борьба за справедливость.

– Сергей, к Вам посетитель. Разумовскому плевать, кто к нему пришёл. И с какой целью, и по какому поводу, и с кем, и для чего – просто всё равно. До жути всё равно. Даже если его сейчас арестуют, ему будет также всё равно. Какая разница теперь, что с ним будет происходить? Смысла в этой жизни всё равно нет. Он смиренно ждёт прибытия неизвестного гостя на нужный этаж. Вскоре Сергей видит перед собой человека в полицейской форме и даже с фуражкой: а ему казалось, что они все там, в скоплениях людей или в поисках Чумного Доктора. На последней мысли Разумовский дёрнул плечом, как бы отгоняя раздумья об этом. Блондин небольшого роста и в чёрных классических очках, с зажатой под мышкой папкой, слегка улыбается в знак приветствия и подходит к столу. Разумовский равнодушно наблюдает за ним, положив подбородок на сложенные руки. Полицейский подходит и стоит в смятении пару секунд, очевидно думая, нужно ли ему протягивать руку для последующего пожатия. Блондин в итоге отказался от этой идеи, проанализировав состояние Сергея, и взял в руки папку, убрав её на стол. – Здравствуйте, Сергей, меня зовут Дмитрий Дубин и я по поводу… – Дела Чумного Доктора, – перебил Разумовский, взглядом указав на папку. – Ваш коллега явился ко мне с такой же папкой несколько дней назад. Мне казалось, что в ходе наших, скажем так, переговоров мы обнаружили мою невиновность. – Вам казалось, – подчеркнул Дмитрий. – Хорошо, внимательно слушаю Ваши обвинения, – выдохнул Сергей. – Знаете ли Вы, кого из-за Вас обвинили в этом деле? Майора полиции! – разозлился Дубин, грозно сверля его взглядом. – Я… Мне очень жаль, я правда не знал, что Игорь…, – начал было Сергей, но его перебили. – Нет, это же Вы. Это же Вы переодели его в свой костюм и оставили там, на крыше! Зачем Вы пытаетесь меня обмануть? – Дмитрий, очевидно, не хотел менять свою позицию, на повышенных тонах доказывая враньё Разумовского. – У меня нет сейчас никакого желания с Вами дискутировать, Дмитрий, – Сергей поднял голову, пытаясь своим взглядом поймать его доверие. – Поймите, если Вы сейчас отправитесь к местам, где проходят массовые народные волнения или бунты, Вы именно там и обнаружите Чумного Доктора. В их окружении. Он с ними. – Ещё один подставной? Да Вы такими темпами побьёте рекорд количества Лжедмитриев во время Смуты! – подавил смешок Дмитрий, прикрывая глаза. Сергей тяжело выдохнул. – Можете тогда пояснить, для чего мне нужен Чумной Доктор? – пошёл ва-банк Разумовский. – Докажите свою позицию. Дмитрий замялся, по-прежнему смотря на него. Разумовский ничего не испытывал от этого разговора: он думает не о нём, а о своих дальнейших отношениях с Олегом, тем самым Чумным Доктором, которого сейчас активно ищет этот Дубин. Дубина Дубин. Смешно. – Вы – сирота, подвергавшийся унижениям со стороны сверстников. У Вас всегда не было чего-то, что было у других детей. Вы добивались всего этого, – Дмитрий обвёл взглядом кабинет. – Чтобы доказать всем, что Вы можете, чего Вы стоите. Но потом Вы превратили свой проект в народного помощника и разочаровались в мире, потому что несмотря на все старания, проблем у людей становилось всё больше. И тогда Вы решили, что только устранение плохих личностей, которые не следуют закону, может помочь Вам и всем людям. А потом поняли, что страна нуждается в революции. И превратили свою