«Я подумаю»
И открывая кабинет, когда на дворе уже сумерки, вздыхает. В класс потихоньку подтягиваются родители, здороваясь с ней. Мама Миры удивлённо вздыхает, подходя на кафедру и говоря: — Кира, здравствуй! — женщина её оглядывается с интересом, а Медведева сдержанно кивает, улыбаясь, — Не знала, что ты учителем стала. — Ну, я ж на кого училась, — по-доброму отмахивается та, наблюдая, как потихоньку заходят и остальные. В классе около тридцати пар глаз. Кто-то пришёл вдвоём, совершенно непонятно нахуя, кто-то поодиночке. Кира прокашливается, начиная речь о том, что теперь она новый классный руководитель их детей. И она понимает, что некоторым даже не удосужились рассказать о смене учителя, то ли потому, что дети им не доверяют, то ли потому, что родители не сильно их слушают. Одна особо улыбчивая и тихая женщина после знакомства с Кирой, говорит: — Кира Андреевна, я мама Златы, и глава родительского комитета, — она прокашливается, говоря дальше, — прошу сдать всех на подарки ко Дню Учителя. И начинается любимая часть: родители достают кошельки. Кто-то возмущается по поводу того, что мама Златы насчитала лишнего, кто-то просит не быть скупым. Глава комитета участливо спрашивает: — Что на счёт вас? — женщина улыбается, поправляя блузку, — Что вам лучше дарить, чтобы мы знали? — Единственное, что попрошу, это без цветов, очень не люблю, — она даже улыбается, ведя по столу ручкой, — да и в целом, подарки чисто символические приветствую. У Киры Андреевны, вообще-то, своя квартира теперь уже, стипендия и зарплата. В деньгах она уж точно не нуждается. Цветы ненавидит, а сладкое не любит: дарить ей нечего. Мама Златы усердно записывает что-то в свою тетрадь, и после финансовой части, Кира продолжает: — По поводу выпускного, лент, заведения, решайте сами, давайте перейдём к более печальной части, — родители грустно кивают, создавая шум, не меньший, чем их дети, — класс необычный. Марина Евгеньевна отказалась не просто так, надеюсь, у меня сил хватит. Четверо на учёте в детской комнате полиции, — рассматривая бумажки, с сожалением говорит учительница, — ещё у троих приводы, из всего класса десятерым грозит неаттестация. Я быть грубой не хочу, но у меня возникает вопрос по поводу того, проводится ли с ними какая-то воспитательная работа. — Да они ж неуправляемые! — кричит мужчина с задней парты. — Вы понимаете, Кира Андреевна, — начинает весьма милая женщина, поправляя очки, — я хотела очень Кристиночку отправить в особенную школу, ну она у меня просто не тянет программу, она никогда особо умом не блестала. А их же расформировали, и вот теперь и они мучаются, и вы, получается. — Да! — подхватывает рядом сидящая, — Моему дорога в школу для слабоумных, я знаю, так они не берут! У меня четыре пацана, малой ещё на руках, ну как мне уследить, кого он в этих раздевалках зажимает? — Это вы про мою? — шепчет ей мама Миры, а та кивает, — А я думала, они встречаются. — Да фиг их поймешь, встречаются или нет! Кира Андреевна, учителям тоже жизнь портить не хочется, но уже поздно! — Ну, нам ни ремень, ни крики, ни уговоры не помогают, — хмыкает женщина, что рядом с мамой Захаровой сидит. У Киры в голове лишь то, что если был ремень, то уже ничего не поможет, но она лишь усердно молчит, подперев голову подбородком. — А мне Карина рассказывала, что вы на них управу находите, — улыбается одна из дам. — Ну, я им не потакаю, это правда, они побаиваются, слава богу, — кивает она, улыбаясь, — давайте так. У меня для таких особенных подростков их же методы, не самые привычные. Но рабочие. — На