Привет от старых друзей или случайности не случайны.

Глава 4 Шут застыл в захвате Винса. Люсьен сжимал клинок крепче, догадываясь, что такое затишье не приведет ни к чему хорошему. - Ты…ты… - произносил шут, широко распахнув намазанные углем глаза, - О, Великий Слышащий! Цицерон нашел! Нашел! Мать будет довольна. Или это Слышащий нашел бедного Цицерона? - Это ты увез ёё из склепа в Бравиле? - спросил Люсьен, медленно убирая клинок в ножны. Цицерон слегка наклонил голову на бок и нахмурил брови. - Откуда ты… - испуганно спросил шут. - Знаю? Ха, - Люсьен слегка нагнулся и шепотом произнес, - Ты знаешь историю Матье Беламонне? И великое предательство в Чейденхолле?- продолжил он с долей небрежности, - убей мать мальчика, и месть пробудится в сыне… - Этого не может быть..это…это было в начале эры… - лепетал шут, не веря, что перед ним стоит один из участников Великого спасения братства. Шут искоса поглядывал на вампира и тот, подтверждая слова, задал вопрос: - Каков цвет Ночи? - Кроваво-красный, брат мой, - ответили Цицерон и Винсент. Люсьен усмехнулся, наблюдая, как губы Цицерона расплылись в счастливой улыбке. Бретон уже не держал безумного имперца, и он весело пританцовывал. - Мы перевезли дорогую Матушку в Убежище в Чейденхолле, кода наступили эти ужасные дни… Когда в Братстве наступила Тишина, - он говорил эти слова с горечью, - тогда Цицерон и стал Хранителем, - уже весело произнес скоморох. Шут захлопал в ладоши и прыгал вокруг путников. Люсьен недовольно косился на новоиспеченного "брата". Бретон же выжидающе смотрел на Энтардила. Увидев взгляд вампира, эльф слегка поежился и произнес: - Фраза, которая не давала мне покоя в прошлой жизни, пригодилась в этой. Странно, правда? - альтмер хмыкнул и продолжил наблюдать за шутом, который что-то пел про котят и крыс. - Твоя память… Энтардил неопределенно пожал плечами. Вампир понимающе кивнул. - Да заткнись ты! - Кричал Люсьен на Хранителя, а тот, кажется, не обращал внимания на злобные взгляды имперца. Его шутовскому веселью не было предела. Он танцевал на разные лады, а пение невероятно противное и неестественно высокое доводили до состояния точки невозврата одного из самых хладнокровных людей в Тамриеле. Люсьен сжимал кулаки и поглядывал на Винсента и Энтардила, которые что-то обсуждали, не замечая безумного скомороха, и готового взлететь на воздух (не хуже какого-либо дракона) Уведомителя. Люсьен уже был готов наплевать на все догматы, лишь бы заставить замолчать эту ошибку природы. Его руки сами собой тянулись к оружию… Вдруг шут резко остановился, обнажая свой эбонитовый клинок. Реакция вампиров не заставила себя долго ждать, и они тоже насторожились, готовясь к схватке. Шут перешел в «режим скрытности», не оборачиваясь на Винсента с Люсьеном. - Стража,- прошипел Цицерон. «Нужно было громче орать, прихвостень Шеогората," - Подумалось в Люсьену. Безумный шут ловко перепрыгнул через забор, ведь его не под залог выпустили… - Вы что здесь делаете?- грозно спросил стражник, обходивший территорию. Люсьен и Винсент переглянулись, на их лицах заиграла недобрая улыбочка, и они дружно убрали клинки в ножны. Мило улыбаясь, они подошли к стражнику. Тот спустя пару мгновений заулыбался глупо и безмятежно. - Ты никого и ничего не видел. Повтори, - говорил Винсент. - Я никого и ничего не видел, - повторил, улыбаясь, стражник. - Ты обходил территорию и не заходил на ферму Лорея, - продолжил Люсьен, «включив» свой поистине волшебный голос. Стражник кивнул и, развернувшись на ватных ногах, побрел к лошади у дороги. - И все-таки в этом есть свои плюсы, - сказал Люсьен уже более будничным голосом . Винсент улыбнулся ему уже естественно, они подошли к эльфу. - Это что было? - недоуменно спросил эльф. Наблюдая