расправу в эту идею, вовлекая людей, которым хочется отомстить за свои испорченные кем-либо жизни. Разумовский слушал его вполуха, хотя узнавал себя в некоторых словах. Он вытерпел этот психологический разбор до самого конца, а затем нахмурился, усердно думая, как разубедить Дмитрия. Сергей всё ещё имеет один козырь в рукаве: сказать личность, что скрывается под маской и отправить Дубина на арест. Но этого он сделать не сможет. – Я вижу, что я прав, – победно улыбнулся Дмитрий. – А потому спрошу Вас: что такого Вы внезапно сообщили Игорю Грому, что теперь он утверждает, что это он – Чумной Доктор? Вот Разумовский и попал на интересную развязку. Он думал, что Олег специально подставил майора и засадил его в камеру, а тут всё гораздо сложнее. Что же такого сделал с ним Волков? Чем он ему угрожал? – Я не знаю, Дмитрий. После нашего с Игорем разговора, я не появлялся в офисе несколько дней. У меня есть человек, который может это подтвердить. Поверьте, я здесь совсем не причём, – оправдался Сергей. Дубин, казалось, действительно поверил ему. Он нахмурился, смотря куда-то в пол. Папка так и осталась лежать на столе в закрытом виде. – Мне необходимо переговорить со свидетелем того, что Вы не были здесь, – выдал Дмитрий. – Конечно, но я рекомендую Вам наведаться туда завтра, – спокойно отреагировал Разумовский. – Сегодня моя соседка, увы, присоединилась к волнениям на улицах. – В качестве кого? – заинтересовался Дубин. – В качестве того, кто хочет это остановить, – не выдал Нику Сергей. Дмитрий взял со стола папку и пробежался взглядом по её содержанию. Он вчитался в каждую строчку, в каждую мелочь, прежде чем со стуком её захлопнуть. – Хорошего вечера, Сергей. Дубин вышел из кабинета, и Разумовский уткнулся лицом в поверхность стола. Почему всё, что связано с Чумным Доктором, вертится вокруг него? А самое главное, почему ему приходится покрывать убийцу? Сергей ненавидел себя за это. Он, честный и законопослушный человек, должен честно и верно хранить тайну маски Чумного Доктора. Когда люди говорили, что любовь зла, то они, видимо, не ошибались. Потому что всё это происходит именно из-за неё, из-за этого дурацкого чувства или состояния, от которого не сбежишь и не скроешься. Он встал со стула и сел на диван, расслабляясь. Ему всё настолько надоело, что он даже не пожелал лечь спать в комфортных условиях: Сергей уснул сидя.

***

У Олега, конечно же, был примерный план, как красиво уйти с поля боя. Сейчас все воодушевлены его последним убийством, а значит, это не самое выгодное время для отхода. Нужно немного подождать, пока толпа не разгорячится сама. Город, казалось, обезумел: люди с воплями носились по улицам, выискивая нужный адрес и убивая тех, кто там проживает; где-то вечно что-то горело, взрывалось или портилось. Настоящий хаос опутал своими сетями улицы мирного Санкт-Петербурга. Петербуржцы всё сильнее поддавались стадному эффекту, и количество бунтовщиков стремительно росло вверх. Количество преступлений таких как: вандализм, убийства или нанесения тяжких увечий, групповые избиения, изнасилования, порча чужого имущества, воровство и грабежи, использование незарегистрированного оружия и многое другое – также увеличивалось. Ни о каких правах и свободах человека и речи быть не могло: каждую секунду нарушалось сразу несколько таких. Люди следовали за бунтовщиками то