«Здесь настоящие джунгли»

Альфа Центавра стояла на своей вершине в голубом небе, сияя и мерцая, сквозь густую листву и ветви. Дерево было тихим. В такие моменты на нём оставалось не так много Оматикайцев, воины тренировались, а охотники бродили по лесу в поисках чего-нибудь, чем можно было бы накормить клан, когда наступала ночь и зажигались обеденные костры. Даже дети не остались на дереве, играя в близлежащих реках, либо следуя за своими старшими братьями, сёстрами или родителями. Настолько тихо не было даже тогда, когда большая часть клана была в отъезде. Было намного тише чем обычно. В дереве царила необычная тишина, без постоянного присутствия большого клана Оматикайя. Когда Ао’нунг проходил сквозь Древо почти ни с кем не столкнулся, только с несколькими На’ви, что были постарше, которые больше не отправлялись на охоту или тренировки. Ротхо был с Кири, помогая собирать травы для Мо’ат, а Цирея была в лесу, скорее всего, помогая загонять младших на тренировку. Но перед тем как уйти, она помогла Ао’нунгу с его попытками извиниться перед Ло’аком. Цирея была слишком горда своим желанием помочь Ао’нунгу в его начинаниях и с готовностью вызвалась помочь ему найти Ло’ака. Оматикайцу уже несколько дней удавалось избегать его, а Меткайинец даже ни разу мельком не смог увидеть его хохлатый хвост с тех пор, как он закончил лук. Цирея, скорее всего, почувствовала разочарование своего брата, потому что тем утром, прежде чем она покинула дерево с толпой детей, которые следили за каждым её шагом, она прижалась плечом к плечу Ао’нунга и легко сказала: — Ло’ак сегодня останется на дереве. Он будет наверху со своим икраном. — она подтолкнула его хвостом и одарила яркой, ободряющей улыбкой, прежде чем нырнуть из их дупла вслед за Ротхо, который ушёл несколькими минутами ранее. После того, как Ао’нунг проверил Мо’ат, чтобы узнать, не нужно ли ей чего-нибудь, на что она ответила только с раздражением: — Я ещё не настолько стара, Тоновари’итан. Иди. Ао’нунг вернулся в дупло, чтобы взять лук, завёрнутый в мягкую ткань, прежде чем направиться к вершине Древа. Он не часто поднимался туда без Нетейама, поэтому пытался заверить себя что тревога, скручивающаяся в груди, была из-за этого, а не из-за страха того, что Ло’ак прямо отвергнет его подарок и извинения. А так же потому, что это, конечно, не имело ничего общего с его всё ещё сохраняющимся страхом высоты. Небо простиралось над ветвями дерева, бледно-голубое, мерцающее мягкими белыми облаками и проплывающими мимо икранами, которые лениво кружили над лесом, взмахивая кожистыми крыльями чтобы удержаться на плаву дрейфующего бриза. Видеть то, каким маленьким казался остальной лес под ними, было почти утешительно. А здесь, на вершине Великого Древа, тишины не было. Ветер свистел в ветвях и уши Ао’нунга наполнились звуком связанного икрана, пробирающегося сквозь листву, сотрясая толстые ветви своим могучим весом и заставляя листья, как нескончаемый дождь, падать вниз. Часть На’ви отправилась сегодня на охоту пешком, оставив своих икранов отдыхать под навесом. Ао’нунг осторожно продвинулся примерно на четыре ветки, прежде чем, заметить что-то, а точнее кое-кого, знакомого. Бирюзовый кожистый покров крыльев стал почти таким же привычным для Меткайинца, как покров лазурной кожи над тощими мышцами, и он двинулся к Аксе, перед тем как остановиться. Когда она обратила на него свой сверкающий жёлтый взгляд, Ао’нунг внезапно осознал, что никогда