квинтэссенция

Юлька наслаждается жизнью. В прогулках до самой ночи, безудержном весельи, проводя время за забавными разговорами, посиделками у Кристины и отличной атмосферой. Они вместе каждый день отсыпаются, а потом гуляют на карманные, танцуя под колонку и разрисовывая гаражи баллончиком. Им так свободно, так легко вместе, что хочется лишь улыбаться, провожая юность. Всё кажется таким простым и понятным, а страх будущего отступает на второй план в очередных глотках пива и смехе. А Кира отдыхает. Приходит в школу лишь к двенадцати дня, занимаясь своей работой, и уходит в три, проводя время, как ей вздумается, но кроме сериалов и сна ничего в голову не приходит. Она во вторник выбирается в торговый центр, закупаясь одеждой, а на четверг договаривается с Вилкой о знакомстве с Лизой. Та, вроде как, радуется новым отношениям, абсолютно счастливая и довольная. И это Киру не радовать не может. Безмятежные, спокойные дни восстанавливают её нервную систему. Но только не тогда, когда написывают ЕГЭ-шники с просьбой помочь, а ещё Злата, которой, по всей видимости, нечем заняться. Она просит задания на каникулы, от чего Кира выпадает, округляя глаза, и отвечает краткое: «Отдыхай.» И не знает, что Злате от этого не легче и та всё равно решает учебник наперёд. В среду, после ровно половины отбытого на каникулах срока, золотое трио собирается под домом Кристины с сумками. — Так, ебать, до станции на маршрутке, от станции на маршрутке. Пиздос, — тяжко вздыхает Юля. — Шашлыки, Юлич, держи в голове. Ну, и может, Свердлов ещё раз выебет, — смеётся Захарова. — Ой, идите нахуй, — машет на них рукой Чикина, — что-то не то всё равно. — В смысле? — непонимающе косится Мира, подкуривая сигарету. — Да не знаю, надо обдумать, — она в охапку сгребает все монатки, и девчонки выдвигаются к станции, что в двадцати минутах ходьбы. — Типа, будешь ли ты ебаться с Даней? — Не, я не об этом. Понятно, что не буду, я чё, дура? От этой шалавы и подцепить чёта можно. Мирка смеётся, но обиженно разводит руками. А подруги угарают уже с неё. — Я не могу понять, почему он, блять, так всем нравится? Чё вы в нем находите? — ноет Кристина, таща свои запасы еды в рюкзаке. — На самом деле, ничего такого. Он просто без выебонов, хорошо ебёт и смешной. А чё ещё надо? — отвечает Мира, пожимая плечами. — Давай, скажи ещё, что трахается лучше меня! Давай! — возмущается Кристина, вскидывая руками, а Мирослава смеётся, поджимая губы, — Нет, Мирка, серьёзно, отвечай! Кто лучше трахается? — Да ты, ты, — успокаивает её подруга, — только отъебись. — Вы ещё, две козы, — тянет недовольно Юлька, — как вдвоём, так можно, а с Чикиной потрахаться — нет. — Юль, мы пьяные были! — отнекивается Кристина, улыбаясь, — Вообще случайно вышло. И Юлька вздыхает. Когда спустя два часа они добираются до кооперативного поселка, уже изрядно уставшие, потрёпанные и сонные из-за долгой поездки в маршрутке, долго топают среди чужих участков на нужный. На этой даче все одноклассники ребят были неоднократное количество раз, а потому, открывая калитку, Юлька первым делом визжит от радости, когда Даня с лопатой в руке выбегает им навстречу. — Привет дачникам, ебать! — орёт Кристина, обнимая парня. Вещи заносятся в дом, а дядя Миша — отец и глава семейства Свердловых добродушно приветствует девчонок, улыбаясь, и уходит работать в теплицу. Даня приказывает помогать ему нарезать салаты, и только Чикина, нихуя не умеющая делать в этой жизни, чистит картошку во избежание серьёзных проблем. — А шашлык? — злостно пялится Кристина, округляя глаза. — Тёма делает уже, успокойся. — Тёма тут? — с удивлением спрашивает Мира, и подруги радуются, ведь старшего брата Дани любят все. — Да, вон, скоро придёт. На уютной дачной