здоровье, делайте, что хотите! Если вам будет легче — делайте, можете даже лупить, сил уже не хватает! — распинается мама Свердлова, размахивая руками, а остальные поддерживают. — Тогда напишите мне заявления, что разрешаете, — она им листы раздаёт, вдумчиво оглядывая. — Это что вы такое делать собрались-то? — пугливо спрашивает мама Златы. — Да это чтобы им показать. Заявления пишутся, после идёт обсуждение покупки тетрадей по английскому, споры о марке конфет для подарков, и прочая мишура любого родительского собрания. Кира решает, что ситуации с поведением освещать не будет. Потому что, как они сами сказали, управы на детей они найти не могут, а всё равно отлупят, сгоняя злость. Это просто бессмысленно. Через час ругани всех родителей по поводу вообще всего на свете, Кира говорит: — И так, сегодня у меня всё, прошу остаться только родителей Чикиной, Захаровой и Свердлова. Пока то самое трио ждёт, когда все выйдут, в очередь к Кире стоит мама Златы, подходя, и улыбчиво спрашивая: — Кира Андреевна, скажите, как у Златочки с химией? Всё в порядке или стоит с ней поговорить? — Всё отлично, твёрдые пятёрки, — улыбается Медведева, — она же вроде не собирается сдавать. — Да, мы на юриста поступаем, просто химии год не было, и я переживаю, чтобы мало ли что, — вздыхает женщина и Кире всё становится понятно. Она поджимает губы, выдавливая улыбку, и говорит: — Не переживайте, в плане учёбы у Златы уж точно всё хорошо. А следом подходит мама Миры, Медведеву вновь оглядывая: — Кира, — она начинает, забываясь будто, что по-отчеству надо, и продолжает, — Андреевна, сильно у нас всё плохо? — Да нет, — вертит головой учительница, — нормально всё, оценки приличные, ну а поведение будем корректировать. — Так мне ей люлей не давать? — Та я сама дам, — кивает, провожая всех прочь. И остаётся наедине с тремя безумно разными людьми. — Мне нужно обсудить ситуацию, произошедшую на физкультуре, — начинает Кира Андреевна, — я очень прошу проверять содержимое сумок, потому что приносить водку в школу нельзя, как ни крути, — и смотрит на маму Свердлова, которая впадает в шок. — А он мне сказал, что это Кристина принесла! — возмущается та, хлопая в ладоши. — Да она б не смогла! У нас её просто дома нет, я непьющий человек, — объясняет мама Захаровой, — Ну, Кристиночка не подарок, конечно, я знаю, что она недавно побила кого-то. — Да, вот, собственно, Свердлова и побила, — подтверждает классная руководительница, — это вчера было. Не то, чтобы драка, но конфликт случится на фоне подачи в волейболе. Женщины смеются, Кира вместе с ними. — И главное, хвастается мне, мол, я ему почки отбила, — растерянно тянет Жанна. — Ну, и, конечно, за разбитое окно придётся заплатить, — уже смотря на маму Чикиной, которая абсолютно безучастно пялится в окно, говорит Медведева. — Ну, это у нас папаша оплатит, — хмыкает та, — к кому это обращаться? — К завучу по воспитательной работе. Кира на неё долго и вдумчиво смотрит, пытаясь понять, интересно ли ей вообще. А та ни слова больше не говорит, и Кира собрание заканчивает. *** Юлька Чикина топает в школу, переговариваясь со своими подругами о вчерашнем: — Блять, она мне такой пизды за это окно вставила! — возмущается девчонка, — И бабушка сверху. Она ещё двояки по матеше увидит, и всё, девки, вы меня больше не увидите, — Чикина руками размахивает, зевая у ларька и подкуривая сигарету. Она пол ночи реферат несчастный строчила, от руки, с рисунками даже. И на первую пару химии топает Чикина победительницей. Потому что трио не опаздывает, располагаясь в классе за десять минут до