квинтэссенция

В кабинете веет холодом, летает пыль от мела и гудят лампы. Юлька вертится на одном месте, разглядывая портреты на стене, лыбится себе под нос и разглядывает Киру Андреевну. Та спокойно проверяет тетради, даже глаз не поднимая. И Чикина спустя целых три минуты от начала урока с нетерпением выдаёт: — Так чё мне делать? — Сейчас будет у тебя работа. Не отвлекай, — устало говорит Кира. И Юлька кивает, ничего не понимая. А через несколько мгновений дверь открывается и на пороге появляется чудо: пухловатый, абсолютно нелепый мальчик, с огромным рюкзаком и заинтересованным взглядом. И Юля, поднимая голову, восторженно кричит: — О, Саня! — Здрасьте, — ребенок проходит, а Кира с интересом его разглядывает. Забавляется от того, как Саша, словно хазяин этого кабинета, скидывает вещи на парту. — Чикина, ты его знаешь? — Конечно, это ж сын Марины Евгеньевны, он после пятого урока всегда у неё в кабинете сидит! — и она обращается уже к малому, улыбаясь, — Чё, какой ранг в Геншине уже? А тот, довольный, с улыбкой Чеширского кота, достаёт телефон, демонстрируя. — Ничё себе! Крутяк! — Так, Чикина, — строго начинает учительница, — до конца урока он на твоей ответственности. — Это вас с ним попросили посидеть? Так, получается, на вашей. У меня с ответственностью проблемы, — пожимает плечами девчонка, улыбаясь. — А я тебя попросила. Вон, уроки с ним делать будешь. — Вы чё, издеваетесь? — удивлённо и возмущённо тянет та. — Или можешь провести ему урок полового просвящения, ты же в этом разбираешься, — ехидно цедит Кира, улыбаясь, — выбирай. И Чикина обидчиво поджимает губы, вздыхая. А Саша, улыбаясь, будто говорит с Кирой, оповещает: — Папа говорит, что мама постоянно беременная, потому что им не хватает полового воспитания, — и улыбается, не понимая, почему и учительница, и Юля сдерживают смех. А Чикина, отворачиваясь, чтобы отдышаться и не заржать в голос, выдаёт: — Твоя мама постоянно беременная, потому что она англичанка. У них это по призванию. — Это тоже папа говорит, — подтверждает Александр, — ты будешь со мной математику делать. — Математику? — громко возмущается Юлька, — Ладно, показывай. И Саша показывает, по-умному проверяя записи в дневнике. Юлька Чикина с интересом разглядывает задание в учебнике за шестой класс, пару раз чешет голову и видит, как Саша уже выписывает задачу в тетрадь. — Да ты и без меня справишься. — А проверить? — громко спрашивает мальчик, — Мама всегда проверяет. — Ну, проверю, — пожимает плечами девчонка. — Чикина, ты тоже свою делай. Проверю уже я, — оповещает Кира, даже не отрываясь от контрольных. — Чё, химию? Я там ничё не напишу, — она руки в защитном жесте выставляет, мгновенно округляя глаза. — Ну, хоть попробуй. Ты так много разговариваешь, а написать ничё толкового не можешь. — Ну хватит вам! Я же случайно ляпнула, — смущённо тянет Юля, опуская взгляд. — Ну, вот теперь ты случайно хочешь сделать домашку. Валяй, пока я добрая и не заставила тебя мыть полы. И Чикина вздыхает громко, а потом так же громко опрокидывает на парту рюкзак, вынимая оттуда какие-то тетрадки. И даже пишет что-то, долго раздумывая. Кира время от времени кидает взгляд на школьников, занятых делом, и тихо радуется тишине. А потом бредёт в подсобку, делая себе ещё кофе. И снова проверяет работы. — Кира Андреевна, это конец, — устало тянет Чикина, взволнованно и театрально. — Ты наконец-то поняла, что тебе место в общепите и забираешь документы? — хмыкает учительница, улыбаясь и поднимая голову. — А это меня ещё в медицинский хотели запихнуть! — поддакивает Юлька, поднимая палец вверх и смеясь. — Ты бы отлично вписалась в нашу врачебную систему. — А почему вы пошли в учителя, а не в мед? — уже забывая о заданиях, с интересом спрашивает девчонка. — Потому что, — отчеканивает Кира Андреевна. — Типа, вы любите детей? Так