Лживая судьба

Погода, как и самочувствие Петра оставляли желать лучшего. Лоб был словно раскаленные угли, постоянное потоотделение. От белого каления, тот стал шептать странные и нелепые речи, которые почти невозможно было разобрать. От чего никто и не пытался. Савельич был первый, кто заметил, что с офицером что-то не так. Он доложил об этом коменданту, когда тот стал расспрашивать куда пропал его солдат. Гринева незамедлительно окружили теплом и заботой семьей капитана. Особенно дочь Мироновых не отходила от него. Поэтому хозяйке приходилось силой вытаскивать ее из избы. «Ах, а если ему станет плохо ночью? А если захочется воды? Угодно ли вам, чтобы я осталась рядом?» - спрашивала девушка. А Петр смотрел на нее полу-открытыми глазами и ничего не отвечал. От этого Маша чуть ли не плача удалялась. Ей было грустно, что Петруше не становится лучше. Как сказывалось ранее, вокруг него всегда были те, кто присмотрит за ним. Из всех этих людей ни разу не пришел лишь один из всей крепости: Алексей Швабрин. Он не приходил, чтобы навестить или просто чтобы поинтересоваться его самочувствием. Сказывали даже, что тот не спрашивал о Гриневе. Но в один день у всех были свои дела... Все готовились к атаке Пугачева на крепость. Подготавливали крепость к удару. Савельич же отошёл за водой, но что-то задерживался, тогда и пришел преследователь дочери главного капитана крепости... - Добрый день, Петр Андреевич. Услышав давно неслыханный голос, тот приподнял голову и глянул кто в дверях. - Добрый, Алексей Иваныч... - не хотя показаться слабым, Гринев приподнялся на лопатках и аккуратно сел. Швабрин приблизился к товарищу и сел на край кровати. - Вы лежите-лежите. - и подтолкнул его назад, дабы тот мягко приземлился на кровать. Гринев с облегчением вздохнул. Сидеть ему было все еще тяжело. До сих пор знобило. Но было не по нраву, что Алексей заметил его состояние и уложил обратно в постель. - Что вы здесь делаете? - Петру было тяжело говорить, но он постарался что бы голос звучал понятно и четко. Предательский хрип в словах подводил. Швабрин нахмурился. - Я пришел разузнать о вашем самочувствии, как никак я виноват в вашей мигрени. И рассказать, что делается в ваше отсутствие... - А что делается? - Гринев с интересом посмотрел в серые глаза напротив. - Видимо никто из вашего окружения вас не осведомил... Комендант готовится к атаке Пугачева, Василиса Егоровна помогает жителям крепости. Пошли слухи, что Пугачев вскоре нападет на Белогорскую крепость. И похоже они оказались правдивыми... - Швабрин отвернулся от Петра и задумчиво посмотрел в окно. Ветер кружил снежинки в танце. - Поступило письмо... Больной вдруг перебил Алексея: - Что в письме? - Пугачев призывает нас сдаться. - Сдаться?.. - тот прикрыл глаза. - Мы не сдадимся без бою. Иван Кузьмич не пораженец, как и жена его, и Маша, и остальные офицеры крепости. - тут он осекся. - и мы... Мы ведь верны присяге?.. - с какой-то странной неуверенностью спросил Гринёв и протянул руку Алексею Ивановичу. Тот был удивлен столь боевому духу больного, и что Петр думает о нем, как о верном сослуживце. - «Мы»... Вы имеете ввиду меня с вами? - Нет.. я имею ввиду вас и меня. «Совсем бредит... Температура от разговора поднялась.» - подумал Швабрин и ответил: - Вы смеете сомневаться? Дворянин протянул свою руку к руке Гринева. Они соприкоснулись.. если бы сейчас резко вошли Савельич или Маша, или ещё кто-либо, то посчитали бы это странным и нелепым. - Вам холодно, Петр Андреевич? Офицер сделал такой вывод по безумно холодной и бледной руке чахлого приятеля. - Нет, отныне нет.. У вас очень теплая рука... Алексей был потрясен этому и резко выхватил руку. Петр был не очень рад этому. Он скорчил обидчивое лицо и отвернулся на другой бок. - Я.. - подбирал слова Швабрин. - Позабочусь, чтобы вам более не было морозно. Петр не знает сколько времени они так просидели, в неловком молчании. А точнее Гринев лежал в постели, пока собеседник сидел подле окна. Он чувствовал себя комфортно вот так лежа под одеялом, когда рядом сидел товарищ, пусть и недавно у них состоялась дуэль... Но время подходило к концу. - Приношу извинения, но мне нужно откланяться. - Алексей поднялся с кровати, - скоро возвратиться Савельич. Так он и вышел, не промолвив больше ни слова, а Гринев проводил его больным взглядом и не мог понять, сон это был или явь? Правда ли, что смута в крепость близится? В любом случае пока ни Швабрин, ни Пугачев не стремились навещать его. Все готовились, что Емельян нападет в любой момент. Швабрина поместили на дневное дежурство. С часу до трёх, ему необходимо быть на посту и глядеть в оба. Мятежники могут объявится в любое время, с любой стороны. В остальное