ID работы: 13147490

Ночь холодного октября

Слэш
R
Завершён
104
автор
Размер:
41 страница, 9 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
104 Нравится 38 Отзывы 17 В сборник Скачать

Часть 3

Настройки текста
      В кромешной тьме ничего не видно, почти ледяной дождь попадает в глаза, слепит, а его стуки о поверхность церкви и земли, периодические грохотания в небе не позволяли прислушаться к шагам. Только голодное и дикое рычание отовсюду и сразу. Вспышка молнии.       Их четверо, они выше обычной собаки, их спины неестественно сгорблены, а из зубастой пасти стекает багровая пена. Их глаза вытаращены и покрыты слизью. Мутированные псы стоят выжидающе, наблюдают за Леоном и Стасом.       — Как только я дам сигнал, быстрее забегай во внутрь, — Леон говорит не тихо, но и не громко, он неторопливо поднимает дуло пистолета вверх, провоцируя новый рык у зверей.       Стас кивает, пытается сглотнуть, но в горле неожиданно пересохло. Этих псов больше, чем их, он боится, как бы с Леоном не пострадал от укусов и царапин от этих жутких тварей.       Черное небо разразилось ослепительной молнией.       — Беги!       Подошва кроссовок соскальзывает и Стас чуть не падает вместо того, чтобы добежать до входной высокой двери. Один из мутированных псов взвыл и первым бросился в атаку, созывая остальных за собой. Леон стрельнул наугад в передвигающиеся силуэты, услышал противный скулеж и обрадовался тому, что попал в цель, чем разозлил других надвигающихся тварей.       — Леон! — окликает его подбежавший ко входу в церковь переволновавшийся Стас, не желающий оставлять того одного в такой опасности.       Быстрыми, но короткими шагами Леон двигался спиной к двери, то и дело нажимая на курок и стреляя в темноту, в ответ он получает то грубый лай, то плаксивый взвизг. Ощущая, как он ступает на каменную лестницу и как тянутся к нему худые пальцы Стаса, которые старались ухватится за края наплечной кобуры, Леон стремительно оборачивается. Оба прислоняются плечами к тяжелой дубовой двери, та со скрежетом и нехотя поддается, они забегают во внутрь вовремя, однако крупная собачья морда успевает таки проскользнуть в дверной проем. Без единого слова Стас и Леон вместе толкают руками и стараются ее закрыть, звериная голова дергается и пытается высвободится, пасть скалится, а в глаза виднеется запредельная ярость. Когда мутированному псу удалось вытащить с проема голову, они захлопывают до конца ее и закрывают на засов. По другую сторону улавливались шкрябанье и гавканье, которые через минуту окончательно прекратились.       Убедившись в том, что в округе безопасно, Стас шумно вздыхает, его уголки губ чуть дрогнули, поворачивает голову направо.       — Боже мой, твоя рука! — восклицает он, завидев некрасивую рану на плече, с той вытекал небольшой сгусток крови.       Леон лишь сместил тонкие брови к переносице от зудящей боли и немного прикусил нижнюю губу, он даже не заметил, что одна из этих паршивых тварей успела расцарапать его левое плече. Стас подходит к нему ближе с растерянным выражением лица, тому и в голову не может прийти, чем можно обработать рану, когда в руках совершенно пусто. Но Леону не нужно было беспокоится, он предупреждает, что ничего критичного не случилось, бывало и хуже, достает из кожаной сумки маленькую незамысловатую аптечку.       — Давай помогу, — он не успевает вежливо отказаться от помощи, чтобы не нагрузить Стаса, тот берет в руки пузырек с перекисью и на удивление сухой моток бинтов.       Стас бережно и внимательно вытирает крохотным кусочком для начала края возникших полосок ран. Щиплет, но не настолько, чтобы Леону приходилось терпеть. Затем, обмочив бинты жидкостью, обрабатывает повреждения. Стас иногда сам того не замечая хмурится и серьезнеет, Леону на секунду почудилось, что ему тут и сейчас снова шесть лет, он снова подрался с тем толстолобым Жаком и сидит у приютской медсестры Карен, которая один в один, как у Стаса, лицом лечила синяки и ссадины. Он очень любил эту женщину, она была так добра ко всем, хоть и была строга, а потому в груди невольно затрепыхалось тепло. Было в жесте Стаса что-то трогательное и ностальгическое.       — Спасибо, — тихим голосом поблагодарил он Стаса, разглядев хорошо забинтованную руку и коротко бросив на того взор.       Какой же у него взгляд, мысленно думает Стас, мягкий и чуточку сердечный, способный дать возможность потеряться во времени и не обращать внимания на ужасы. Его сердце встрепенулось, чувствуется легкий-легкий жар на зардевших от холода и переполоха с мутированными псами скулах.       В церкви сыровато и отдается запах спертости и плесени, однако здесь находится вполне приятно, ежели снаружи, среди промозглого ливня и стаи бешенных тварей. Прикрепленные к канделябрам свечи неслышно потрескивали, а их оранжевый огонек дрожал от него. Было тихо, безлюдно, спадающие с неба капли воды приглушенно стучали в стеклянные узкие окна. Леон вслух интересуется, отчего здесь никого нет, куда все запропастились, на что Стас в непонятках пожимает плечами.       Леон зачесывает назад прилипшие ко лбу взмокшие пряди волос и принимается за поиски похищенной Эшли, заглядывая на пару со Стасом в темные пыльные комнатки. Очередная дверная ручка, покрытая тонким слоем ржавчины, поддается, Леон и Стас потихоньку ступают в комнату на втором ярусе церкви. Комната обширнее предыдущих, в ней хранились бесчисленные бочки, ящики, канатные веревки и толстые цепи, но присутствие в ней живого человека не наблюдалось.       — Может…       Леон приглушенно охает и шипит, его ноги сгибаются, а руки рефлекторна обхватывают занывший затылок. На мгновение в его ушах зазвенело так, что мышцы живота сжались, почувствовалась ненавязчивая тошнота, а в глазах тут и там мелькали белые искры. Он падает бессильно на колени и совершенно не разбирает сменяющиеся друг за другом голоса.