не был рядом с икраном без её всадника. Даже в присутствии Нетейама она часто дёргалась и нервно жалась к нему. Акса повернулась к нему лицом. Её длинные, крючковатые большие пальцы соскребали выбоины с толстой коры ветки, а длинный хвост вытянулся позади неё, отломив пару веток поменьше, в ужасающе небрежной демонстрации силы. Он опустил взгляд, уставившись на ребристую кору перед собой, когда она фыркнула и подошла ближе. Её бирюзовая масса зависла на периферии его зрения, она вытянула шею и фыркнула на него, его волосы поднялись торчком сильным порывом воздуха. — Акса, успокойся. — низкий, почти насмешливый голос успокоил. Ао’нунг взглянул вверх и увидел Ло’ака, огибающего ветку рядом с большим икраном, поглаживая рукой её сильную шею, когда он проходил мимо. Он перевел свой жёлтый взгляд на Ао’нунга и вопросительно выгнул бровь, выпятив подбородок в своей вызывающей манере. Казалось, что он не был удивлён присутствием морского На’ви, но определённо не был рад его видеть. Если судить по его прищуренным глазам. — Что ты здесь делаешь? Ао’нунг подумал, что было бы неловко говорить о том, что он искал его, поэтому просто буркнул: — Мне было скучно. Хотел кое-что проверить, пока никого нет. Акса выставила вперёд подбородок и ещё раз фыркнула, в ревущем зевке, широко разинув пасть, ощетинившуюся зубами. Ло’ак ухватился за гребень под её подбородком и потянул тем же знакомым жестом, что и Нетейам, направив её глаза вниз, на ветку. Она фыркнула, но позволила это сделать. Её хвост перестал беспокойно хлестать, а крылья удобнее устроились по бокам, когда лесной потёр рукой её глаза. — Встреча с икраном без всадника может быть смертным приговором, если они тебя не знают. — непринуждённо сказал Ло’ак. Он казался здесь гораздо свободнее, чем раньше, когда Ао’нунг видел его. Его плечи были расслаблены, а на губах расплылась лёгкая улыбка, когда он похлопал Аксу по боку, проведя пальцами по её кожистым крыльям, которые приятно подрагивали, почти так, будто она кланялась ему. Она даже издала небольшое урчание, которое прозвучало вполне удовлетворённо. Ло’ак, кажется, чувствовал себя комфортно, шагая по ветвям, поднятым высоко над землей, и ещё более в присутствии окружающих его икранов. Ао’нунг никогда раньше не видел его с крылатыми существами, но, если верить Цирее, ему больше нравилось проводить время среди созданий леса, чем с другими На’ви. — Я встречал её раньше. — выпалил Ао’нунг. Ло’ак закатил глаза, вытаскивая сушёную полоску мяса из сумки, висевшей у него на бёдрах, и протягивая её. Акса осторожно схватила его и громко чирикнула, хлопая крыльями. — Это всё ещё опасно. Если бы она тебя не съела, то могла бы запросто скинуть. Лететь долго будешь. — он дёрнул подбородком в сторону края ветки, прежде чем одарить Ао’нунга сухой усмешкой. — Нетейам привёл тебя познакомиться с ней? — Пару раз. — осторожно сказал Ао’нунг, не сводя взгляда с Ло’ака, не смотря на сияющий взгляд двух пар глаз Аксы, которая склонила голову рядом с братом своего всадника так, будто хотела чтобы Ао’нунг посмотрел на неё. Лук всё ещё был бережно зажат в его руках и он прижал его к груди, когда икран потянулся, чтобы с любопытством понюхать его. — Однажды мы прокатились на ней с ним. Я всё ещё боюсь высоты, но это было весело. Если Ло’ак и был удивлён тем, что Ао’нунг оседлал Аксу, то это никак не отразилось на его лице. Он просто оставался стоять с той же пустой маской, с саркастической усмешкой на