* * *
Первым, что ощутил Чан, вырвавшись на улицу, стало четкое понимание - в деревне проживало порядка двадцати человек - по большей части омег и нескольких бет, притом половина была еще совсем детьми. Детьми, бесстыдно нагулянными от оборотней из других племен в жалких попытках восстановить прежнюю численность. Неизвестно, были ли у них заключены какие-то союзы с другими племенами, или же это стало результатом постоянных набегов альф на деревню - Бана это, признаться честно, совершенно не волновало. Главным было то, что Хвана среди присутствующих точно не было. Вторым в растерянных от волнения и сдерживаемой злости мыслях осел ударивший по волчьему чуткому обонянию едва ли заметный след. Казалось, что луноликий был здесь, но оставил свой дом день или два назад. Как будто знал, что рано или поздно тут окажется небезопасно… След не проглядывался четко, будто он обошел каждый угол, каждую тропу, нещадно путая, прежде чем направился в лес. Конечно же, скрыть стойкий аромат кедра можно было лишь в месте, откуда он был получен. На десятой минуте сбивающего дух бега по рыхлому свежему снегу виски пронзило острой режущей болью, заставившей то и дело прикрывать бессильно глаза. Против Чана применили потрясающие умения сенсорики, о которых он молниеносно догадался, на ходу скидывая рюкзак и куртку в невыносимом желании скорее обратиться и быстрее добраться до цели. Волку легче было вынести подобные пытки, природа щедро способствовала тому врожденными навыками борьбы. Банчан вдруг услышал собственный утробный рык. Только лишь на секунду шум в ушах стих, дикий стук сердца отошел на второй план, и он сам испугался себя - вой был предупреждающим и пугающим. Мгновение размышления о предстоящей встрече, пристальный долгий взгляд на возникший на небосводе лунный диск, и тут же сразу новая вспышка боли и неконтролируемой агрессии. Он не понимал, что творило его тело без ведома разума, не понимал, куда исчезла вся накопленная месяцами усталость, но тем временем достиг уже запредельной скорости бега, шумно выдыхая волчьим носом. Еще шаг, еще прыжок, еще… Уже не такие глубокие сугробы в чаще леса долго путали следы молодого вожака подобно его спутанным мыслям, с каждой секундой сокращая дистанцию между ним и кем-то… кого он совершенно не знал. Кем-то, кто покорно замер на своем хаотичном пути загнанного в ловушку зверя в ощутимом ожидании и неприкрытом страхе. Когда они все же оказались на одной прямой - глаза цвета спессартина разъяренного оборотня столкнулись с иссиня черными глазами человека - от обжигающей боли, пронизывающей насквозь все нутро даже свело зубы, и альфа стиснул челюсти, медленно впуская в легкие новую порцию кислорода через нос. Омега пах непривычно странно… Вроде бы все теми же полевыми цветами, завязью плодов вишни, сладостью поздних ягод, но вместе с тем - незнакомым ароматом теплого сандалового дерева. Банчан не знал, есть ли предел у его негодования, но оно стремительно взлетело до состояния животного бешенства, до прилившей к голове огненной крови. Его омега был запятнан. - Не следовало тебе приходить. Ты слишком многим рискнул на своем пути, - с неприкрытой грустью отозвался первым Хёнджин, так и не поднявшись с промозглой холодной земли. Хоть он и кутался в стеганое теплое одеяло, это едва ли спасло бы его от зимних заморозков. - Не следовало тебе обманывать меня, - прорычал волком, но ответил в мыслях Бан, остановившись в метрах семи от Хвана. Казалось, подойди он еще хоть на дюйм ближе - точно бы сорвался. Альфа не знал сам, чего стоило ждать от себя - вцепился бы зубами в эту тонкую шею или… - Я сам обманулся тогда. Ты можешь не верить, но я был… честен с тобой. Время от времени, - омега шумно сглотнул, подтянув уголки губ в виноватой улыбке и опустил взгляд. Было ли ему стыдно