***

      — Прости меня еще раз, — светло-карие глаза Эшли так поглядывают на него, словно она провинившийся перед родителем ребенок.       Леон по-доброму приподнимает левый уголок губ, показывая таким образом, что он ни коим образом не держит на нее зла. Однако образовавшая шишка сзади пульсирует и причиняет дискомфорт, стоит отстранить от нее найденную Стасом ледяную стеклянную банку.       Эшли была такой голодной и напуганной, но как в ее взгляде искрилась искренняя радость, когда она услышала, что отец послал ей кого-то на помощь. Подмокший под проливным дождем бутерброд ее никак не возмутил, она благодарственно приняла его от Стаса и с аппетитом надкусывала влажный хлеб. Со временем ее напряженные плечи расслабились, она понемногу начинает беседовать с сидящим возле нее на ящике Стасом и берет в руки еще один бутерброд, на этот раз с толсто нарезанной ветчиной. Леон сидит напротив них, на другом ящике, и слушал их незамысловатые недлинные переговоры, восстанавливая силы.       — Тебе не холодно? — заботливо интересуется у нее Стас, — Могу одолжить куртку.       — Все хорошо, — слабо улыбнулась Эшли, жестом указывая на одежду, — мне и в свитере тепло.       Леон первым выходит из комнаты, проверяет окружение и краткой командой сообщает Эшли и Стасу следовать за ним, а те послушно пошли позади него. Эшли предвкушающе посматривает на выход из церкви и даже как-то неосознанно шагает поспешнее, они почти вышли и скоро она будет вновь дома, рядом с отцом.       — Она останется тут, — возникший позади голос вынудил троих резко притормозить, — и я не позволю кому-либо забрать ее у нас.       Саддлер. Возможно, он пробрался сюда через черных ход, когда обнаружил наглухо запертую главную дверь. Леон, Стас и Эшли оборачиваются и встречаются с властным и неприятно бездушным взглядом взрослого мужчины с немногочисленными морщинами у рта. Его голос звучал спокойно и уверенно, тот всем видом демонстрировал, что держит любую ситуацию под контролем. Лицо Саддлера насторожила Стаса, тот по какой-то причине заставлял волноваться сильнее, чем Биторес или один из селян. Прикрывающей голову капюшоном мужчина разговаривал с ними неспешно, даже как-то глумливо по-отношению к ним, разъяснял за внедренный в Эшли вирус и предстоящих планах.       — Я бы мог запросто убить вас, — обратился между тем он к Леону и Стасу, — приказать пустить стрелы в ваши головы, а потом сбросить ваши тела в море, или же пустить на вас своих питомцев и позволить разорвать на куски, — Саддлер проговаривал эти слова так буднично, отчего то зарождалось негодование, то все внутри холодело от ужаса, — но вы можете оказаться полезными. Все таки подчиняющиеся моей воле люди намного лучше поспособствуют распространению веры, чем мертвецы.       Возникшие сзади прислужники с характерным звуком заряжают стрелами арбалеты, те ожидали команды своего хозяина. Перед ними Саддлер и вооруженные помощники, позади закрытая засовом главная дверь. Нисколько не медлив, Леон молниеносно хватает пальцами рук за одежды Стаса и Эшли, и мчится к ближайшему окну.