кухне звучат забавные разговоры, играет тихая музыка на фоне и царит самая дружеская атмосфера. — Будем играть в Алиас вечером, — сообщает Даня, кидая взгляд на коробку, которую нашел в закромах. — Чур, я с твоим батей в паре, — сразу говорит Кристина, — в прошлый раз мы вас всех разъебали. — У вас уровень интеллекта с ним одинаковый, — хохочет Мира, подъедая колбасу на оливье. — Слышь, бля, хватит жрать, зай, — протестует Свердлов, улыбаясь, пока режет варенные яйца. — Отъебись, у меня месячные. — Ну, слава Богу, — он выдыхает, хватаясь за сердце, — ладно, жри. Через час стол торжественно накрыт. Дачная атмосфера въедается в душу и, куря на крыльце дома, ребята пританцовывают, пока Артем выходит из-за угла с сеткой шашлыков. — Бля, охуенно, — он слышит возгласы, занося мясо в дом. Подтягивается и дядя Миша, доставая из морозилки водку. А ребята наливают себе пива, за исключением Артёма, который тоже предпочитает крепкий алкоголь. И уже за столом все смеются, переговариваясь об обыденных вещах. Чикина, довольная вечером, греется в своей кофте, впихивая в себя еду, а Кристина по большей мере пьёт на пару с Мирославой. И через тринадцать историй про армию Миша говорит, вставая: — Я к мужикам в гараж, мешать не буду. Не разъебите тут дом, а то Света мне потом устроит. Тём, проконтролируешь. И он собирается, пока ребята дожидаются ухода. А потом безудержное веселье, тосты, шутки и танцы. И, конечно же, Алиас, как главная дачная игра всех времен. Лишь старший брат Дани, сидящий с интересом в телефоне, не играет, оставляя это малолеткам, а только наблюдает, смеясь с остальными. Юлька, глядя на карточку, мнётся пару секунд, после чего показывает на Кристину, которая кивает, вкидывая догадки: — Я, — Чикина вертит руками в воздухе, и та добавляет, — лесбиянка. Юлька оствервенело кивает, а все смеются. И даже Тёма, поглядывающий исподтишка. Чикина корчит злое лицо, и руками тычет по шее, имея в виду каре. Захарова, раззадориваясь, лыбится и выпаливает: — Кира! — снова кивок и знак «дальше», от которого Крис напрягается, задумываясь, а потом говорит, — Химия? — Да! — буквально орёт Юлька, смеясь и падая на диванчик. — Блять, да просто бы змеюку показала и всё! — хохочет Кристина, обнимая подругу. — А чё, Кира вас донимает? — хмыкает старший брат Дани, поднимая голову и улыбаясь. — Ты чё, её знаешь? — удивлённо выдаёт Юлька, округляя глаза, а Свердловы смеются. — Считайте, если бы не я, она бы училкой никогда не стала. — Чего, бля? — Кристина от удивления сводит брови, подвигаясь к нему ближе. — Они однокласники, — поясняет Даня, натягивая очки. — Ебать, серьёзно? — выпаливают девчонки удивленно. А далее лезут с распросами, восторженно крича. — Тём, скажи, она лесба? Блять, ну скажи! — умоляет Юлька, смеясь, — Ну, хочешь, я тебе отсосу, только скажи. Артем громко смеётся, потирая подбородок, и выдаёт: — Сама у неё спрашивай. До сих пор не верю, что Медведева училкой стала. — Да она ж нудная. Куда ещё, как не в училки, — говорит Юлька возмущённо. — Кира нудная? Вы чё, беса попутали? — он удивлённо оглядывает ребят, будто не веря, — Данчес, реально, что-ли? — Да это у Чикиной с ней тёрки. Нормальная, — заключает парень, улыбаясь. — А чё тёрки? — Потому что она ебанутая! — возмущается Юлька, смеясь. — Да кому ты пиздишь? Ты ж специально её доводишь! А Артем тем временем косится на Миру, которая тихонько лыбится, и вторит такую же ехидную улыбку в ответ. И лезет в телефон, обыскивая свой инстраграмм. — Нихуя она поменялась, конечно, — удивлённо выдаёт парень, просматривая новые фотки в профиле. — У тебя чё, доступ в инсте есть? — орёт Юлька, подвигаясь к Артему ближе, — Покажи! — У меня доступ уже как шесть лет есть, лохи, — он смеётся, телефон