Дорогой дневник

30.12 — Я пришел пообщаться с пастырем, чтобы он вновь очистил помещение от людей на Новый год. От всех людей. Никаких священнослужителей, никаких посетителей и певчих. — К слову о церковном хоре. Я буквально увидел ангелочка. Милая девчушка с нимбом из картона и крыльями из белых перышек. На ней была белая туника, перевязанная золотистым поясом на талии. Она выделялась среди других певчих. Не знаю, чем, но она была мила. 31.12 — По моей просьбе, никого в церкви не было. К счастью или к сожалению, свою молитву я прочел в одиночестве, но встретил ее на крыльце церкви. — Не знаю как, но мои люди даже не обратили на нее внимание. Может она чем-то им угодила, может еще чего. Но до этого никто вовсе не подходил к церкви даже на два метра. — Она поднялась со ступень, заметив меня, и протянула мне пряник в подарочной упаковке. Глупо, я не люблю сладкое. Но мило, на самом деле. — Она убежала, а я стал чаще посещать церковь, общаться с пастырями и кидать пару купюр в баночку пожертвований как в обычную, так и отдельную — для хора. 07.01 — Кажется, моя любовь к ней родилась по новой дате рождения Иисуса. Как никак, Рождество праздновали двадцать пятого декабря, а сейчас, вот, седьмого января. Ну, это не мешает внести немного романтики в день грядущий. — Мы встретились вновь на одной из общих молитв. Ненавижу, когда в церкви много людей, но ради того, чтобы увидеть ее хоть раз — можно и пожертвовать своими принципами. — Мы мило пообщались, и я наконец позвал ее на кофе. Спасибо, что согласилась. 08.01 — Сегодня наконец выпили с ней по чашке кофе. Она безусловно мила с красными от мороза щеками и пальчиками. — Она спросила, почему я позвал именно ее на кофе, ведь, якобы, в хоре есть девушки и покрасивее. И тут я правда задумался. Да, есть красивые, но она то — обычная. Это меня и влечет. — Мы разговорились и вышли на тему любви. Я выдал ей обычные слова Иисуса: «Любовь жертвенна. Любовь смиренна. Любовь милостива. Любовь миролюбива». Надеюсь, мой посыл был понят, но если она когда-нибудь спросит об этом — я обязательно ей расскажу. 17.02 — Я забыл об этих записях почти на два месяца. Кратко опишу, что произошло за это время: — Мы были на катке, побывали на ярмарке, сходили в музей, ресторан. Но вот вчера мы разделили постель. Не в том смысле. — Меня удовлетворял не секс, а ее объятия, чуткие поцелуи в щеки и лоб, слегка дрожащий голос, теплое дыхание. Мы оба еще несовершеннолетние. Но оба достигли возраста согласия. — Знаешь, «дневник», она единственная, кого я не хочу в сексуальном плане. Вернее, хочу, но не сейчас. Хочу ее согреть и вновь позвать на ужин. — К слову, она сирота. Работает и живет при церкви. Невинна, мила и красива своей простотой… Я бы убил каждого, кто касался ее хоть раз. Без разницы, в каких местах и в каких смыслах. Я хочу сделать ее полностью моей. Да, странно, что я говорю так, учитывая, что мы даже не встречаемся, но я хочу быть с ней постоянно. Я бы приставил к ней охрану. Она беззащитна, не сможет отбиться от тех, кто уже делал плохие вещи с ней. — Церковь — это место грехов, а не праведности. 18.02 — После этой ночи с ней, да и со мной тоже, стало что-то не то. Мы почти не говорили утром, не целовали друг друга и даже в глаза не смотрели. — Но вечером мы снова были вместе у меня дома. Оба хотели поговорить, но она начала со слез. Радости или печали были наполнены эти слезы — я понять не смог. — «Кажется, я влюбилась в тебя, придурок!». — Мне кажется, что ей страшно. Из-за меня, моей группировки или еще чего похуже. А может она боялась отказа, которого в итоге так и не получила. — После того, как я сказал «Кажется, я тоже.» — она сразу же поцеловала меня в губы. Все еще невинно, нежно и красиво. Она все так же пускала слезы из прекрасных глаз, что всегда светились радостью лично для меня. 27.02 — Венчание. Я все же подумал и предложил ей венчание. Мы знаем друг друга довольно хорошо, любим друг друга, да и почему бы и нет? — Хотя, но сама деле, я просто боюсь ее потерять. — Да, церковь — это место греха. Но может те, кто будут к ней лезть, увидев кольцо, отстанут? Я на это просто надеюсь. — Завтра пройдет венчание. Запишу все тут, чтобы не забыть этот день. 28.02 — Я зашел в церковь первым. Она