***
Входная дверь большая, тяжелая и старая, она с грохотом захлопывается за ними, как бы те ни старались аккуратно ее прикрыть. Леон прижимает голову к плечам от возникшего звука, Стас жмурит глаза и кривит рот, а Эшли прячет тонкими ладошками свое лицо. Но в ответ ни единого звука, никто сюда не явился и через минуту. Зал был пустым и холодным, стоящие чаши с зажженным огнем скорее приносили помещению освещения, ежели тепло. Каменные плиты на полу Стасу показались безумно красивыми и красочными, каждый узор по-своему привлекал особое внимание. Однако здесь было еще и нечисто, толстые слои пыли и комки цвелой грязи находились практически повсюду и становилось очевидно, что за этим местом не приглядывали так тщательно, как, к примеру, за усадьбой погибшего недавно от руки Леона Битореса. Комнаты замка абсолютно походили на внутренние части домов селян, только прорехов как таковых не наблюдалось. Ищущие место, куда бы можно было посадить ненадолго Эшли, Стас и Леон останавливаются и задирают головы в поисках возникшего буквально из ниоткуда насмешливого хихиканья. Оно звучало настолько мерзко, визгливо, отчего зарождалось внутри отвращение вперемешку с настороженностью. Вышедший на крохотный балкончик с серо-белой кожей карлик с любопытством и игривостью посматривал на них, его короткие руки заложены за спину, а по бокам от него шагали неслышно две высокие нечеловеческие фигуры. Леон инстинктивно готовит свое огнестрельное оружие и поспешно осматривает незнакомцев, прикидывает, куда бы выгоднее было бы прицелится в случае чего. Эшли прижимается к Стасу от волнения, тот приобнимает ее и опасливо смотрит на Салазара. Голос Салазара звучит скрипуче и некрасиво, и разговаривал он с ними свысока, как Саддлер, но при этом имел некий драматизм в собственной речи, словно он актер в театре. — Вы, мистер Кеннеди, а уж тем более этот юноша, и гроша никакого не стоите, — Стас ощутил, как от некоторого унижения в его адрес сжались мышцы в груди, — лорд Саддлер, разумеется, просил не убивать вас из-за особых нужд, но кто гарантирует, что не произойдет несчастный случай, если вы не захотите по милости отдать нам девушку? Короткий щелчок пальцами, злорадная усмешка на уродливом маленьком рте, и внезапно троих окружает толпа обитателей замка. Эшли громко вскрикивает, когда костлявые, но достаточно крепкие руки, хватают ее за плечи и вырывают от Стаса, тот всеми силами пытается удержать ее, однако и его начали окружать в черных рясах сектанты. Только Леон вскидывает дуло пистолета, как подошедшей сзади мутированный человек толкает и пуля попадает куда-то в угол комнаты. Салазар уходит со своими приспешниками и произносит им вслед то, чего никто так и не расслышал толком из-за возникшей суматохе. Эшли не может двигать ногами, пинать ими похитителей, она жмется от пришедшей боли, лишь дергает плечами и просит Стаса и Леона прийти на помощь. Леон прорывается к ней и Стасу, оставив огнестрельное оружие на потом, сектанты находятся почти вплотную и не позволят ему прицелится. Те бьют его лицу, по коленам, наступают на ноги и пытаются задушить, он раскидывает людей в разные стороны и ударяет ножом кого-то то в солнечное сплетение, то в живот, то в переносицу. Стас кусает держащего позади него человека за руку, чувствует кончиком языка горькую кровь, однако тот совсем не реагирует на боль. А крик Эшли звучит уже далеко, прерывается хлопком двери, и Леон яростно ругается. Сердце у Стаса колотится, он не имеет представления какие ему еще нужно предпринимать попытки высвободиться из этой цепкой хватки, они же ведь его сейчас либо забьют насмерть кувалдами либо еще что похуже. Но заветный звук выстрела все-таки прозвучал, Стас почувствовал, как вязкая кровь капает ему на макушку и впитывается в торчащие пряди волос, как чужая рука ослабевает, а тело падает на пол. Он еле высвобождается, падает на пол и ползет от того подальше. Ужаснувшийся Стас раскрывает широко глаза, когда этот сектант вместо того, чтобы упасть, задрал голову наверх. Капюшон того откинулся, обнажая лысую и разрисованную татуировками голову, его и без того побелевший рот раскрывается очень широко и неестественно, а затем из него поспешно вылезла одна длинная острая лапа, затем вторая, третья, и позднее из тела мертвеца вышло членистообразное существо, которое щелкало клешнями и стрекотало. Выстрел. Тварь заскулила, жалостливо скрутилась, из ее туловища сочилась зеленая жидкость. В зале наступила звонкая тишина, только сбившиеся дыхания Стаса и Леона нарушали ее.***
