квинтэссенция

Юлька пошатывается, но совсем немного. Прыгает по бордюрам туда-сюда, улыбаясь и хохоча от чего-то своего. — У тебя точно СДВГ, — только и вздыхает Кира Андреевна, поглядывая со стороны на неугомонную подростковую душу. — Или это вы уже ссыхаетесь от старости, — нагло и беспардонно смеётся та, обнажая зубы в улыбке и демонстрируя на щеках ямочки. — Чикина, ну ты точно животное. Прирученное, потерявшее всякий инстинкт самосохранения, — с прищуром, цедя сквозь зубы и хмыкая, выдает учительница. — А что я сказала? Хотите, тоже попрыгайте, я вам что, не даю? — и Юлька возмущённо останавливается, разводя руками и округляя глаза. «Никто мне не даёт» — думается Кире, от чего она поджимает губы, оглядывая девчонку. — Ты вот вообще головой-то думаешь иногда? Пьяная, в участке посреди ночи. Еще и выпендривается, — Кира головой качает, пытаясь из голубых и напрочь стеклянных глаз вытащить хоть долю стыда. Но там ничего, потому что Чикина от природы, видимо, ебанутая на голову, — Молчала б я на твоём месте. — Это не я отобрала у человека паспорт! Я вот вам ещё раз повторяю, — нарочито жестикулируя рукой, Юля подходит ближе, и кричит так, будто Кира ребёнок пяти лет, который засунул в ухо пульку от пистолета, — если бы не паспорт, я бы вас не будила! И пялится, вовсе не боясь. Улыбается ещё, пока Кира от возмущения брови поднимает. — Если бы ты не барыжила в школе сигаретами, был бы у тебя паспорт, — спокойно и с тихой ухмылкой, смотря прямо в глаза, выдаёт та. — Вот вы так и не ответили, откуда слова такие знаете? Юлька нарочно поддеть пытается. Улыбается, изгибает одну бровь и ухмыляется. И глазки строит, нарочно наивно. — Если бы ваш достопочтенный ум читал книги, или хотя бы снизошел до учебника по истории, вы бы, великая Юлия Артуровна, знали, что первоначально барыгами называли перекупщиков золота, — Медведева тоже улыбается. Смотрит издевательски, пока Чикина с раззявленным ртом кивает. Девчонка сдаётся. Грузно выдыхает, опуская голову, и от своей испорченности посмеивается. — А вы откуда знаете? Вы же химик. «Хуимик» — про себя передразнивает учительница. А вслух говорит: — Потому что я деревья по ночам не бью, — и Кира лыбится, слыша, как Юлька цокает. — Вы мне это дерево сколько ещё вспоминать будете? — обиженно лепечет та, крича громче обычного. — Ну, могу не только дерево. Могу ещё твой провал в кабинете информатики, могу твой голый позор в туалете. Выбирай, — и смеётся. Пытаясь сдерживать позывы, чтобы не ржать уж слишком громко. Юля тем временем лишь руки на груди складывает, краснеет и лыбится. И с абсолютно удовлетворённым выражением лица говорит: — Я просто победила кринж. — Ты победила то, что называют человеческим умом и рассудком, — цедит Кира, останавливаясь и доставая сигареты. — А вы скучная. — Ну да, уборщиц сиськами не пугаю. Куда мне до тебя, — и Чикина сдаётся, громко смеясь в голос, да так сильно и истерично, что запрокидывает голову. — И вообще, откуда вы моё отчество узнали? — А ты моё? — издевается та, театрально и резко спохватываясь, распахивает глаза. Юлька лишь сигарету подкуривает, шарахаясь. — Вы нормальная? — А ты? Твоё отчество в паспорте написано. И отец твой на экскурсии был, — и Чикина хочет зарядить себе по лбу от такой тупости. Она и правда забыла. И теперь она, возможно, согласна, что является беспросветно тупой. А потом её светлую голову озаряет гениальнейшая идея. Она с прищуром пялится на Киру Андреевну, оглядывая с ног до головы оценивающе. И под чужой непонимающий взгляд выдаёт: — Кира Андреевна, а вы не хотите замутить с моим батей? Кира выпадает. Молчит, пялясь на девчонку, которая своей идеей восторженна до безумия и стоит с открытым ртом. Медведева лишь смотрит обречённо, будто Юля — продукт скрещевания неандертальца и кроманьйонца. И спустя пару секунд всё равно заходится диким смехом вперемешку с воем. — Что? — А чё? У него жена конченная, я вам отвечаю. А вы нормальная, — и Юля тоже сыпется, стряхивая пепел