звонка. Кира Андреевна тем временем отдыхает в подсобке, отпивая кофе из кружки. Класс потихоньку собирается, и сегодня учительница в растерянных чувствах: вчерашнее общение с родителями её знатно впечатлило. Начиная урок, она усаживается на край стола, говоря: — Знаете, что это? — победно улыбается Кира Андреевна. Все отрицательно машут головами, — Ваши родители дали разрешение на мои личные воспитательные методы. Теперь вы мои подопытные кроли. В диком молчании кто-то выпаливает многословное: — Чё? — Это значит, что теперь я ваша нянька и мамка, — серьёзно говорит химичка, потирая руки. — Нас, походу, на трассу отправят, — саркастично тянет Оля. — Как будто это не твоя мечта, Юдина, — Кира Андреевна ликует, поправляя в который раз волосы, — Химия, начинаем. — Реферат! — выпаливает Чикина, писанину свою в руке держа. — Вау! — Медведева удивлённо брови поднимает, улыбаясь, — Неси! Девчонка радостно вручает листы, подпрыгивая, а Кира с такой детской радости умиляется. Она им задаёт читать параграф, а сама реферат изучает. Там и определения, и примеры, и рисунки даже, а подписи Киру так вообще забавляют. «Пример изомеров» «Кира Андреевна орёт про изомеры» И там нарисованная схематично Кира, от чего Медведева угарает в голос, смеясь. Юля высматривает реакцию, надеясь, что химичка ей за карикатуру баллов не занизит. А та лишь глаза поднимает, угрожая: — Читаем! Щас спрашивать буду, изверги. Она их по параграфу и правда спрашивает. — Ну, валентность у них какая бывает? — тянет устало учительница на сороковой минуте урока, а парень лишь пожимает плечами, грустно вздыхая, — Свердлов, у тебя даже учебник на этой странице открыт. Просто посмотри. — Да не понимаю я, где смотреть, — почти воет несчастный Свердлов. А Кира одними лишь губами произносит «это пиздец». На перемене её класс отдыхает, списывает домашку на следующие уроки, шумно общается и донимает Киру Андреевну. В частности, Чикина с шилом в жопе. Они с Захаровой подходят к её кафедре, с интересом спрашивая: — Кира Андреевна, а вы смотрели «Во все тяжкие»? — а та бровь поднимает вопросительно. Рассказывать, что именно из-за этого сериала она, вообще-то, и увлеклась химией, Кира не будет. А потому лишь вздыхает, отвечая: — На что ты намекаешь, Чикина? — Да просто есть предложение подзаработать, — смеётся та. А учительница лоб устало потирает, вздыхая. — Ты знаешь, чем он закончился хоть? — усмехается химичка. — Я не досмотрела, — пожимает плечами та, — а какие вы цветы любите? Чё вам дарить-то? — Цветы терпеть ненавижу, только попробуйте, — строго цедит Кира Андреевна, — Чикина, просто прогуляй школу. Это будет лучший подарок. — Не могу, — грустно вздыхает девчонка, — мамка прибьёт. Кира её понимает, а потому кивает, ничего не говоря. А Чикина с Захаровой усаживаются обратно на свои места, обсуждая: — И цветы не любит. Точно лесбуха, — доказывает своё Юлька. — Юля, ты помешалась, — с интересом и неким удивлением тянет Кристина. — Ну, интересно, пиздец. Тем временем, начинается второй урок химии, на котором Кира Андреевна заставляет отвечать у доски и решать задачи. Юлька Чикина решать задачи не хочет, она хочет обрисовывать руку Захаровой гелевой ручкой, а потом с ней же драться на задней парте. Кира Андреевна буквально за шкирки их друг от друга отнимает, пока девчонки смеются. А Кристина показывает ей свою обрисованную руку, жалуясь. Мирослава над ними угарает, прикрывая рот рукой. — Какой у вас следующий урок? — спрашивает Медведева, рассматривая обеих. — Биология, — в голос отвечают ученики. — Отлично, на биологии вы двое