квинтэссенция

У Киры Андреевны праздник — предпоследний день перед каникулами. Она надевает белую рубашку в честь такого торжества и с приподнятым настроением топает в школу. Холодает, да при чём настолько, что приходится натянуть шарф и задуматься о куртке, что будет более тёплой, нежели её эстетичное пальто. У Киры — нервы сдают, зубы друг об друга скрипят и желваки ходят время от времени. Потому что на неё давит до ужаса атмосфера рабочих совещаний, ненужной информации, стопки бумажек и непременно огромное количество папок. И таща это всё в руках, она чертыхается себе под нос. А проходя по второму этажу, видит Мирославу с Андреем, которые мило переговариваются в коридоре. Здоровается кратко со своей ученицей, и дверь кабинета открывает ногой. Вываливая все эти причуды на стол, оглядывает пришедших в восемь тридцать утра учеников, которые более энергичны её самой. И диву даётся, почему. Лично она всё ещё не привыкла. Заваривает себе кофе, пока одиннадцатый «В» шумно ожидает урока. Подумывает поставить замок на дверь подсобки и, выходя, видит, как Чикиной ребята из девятого класса передают какие-то бумажки. Удивляется немного, но особого виду не подаёт. А когда начинает урок химии, оповещает: — Первый урок из пары будет классным часом, — она ехидно улыбается, потирая руки, — достаём двойные листочки. Класс шумно жужжит, а Чикина на первой парте просит у Златы ручку. И та, копошась в рюкзаке, случайно роняет бутылек с марганцовкой себе под ноги. И неловко, видя, что Кира Андреевна это заметила, кладёт назад. Медведева поджимает губы. Печально вздыхает, думая, чем бы помочь. Но она прекрасно знает, что анорексичек-буллимичек лучше вообще не трогать, потому что они в любом случае всегда выбираются сами. И помощь, не особо желанная, делает их агрессивными и лживыми. Поэтому Кира Андреевна делает вид, что ей безразлично, и продолжает тему: — Я была на совещании. Там, знаете, делятся наболевшим, — она саркастично оглядывает ребят, которые хихикают, — записываем заголовок: что нельзя делать в школе. Кто-то смеётся, некоторые переглядываются. И одиннадцатый «В» с интересом слушает, записывая. — Первое: нельзя снимать огнетушители, баловаться ими и открывать клапан, если нет пожара. Класс переглядывается, в надежде понять, кто виновник торжества. А Кира Андреевна убийственно смотрит на Пашу, и все смеются, как, впрочем, и сама учительница. — Второе, — с улыбкой, но долей ехидности и вредности сообщает химичка, — нельзя курить, даже если это электронки, в столовой. Даже в окно. Ребята смеются, а Свердлов опускает голову в парту, не желая сейчас на Киру смотреть. Она его будто мысленно разрезает пополам. — Я думал, никто не видит. — На тебе же плащ-невидимка, наверное, — цедит учительница злостно, — Придурки, — добавляет уже тихо, себе под нос, — Пишем, живо! И ребята выписывают усердно, шушукаясь. — Третье. Кто угадает, можно ли включать порно вместо перезентации на информатике? — и класс мигом начинает смеяться. — Это вообще, реально, я вам клянусь, случайно получилось! — умоляет Паша, громко крича. И у парня краснеют кончики ушей. — Тебе подарить отдельную флешку для учёбы? — хмыкает Кира, поднимая одну бровь, — Записали? Дальше. И Кира тяжко вздыхает, думая о том, что в скором времени на недельку она сможет забыть об этом цирке. — Нельзя кидаться пеналом в географа со словами «Ловите», — она для вида повышает голос, смотря так, будто она никогда не поймёт, зачем они родились на этот свет. — А это кто был? — непонимающе косится Оля, шёпотом спрашивая. И Кристина, тяжко вздыхая, сообщает: — Я. Юдина искренне жалеет, что болела всю прошлую неделю. А Кира убийственно в их сторону смотрит. — Именно, Захарова! Он только при одном упоминании тебя крестится. Чё ты его донимаешь? — Он смешной, — хихикает Кристина, — рассказывал, как ходил в магазин за едой и типа забыл пакет на кассе. Кароче, ну, он додик, понимаете? — девчонка с серьёзным лицом на Киру смотрит, будто это самая очевидная вещь в мире. И Кира, абсолютно недолго