закатил, когда унюхал алкоголь от Долохова… А самое весёлое знаешь что, Фокси? Этот огневиски продал нам его младший брат.       — Младший брат Дамблдора?       — Ага, — ухмыльнулся Лисандр. — Аберфорт просто мировой мужик.       — Очередь Тома! — внезапно закричал Нотт. Он буквально подпрыгнул на месте, когда увидел, как слизеринский староста двинулся к дуэльному кругу. — Будь я трижды проклят фурункульным сглазом, если нас не ожидает что-нибудь грандиозное.       Риддл вышел в центр круга с поразительным спокойствием. В каждом его движении ощущались грация, уверенность и благородство. В пальцах парня была зажата белая, будто сделанная из кости, волшебная палочка. Фрейя уже не в первый раз заметила, что его хватка отличалась от большинства — он непринуждённо держал палочку между указательным и средним пальцами. Как и Лестрейндж, он остался в одной лишь рубашке и, даже несмотря на отсутствие мускулатуры Лисандра, выглядел удивительно гармонично.       Будто прекрасный принц, пришедший спасти принцессу из беды. Или не менее прекрасный злодей, который эту принцессу и похитил.       Соратники Риддла по бою — слизеринец Мейнард Роули и хаффлпаффка Реджина Боунс — с некоторой неуверенностью присоединились к старосте. Том кинул быстрый взгляд через плечо на своих спутников — казалось, он и забыл, что должен сражаться не один. Роули — высокий светловолосый парень с длинным носом — заметно нервничал, и нахождение рядом Риддла ни капли его не успокаивало. Боунс — рыжеволосая девушка с яркими веснушками, ранее переживавшая, не Гриндевальд ли напал на Министерство, — и вовсе выглядела потерянной. Очевидно, это сражение она хотела бы пропустить, но пока никак не могла найти в себе смелость, чтобы это сделать.       — Готовы? — спросила Меррисот.       Том решительно кивнул и повернул голову, чтобы взглянуть на напарников.       Именно в этот момент Фрейя осознала, что Тому Риддлу в этом поединке придётся непросто.       Реджина заметно покраснела. Схватившись за мантию, она начала нервно её теребить.       — Я бы… Я бы хотела отказаться, профессор. П-прости, Том. — Она стушевалась под безразличным взглядом Риддла. — Я собираюсь стать целителем и на ЗоТИ хожу только ради оценки. Честное слово, я и не думала, что когда-нибудь буду сражаться…       — Роули? — тихо спросил Риддл.       Парень вытер нос кулаком и несмело покачал головой.       — Может, в другой раз, Риддл, прости, — сказал он, и Том усмехнулся.       — Жалкий трус! — прокричал Лестрейндж. Он торопливо подошёл к дуэльному кругу. — Профессор, позвольте мне встать рядом с Томом, вместе мы порвём этих големов на сотни кусочков.       — Мистер Лестрейндж, на ваши подвиги мы уже полюбовались, успокойтесь, — покачала головой профессор Меррисот. — Я уверена, мистер Риддл и сам прекрасно справится.       Она посмотрела на Тома и улыбнулась.       — Готов? — Риддл кивнул и замер, всем своим видом напоминая готового к атаке хищника. — Удачи, Том. И не забывай, что в случае опасности ты можешь просто отбросить волшебную палочку.       Когда парень кивнул, профессор взмахнула палочкой, вдыхая в волшебные артефакты очередную имитацию жизни. Големы залились ярко-оранжевым светом. Том напрягся, всматриваясь в проявляющиеся очертания существ.       Неожиданно у парня округлились глаза: он наконец разглядел, во что на этот раз превратились големы. Фоксглав незамедлительно последовала за взглядом Риддла и почувствовала, как и её глаза округляются: в самом центре боевого поля, изящно вытянув лапы, лежал то ли кот, то ли книззл, то ли какая-то их помесь. Короткая золотая шёрстка существа лоснилась, а большие зелёные глаза смотрели на окружающих с почти человеческим любопытством. Других големов, кроме котика, на поле не было.       — Р-р-р, м-м-я-я-я-в, — издал писклявый рык котенок, демонстрируя клыки немалого размера.       Через секунду существо умилительно чихнуло, отчего почти все студенты охнули и захихикали. Один лишь Том Риддл напряжённо всматривался в него, будто в любой момент оно могло достать из-под хвоста волшебную палочку и проклясть его «Авадой».       И он дождался.       