остаётесь здесь. — Э, а чего это? — возмущённо хнычет Чикина. — Потому что я так сказала. У Медведевой третий урок — окно, потому что седьмой класс поехал в океанариум, а потому она в воспитательных мерах оставляет Кристину и Юлю у себя, отпрашивая у биологички, которая этому рада несказанно. И сидя вальяжно на своём стуле, она девчонкам приказывает: — Убирайте. Протираем пыль в шкафу, подметаем, моем пол. Тряпки в нижнем ящике. Живо. — Да почему мы должны это делать? — Заявления! — победно демонстрируя бумажки, ликует Кира Андреевна, — Мне буквально разрешили делать с тобой, что я захочу. — Какой кошмар, — хнычут ученицы, всё-таки, убираясь. А Кира переписывается с Вилкой, расслабленно слушая тихую музыку в наушниках, заваривает себе кофе, наблюдая, как девчонки весело переговариваются. — Кира Андреевна, так включите без наушников! — предлагает Юля. По правде говоря, Медведева включить не может. Потому что учителям такое слушать не положенно. Она бровь одну поднимает, обдумывая, и включает самое приличное из своего плей-листа — Placebo. Юлька с Кристиной становятся веселее. Пока Кира Андреевна заполняет очередной журнал, они пританцовывают, начиная двигаться вдвоём, лапают друг друга, смеясь, зажимают, скорее, в шутку, на что педагог закрыть глаза не может. — Вы ещё тут потанцуйте мне! — выпаливает она, журнал на стол роняя. — Так мы танцуем! — дерзит Чикина, улыбаясь. — Давай, гони мочить тряпку и протирай доску, — приказывает учительница, заставляя Юлю расстроенно уйти. А Захарова, оставшись в одиночестве, с чувством вселенской несправедливости спрашивает: — Чё вы нас так не любите? — А чё вы меня донимаете? — в ответ грубит Кира, и обдумав пару секунд, говорит, — Ну, давай так. Ответишь лучше Свердлова, и я вас отпущу. — Свердлов конченный, — злостно шипит Кристина. — Я думала, вы дружите, — вдумчиво тянет химичка. — Та то мы водку вместе пили, потому что он к Мирке катит, а Мирка с нами дружит, а вообще, у нас тёрки, — поясняет девчонка со знанием дела. — А почему тёрки? — с интересом спрашивает Кира Андреевна. — Он у меня бабу увёл, — грустно вздыхает Кристина, — Ой, то есть это, девку, — останавливается, задумываясь, — блять, короче, ой, вы поняли. Кира хочет заржать в голос, но виду не подаёт. Лишь смотрит на Кристину, как на маленького ребенка. — А кого? — Олю, — та печально говорит «эх», пялясь на парту одноклассницы. — Какой кошмар, — саркастично тянет Медведева, давя лыбу, а Захарова сарказма не улавливает, опуская плечи и надувая губы, — Ну, ты не расстраивайся. Кире Андреевне смешно. Свердловы всегда были слишком обаятельны и таких, как Оля, забирали себе. А Кристина от неё лишь отмахивается: — Та чё вы понимаете? — Ну это да! Медведева улыбку прячет, оставаясь серьёзной. В Захаровой она с первого дня ни на секунду не сомневалась, оно и понятно: Кристина не то, чтобы сильно скрывала. Детской наивности и подросткового бунта не хватает, чтобы об ориентации своей молчать. Она их понимает прекрасно. Нормально бы себя вели, и вообще, любила бы. Когда Юля возвращается с мокрой тряпкой и усердно протирает доску, причитая о том, что они этого делать не обязаны, Кристина, подметая, выдаёт: — Кира Андреевна, я курить хочу, — и смотрит жалостливо. Кира, вообще-то, тоже курить хочет сильно. Но она педагог, взрослый человек и личность, а потому возмущённо выдаёт: — Захарова! — Ну, что? Вы же всё равно знаете! — и усаживаясь на край парты, складывает руки на груди, надувая губы, — Очень хочется. — А вы курите? — спрашивает Чикина, от доски отвлекаясь и рассматривая Киру