губах, и нерешительным блеском в жёлтых глазах. — Нетеям был первым, кто создал цахейлу с икраном в нашем возрасте. Весь клан тогда праздновал. — Ло’ак шагнул вперёд, проведя кончиками пальцев по гладкой кожистой шкуре Аксы, прежде чем переключить своё внимание на Меткайинца, который стоял перед ним. Он наклонил голову в сторону завёрнутого предмета в руках Ао’нунга. — Что это? — На самом деле я пришёл сюда, чтобы поговорить с тобой. — сказал Ао’нунг. Брови Ло’ака нахмурились, на краткий миг показалось, что он был готов рассмеяться. Ао’нунг сглотнул и шагнул вперёд. — Цирея сказала, что ты сегодня будешь на дереве. Я хочу снова извиниться. Выражение сухого веселья исчезло с лица Ло’ака, сменившись нахмуренным взглядом, полностью направленным на Ао’нунга. — Чувак. Отпусти ситуацию. Я же сказал, что всё в порядке. Брось это. — пальцы лесного сжались в кулаки по бокам, костяшки хрустнули. Он убрал руки за спину, когда заметил взгляд Ао’нунга, и его хвост сердито щёлкнул у него за спиной. — Как ты вообще узнал что я здесь, наверху? — Цирея сказала. Ло’ак тупо уставился на Меткайинца. — Ну вот почему ты не хочешь заткнуться по этому поводу? — он хмыкнул. Хоть его слова и задели, его тон был ровным, и он просто уставился на Ао’нунга. В его глазах не было никакой враждебности. — Цирея заставляет тебя извиняться передо мной таким образом? Я в порядке. В этом нет ничего такого, чего бы я не слышал раньше. И это определённо не последний раз. — Это не Цирея. — Ао’нунг застонал, не в силах сдержать разочарование, которое росло в его груди. Он протянул лук и, когда другой На’ви просто уставился на него, продолжил. — Я чувствую себя не очень. Я был груб, а не рассчитывал на это. Кроме того, ты сын Оло’эйктана. Я здесь, чтобы заключить мир между нашими кланами, и я знаю, что моя мать спустила бы с меня шкуру, если бы я не извинился должным образом. Ло’ак осторожно взял завёрнутый подарок и его пальцы обхватили края, как будто зная, что спрятано в складках ткани. — Ты.. таким родился. Ты сильный воин, и, судя по тому что я слышал, отличный охотник в Оматикайя. Я уверен, что весь клан чувствовал потерю, когда ты сломал свой лук. — Ао’нунг переступил с ноги на ногу. — Цирея рассказала мне, что ты сломал его, но это была, эм, моя идея сделать тебе новый. Ло’ак не сводил своего золотого взгляда с Ао’нунга и что-то в его глазах, казалось, смягчалось по мере того, когда Ао’нунг говорил. Его плечи расслабились ещё больше, а упрямый выступ подбородка ослабил. Он развернул лук и какое-то мгновение просто стоял, уставившись на тщательно вырезанное орудие. Он провёл кончиками пальцев по выступам на дереве, осторожно потянул за тетиву и взвесил её в ладонях. — Ты сделал это. — он поднял глаза на Ао’нунга, выражение его лица было непроницаемым. — Вырезание предметов из дерева — обычное времяпрепровождение в моём клане. В свободное время я обычно вырезал маленькие игрушки для детей. Это была более масштабная работа, к такой я ещё не привык. — он взглянул на Аксу, которая потеряла интерес к двум На’ви, отвернувшись от них и глядя на лес. Потом она подняла взгляд на Ло’ака, который позволил небольшой, гордой усмешке тронуть уголки его губ. — Честно говоря, я думаю, что это одна из моих лучших работ на данный момент. Тебе нравится? — Ао’нунг чувствовал себя ребёнком, стоял и с тревогой ожидал, что Ло’ак подумает о подарке, но он расправил плечи и отогнал смущение. Ло’ак, к облегчению Ао’нунга, выглядел