думая, швыряет свой пенал прямо в Захарову. И тот точно попадает в цель: прямо по голове. Все безудержно смеются, громко вспыхивая, а Кристина выдаёт лишь «Ай!», потирая лоб. — Чё не словила? — улыбается химичка, откидываясь на стуле. — Я больше не буду. — Вот если его ещё раз обидишь, я тебе так же сделаю, поняла? — грозно сообщает Кира Андреевна, а Кристина кивает. И сама девчонка, генерируя в голове лучшую шутку в мире, шепчет Оле: — А, типо, если я ему отсосу, то она мне отлижет? И Юдина громко смеётся, поворачивая голову в окно. Кира продолжает: — Как думаете, воровать еду у первоклашек — это нормально? — Так они сами отдают! — возникает Костя, поправляя длинную чёлку. — Ты им угрожаешь, Фещенко! — Медведева не выдерживает, почти рыча, — Их родители за эту еду деньги платят. — Они могли бы и защищаться, — хмыкает парень, улыбаясь, — но они даже подраться не могут. Лохи, — заключает он. Кира мечтает его побить. Вообще-то, Кира отлично бьёт, а ещё сильная очень, хоть под одеждой не видно. Но она только сжимает зубы, понимая, что это пропащий вариант. — Слышь, будешь малых трогать — и я тебя уебу, — сообщает Даня через ряд. Кира слушает, в голове про себя одобрительно кивает — всё-таки, Свердловы любят детей, раз столько плодят. Костя отворачивается, фыркая. — Продолжаем, — оповещает Кира, — в школе запрещенно использовать инвентарь не по назначению. Кто расскажет, какого лешего нашему классу выставили счёт на вёдра? — и вот теперь она уже кричит. — Кароче, Кира Андреевна! — Даня встаёт, возмущённо поднимая брови для большей уверенности, — Вот тут вообще несправедливо! — А ну, поведай. — Мы с пацанами были на первом этаже, а там малые строили башню из вёдер! Я не знаю, где они эти вёдра взяли, ну, мы думали, это их вёдра, кароче. И я Юру в них кинул, ну, типа, боулинг, шарите? Во-первых, пусть закупают прочные вёдра, во-вторых, накажите малых тоже! Чё только мы огребаем? — Ты совсем? — она смотрит, улыбаясь, потому что сдерживать смех всё сложнее. Класс безудержно хохочет, пока Свердлов разводит руками, улыбаясь, — Это как раз и были новые вёдра, которые завезли в школу и оставили там на полчаса! — Мы не все сломали, — оправдывается Даня. — Ну, вот принесёте с Юрой новые, — она переводит взгляд на остальных, а староста садится на место, — Дальше. В школе три одиннадцатых класса, и только ваш, почему-то, ссорится с работниками столовой. В чём претензии? — Объясняю! — поднимается мигом Чикина, поправляя кофту, — Малым дают запеканки с повидлом, перваши такое вообще не едят. Нам их учителя разрешают забирать себе, понимаете? Разрешают! — Ну? — сводит брови Кира непонимающе. — И вот эти тётки у нас тарелки отбирают, а знаете почему? А потому что они потом это себе домой забирают! — Чикина, вас скоро тупо в столовую не пустят, — устало оповещает учительница, потирая переносицу и вздыхая. — Пусть попробуют! Нет, ну в чём я не права? Объела, блин, восемнадцатую школу! Я тоже хочу запеканку! — И посудомойщица хочет! Ты с ней ещё подерись, блин, — Кира издаёт смешок, наблюдая за такой обиженной Юлей, которая надувает губы, — Дальше. И теперь Кира Андреевна встаёт. Берёт в руки мел, под сопровождающие взгляды всех детей, и вырисовывает очень ярко, наводит каждую букву.

«Нельзя заниматься сексом в школе!!!»

Она дорисовывает знаки восклицания по всей доске, пялясь убийственно на класс. А те смеются, но не преглядываются, потому что это касается вообще каждого. — Вы реально меня уже этим достали! Сколько можно-то? — Мы тут проводим по семь часов в день, это у меня вопрос, сколько можно? — возникает со смехом Карина, — Организм не выдерживает! — Шаповалова, займись, блин, спортом! — Кира разводит руками в непонимании. Пялится с таким выражением лица, что хохочут все, даже не сдерживаясь, — Я ещё раз повторяю, ироды, не в школе! Хоть в кустах через дорогу! — Ладно, — эхом звучит от каждого. А Чикина, недолго думая, пинает локтем Злату под всеобщий шум и выдаёт: — А у самой диван в подсобке! — и именно в этот момент все уже