Голем издал ещё одно продолжительное «мяу», которое к концу превратилось в громогласный львиный рык. Существо злобно оскалилось и начало изменяться. Его симпатичная мордочка покрывалась рыжей шерстью, клыки увеличивались в размере, и вот уже вместо кошачьей головы возникла львиная — во лбу торчали длинные, закрученные рога. Тело существа тоже изменилось: лапы чуть вытянулись и покрылись тёмной жёсткой шерстью, а острые когти превратились в твёрдые копыта. Гибкий кошачий хвостик удлинился и оброс тёмно-зелёными пластинами и острыми наростами, свойственными драконам. Теперь он заканчивался острым, будто игла, красным шипом.       Существо вновь яростно зарычало, и весёлое настроение студентов вмиг испарилось. Перед Риддлом предстала химера во всей своей демонической красоте. Уровень опасности «ⅩⅩⅩⅩⅩ», что, по мнению Министерства Магии, означает «Смертельное для волшебников и не поддаётся приручению». Фоксглав даже не была уверена, имелись ли в истории случаи победы волшебника над химерой без последующей смерти человека от полученных травм. Что-то ей подсказывало, что таковых не было.       Если големы профессора Меррисот подстраиваются под силу волшебника, то либо Риддл настолько силен, либо настолько невезуч.       Фрейя неосознанно перевела взгляд на профессора Меррисот. Она надеялась, что женщина пребывает в таком же ужасе, как и все остальные студенты, но… На её хищном лице появилась лёгкая улыбка, а глаза горели каким-то затаённым садистским огнем. Теперь она поняла, что имела в виду Лавиния Пиритс.       Хогвартс — очень странная школа.        А тем временем Том Риддл включился в бой. Отступив на несколько шагов, парень принялся обстреливать химеру быстрыми связками боевых заклинаний. Вспышки — фиолетовые, красные, синие, золотые — вырывались из палочки Риддла с быстротой молнии. Химера с лёгкостью уворачивалась от атак и отбивала почти все заклинания своим хвостом, будто опытный квиддичный загонщик — бладжер. Если бы Том не умудрялся чередовать атакующие заклинания с защитными щитами, большая часть чар отрикошетила бы обратно в заклинателя.       Несколько раз подряд Риддлу чудом удалось достать голема связкой жалящего и ослепляющего проклятий — существо свирепо зарычало и, повалившись на спину, забилось в агонии. Том не стал терять времени зря и в два прыжка преодолел расстояние до голема. Прочертив воздух сложным рисунком «Инкарцеро», он указал палочкой на химеру — из кончика вырвались десятки верёвок, стремительно опутывающих тело существа.       Химера верещала, била хвостом по полу, плевалась слюной, но с каждой секундой её тело покрывали всё новые и новые путы, пока она не стала напоминать древнеегипетскую мумию. На секунду голем замер — аудитория утонула в последовавшей за этим гробовой тишине, — а затем рванулась вверх с жутким воем. Звук рвущихся веревок распорол пространство. Риддл беззвучно ругнулся и вновь направил палочку на существо — Фрейя узнала росчерк трансфигурационного заклинания «Дуро», — и путы на теле голема начали каменеть. Это был умный ход, однако Риддлу не хватило мгновения, чтобы создать для своей мумии каменный саркофаг. Острый хвост существа вспорол верёвки и ринулся к груди Тома. Слишком сосредоточенный на сложной трансфигурации, он не успел вовремя среагировать и выставить щитовые чары. Инстинктивно парень сделал шаг назад, и хвост, будто шпага, проколол воздух в том месте, где только что была голова парня.       Студенты ахнули. Лестрейндж подбежал к куполу профессора Меррисот и уткнулся в него лицом. Он не сводил встревоженного взгляда с Риддла и химеры, до боли сжимая кулаки и, видимо, всем нутром желая оказаться рядом с другом.       Риддл медленно поднял голову и посмотрел на существо со странной алчностью, совсем не подходящей молодому парню. Его красивое лицо исказила неприятная ухмылка. Голем, осклабившись ещё паскуднее, чем Риддл, встал на дыбы, свирепо зарычал и бросился в атаку.       Человек против сил природы — эту дуэль сегодня можно было легко назвать самой эффектной из всех.       Громогласный рёв, выпад, удар рогами, укол хвостом — тёмно-голубая рябь «Протего» рассыпалась на тысячу магических осколков, а на её месте тут же возникал новый щит — ещё сильнее, ещё искуснее. Химера была стремительным вихрем, средоточием несокрушимости, напоминанием о хрупкости человеческого бытия. Она была олицетворением самой магии. Серебряная дымка щита, ослепительные отблески заклинаний, рука, с лёгкостью державшая белую, как кость, палочку, — волшебник был карающим мечом, эпицентром разрушающей силы, магической катушкой Теслы. Светлые и тёмные, разрешённые и запрещённые — заклинания срывались с палочки Риддла и неизбежно впечатывались в толстую шкуру химеры. Пространство магического купола и вся аудитория тонули в рокочущих и дребезжащих звуках поединка.       