подальше забирая, — не покажу. Он Киру спасает, понимая, что видео с шумными компаниями и Кириными бывшими показывать впечатлительной Чикиной не стоит. Там разврат, алкоголь, курение и запретная жизнь. Артем, хоть и легкомысленный, но далеко не дурак. И их с Кирой прошлое нужно оставить в прошлом, а ещё доучить нормально Даню. — Ну, хотя бы расскажи про неё что-то, — умоляет Кристина. — Классная она, чё я вам ещё расскажу? — У неё реально есть муж? — Муж? — он прыскает в кулак, а брови ползут наверх, — Не, мужа точно нет. А далее обыденные разговоры, веселье, ночные посиделки и смех. Рассказы Тёмы про работу, обещания прийти на следующую вписку у Дани, забавные истории и сигареты прямо на кухне. Уже засыпая вчетвером на широкой кровати Дани, ребята шёпотом переговариваются. — Завтра на озеро хотите? Пикник устроим. — Давай, — кивает Юля, укладываясь у парня на плече, — слышишь, а тебе Тёма про Киру рассказывал? — Молчит, сука, даже брату не говорит, — возмущается парень, — Чикина, а чё ты на неё пиздишь? — Бесит она меня, — вздыхает Юлька, — не, ну она классная. Но доёбистая такая, жесть. Она меня с первого дня не взлюбила. — Так, объёбыши. Либо трахайтесь молча, либо спите, — хрипит Кристина, обнимая Мирку сильнее с другого края. — Сама спи! Мы общаемся! — Юлька, слышишь? — шепчет Даня, поднятыми вверх руками выводя узоры в воздухе. — Чё? — Пошли, я тебе отлижу. — А с хера такое счастье? — сводит брови девчонка, мигом поворачивая на него голову. — Не знаю, жалко мне тебя, а у Мирки месячные. Отсосёшь. — Так я не умею. — Ну, научу. Пошли, а то хуй болит. — А родаки? — Так спят все. В дальнюю комнату пойдём, там никого. — Пошли. И когда дверь за ними закрывается, Кристина поднимает голову, разглядывая вид на двор из окна. — Ты же напиздела про месячные. — Закончились ещё вчера. Жрать просто хотела, — посмеивается Мира, — и хотела, чтобы Свердлов Юльке помог. — У вас же мутки. — Да какие мутки там? По дружбе ебёмся. А у Юлича девственность. И что важнее? Они обе смеются. А потом ещё долго обсуждают Андрея, засыпая. *** Юлька стонет, откидывая голову. Хватается за спинку дивана, ногтями вжимаясь в мягкую ткань, и сводит ноги, выгибаясь дугой. Даня поднимает голову, утирая подбородок, лыбится, хоть в полумраке особо и не видно, и подтягивается, ложась рядом, пока Чикина пытается отдышаться. И спустя пару минут, когда она, наконец, может говорить, выдаёт: — Все мужики так хорошо трахаются? — Нет, — смеётся Даня, доставая электронку и затягиваясь, а Юлька отбирает, потому что ей нужнее. — А ты откуда умеешь? — У меня старший брат и батя. Я про секс слышал чаще, чем про уроки. Юлька хмыкает, кивая. Укладывается на его плечо, улыбаясь. — А тебе реально похуй, с кем трахаться? — спрашивает Юлька, оценивающего его оглядывая. — Это ты к чему? — непонимающе спрашивает парень, выхватывая курево обратно. — Ну, ты, типо, сначала трахаешь Мирку, — она в воздухе очерчивает красивые формы подруги, — а потом доску меня. И громко смеётся, пока Даня цокает, оглядывая её. — У тебя охуенная фигура, — облокачиваясь на локоть и переворачиваясь на бок, сообщает парень, — сиськи — они есть сиськи, Юль, — парень свободной рукой аккуратно оглаживает сосок, улыбаясь, — все женщины прекрасны. — Ого, — как-то удивлённо выдыхает девчонка, — первый раз от мужика такое слышу. Но всё равно тебя не понимаю. На тебя все западают, нашёл бы девушку. — На меня не западают те, на кого западаю я, к сожалению. Кстати, об этом, — и Юля поднимает голову, — помоги. — С чем? — У Мирки какие любимые цветы? На День Рождения ей хочу подарить. — У неё же Андрей. — Чё, уже встречаются, да? — Пока нет, но всё идёт, — Юлька обдумывает, грустно поджимая губы, — георгины. Даня