***

      Если он хоть на секунду притормозит, обернется, то ему и Эшли придет конец. Стас прекрасно понимает, что Леон справится, он сильный и смелый, он сделает все что угодно, лишь бы держащий крепко за ладонь Эшли Стас бежал не останавливаясь и выжил. Им все равно на то, что они по колено в чавкающей грязи и лужах, что они каждый раз спотыкаются во тьме о камни и почти падают лицом в землю, что дыхание сбитое, сердце колотится, а шея и живот схватывает колкая судорога. За ними кто-то мчится и кричит на испанском, небольшой камень попадает прямо в позвоночник Стаса, однако благодаря куртке повреждений как таковых не случилось. Главное, считает он, чтобы не задело Эшли, а уж тем более не пострадал в далеке отстреливающийся Леон. Оба добегают до склепа и прячутся в уголке. Только сейчас дошло, что некому уже за ними гнаться. Ни Стас, ни Эшли не могут спуститься в тоннель, каждый желал узнать, все ли в порядке с Леоном. Появившийся силуэт их встрепенул, Эшли вскрикнула и вжалась в замершего от испуга Стаса, который сразу повеселел, увидев того, кого они ждали.       А дождь то пропадал, то появлялся, в воздухе парил тонкий слой тумана, молнии вспыхивали короткими мгновениями, освещая им путь. Это было невыносимо. Стасу казалось, будто их путь длиться так долго, что хотелось выть, хотелось ругаться, обессиленно упасть и просто лежать как самый настоящий мертвец. Эшли еле переступает ногами, но старается не отступать, она все чаще и чаще звучно вздыхает, изредка слышится сдержанный всхлип от недомогания. Оба прячутся среди обломков некогда древесных домов под открытым небосводом, то забегают в землистый каменный угол целых домов и томительно выжидают, как изнеможенный Леон убивает жителей Пуэбло: мокрых и испачканных молодых людей, малочисленных подростков и стариков. Они уже не люди, нет, сочащиеся из их спин и голов гадкие паразиты подтверждают подобные выводы. Стасу даже слишком жаль этих людей, этих ни в чем неповинных людей, которые просто жили здесь и работали в шахтах.       Вертолет сбили, об этом Леон сардонически сообщает, хотя Эшли и Стас до этого все отчетливо услышали от Ханниген по рации, и куда им деваться, когда с каждым шагом их окружает все больше и больше людей, становилось непонятно. Стоящий одиноко большой дом выглядел как неким крохотным лучом света. Увидев в нем временное спасение, трое забегают в него. Леон привычно оглядывается, удостоверяется в безопасности и позволяет Стасу и Эшли пройти глубже в дом.       — Если честно, я как-то понадеялся встретить вас с кружечкой в каком-нибудь пабе. Выглядите хуже, чем я думал.       — Хуже, это как-то мягко сказано, — недовольно и устало подмечает Леон, пока Луис оценивающе разглядывает новых приятелей и появившуюся миловидную девушку.       Эшли не понравился двусмысленный и проникновенный взгляд Луиса в ее сторону, из-за усталости единственное, что она могла сделать вместо высказывания — это красноречиво поглядеть на него. Подобного было достаточно, чтобы тот прекратил и жестом выдал свои небрежные извинения.       — Вы хотя бы в курсе, что она заражена? — осведомляется он.       — Да, но с ней пока что все хорошо, — Леон суетливо осматривается прибитые к окнам доски, проверяет их на прочность и прикидывает, как долго они все смогут продержаться в этом месте.       Луис собирался прокомментировать еще что-то, но ломящиеся в двери и окна селяне помешали ему.       — Бери Эшли и беги наверх, — прикоснувшись рукой к локтю Стаса, просит его Леон, — постарайтесь надежно спрятаться, пока я с ними расправляюсь.       — Хорошо, — односложно отвечает Стас и кивает.