или же он просто не хотел видеть Чана, старший не знал. - Наверное, когда не пытался меня убить во сне. Я ведь был нужен тебе живым до поры до времени, - усмехнулся болезненно вожак, все же сев на месте и напряженно вытянувшись в спине. Он, напротив, не сводил глаз с юноши перед собой. Будто пытался вскрыть его личину и понять - кто он, черт возьми, такой?.. - Когда целовал тебя, например… - смело поднял лицо Джин, вновь встретившись взглядами с альфой. Он так сильно хотел бы поговорить сейчас с человеком - с тем, по кому ощутимо сильно скучал эти три месяца. Обличие темно-серого волка его пугало до дрожи, пожалуй, впервые за все их знакомство. - А когда сбежал? Был ли ты честен со мной? Ты сказал, что мы не подошли друг другу. Ты не сказал, что лишь использовал меня, - сорвался на рык вновь Банчан, не обращая внимания на собственную надломленность в голосе. Натянутая до возможного предела веревка с подвесом из двух камней сейчас жгла даже сквозь плотную жесткую шерсть. Если бы только альфа смог - тут же бы сорвал ее с шеи и выбросил в попытке спастись. - О… и в этом я обманулся. Мы отлично подошли, будто по задумке самой природы, - Хёнджин улыбнулся шире, но тут же закусил губу, несколько ближе подтянув свои колени. Как-то так он делал в их первую встречу, и Чану казалось это безумно милым, но сейчас… Что за лицемерные попытки невербально закрыться от него? - О какой природе ты думал, когда… - старший запнулся в собственных же мыслях. Даже так он не мог произнести этой чудовищной правды. Неужели его избранник действительно предал его еще и в этом - неужели сразу отдался другому, позволив перебить запах? - Чанни… Ты… - это выглядело фальшиво, выглядело показательно обиженно в глазах альфы, но Хван будто бы и впрямь оскорбился. То, как он нахмурился, как с усилием сжал в кулаке край одеяла. Бан успел допустить отголосок предположения, что все же мог быть не прав, но омега опередил его своим дрогнувшим голосом, - я никогда не поступил бы так! - Ты хотел разрушить нашу клятву! Но это не так работает, уж извини. Лишь смерть кого-то из нас прекратит этот жалкий несостоявшийся брак. Не понимаю лишь, зачем ты поставил мне метку?! Гребанную глубокую метку прямо на моих неподдельных чувствах, - закричал уже во весь голос Банчан, спешно обратившись и рваным жестом руки - той самой - швырнув горсть снега в сторону омеги. Конечно, хлопья бы и не долетели, но он пытался импульсивно сбросить хоть какую-то часть своих негативных эмоций, что уже сводили с ума. Собственное сбитое шумное дыхание он услышал запоздало, лишь когда между ними воцарилась абсолютная тишина. - Я… Я не знаю. Наверное, я боялся тебя упустить. Боялся потерять, - прошептал едва слышно Хёнджин, почти не моргая, всматриваясь в лицо старшего. Он и предположить не мог, что альфа умел так злиться. Даже не думал, что когда-то вообще еще увидел бы его… - Потому ушел сам, - горько усмехнулся Бан, поежившись. Оказаться совершенно обнаженным зимой было заведомо неприятно, но возможные болезни оборотня не пугали. Он в принципе не хотел больше думать о том, что будет в будущем. Сейчас ему было куда более нестерпимо обнажать собственные переживания перед тем, кто буквально растоптал его. - У меня не было выбора… Я должен был, иначе… Вам бы вновь грозила опасность, - всхлипнул несдержанно Хван, поджав дрожащие губы. Именно этого он боялся больше всего - что когда-нибудь должен будет бороться с самим собой, со своими эмоциями, желаниями и своим предназначением, своим долгом перед племенем. - Поздно плакать, Джинни. Ты должен был честно рассказать мне все. И мы, возможно, придумали бы вместе, что нам делать. Я бы простил. Я бы защитил тебя от кого-угодно. Никогда и никто не достал бы тебя даже на чертовом другом конце света. Я правда, видят боги, готов