Стас совершенно не соображал, где они теперь находятся. Длинные и короткие, широкие и узкие коридоры и залы, спуски и поднятия по лестницам, ходьба по кругу: из-за них голова становилось невыносимо тяжелой, а виски слегка пульсировали от боли. Он часто поглядывал на Леона, чье выражение лица показывало, что от утомления тот тоже теряет самообладание и желает поскорее узнать, куда же обитатели замка во главе с Салазаром отвели Эшли. Уголки губ Леона все ниже и ниже опускаются вниз, глаза полуприкрыты от сменяющихся одну на другую комнат. Стасу так хочется прикоснуться к его лицу, ласково провести пальцами по скулам, посмотреть ему прямо в глаза и ободряюще проговорить, что все будет хорошо, они отыщут и спасут Эшли, он знает это. Однако вместо такого он лишь с жалостью на него поглядывает и слабо дергает губами, когда их взглядам удается встретится. Иногда с ними по рации связывался Салазар, он оборвал связь с Ханниген еще пару часов назад и всячески досаждал своими презрительными фразами и откровенно отказывался отвечать, где Эшли. Когда его беседы надоели окончательно, Леон выключил рацию и убрал куда подальше в сумку. Недлительные метания по декоративному лабиринту закончились побегом от зараженных псов, где патроны Леона намекали, что осталось их совсем мало, хватит на пару тройку выстрелов и не больше. Заход в новую неизвестную комнату не привели в радость Леона и Стаса, зато их привела в озадаченность при открытии двери встретившаяся черноволосая женщина. Стас в одно мгновения распознал ее, ведь никто, кроме Ады, не может так свободно расхаживать с оружием в руках и не оказаться в заложниках у членов Лос Иллюминадос. Ада не проявляет большого удивления такой нежданной встречи, но брови слегка приподымает, как и правый уголок губ. — Здравствуй, Леон, — она первой подала голос спустя незначительное время, тон у него был приятный, красивый, женственный, как и она сама, — много же времени прошло с последней встречи. — Ада… — только и может сказать приглушенно Леон, смотря на нее нечитаемым взглядом. Одна только интонация в его голосе заставила Стаса нервно прикусить зубами нижнюю губу, его сердце как-то неровно затрепыхалось и стало немного, но жарко. Тонкие брови едва заметно нахмурились у него, и он выжидающе принялся поглядывать на Аду, чьи серые глаза лишь на секунду устремились на него, а затем вернулись к Леону. Стас полностью безразличен Аде, ее больше интересовал другой человек, с которым она ведет себя немного играючи, и его такое отчего-то откровенно раздражало с каждой минутой, словно в его груди зарождается самая настоящая ревность. — Так это ты получается та сама «крыса», о которой говорил Салазар? — продолжает с ней негромко разговаривать Леон, по его тону не совсем понятно, с каким чувством он произносит слова, — Для чего ты здесь? — А тебе-то что? — с ноткой насмешливости Ада усмехается и отводит взор в сторону. Все кажется для Стаса это наигранным и неприятным, ему безумно на миг по неизвестным причинам хотелось грубовато сказать ей, чтобы она прекратила вести себя так и рассказала, в чем здесь дело. — Ты надумала отдать вирус Вескеру? — поинтересовался напрямую понизивший голос Леон, — Я знаю про него, не пытайся соврать! Ада молчала, только таинственно улыбалась ему, заставляя засомневаться в любом из предположенном в мыслях ответе. Она поворачивается к ним спиной, намереваясь уйти в своем направлении, но слышит, как Леон ставит наготове свой пистолет. — Ты не сделаешь этого, — она смотрит полубоком, и в ее фразе столько уверенности в своей правоте, — я знаю это… И, кстати, — Ада просовывает свободную руку в прикрепленную к ноге сумку, бегло достает оттуда что-то квадратное и кидает предмет прямо под ноги Леону, — думаю, тебе весьма понадобится. Мы скоро с тобой увидимся. И Леон бессильно опускает оружие, вглядывается на нее с нарастающей озлобленностью и позволяет ей покинуть просторный зал. — Леон, — тише обычного обращается Стас. — Знаю, — не то самому себе, не то Стасу говорит Леон, — надо было ее как-то остановить… Тот не ответил, смотрел на Леона таким тяжелым взглядом, что ненароком припоминаются предположения, сказанные недавно Луисом. Предположения, не носящий за собой плохой посыл, но от которых Леону сейчас неудобно, в нем пробуждается некая сердитость и он не может спокойно вдохнуть в себя воздух. — Стас, — твердо произносит он имя парня, — меня