***
Сириус лежал на поляне рядом с Визжащей Хижиной, когда Джеймс нашел его. Он был почти удивлен, но если кто-то и смог бы его найти, то им определённо будет Джеймс. Поттер ничего не сказал, когда сел рядом с другом, не растянувшись рядом с ним на траве, но все равно сел рядом с ним, подтянув колени и положив на них руки, сплетя свои ладони и ничего не говорил. Сириус ценил способность Джеймса молчать, даже когда ему хотелось что-то сказать. – Ты помнишь, как мы в первый раз убедили Лунатика покинуть Хижину на полнолуние? Джеймс взглянул на него, прежде чем ответить, с ничего не выражающим лицом, если не считать приподнятой брови. – Да, конечно. Это было в декабре пятого года. – Это была наша четвертая луна с ним, и единственная причина, по которой он согласился пойти, была... – Потому что были каникулы, и никого не было в Хогвартсе. Сириус промычал в знак согласия и позволил своим глазам закрыться. – Мы преследовали его несколько часов. Я, честно говоря, думал, что мы совершили ошибку и что он собирается сбежать. Джеймс покачал головой. – Я тоже сначала так думал, но он все колебался и оглядывался в поисках тебя. Я думаю, если бы ты не был там, когда он смотрел, или не поспевал за ним, он бы замедлился ради тебя. Сириус улыбнулся, вспомнив, как Лунатик остановился, чтобы поискать его на поляне, прежде чем броситься к нему, чтобы поиграть в снегу. – Разве это ужасно, что я скучаю по этому полнолунию? Джеймс задумался на мгновение, ковыряясь в своих ногтях. – Нет, я так не думаю. Тогда было хорошо. – Один из немногих хороших моментов, которые у нас были, благодаря мне. - Сириус внезапно сел, обхватив руками ногу и положив голову на колено Джеймс покачал головой. – Бродяга... – Джеймс, что, если он не простит меня? - Сириус проглотил комок в горле. – Что, если он уйдет, как только ему станет лучше, и мы снова потеряем его? Джеймс пожал плечами. – Тогда мы снова найдем его. Теперь мы знаем, что ищем. Сириус покачал головой. – Если он уйдет, он исчезнет. Мы должны убедить его остаться. – Мы можем попробовать.***
Сириус не мог избежать работы еще один день. Ремусу становилось лучше, и даже Блэк не мог найти причины использовать его травмы в качестве предлога, чтобы остаться дома. Тем более, что парень по-прежнему почти не разговаривал с ним, хотя сердитые взгляды утихли после полнолуния. Он обновлял карты для своих пациентов в отделении отравления в маленькой комнате отдыха. Ему нравилось работать с ядами. Дела были похожи на головоломки. Сопоставление фрагментов симптомов и признаков, определение того, какое зелье или ингредиент могут вызвать эту реакцию. Это также было одно из немногих мест в больнице, где пациенты быстро и полностью выздоравливали. Отравление, однажды излеченное, редко имело долгосрочные последствия, и даже те, которые имели место, часто устранялись или сводились на нет другими зельями. Он был так сосредоточен на заметках по одному конкретному делу, что почти не заметил, как в комнату вошла Доркас и села напротив него. Она прочистила горло, и Сириус поднял глаза. – Как обстоят дела у нашего особого пациента? Сириус вздохнул и закрыл папку. – Выздоравливает, благодаря тебе. Я не уверен, что у меня действительно была возможность поблагодарить тебя перед тем, как ты ушла. Доркас отмахнулась от него. – Ты был с ним. Я все поняла. Луна ничего не повредила? Сириус покачал головой. – Нет, во всяком случае, кажется, что из-за этого он исцелился быстрее. Его магический стержень, похоже, рассосался сам по себе, и он только-только оправился от последних травм и болей. Доркас нахмурилась. – Это не должно быть возможно. Для правильного восстановления магических ядер требуются недели. Ты наложил заклинание, которое я тебе сказала использовать? – Да, конечно. Доркас подождала мгновение, затем посмотрела на него, приподняв брови. – Ну? Какого он был цвета? – Желтого, - ответил Сириус. – Все еще слегка зеленоватый оттенок, но очень желтый. Доркас покачала головой. – Ты, должно быть, неправильно его произнес. Всего три дня назад он был голубым. Темно-синий. Сириус пожал плечами. – Я не знаю, что тебе сказать. Он был желтым до того, как я ушел сегодня утром, и Ремус убежден, что это означает, что он скоро сможет уйти. – Могу я придти с тобой после твоей смены? Я бы хотела еще раз осмотреть его. Сириус кивнул, затем заколебался. – Как ты думаешь, ты могла бы сказать ему, что он все равно должен остаться? – Я не буду лгать пациенту, Блэк - Она внимательно посмотрела на него, слегка повернув голову. – Это просто