борьба за справедливость.

– Что вы думаете о Чумном Докторе? – Не, ну если менты не справляются, то кто-то же должен. – Чумной Доктор – это новое правосудие. – Надеюсь, его арестуют и посадят. На улицу уже страшно стало просто выходить. – Я призываю всех жителей нашего города сохранять спокойствие. Я уверяю вас – мы сделаем всё для того, чтобы поймать этого маньяка и наказать его по всей строгости закона, – заявляет генерал полиции Санкт-Петербурга Фёдор Прокопенко. Город делится на тех, кто поддерживает Чумного Доктора и тех, кто считает, что его нужно арестовать. Сергей не знает, к кому из них себя отнести – что-то среднее. Подъём с дивана сегодня не составляет трудностей – в любой момент может нагрянуть полиция, так что лучше быть готовым ко всему. Он идёт на кухню в поисках чего-нибудь съедобного, потому что с утра он всегда как-то сильно голоден. И там его снова ожидает завтрак, только в этот раз всё ещё горячий. Неужели Олег ещё тут? А если придёт полиция? Надо срочно его найти. Сергей поднимается со стула на кухне и идёт к выходу оттуда. Он открывает дверь в первую гостевую спальню и оглядывается – очевидно, здесь никого не было сегодня. Значит, во второй. Но как только Сергей собирается пойти туда, уже прогуливаясь по межкомнатному коридору, как вдруг слышит позади себя голос. – Серёж, что такое? К завтраку даже не притронулся. Олег стоит, подпирая плечом стену, и смотрит на Разумовского из-под нависшей чёлки. Сергей разворачивается на звук его голоса и впадает в ступор. И что ему сейчас делать с ним? – Олег… – Так что? Думаешь, я тебя отравить хочу? Хочешь я съем малую часть, чтобы доказать обратное? Или на твоих глазах новый приготовлю? – Волков словно не хочет обсуждать что-то другое сейчас, и Сергей сдаётся. Он знает, что Олег всегда чувствителен к вопросу приготовления еды. – Я знаю, что ты не отравишь меня. Я не из-за этого ушёл. Я тебя хотел найти. – Я перед тобой, – Олег равнодушно разглядывает плитку под собой. Сергей чувствует, как его физически тянет к нему: хочется коснуться его, заглянуть в бездонные карие глаза, предупредить о возможной опасности. И он это делает, потому что сдерживаться рядом с ним – невозможно. Серёжа заглядывает ему в глаза, в надежде, что тот поймёт всё сам. Он видит, как его радужка мутнеет, становясь фактически чёрной, а брови медленно сдвигаются к переносице. Его зрачки сужаются, и он буквально сверлит этим взглядом, прожигает насквозь. Разумовский смотрит на него из-под опущенных ресниц, его глаза приобретают неестественный для них ледяной блеск. Он хочет передать в них всю свою тревогу и страх, что таятся внутри. Олег может бороться с чем угодно: с людьми, с технологиями, даже с несправедливостью и системой, – но он не в силах противостоять этим затуманенным голубым глазам, поскольку именно ради них всё вышеперечисленное и делается. Он пожертвует всем ради этих прекрасных очей, пусть это и звучит слишком слащаво. – Серёж… – Олег, пожалуйста…, – Разумовский кладёт руки на его плечи и продолжает смотреть в глаза. – Только на вечер. Куда-нибудь. Я буду волноваться ещё сильнее, зная, что… – Хорошо, я уйду. Прямо сейчас. Приятного аппетита, – Олег целует его в макушку. – Буду вечером. – Олеж, – останавливает его Разумовский. Тот оборачивается, вопросительно смотря на него. – Хотя бы сегодня воздержись от убийств. – Завтра, Серёж, завтра… После этой фразы Олег не оборачивается на крики Сергея, что просит его объяснить, кто будет новой жертвой и почему нельзя справиться с ней в другой день. Разумовский отчаивается хоть что-то выяснить. Он понимает, что слезами Олега не отговорить. Значит, время