так же неуклюже, переминаясь с ноги на ногу и размахивая хвостом позади себя. Не смотря на это, его руки держали лук, большой палец фамильярно поглаживал вырезанные в дереве углубления, и это было всё подтверждение, в котором нуждался Ао’нунг. И всё же Ло’ак подал голос. — Да, чувак. Я имею в виду… это круто. — его губы изогнулись, обнажая клыки в подобии дикой ухмылки. — Без обид, рыбьи губы. Твоя сестра уже объяснила твою склонность не думать, прежде чем говорить. Я понимаю. — он шагнул вперёд и позволил своему тонкому хвосту с хохолком хлестнуть Ао’нунга по ноге, явно с дразнящим движением. — Если верить Нетейаму, у тебя такая же склонность. — морской выстрелил в ответ, но застыл, слегка поморщившись. Однако Ло’ак просто откинул голову назад и рассмеялся, протянув руку, чтобы ударить костяшками пальцев по рёбрам другого На’ви довольно сильным движением. Он, как и его брат, казался от природы обидчивым даже с Ао’нунгом, которого едва знал. — Да, так и есть. Бьюсь об заклад, Нетейам даже сосчитать не сможет, сколько раз я втягивал нас в какое-нибудь дерьмо из-за своего громкого языка, и ему приходилось прикрывать меня. — Ло’ак повернулся, чтобы посмотреть на Ао’нунга с ухмылкой на губах. — Цирея, наверное, делает то же самое для тебя, да? Ао’нунг издал тихий стон и закатил глаза, чувствуя, как внезапный прилив нежности разливается по его груди. И снова Цирея оказалась права. С тех пор как она впервые встретила Ло’ака, всё время твердила о том, что он и Нунг прекрасно поладят, говоря: Вы двое, по сути, один и тот же человек! Ао’нунг пыхтел и ворчал, и Ло’ак, вероятно, делал то же самое. А теперь, когда они вдвоём стояли на одной из самых высоких ветвей в простирающемся пологе Великого Древа, окружённые перемещающимися икранами, скрытыми в листве, он увидел это. Они оба были сыновьями Оло’эйктанов. Джейк Салли и Тоновари были великими воинами, их формы были сильными и властолюбивыми. Но они отбрасывали длинную, тёмную тень на тех, кто пришёл после них. Цирея никогда по настоящему не ощущала эту тень, будучи вторым ребёнком, золотой дочерью Оло’эйктана и Тсахи́к Меткайины. Но Ао’нунг мог видеть ту же тень, что витала над ним в золотых глазах Ло’ака. Видел, как его плечи, кажется, опускались под тяжестью ожиданий его клана от него, даже когда они стояли одни. Хоть он и не был самым старшим, казалось, он всё равно чувствовал давление наследия своих родителей. Было трудно не заметить, учитывая, что его отцом был Торук Макто, а мать была одним из самых почтительных воинов как в Оматикайя, так и за её пределами. — В последнее время она переживает удар, заставляя меня столкнуться с моими собственными последствиями. — Ао’нунг фыркнул, заработав ещё один раздражённый смешок от лесного. Он повернулся, чтобы посмотреть на На’ви, который стоял рядом с ним. — Почему ты сегодня остался? Ло’ак пожал плечами и упёрся руками в бёдра. — Наверное, я просто хотел передохнуть. Побыть одному. — он посмотрел на Ао’нунга и ухмыльнулся, перекидывая свой новый лук через грудь. — Но то, что ты здесь, — это круто. Нетейам будет счастлив, когда узнает что мы помирились. Ао’нунг надеялся, что не выглядел слишком взволнованным, но на его лице явно что-то изменилось при упоминании Нетейама, потому что Ло’ак рассмеялся и стукнул его плечом. — Он очень разозлился на меня из-за этого. — Меткайинец повернулся, чтобы окинуть взглядом лес, раскинувшийся под Великим Древом, заметив тёмно-синего