молчат. А Кира Андреевна, вытирающая доску, резко разворачивается, злостно смотря. — Чё ты вякнула? — и лыбится, потому что вспоминает разложенную на этом диване Вилку, а ещё ей смешно с неловкости этой пиздючки. Чикина лезет под парту, театрально, пока ребята не могут остановиться смеяться. А Кира, складывая руки на груди, выдаёт: — В подсобке кабинета информатики тоже есть диван, если не знала, — и она ехидно смотрит, щурясь. А Чикина мигом краснеет. Понимает, что это её очередной позор, и взрывается смехом, красная, как помидор. — Я вообще не это имела в виду! — А что? — Кира движением подбородка вверх вопросительно кивает. — Ничё, — и девчонка чешет голову, улыбаясь. — Я последний раз предупреждаю. Это невыносимо, — она садится обратно, стуча ручкой по столу. — Кира Андреевна! — тянет вдруг руку Свердлов, а та поднимает глаза, — Мы в кино хотим. — Вы хотите на субботник, — твёрдо оповещает учительница, — собственно, в субботу. — Да ёмаё! — Кристина со всей дури бьётся головой о парту с громким стуком, — Давайте хотя бы после субботника в кино, а? — А фильм? — Кира морщится, не желая туда идти. Одиннадцатый «В» слишком дружный, и из-за этого, к сожалению, они никогда не против вместе куда-то сходить. А Кира, так-то, против. Но обдумывая, что дел у неё нет, Вилка занята, а сама она одинока, понимает, что это ещё не худший вариант. — Есть мультик про корги, — орёт Паша, демонстрируя телефон. И класс одобрительно гудит, а Чикина вылазит из прострации, улыбаясь, всё ещё красная. Кира обдумывает. Чешет подбородок, бегает глазами по зоопарку, и выдаёт: — Утром субботник, вечером кино. Опозорите меня и все каникулы будете ходить в школу красить стены, ясно? — Да, — в унисон отвечает класс. — Звёздный состав Виа-Гры! — она поворачивает голову в сторону Карины и Альбины, а позади них и на Олю, — На субботник выряжаться не надо, а то будете грести листья в платьях. Кристина смеётся, как и все другие, а девчонки грустно кивают. — Кира Андреевна, а там параллель будет? — с отчаянием спрашивает Карина. — Будет. — Блять! — шепчет девушка уже соседке по парте, — Я как бомж не приду. Кира закатывает глаза. А далее урок химии, ничего не понимающие дети, возгласы об опытах, ЕГЭ-шники, злая Кира и вздыхающий класс. — А ну, Захарова, к доске, — с интересом зовёт учительница, улыбаясь. — Опять Захарова, — вздыхает Кристина, пречитая всю дорогу до доски, — Захарова, Захарова. Чё вечно я? — Ну, хочешь, Чикину позову. — Ладно, лучше я, — и Кристина смотрит на Юльку, пока та благодарно кивает, и улыбается, — Чё решать-то? — Задача семь. Валяй. Кристина бегает по строчкам, вчитываясь: — Составьте молекулярные и ионно-молекулярные уравнения гидролиза следующих солей: барий ацетат, плюмбум нитрат, — она чешет голову, поднимая глаза на таблицу, и выдаёт тихое, — трэш. — Не придуривайся и пиши, — у Киры подозрения, что Кристина химию понимает. Потому что в тетрадке на уроках что-то пишет, а ещё подсказывает Оле. Может, понимает не всё, но какую-то часть — точно. — Ну, чё, ацетат бария, ок, — она берёт мел, несколько раз в голове что-то прокручивая, и поворачивает голову, — а чё, рациональную формулу? — Ага. А Чикина на первой парте округляет глаза, берясь за голову, и восхищённо смотрит, пока Кристина записывает. — Слышь, Злат, а ты тоже так умеешь? — шепчет она соседке, а та переводит на неё такой взгляд, будто Юля — самое тупое существо на планете. — Переписать рациональную формулу из учебника? Да. Но Чикина всё равно в восторге. Кристина пишет, добавляя сам гидролиз, и даже дописывает что-то после стрелочек. Кира кивает, изредка делая замечания, и тогда Захарова поправляет, стирая и дорисовывая. И, по итогу, молекулярную формулу та дописывает до конца. — А можно я ионную писать не буду? — А чё? — Кира поднимает бровь, улыбаясь. — Цифры там. Я цифры не знаю. — Прям никаких? — смеётся Кира. — Ну Кира Андреевна! — тянет обидчиво Захарова. — Ладно, садись. И Кира выводит в журнале точку, думая, что если Кристина ещё пару раз так ответит, то