ли из интереса, то ли из страха, то ли из чувства долга. Правительство тем временем сделало заявление, в котором порекомендовала гражданам оставаться в своих домах, пока на места бунтов не приедет армия. Но, вроде как, с заявления час прошёл, а в культурную столицу армия не явилась. Может, стоит их немного поторопить? Чумной Доктор пробирается по тихим тёмным переулкам прямо к зданию полиции, у которого всё ещё есть некоторое количество бунтующих, но их ничтожно мало и они окружены ОМОНовцами. А значит, это место абсолютно безопасное. Среди дежурных у запасных выходов из здания, Чумной Доктор с лёгкостью замечает свою, скажем так, жертву – Костя Цветков, простой полицейский, который является одной из его ниточек среди госслужб. Он долго думает, стоит ли предупреждать служителей и охранников закона о возможном теракте с его стороны, а затем решает, что они, в целом, обойдутся. Взрыв не будет настолько сильным, чтобы перебить всех в здании, однако осколки могут создать большее количество жертв. Это проблема. Хотя… почему Чумного Доктора это заботит? Он не беспокоится ни за одного из присутствующих в здании. Он со спокойствием активирует снаряды для пулемётов с помощью кнопки, покоящейся в скрытом кармане плаща. Их следователи хранили в качестве вещ.док-ов в небольшой комнатке прямо у кабинета Прокопенко. Получилось. Здание в своём левом верхнем углу загорелось огнём взрыва, а где-то рядом завизжали автомобильные сигнализации. Чудом спасшиеся сотрудники в панике выбегали из здания, то спасаясь сами, то вытаскивая своих коллег и товарищей. Игорь Гром исключением не был: он раз за разом заходил обратно в здание, вынося пострадавших. Те, кто по каким-то причинам этого не делал, звонили в скорую, агрессивно объясняя, что у них произошёл теракт. Вот она, красивая точка в истории Чумного Доктора. Теперь нужно красивое исчезновение. Он свою миссию завершил, и никто больше в нём не нуждается. Соответственно, Чумной Доктор умер. Его образ сгнил, а значит, он либо становится на сторону бунтовщиков в качестве простого смертного, либо идёт против. Но Чумной Доктор выбирает личную сторону. Есть дела поважнее зачатка революции в Санкт-Петербурге, который по щелчку пальцев разгонит армия. У него есть дела поважнее. Олег осматривается, выискивая нужный ему объект. Нет, брать рядом с полицейским участком не вариант – тут же заметят. А вот подальше… Волков замечает одинокого трясущегося парня, который не знает, какую сторону ему принять. А рядом с ним ползёт очередной бунтовщик в птичьей маске, угрожая ножом. Парень молит о пощаде, и его последний вопль сотряс район, эхом отражаясь от всех зданий в округе. Убийца усмехается и сбегает, оставляя нож в теле. Парню вспороли живот, что выглядит не особо приятно, но Олегу, честно говоря, на эстетический вид немного плевать. Он утаскивает труп в какую-то каморку за своей спиной, не забывая приподнять тело, чтобы не было кровавого следа на асфальте. В этом странном помещении, Олег снимает с себя костюм Чумного Доктора и с быстротой молнии надевает его на холодный труп. Волков вытаскивает нож из живота, и пробивает броню, делая идентичный надрез насквозь, – выглядит натурально. Чумного Доктора зарезали в подворотне. Финал, который достоин этого мерзавца. А кто это сделал, как и почему – эти вопросы ни к чему. Пусть с этим полиция разбирается.