вы могли педиатром стать! — продолжает Юля, желая поговорить. — Я детей терпеть ненавижу, Чикина, — и Саша поднимает голову, обидчиво тянет «Эй!», возмущаясь, — ты не в счёт. Всё-таки, сын моей учительницы. — В смысле «вашей»? — Чикина брови хмурит, непонимающе косясь. — А ты не знала? — Кира брови поднимает, улыбаясь, — Я эту школу и заканчивала. — Серьёзно? И у вас Марина Евгеньевна вела? — у Юльки шок самый настоящий, открытый рот и улыбка. Она от такой новости ёрзает на стуле, пялясь открыто. — Да, классной руководительницей была. Что тебя так удивляет, Чикина? — Просто прикольно, — пожимает плечами Юля, — а зачем вы пошли на учителя, если не любите детей? — На спор, — честно отвечает Медведева, — делай давай домашку, хватит меня отвлекать. — Та ну! Давайте поговорим! Вы же меня простили? — улыбаясь, говорит девчонка, откидываясь на стуле назад. — Прощу, если помолчишь, — Кира тяжко вздыхает, потирая лоб, — вот почему у тебя шило в одном месте? — А я не знаю, — та головой вертит, улыбаясь снова, — я лучше доску протру. И встаёт, разминаясь, потому что сидеть на одном месте невыносимо. Вприпрыжку бежит к доске, выхватывая тряпку, и стирает какие-то формулы. — А когда мы будем опыты проводить? — Зачем тебе опыты? Ты названия элементов запомнить не можешь, — вздыхает Кира, на всякий случай переворачивая телефон экраном вниз. — Хочу опыты! Честно, если вы их нам сделаете, я даже выучу, чё там надо, — девчонка весело вытирает доску, а потом поверх мелом рисует звездочки. Кира от такой детской непосредственности улыбается себе под нос. Рассматривает джинсы Чикиной, думая, где она их взяла, и в планах на будущее ставит галочку поискать такие же. — После каникул будут. — О! А вот это уже солидно! Малой, словишь? — и Чикина кидает тряпку через пол класса, пока Саша едва успевает поднять голову. И тряпка ловко приземляется прямо у того на лбу, — Ой! — Ты что, дура? — возмущается ребёнок, а Кира убийственно смотрит на Юлю, раздувая ноздри. По правде, Кире очень смешно наблюдать, как падают дети, как их роняют и как им на лоб приземляется тряпка. Она себя одергивает, чтобы рефлекторно не засмеяться. А сама говорит: — Чикина! — Сори! Я думала, он словит, — и тряпка летит обратно, но Юлька более ловкая, и потому, предмет оказывается в её руке, — Выкуси! — Ты щас будешь проверять контрольные вместе со мной! — Та ладно! Отдохните, — машет рукой девчонка, — скажите, что у вас куча других классов и они не одни. — Я им так на прошлом уроке сказала, — и Юлька смеётся. Она вытирает свои звездочки, и теперь вырисовывает на доске мокрой тряпкой узоры, которые быстро высыхают. А Кира, отпивая кофе, смотрит на неё, долго думая. — Ты никогда не проверялась на СДВГ? — Это чё? — Чикина поворачивается тут же, радуясь, что химичка снова заговорила. — Синдром дефицита внимания и гиперактивности, — говорит Саша, выписывая что-то в своей тетради. — А чё, надо? — Даже не знаю, — саркастично тянет Кира, — возможно, у тебя просто тупизм. Без диагнозов. — Какая вы злая! Можно мне другого психолога? — смеётся Юля, ставя руки на бёдра с обеих сторон. — Есть один знакомый, — вздыхает Кира, подпирая подбородок рукой, — ведёт себя не лучше. — А вы ходите к психологу? Щас всем надо, — со знанием дела говорит Чикина, — детские травмы лечить. — Ходила, — кивает учительница, — считай, вылечила. — Значит, вы такая злая не из-за детских травм. — А чё я злая, Чикина? Я тебя вообще не трогаю. — Лицо у вас недовольное всё время. — Потому что я все время недовольна. Юля понимающе кивает, а потом задумывается. Снова вырисовывает звездочки, и добавляет луну. А Кира разглядывает от скуки и усталости, желая поспать. — Я сделал! — тянет Саша, зачем-то поднимая руку. — Ого! Ты такой умный! — удивлённо говорит Юлька, кидая мел и подходя к нему. Проверяет тетрадку, долго