действовать «жёстко и радикально». Едва Сергей позавтракал и собрался, как его тут же навестили сотрудники полиции – те двое в костюмах, что были по правое плечо Прокопенко во время обращения. Разумовский распознал во втором из них охранника, а в лысом – следователя, хотя, лучше бы было наоборот. Лысый сфотографировал кабинет на свой телефон, а затем отдельно картину Боттичелли и уже этим взбесил Сергея. Затем он подошёл к нему и протянул руку. – Доброе утро, Сергей, извините за столь ранний визит, но, сами понимаете, дело серьёзное, – начал лысый, поправив галстук. – Меня зовут Евгений Стрельцов и я занимаюсь делом Чумного Доктора. – Рад встрече, – приподнявшись со стула, сказал Разумовский, пожимая руку сотруднику полиции. – Что ж, я как раз сейчас собирался удалить трансляцию Чумного Доктора и… – Отлично! Просто чудесно! – воскликнул Евгений, улыбнувшись во все 32 зуба. – Этим и займитесь. До свидания. Стрельцов быстро удалился из кабинета, забрав с собой своего охранника. И что, это всё? Это и есть всё расследование? Сергей пожимает плечами и открывает Vmeste, чтобы, наконец, удалить этот «аттракцион невиданной жестокости», как назвали трансляцию Чумного Доктора в новостях. В причинах он указывает «Насилие». Но он прекрасно понимает, что люди будут с огромной скоростью распространять копии, чего, к сожалению, не избежать. Но копии вряд ли наберут столько просмотров. Спустя час Разумовский решает обратиться к расходам компании, а конкретно к стоимости костюма Чумного Доктора. Нет, Сергею конкретно всё равно на итоговую сумму и прочее, ему интересна комплектация. 4.506.529 долларов США. У компании Estimate всегда были высокие ценники, но и качество не отставало. Олег выбрал хорошего поставщика. Сергей когда-то заключил контракт с Holt International, совсем не вчитавшись ни в условия, ни в услуги, ими предоставляемые. Разумовский даже не догадывался, что его система безопасности в офисе установлена крупнейшей компанией по производству экспериментального оружия. Не исключено, что тогда Сергей немного подвыпил. Да и английский он, честно говоря, в школе учил плохо. Если бы не этот контракт, то Олегу не удалось бы так легко получить такое изобретение, как костюм Чумного Доктора. Всё-таки нужно было выбирать здоровый образ жизни и учить этот глупый английский, а не знать его на уровне «я по профессии программист». – Сергей, к вам посетитель, – резко объявляет Марго, заставляя Разумовского вздрогнуть. – Я занят, – после прихода следователя он не хочет никого видеть. – Он из полиции, – Сергей поднимается, отодвигая от себя открытый стакан газировки из автоматов в кабинете, к которому так и не притронулся. Что случилось? Решили всё-таки побольше вопросов задать? Или им что-то не понравилось? Что же сподвигнуло их так не вовремя прийти сюда! Первый приход полиции не так сильно нервировал Разумовского, потому что он буквально до этого ничего не делал и ничто в кабинете не вызывало подозрений. А теперь таких деталей – великое множество. Сергей отключает стол, на котором демострировалась схема строения костюма Чумного Доктора, а затем убирает все бумаги в чёрную папку с надписью «Holt International». Нельзя, чтобы хоть какая-то деталь выдала в Разумовском знание о личности маньяка. Едва он успевает всё это сделать, как заходит сотрудник полиции. Выглядит он как таксист на полставки – нелепый картуз, коричневая кожаная куртка и синие стандартные джинсы. Совсем не вызывает ощущений страха перед законом. Тот быстро осматривается. – Майор полиции, Игорь Гром, – представляется вошедший, останавливаясь прямо около входа и рассматривая