Дорогой дневник

10.02 — Дед познакомил меня с милой девочкой, которую он сейчас обучает. Ну как, познакомил… Я зашел к нему за чем-то, а по итогу дед ударил меня. Надеюсь, что это случайно. Но! Но! Я увернулся от первого удара. А вот второй уже пропустил. Теперь у меня шишка на голове небольшая… — К слову о девушке! Она офигенно выглядит в форме! Прямо как мастер в какой-нибудь школе по дзюдо! — После тренировке дед пригласил ее к нам пить чай. Наш дед, на самом то деле, крутой мужик. И очень добрый, к тому же. — На улице уже холодает потихоньку, поэтому дед следит, чтобы даже дурак Шиничиро одевался теплее. В прошлый раз Шиничиро был задушен шарфом. А вот Эмму дед заставляет носить кардиган, гетры и снуд. Снуд — это шарф такой круглый, который через голову надевается. Но моя сестренка очень милая. Странно, что она боится признаться Кену в симпатии. Дурочка. — Новенькая на тренировке тоже была задушена шарфом. Но зато довольная пошла домой. — Дед разрешил мне заниматься с ней. Я стал прыгать ниже из-за отсутствия тренировок и разборок. Нужно улучшить свои навыки. 11.02 — Как оказалось, она уже продвинутый ученик, а не новичок. Дед меня, конечно, предупредил, что она сильная, но я не думал, что она сможет кинуть меня на прогиб. Да, я ниже нее, но тяжелее. Но и прогиб не остановил меня! Я встал и продолжил бой. И все равно проиграл. Ну, ей не стыдно проиграть. — На обед мы с ней ели данго. Дед запретил есть сладкое во время перерыва, но при этом мы все равно съели все мои запасы данго. — Завтра нет тренировки, но я взял у нее номер, так что, думаю, приглашу ее к себе завтра. Ну, не знаю. Может и не приглашу. 14.02 — Сегодня тоже не было тренировки. Она пришла к Эмме, так как с ней она хорошо сдружилась из-за интересов. Но под конец дня она все равно была со мной. Кенчик пришел за Эммой, потому что она выпросила, чтобы он проводил ее до храма. Сегодня ведь День святого Валентина. Она весь день говорила, что сегодня признается в своих чувствах к Кенчику. Я в нее верю. Надеюсь, Кенчик не обидит ее. — А вот мой партнер по спаррингу мне подарила валентинку в виде тайяки. Я в ответ подарил тебе обычные тайяки. Я не знал, что ты придешь, вот и не готовил подарок. — Спасибо тебе, солнышко, что подарила мне то, что я не могу съесть: (. Но мне было приятно. 20.02 — Эмма умерла. Я пришел домой и рыдал, сидя на полу, да упираясь лбом тебе в колени. Ты старалась меня поддержать, но слезы остановить не могла. Я просто обожал Эмму. Она самая милая сестра, которая только могла у меня быть. Я никогда не забуду этот день, а ты, кажется, никогда не забудешь, как я рыдал тебе в колени. — Спасибо, что ты сегодня со мной. — Ты осталась на ночь, желая успокаивать меня и дальше. Я безумно люблю тебя за доброту. — Боже блять, я обожаю твой голос, обожаю то, как ты поешь. И эту колыбельную для меня я тоже люблю. — Я уже не знаю, что чувствую к ней. Возможно боль от утраты Эммы заставляет быть грубым по отношению к ней, но я, кажется, начал влюбляться в нее. — Очень люблю тебя и ненавижу себя. 21.02 — Сегодня были похороны моей сестренки. — Ты не пришла. Но я не виню тебя! Ты ведь не относишься к нашей семье. Это закрытое мероприятие. — Но Дракен с нами. Как никак, дедуля знал о привязанности и симпатии Эммы к нему, вот и предложил провести ему этот день с нами. — Мы вместе с Дракеном и Шиничиро курили на заднем дворе, не понимая, что делать дальше. — Бедный Кенчик. Я не хочу, чтобы он так винил себя во всем. Не хочу, чтобы еще один человек, связанный с моей семьей умер. Кен очень дорог мне как друг. Мы же сильные! Так почему сейчас, отвернувшись друг от друга рыдаем? — Сигареты ужасны на вкус. Но это единственное, что смог предложить мне Шиничиро. А Кен, кажется, и до этого курил с Шином, пока они вместе работали в мастерской. 