точно получит заслуженную четвёрку. Далее выходит Злата, решая задачу до конца без особых трудностей. И Кира одобрительно кивает. После урока она окликает Кристину, что несётся вон из класса в столовую. — А ну, иди сюда. — Да? Кира Андреевна даёт ей листы с заданиями, сообщая: — Решишь на втором уроке, поставлю ещё пятёрку, и в четверти выйдет четыре. — У меня? — та удивлённо пялится, рассматривая задачи. А Кира ехидно улыбается, по-доброму говоря: — Ты же понимаешь химию. — Та вы объясняете нормально. — Ну, вот решишь, будет хоть одна четвёрка в табеле. Кристина кивает, улыбаясь. А на неё сзади запрыгивает Чикина, смеясь, и та цепляет подругу под ноги. — Пошли за булками. И они несутся вперед, громко смеясь. А Кира кричит вслед: — Только попробуйте поругаться с поварихами! И лыбу тянет от этого цирка. На удивление, в конце второго урока Кристина сдаёт листок с заданиями, и там действительно всё решено. Несколько ошибок, но Кира закрывает на них глаза, одобрительно кивая. И ставит пятёрку. Возможно, таких, как Захарова, нужно мотивировать. *** — Мира, скажи мне, это маленький? — Юля демонстрирует размер, поднимая вопросительно брови. — Ну, точно не большой. — Блять! Ты серьёзно? — девчонка шёпотом возмущается, — И чё, эта хуйня прям влазит? Типо, реально? Оля смеётся. Их групповое задание превращется в цирк от Юлии Чикиной на задней парте. — Оля, хоть ты ответь! — Влазит! А чё, это у кого? — Юдина делает вид, что подсоединяет провода к прибору, когда физик проходит мимо их парты. — У Глеба! — Юлька и дальше возмущённо продолжает, — То есть, вы все серьёзно? — Блять, Юль, да у меня больше, — смеётся Свердлов. — Так это в стоячем или лежачем? — уточняет Мирослава, которая единственная занимается их заданием. — В стоячем. Пиздец, нет, я отказываюсь. — От секса? — Да! — Ну, вообще-то, если будешь возбуждена, больно не будет, — пожимает плечами Оля. — Спасибо, блять, ты Глеба видела? Он же додик. — Возбудить женщину не так тяжело, — хмыкает Даня, ярко улыбаясь и натягивая очки. — Мужику — тяжело, — Кристина на него смотрит исподлобья, улыбаясь ехидно. И Даня, недолго думая, наклоняется к Чикиной, облизывая той ухо. А Юлька распахивает от неожиданности глаза, пока тот выставляет руки в защитном жесте и смеётся. И Юля очень громко выдыхает, улыбаясь, и открывая рот. — Даня, блять! — Чё? — Ничё. Прикольно. — Я знаю. А мне кто так сделает? И Мира вздыхает, наклоняясь к нему и тоже облизывая ухо. Он улыбается. Чикина что-то осознаёт, довольная новой информацией, и откидывается на стуле, но не может удержать равновесия, а потому падает, оказываясь на полу и хватаясь за макушку. — Чикина! — Александр Михайлович запаляется мигом, громко крича, — Вы уже сделали? — Почти, — поднимает голову Мира, улыбаясь, пока Свердлов помогает Юле подняться. — Вот и идите все к доске. Они идут. Становятся в ряд из пяти человек, демонстрируя записи в своих тетрадках для лабораторных, а Мира списывает с неё на доску. И Кристина, наблюдающая за физиком, становится, заграждая подругу в юбке, и выпаливает: — Куда это вы смотрите? Физик мерзко хохочет, отворачиваясь. А Юлька успокаивающе гладит Захарову по руке, чтобы та с ним не ругалась. Уже после урока, в столовой они всей кучей обсуждают предстоящие каникулы, обдумывая, как они их проведут. Юлька планирует много гулять, Мира с Кристиной её в этом поддерживают, а Даня грустно вздыхает. — Дача, — печально поясняет он, — нашу ораву прокормить можно только натур-продуктами. — А чё там в такое время растёт-то? — непонимающе косится Кристина. — Ну, во-первых, теплица, блять, ебучая, — доедая картошку, сообщает парень, — во-вторых, сливы сушим. — Блин, ну хочешь, мы к тебе потусить приедем? — лучезарно улыбается Юлька, — Если твои против не будут. — Ой, бате вообще всё равно, приезжайте. Шашлыки замутим. — А мама? — вспоминает Мира, улыбаясь. — А мама не едет. Она опять беременная. — Блять! Это какой по счету? — Пятый будет, — вздыхает Даня. — Пиздос, как она в таком возрасте рожает ещё? — удивлённо