автоматы с напитками. Сергей берёт газировку и встаёт со стула, смотря в его сторону. – Добрый день. А…, – Разумовский мнётся, а потом замечает, куда направлен взгляд майора. – Чай, кофе, газировка? – Ого, – восхищается Игорь. – А зачем Вам столько? – Дело в том, что в детстве я всегда завидовал сверстникам, которые могли позволить себе что-нибудь такое. Так что, можно сказать, закрываю гештальт. Это действительно так, в детском доме мало у кого имелись карманные деньги для покупки не то что газировки – даже чего-то нужного. Именно поэтому в студенчестве – да и сейчас тоже – Сергей страдает сильной зависимостью от подобных напитков, как бы исполняет детские мечты. – Нагоняете упущенное? – уточняет Игорь Гром, не отрывая взгляда от автоматов. – Вроде того, – Сергей нервно сглатывает – почему-то рядом с этим полицейским он чувствует себя некомфортно. – Круто! – говорит майор, а затем делает вдох, разворачиваясь к Разумовскому. – Я насчёт видео Чумного Доктора. – Я так и понял. Дело в том, что я уже удалил оригинал, но, как Вы понимаете, это привело только к более активному распространению копий, – голос подрагивает, но это не так уж и сильно слышится. Сергей следит за взглядом Игоря и замечает, что он направлен в стол. Осторожно скользнув по нему глазами, Разумовский заметил папку, лежащую на столе и поспешил скрыть её, садясь на место, где она находится. – …Алгоритм соцсети посчитал это популярной темой и принялся распространять… – А я не про это, – перебил Игорь. – Мне надо выяснить, с чьего аппарата велась трансляция. Сергей усмехнулся. Вообще-то он сделал всё, чтобы такое действие не удалось провернуть. – Благодаря децентрализованной системе шифрования никто не может отслеживать пользователей соцсети. Боюсь, это технически невозможно. Майор заострил взгляд на статуе Фемиды – богини закона – а затем провернулся на месте, совершив круг вокруг своей оси. – Зачем же изобретать то, что Вы не можете контролировать? – интересуется Игорь, вопросительно поднимая брови. – Потому что свобода слова – неотъемлемое право любого человека, – Разумовский смотрит на него с лёгкой улыбкой. И на что тот надеялся вообще? – Хотели дать людям свободу слова, – Гром усмехается. – А вместе этого подарили маньяку трибуну с микрофоном. Взгляд Сергея застывает на несколько секунд. А ведь он действительно прав. Но сейчас это неважно. Он поднимается со стола, ставя газировку на стол, и убирает папку с глаз майора, раздумывая над каким-нибудь хорошим ответом, чтобы выбить у Игоря доминантную позицию в диалоге. – А вы, собственно, какое отношение к этому имеете? – наконец выдаёт Разумовский. – Просто ко мне уже приходил человек с улыбкой из органов, мы с ним всё обсудили. Сергей садится на своё место, подпирая сложенными в замок руками подбородок, и внимательно наблюдает за Игорем, теряющимся на несколько секунд. Он смог выбить почву из-под его ног – дело Чумного Доктора действительно не в его юрисдикции. А потом всё-таки понимает, что такой ответ излишне резок, и решает сгладить накалившуюся обстановку. Но Гром опережает его своей жалкой попыткой оправдания. – Да, он просил меня кое-что уточнить. – Не переживайте, я Вас не выдам, – выдыхает Сергей, улыбаясь ему. – Чем больше людей занимается делом Чумного Доктора, тем лучше, – а вот тут его голос уже конкретно начинает дрожать. Разумовский ломает себе руки от резко появившейся паузы в разговоре. Ему кажется, что каждый его вздох выдаёт его знание, его тайну. Но Игорь в очередной раз сбивает его с мыслей. – Ну, да. Не возражаете? – Гром указывает на автоматы. – Конечно, угощайтесь. Майор направляется ко