Полковнику никто не пишет.

2 глава. Начало неминуемого. — Как война?! Объяснитесь, министр! Это невозможно, в данных условиях мы проиграем, основной состав армии не в городе и даже не в этой стране! Вы, наверное, забыли, как сами отослали их на важнейшее в кавычках задание. И что вы сейчас хотите от оставшихся солдат? — громко и ясно выразился главнокомандующий N. — Говорите спокойнее, с этим ничего не поделаешь, это приказ сверху, я лишь передал указ о приведении в боеспособность. На этом все, мне нужно идти. Между полковниками договоритесь с каких сторон будете наступать. Через три дня встречаемся у ворот главного штаба, — сказав это, министр удалился. В переговорной настал хаос, бурные рассуждения и высказывания насчет ситуации раздавались на все здание. Только Дилюк и Кейя сидели молча. Дилюк угрюмо смотрел в пол, сложив руки у себя на коленях. Кейя же пространно глядел на своего «брата», пытаясь то ли обратить на себя внимание, то ли понять, какие эмоции он сейчас испытывает. В комнату входит полковник южной армии Джинн и подсаживается к Дилюку. — Ты уже слышал новости, насколько я поняла, в этот раз северная и южная армия будут работать вместе, так как мы планируем сначала подавить вражеское войско, если не получится, то восток и запад вступят в бой. — Понял, за день до собрания встретимся и обсудим наступление, — коротко и быстро отвечает Рангвиндр, потрепав за плечо Джинн, молниеносно выбегает из кабинета. Альберих сидел в замешательстве, ведь северная часть всегда работала с востоком, но почему-то именно в этой ситуации, именно в этот раз все случилось не так… Опустошенный взгляд Кейи заметила Джинн и тут же подошла к нему. — Держись, все будет хорошо, мы справимся, — улыбаясь, проговаривает она и тут же уходит к другим коллегам. * От лица Кейи* Внутри меня не осталось ничего. Как она может улыбаться мне в лицо, когда специально устраивает демонстрации близости и сплоченности с ним, ведь сама же это и устроила. Я знал абсолютно все. Как ее безумная симпатия к Дилюку влияет на рабочие процессы. Хах, она и не подозревает, что я в курсе ее родства с министром обороны. Ведь не просто так изменили тактику боя и распределения строев. Но не только в этом дело. Она знает о моих чувствах к нему и специально измывается надо мной лишь бы потешить свое самолюбие и «превосходство». Я не мог ее терпеть с юности, во времена нашей подготовки к вступлению в должности. (тогда еще Дилюк был официальным полковником) Стоит объяснить, что каждой частью заведует один из полковников. Я- восток, Дилюк- север, Джинн- юг и N- запад. Обычно север работал с востоком, но вот как все изменилось благодаря одному человечку. *Автор* Альберих встал и побрел домой. Он не хотел видеть никого из этих лживых людей. Бренно шагая, он предался воспоминаниям юности. *Воспоминания* — Ах, стой, Дилюк, нас же могут заметить, ах! — еле успевал вставлять слова Кейя во время их поцелуя. — Не заметят, — сказал как отрезал Рангвиндр. На улице шел дождь, отец Дилюка был в командировке и ничего не мешало им быть вместе. Страсть и гормоны бушевали вместо них, одолевая юношеские тела возбуждением, никто из них еще толком не знал о взрослых утехах, но инстинкты брали свое. Сидя на диване, Дилюк посадил Кейю к себе на колени, неустанно поглаживая его бедра. Это были несравнимые ни с чем ощущения для обоих. Закончив начатое, они легли на диван, обняли друг друга, согревая в холодный и дождливый день. Подростки еще не знали, что ждет их в будущем: как перестанут общаться, как оба опустятся на дно своих эмоций. *Автор* Дойдя до своего дома, Альберих тут же упал на кровать, съеживаясь и подгибая под себя колени, тихо заплакал. Он устал скрывать свои истинные чувства, но и не мог пробить стену между ними, ведь очень сильно оплошал перед Дилюком. Кейя сам понимал, что было ценой его предательства, но, по сути, он не виноват, родители сами должны отвечать за свои проступки. И, к сожалению, время вспять не повернуть. Захлебываясь слезами, он вспоминает самую страшную ночь в его жизни. *Воспоминания* В кабинете отца на винокурне стояла мёртвая тишина, другие определения даже близко не подходили к этой ситуации. Напряжение сковывало «братьев», смерть отца сильно потрясла обоих. Именно в этот роковой день, в этот вечер Кейя решил обо всем признаться Дилюку, ведь мысли о своем «предательстве», чувство вины давили на него и были непосильным грузом для подростка, ничего не смыслящем в жизни. Монолог Альбериха был долог и все это время Рангвиндр стоял неподвижно, внимательно всматриваясь в лицо Кейи, пытаясь отследить и отыскать эмоцию, которая выражала бы шутку, но таковой не было. Закончив свою речь, тот молил о прощении, но Дилюка охватывала ярость и горькая обида. — Сегодня я потерял отца, но не думал, что потеряю и тебя, — сжимая меч в руках сквозь зубы говорит Рангвиндр. — Т. ы…ты меня не потерял, — заикаясь и плача пытается сказать Альберих. — Правильно, не потерял, а похоронил… вместе с отцом, — кричал Дилюк, бросаясь в атаку. Клинок меча впивается в голую руку Кейи, в панике тот не успел обнажить свой и кровь, большим потоком стекала по ладони и лезвию, капая на пол. В один момент вся комната леденеет, превращаясь в холодное и мерзлое место, обрастая корочками льда. Пользуясь замешательством Дилюка, Альберих убегает прочь, куда глаза глядят. В ту ночь произошло много событий… Смерть отца, раскрытие моего предательства, как следствие и прекращение нашего с ним общения и каких-либо взаимоотношений, но также я… получил глаз бога… Только больше он мне был не нужен. Мне ничего не было нужно. Утопая в собственной боли, и слезах, Кейя упал словно замертво и беззвучно плакал, сжимая раненой рукой одежду на груди, как будто, пытаясь вырвать свое сердце, ведь больше не было у него причин биться.