25.02 — Мне уже немного лучше. — Ты вновь ходишь на занятия, вновь стала моим партнером по спаррингу. Мы снова кидаем друг друга на прогиб и смеемся после. — Наверное, ты единственная, кто сейчас доставляет мне счастье. Именно доставляешь. Привозишь вместе с собой. — Спасибо. 27.02 — Почему моей семье так не везет? Почему все вокруг умирают? Умирают все, кто мне хоть как-то дорог. — Дедуля умер… — Дед, почему ты не сказал, что сердце стало болеть после смерти Эммы? Почему Ты ничего не сказал?! Мы с Шином придумали бы что-нибудь. — Прости, что был никудышным внуком. Мне жаль. Прости, дедуля. — Я стал никудышным внуком, плохим сыном и просто ужасным братом. — Я так устал! Я просто не знаю, что делать! — Кажется, всё крутится вокруг меня… — И кто следующий? Шиничиро? Кенчик? Может…она? — Я просто молю всех богов, духов и демонов, чтобы они остались со мной! Я больше не смогу. Я не выдержу еще одной похоронной церемонии. — Намо! Им и всем Татхагатам, Бхагаванам, Победившим врагов, Истинно совершенным буддам, пребывающим во всех мирах десяти направлений! Явите милость, ведая обо мне! В этой жизни и во всех рождениях с безначального времени вращаясь во всех областях сансары, те греховные деяния, которые я совершил. 28.02 — Мы с Шиничиро вновь сидим на том же месте. — Он курит, стараясь оставаться сильным, а я рыдаю, не желая больше чувствовать всего этого. Хочется стать бесчувственной тварью, чтобы больше не испытывать эмоции, но я не могу. Не получается. — Кстати, я видел тебя на церемонии. Спасибо что пришла и прости, что я сбежал от тебя, когда мы встретились взглядом. — Я больше не хочу заставлять тебя сидеть со мной, будто ты нянька, а я пятилетний плакса. — Прости, мне правда стыдно. — К слову, Кенчик не пришел. Он почти не выходит на связь. Кажется, разбил свой телефон на прошлой неделе. Вот на том же месте, где сейчас сижу я. — Нужно сходить к Масавэй-сану. Масавэй-сан — опекун Кенчика, по совместительству хозяин массажного центра. Масавэй-сан передаст Кену весть о том, что дедуля скончался. — Кенчик при последней нашей встрече сказал мне, что я очень похож на Эмму, от чего ему больно. Прости, Кенчик. 30.06 — Я нашел эту тетрадь мокрую на своем столе. Она пролежала на снегу два месяца и еще два на прохладной земле. Шиничиро подобрал ее ее и принес мне. — Да, я выкинул ее в окно сразу же после последней записи. — Мне страшно. 02.07 — На данный момент я преподаю ей боевые искусства. Да, я не мастер спорта, у меня нет диплома и медалей. Но ты ведь сама попросила меня об этом. — Спасибо, что все еще сама настаиваешь на встречах. Без тебя я бы совсем скис и умер. 07.07 — Сегодня было весело. — Мы носились с ней по торговому центру, желая просто кричать, заглушив смехом всех. — В конце концов мы вышли на улицу, добежали до парка, а уже там плюхнулись на сырую от дождя траву. Мы продолжали смеяться, болтать о тупых вещах и просто играть в догонялки. — Мне давно не было так весело. Я правда благодарен тебе, золотце. — Я хотел довести ее до дома, но по итогу она попросила остаться у меня. Я не против. Думаю, Шиничиро тоже против не будет, если мы будем потише. — Шиничиро разрешил остаться. Мы оба были рады, да и сам Шин предложил провести остаток вечера и половину от ночи вместе. Думаю, Шиничиро хочет забыться, как и я сегодня. — Она, кстати, немного похожа на Эмму. Они учились в одном классе, носили похожую мешковатую одежду, красились почти одинаково. Еще у них прически похожи, но у нее они немного другого оттенка. Эммочка ведь блондинкой была… Моя милая