спрашивает Захарова. — Крис, ей тридцать четыре. Я скоро им гандоны подарю, клянусь. Хотя, с другой стороны, даже хорошо. Нас много. — Может, хоть в этот раз девочка будет? — Мама очень сильно надеется. Даже свечку ставила. Все вздыхают, посмеиваясь. А Даня обращает внимание на дальний угол столовой, вглядываясь в происходящее. И подлетает, бежа к Косте. — Слышь, блять, отвалил от него! — он возвращает шоколадку первокласснику, отталкивая Фещенко подальше, — Я тебя предупреждал. И в Костю прилетает кулак по челюсти. Он громко матерится, но уходит, ничего не говоря, и Даня спокойно, как ни в чём не бывало, возвращается на место. — Пидор ёбанный, — сообщает Свердлов, отряхивая руки. Девчонки хлопают. *** Кира выставляет оценки. Пытаясь не ошибиться, в полной тишине, переносит в табель каждую цифру. А потом, удивлённо вглядываясь и не веря, пялится в журнал. И снова. Переворачивает несколько раз, поднимая брови, перепроверяет фамилию и по-новой. Поднимается с места, топая с тем самым журналом в нужный ей кабинет. Слышит визги, шум и гам, доносящийся из класса английского. Стучит для приличия, а потом заходит, рассматривая совсем маленьких пятиклассников. — Тише! — кричит, как может, Марина Евгеньевна. Кира, оглядывая детей и видя, что они не успокаиваются, громко и грозно кричит: — Заткнулись! И они затихают, с интересом её оглядывая. Марина Евгеньевна одобрительно и благодарно кивает. — Что такое? — Это что? — Кира кладет раскрытый журнал перед учительницей, недоверчиво смотря. — Я, конечно, знала, что здесь с ума сходят, но не так же быстро. Журнал, Кира, твоего одиннадцатого «В». — Я про Чикину, — кивает Медведева. — А что Чикина? — удивлённо поднимает брови Марина Евгеньевна. — Пятёрки. — А ты не знала? — и Кира хмурит брови, вертя головой, — Юля лучше всех в классе английский знает. На пятёрку, собственно. Вон, на городскую олимпиаду вышла. — Серьёзно? — у Киры в голове шок, на лице удивление на пару с непониманием. — Да, — кивает Марина Евгеньевна, улыбаясь, — как у тебя с химией. Ты ж только её любила. — Ну, я думала, меня уже ничего не удивит. Она выходит, строго оглядывая пятиклассников, и слышит заветное: — Свердлов, отстал от Алины! — и смеётся. А заполняя табеля дальше, вертит головой от удивления и улыбается от осознания. Чикина вовсе не тупая, а наоборот — умная. *** Пятница — последний день перед каникулами. Кира с улыбкой заходит в кабинет, дожидаясь своих. Сегодня уроки будут проходить более, чем расслаблено, а это значит, что Кира будет занята выбором одежды в интернете, распитием кофе и прочими радостями жизни в подсобке. Её одиннадцатый «В» собирается в достаточно приподнятом настроении и полном составе для получения табелей на последнем уроке, который для всей школы сделали классным часом. И когда бумажки отданы, а всё нытьё учеников от своих оценок сказано, они обсуждают всякое, тихо переговариваясь, пока Кира заполняет очередные бумажки. На удивление, тихо. — Значит так, на каникулах чтобы все выжили. Дорогу в неположенном месте не переходим, спиртное на улице не распиваем, в лесу не теряемся. Услышали? — Да. — Да. — И на субботник, кто не придёт, в кино тоже не пойдёт, — потому что в кино захотело двадцать три человека из двадцати пяти, все, кроме Юры, у которого дела, и Златы, которая уезжает. — Кира Андреевна, там ещё плюс один будет, — сообщает Паша, улыбаясь. — Кто? — она косится, боясь предположить. — Девушка моя, — пожимает плечами парень. — Ладно, — вздох, и Кира Андреевна кивает, плюя уже на всё. Когда урок заканчивается и они собирают монатки со скоростью света, Кира Андреевна кричит: — Золотое трио, ко мне. И девчонки послушно подходят, уже выучив эту глупую кличку. Чикина с Кристиной улыбаются, пока учительница смотрит на Миру: — Ты что сдавать будешь? — Русский, лит-ра, общество, история. — Хорошо, — она вспоминает оценки Миры по этим предметам, кивая, — всё, жди за дверью. И Мира выходит, пока Кира Андреевна осматривает двух подруг. — Захарова, у тебя всего две двойки, — сообщает