был весь мир к твоим ногам положить, - надрывно хрипло прошептал Чан, сцепив руки в замок и обвив ими колени. Начала резко накатывать забытая прежде усталость - очень сильно хотелось почему-то подойти ближе и, быть может, согреться в объятиях своего луноликого. Если бы только обстоятельства не были так жестоки, если бы они не были собой - заложниками давней истории двух родов. Если бы были просто влюбленными альфой и омегой… - Сможешь ли ты защитить меня теперь?.. Банчан посмотрел на Хёнджина так, словно последние слова вернули к нему угасшее прежде сознание. Будто до этого он его не видел - смотрел скорее сквозь, выискивая силуэт того, кто не покидал его мысли все это время. Ненарочно моргнул пару раз, будто приходя в себя, и рвано вдохнул немного воздуха через нос, задержав его глубоко внутри. Омега медленно, без единого лишнего движения отложил в стороны уголки одеяла, которое тщетно стискивал в кулаках весь разговор отнюдь не в попытке согреться. Шумно сглотнул, убрав с лица прядку волос - они так быстро росли, уже почти касались ссутуленных плеч, - и неуверенно поправил объемные рукава вязанной кофты. Чан помнил ее - помнил смазанные жесты пальцев, расстегивающих пуговку за пуговкой… Омега с усилием поменял позу - уселся удобнее лотосом, как это часто делал альфа, - и робко опустил взмокшие ладони на собственный живот. Такой еще совсем маленький, но… - Сможешь?..* * *
Банчан боялся. Сначала боялся подходить ближе к Хёнджину, потом садиться рядом под щедро предоставленный край одеяла в пленительное тепло. Боялся посмотреть вновь в его глаза - накатило огромным цунами всепоглощающее чувство вины за случившееся, за свое поведение, за свои слова, которыми мог ненароком причинить вред… Банчан боялся даже опустить ладонь поверх руки омеги, пусть и видел - тот был бы рад подобному жесту. Это бы многое ознаменовало для них обоих - для их будущего. Да, только духи ведали, что ждало их впереди, но сейчас - в этот самый момент спустя три месяца - обоим нестерпимо сильно хотелось забыться в объятиях друг друга хотя бы на мгновение. - Как ты мог уйти, Хёнджин?.. - Чан шумно сглотнул, прежде чем все же смог вернуть себе самообладание и твердость в голосе. Прежде чем все же одной рукой мягко взял Хвана за запястье, отодвигая, а подушечками пальцев другой почти невесомо коснулся ткани кофты на животе, все еще не решаясь. Он никак не мог поверить - своим же глазам и обострившемуся чутью - чужим словам и робкой улыбке. Разве могло подобное случиться с ними? - Я не знал тогда. Я поверил, что это невозможно. После нашей церемонии я решил вернуться сюда, чтобы сообщить, что план провалился. Что шаман сказал… Но староста увидел метку и обрадовался еще больше. То, что мы натворили, вселило в него новую надежду, куда более ужасную и жестокую. Он сказал, что я стану залогом новых перемен. Что теперь все наладится, и… Когда я понял, что со мной происходит, я испугался. Я был так рад, что боги увидели искренность нашей любви, но вместе с тем, я понимал, что навсегда потерял тебя. Понимал, что не смогу долго скрывать это все, не смогу сбежать, не смогу защитить ни себя, ни ребенка… Я пытался смириться, пытался себя ненавидеть, но.. - Джин подавился вздохом, тщетно пытаясь сдержать себя от подкравшейся истерики. Хотелось внятно и полно рассказать альфе обо всем, уповая на его понимание, чтобы, быть может, найти выход из столь глупой ситуации. - Тише, тише… - едва слышно прошептал Бан, пытаясь успокоить скорее их обоих. Его ладонь - та, что с брачным шрамом, - уже согрелась, и он бережно накрыл ею живот омеги возле пупка, одновременно с тем склонившись ближе и оставив легкий поцелуй поверх метки на шее. Чан сам не знал, откуда подобная идея возникла в его голове, но подействовало проделанное безотказно - Хван судорожно