***

Олег заходит в кабинет Разумовского, стараясь быть как можно тише. Зачем же он сюда вернулся, если всё кончено? За этим и вернулся – вещи ведь собрать нужно, чтобы навсегда стереть себя из жизни Сергея. Конечно, он останется в его памяти, но ничто материальное не будет тревожить его тонкую натуру. Да чёрт, какие вещи… Когда тут Серёжа. Такой крошечный, свернувшийся в калачик, спящий Серёжа. Олег даже думать перестал о чём-либо – слишком уж завораживающее зрелище. Он не выдерживает: подходит к Разумовскому, наклоняясь чуть ближе, и оставляет невесомый поцелуй на макушке – привычка. Сергей тут же мычит что-то себе под нос, а затем слегка поднимает голову и смотрит в упор – на Волкова. – Олег…? – Я… пришёл вещи забрать. Извини, что разбудил, – замялся он, разворачиваясь. Волков ушёл, нет, скрылся со скоростью света так, что Разумовский даже моргнуть не успел. Он чувствовал, что Олег поцеловал его, а это значит, что ещё можно хранить надежду, что всё вернётся на круги своя? Сергей приподнялся на локтях, смотря в ту сторону, куда ушёл Волков. Что-то тянуло Разумовского туда же, он хотел коснуться Олега сильнее, чем когда-либо прежде. Запретный плод сладок, не так ли? Между ними всё кончено, но они по-прежнему рядом друг с другом. Сознание просто не понимало этого факта, и эта реакция была привычной. В голове что-то с грохотом сверлило, не позволяя сомкнуть слипавшиеся глаза. Сон всё ещё желал вернуть Сергея в свои объятия, но его мозг активно пытался проанализировать произошедшее, а потому уснуть не позволял. Олег вернулся спустя несколько минут, натянув на лицо ледяную маску спокойствия. Казалось, что он совсем ничего не ощущал, словно его ситуация нисколько не коснулась. Сергей печальным взглядом окинул его, вроде как и прежнего, но при этом как будто бы изменившегося. Разумовский смотрит на него неотрывно, не зная, снится ли ему Олег или это всерьёз. Волков прошел пару шагов по кабинету, а затем резко остановился под тяжёлым взором Сергея. Он глубоко вдыхает, прикрывая глаза. И снова отворачивается, направляясь к выходу из кабинета со спортивной сумкой на плече. Как уже говорилось когда-то, вещей у Олега всегда крайне мало. – Может, поговорим? – раздаётся голос Разумовского ему вдогонку. Волков останавливается, слегка повернув голову. – О чём? – в недоумении вскинул бровь Олег. – О… нас? – голос Разумовского словно слегка ломается на последнем слове. – Имеет ли это смысл? Никаких «нас» больше нет. Я сделал другой выбор, – отчеканил Олег, оставив этими словами шрам на сердце Сергея. – Ты же знаешь, что я сказал это на эмоциях. Я же на самом деле не хотел этого. Я просто… просто надеялся остановить тебя этой иллюзией выбора, я не ожидал, что… – Что я действительно его сделаю? – кивок. – У меня не было другого варианта, я уже объяснял тебе, что Чумному Доктору необходимо было уйти в закат. – Я понимаю, но я так испугался этого убийства и… разозлился из-за него, – Разумовский зарывается руками в волосы, оттягивая их назад. – И мне показалось, что нужно всё это немедленно прекратить, я переживал… За нас, понимаешь? Мне казалось, что когда ты становишься Чумным Доктором, то ты словно сбегаешь от меня, считаешь меня чужим. Это ранило меня и мои чувства… – Ты жалеешь об этом? – перебил его исповедь Олег. – О том, что любишь меня. – Даже после всего, что мы пережили и продолжаем переживать, я никогда не пожалею о том, что люблю тебя, – резко поднял голову Сергей, уверенно смотря на Волкова. – Никогда, – повторил он. Олег застыл на месте, смотря куда-то в пол. На его лице теперь не было никакой маски, но эмоций всё равно были скрыты. Сергей внимательно наблюдает за ним, сложив руки в замок перед собой. Он снова чувствует, что сказал что-то не то, что нужно исправить положение. – Я понимаю, что сказал глупость тогда, у казино, и, прошу, давай просто забудем про неё? Давай мы начнём всё заново, без Чумного Доктора? Пожалуйста, я не хочу снова оставаться один. Ты – единственное, что у меня есть, – в голосе Разумовского