-Я всегда был рядом с тобой, малыш.

Взору двух пар очей предстал двухэтажный монолитный дом с белой крышей и с серой основой. Просторный на вид. Он казался уютным, особенно учитывая растительность вокруг дома, а чуть вдалеке виднелось шоссе, с кучей магазинчиков рядом. Это место выглядит настолько примечательным, что, видя его, на первых порах задаёшься вопросом: «Как сюда ещё никто не пробрался за время отсутствия хозяина?». На что первое обратил внимание юноша, так это окна дома: на первом этаже их не так уж и много, размером они… с половину Лололошки, пожалуй. А вот на втором этаже они уже панорамные, хоть их и не намного больше, и, боже мой, там есть огромный балкон?!       — Это поистине удивительно и великолепно.       — В монашки поддался?       — Ага. За Ветхий Завет шарите?       — Если честно, то нет. Я атеист.       — Я тоже. Так, а мы правда будем здесь жить?! Я же так и в Бога верить начну.       — Считай, что твой Бог сейчас стоит перед тобой и дал тебе лужайку за все твои мучения. Заходи давай, что тереться-то на входе? Тепло на улице, надо бы переодеться… Дальнейшие бурчание Эо о том, как бы славно сейчас сходить в душ, потом на море, а потом бла-бла-бла Лололошка уже не слушал: он зашёл в дом, и у него чуть башка не взорвалась. Дом изнутри казался ещё больше, вокруг было море цветов (они искусственные, что ли?), вся мебель была создана из тёмного дерева, на вид очень дорогого, между прочим.       — Ну-ну, не заостряй внимание, ты же даже шагу с коридора не сделал. Продолжив стоять и пробегаться глазами по периметру, захватывая подписанные двери чуть поодаль, Лололошка сказал:       — Ахуеть…       — Не выражаться. Меня уже пугает твоя восхищённость.       — Ой, думал, Вы не услышите… И вообще, это намного лучше, чем в картинках в книжках всяких!       — Ты впервые видишь обычный дом в жизни? Неужели во время какого-либо задания тебе не бронировали что-то похожее?       — Не совсем… По крайней мере, обычно я не задерживался нигде.       — Ладно, опустим. Эо снял ботинки, закинул их в обувницу и прошёл дальше. Лололошка быстренько управился с обувью, складывая обувь рядом, и направился за Эо.       — Сейчас я тебе покажу все комнатки и пойду в душ, только не взорви ничего, окей? — мужчина легонько повернулся головой в сторону, направляя взгляд на тихо шагавшего паренька. Выглядит он задумчиво.       — Какая доверенность к детям… А вдруг украду чего?       — Тогда по жопе получишь, усёк?       — Усёк…       — Тогда посмотри сюда… Шатен долго думает о том факте, что Эо, не считая всей его доброты, даже того, что Лололошка будет чувствовать себя должником до конца жизни, однако… очень подозрительный? Нет, Лололошка, безусловно, доверяет ему, но он не мог не обратить внимания, как его называет Эо. Ну сами посудите: об этом имени знал только сам Дон и Закария. Не считая изредка напоминающего о своём всезнании Отца, все остальные его называли Роман или же Фильченков. Сама сестрёнка не так часто называла его кухонным прозвищем, в документах он записан как Рома… Но тогда как? Этот вопрос всё время крутился в голове младшего, но он никак не решался спросить. Чего уж там, он уверен, что пускает какие-то забытые слова Эо, что не менее важные детали в этом пазле. Казалось, что как только до Эо дойдёт, что Лололошка о чём-то постепенно догадывается, то милостливы Боги не будут. Стоит ждать чего-то похуже, чем заключение в склепах мафии. В конце концов, у каждой медали есть две стороны, и до сих пор такая учтивость Эо… просто непонятна и порой пугающа. Если уж Лололошке и вправду придётся разочаровываться в доброте людской, то хотя бы не сейчас. Не тогда, когда он этого не ждёт. Не тогда, когда он стал видеть, чувствовать, различать краски жизни. Не тогда, когда он наконец поверил. Хоть мрачные мысли о личности мужчины и посещали голову, было принято решение рассуждать на холодную голову. Что сейчас может сделать Лололошка-то? Пойти спросить напрямую «что это такое твориться»?       — Не думай о том, что движет твоим союзником, Фильченков. Думай о том, какая тебе выгода с этого. Так ли нужно знать, какие тараканы в голове у других? «А если… Я буду чувствовать себя ужасным человеком, если Эо правда хочет мне только добра. Но я должен, ради себя же. Мне очень жаль, Эо.» Сославшись на то, что рано или поздно он бы всё равно это сделал: «Во имя безопасности!», шатен побрел к самой комнате старшего, в которую, по его просьбе, просто так входить нельзя. Личное пространство и всё такое. Да он ведь сейчас моется, кто узнает о маленькой шалости подростка? Но если всё-таки узнает, будет очень неловко… Благо дверь была не закрыта — сам Лололошка бы не удивился, если б всё оказалось с точностью, да наоборот. Гнетущая атмосфера и фурор мыслей заставляли представлять Эо как гениального и непредсказуемого манипулятора, что действовал по лишь ему известным целям. Лололошке в какой-то момент даже совестно стало вот так обвинять его. Однако, с другой же стороны, у него какие-никакие основания полагать есть, а остальное уже активно додумывает мозг, нагоняя ещё более закалённую атмосферу. «Нет времени просто стоять и смотреть на дверь, соберись уже!» Прогнав ненужный «хлам» с головы, он ступил в комнату. Сама она была в стиле минимализм, что, в целом, можно ожидать от Эо — было бы намного страннее, если бы вся площадь была в ярких красках и в плюшевых игрушках. С одной стороны, Лололошка бы не осудил… Пройдя дальше, первым делом парень решил проверить шкаф, и, к счастью, ничего такого найти не смог. Куча вещей, обувь, сумки, документы… Чёрт, он работает даже находясь здесь? Хотя это многое бы объясняло. По просчитанным меркам у Лололошки оставалось около пяти минут, в лучшем случае десять, чтоб как можно скорее обследовать комнату и тихо вышмыгнуть из неё. Любой человек после длинной поездки подолгу наслаждался в ванной, но сам черноглазый сомневается, что Эо просидит там больше пятнадцати минут, так что… было бы удобнее, если бы спальня к ванной находилась намного ближе, хоть слышно было бы! Всем усложняют жизнь. Кто вообще делает ванные далеко от комнаты? Даже в мафии было совсем не так… (И это вовсе не потому, что у всех были там однушки, нет). Тем не менее, считая что на разбор шкафа времени у него нет, мальчик решил полезть в тумбочку и проверить. Он хоть и считал свои действия очень некрасивыми по отношению к человеку, который тебя приютил и согрел, да и в целом к человеку, но… его сожрало бы изнутри незнание, кто такой Эо и чем он промышляет. Да и если так подумать, кто бы стал доверять к человеку, который тебя похитил? У самого Лололошки не было другого выхода, так что он не особо над этим раньше раздумывал, но… теперь мозг не мог остановиться, так и вливая кучу мыслей: «Опасность может оказаться совсем близко, а ты, глупый и наивный Лололошка, об этом и не подозреваешь. Хуже того, ты не видишь, что происходит у тебя под носом! И где эта хвалённая внимательность ближнего Дона? Почему раньше не решил проверить, что этот человек хочет сделать с тобой? Сколько в мире существует маньяков и педофилов, помимо мафии?»       — … Всё, хватит. — шёпотом заключил он, в то же время быстро открыв ящик тумбочки. Но не заметив ничего сверхъестественного, Лололошка уже собирался повернуться и больше не вспоминать о тех ужасах, что успел напредставлять в голове и сделать в реальной жизни. Давно его так совесть не мучала. «Если не доверяешь Эо, так почему же никогда не заглядывал в шкаф Закарии?»       — Уж у неё нашлись бы скелеты в шкафу. Во всех смыслах. — с ностальгической усмешкой тихо произнёс шатен. Воспоминания тяжёлым грузом давили на сердце Лололошки. И, чёрт, он бы многое отдал, чтобы потерять память и забыть девяноста процентов его быстротекущей жизни. Но случайно, когда он уже собирался закрыть этот ящик, ведь всё ещё держал ручку на двери, непроизвольно вспоминая некоторые весёлые моменты из жизни, он заметил странный блеск. Свет исходил от солнца и был направлен на портрет в стеклянной рамке, что щедро отзывался на солнечные зайчики на нём. На этой маленькой картине был мальчишка, ещё подросток. Выглядел как типичный хулиган, что считал себя королём, а остальных рабами под ногами. По крайней мере, об этом свидетельствовала наглющая ухмылка и тёмные восходящие брови. Зелёная куртка с чёрной футболкой означала резкость характера и его надменность, что, впрочем, не удивительно, с таким ядерным сочетанием цветов. Хотя бы без розового обошлись, и за это спасибо. Впрочем, парень выглядел достаточно симпатично для такого человека. Кажется, даже напоминал кого-то. И первая мысль, что закралась в голове у Лололошки, это: «Неужели это Эо в детстве? Нет, да ну… Не дай Бог. С другой стороны, чем чёрт не шутит, в подростковом периоде это ещё меньшее, что может быть… Но если брать вариант про то, что это семья Эо, то… сколько этот портрет здесь лежит? И где тогда этот парень? Стоит лучше присмотреться к первому варианту в таком случае… Может, в этом и были мотивы Эо опекать меня? Тоже был в тяжёлом положении с не менее тяжёлым характером, просто увидел себя из прошлого в настоящем мне? Как запутанно… Нет, Лололошка, соберись, нужно скорее уходить отсюда, нет смысла что-то искать!» Положив вещь на место и оглядевшись, но не заметив явные следы своего же