за этой картиной, эльф подумал о том, что эти двое могли так же поступить и с ним. - Чары - такая удобная вещь, брат мой, - сказал Винс, щурясь, как объевшийся сметаны кот. - Особенно, когда ты, по сути, дряхлый старикашка, и лень драться, - подмигнул вампиру Люсьен, - уже поздно, нам нужно уходить… Мы сюда за припасами пришли, помните? - продолжил он, - удачно, еще и сэкономим, – изображая радость, воскликнул он. Но тут раздался голос шута, который что-то бормотал, вылезая из-за забора. Лицо вампира, которое секунду назад было наиграно веселым, поменялось. И теперь его эмоция была настоящая: он закатил глаза, приподнял брови и глубоко вздохнул, надеясь, что терпение попадет ему в кровь вместе с воздухом. Винсент слегка улыбнулся, наблюдая за реакцией друга. А Энтардил надеялся, что теперь ему будет гораздо легче вспомнить все подробности его прошлого, которое пробивалось тонкими струйками в его сознание. *** Повозка Цицерона была недалеко от города. Стражники решили не вскрывать ящик раньше утра, поэтому, когда четыре тени проскользнули к телеге и запрягли в неё украденную лошадь, никто не поднял шума. Была уже глубокая ночь. Отъехав от города на некоторое расстояние, путники решили без посторонних глаз разобраться во всех деталях их поездки. Цицерон был так счастлив, что спустя долгое время, он, наконец, не один. Теперь они смогут поставить Братство на ноги. Шут пел различные песни на любой манер. Винсент разводил костер, а Люсьен пошел осматривать территорию на предмет ужина для людей. Энтардил стоял около лошади и о чем-то размышлял. Цицерон же внимательно рассматривал альтмера. Повозка стояла в кустах, на случай того, если к ним пожалуют «гости», которые здесь были не редкость. Лошадь оборвала кустики каких-то трав. Четверо сидели у разведенного костра. - Посидим еще немного и отправимся,- сказал Люсьен, зажаривая над огнем оленину. - Ты собираешься это есть?- спросил эльф. - А что тебя не устраивает?- ответил вопросом на вопрос вампир, кусая кусок мяса средней прожарки. - Мы ведь должны сохранять силы, а то на одной «водичке» неделю не продержишься, - сказал имперец, прожевав ужин. - У нас собой есть пара бутылей, если ты переживаешь, что мы посмеем, - начал Винсент, но его отвлек шум, который доносился из-за кустов. Люсьен тоже прислушивался. И вот оба вампира встали и быстрым шагом направились в сторону звука. Эльф поспешил за ними, уверенно сжимая в руках свой лук. Трое разбойников окружили Цицерона и его повозку, шут приготовился к бою, но эти трое были не одни, за кустами пряталось еще пара лучников и мародеров. - Что у тебя там, в ящике, скоморох? – спросил тот, что был с секирой наперевес. Они все обнажили оружие, но разбойник, которого насмешил шут с «зубочисткой», решил поиздеваться. Он присвистывал и дразнил шута, перекидывая булаву из рук в руки. И зря. Шут скалился и сжимал эбонитовую сталь крепче в ладони. Дружки разбойника с противными ухмылками приближались к Цицерону. Резко развернувшись, чем ввел в замешательство своих противников, Цицерон, проявляя чудеса ловкости, запрыгнул на спину одному из мародеров и одним движением избавился от него. С глухим хрипом разбойник рухнул на землю. В этот момент те, кто прятался в зарослях, решили вступить в бой. Подмога для шута не заставила долго ждать, и они все вместе разобрались с незваными гостями. Эльф удивил, точными выстрелами устранив обоих лучников, засевших в кустах. - Да ладно, - присвистнул Люсьен, - память вернулась, и ты вспомнил где лево и право, брат? - Есть немного,- усмехнулся Энтардил. Вдруг в его глазах потемнело, разноцветные фейерверки начали сменять друг друга, в ушах зазвенело, и он чуть не упал было на землю, но бретонец успел подхватить оседающего эльфа.