вдумывается, а потом хватает с его парты учебник, перелистывая на самый конец. — Что за книжки такие! Ответов нет. — Чикина, он в шестом классе, ты серьёзно не можешь проверить? — возмущённо кидает Кира. — Вы вот не осуждайте, а лучше проверьте! А то это судно идёт ко дну. — Это ты ко дну в моих глазах идёшь, — и Чикина подходит, вручая тетрадку. Там простенькая задача, по которой Кира Андреевна лишь пробегается взглядом, и кивает. — Правильно всё. — Ну конечно! — возвращая ребенку тетрадку, будто это очевидно, говорит Юля, — Ты ж сын училки. Значит, умный. — Или просто умный, — улыбается Саша, показывая Юле язык. — А чё, сложно, когда мама учительница? Хотя, Марина Евгеньевна прикольная. — Не сложно, а прикольно. Я одноклассникам контрольные сливаю. Только маме не говорите. — О! Наш чел! Кира Андреевна, не хотите меня удочерить? — улыбается Юля, снова подходя к доске. — Через мой труп, — строго говорит Кира. — Блин, а как бы вы ребёнка назвали? — вдруг запаляется Чикина, задумываясь. — Какого ребёнка? — непонимающе и пугливо поднимает голову Кира, забыв, что у людей бывают дети. В её жизни никогда таких мыслей не возникало даже. — Ну, обычного, своего. Вот родится у вас ребенок, как вы его назовёте? — Не родится, — устало тянет химичка. — Та блин! Вам чё, сложно ответить? А если родится? — Вы не зарекайтесь, мама тоже говорила, что у неё второго не будет, — добавляет Саша, грустно вздыхая. Кира на них смотрит убийственно. Зыркает, теряясь, и молчит, поджимая губы. — Та скажите просто! Ну, интересно же! Вот меня по-дебильному назвали, я не знаю, чем они руководствовались. — А меня в честь отца, — кивает ребёнок. — Ты чё, Сан Саныч? Прикол! — удивляется Юля, — Ну, Кира Андреевна, как? — Маргарита, — вздыхает та, сдаваясь, — довольна? — Да! Крутое имя. Кира глядит в одну точку, перебирает пальцы, покусывает губы и думает о чём-то своём. Юлька тоже, всё-таки стирая с доски все свои художества. Она исподтишка наблюдает за Кирой Андреевной, и оценивающим взглядом подмечает, что, возможно, она ошиблась, и трахается учительница нормально: красивая и молодая, как никак. А потом, оборачиваясь на Сашу, понимает, что Марина Евгеньевна, так-то, тоже ебалась. И округляет глаза. Оставшееся время проходит в тишине. Чикина усаживается обратно, рассматривая что-то в телефоне, Кира возвращается к работе, а Саша пишет домашку дальше. И когда Марина Евгеньевна с малым приходит, а её старший начинает собираться, она Медведевой с улыбкой говорит: — С меня шоколадка. А та улыбается, кива кратко, и переводит взгляд на смущённую и покрасневшую, посмеивающуюся Чикину. И когда англичанка уходит, спрашивает: — Ты чего? — Марина Евгеньевна, получается, как минимум, два раза, — и показывает руками незамысловатый жест. А химичка прикрывает глаза, отворачивая голову в сторону, и вздыхает тяжко. — Чикина! — она зло на неё зыркает, но улыбается, — И зачем ты это сказала? Теперь и Кира думает о том, что Марина Евгеньевна ебалась. И представляя, как учительница занимается сексом со своим мужем, смущается, отгоняя лишние мысли. Когда уроки заканчиваются, Юлька Чикина в обнимку с подругами плетётся к ларьку. Делится некоторыми фактами из жизни их классной руководительницы, под ахуевшие лица Миры и Кристины. А потом они обсуждают более насущные проблемы. — Меня Андрей гулять позвал! — Ебать, наконец-то! — Захарова, радуясь громче и усерднее подруги, накидывается на неё с объятьями. — И всё благодаря Кире, — подмечает Мирослава, — надо будет спасибо сказать. — Мне кажется, или она тебя любит? — с прищуром и некой обидой говорит Чикина, — Ты не расскажешь, почему? — Не расскажу. Просто я её не донимаю, Юль, что и тебе советую. — А вдруг она на тебя запала? — будто осенившись, кричит Кристина, — Точно! Она же лесбуха, а ты красивая. — Блять, вы чё? Какое