прибыла через пару минут. — Она выглядела прекрасно в полностью закрытом атласном платье. Платье ее, как и положено, белое. Есть кружева. Фасон платья был таков, что ворот ее был из кружева, длинные, слегка свободные рукава, ремешок на талии. Но при этом ремень не делает ее платье на груди облегающим. Ну, и платок на голове. Она слишком мила. — Ну, а я был одет в классический костюм с белой водолазкой. На груди крест, не более. Я даже часы снял, чтобы все выглядело как можно лучше. — Все время, пока мы ожидали священника, мы сидели в сторонке, молча смотря друг на друга. А я все время читал молитву. — «С сердцем от любви утомленным, обращаюсь к тебе, Чудотворец Николай. Не прогневайся на меня за греховную просьбу, но соедини судьбы рабов твоих, Тайджу и Т/и, навеки вечные. Ниспошли мне чудо в виде взаимной любви и отринь все пороки бесовские. Упроси Господа Бога о благословении и нареки нас мужем и женой. Да будет воля твоя. Аминь.» — Я молча бормотал это, желая, что этот брак был счастливым. — И вот, подошел священник, повел нас к нужному месту. А я все волновался, что что-то да забыл. Но при себе у нас было две иконы, обручальные кольца, венчальные свечи и белое полотенце. — Священник трижды благословляет каждого из нас словами «Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа». После мы перекрестились, взяли свечи из его рук. — Священник молится о спасении нас, нашего брака, мы кланяемся по его повелению. — Мужчина перевязывает наши руки белым полотенцем, продолжая читать молитву, спрашивая: — «Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем этой рабыни божьей, которую видишь здесь перед собою?» — Я отвечаю «Имею, честный отче». — «Не связан ли ты обещанием другой невесте?» — «Нет, не связан.» — Далее священник спрашивает все тоже самое и у моей будущей жены. Когда она отвечает на его вопросы — священник надевает на наши пальцы обручальные кольца, далее читая молитву: — «Благослови брак сей: и подай рабам Твоим сим жизнь мирную, долгоденствие, любовь друг к другу в союзе мира, семя долгожизненное неувядаемый венец славы; сподоби их увидеть чада чад своих, ложе их сохрани ненаветным. И даруй им от росы небесной свыше, и от тука земного; исполни дома их пшеницы, вина и елея, и всякой благостыни, так чтобы они делились избытками с нуждающимися, даруй и тем, которые теперь с нами, все, потребное ко спасению». — Далее ничего интересного не было. Мы вышли из церкви и направились ко мне домой. — Она выглядела радостной, хоть почти и не показывала этого. А я просто был рад, что она теперь моя жена. — Уже дома она сказала, что была рада видеть «такую» мою улыбку. Я немного смущен. Самую малость. Я вновь начал улыбаться все так же, а она прижилась к моей груди, не желая отпускать. 05.03 — Ну, мы переспали. Это был обычный, «классический» секс. Будто задержанная брачная ночь. — Честно, да, я был очень рад, что она девственна так же, как и я. Это лишь соитие тел, приносящее удовольствие, подогревающее интерес друг к другу. Я люблю ее слишком сильно и старался быть нежным, но ей все равно было больно. — Ангелочек, мне правда жаль, что я не подготовился лучше. Прости, что так вышло. — После этого всего мы сидели в ванной, мылись. Она стеснялась, но все же разрешила мне в этот момент быть с ней. Я помог ей вымыть некоторые части тела. Спина, затылок. Но лицом по мне она поворачиваться не хотела. Я не стал требовать и настаивать. Я не в праве. — Приняв ванну, мы пошли спать. — Я обожаю то, как она пахнет, люблю ее мягкую кожу, люблю ее волосы. Обожаю ее полностью. 06.03 — Я запретил посещать ей церковь без меня. Да, звучит грубо, но я боюсь за нее. — Вчера она рассказала мне о том, что ее слишком часто касались не в тех местах. Я не хочу, чтобы это свершилось вновь. — Я куплю ей все, что она захочет, чтобы она занималась этим, сидя дома. Вышивки, пазлы, ткань и машинку для шитья. Просто все, что она захочет. Да, мы будем часто гулять, ходить по магазинам, развлекаться, заниматься сексом и просто спать вместе. Но в церковь в одиночку — не ногой. — Да, возможно я просто боюсь ее потерять. — К слову, эта запись — последняя. Больше не будет. Тут я писал для того, чтобы решиться на все те действия, которые все же сделал.