Это было поистине гипнотизирующее зрелище, и затаившая дыхание Фрейя Фоксглав именно в тот момент впервые задумалась о том, что Том Марволо Риддл не был человеком в привычном понимании этого слова. Как и голем профессора Меррисот, он был порождением чьей-то магии и вместе с тем — её величайшим даром, соединением злого умысла и благого замысла.       До парадоксальности совершенный, он привлекал и одновременно с этим отпугивал. Однокурсники готовы были следовать за ним, ловить каждое его слово, лететь, словно мотыльки, на его обжигающий свет. «Как может один человек, — думала про себя Фоксглав, сосредоточенно наблюдая, как Том атакует химеру каким-то хитрым заклинанием и она заваливается на бок и в судорогах клацает зубами так пронзительно, что у всего шестого курса непроизвольно заныли челюсти, — совсем ещё юный парень, содержать в себе сразу столько противоречий, углов и оттенков?»       Ответа она не знала, но зато к ней пришло довольно отчётливое понимание: и сама Фрейя Фоксглав могла бы легко пойти за таким волшебником хоть на другой конец света. Было ли дело в том, что она привыкла быть ведомой — она следовала за своим могущественным отцом, даже когда здравый смысл кричал остановиться, — или в самом Риддле, но сейчас Фрейя понимала одно — на её глазах рождается легенда, и она непременно хочет стать её частью.       Голем взревел, когда из палочки Риддла вылетели несколько толстых огненных верёвок, связавших вместе лапы существа и прижавших гибкий хвост к спине. По классу разнёсся едкий запах палёной шерсти. Существо отчаянно брыкалось и верещало, но поделать ничего не могло: невозможно было физически вырваться из трансфигурационных чар «Фуниньо» — заклинание можно было развеять лишь контрзаклятием или тушением пламени обычной водой. Понимая даже своей големской башкой, что бой проигран, химера перестала вопить и замерла, распластавшись на каменном полу.       Студенты радостно загомонили, с упоением обсуждая, как здорово староста справился с заданием. Фрейя и Лео переглянулись — в глазах парня было столько восторга и обожания, что Фоксглав непроизвольно вспомнила, что и сама так смотрела на отца, когда он колдовал.       Фрейя повернула голову на поле боя — Том Риддл позволил себе осторожно выдохнуть и вытереть ладонью выступивший над бровью пот; его глаза пока были зафиксированы на фигуре голема. «Слишком легко», — вот что выражал вид парня. Прислонившись к столу бедром, профессор Меррисот улыбалась и не спешила останавливать бой или поздравлять Риддла с победой. Могло ли это означать, что бой не окончен?       Внезапно голем встрепенулся — горящие путы на его теле ослабли и развеялись. Глухой хлопок — с жутким звуком плоть химеры начала разделяться на части. Из рваных ран существа на пол ручьями лилась ярко-алая кровь, жилы и мышцы разрывались, сухожилия трещали, кости ломались. Фрейя задержала дыхание, но продолжала стоически смотреть на эту чересчур правдоподобную магическую трансформацию.       Какая тёмная сила могла создать такое?       Студенты ругались и отчаянно кричали что-то нечленораздельное на фоне происходящего.       Существо — голова льва с обагрённой гривой, козлиное тело, больше похожее на бесформенную груду мяса, и драконий хвост — лежало в луже крови. Ярко-алая жидкость забурлила и засветилась, поглощая плоть поверженного существа, чтобы породить новое — ещё более свирепое.       Том напряжённо сдвинул брови, вглядываясь в сияние. Его взгляд выражал мрачную решимость — этот бой он не отдаст, даже если голем превратится в трёх Геллертов Гриндевальдов одновременно. Так по итогу почти и получилось: перед Томом возникли три новых существа.       Кроваво-красные, будто одетые в крепкие хитиновые панцири, из остатков химеры на свет появились три небольших, размером с крупную кошку, дракона. Больше всего они напоминали перуанских змеезубов, и Фрейя искренне понадеялась, что големы лишь частично изображали этих тварей — они издревле считались самыми быстрыми и опасными врагами рода человеческого, а их клыки были такими же ядовитыми, как и у василисков. Не говоря уже про то, что контакты с перуанским змеезубом — самый верный способ подцепить драконью оспу.       