кивает. А потом вздыхает, укладывая голову ей на грудь. — Знаешь, Чикина, я тебе очень советую поебаться по любви. — Не с кем по любви, Данчес, — и они оба вздыхают, — Так чё, сосать? — Та ну его нахуй, ещё прикусишь. И теперь ребята уже смеются. *** Последний день на даче Свердловых проходит как никогда отлично. Ровно до момента, пока они не собираются в путь до станции, чтобы уехать и оставить Даню один на один с работой. — Крис, нет. — Всё нормально будет, отвечаю. А потом: — Кристина, блять, не та педаль! — Блять! — Ёбанный рот! И подбитая фара, охуевший Даня, поцарапанный корпус, уезжающий автобус и дерево. Тысяча извинений, орущий Артём, испуганный батя. *** Кира, готовая целостно к рабочему дню, заходит в кабинет, улыбаясь. В своей красивой белой рубашке, строгом пиджаке и брюках. На каникулах она познакомилась с Лизой — безумно приятной и совсем непохожей на Вилку девушкой. Они мило поболтали про Кирины школьные будни, про странноватую работу Лизы, про Виолетту, про детей и подростков и про прошлое. И в целом Кире она понравилась, к тому же они нашли общий язык, что не могло Медведеву не радовать. Ребята из одиннадцого «В» каникулы провели отлично. Кто-то ездил отдыхать, кто-то в другой город, кто-то гулял, кто-то делал домашнее задание и готовился к ЕГЭ. Злата, уже сидящая в кабинете, наблюдает, как золотое трио заходит в кабинет, кивая ей на подсобку. И девчонка оповещает, что там аж двое учителей. Кира весело попивает кофе с Мариной Евгеньевной, переговариваясь ни о чём. Та ведает, как таскала с мужем детей в зоопарк, отсыпалась и готовилась к новой четверти. А потом они слышат из класса: — Дань! Ну чё там было? — Ничего, Захарова! — орёт только пришедший уставший Свердлов, — Я теперь месяц буду работать в автосервисе за бесплатно! Спасибо, блять. Кира, выходя, оглядывает ситуацию: смущённая Кристина, опечаленный Даня и смеющиеся Чикина с Мирой. — Что у вас уже случилось? — Кристина въехала в дерево на машине моего брата! — Я не специально! — Я знаю! — он разводит руками, обдумывая, а когда та несколько раз просит прощения, кивает, улыбаясь, — Та расслабься. Поработаю. Кира лишь смеётся, думая, что карма Артёма настигла. Вообще за всё. И внезапно в кабинет заходит Егор из восьмого «А», который вручает Чикиной бумажку и быстро уходит. Та без слов кладёт её в рюкзак, а Кира Андреевна поднимает бровь, уходя обратно к англичанке. День проходит сумбурно: дети, расслабленные после каникул, совсем не хотят учиться. Кира рассказывает новые темы семиклашкам, потом утихомиривает девятые и орёт на десятые. И встречается со своим одиннадцатым «В» на последней химии. — Так, ну что? Новая тема, — начинает учительница. Чикина, покорно слушающая, почти засыпает на передней парте, пытаясь облокотиться на Злату. — Спасибо, что перестала обливаться этой хернёй, — тихо проговаривает девчонка. — Они просто закончились. И слезь с меня! Кира Андреевна, — она тянет руку, глядя на наручные часы, — можно выйти? — Иди. У Златы тоже есть преимущества. Её всегда отпускают: даже если контрольная, важная тема или диктовка. Потому что она лучшая ученица класса, олимпиадница и умница. Блюя в школьном туалете, Злата думает лишь о том, что Кира догадалась. Но вспоминая, что сегодня мать её будет взвешивать, плюёт на это, продолжая. Кира рассказывает новую тему, пока её, вроде как, слушают. Сегодня она ведёт урок без капли злобы, потому что одиннадцатый «В» не успел ещё ничего натворить. И только третья парта у окна шепчется еле слышно. — Кристин, это очень важно. — А? — поворачивая голову и отвлекаясь от темы, хоть и обещала Кире учиться, спрашивает Захарова. — Как ты поняла, что тебе нравятся девочки? — умоляюще спрашивает Юдина