икрана, который с тихим визгом сорвался с деревьев. Другой икран, что был поменьше, с таким же синим оттенком, погнался за ним. — Он чрезмерно заботливый. Всегда так было. Но ты ему нравишься. — золотистый взгляд Ло’ака метнулся к Ао’нунгу, прежде чем он тоже отвернулся и посмотрел на лес. — Он говорил мне, что вероятно ты не это имел в виду, когда спросил насчёт рук. Должно быть, вы просто никогда раньше не видели кого-то вроде меня. И конечно, был прав, потому что он всегда прав. — Ао’нунг практически почувствовал, как у Ло’ака закатились глаза, и издал небольшой смешок. — Я думаю, он хотел, чтобы я простил тебя, чтобы ему не пришлось чувствовать себя виноватым. Что-то похожее на надежду поползло вверх по горлу Ао’нунга, и он не смог удержаться, чтобы не обернуться и не посмотреть на Ло’ака. — Почему он должен чувствовать себя виноватым? — спросил он. Ло’ак мгновение обдумывал свои мысли, его челюсть двигалась, а брови хмурились. Затем он повернулся обратно к Ао’нунгу и ухмыльнулся, легко пожав плечами. — Я не знаю и половины из того, что Нетейам делает. — он протянул руку и хлопнул друга по плечу, его пальцы на мгновение сжались, прежде чем опуститься. — Неподалёку есть река. Не хочешь поплавать? Хоть любопытство всё ещё сжимало грудь Ао’нунга, как тиски, он улыбнулся Ло’аку в ответ и ударил его своим тяжёлым хвостом по ноге. — Звучит заманчиво.

***

Вода была прохладной, когда Ао’нунг рассекал её, его плавные движения едва покрывали рябью стеклянную поверхность. Русло реки было покрыто гладкими камнями, некоторые из которых морской На’ви спрятал в сумку на бедре для Циреи. У неё всегда была склонность к блестящим вещам, и Нунг был уверен, что она превратит их во что-то красивое и прекрасное. Ло’ак сказал, что река змеилась через весь лес, и все остальные ручьи и пруды вытекают из неё. Ао’нунг захотел исследовать их все. Хоть это определённо был не океан, Ао’нунг чувствовал себя комфортно, находясь в окружении любого вида воды. Всё было знакомым — приглушённые звуки реки, журчащей мимо него, когда он преодолевал слабое течение. Стаи рыб порхали среди мшистых зарослей на русле реки, проплывая мимо него, а их маленькие плавники щекотали его кожу, когда они касались её. В то время как Ао’нунг инстинктивно нырнул на дно реки, касаясь пальцами гладкой гальки и раздвигая поросль, выступавшую из светлого песка, чтобы он мог проплыть сквозь неё, Ло’ак продолжал переходить вброд более мелких участков, собирая рыхлую гальку и бросая её в реку, чтобы посмотреть, как вода покрывалась рябью. Ао’нунг вынырнул на поверхность, глубоко вдохнул через нос и повернулся, чтобы посмотреть на Ло’ака, легко удерживая подбородок над водой. — Боишься плавать на глубине? — он дразнил, перекрикивая тихое журчание реки. Ло’ак резко обернулся и посмотрел на него. Его косы взметнулись и ударили его по лицу, на что Ао’нунг громко рассмеялся, а Ло’ак оскалил зубы и откинул волосы назад. — Ты всё ещё боишься высоты? — стрельнул он. Ао’нунг издал кряхтение и ухмыльнулся. Он подплыл к отмели и встал, стряхивая воду с волос. — Понял. Я заткнусь. — он поднял ладони вверх, когда Ло’ак бросил на него нерешительный взгляд, с новообретённой нежностью в янтарных глазах. — Сколько времени до затмения? — Где-то три-четыре часа. — ответил Ло’ак, прикрывая глаза рукой, когда он посмотрел вверх сквозь навес, следя за положением светила. Затем он взглянул на Ао’нунга и закатил глаза, сардонически скривив губы. — Нетейам