сестренка. — Я все еще скучаю и все еще готов рыдать, но мы с Шином держимся. — Мы начали с пижамы. Так как Шиничиро совсем недавно пришел с работы — он пошел в душ, а мы в это время стали переодеваться. Я дал ей пижаму с зайцем из Санрио. Ну, тот белый заяц с голубыми глазками. Пижама тоже была голубой. — Я стал переодеваться, зная, что она много раз видела меня вот так. Ей, как и мне, плевать на то, что я переодеваюсь при ней. Но я честно не ожидал, что она тоже начнет переодеваться. Она даже не отвернулась. Натянула штаны, застегнула рубашку, а после взяла меня за руку, ведя на кухню. — Мы решили нормально отдохнуть. Да, нам с ней уже по восемнадцать, а Шиничиро еще старше, но решили не пить алкоголь. Сам Шиничиро попросил убрать все банки с пивом в нижний ящик холодильника, чтобы его не видеть. — Когда Шин вышел из ванной, мы стали готовить кофе, сладости и другие снеки, а так же параллельно мы выбирали фильм, который будем смотреть. — Выбрали какой-то фильм про заключенного, которого обвинили в убийстве, хоть он был не виноват. Там еще мышонок был. Полы были в этом корпусе красивого зеленого цвета. Но вот название фильма не помню — хоть убей. — Я стал засыпать на плече Шиничиро, когда мы начали смотреть новый фильм. А вот она уже во всю дрыхнула у меня на животе. Может это потому что я поглаживал ее по голове все время? Не знаю. Но она очень милая. — Мне кажется, что я влюблен. — В конце концов я отнес ее в свою комнату, положил на кровать и уже стал уходить, но она потянула меня за пижаму и попросила остаться с ней. — Мы еще около часа лежали, вновь болтая о какой-то херне, но потом она перешла на важные темы. — Она боится меня потерять. — Я тоже боюсь потерять тебя, милая. 08.07 — Кажется, что тетрадь нужно сжечь. — Я заводил ее из-за Эммы. Мы поспорили на что-то. Типа «У кого за год будет больше записей о хороших моментах». Но сюда, чаще всего, приходится писать о плохом, чтобы понять, что не так. — Вот представь, Эммочка… Вчера мы с Шиничиро пили кофе, смотря какой-то фильм, а уже сегодня мне сообщают о том, что его убили. — Совсем скоро был бы его день рождения. — Его зарезали и бросили в канаву. Какая мразь может так поступить с Шиничиро? Он был всегда хорошим. Да, он раньше был главой группировки гопников. Но все это было раньше! Десять лет назад он ушел из банды, оставив за собой поколение. — Никто не имеет права поступать так с нашим братом, Эмма… — Эмма, сестренка… Может ты знаешь, почему все это происходит?! Может кто-то там, наверху, тебе рассказал? — Эмма, присмотри за дедулей, пожалуйста. Я доверяю его в твои нежные и теплые руки. И себя береги, прошу. 09.07 — Я опять тут. Опять на заднем дворе этого заведения, где друзья и знакомые вновь прощаются с одним из членов семейства Сано. — Рано или поздно и я тоже сдохну. Тогда род Сано будет прекращен и люди смогут спокойно жить. — Если смотреть на очень странную теорию — умирают все члены семьи Сано для того, чтобы не мешать другим людям в их делах. У меня просто больше нет предположений… — Кстати, милая, спасибо, что ты со мной сегодня. Я наконец могу порыдать кому-то в плечо, а не набирать полную ладонь соленой воды. — Спасибо, что и Кенчика успокоила. Правда, большое спасибо. — Да, я понимаю, что он отталкивает всех девушек от себя, но ему объятия точно помогли, учитывая то, что от тебя веет такой же заботой, как и от Эммы. — Прости, что сравниваю тебя с моей сестрой. Это может показаться странным. Хотя, ладно. Это странно. — Прости. — Ближе к десяти вечера я уже был дома. И она приехала ко мне. — Вообще, мы разошлись в пять. В пять кончилась церемония. В шесть мы уже были у Кенчика дома. Мы почти не разговаривали. Мы