Андреевну в близи. — А это не твоё дело. — Ну чё вы такая злая? — возмущается девчонка. — А ты у нас хорошая! — вдумчиво тянет учительница, видя, что экран телефона загорелся от нового уведомления. — А кто вам всё время пишет? — не унимается Юля, с интересом разглядывая телефон на столе. — Муж, — выплёвывает Кира Андреевна, хмуря брови и телефон хватает, отвечая на очередной мем. — Вы замужем? — удивлённо кричит Юлька, открывая рот. — А я говорила! — громко радуется Захарова. — Что ты говорила? — Кира Андреевна пялится на неё издевательски, едко улыбаясь. — Ничё, — та смущается, догадываясь, что их разговоры химичка, всё-таки, слышала. — Так вы реально замужем? — Чикина, не зная ни норм приличия, ни способов не раздражать всех вокруг, ближе подходит, сверля Киру своими яркими голубыми глазами, — а покажите! — Чикина, замужем, — кивает, смеясь, Медведева, — и беременна ещё. И ребёнок у меня есть. — Опять вы врёте! — расстраивается девчонка, вздыхая тяжко. — А вам так интересно, что-ли? — Кира Андреевна прекрасно понимает, что интересно. Но рассказывать о своей личной жизни, да ещё и такой, не положено. Ей грозит выговор, слухи, и даже увольнение. — А можно я тут покурю? — не унимается Кристина, не видя в этом ничего зазорного. — Ты издеваешься? Дома курить будешь! — Кира Андреевна не знает, что ещё ответить. Она смотрит с полным ахуем на лице, и, кажется, разочаровывается в жизни. — Я дома и так курю, — злится Захарова. А потом на Юлю смотрит, начиная ржать громко и заливисто, а та в ответ. Кира оборачивается, видя на доске нарисованный самый обыкновенный член. И закатывает глаза. — Чикина! Стёрла, — приказывает грозно учительница, — и дневник мне. Юлька, расстраиваясь, что её гениальную шутку не оценили, рисунок стирает, тащась за рюкзаком. Кидает злостно на стол дневник, а химичка с интересом его рассматривает. — Феи Винкс? Серьёзно? — смеётся Кира Андреевна, держа его в руках. — Я, между прочим, Стелла, — с гордостью отвечает та. Юля злится, потому что в дневнике опять будет новое замечание, а значит, дома ей не поздоровится. Она, когда учительница его возвращает, швыряет резко в рюкзак. А далее девчонки с горем пополам разбираются, как помыть пол, чуть не роняют ведро, много смеются и обсуждают Миру. Кира Андреевна неспеша проверяет работы девятого класса, попивает свой кофе и краем уха слушает. — Он ей ответил на историю, — удивлённо говорит Кристина, показывая скрин переписки от Мирославы. — Ебать! — восторженно тянет Чикина, мигом подходя ближе. — Рты! — осаждает Кира, от чего девчонки пугаются, кратко извиняясь. — Так он ей только на историю с сиськами ответил! И то, огонёчек! — возмущается Юля хмурясь. — Но ответил же! — доказывает своё Кристина. — Всё, домывайте пол и чтобы я больше вас тут не видела! — не выдерживает Кира, — Вот скажите, как от двух людей может быть столько шума? А те виновато смотрят, пожимая плечами. И уже сидя на математике и записывая домашку, которую Чикина точно не сделает, она видит напротив химии пятёрку, удивляясь. И приписку «реферат». И улыбается, как дура. День проходит спокойно, за исключением небольшой драки десятиклассников под кабинетом химии, и кричащего одиннадцатого «В» на переменах. Кира дописывает инструктажи, готовясь завтра их рассказать, и строчит Вилке:Заезжай вечером
Че, достали?)Блять
Прихвати плетку
Ну уж нет На мне отыгрываться не надо: (