второму автомату и вводит цифру, обозначающую номер нужного напитка. Разумовский провожает его взглядом, и как только тот полностью погружается в исследование содержимого и заказ, он слегка расслабляется, упираясь лбом в свои ладони. Но тут автомат неожиданно заедает, и Игорь решает спасти ситуацию по-советски – начинает стучать по нему кулаком. Естественно, к успеху это не приводит. – Игорь, Игорь! – Сергей мгновенно приподнимается на стуле, вскидывая руку в останавливающем жесте. – Подобные проблемы решаются перезагрузкой. Разумовский с лёгкостью набирает заученную комбинацию цифр на циферблате, встроенном в стол, и автомат тут же выдаёт Грому желанный напиток. Игорь поднимает жестяную банку над собой в знак благодарности и направляется к выходу. У Сергея камень с души падает и он уже намерен вновь заняться своими делами, как вдруг майора привлекает одна из статуй около входа. Это было лицо, к губам которого прижимался указательный палец – жест, призывающий к тишине. – Нарушаем, – выдал Игорь и улыбнулся. Смешная шутка. Сергей улыбается в ответ, как будто бы она ему понравилась. Наконец, Гром удаляется из кабинета, и Разумовский шумно выдыхает, откидываясь на спинку стула. Его выдали все его жесты, слова, мимика, просто всё в нём кричало: «Чумной Доктор – Это Олег Волков, мой… эм, друг?» Сергей продолжил исследование конструкции и работы костюма. Он не хотел считать часы до нового жестокого убийства и пытался занять себя чем угодно, чтобы о нём не думать.

***

Сегодняшнее событие произойдёт чуть пораньше обычного. Как правило, Чумной Доктор убивает ближе к 12 ночи, но в этот день всё произойдёт в 7 вечера. Чумной Доктор медленно идёт по свалке, держа в руках обрывок газеты. Он готовится к очередной трансляции. Перед ним – связанная семья, умоляющая отпустить его. Глупцы. Справиться с ними было даже проще, чем с Ольгой Исаевой – у них была какая-то заторможенная реакция на появление незнакомца в маске в доме и того факта, что тот начал отключать всех, кого только видел. Они не пытались убежать или спастись – просто смотрели, хлопая глазами. Так семья очутилась здесь, на территории их великолепного бизнеса – на свалке. – Знакомьтесь – Филипп Зильченко, монополист на рынке отходов. Вот оно, его творение, – Чумной Доктор разводит руки в стороны, указывая на огромных размеров свалку. – Дети рождаются с отклонениями, люди страдают от страшных болезней, – Доктор пинает лежащую рядом канистру от бензина к месту, где привязана семья Зильченко. – Город задыхается. И всё это благодаря ему, – он подходит к самому Филиппу, хвастаясь маленьким огоньком, выходящим из огнемётов. – Прошу! Я ни в чём не виноват. Прошу, пощадите мою семью! – кричит Зильченко, отворачиваясь от огня. – Тысячи людей погибли из-за твоей поганой свалки. Теперь эта участь ждёт и твою семью, – делает вердикт Чумной Доктор. – Мы можем договориться! – крик отчаяния. – Нет, – приговор. Чумной Доктор вытягивает руку и из неё вылетает пламя – прямо на канистру перед Филиппом. Огонь в мгновение ока захватывает её, а затем на свалке раздаётся взрыв, который могли увидеть жители близлежащих районов. Захватывающее и одновременно жуткое зрелище. Новость разлетается сразу же по всем источникам. Вновь миллионы просмотров на трансляции. Безнаказанность Чумного Доктора воодушевила возможную безнаказанность всех остальных криминальных элементов. Начались массовые беспорядки. Чумного Доктора в газетах прозвали «Героем нашего времени». Сам же новоиспечённый Григорий Печорин направляется к высотке Vmeste, чтобы там снять свою маску и превратиться в доброго и любящего Олега Волкова.