выкурили всего пару сигарет, выпили по банке пива, а после стали играть в покер с девушками с массажного центра. — Они не приставали, не старались быть ближе к кому-то из нас. Они понимали все положение, но все равно оставались в этих отвратных костюмах. — Хотя, их тоже можно понять. Они точно пережили многое, раз уж в конечном итоге пришли работать в такое место. Мне их жаль. Правда жаль. — В девять я приехал домой и встретил ее. Она сидела на пороге, ждала меня. Кажется, ждала долго. Даже очень. Прости меня. — Мы зашли в дом и я сразу же потянул ее в свою комнату. — Мы вновь легли в постель. Мы обнимались, много говорили, много плакали. Даже она плакала. Кажется, она жалеет о моей потере так, будто бы это ее потеря. Хотя, да. Так и выходит. — Эмма была ее лучшей подругой, а мой дедуля — ее учителем. Она точно дорожила ими. А вот Шиничиро… Я не знаю. Но она рыдала, говоря о нем. Возможно она просто переняла всю мою боль, вот и рыдает. А может быть Шиничиро стал ей тоже близким другом. Как никак, она находилась у нас дома очень часто. Она так же часто контактировала со всей моей семьей в перерывах между тренировками, после тренировок и даже в свободные от них дни. — Я не хочу, чтобы она ломалась из-за такого. Я и сам постараюсь не ломаться. У меня никого из семьи не осталось. Это может означать лишь две вещи: Либо это конец, либо скоро умру и я. Я даже не знаю, что лучше. — Если это конец смертей — я, возможно, смогу оправиться и жить нормально. — Если я скоро умру — она будет плакать. Очень долго и много. Я не хочу делать ей больно. Но при этом я буду спокоен. Никто точно больше не умрет по моей вине… — А еще — мы стали целоваться. Она старалась успокоить меня так — покрывая все мое лицо поцелуями, а после дошла до губ. — Я чувствую себя странно. Но это остановило слезы. 19.08 — Прости тетрадь, что забыл о тебе. Просто, знаешь, все стало хорошо. Все очень хорошо. — Мы с ней живем вместе. Как оказалось, она и так жила одна из-за нескольких причин. И вот, она переехала ко мне. — Нет, мы не встречаемся. Просто живем вместе. — Да, мы спим в одной постели, часто обнимаемся, изредка целуемся. Но это не отношения. Точно не они. Просто друзья, которые хотят помочь друг другу справиться с каким-то проблемами через тактильность. Тактильность — это поддержка. Поддержка помогает достигать целей, исправлять ошибки, справляться с проблемами. Вот и мы так. — Я знаю, что это странно. — Кстати! Пишу сюда, чтобы сказать одно: Я сделал для всех алтари! Да, я все еще хожу на кладбище, но я сделал алтари каждому, чтобы просто молиться за упокой для каждого каждый день. — У алтаря Эммы сидит ее розовый мишка, который был подарен Кенчиком на ее день рождение. Рядом лежит розовый и голубой браслетики, которые ты, сестренка, хотела подарить Кену в случае согласия. Жаль, что ты так и не услышала ответа. — У алтаря Шиничиро лежат ключи от его байка, цепочка с шеи и пачка его любимых сигарет. Я ни одну не трогал. — Скоро пойду в мастерскую и заберу твою зажигалку, чтобы положить ее к сигаретам. — И, наконец, алтарь дедули. Тут лежит его трубка для курения, пояс от формы, красиво связанный в узел, какой узел и должен быть у всех на твоих тренировках. А еще я положил рядом твои чётки. — Кстати. Она сделала для каждого небольшой оберег. У каждого оберег с надписью «В добрый путь». Спасибо, что сделала их. Я очень рад. 20.08 — Мы сегодня вместе с ней вновь ходили к могилкам. Больше всего внимания уделили Эмме. Пол года прошло, Эмма… Я хочу вернуть время, когда мы с тобой сидели у Шиничиро в мастерской, бегали по улицам, купались в фонтанах и просто веселились. — Мы приходили и к дедуле, и к Шиничиро. Каждому оставили подношения. — Скоро я приеду сюда еще раз, но уже с ведерком и ковшом. Почищу все и будет красота! 