скоро вернётся, если это то, чем ты интересуешься. Сегодня он тренируется, а это значит, что он просто будет командовать новичками. Обычно они возвращаются раньше остальных, потому что уходят рано утром. Ао’нунг пытался выглядеть незаинтересованным, но Ло’ак явно видел его насквозь, потому что он снова закатил глаза и весело фыркнул. — Он будет счастлив, когда узнает что я принял твои извинения. Как продвигаются ваши с ним тренировки? — Ло’ак пробрался вперёд и плюхнулся на большой, высушенный камень, запрокинув голову к небу и закрыв глаза. Спохватившись, он подвинулся, оставив Ао’нунгу достаточно места, чтобы тот мог сесть рядом с ним, что Меткайинец и сделал, несколько раз ударив хвостом по каменистой поверхности. — Думаю неплохо. — честно сказал он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на косяк из рыб, которые плыли вверх по течению. Их маленькие плавники работали в тандеме, чтобы противостоять сильному потоку воды. Он нежно улыбнулся, наблюдая, как они исчезают. — Я намного лучше умею взбираться на деревья. Он говорит, что я должен заняться охотой. Я хорош в обращении с арбалетом. — Отец всегда ищет новые способы охоты. — сказал Ло’ак, приподнимаясь на локтях. Он приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на Меткайинца. — Может быть, мы могли бы придумать способ научить тебя охотиться, сохранив некоторые аспекты из вашего клана. Ты, конечно, научишься нашему, но было бы интересно протестировать некоторые тактики вашего племени. Хоть Ло’ак временами и мог казаться немного туповатым, Ао’нунг смог услышать спокойный ум в его голосе, в том, как он говорил. В то время как Нетейам был воином и почитался за свою доблесть, Ло’ак казался охотником, одним из лучших в своём клане. Судя по тому, что знали Меткайинцы, он, похоже, был во многом похож на свою мать. Ао’нунг занимал аналогичное положение, хотя в Ава’атлу роли стали немного запутанными просто из-за того, что клан особо не испытывал потребность в воинах. Таким образом, в то время как Ао’нунг тренировался под руководством своего отца и имеет традиционные татуировки воина Меткайины, у него также были густые завитки и острые татуировки охотника, отмечающие его руки. — Арбалеты сильны, но перезаряжать их трудно и медленно. Ваши лучшие лучники могли бы использовать их для одного выстрела, а затем добить жертву ножом. Я полагаю, это традиция вашего клана. — Ао’нунг взглянул на Ло’ака. Его жёлтые глаза были устремлены на него с возбуждённым блеском, затаившимся в глубине. — Да, это могло бы сработать. Ты научишься обращаться с луком, как это делает вся молодёжь Оматикайя, но было бы интересно попробовать изготовить арбалет. — Ло’ак задумчиво напевал себе под нос, сосредоточенно прищурив глаза. Его пальцы, лежавшие ладонями вверх на коленях, поддёргивались, как будто он представлял, как вырезает один из них. Внезапно уши Ло’ака дёрнулись и оттянулись назад, и он поднял голову, глядя поверх плеча морского На’ви. — Вернулся раньше обычного, да? — Ао’нунг обернулся, обнаружив Нетейама, сидящего на спине pa'li, движущегося к ним. Группа воинов следовала за ним пешком, все покрытые грязью и пылью, на ходу толкающие друг друга. Его длинные косы были завязаны сзади, и хоть его лицо казалось усталым, глаза, словно, светились. У него было несколько порезов и царапин на груди и руках, но его плечи были расправлены, а губы искривлены в гордой усмешке. — Мы многое сделали за сегодня. — сказал он