присутствия, черноглазый быстро умотал восвояси, пока не стало поздно. Благо комната Эо находилась не столь далеко от гостевой, теперь уже комнаты парня. Забегая к себе в достаточно просторную спальню, он одним толчком закрывает дверь и скатывается по ней, тяжело дыша. Он впервые чувствовал давно потерянное чувство — адреналин. Его оно не так часто сопровождало, только на самых крутых заданиях, да и то не всегда. Быть пойманным за задницу в таких обстоятельствах то же самое, как выкинуть все памятные черно-белые фотографии, документы, награды и уйти в монастырь, став инком добровольно, успешно забывая о своей прошлой весёлой жизни, окунувшись в новую. «Не спрашивайте, почему именно такая метафора… Стоп, а с кем я вообще говорю..? Всё, схожу с ума. Может, реально пойти как-нибудь в церковь? Не помешало бы…» Собрав все силы в кулак, Лололошка встал и спокойно отряхнулся. Пока спешно раздумывал о произошедшем, не сообразил ничего толкового, ведь может ли он вообще что-то решать без каких-либо хотя бы мельчайших намёков? Он решил проветриться, заодно и прогуляться. Добежав до двери ванной, замечая, что звука воды больше нет. Громко несколько раз стукнув, Лололошка звонко проговорил через дверь:       — Эо, я выйду ненадолго? Хочу в магазин зайти! Ответ не заставил себя долго ждать, хоть и пришлось прислушиваться:       — Да, конечно. В какой ты магазин хочешь?       — По пути сориентируюсь уж.       — Так дело не пойдёт, потеряешься ещё. Скоро к нам загрянет моя подруга, она купит тебе, если срочно. Либо чуть позже сами пойдём, покажу тебе тут всё.       — Да чтож такое-то…       — Давай-давай, Лололошка. Сейчас я выйду, и помоешь руки, я что-нибудь придумаю с едой. В итоге было решено сварганить обычный омлет — для подросткового организма хорошо, для ленивых, уставших хозяек ещё лучше! На том и остановились.       — М, долгопят, чего не ешь? — сидя за небольшим столиком на кухне друг напротив друга, шатен тыкал в очень даже неплохой омлет вилкой, почему-то не решаясь его хотя бы попробовать.       — Долго Вы меня ещё так называть будете?..       — А ты от ответа долго увиливать будешь?       — Я не главный фанат яиц, вообще. Предпочитаю их не есть, но в голодном состоянии могу и ведро их съесть, что уж там.       — Отчего ж раньше не сказал? Просто бы приготовили что-то другое.       — Энергосберегающий режим… Да и так-то я голодный, так что мне это не помешает.       — Ясно, но возьму, пожалуй, на заметку. Когда я ем, я глух и нем, ешь уже. На этом закончился диалог, и на некоторое время повисла тишина, но, пригладив волосы чистой рукой, Лололошка осмелился наконец спросить напрямую то, что его в данный момент беспокоило больше всего, а с остальным разберётся по ходу событий:       — Эо, могу ли я у Вас спросить кое-что… личное?       — Ну, думаю да?       — Вы ещё подумайте, меня просто беспокоит вопрос один… Почему у Вас нет семьи, детей там?       — Да, вопросик… из разряда личных.       — Вы можете и не отвечать, если это Вас как-то задевает… — Лололошка взмахнул руками перед лицом в примирительном жесте. Но, кажется, мужчина вовсе не обратил на это внимание, задумчиво вглядываясь в кружку со свежим лимонадом.       — Не боись, долгопят, я думаю, тебе это тоже важно знать. У меня была жена и ребёнок, Бетти и Эбардо. С ней мы познакомились на работе, она тоже работала на стороне справедливости. Так мы и стали через некоторое время встречаться, а после и сыграли безумно восхитительную свадьбу! Всё шло хорошо, родился ребёнок, которого мы назвали из сплетенных нами двоими имён — молодые были, что уж с нас взять. Он хоть и был хулиганом, но мальчиком очень старательным, всегда добивался того, что ему было нужно. Однако в один момент… он пропал. После школы не вернулся домой. Мы были в отчаянии, не знали, куда деть себя от паники, но спустя полгода поисков узнали о том, что он был в склепе мафии, там же погиб от потери крови. Жена… не выдержала, в общем. Но… ты мне очень напоминаешь их двоих. Может, это и стало причиной того, что сейчас мы спокойно сидим на кухне, щебечем, а мафия наверняка уже нас активно ищет. Но мы справимся, обещаю. Я не собираюсь так просто сдаваться. Не хочу терять… последние отголоски надежды. И тебя тоже очень не хочу. Всё стало на свои места, словно к картине добавили последний кусочек пазла — так быстро природнившиеся люди искали в друг друге то, о чём давно грезили. Один — заботу, счастье после долгих мук в цепях, а второй — потерянную семью, что навсегда отняли, оставив без смысла жизни, без кислорода. Многое говорило о том, что ради семьи Эо пролез в мафию куда глубже, чем мог себе представить Лололошка.