29.09 — Конец осени всегда был таким холодным и тоскливым? — В этом году дожди идут даже осенью! Алё, погода! Сейчас не лето! — Перестаньте плакать, тучки. Мне самому от этого грустно… :( 05.10 — Честно говоря, я и вправду подумываю о суициде последние пару месяцев. Но сегодня решил, что хочу оборвать это проклятье прямо сейчас. — Кенчика застрелили. — Я так много уже сказал о смерти, что уже не знаю, как описать, что я чувствую. — Просто хочется кричать во всю глотку, сорвать голос. А после уснуть вечным сном и оказаться рядом со своей семьей. Рядом со своими близкими. — Я не сделал ничего такого, чтобы попасть в рай, как остальные мои близкие. Но я хочу увидеть их хотя бы одним глазком. — Прости тетрадь, что ты теперь мокрая и соленая. Я просто не могу сдерживаться. — Я могу сказать только то, что Кен Рюгуджи был моим лучшим другом. Он был одним из тех, кто всегда заботился о других. Он всегда старался выйти сухим из воды и часто у него это получалось. Кенчик старался решать все быстро и спокойно. Он никогда не распускал руки, не лез в драки. Он был спокоен и очень понимающим, когда кто-то нуждался в этом. Он был силен духом. Он был лучшим человеком, которого я только встречал. — Это все я бы сказал, если бы смог. Даже если я буду присутствовать на церемонии — я не смогу. Я просто разрыдаюсь как маленькая девчонка и убегу куда подальше. — Прости, Рюгуджи, что сам не смог защитить тебя. — Я очень люблю тебя, Кенчик. 18.10 — Я принял решение. — Я больше не буду обременять всех. Больше никто не умрет. — Только я. — Солнышко мое… Я оставлю эту тетрадь у тебя на кровати для того, чтобы ты понимала все происходящее. Прости, что не смогу защищать и учить тебя дальше. Прости, что так и не научил делать мой коронный удар ногой. Спроси у кого-нибудь потом, как это можно сделать. Это правда легко. Главное тренироваться. — Я буду в старом заброшенном здании на окраине города. Я буду ждать тебя в пятнадцати километрах от дома. — Прости, что так далеко. Прости, что все случилось так быстро. Прости, что не рассказывал тебе ничего и все время молчал о проблемах. Прости. — Я тебя люблю. Вот прямо очень. — Сначала я видел в тебе свою маленькую сестричку. Но теперь я вижу в тебе прекрасную девушку, которая очень любила меня и хотела сделать все как лучше. — У тебя очень хорошо получалось. — Прости, что ухожу. — Так как я остался единственным наследником Мансаку Сано — оставляю дом тебе. Ты можешь делать с ним все, что только душе угодно. — Прости, что опять прошу что-то сделать для меня, но, пожалуйста, заботься о могилах и алтарях. Они очень важны для меня. — Ты важна для меня точно так же, как и моя семья, как мои друзья. Ты важна для меня, как возлюбленная. — Я тебя люблю. — Забери все мои запасы данго и тайяки. Они все твои. — Надеюсь, ты часто будешь вспоминать про меня. — Кстати. Позвони Такемичи. Вот номер: +81 (xxx) xxx-xxx. Расскажи ему обо всем. Он также может почитать эту тетрадь. Скажи ему, что я попросил помогать тебе с могилами. — Если ты не хочешь этим заниматься — скажи, что я назначил его главным по уходу за могилами. Он будет ими заниматься, я уверен. — И еще номер Чифую: +81 xx xxx-xxx. — Он тоже может помогать в уходе за могилками. Он часто бывает на кладбище, поэтому точно будет приходить ко мне, моей семье и к Кенчику. — Я тебя люблю, солнышко мое. — Я повторю это так много раз, чтобы ты всегда помнила об этом. — Хочу, чтобы ты думала о себе в хорошем ключе. Будь такой, какой сама хочешь. Я верю, что все в этой жизни у тебя получится. — Я тебя люблю. Прощай.