Кира радуется, что сегодня пятница, у неё в распоряжении выходные и Виолетта, которая привозит с собой Аляску, желая остаться подольше. И усаживаясь за кухонный стол, пока Медведева открывает бутылку вина, она первым делом выдаёт: — Кира, я влюбилась! — Какой это раз за последний месяц? — смеётся девушка, даже не удивляясь. — Неважно. Реально влюбилась, — жуя сыр, продолжает Малышенко, и даже не обращая внимания на смешки, — Теперь буду подкатывать к тёлке с работы. — С работы? — будто улавливая ноты пиздежа, оборачивается на неё Кира, игриво ухмыляясь, — Клиентка? — Ну, да, — Викла поджимает губы, оправдываясь, — жертва абьюза. — Ты ебанутая? — Кира, она классная, а я не абьюзер! Я переведу её к другому специалисту, — та оправдывается, как может, — Сердцу не прикажешь. — Запрещено, — поясняет Медведева, — ты же знаешь, чем это может закончиться. — Сексом в кабинете? — Вилка заливисто смеётся, пока Кира бьёт её по руке, усаживаясь рядом. Она на Виолетту закидывает ноги устало, беря бокал в руки, а та гладит, думая о своём. — Если я откажусь от нее, как от клиентки, то всё выйдет. — Ну, удачи, конечно, — кивает девушка, усмехаясь, — ты заведомо вступишь в отношения с травмированной. Вино выпивается, Аляска ласково гладится под просмотр нарезок с Куплиновым, смех разносится по квартире, а после разносится нытьё Киры о классном руководстве и куче документации, которая её уже выводит. И когда Вилка, часто дышащая и стонущая, сидит на кухонном гарнитуре, цепко обнимая за шею, телефон разрывается от звонка. — Блять, — протяжно выдыхает Кира, смотря на наручные часы: девять вечера. Виолетта понимающе отпускает её, и Медведева, дышащая не лучше, прокашливается, беря трубку. — Алло, да? — Кира Андреевна, здравствуйте, — лепечет незнакомая женщина, — это мама Артёма из восьмого «А», мы тут делаем задание и не можем понять. Кира злостно скалится, сжимая зубы, усаживается на стул, выдыхая и говоря: — Напомните задачу, пожалуйста, — выявляя всю учительскую вежливость, которая у неё имеется. А Вилка тем временем лыбится, подходя и опускаясь на колени, Кира на неё смотрит предупреждающе, сверля черными помутневшими глазами. Шорты домашние на пару с бельем стягивает под угрожающий взгляд Киры, мол «что ты делаешь?». Кира слышит в трубке, как женщина шаркает листами учебника. — Составить формулу соединения сицилия с хлором, если у хлора валентность один, — читает мама Артёма из учебника. Вилка тем временем бёдра её удобнее устраивает, руками тянет на себя, обдаёт горячим дыханием, облизывая внутреннюю сторону бедра, а после касаясь клитора языком сразу же. А Кира от грёбанной неожиданности и в попытке сосредоточиться на том, что в трубке ей говорят, сжимает свободной рукой волосы у неё на затылке. — И что не получается? — еле сдерживаясь, спрашивает она. — Этот шалопай написал в ответе сицилий хлор четыре, — объясняет мама ученика, пока Медведева закатывает глаза, — а я сижу понять не могу, правильно это или нет? Как там четыре-то получилось, если в задании один? — Правильно всё, валентность — это не индекс, — тянет на последнем издыхании Кира, в глаза Виолетте смотря. — Да? Ой, это я зря на него накричала. Спасибо, Кира Андреевна, извините, что побеспокоила! — Да ничего, — на выдохе и громче, чем следовало бы, — всего доброго. А когда звонок сбрасывается, она, наконец, стонет, выгибаясь. И добавляет шёпотом: — Какая ж ты мразь. Виолетта смеётся. Выходные проходят отлично, Кира отсыпается, в постели с утра оказываясь не одна, выгуливает с Вилкой Аляску, они вместе целый день смотрят сериал, а потом смотрят сериал краем глаза. В воскресенье она готовится к новой неделе, последней в сентябре: близятся первые самостоятельные работы, а у некоторых классов даже контрольные.