***

Сергей в ужасе пересматривает трансляцию Чумного Доктора. Он не может поверить в совершённый им поступок. Убить одного человека – это ещё не так страшно, но убить всю семью? С женой и ребёнком, который даже не причастны к деяниям отца и мужа? Нет, Олег окончательно перешёл границы. Нужно его остановить. Немедленно. Новая трансляция была удалена после третьего просмотра Разумовским. Теперь Сергей с нетерпением ждёт Олега, чтобы покончить с этим геройством. Никакого больше Чумного Доктора. Он явился буквально через полчаса после происшествия – уже спокойно зашёл в кабинет и снял маску, подходя к картине. Разумовский знает про тайник – Олег больше ничего от него не скрывал. Сергей смиренно ждёт, пока тот снимет с себя костюм и расположит его на стенке, а затем закроет тайник. Олег разворачивается к Разумовскому, а затем подходит к нему, улыбаясь. Сергей, в свою очередь, тут же отходит от него так, чтобы смотреть в одно из окон и видеть эту чёртову свалку. – Теперь ты можешь выкупить эту территорию и очистить город, – тихо пробормотал Олег, смотря в стол. – Как ты и хотел когда-то. – Ты…, – Сергей теряется в собственных мыслях, но гнев захватывает его. – Ты сошёл с ума. Зачем ты убил всю семью? Разумовский нервно меряет комнату шагами, в то время как Олег тоже не стоит на месте, передвигаясь от одного края стола к другому. Но Волков всё же останавливается, а Сергей – нет. – А ты видел, что творится на улице? Олег, они тебе подражают! – голос Разумовского срывается от переизбытка эмоций. Волков молчит, опустив взгляд в пол. – Ты должен остановиться. Или я тебя остановлю, – последнюю фразу Сергей говорит твёрдо и уверенно. Олег слегка поворачивает голову в его сторону. На его губах появляется усмешка. Он хмуриться и спустя пару секунд отвечает. – И что же ты сделаешь? – насмешка. – Я? – Сергей мнётся: он ожидал другого ответа. Но он не останавливается. – Я лишу тебя поддержки. Я отключу сервера все! Я закрою соцсеть. Последнюю фразу Разумовский говорит уже на ухо Олегу. Его голос трясётся, но ему всё равно. Главное сейчас – заставить его остановиться. И небольшая дрожь в голосе только этому поспособствует. Сергей тяжело дышит, пытаясь понять, что будет дальше, пока Волков раздумывает над ответом. – То есть, ты готов пожертвовать делом всей своей жизни ради кучки зажравшихся ублюдков? То есть, ты считаешь, что это сделает жизнь людей лучше? – Олег хладнокровен, каждое его слово режет, словно нож, оставляя глубокие раны на добром и большом сердце Сергея. – Это об этом ты мечтал, да? Разумовский прикрывает глаза, соображая. Олег словно подготовился к этому разговору. У Сергея остаётся всё меньше средств борьбы. Нужно его напугать. Но как? Есть одна идея. – Я звоню в полицию, – заявляет Сергей. – Сергей, мне позвонить в экстренную службу? – Марго тут же реагирует на слова своего создателя. Олег уходит в сторону, доходя до самого края экрана в кабинете. Он смотрит на горящее окно «Да/нет», обозначающее, какое конкретно слово нужно для дальнейших действий Марго. Волков жалеет о своём грубом поведении, но и Сергей должен был смириться с ним. Разумовский зажмуривается, сглатывая, а затем поднимает голову, смотря в никуда. Он не справляется, не выдерживает борьбы с Волковым. Всё бесполезно. Неужели полиция его напугала? Почему он ушёл? Сергей обнимает себя руками, сдавливая грудную клетку сильнее. Так легче пережить бурю, что