Ло’аку, не смотря на то, что его взгляд задержался на Ао’нунге. Гордая ухмылка растаяла, сменившись нежным облегчением, когда он спешился с pa'li и осторожно отделил куру от существа. — Я верю, что некоторые, возможно, даже готовы к обряду Икнимайя. — он оглянулся через плечо, ухмыляясь молодым На’ви, которые улюлюкали и ухмылялись под его, с трудом заработанную, похвалу. Икнимайя, как знал Ао’нунг, был обрядом посвящения, во время которого молодые Оматикайцы отправлялись в парящие горы и соединялись со своим избранным икраном. Из того, что он слышал, это был опасный и не быстрый процесс. Могло пройти много времени и немало попыток, чтобы наконец завершить обряд становления взрослым. Некоторые из них могли даже умереть при нём. Нетейам сильно преуменьшил значение своего собственного Икнимайи, но Ао’нунг слышал практически от всех в клане, что он был одним из самых молодых На’ви, когда-либо связывающихся со своим икраном. И сделал он это с силой и самообладанием воина, вдвое старше его самого на тот момент. Ао’нунг начинал думать, что тень, обрушившаяся на Ло’ака, скорее всего, принадлежала его брату, а не родителям. — Возвращайтесь к Древу. — Ао’нунг повернулся, чтобы посмотреть на Нетейама. Его слова были адресованы стае молодых На’ви, которым, казалось, становилось всё скучнее, но они всё ещё были полны энергии, несмотря на часы безжалостных тренировок под руководством старшего сына Оло’эйктана. — Спросите у Тсахи́к, есть ли что-нибудь, чтобы облегчить вашу боль. Я не могу допустить, чтобы завтра вы все были прикованы к постели. Многие из молодых опустили подбородки или пробормотали вариации «да, сэр», прежде чем помчаться через лес обратно к знакомой маячащей тени Великого Древа. Ло’ак ничего не говорил с тех пор, как Нетейам впервые появился. Его прищуренный жёлтый взгляд метался от брата к другу, затем обратно. — Я собираюсь пойти с ними. — сказал он, даже не пытаясь скрыть самодовольную ухмылку, которая скользнула по его губам, когда он вставал и расправлял плечи, потянувшись, чтобы поправить лук, который всё ещё был перекинут через плечо. — Мы с Ао’нунгом помирились. Ты знал, что он талантливый резчик? — он бросил на Нетейама взгляд, который был противоположен хитрому, и морскому пришлось кашлянуть, чтобы скрыть смех. — Нет, не знал. — лесной На’ви взглянул на Ао’нунга, слабо улыбаясь. В уголках его глаз появились морщинки. Была ли эта ухмылка вызвана Ао’нунгом или выходками его брата, Меткайинец не знал, но в груди у него всё равно потеплело от тёплой улыбки Нетейама. Это превратилось в знакомое чувство и Ао’нунг позволил себе насладиться им. — Ты должен мне как-нибудь показать. — Я не то, чтобы лучший, но определённо хорош. — сказал Ао’нунг, бросив на Ло’ака свирепый взгляд, когда другой На’ви повернулся, чтобы самодовольно ухмыльнуться ему. Хоть Ло’ак видел только одну из его резных работ, Оматикайец был настроен похвастаться своим новообретённым другом. — Я сделал Ло’аку лук. Глаза Нетейама расширились, а затем сузились, когда он ухмыльнулся, обнажив клыки и сморщив уголки своих золотистых глаз. — Я вырезал Ло’аку его первый лук, когда мы были ещё маленькими. Они, как правило, должны держаться намного дольше, но, конечно, этот болван сломал его, выкинув какой-то трюк во время охоты. — он издал забавное фырканье. — Прямо сейчас я не чувствую здесь особой братской любви. — Ло’ак усмехнулся и скрестил руки, его гордый выпяченный подбородок вернулся, когда он поджал