химичка, складывая руки в замок, — а знаешь ты на четыре. Чё не учишься? — Лень, — пожимает плечами девчонка, улыбаясь. — Начни учиться, Захарова, а то заставлю. И та кивает, пока Кира рукой провожает её из кабинета. А Чикина пугливо пялится, лыбясь и не понимая, что от неё хотят. — Ты вообще, — машет на неё рукой Медведева, — ты нарочно байкотируешь все предметы, кроме английского? — Да, — краснея, кивает девчонка. — Объясни, как можно получить пять по английскому и два по русскому? — она по-доброму щурится, улыбаясь. А Чикина, пряча глаза, выдаёт: — У мамки хахаль иностранец просто. — Ясно. Шуруй, Чикина, — поджимая губы, сообщает Кира Андреевна. И день заканчивается. Медведева уже дома, наконец, расслабляется, смотря сериал. В пять вечера ей звонят, от чего она сначала пугается, но видя номер, успокаивается. — Алло, Кира Андреевна? Я вас не хочу беспокоить, тут просто вопрос серьёзный. — Да, Жанна, что такое? — с улыбкой спрашивает учительница. — Мне кажется, вы перепутали, и Кристиночке в табель чужую оценку записали. — Нет, у неё четыре, — кивает сама себе Кира, улыбаясь. И слышит из трубки: — Я тебе говорила! Жанна удивленно выдаёт: — Ой, спасибо, извините, что побеспокоила! И засыпает Кира в хорошем настроении, заводя будильник. *** На субботник Кира приходит в своём эстетичном чёрном пальто, втречая и других учителей под школой. Её класс устало плетётся, подходя к воротам, сонные и растрёпанные все, кроме Оли, Карины и Альбины. И Кристины, которая, как и всегда, в очень хорошем настроении. Ребята нехотя берут грабли, вздыхают и причитают о том, что хотят спать. А Кира, стоя поодаль и наблюдая, как работает её стадо, усмехается себе под нос. — А вы будете отдыхать? — возмущённо и обиженно орёт Чикина. — Да, — Кира лыбится, облокачиваясь на стену пристройки, — я вещи заляпать не хочу. Марина Евгеньевна рядом смеётся, тоже стоя без дела. — Все остальные учителя работают. — Мне нельзя, — отнекивается химичка. И спустя каких-то полчаса, когда Кира Андреевна весело переговаривается с Мариной и физруком, она видит краем глаза, как её стадо прыгает в кучу листьев с разбега. И смеётся, пока другие педагоги на них кричат. — Кира, как ты их заставила всех придти? — В смысле? — Ну, вон моих шесть штук ровно, — вздыхает Александр Иваночич. — Мотивацию надо правильную. И она смотрит, как Альбина заигрывает с парнем из параллели. А когда они заканчивают, веселясь от листвы, топают в класс, и Кира громко сообщает. — Через час под школой. Я ещё раз повторяю, не опозорьте меня. И все дружно кивают. Вообще, у Юльки Чикиной, Кристины и Миры плана опозорить нет. Лишь перелить пиво в коробки из-под сока. А потому, они дома у Кристины беспалевно занимаются делом, пока Мирослава тащит из её шкафа понравившиеся вещи. — Только не с человеком-пауком, Мирка! — Я верну, Крис, я обещаю. И топая в школу в толстовке Захаровой обратно, девчонки, уже выпившие по пол литра, весело обсуждают всё кругом. Кира оглядывает своё стадо. Вздыхает, рукой маша и давая команду «вперёд». До кинотеатра ехать от силы двадцать минут на автобусе, а потому они всей кучей рассаживаются по салону, переговариваясь. А Кира, с прищуром смотрящая на Пашу, подходит ближе, в его девушке узнавая восьмиклассницу. — Паша! — недовольно тянет она, смотря на детскую любовь, — Тебе сколько лет? — Семнадцать. — А тебе? — она кивает на Олю. — Почти пятнадцать, — смущённо выдаёт та, отводя взгляд. — Почти статья, — передразнивает учительница, уходя прочь и становясь у окна. В её голове подобные ориентиры жизни не укладываются. Рассматривая пейзажи и слушая в наушниках незамысловатый рок, Кира думает о том, как удержать всех в кинотеатре, оставить его после ухода целым и не поссориться с персоналом. А Чикина, Мира и Кристина в самом конце автобуса, громко смеющиеся, не придают уверенности в этой поездке. Когда они доходят до торгового центра, Кира всех останавливает, сообщая: — Значит, тут все покурили. Она прекрасно знает, что они будут выходить, или, не дай боже, закурят прямо в