The right time

Шарль проснулся с невыносимой головной болью. Он оглядел комнату: разбитые бутылки напомнили о вчерашней ночи. Возможно, в комнате и был беспорядок, но в его голове - ещё больший бардак. Ему удалось проковылять в ванную и плеснуть немного холодной воды на лицо в надежде хорошенько взбодриться, но тело ломило так сильно, что пришлось вернуться в постель. Шарль лежал неподвижно, кое-как пытаясь придти в себя, но не мог оторвать себя от мысли, что нужно вновь проверить телефон. Он включил голосовое сообщение, полученное на днях. Леклер не знал, сколько раз он прослушивал это, и каждый раз надеялся, что содержание сообщения каким-то образом изменится, но этого никогда не происходило. Чёртов Маркус Дрейфорд. Шарль теперь ненавидел это имя. Маркус - журналист из дешёвой жёлтой прессы, который позвонил ему, изображая сочувствие, и объяснив, что у него есть информация из надежного источника о том, что Шарль гей, и он хотел бы поговорить с ним, прежде чем написать статью об этом и отправить в печать. Монегаск не стыдился своей "особенности", но в то же время определенно не был готов раскрыться. Он не хотел, чтобы это решение вырвал из его рук какой-то жалкий журналюга. Шарль был глубоко погружен в свои мысли, когда громкий стук в дверь вернул его к реальности, но он был не в настроении с кем либо разговаривать. -"Открывай, это Макс!" Шарлю стало дурно при воспоминании о том, что он сказал Максу прошлой ночью. Был ли хоть маленький шанс того, что Макс тогда ничего не понял? Не похоже, что голландцу было действительно необходимо зайти в номер: Шарль услышал, как он вернулся в свой, и казалось, продолжил веселиться с теми девушками. Леклер зарылся головой в подушку, не желая слышать, что происходит за соседней дверью. Единственное, что могло его немного успокоить, это представления о том, что вместо девушек мог быть он. Почему всё так сложно? Из всех людей, он испытывал чувства именно к Максу. По коридору вновь послышались шаги, приближающиеся к номеру: -"Шарль, может ты, наконец, впустишь меня?" Парень решил, что лучше позволить Максу войти, хотя бы потому, что все, кто был в коридоре, могли слышать, как голландец громко колотит в дверь. Шарль неохотно встал и открыл дверь. Макс предстал перед ним в серых трениках и вчерашней белой футболке. Шарль внезапно почувствовал себя немного неловко, осознав, что одет только в пижамные шорты. Когда Макс прошёл в номер, Шарль убежал в спальню и схватил футболку, ранее небрежно брошенную на пол. Он не мог быть уверен, но чувствовал как взгляд Макса следует за ним, оглядывая всё тело с ног до головы. -"Ты выглядишь так, словно прошлой ночью тебе было очень весело" - сердито сказал монегаск, даже не потрудившись скрыть свое презрение. -"А вот ты выглядишь дерьмово", - Макс ответил не раздумывая, но поняв что это звучит обидно, быстро исправился: -"Извини, я имел в виду, что выглядишь так, будто совсем не спал". Макс не мог полностью вспомнить вчерашний разговор, но понимал, что Леклер был очень зол. Шарль, похоже, был не в настроении разговаривать, и между ними возникло очевидное неловкое напряжение. Тишину в конце концов нарушил звонок телефона. Шарль взглянул на идентификатор вызывающего абонента, там значилось "неизвестно", но он точно знал, кто это был. Снова тот журналист. Шарль смог остановить себя и не отвечать на звонок. Эмоции всё же взяли верх, и он разревелся. Макс внимательно наблюдал за ним. Он никогда не был близок к Шарлю, но в тот момент мог видеть боль, отразившуюся на его лице. Это была та же самая боль, которую чувствовал Макс. В этот момент Шарль показал себя настоящего, свои эмоции и ранимость. Макс, возможно, незаслуженно приобрел репутацию не самого заботливого человека, но в тот момент почувствовал необходимость пожалеть и поддержать Шарля. Он положил ему руку на плечо и притянул ближе. Леклер оценил этот жест и прилёг на плечо голландца. Он устал и просто хотел утешения. -"Эй, милашка, почему ты плачешь?" -"Я не могу тебе сказать" - захныкал Шарль. -"Можешь доверять мне. Ты знаешь, что я не такой бессердечный, как думают люди". -"Я понимаю это". Телефон зазвонил снова, и Шарль в отчаянии швырнул его в стену, заставив Макса слегка подпрыгнуть. Монегаск больше не мог сдерживаться, ему отчаянно хотелось с кем-нибудь поговорить. Он надеялся, что, Макс отнесётся с пониманием, но всё еще не мог заставить себя посмотреть на него, вместо этого начав рассказывать всё как есть: -"Макс, ходят слухи о том, что кто-то собирается сделать каминг аут. Кто-то, являющийся геем. Ты знал?" -"Да, я слышал об этом". Макс начал беспокоиться о том, в каком направлении движется разговор. -"Я имею в виду, что кажется, вся эта информация обо мне" - Шарль с трудом произносил слова. -"Мне позвонил Маркус Дрейфорд из "Monaco Life". Он, кажется, откуда-то обо всём знает и собирается это напечатать, а я не хочу иметь с ним дело. Я уже не справляюсь, просто не могу". -"Ты гей?" - Макс удивился. Он не мог до конца вникнуть в суть. Возможно, в конце концов, вся эта история была о ком-то другом. -"Да, я гей, но больше никто не знает. Никто." Шарль чувствовал себя подавленным и рыдал на плече Макса. Голландец обнял его своими сильными руками. Несмотря на то, что Шарль регулярно вызывал у него раздражение, он точно знал, то, что таких унизительных ситуаций никто не заслуживает. Макс задавался вопросом, подходящее ли сейчас время, чтобы кому-нибудь довериться. Если кто-то и собирался понять, через что ему пришлось пройти в последнее время, то это определённо должен быть Шарль. Прежде чем Макс смог подобрать нужные слова, раздался громкий стук в дверь. -"Эй, я только что пыталась дозвониться тебе. Мы должны были встретиться в холле отеля пол часа назад. У нас назначены встречи. Даю тебе не сборы 5 минут!" Пиар-менеджер Шарля, судя по голосу, не валяла дурака. Монегаск снова вернулся к рабочим делам. Как будто он привык к необходимости полностью отстраняться от того, что происходило в его личной жизни. Для него, оказалось, загонять свои чувства глубоко внутрь, выставляя в приоритет работу - уже обыденность. Макс понял, что момент упущен, но также знал, что есть одна вещь, которую он мог сделать для Шарля. Он обнял его и крепко прижал к себе: -"Не волнуйся, я помогу тебе со всем справиться. Доверься мне, хорошо?" Шарль просто кивнул, и Макс вышел из номера. Ему нужно было сделать важный звонок. Вернувшись в свою комнату, Макс достал телефон. Они с Шарлем никогда не были лучшими друзьями, но прямо сейчас голландец чувствовал, что должен защитить его. Макс видел как Шарль напуган, и знал, что публичный каминг аут - это смелый поступок, и никого не следует к нему принуждать. Макс набрал номер, который нашел в интернете. Как только он дозвонился до Маркуса Дрейфорда, глубоко вздохнул и начал разговор: -"Ваша история о гонщике-гее это правда. Но вы перепутали персон. Это не Шарль Леклер, а я, Макс Ферстаппен".