запала? — возмущённо отвечает подруга, — Она бы меня тогда не сводила с Соколовым. — Ладно, это логично. Но ты всё равно что-то от нас скрываешь! А потом, уже у ларька, они курят сигареты, каждая — разные, и Юлька рассказывает о своём новом плане, придуманном вчера. *** Кира, по приходу домой, плетётся устало на кухню. Пишет Вилке, пытаясь хоть как-то скрасить одиночество, жалеет, что контрольные проверила ещё в школе. Долго смотрит в одну точку, понимая, что нарывает тоской и тревогой. Она включает на фоне какое-то видео на ютубе, и готовит ужин, хоть есть совсем не хочется. А потом достаёт остатки прошлой жизни, параллельно насыпая себе гречку. И наливая стопку водки, опрокидывает в себя, морщась. — Царство Небесное, бабуль. И бредёт в комнату, доставая старый и потрёпанный альбом. Рассматривает, иногда смахивая слёзы, а мысли мечатся по каждому событию за последние три года, в которых Маргариты Медведевой уже не было в жизни Киры. Тоска накрывает огромной силой, и Вилка, освободившись после работы, заезжает, даже без вина. И впервые, пожалуй, за год, без настроения. Они много говорят, вспоминая всё на свете, и Медведевой становится в разы легче. Виолетта делится последними новостями о свои новых отношениях, Кира слушает, отвлекаясь и радуясь чужому счастью. — Я перевела Лизу к другому специалисту. И предложила переехать ко мне. — Не рано? — Ей нужен кто-то рядом, — пожимает плечами та. Малышенко уезжает около десяти вечера, а Кира засыпает, откидывая грустные мысли в сторону. *** Юлька Чикина весело топает в школу. А по пути сворачивает к ларьку, где её уже ждут подруги. И около десяти других ребят. Каждый здоровается весело, так, словно с Юлей они дружат уже очень долго. И протягивают деньги, называя марку и цвет, а кто-то добавляет информацию о вкусе. И Юлька Чикина, бизневумен и гений, покупает всем им сигареты за свои честные пятнадцать процентов. И зарабатывает разом около ста рублей, а то и больше. И её график расписан на все перемены вперёд. И заходит в школу она победителем, где с ней договариваются о походе за пивом после уроков. Кира Андреевна, сидящая в кабинете, слушает различные разговоры старшеклассников. У неё настроение получше, чем вчера, и узнавать забавные школьные сплетни кажется чем-то обыденным. Андрей, что сидит на перемене в их классе, общаясь с Мирославой, громко смеётся, что-то рассказывая. А Свердлов сначала опрокидывает неподалеку стул, а потом уверенно шагает к Альбине, которая обсуждает с Олей будущие ногти. И только Чикина с Кристиной лежат на первой парте в обнимку, смотря тикток с одного телефона. — Ты делала биологию? — вдруг задаётся вопросом Кристина, поднимая голову. — А я съебусь на биологии, — улыбаясь, говорит Чикина. — А чё? Без меня, мразь? — возмущённо кричит Захарова. — Ты чё, думаешь, если б я могла, я б тебя не взяла? — И чё делать будешь? — непонимающе сводит брови подруга. Юлька наклоняется, чтобы никто не слышал, и говорит вполголоса: — Ебаться. — Нихуя! — Кристина восторженно хлопает её по плечу, улыбаясь, — Ладно, ради такого отпускаю. А Кира делает вид, что сидит в телефоне. А сама внимательно слушает краем уха. И жаждит узнать, что задумала Юлия Чикина. К первой парте подходит Злата, рассматривая двух подруг. Руками показывает, что хочет сесть, а те переглядываются. И Кристина, с интересом на неё глядя, говорит: — Злата, а покажи свои духи. Девчонка непонимающе на них смотрит, но из рюкзака достаёт небольшую бутылочку. И Захарова выхватывает из чужих рук злостно, крича однокласснице в лицо: — Верну в конце дня! Ты заебала своим шлейфом! Злата испуганно пытается бутылочку вернуть, но ничего не выходит. Кира лишь усмехается, не желая встревать, потому что в этот раз она на стороне задиры: Злата реально заебала своим шлейфом непонятной цветочной хуйни. Её день проходит как