ёбанном туалете. А потому ей проще эту ситуацию проконтролировать. И все достают свои пачки, закуривая. Даже те, на кого Кира бы никогда не подумала. Она слышит восторженные: — Спасибо! И улыбается себе под нос. А сама сжимает зубы, потому что тоже хочет курить. И Свердлов, видящий это прекрасно, говорит, подходя ближе и улыбаясь: — Та курите, мы никому не скажем. И Кира Андреевна, обдумывая несколько секунд, достаёт и свою пачку, облегчённо выдыхая. И даже возгласов, или удивлённой реакции в ответ не получает. Это одиннадцатый «В» и отличает от их «правильной» параллели: они действительно взрослые в некотором плане, а ещё никогда и никого не сдают. Кира начинает понимать, что этот коллектив относится ко всем так, как и относятся к ним. И улыбается от таких выводов. А заводя их в сам кинотеатр, она молит бога, чтобы всё прошло спокойно. Чикина тут же бежит за попкорном, как и ещё несколько других ребят, а Свердлов со своей кассой из чужих денег и бронью билетов подходит к стойке. Вместе с ним и Кира, во избежание конфликтов. — Это вы бронировали двадцать пять мест, да? — смущённо спрашивает милая девушка, а Даня тут же сыпется от смеха. — Да, — кивает он на последней издыхании. — Ты чего? — Кира непонимающе косится, оглядывая обоих. — Щас поймёте. И когда кассир говорит сумму и высвечивает на экране их места, у Киры брови ползут наверх. Потому что там занятыми местами помечено красивое слово «ХУЙ». Она Свердлову даёт подзатыльник, смеясь во весь голос. И через мгновение становясь серьёзной, выдаёт злостно: — Придурок, — а девушке за кассой кратко, — извините. — Вы на какой букве хотите сидеть? — не унимается парень. — Я тебе посижу. Забирая билеты, Даня топает за попкорном к остальным, а Кира выглядывает свою толпу. Она видит, что кроме её класса никого больше в кино нет, а значит, сидеть они там будут одни. И это одновременно и радует, и печалит. Ловя бегущих с поп-корном и колой Чикину с Кристиной, Кира Андреевна злостно им говорит: — Чё в рюкзаках? — Ничё, — по струнке стоит Захарова, тут же пугливо отвечая. — Что-то натворите — убью. — Ладно. Спустя ещё несколько попыток сбора толпы в кучу, они заходят в зал, где всего несколько людей уже сидит. Но всего несколько, а потому ребята рассаживаются, как им угодно. И Кира, видя намерения Паши и Оли, говорит: — Вот это — точно нет. Никаких последних рядов. Ребята грустно спускаются ниже, вздыхая и опуская плечи. А Кира продолжает, окликая: — Кто в юбках, подальше от Свердлова. Он хохочет, улыбаясь. — Даня, сядешь между Захаровой и Чикиной. Шуруй. — А чё мы? — Мне объяснять? И ребята рассаживаются, а Кира идёт на последний ряд, чтобы наблюдать за ситуацией. Разрешает Оле, Карине и Альбине сесть неподалеку, и даже радуется, что рядом с ними парней нет. А когда начинается реклама, Чикина почти залпом выпивает колу из своего стакана, и аккуратно, наклонившись, переливает пиво. И довольная продолжает смотреть, пока Свердлов усмехается. Мира с Кристиной делают тоже самое, и парень обидчиво смотрит, надувая губы. — То есть, мне не предложили? — Мы думали, ты додумаешься, — пялится на него Чикина, посасывая из трубочки и улыбаясь. — Блять, я лох. Мультик начинается, пиво в стаканах у девочек потихоньку исчезает, и спустя пару минут Юля слышит: — Блять, дай мне тоже. — Эй, это моё! — Я твой лучший друг! Сидя слева от Свердлова, Юлька долго его оглядывает. — С хуя лучший-то? — громким шёпотом спрашивает. — А какой, ебать? — парень возмущённо разводит руками. — Тише, я про собак смотрю! — чертыхается на них Кристина, увлеченная мультиков, которая от Дани справа. Мира, что сидит рядом с Юлей смеётся. А Чикина, обдумывая, даёт стакан с пивом парню. Кира тоже смотрит мультик, иногда бегая глазами по залу. Ей, на самом деле, важна лишь тишина, а на всё остальное — плевать. Спустя пятнадцать минут, она слышит, как шепчется Карина с Альбиной. — Давай хоть пососёмся, чё, зря на последнем ряду? И её подруга задумывается, кивая. И дальше Кира слышит причмокивания, закрывая нахуй глаза