не интересуют парни, поэтому не смотри так на меня. Стало очень жарко, душно, настолько душно, что дыхание практически останавливается. Щеки рдеют, в темноте даже видно, как румянец покрывает светлые щеки Стаса. Ладони потеют и холодеют от него, из-за чего по спине пробегают мурашки и его охватывает совсем легкая неспокойная дрожь. Стасу нечего сказать, он смотрит расширенными глазами, полный растерянности, на подуставшего и рассерженного в какой-то степени Леона и не способен даже приоткрыть рот. Тот не смог выдержать выражение лица того и отвернулся в другую сторону. Молчат оба, и это молчание изматывающее, неуютное и длиться как будто бы целую вечность. — Нам нужно найти Эшли, — пробубнил Леон, который, в кои-то веки, разглядел лежащий на полу предмет, который кинула ему Ада. Им оказался пачка с патронами, еще не вскрытая. Он наклоняется, берет в руки и раскрывает картонную коробку, где поблескивали в невзрачном свете свечей и луны новенькие бронзовые пули. Леон вставляет в магазин, тот с щелчком входит в рукоятку обратно, пять патронов и в тишине делает несколько шагов вперед, слыша, как за ним через пару секунд последовал Стас, держась от того на незначительном расстоянии.***
Ни у первого, ни у второго не хватало духа заговорить первым, любое другой действие, совершавшееся ими выполнялось в томлении, без единого звука. Стас находится рядом с Леоном не близко, но и не далеко, притихши отходит назад, когда тот с трудом вскрывает устаревшие замки на дверях, и смирно стоит, когда тот изучающе окидывает взором все помещение и прислушивается к посторонним голосам. Его голова чуть припущена, как и взгляд, вниз, выражение лица совсем понурое. И даже надетая широковатая дубленка неимоверно тяжко давит на плечи ему, вызывает желание поскорее снять ее и выбросить в сторону. Отдающий рыжевато-желтыми бликами из-за свечей коридор длинный, на нем не весят картины, не стоят тумбы, как было в предыдущих местах, нет, он голый и кажется покинутым. — Глупо было с вашей стороны, мистер Кеннеди, разорвать со мной связь, — услышанная речь не произвела никакого восторга своим появлением, от нее на душе стало еще темнее. Низкорослый Салазар объявляется в поле зрения, выйдя им на встречу из-за поворота направо, по сторонам его привычно сопровождали высокие чудища в потрепанных рясах. По его миниатюрному, как у мальчишки, но уродливому лицу отчетливо становилось видно, как его забавляет сложившаяся ситуация, о которой они оба не имеют ни малейшего представления. Салазар демонстративно прокручивал перед глазами Стаса и Леона неопределенную вещь, то и дело бегло бросая на нее взгляд. — Вы ведь можете пропустить мой очередной сюрприз, который я намеренно для вас подготовил! Случившееся застало обоих врасплох. Все случается стремительно быстро и безразборчиво, единственное, что припомнил из прошедшего мига Леон, как его со всей силы толкают в спину, подгоняя вперед. Каменные стены трясутся, огонь в свечах затухает, по всему коридору разносится грохот, оглушающий и резкий, невысокий потолок попросту обваливается и толстыми неровными глыбами падает на пол, покрывая того трещинами. Несколько камней попадают Леону в затылок, там где шишка, принося тупую боль и лишая его на секунду зрения и слуха, в спину и ноги. Смрадный дым удушает, глаза краснеют, щипят и слезятся, а в горле саднит, першит, Леон отрывисто и громко прокашливается. Очнувшись лишь несколько мгновений спустя, он неуклюже приподнимается на ноги, глядя на взбудораженного взрывом Салазара, еще раз кашляет и подтирает тыльной стороной ладони с глаз влагу. Внутри все холодеет, Леон лихорадочно осматривается по сторонам, оборачивается назад, но никак не может найти взглядом его. Этого не может быть, с нарастающим волнением думает Леон, такое не могло произойти. — Досадно, конечно, — с частичным негодованием произнес владелец замка, — я так понадеялся, что и вас заденет. Но тем лучше, я могу столького вам продемонстрировать! Слова Салазара безумно злят, однако у него не получается и пальцем дернуть, чтобы накинутся на это мелкое чудовище, которое все еще считает себя человеком, сжать до хруста костей его тонкую шею и бить, бить до кровавой массы его голову о пол. Леон стоит лицом к обвалу, куда оседает пыль, с чуть приоткрытым от изумления ртом и не обращает внимания на то, как тот снова покидает его и собирается в который раз устроить засаду. — Стас, — дрогнувшим голосом проговаривает Леон, — Боже мой…