никогда спокойно. Семиклашки, девятые, восьмые и десятые. И она абсолютно расслабленно проводит уроки. А вот восьмому «В» не везёт — она даёт им самостоятельную, а сама уходит в «учительскую», говоря, что скоро вернётся. Ребята судорожно списывают, не зная, что так и задумывалось. А Кира бредёт на третий этаж, тихо, потому что догадывается, что Чикина на данный момент прогуливает биологию именно там. Она, так-то, понимает, что ей должно быть всё равно. Но если Юля задумала сделать что-то в стенах школы, получит Кира. И Медведевой ой как этого не хочется. Она беззвучно открывает дверь, слыша знакомые до боли звуки, и ничего не понимает. А потом, проходя дальше, выжидает, вздыхая. Кто-то в кабинке, кажется, вызывает рвоту, а на подоконнике она видит рюкзак. Рюкзак Златы. И когда девчонка выходит, пугается до безумия, почти крича. — Кира Андреевна! — у ученицы руки дрожат на пару с коленями, а красное лицо и слезящиеся глаза выдают с потрохами, — Плохо стало. — Ты питаешься одной травой, Злата, — вздыхает химичка, берясь за голову. И отметает флешбеки прочь, — не верю. — Только маме не говорите, я больше не буду, правда. — Знаю я это «не буду», — Кира Андреевна в сожалении поджимает губы, осматривая девчонку как-то по-новому, — Ладно, это не моё дело. Надеюсь, ты понимаешь, как это убивает организм? — Да, я же говорю, больше не буду. — Вот маме это и расскажешь, — она отводит взгляд, продолжая, — где Чикина, знаешь? — Не знаю, — испуганно чеканит та. — Теперь это шантаж, Злата, — Кира строго смотрит, испепеляя черными глазами, — поэтому, намекни. — Есть заброшенный кабинет информатики на четвёртом этаже, — начинает та неуверенно, — там только для проверок проводят уроки. Она переписывалась сегодня с кем-то и упоминала. И Кира Андреевна ничего не говорит, выходя и топая к лестнице. Она понятия не имеет, что застанет, а ещё не знает, что делать со Златой теперь. Доходя до того самого кабинета, Кира прислушивается, боясь открыть дверь. А оттуда громкий и чёткий голос Юли: — Блять, ты издеваешься? — Та че ты? — она слышит и голос парня, и хмурится тут же. И ничего не понимает. — Ты сказал, маленький. — А это какой? — возмущённо тянет Глеб. — Блять, сколько здесь? Как я это в себя засуну? — Да не много! Ты ебанутая какая-то. — Сука, оно в руку не помещается даже! — А ты хотела, напальчник? Или колпачек от ручки? Успокойся! У Киры на лице практически сдерживаемая истерика от смеха, запрокинутая голова и ахуй. Она на месте громко топает, чтобы они улышали шаги, и медленно нажимает на ручку, давая возможность ученикам одеться. Слышит из кабинета: — Блять! И только через несколько мгновений заходит, медленно, и отводя в сторону взгляд. Пялится на Чикину и Глеба из одиннадцатого «Б», которые впопыхах натягивают штаны. Она одними губами произносит: «как же вы заебали». Те это прекрано видят, и Чикина мигом краснеет, боясь поднять глаза. — Чикина, прелести совершеннолетия ты будешь познавать где угодно, но не в школе. Овчаренко, на урок. И Глеб буквально выбегает. А Юля, мотыляя ногами на парте, вздыхает: — Парирамчик парирум. — Ага. Ты достала уже. — Чё вы вечно меня находите? — Я тебя из-под земли достану. Тебе мало подъездов и туалетов Макдональдса? Та кратко смеётся, всё-таки голубые глаза поднимая. Улыбается, как провинившийся кот, и говорит: — А вообще, спасибо, спасли. — И это я ещё я трахаться не умею, — фыркает Медведева, смеясь. И смотрит на Юлю убийственно. — Не начинайте. Вы научитесь когда-то, — ехидно тянет Чикина, а Кира брови вверх от негодования поднимает. Смотрит на презерватив размера S, что валяется на парте, цепляет, кидаясь им в девчонку, и та от неожиданности поднимает голову, получая им по лбу. — Реально маленький. Это ты ссыкуха. И Кира Андреевна выходит, пока Юлька Чикина провожает её своими голубыми глазами.