шёпотом. — Начинается, — Кристина закатывает глаза, поворачиваясь, — Чё там у тебя случилось? — Кароче, — Оля наклоняется, говоря еще тише, — я в Питере была на каникулах. В нашей компании была девушка, — она тянет паузу, смотря на Киру, которая их не замечает. — Понравилась? — Кристина лыбится и тянет брови вверх. — Я не знаю. Я не могу понять вообще. Она же девушка. — Либо понравилась, либо нет. — Да мне девочки никогда не нравились! Как я пойму? Захарова закатывает глаза. Кидает последний взгляд на Киру, кладя руку на ляшку Оли. И шепчет: — Нравится? — сжимая безучастно чужую ногу, и перемещаясь выше на внутреннюю сторону бедра. Оля смотрит на неё как-то испуганно, потом удивлённо, а потом и вовсе прикрывает глаза. И кивает. Кристина усмехается, ведя руку ещё выше и задирая нечаянно юбку. Оля смотрит, ничего не говоря. А Кристина воспринимает это, как приглашение, потому что она молодая, прикольная и классная. Улыбается, оттягивая рукой кромку белья. А Оля тихо вздыхает, опуская немного голову. И Кристина продолжает: проводит аккуратно по половым губам, вызывая тем самым тихий хрип, и оглаживает клитор. Улыбается, кидая взгляд на Киру Андреевну. Та пишет что-то на доске, и Кристина, не теряя момента, подвигается ближе для удобства. Делает ещё пару движений пальцами, а когда Оля громко вздыхает, входит средним пальцем. Чикина, случайно повернувшаяся в их сторону по привычке, долго и с прищуром смотрит, а потом открывает рот, когда Кристина ей в ответ лыбится. И рассматривает Олю, которая хмурится, прикрывая лицо волосами. Кристина двигается, добавляя второй палец, от чего Юдина прикусывает руку, полностью укладываясь на парту лицом. И ёрзает бёдрами по стулу. Кристина кидает взгляд на её высокие шерстяные чулки, а потом на куртки, что висят на стульях ребят спереди, и благодарит Бога. Кира разворачивается, усаживаясь на стул. Пока все записывают, она смотрит на третью парту, где Захарова делает вид усердной работы. А потом смотрит на красную и запыхавшуюся Олю, на руку Захаровой и выпадает. Ахуевает, опуская взгляд в журнал, а потом снова поднимает, видя улыбающуюся Кристину. Она смотрит ей в глаза, а у той ни доли стеснения или вины. Она вовсе делает вид, что ничего не происходит. Кира хмыкает. Спустя несколько минут Оля кончает, трясясь. Тихо, беззвучно, открывая рот в немом крике. Кристина лыбится, выходя, наклоняется, аккуратно целуя её куда-то в ухо, пока та на неё пялится яркими глазами. — Можешь смело подкатывать к той девушке, — заключает соседка по парте. И раскидывается на стуле, словно победитель. Оля кивает, красная, дрожащая и запыхавшаяся. Поправляет чулки, усаживается поудобнее, и слышит: — Ну что, все поняли новую тему? Давайте, пару задач, — ликует Кира, которая внимательно за ними наблюдала. Ребята недовольно гудят. — К доске, давай, Юдина, — и Кира Андреевна ехидно улыбается. Пока та на подкашивающихся ногах идёт, а Кристина тихо хохочет в кулак, — решай первую после параграфа. Оля кое-как пишет условие, пока учительница пялится с вызовом на Кристину. В её взгляде можно рассмотреть азарт, отвращение и негодование. И, конечно же, злость. Кое-кто видел, кое-кто догадался по Оле, а кто-то вовсе ничего не понял, продолжая записывать. Юдина решает с горем пополам, и Кира хмыкает, говоря: — Выйти не хочешь? — Хочу. А после урока Чикина подбегает с криком к Захаровой, которая собирает вещи, прыгает вокруг, периодически бьёт ту по руке. Кристина лишь лыбится самодовольно, говоря: — Я не зря после девятого осталась. Кира Андреевна лишь окликает Олю, когда та выходит из кабинета: — Юдина, завтра в штанах в школу. Та моментально краснеет, кивая и вылетая из класса. И Кира переводит взгляд: — Золотое трио, вы остаётесь. — Блять.