вздохнул поглубже и притих. - Нельзя оставаться здесь долго. Они почувствуют, поймут. Тебе нужно скорее уйти… - Хёнджин все же несколько отстранился и поднял взгляд на альфу, поджав губы в смятении. Очень не хотелось вновь расставаться, но то было жизненно необходимо - хотя бы на время, хотя бы сейчас оградить от чрезмерной опасности Чана, пока они не придумают план. - Я не брошу тебя. И не позволю вновь сбежать от меня. Не теперь, - строго прервал его вожак, неосознанно потянувшись за ускользающим контактом, чтобы мягко потереться кончиком носа об его. Так, значит… это их ребенок пах так необычно. Разве можно было сомневаться, что это будет альфа?.. - Я больше никуда не денусь. Обещаю. Видимо, клятва действительно цепью связала нас, раз ты все равно нашел меня, как я ни пытался спрятаться… - противоречиво счастливо улыбнулся омега, не скрывая вместе с тем своей физически ощутимой грусти. В прикосновении лбами оба вдруг ощутили живительное облегчение - тревоги и страх на миг отступили. - Давай сбежим. Нам бы до границы добраться, а там… - Банчан шумно выдохнул, прикрыв глаза. Мысли все так же быстро пролетали в голове, то и дело сталкиваясь и рассыпаясь в пыль. Нельзя было рисковать здоровьем мужа, нельзя было возвращаться на земли тех враждебных племен, но и оставлять его одного здесь никак было нельзя. Неужели теперь единственным выходом оставалась лишь столь глупая, ранняя, действительно бесчестная смерть? Чан впервые в жизни так сильно не хотел умирать - столько всего маленькими огоньками надежды мелькало на горизонте возможного будущего… - На юг? Нас не пропустят. Меня поймают, тебя убьют. У них племенные союзы с тремя другими стаями. Уйдем в горы? Нас будут поджидать лисы. Мы не имеем права сейчас идти на поводу чувств… - Хёнджин ласково обхватил лицо старшего ладонями, удерживая на месте и заставляя посмотреть на себя в ответ, прежде чем еще тише добавил, - нам нужна помощь. Нам нужны те, кто встанут на нашу сторону и… - И разожгут новую войну? Мы итак слишком много потеряли, ты хочешь, чтобы наш ребенок даже не успел родиться? - Бан нахмурился, будто одно лишь представление о подобном и всколыхнувшиеся воспоминания прошлого наживую резанули по нему. Нет, он же обещал самому себе, что никогда не повторит ошибок родителей… Но… Интересно, что сказал бы сейчас ему отец? Почему-то отчетливо казалось, что старший альфа беспощадно надрал бы ему уши. Он пожертвовал всем, лишь бы дать сыну хотя бы призрачный шанс жить. Он ушел так рано, ему не было и сорока. Он ушел так рано, Чан не успел всецело побыть с ним рядом, старательно запоминая его лицо и привычки. Не успел сказать ему искренне честно, каким потрясающим отцом он был. - Не всегда война несет в себе жадные мотивы отобрать чужое и присвоить себе. Иногда нужно пойти на подобные меры, чтобы защитить то, что дорого… - Хван скользнул подушечками пальцев по щекам Бана, вновь виновато поджав губы. Он старался не выдавать своих эмоций, своей реакции на совершенно невыносимое откровение, что предстало перед ним - карие человеческие глаза отливали желтым, уже почти наполовину потонув в скопившейся влаге. Настырные капли крупных слез, что сидели где-то глубоко-глубоко внутри целых восемь лет, стойко цеплялись за припухшие веки, не желая сдаваться окончательно, но… Хёнджин поймал лишь одну из них своими мягкими теплыми губами. Уже через мгновение молодой вожак нашел утешение в нежных поцелуях своего луноликого. Слова были больше не нужны - они чувствовали друг друга сердцем, без использования волчьих умений или сенсорных навыков. Они чувствовали - им предстояло вновь оставить друг друга, но теперь лишь на время… Банчан знал, что нужно сделать, не знал лишь, хватит ли сил. Но попробовать однозначно стоило - он был просто обязан спасти свою семью.