ты пытаешься удержать друга в своей жизни? Сириус провел языком по губам, поймав кусочек потрескавшейся кожи, которая торчала вверх. Он встретился с ней взглядом, прежде чем ответить. – Немного, честно говоря, но я также не думаю, что ему есть где остаться. Мне нужно больше времени, чтобы убедить его, что ему не нужно жить на улицах, когда у меня есть совершенно хорошая комната, в которую он может переехать. – Он живет на улице? - Теперь ее голос был тихим, задумчивым. Сириус вздохнул. – Насколько я могу судить. Время от времени он упоминал, что у него есть кровать, но это не похоже на место, где он может остановиться. – Тогда я могу попытаться приказать ему остаться подольше. - Затем ее лицо посуровело, мягкие морщинки в уголках глаз и на лбу стали более четкими. – Но ты должен сделать эту работу, Блэк. Скажи ему, о своих чувствах, пока не стало слишком поздно, а будет слишком поздно гораздо раньше, чем ты думаешь. – Я думаю, что понимаю это лучше, чем кто-либо, Медоуз. - Сириус отвёл взгляд, не в силах поддерживать зрительный контакт. – Я уже потерял его однажды. Некоторое время они сидели в тишине, прежде чем Сириус повернулся к ней. – Это уже второй раз, когда ты даешь мне этот совет. Ты кого-то потеряла? Доркас грустно улыбнулась. – Всё именно так. Я любила ее, но боялась этого. Я никогда не говорила этого, но я думала, что она знала. Теперь я не уверена, что она когда-либо это делала. – Что с ней случилось? – Она влюбилась в кого-то другого, и я упустила свой шанс. - Доркас вздохнула, теребя край бумаги, лежащей перед ней. – Она вышла за него замуж, и они невероятно счастливы. У нее есть семья и целая жизнь с ним, и я не могу завидовать ей за это, даже если бы хотела, чтобы вместо него была я. Сириус потянулся и взял ее за руку. – Мне очень жаль. Доркас улыбнулась ему. – Просто сделай лучше, чем я, хорошо? Скажи ему пока не стало слишком поздно.***
Доркас вернулась в квартиру вместе с Сириусом и вошла через его комнату. Ремус сидел на кровати с Джеймсом, когда они зашли. На лице Люпина появилась легкая улыбка, но она исчезла, как только он увидел Бродягу. Доркас немедленно взяла инициативу в свои руки. – Как поживает мой пациент? – Лучше. - Сказал Ремус. – Чувствую себя лучше, чем когда-либо за последние годы. Я готов уйти. – Ммм. - Медоуз подошла ближе. – Я сомневаюсь в этом, но давай посмотрим на тебя. Сириус прислонился к дверному косяку, наблюдая, как Доркас произносит заклинание, забирающее его жизненные силы. Джеймс встал с кровати и вышел за дверь, остановившись рядом с Блэком и положив руку ему на плечо. – Ты в порядке, приятель? Сириус улыбнулся ему. – Конечно. Я в порядке. Джеймс сжал его плечо и вышел. – Блэк здесь говорит мне, что он думает, что твоя магическая сердцевина почти исцелена. – Доркас оглянулась через плечо, но Ремус не смотрел на него. – Давай посмотрим, прав ли он, а? Доркас взмахнула палочкой над Ремусом, и аура вокруг него засветилась ярко-желтым. В нем все еще виднелся намек на зеленый, но, по сути, он был полностью желтым. – Видишь, я же сказал тебе, что он желтый. - Сириус скрестил руки на груди и откинулся назад. Доркас прищелкнула языком в его сторону. – Тихо, Блэк. Ты не помогаешь. - Она снова повернулась к Ремусу. – Тем не менее, это действительно довольно удивительно. Нет никакого объяснения, почему ты не должен быть в нескольких неделях от выздоровления. – Может быть, это была магия? - Спросил Люпин. Она покачала головой. – Магия не может так быстро восстановить магическое ядро. Требуется время, чтобы исцелиться, потому что твоя магия не может исцелить тебя сама по себе. – Так что же это сделало? - снова спросил он. – Честно говоря, я не знаю. - Доркас наложила на него еще одно заклинание. – Я думаю, это было полнолуние, - сказал Сириус, и они оба повернулись, чтобы посмотреть на него. – Или, скорее, ликантропия. – Что ты имеешь в виду? - Доркас отменила заклинание и повернулась к Блэку. – Я верю, что у волка есть свое собственное магическое ядро, отдельное от Ремуса. - Сириус пожал плечами и двинулся вперед. – Если у его волка есть собственное магическое ядро, возможно, оно исцелило его, когда он изменился. Доркас кивнула. – Это интересная теория. Я не думаю, что у меня когда-либо была возможность осмотреть пациента с ликантропией, у которого было повреждено магическое ядро до и после полнолуния. Вполне возможно, что ты прав. - Она посмотрела на Ремуса сверху вниз. – Не мог бы ты позволить мне осмотреть тебя во время следующего полнолуния? То есть после твоего