***

      — И это все? — вскинув вопросительно брови вверх, спрашивает непонятно кого Леон, — быстро же они отступили…       Он наблюдает через щель, как уменьшившаяся спустя время толпа жителей Пуэбло расступается, держащиеся в руках зажженные факелы удаляются, пока не растворились во мгле.       — А что, хочешь добавки? — шутливо добавляет Луис, вдыхая через раскрытый рот свежий воздух.       — Я на диете, — приставил свою фразу Леон, убирая разряженный пистолет в кобуру.       — Надо бы мне взять с тебя пример, — оба одновременно усмехнулись друг другу, — милый паренек, кстати, — как бы невзначай и отстраненно сказал Луис.       — О ком ты? — до Леона не совсем дошла суть слов.       — Я об этом мальчишке… Как его там? Эстас?..       — Стас, — поправил его тот.       — Да, точно, Стас, — с акцентом проговорил Луис чужое имя, как будто пробуя его на вкус, — ты не переживай, я уважаю любые взгляды. Просто хотел сказать, что вы неплохо смотритесь.       Поначалу Леон сместил тонкие брови к переносице, непонимающе взглянул на говорящего Луиса, однако через пару секунд он осознает произнесенное, губы приоткрываются, а глаза слегка расширяются.       — Мы, — ему потребовалось нервно прочистить горло перед тем, как продолжить, — мы не пара, если ты об этом.       — Да? — как-то удивленно говорит ему тот и поджимает губы, — но он так на тебя смотрит… Наверное, я что-то неправильно понял, прошу прощения, — между ними возникла недлительная, но нагнетающая пауза, — надо бы сказать им, что можно выходить.       Леон в полнейшем молчании наблюдает, как Луис бодро поднимается по скрипучим лестницам на второй этаж и приближается к тому шкафу, куда запрятались Стас и Эшли. В голове отчего-то неестественно пусто, и эта пустота давит по-своему на него, он облокачивается бедрами о поверхность столешницы и упирается об нее же руками. Леон вроде бы разобрал смысл слов Луиса, но разум медленно и тягуче воспринимал их. Голубые глаза устремляются на спускающегося вместе с остальными на Стаса, именно на него и ни на кого больше. Тот смотрит в ответ, улыбается, но теперь все начало обретать совершенно иной оттенок, такой, какой Леону непривычно видеть. Ему никогда в жизни не доводилось сталкиваться с подобным и в груди возникает странное и неопознанное ощущение, которое тяжело с чем-либо сравнивать. Леону не мерзко, Стас не становиться отталкивающим в его глазах, но взгляд его отводиться от вспыхнувшего смущения.       — Леон, ты в порядке? Тебя не задело? — после Эшли начинает расспрашивать его Стас.       В словах слышно переживание и забота, однако теперь они кажутся какими-то… более глубокими, чем между теми людьми, которые знакомы только всего несколько часов и совсем друг о друге ничего не ведают.       — Да, я цел, — тише обычно отвечает Леон, его голос звучит немного безучастно.       Луис ушел, не желая тратить своей время впустую, и в который раз желает им удачи, а они решают передохнуть ненадолго. Вся их одежда промокла до нитки, что может привести к скорейшей простуде, суставы и мышцы в теле побаливают, глаза сами по себе смыкаются. Эшли и Стас не настолько физически подготовленные в отличии от Леона, но тот тоже в какой-то степени утомился и нуждается в недолгой передышке. Камин зажегся не сразу, возникший огонь осветил приглушенным желтым цветом часть помещения и от него исходило манящее и успокаивающее тепло. Свитер, дубленка, сапоги, кроссовки и берцы были выставлены и развешаны вблизи камина. На старых стульях сидеть было жестко, но выбора им не предоставлялось, и они благодарили и за такую «роскошь».       Эшли со Стасом быстро нашли общий язык во время вялых и затихающих разговоров. Оба разговаривали об учебе, о любимых предметах и учителях, о забавных и несправедливых случаев в школе и колледже. Стас пожаловался на то, как его семье из-за папы не хватает денег на высшее учебное заведение и как он до дрожи в теле мечтает стать лингвистом. О последнем он говорил с особенной печалью и задумчивостью, Стас теперь не уверен в том, что имеет возможность вернуться домой, к привычной и ненормальной по большей части жизни, но не настолько жуткой, как пребывание здесь, к любимой и родной маме. Леон также внедрялся по их инициативе в беседы, говорил о своей мечте стать полицейским, которая так и не случилась, и своих студенческих отчасти позабытых годах. И Леон постоянно ловил себя на мысли, что Стас слушает его излишне внимательно, будто бы хочет узнать любую другую мелочь о нем, и от подобного внутри еще сильнее возгорается это необъяснимое чувство.       Эшли понемногу клонило в сон, ее голова качалась взад-вперед, пока вовсе не повисла вбок и ее дыхание стало намного тише и медленнее. Глаза Стаса безвольно слипались между собой, он тоже не выдержал и впал в глубокую дрему, приобняв слегка себя за плечи. Леон присматривал за ними первые минуты, пока сам не прикрыл ненадолго глаза, при этом прислушиваясь к посторонним звукам на улице.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.