губы. — Я оставлю вас двоих. — он ещё раз одарил Ао’нунга самодовольной ухмылкой, острой и дразнящей, прежде чем повернуться и убежать, не дав и шанса ответить. — Он явно что-то задумал. — сказал Нетейам, глядя прищуренными глазами на то место, где только что стоял Ло’ак. Его плечи расслабились и он выпрямился, повернувшись, чтобы посмотреть на Ао’нунга с лёгкой улыбкой. — Тем не менее, я рад, что вы помирились. Я думал, что вы хорошо поладите. Ао’нунг шагнул вперёд, чувствуя знакомую тяжесть в груди от желания быть ближе к Нетейаму. Оматикайиец будто тоже это почувствовал, поэтому двинулся и прижался своим плечом к плечу Нунга, наклоняясь вниз, пока прохладная, гладкая поверхность бусин, нанизанных на его косы, не коснулась щеки другого. — У меня такое чувство, что у вас двоих будут неприятности. О, Эйва, помоги нам всем. — сказал он с лёгкой усмешкой, прижимаясь острым краем бедра к бедру Ао’нунга. — Уверен, мы так и сделаем. — Ао’нунг вздохнул, чем вызвал смех у другого На’ви и прикосновение хохлатого хвоста к ноге Меткайинца. — Ты завтра снова будешь на тренировке? Нетейам что-то промурлыкал и его глаза дразняще заблестели. — Не думаю. А что, рифовый мальчик скучал по мне? — На самом деле, ты знаешь, я думаю, что скоро начну тренироваться с Ло’аком, раз мы теперь друзья. — громко сказал Ао’нунг, перекрикивая смех Нетейама, когда повернулся и зашагал к Великому Древу, едва не споткнувшись о большой корень. — Я уверен, что со всем остальным у меня будет всё в порядке. — Да ладно, ты же знаешь, что я просто издеваюсь над тобой! — Нетейам быстро догнал Ао’нунга и развернулся, пятясь перед Меткайинцем с клыкастой ухмылкой на лице, когда его хвост взмахнул за спиной. — Давай, Ао, признай, что тебе нравится тренироваться со мной. Ао’нунг фыркнул, но не смог побороть ухмылку, которая расползлась по его губам, и какое-то головокружительное чувство вспыхнуло в груди от этого прозвища. Он прочистил горло. — Ты хороший учитель. Разве не поэтому твой отец поручил тебе тренировать молодых воинов? Нетейам повернулся и замедлил свой шаг, пока не оказался рядом с Меткайинцем. Их хвосты соприкасались при каждом шаге. — Ага. Мне говорили, что я умею ладить с людьми. — его взгляд метнулся к Ао’нунгу и он ухмыльнулся. — Я, как правило, нравлюсь людям. — О, я уверен, что так оно и есть. — сухо произнес Нунг, но вместо того, чтобы рассмеяться, как Нетейам обычно делал, он просто продолжал смотреть на него своим острым жёлтым взглядом. — Тебе легко понравиться. — медленная улыбка тронула губы лесного, а Ао’нунг быстро отвернулся, чувствуя, как его лицо заливается краской. — Я тебе нравлюсь. — промурлыкал Нетейам и когда Ао’нунг обернулся, их лица практически соприкасались. Он резко замолчал и Нетейам повернулся к нему лицом, протянув руку, чтобы провести кончиками пальцев по щеке собеседника. Его дразнящая ухмылка смягчилась, превратившись в нежную улыбку. — Признай это. — Я тебе нравлюсь! — выстрелил Ао’нунг в ответ, но глаза Нетейама просто смягчились, когда он сказал. — Я знаю. Лицо Ао’нунга словно горело, и он на мгновение запнулся, подбирая слова. Молчание затянулось слишком долго, но он всё же ответил. — Да, хорошо. Ты мне нравишься. Это тот толчок, в котором нуждалось твоё эго? — Ао’нунг не смог удержаться от язвительного комментария, но Нетейам просто ухмыльнулся, взял его за руку и потащил обратно к Великому Древу, а его хвост радостно замелькал, когда просвистел между ними.