Староста небрежно поправил волосы и, усмехнувшись, ринулся в бой с новой силой, будто поединок с химерой был лёгкой тренировкой перед настоящей схваткой. Драконы заревели и, взмыв под самый купол, принялись поливать Риддла магическим синим пламенем. Том по привычке наколдовал мощный «Протего», и он уверенно защитил его от огня. Закрыв глаза и встав спиной к големам, парень принялся изящно вращать правым запястьем: рука с зажатой палочкой медленно поворачивалась то по часовой стрелке, то против неё. Через некоторое время из кончика палочки вырвался густой чёрный туман, за считанные секунды окутавший всё магическое поле непроницаемой дымкой.       Увидеть, что происходило по ту сторону купола профессора Меррисот было невозможно, — изредка до Фоксглав доносился приглушённый рёв големов и голос самого Риддла. Парень выкрикивал инкантации к неизвестным Фрейе заклинаниям, и ей оставалось лишь гадать, что сейчас происходит на поле боя.       Студенты поражённо перешептывались: никто не понимал, что происходит, но все однозначно были в восторге. Наконец ярко-белая вспышка, будто молния, прорезала темноту магического поля — и туман начал рассеиваться.       Фоксглав пришлось хорошенько протереть глаза, потому что она не сразу поверила в то, что увидела.       Ибо по ту сторону купола сразу три Тома Риддла ловко уворачивались от атак драконов. Они были полными копиями старосты — даже волосы каждой из копий лежали фирменным риддловским способом. Однако кое-что всё же отличало их от оригинала — ни у одной из копий не было в руках волшебной палочки. Изредка их образы, будто неровный рисунок на бумаге, дрожали и пульсировали. Окидывая взглядом поле боя, Фрейя заметила и самого Тома — скрытый лёгкими дезиллюминационными чарами, он стоял в отдалении от своих магических копий и бодро размахивал палочкой, будто дирижёр перед оркестром. Магические «Томы Риддлы» — они носились по полю, будто заведённые, — полностью оттянули внимание големов от настоящего Риддла, и тот спокойно сплетал в воздухе какие-то сложные чары, — Фрейя не успевала следить за движением его руки, настолько быстро она двигалась.       В какой-то момент один из големов спикировал на копию Тома и впился острыми когтями в левое плечо. Магический Том решительным движением сбросил с себя существо, чего не скажешь о настоящем. Когда Фоксглав перевела на него взгляд, её бросило в холодный пот: левый рукав Риддла стремительно пропитывался кровью. Между его бровями залегла жёсткая складка, а по лбу и щекам катились крупные капли пота, но больше староста никак не показывал, что травма доставляет ему хоть какое-то неудобство. Он был всецело сосредоточен на магии, и Фрейя искренне поразилась его самообладанию.       А тем временем над старостой сгустились магические ярко-фиолетовые «тучи» — то тут, то там сквозь них проглядывала пугающая молния. Драконы, слишком занятые догонялками с псевдо-Риддлами, казалось, даже не заметили изменений в атмосфере. Наконец Том шумно выдохнул и вытянул вперёд руку. Из палочки вылетели две некрупные сороки, почти такие же, как на уроке Трансфигурации. Парень быстро начертил в воздухе очередное заклинание — птицы тотчас покрылись стальной окраской. Еще один уверенный взмах палочки — Фрейя узнала чары умножения «Джеминио», — и две птицы за несколько секунд превратились в небольшую армию в стальных доспехах. Сверкнув глазами, Риддл невербально приказал птицам подняться в воздух и с помощью старого доброго «Оппуньо» напустил птиц на големов. Десятки маленьких воинов, сверкая острыми металлическими клювами и когтями, налетели на драконов. От лязга, который разносился при атаке существ, класс ходил ходуном. Туман полностью заполнил, и разобрать, что происходило, было решительно невозможно.       Всё, что могли видеть ребята, — постоянно движущееся и изменяющееся железное облако, будто косяк рыб в море, сносящий всё на своём пути. Казалось, с каждым мигом птиц в стае становилось всё больше и больше, но Том почему-то никак не пытался остановить их размножение.       Стоило Фрейе забеспокоиться, всё ли с Риддлом в порядке — в конце концов, он был ранен и из-за потери крови мог отключиться, — как магическая туча над потолком залилась багрово-фиолетовым оттенком, и поле озарила мощная изогнутая молния. Один удар, второй, третий — птицы с шумом падали вниз опалёнными железными тушками.       