время он мог делать, что заблагорассудится. Но тот лишь готовился к захвату крепости и затачивал шпагу. Как никак, Петр одолел его в схватке, и теперь ему предстоит лучше отточить свое мастерство в фехтовании, если Швабрину вдруг предстоит стоять с Пугачёвым лицом к лицу.. Гринёв все же шел на поправку, что не могло не радовать Машу. Офицер мог встать с кровати и сам налить себе воды, почти не чувствуя недуга. Вскоре он и вовсе стал принимать участие в обороне крепости. Тренировался стрелять из пушки, проходил то, чему должны были быть обучены обычные солдаты. Швабрин почти не попадался в глаза. Если и получалось увидать Алексея, то тот сразу отводил взгляд и уходил подаль. Будто специально избегал, а может просто так сложились обстоятельства? Маша молилась за Гринева и Белогорскую крепость. На четвертый день после выздоровления офицера, в крепость пожаловал посол. Захватчики вновь предлагали сдаться. Иван Кузьмич вышел вперед и громко передал казаку: - Русский народ стоит до конца и не сдаётся. Поэтому Белгороская крепость достанется Емельке-подлецу - только через мой труп. Посол возмущённо скривил лицо и помчался прочь. Гринев ведомой некой силой схватил камень и швырнул его вслед. Камень попал прямо в затылок. Он сам не ожидал, что попадет точно в цель. Бунтовщик недовольно потрепал затылок и искоса посмотрел на того. Такое вряд ли понравится предвадителю мятежников. Обернувшись, Гринев увидел, что все в шоке смотрят на него и Миронова. Маша в ужасе прикрыла рот ладонью. Швабрин стоял и усмехался. Ухмылка была острой и оценивающей. - Ай, да Петр Андреевич! Ай, да наш светлый сокол. - комендант был на веселе, после выходки подопечного. - Предлагаю нам расслабиться немного. Капитан пригласил всех в избушку на пирушку, а несколько человек оставил на дозоре, если вдруг Пугачевские войска нагрянут. Как Петр Гринев вошел к коменданту, все уже были в сборе смеялись и гоготали. - Заходи-заходи, Петруша, все уже готово. - Василиса Егоровна приветливо улыбнулась. Единственное место, что было свободно находилось между Алексеем и Машей. Недолго думая, Петр туда и сел. А что же ещё оставалось делать? Мест более нет. Многие желали отдохнуть от бесконечных дозоров и ночных караулов. На столе лежали картошка, индейка и множество овощей. Ну и какая же оргия без водки? Вино хранилось в погребе. Его было не так много, поэтому решили оставить на победу над Пугачевым. - Как только защитим крепость, вот тогда и выпьем вдоволь. - отвечал капитан. Еда на столе уплеталась за обе щеки. Народ хватал всё, что было на нем. Несколько офицеров напевали военные песни на гармони. Гринев был не очень голоден, поэтому посвятил вечер Маше: рассказывая о родителях своих, что благословение свое непременно дадут, как только кончится вся эта суматоха с Пугачевым. И будут они жить-поживать, да добра наживать. Миронова сияла от счастья. Так приятно и тепло было на душе, что ее кто-то берет свататься. А ведь она и не надеялась, что станет женою дворянина, с трехстами душ крепостных крестьян. - Заживём, Маша... - мелел языком офицер, немного в нетрезвом состоянии. Иногда тот улыбался. Улыбался всем вокруг, глядя по сторонам. Улыбался тому, что все счастливы, что никто не боится скорого Лжепетра lll. Все забылись в этом доме. Так пусть веселятся и пьют, пока время есть.. - Машка! Поди сюда! - вдруг подозвала невестку Василиса Егоровна. - А.. Петр Андреевич, мне отойти надобно... Маленькая рука капитанской дочки, находившаяся на руке сына помещика, стала отдаляться. - Ступайте, голубушка, я подожду сколько потребуется. Руки рассоединились. Маша отошла к матери, да к стряпухам. Петр сделал небольшой глоток водки. Не хотел быстро опъеневать. Все таки в меру пить, - тоже надо уметь. Озиравшись по сторонам, Петр Андреевич не мог не обратить внимания на Алексея Иваныча, который сидел подле него. К еде он не прикосался. Потупив голову, он пальцем стучал по стакану со спиртным. А Швабрин всё слышал.. Его ли воля была, иль нет - разговор весь подслушал. От начала и до конца. «Уедут значит.. как только война кончится. Что же, не могу я мешать их счастью. Возможно нам троим будет лучше без друг друга» - думал Алексей. Андрей Гринев решил сделать первый шаг на пути к беседе: - Чего понурый такой, Алексей Иваныч? Случилось чего? - Ничего, Петр Андреевич. Просто дурно мне стало. - не особо живо ответил Алексей, даже не поворачивая головы. - Отдыхайте, Петр Андреевич, отдыхайте. Отодвинув рюмку, офицер встал из-за стола и вышел прочь из залу. Гринев ничего не понял. Сделав быстрый глоток оставшейся водки в емкости, которой так тщательно учил его пить Зурин, он стремительно направился за Швабриным. Сам не понимая зачем..