свирепствует внутри. Сейчас он больше похож на комочек нервов, чем на человека. – Только не забудь сказать им, что ты знал обо всём с самого начала, – выдаёт Олег, даже не поворачивая головы. Сергей зажмуривается – чёрт, как же он не подумал о таком ходе событий? Ведь он соучастник! Он сегодня скрыл эту информацию от двух сотрудников полиции! Олег, очевидно, не намерен так просто сдаваться в этом конфликте. Он поворачивается к Волкову. Разумовский решается на последний ход. Он стремительно сокращает расстояние между ними и хватается за его пиджак, заглядывая ему в глаза. Волков даже не моргнул – от Сергея такое действие ожидаемо. – Олег! Послушай меня, – начинает Разумовский, с надеждой смотря ему в глаза. – Я прошу… Нет, я тебя умоляю. Слышишь? Сергей опускается на колени перед ним, не разрывая зрительного контакта. Волосы падают ему на лицо, мешая обзору, но сейчас это маловажно. – Остановись, – всхлип. – Нет, – Олег отрицательно качает головой, смотря на него. Разумовский окончательно садиться на пол, отпуская Волкова, и тот спешно уходит. Ему и правда тяжело видеть такого Серёжу – разбитого, разочарованного, потерявшего какую-либо надежду. Но это лишь одна из стадий принятия. Отрицание они уже прошли, гнев тоже, торг прошёл, хоть и незаметно, – настало время депрессии. Нужно дать ему время остыть, осознать и, наконец, принять неизбежность событий. Разумовский всё поймёт, ведь он любит его. И Олег – тоже. Волков уходит в спальню, которую он заселил в прошлый раз. Он решает сразу лечь спать – устал он сегодня. Олег уверен, что Серёжа придёт к нему ночью – ему сейчас необходимо чьё-то общество, а Марго всё ещё не человек. И когда он прибудет, всё встанет на свои места. Сергей рыдает – только в это раз стоя на коленях на полу своего кабинета. Он не может понять, почему Олег не хочет отказаться от своих безумных планов, хотя бы ради него. Разве нельзя было просто присоединиться к его деятельности и заниматься благотворительностью? Нельзя было выходить на митинги? Но больше всего Сергея разбило совсем не это, а его холод. Он был твёрд, как сталь, не желая нисколько менять свою позицию. На каждое слово Разумовского у него была заготовлена одна маленькая фраза, способная заставить Сергея замолчать. Серёжа не хочет подниматься, не хочет куда-то идти, не хочет прекращать свои рыдания – он ничего не хочет. Он пуст и истощён, абсолютно, он потерял смысл всего. Зачем ему теперь эта соцсеть, если она является орудием Чумного Доктора? Зачем ему бороться, если теперь есть Чумной Доктор? Зачем Санкт-Петербургу он, если есть Чумной Доктор? Новый герой, новый борец, новый благодетель, новый игрок. Новый человек. Сергей закрывает лицо руками, которые в ту же секунду становятся влажными от слёз. Нужно воспитывать в себе сдержанность, иначе он так долго не проживёт. Потому что переживаний из-за Олега Чумного Доктора будет ещё очень много. Разумовский по факту может в любой момент просто взять и выгнать Волкова отсюда, – соответственно сделать так, что бы он здесь больше не появлялся, – но ему мешает одно. Олег – его единственный друг, его партнёр, его любовник, – да чёрт с ним, Сергей его <любит. Он был влюблён в Волкова ещё будучи подростком – закрытым пареньком со своими странностями, вечно кутающийся в свитера, и умудряющимся учиться на отлично. Сергей не смог долго скрывать свои чувства и признался Олегу во время школьной выпускной дискотеки.

