55 дорог

Знаю, что давно ему нравлюсь. Знаю, почему нравлюсь. Знаю, что парень он отличный. Знаю, что лучше него — просто нет. Всё я знаю. Но отталкиваю его. Несерьёзно это. Мелкий актёришка может разводить меня, а я не из слабого десятка. Но какой же он ахуенный. Не только актёр, этого не отнимать, всё в нём идеально. Модельная внешность, острые черты лица, сексуально-манящие пухлые губы, которые часто расплываются в нахальной ухмылке, обтягивающая открытая одежда, голые плечи. Находимся рядом и только на них я и смотрю. Россыпь родинок по белой гладким ключицам. Что гладкая — тоже знаю. Проверяю надёжным способом. Не выдерживаю и во время разговора, посреди коридора, утаскиваю в машину, где чуть сам не поддаюсь соблазну. Но на этот раз — только подразнить. Посмотрим, раз не играет — сам прискачет. Белая чистая кожа становится полотном художника, чьи кисти — губы. Глажу их, целую, нервно вдыхаю воздух и только тогда понимаю, что влипаю окончательно. Утыкаюсь в шею, щекочу своим сбившемся дыханием. Никакого сопротивления не встречаю. После любуюсь своим шедевром. Не совсем этому нас в универе учат, но это лучше любых «ты мне нравишься» и «я тебя люблю». Зато на следующий день приходит с утянутым горлом водолазкой. Во-о-от! Так и нужно ходить, а не светить своими прелестями. Наивный. Правда думает, что приглашаю всего лишь на чай. Думает, что контролирует ситуацию. Нападаю уже в лифте. До восьмого этажа целая вечность. Сначала сопротивляется, но ещё тогда, в машине, выявляю его слабые места. В итоге — тихо наблюдает, пытается сдерживаться, но щёки и плечи краснеют. Выходим из лифта и даже тогда не отпускаю. Поздно. Финишная прямая. — Странно, — резко отстраняю от себя парня, так как замечаю, что дверь в квартиру открыта. — Кого принесла несчастная? — бормочу, с сожалением отпуская парня. Заходим в прихожу. Вижу знакомую обувь. — Хозяйка квартиры? Чёрт! В такое-то время… Я труп. Тебе, наверное, стоит уйти, — поворачиваюсь к ничего непонимающему парню. Чертовски красивый, взбалмошный, красный. Не договариваю. Слышим топот с кухни, в коридор выходит женщина. — Ну и где тебя носит в поздний час? А это ещё кто? — возмущается. — Тут это… — Здрасте, а я… — актёришка входит в роль. Делает шаг вперёд, хочет заполучить её доверие. Зря. Теперь точно не убежишь. — Я брат Дениса, из… — поворачивается ко мне, но тут опять же смотрит на незнакомку. — Из Перми. Приехал погостить на пару дней. Там в универс… — начинает свою байку, а я смущённо потираю лицо рукой. — Что?! — в ответ возмущаются. — Какой ещё брат? Деня, твой отец что… — она в шоке и вот-вот упадёт в обморок. — Нет, мама, нет. Всё ок. Максимка просто пошутил. Иду успокаивать родительницу, но в меня буквально летят её руки, кулаки. Максим тоже в шоке. — Нет, погоди, кто же так шутит?! Эй, куда ты меня уводишь? — Мама, я просто сказал ему, что пришла хозяйка квартиры, а у неё знаешь как с дисциплиной. И любовниками. — Какими ещё любовниками? — Обычными. А Максимка — мой парень, так что не пугай его особо. — Как парень? Деня?! Усаживаю мать на кухню и возвращаюсь к парню. У того глаза бегают, куда бы спрятаться. Подхожу к нему, беру его лицо в свои ладони. Они у меня холодные, пытаюсь охладить его красные щеки. Пальцы спускаются к шее, по которой сразу бегут мурашки. Поглаживаю место своего прошлого поцелуя, склоняюсь, ещё раз целую, только нежно, почти невесомо. Словно извиняясь. — Извини, — это уже вслух. — Да чтобы я ещё раз… — И раз, и два… — смеюсь тихо в шею, а меня в ответ обнимают такие же холодные руки, гладят спину и забираются под футболку. Почти что выгибаюсь и поддаюсь ласкам. Как котёнок. — Поверь мне. Теперь тебя не отпустят. — Мне так стыдно, — утыкается носом в мою шею, дышит возмущённо. — Зато я теперь знаю, что ты меня не сдашь, — посмеиваюсь над ним. В ответ зарапает спину. — Ну вы идёте? — мама нагло выглядывает из-за угла и не отворачивается. — Эй, мам! — в шутку возмущаюсь. — Не стесняй. — Мать постесняйся! Идём на не очень серьёзный разговор. — Вообще-то, — не отпускаю руку парня. — Я из Казани.