превращения. Ремус нахмурил брови. – На самом деле небезопасно находиться рядом с оборотнем во время полнолуние. Доркас махнула рукой. – Мы снова достанем тебе аконит. Это будет частью моего исследования, и мы спишем его на расходы больницы. Сириус мог бы поцеловать Медоуз тогда. Может быть, Ремус и не принял бы это от него, но он принял бы это для исследования. Люпин все еще колебался. – Я полагаю, что это было бы хорошо. – Замечательно. - Доркас улыбнулась и коснулась его плеча. –Если Блэк прав, это может стать крупным открытием в магической медицине ядра. Если она ожидала, что это заставит Ремуса улыбнуться, она жестоко ошибалась. Люпин нахмурился еще сильнее. – Означает ли это, что я исцелен? Теперь я могу уйти? – О, конечно, нет. - Доркас снова наложила на него заклинание магического ядра. – Ты, конечно, выглядишь лучше, чем я ожидала, но ты и близко не готов к каким-либо большим переменам. Ремус глубоко вздохнул. – Могу я хотя бы вставать с кровати? Доркас поджала губы. – Еще один день в постели, а завтра ты будешь в состоянии передвигаться по квартире. Заметь, только по этой квартире. Никаких аппарирований, никаких затоплений и уж точно никаких долгих прогулок. – Когда я могу уйти? - Сириус попытался не обидеться на разочарование в тоне Ремуса. – Хорошо, а куда ты пойдешь, когда уйдёшь? - Доркас скрестила руки на груди. – Как далеко ты собираешься зайти? Ремус пробормотал что-то, чего Сириус не мог расслышать со своего места у двери. Доркас толкнула его локтем. – Мне нужен реальный ответ. Ремус снова заговорил тихо, глядя на свои руки. – В Кройдоне есть место, где я обычно могу переночевать. Доркас нахмурилась. – Обычно? Значит, не всегда? Где ты спишь, когда не можешь найти там ночлег? Ремус колебался, и Сириус не был уверен, что хочет услышать ответ. Он уже хотел укутать Люпина в уютные одеяла и пить бесконечные чашки чая, и он был уверен, что, какими бы ни были следующие слова Ремуса, они разобьют Блэку сердце. – Я довольно хорош с амортизирующими чарами и согревающими чарами. Сириус не смог сдержать звук, вырвавшийся из его горла, что-то среднее между стоном и чистой болью, -что только заставило Ремуса выглядеть смущенным, а Доркас бросила на него разочарованный взгляд. Вероятно, ему следовало бы действовать лучше, но это было именно то, чего он боялся. Как он мог позволить Люпину снова уйти, когда он буквально жил на улице? Доркас повернулась к Ремусу. – Это не сработает, чтобы исцелиться от этого. Я знаю, я знаю, - перебила она, прежде чем он успел возразить, – но если ты не будешь заботиться о себе, ты снова заболеешь по-настоящему. – Это все, что у меня есть. - Его голос был тихим, и Сириус почувствовал, что прижимается к двери еще ниже, как будто реальность всего происходящего давила на него. – Это неправда. - Сириус не мог остановить протест, хотя и знал, что это заставит Ремуса закатить глаза. – Он прав. - Доркас положила руку на плечо Ремуса. – У тебя здесь есть друзья, которые готовы позаботиться о том, чтобы у тебя была настоящая кровать и настоящая крыша над головой, а это именно то, что тебе нужно, чтобы поправиться. – Я не могу себе этого позволить. - Это был шепот, и Сириус подумал, что он, вероятно, не должен был его слышать. Он прикусил язык, вместо того чтобы ответить, зная этот старый спор почти так же хорошо, как он знал Ремуса. – Я была бы невероятно удивлен, если бы это стоило тебе чего-нибудь, - сказала Доркас. Ремус посмотрел на Блэка, и хотя он не открывал рта, Сириус мог слышать то, что он не говорил. Это стоит мне больше, чем денег. Это стоит мне услуг, которые я не могу отплатить. Это стоит мне достоинства, и мне не так уж много осталось, чтобы отдать. Мне дорого стоит быть здесь, и мне нечего отдать. – Я не собираюсь принимать отказ в качестве ответа, - продолжила Медоуз, когда Люпин не ответил. – Ты не поправишься, если тебе негде будет остановиться. Ремус откинулся на подушку позади себя, глядя в потолок. – Прекрасно. Я останусь, но как только смогу, я уйду. – Когда ты исцелишься, я не буду тебя останавливать. Ремус перевернулся, отвернувшись от Доркас. Она еще раз похлопала его по плечу, а затем повернулась, чтобы выйти из комнаты, Сириус последовал за ней и закрыл дверь. – Спасибо. Она повернулась к нему, приподняв бровь. – Я не могу держать его долго. Ты должен поднять свою задницу и сказать ему, что ты чувствуешь. Сириус глубоко вздохнул. – Правильно, конечно. Все, что ему нужно было сделать, это сказать Ремусу о своих чувствах. Это не такая большая проблема.