слышалась только мольба, чистая мольба и ничего больше. – Не говори так, – остановил его Олег. – Ты молод, талантлив и амбициозен, а ещё безумно красив. У тебя есть все шансы встретить кого-то другого. Я не последний человек в твоей жизни. – Хорошо, скажу по-другому: я хочу, чтобы ты был со мной. Именно ты, а не кто-то ещё, – выдохнул Сергей, смотря в сторону. – Это… это было дико тупым поступком с моей стороны говорить подобное… Олег, пожалуйста, не уходи. – Мы поставили точку. Наши пути, как ты сказал, разошлись навсегда. Между нами теперь нет ничего. Ни-че-го, – по слогам произнёс Волков, поправляя сумку на плече. Пока Сергей всеми силами сдерживает накрывающую его истерику, Олег бесшумно подходит к столу и кладёт что-то на него. Он с помощью бокового зрения подмечает, что Разумовский этого не заметил. Наверное, это не самый лучший поступок, это даже подло с какой-то стороны, но им вправду это нужно. Им нужно это расставание, как глоток свежего воздуха, нужен отдых от всех событий, произошедших в последние несколько дней. А особенно Серёже, ему пришлось гораздо тяжелее. Олег смотрит на него, чувствуя, как внутри всё разрывает от желания подойти и обнять его сейчас; бросить эту глупость, которую он себе выдумал, и остаться с ним рядом. Но Волков держится, пусть и из последних сил. Он собирается уйти из кабинета. Прощаться на хочет: не знает, какое слово лучше для этого подобрать. Наверное, нет подходящего слова для этой ситуации. Поэтому лучше промолчать. Не успевает он сделать хоть один шаг, как к нему подбегает Сергей, обнимая сзади. Разумовский прижимает его к себе, кладя голову на плечо, и пара слезинок всё-таки выкатывается из его резко зажмурившихся глаз. – Олег… не уходи, не бросай меня здесь, в одиночестве, пожалуйста… Я всё сделаю, что угодно, лишь бы забрать те слова обратно… Ты только не уходи, Олег, останься здесь, со мной, чтобы всё было как раньше. Я люблю тебя, люблю, люблю… прости меня. Сергей бормочет ему в плечо все эти ненужные слова. Олег и без этого простил, он ему и так всё простит. Он обязательно поймёт, что Волков поступил правильно, только чуть позже, может через пару дней… А потом всё будет зависеть только от него, от Разумовского. Это должно быть только его решение. – Серёж, – выдохнул Олег, развернувшись к нему. Разумовский позволил ему это сделать, разжав руки и сделав маленький шаг назад. – Я тебя и без этого простил. Мне ничего от тебя не нужно, просто… береги себя, хорошо? Сергей стоял на месте, глупо хлопая ресницами, пока Олег в полной тишине уходил сначала из кабинета, затем из этого помещения с блоками, на которых держалась работа всей соцсети Vmeste, а после исчезал в лифте. Разумовский почувствовал, как тупая боль расходится по всему телу. Стоять становится невозможно: его ноги подкашиваются, и он оседает на колени. Слёзы капают на кафель, которым покрыт кабинет. Чёрный рукав рубашки без всякой нежности пытается их стереть с лица, но их количество лишь растёт. Тихие рыдания в пустоте ночного здания становятся громкими, давящими на сознание. Вот он и потерял смысл. Смысл всего. Без Олега ничего не приносило удовольствия, даже, казалось бы, любимая работа становилась непосильной ношей на его плечах. Какое к чёрту «береги себя»? Для чего? Есть ли в этом нужда? Сергей ненавидел себя за эти ужасные слова, что выбрались из него; ненавидел себя за то, что не хотел понять ситуацию, в которой находился Олег; ненавидел себя за то, что не смог удержать его рядом с собой. Волков правильно сделал, уходя от него: зачем ему такой человек? Тот, который ничего, кроме своей работы, нормально сделать не может? Тот, который банально себя контролировать не умеет? Да в мире сотни людей, лучше Разумовского в тысячи, нет, в миллиарды раз. А самое ужасное, что Сергей даже не удосужился спросить Олега, где он будет теперь, что будет делать, как жить. Можно было бы хоть раз не думать только о себе и о том, как ему будет плохо. Но Разумовский не сделал даже этого. И остался один. Совсем один.