***

Серёжа мнётся, смотря на себя в зеркало. Белая рубашка и чёрные классические штаны – наверное, роскошь, которую в детском доме заполучить фактически невозможно. Но он готовился заранее, выпросив воспитательницу об этом. Волков, будучи как всегда одетым в чёрную водолазку и такого же цвета спортивные брюки, давно сбежал из комнаты. Наверное ищет, с кем ему можно станцевать медляк, который обязательно будет. Серёжа знает, что ни одна из девочек не откажет Олегу, если не будет занята кем-то более статным по её мнению. Это самую малость задевает, всего лишь малость. Разумовский опаздывает на дискотеку специально, чтобы посмотреть на реакцию Волкова. Тот фактически сразу же замечает появление лучшего друга в зале и быстро подходит к нему, кидая компанию, с которой он беседовал. – Да ты прям прилежный выпускник, – усмехнулся Олег, осмотрев Серёжу снизу вверх. Их взгляды встретились, но Разумовский мгновенно опустил глаза вниз, и они скрылись под отделившимися рыжими прядями. – Ну вроде того, – смущённо ответил Серёжа, чуть повысив голос. Тут ужасно громко. – Выбрал уже, с кем медляк будешь танцевать? – спросил Волков, слегка хмурясь. – Я… Я не буду на медляке, – Разумовский натянуто улыбается. Наверное, со стороны он выглядит ужасно. – Почему это? – Зачем? Мне не с кем танцевать. Пауза в диалоге. Серёжа нервно сглатывает и поднимает взгляд на Олега. Тот выглядит недовольным. Неужели он догадывается? Догадывается, что Разумовского совсем не девочки интересуют? – Олег, я… мне нужно кое-что тебе рассказать, – тихо говорит Серёжа, но так, чтобы Волкову было слышно, и делает маленький шаг ему навстречу, чтобы не столкнуться с толпой, проходящей мимо. – Хорошо, но давай не здесь. Тут шумно. Я сейчас приду. Олег скрывается в толпе, мерцающий всеми цветами из-за специальных ламп. Да уж, детский дом провожает бывших 9-классников на славу. Серёжа отходит чуть ближе к выходу из зала и ждёт Волкова. Тот возвращается через пару минут, кивая на дверь. Разумовский выходит и придерживает её для Олега. Ввиду того, что самой большой площадью располагал спортзал, именно в нём и проходила дискотека. Как только Олег закрыл дверь в эту комнату, все звуки оттуда притихли и возникло ощущение, что они выбрались из другого мира. Волков заходит в мужскую раздевалку и, дождавшись Серёжу, закрывает в неё дверь, предусмотрительно оглядываясь по сторонам. Олег не отходит от двери, опираясь на неё спиной, и сверлит Разумовского взглядом. Тот смущается, отворачиваясь. Ему нужно собраться с мыслями. Это не так легко, как казалось. – Ты торопишься? – решает спросить он. – Нет, – выдыхает Олег, прислушиваясь. – Следующим всё равно медляк. – Неужели ты не танцуешь? – удивляется Серёжа. – Я не хочу, – чересчур сухо отвечает Волков. Неожиданно. – Так что ты хотел рассказать? Серёжа делает глубокий вдох и забирает волосы за уши. А что, если Олег – гомофоб? Хотя он вроде никогда не выражался против, но и повода для того не возникало. Чёрт. Либо сейчас, либо никогда. Менять что-то уже всё равно поздно – он ждёт. – Олег… может ты уже догадался, что… – Девочки тебя не интересуют? – перебивает Волков, усмехаясь. – Да нет, я как-то об не задумывался. – Тогда как- – Экстрасенсорные способности, – пожал плечами Олег. – И это всё? – Нет… Фраза Волкова напрочь сбила Серёжу с нужного курса. Теперь он не знает, как подвести к главной теме. Но Олег снова приходит на выручку. – То есть, когда тебя обзывали педиком, они были в чём-то правы? – Да, но это слово всё равно очень неприятное, – грустно улыбнулся Серёжа. – Я знаю. Именно поэтому все, кто его использовал, сейчас имеют хотя бы по одному шраму. Лично от меня. Разумовский глупо усмехается, и его волосы снова выбиваются и падают на лицо. Серёжа ловит взгляд Волкова на своих рыжих прядях и сильно этому удивляется. Начинается медленная песня. Люди больше не шумят. Нежная мелодия и лишь голос исполнителя. Какой красивый момент для признания. And