Когда «непогода» успокоилась и все трансфигурированные птицы испарились, глазам студентов предстала удивительная картина — Том Риддл, уставший, покрытый пылью и копотью, в окровавленной рубашке, стоял над тремя поверженными драконами. Големы, точнее то, что от них осталось, — дырявые куски одетой в хитин трансфигурированной плоти — больше не представляли опасности. Парень чуть слышно вздохнул и поднял взгляд на профессора Меррисот и своих однокурсников.       Профессор долю секунды стояла с хищным видом, с жадностью всматриваясь в происходящее по ту сторону купола, но потом внезапно спохватилась и, кашлянув, щёлкнула пальцами. Натянув на лицо улыбку, она бурно зааплодировала. К профессору тут же присоединились все шестикурсники без исключения.       — Вот же позёр, — усмехнулась Фрейя.       Несмотря на травму, парень уверенно держался на ногах и даже позволил себе растянуть губы в скромной улыбке.       — Величайший из всех, — согласился Нотт, широко улыбнувшись. — За это мы его и любим.       — Мистер Риддл, это был умопомрачительный поединок, — проговорила профессор с такой гордостью, будто слизеринец был по меньшей мере её собственным сыном. — Не без шероховатостей, конечно, да и градус драматизма можно было снизить, но вы сумели показать максимум в тех условиях, которые были вам предоставлены. А ваша травма… Что ж, она послужит вам хорошим уроком, Том. — Глаза профессора зажглись с новой силой. — Пятьдесят баллов за ваше выступление, по десятке за каждого голема, и ещё десять за то, что вы одолели всех самостоятельно. Отличная работа, Том!       Риддл кивнул и, сжав палочку, попробовал сделать шаг, чтобы выйти из круга. Действие адреналина закончилось, и боль, видимо, дала о себе знать, потому что он тут же зашипел и схватился за плечо. Кровь с новой силой потекла по его рубашке. Лестрейндж, Нотт и Меррисот бросились к парню, но тот твёрдо отклонил их помощь. С бледным, бескровным лицом он вышел из круга и присел на скамейку неподалёку. Лисандр и Лео порхали вокруг своего друга, что-то живо ему рассказывая. Очевидно, восторгались его превосходной победой. Том чуть хмурился — было очевидно, что он на пределе своих сил.       Многие девушки-однокурсницы подошли к Риддлу и компании, выражая старосте Слизерина своё уважение и восхищение. Том слушал их с вежливой улыбкой, иногда отвечая что-то, от чего девушки тут же заливались одновременно румянцем и смехом. Фоксглав фыркнула и поспешно отвернулась — вообще-то ей нужно было думать о собственном поединке, а не беспокоиться, что там с Риддлом. Последнее, что она успела заметить, — парень взмахнул палочкой и принялся залечивать свои раны самостоятельно. В этом не было ничего удивительного — у него в рукаве было хорошее и, главное, работающее лечебное заклинание.       — И как он только это делает, — протянула задумчиво Аталанта Яксли. Фрейя кинула осторожный взгляд в сторону рейвенкловцев.       — Умудряется не испортить свою причёску? Хотел бы я знать! — со смехом заметил Забини.       Фрейя не могла не согласиться с однокурсником: даже после изнурительного боя волосы Тома лежали на голове идеальной волной. Просто какая-то грёбаная магия!        — И последние на сегодня… — От голоса профессора Меррисот Фрейю бросило в жар. — Яксли, Забини и Фоксглав.       Тройка проследовала в центр поля. Вальяжная походка Забини раздражала Фрейю — сложив руки в карманы и насвистывая незатейливый мотивчик, парень выглядел так, будто шёл на свидание, а не сражаться с магическими големами. Удивительнее всего было то, что точно такое же поведение Лестрейнджа вызывало у неё лишь дружескую улыбку, а не желание проклясть посильнее, как это было с заносчивым итальянцем. Аталанта Яксли заняла позицию молча: её красивое лицо было пронизано сосредоточенностью.       — Вы готовы, господа? — спросила профессор Меррисот. Ребята переглянулись и дружно кивнули. Волшебница возвела магический купол — все звуки с той стороны поля тут же умолкли, и Фоксглав могла слышать лишь звук собственного сердцебиения. Она подняла волшебную палочку, готовая в любой момент наколдовать защитные чары.       Профессор махнула палочкой, и поверженные Риддлом големы засветились вновь — в этот раз золотистым светом. Когда он наконец угас, Фрейя не смогла сдержать крик ужаса.       Три человеческие фигуры. Ярко-красные мантии, золотые маски и изогнутые кинжалы в когтистых лапах.       Культ Огнегривого Паука.       Волшебники, которые полгода назад убили семью Фрейи Фоксглав.