и опуская голову. Смеётся себе под нос, пока Оля смеётся достаточно громко, и пересаживается на соседнее место к Кире, потому что слушать это не хочет. — Чё не присоединилась? — Кристина обидится. И Кира смеётся. *** На тридцатой минуте фильма Чикина устаёт наблюдать за происходящим. Попивает пиво, и видя очередную сцену, выдаёт возмущённо: — Даже собаки ебутся. Мирка смеётся, прыская в кулак, а Юля продолжает: — Ну, конечно, у него же не хуй размером с Эйфелеву Башню. — Чикина, ты заебала уже, — с улыбкой шикает на неё Свердлов, — сколько можно? — Ещё один! Отрастят хуи, а потом я их заебала. И Свердлов очень громко вздыхает. Так громко, что выхватывает у Юли стакан с пивом, и кладёт руку на джинсы. А та взгляд непонимающий поднимает, пока он расстегивает ширинку одной левой рукой — это личный навык. Юлька вжимается в кресло. Смотрит исподлобья, а парень правую руку подносит к лицу, поворачивая её голову на экран. И рукой проникает под широкие джинсы, оглаживая внутреннюю сторону бедра. Юлька вздыхает. Совсем тихо, прикрывая глаза. И ловкие длинные пальцы аккуратно лезут под бельё, оглаживая клитор. Юля рефлекторно сжимает ноги, выгибаясь, и Свердлов лыбится, видя, как удивлённые и туманные голубые глаза таращатся на экран. Спустя тридцать секунд Чикина вздыхает уже громко, и Даня чувствует, что у той трясутся ноги. Свердлов, растирая смазку, проникает средним пальцем внутрь, надавливая на стенку, и Юлька громко всхлипывает, хватаясь рукой за ручку кресла. Кидает взгляд на Даню, который абсолютно расслабленно попивает пиво, будто его пальцы сейчас не в ней, и смотрит мультик. И второй палец тоже медленно и аккуратно вводится, от чего у Юли по телу бегут мурашки. Мира снимает кофту с Человеков-Пауком, и кладёт ей на бёдра поверх руки Свердлова, улыбаясь. Даня двигает пальцами, задевая стенки, и та раз за разом всхлипывает, опуская голову в плечо. Юлька слышит испуганное: — Блять, — от Кристины, которая случайно посмотрела в их сторону. А сама Чикина на грани. У неё сами по себе подкидываются бёдра, и когда парень добавляет третий палец, она очень громко хнычет, хватая воздух. А потом кончает, сжимаясь вокруг чужой руки, и откидывает голову, пытаясь отдышаться. Свердлов всё так же расслабленно улыбается, аккуратно выходя, облизывает пальцы по привычке, а потом Юльке тихо говорит: — В тебя три пальца поместилось. Хуй точно поместится. И Юля смотрит на него удивлённо, кивая. И выдаёт тихо: — Ебать. Как ты это сделал? — Сделал чё? — он очки стягивает, отпивая пиво из Юлиного стакана. — Как ты дрочил? Я не поняла, как ты это сделал. — Пальцы сгибаешь, и всё, — пожимает он плечами, — ты чё, даже себе дрочить не умеешь? — У меня не получается, — шепчет она, застегивая ширинку, и отдаёт Мире кофту. — Пиздец, Юль, ну, вот так, — и он показывает движения под удивлённые взгляды Чикиной. — Ты чё, никогда так не делала? — шепчет Мира, наблюдая за этой картиной. — Не додумывалась. Охуенно, — выдаёт вердикт девчонка. А Даня добавляет: — А потом скажи, что я не твой лучший друг. — Ладно, лучший. Когда фильм заканчивается, Юлька Чикина бежит в туалет, хватая за собой Миру, а от Кристины та получает по голове пустым стаканом: — Блять, мою кофту на них положила! — Всё, не злись, кофта с атмосферой Юлиного оргазма. — Да я в ахуе, девки, — сообщает она громко, заходя в туалет, — падла дрочит хорошо. — Бля, та я так же умею, — сообщает Кристина, поправляя в зеркале волосы. — И главное, сука, дрочит мне и мультик смотрит, как ни в чём не бывало, мразь! Не, ну, спасибо ему, конечно, — Юлька поправляет торчащую стрижку и слышит скрип двери кабинки. Кира Андреевна без слов подходит к умывальнику, даже на них не глядя, моет руки, пряча улыбку. — Продолжай, мне тоже интересно. И девчонки смеются залпом. — Ну, Чикина, чем закончился мультик-то? — Все жили дружно и счастливо. Краснющая Чикина давится воздухом, пряча лицо в руках. А Кира Андреевна смотрит с негодованием на лице, и выдаёт: — Захарова, только тебя не страшно посадить с ним, блин!