you loved me<i> I could feel</i> </i>Cause I loved you</i> </i>Can’t eclipse it – Знаешь, Олег, – начинает Серёжа, поднимая взгляд на него. – Ты всегда был и будешь для меня самым близким человеком. Я тебе благодарен за всё, что ты сделал, – Волков хмурится, но не перебивает. – Я всегда считал тебя своим другом, пока не осознал, что мальчики мне нравятся явно больше девочек. И осознал я это благодаря тебе, – Серёжа делает шумный глубокий вдох перед последней фразой. – Олег, я люблю тебя. И это правда то самое чувство, которое не поддаётся никакому адекватному объяснению. <i>It goes on(it goes on)<i> <i>I love It goes on(it goes on) Still love you And you loved me Волков молчит, мрачно уставившись в пол. Медленная музыка поглощает их, пока они ждут реакции друг друга. Олег поднимает голову, делая шаг вперёд, и раскрывает руки, словно приглашая в объятия. – Потанцуем? Серёжа теряется, но предложение принимает – идёт к Волкову и кладёт ладони ему на плечи. Олег в свою очередь аккуратно располагает руки на талии Разумовского. Серёжа и вздохнуть лишний раз боится, не зная, чего ожидать. – Тут гораздо легче медляк танцевать, – вдруг говорит Олег. – Никто не мешает, и вы действительно наслаждаетесь друг другом. And you loved me I could feel it Cause I loved you Can’t eclipse it Разумовский молчит, слегка сжимая ладони на его плечах. Между ними ещё сантиметров 20, потому что Серёже даже поверить трудно в то, что сейчас происходит. Олег понимает, что на диалог Разумовский больше не настроен и просто прижимает его ближе к себе. Теперь его голова располагается на груди Волкова, и того начинает слегка трясти от переизбытка чувств. Олег понимает, что нервировать Серёжу дальше будет аморальным решением. – Ты ведь влюблён в меня с 8-ого класса, верно? – Д-да… – Я знал, – улыбается Олег, перемещая руку с талии на плечо Серёжи, удерживая около себя. – Как думаешь, откуда? – Я слишком сильно смущался? – Хах, нет, – Волков чуть отстраняет Разумовского от себя и смотрит в его чудесные голубые глаза, что не давали ему спать спокойно все эти два года. – Потому что и я влюбился. У Серёжи глаза на лоб лезут, а руки начинают трястись сильнее. Он всегда был очень чувствительным. – Н-но… Я… Олег, я не… Волков с ледяным спокойствием, таким же, как и его глаза, перемещает ладони на его шею, слегка оглаживая огненные волосы, её касающиеся, а затем тянется к губам Серёжи. Разумовский совсем немеет, не зная, что ему делать в этой ситуации, но вскоре его накрывает, и он опускает веки, чуть сильнее сжимая плечи Олега. Поцелуй получается вязким и долгим, тягучим, но не глубоким, а скорее лёгким, но очень важным, прямо как спасательный круг. Серёжа дрожит, пытаясь хоть как-то выразить все свои чувства, что так долго ждали освобождения. У Олега всё получается гораздо лучше, словно он готовился к этому моменту как к самому важному в своей жизни. – Я не хочу терять тебя, – бормочет Разумовский, разрывая поцелуй. – Я приму тебя любым, лишь бы ты был рядом. – Не неси чушь, Серёж, – Олег целует его в скулу и смотрит на расширенные зрачки в голубых глазах напротив. – Я всегда буду рядом, такой, какой я есть.

***

«– Я приму тебя любым». «– Я всегда буду рядом такой, какой я есть». Не это ли были роковые фразы в их жизни? Судьба-злодейка похихикала над ними, заставляя задуматься о том, что они сказали друг другу тогда, в 2007. И сейчас им нужно понять, что они совершили ошибку или им нужно действительно сделать так, как они и хотели? Остаться рядом, несмотря ни на что? Сергей нуждается в плече, чтобы можно было выплакаться по всей этой ситуации с Олегом. Но, к великому сожалению, у него есть только один человек, с которым это можно провернуть – это сам Олег. Серёжа поднимается с пола, фактически не чувствуя своего тела, ощущая себя в какой-то абстракции. Он идёт в сторону ближайшей из спален и открывает дверь в неё, понимая, что если это не та, то до Олега он не дойдёт. Но он выбрал верную.