куда-то в сторону, — Он ещё и при бабках. Квартира в центре. — Чикина, — и Кире даже сказать нечего. Она просто вертит головой из стороны в сторону, вздыхая, — я даже спрашивать не буду, откуда такие мысли в голове. — Вы похожи на содержанку. Как Марина Евгеньевна, — выдаёт девчонка вдумчиво, — и он не такой и старый. Ему всего сорок. — Ты же в курсе, что Марина Евгеньевна не содержанка? — скрывая смех, спрашивает учительница. А Юлька тут же запаляется. — Вот именно! А с её данными могла бы быть! Сколько возможностей упускает, правда? И вы упускаете. — Ты сейчас не упустишь возможности быть скинутой в лужу, — отвечает Кира с насмешкой. Даже толком не злится, лишь разводит руками от удивления. — Чё, подерёмся? — Юлька лыбится. Становится в стойку, прыгая на месте и демонстрируя кулаки. И выглядит она возле ровно стоящей Киры Андреевны, как обезьяна. Припрыгивает, ближе подскакивая, смеётся с сигаретой в зубах. Кира лишь смотрит. Смотрит секунды три, после чего изгибает бровь, будто обдумывая что-то своё. И делает шаг вперед, медленно, перекладывая сигарету в левую руку. Она Чикину хватает за локоть, выкручивая. И та резко оказывается согнутой пополам и кричащей от боли. Смотрит в землю, матерясь громко и с чувством, шикает, пока Кира её удерживает с улыбкой и абсолютным спокойствием. — В лужу хочешь? — насмехается учительница, удерживая чужую руку. — Всё, отпустите, — шипит громко Юлька, и Медведева отпускает. Та от пьяного остатка чуть ли падает носом в пол, несколько шагов теряя равновесие. И уже разгибаясь, удивленно говорит, — Вы вообще. — Заметь, я же предупреждала. — Да кто знал-то, что вы садистка? — растирая локоть, возмущается девчонка. Всё ещё пошатывается, подходя к Кире обратно, и пялится. И спустя ещё пару чужих усмешек Юлька подкуривает новую сигарету, говоря: — А вы откуда такое умеете? — А тебе какое дело? — хмыкает Кира, наблюдая за пьяной и веселой Чикиной, которой, кажется, похуй вообще на всё. — Вы такая прикольная, зачем вы себе жизнь этой работой испортили? — тянет Юлька, умоляюще глядя. — А кем, по-твоему, мне надо было стать? — с интересом спрашивает учительница, улыбаясь. — Не знаю, например, кем-то нормальным. Мусорнуться можно было, как ваш друг, — смеётся та, а Кира лишь смотрит с приподнятыми бровями. Угрожающе. — Чем тебе учитель — не нормальная работа? — Правильная. Это кринж, — и Чикина корчит гримасу недовольства, будто сопереживая несчастной Кире Андреевне. — А надо неправильную? Ты чё несёшь? — Ну, типа, шарите, скучная работа — это не прикольно. Ходите, на детей орёте, — вздыхает Чикина, затягиваясь дымом, — а могли бы банки грабить или наркотики варить. — Это место уже ментами занято, — смеётся Кира, оглядывая Чикину, а потом с печалью выдаёт, — это ты сейчас думаешь, что не будешь работать на скучной работе. Пройдёт твой подростковый максимализм и смиришься. — Нет! Такого не будет, я весёлая и прикольная! — возражает девчонка громко, поднося сигарету к губам, — И все вот эти старческие приколы не для меня. — Ну-ну, Чикина, посмотрим, как будешь трудиться в офисе через пару лет, — с улыбкой выдаёт Кира, — Ты такая же, как все. — Вот прям, как все? — негодует Юля, — У меня свой путь. — В ломбард через дорогу, — хмыкает Медведева, смеясь, — представь себе. Особенное будущее у единиц. А так мы все одинаковые. — Это просто вы не поборолись за особенное будущее. Кира рассказывать о том, что это и была борьба, не собирается. И о том, что она победила, тоже. Лишь головой качает, усмехаясь от наивной детской души, и улыбается по-доброму, щурясь. — Куда уж мне. Другое дело — Чикина, — тихо и размеренно говорит учительница, — Кем станешь? — Миллионершей! План уже есть, для начала магазин с курилками открою, а там туда-сюда, и перееду в Америку! — восторженно сообщает девчонка, активно жестикулируя, — И Мирку с Крис заберу. И Свердлова. — Свердлова особенно, — тянет лыбу Кира, — куда ж ваша троица без обольстителя? — Кира Андреевна! — смеётся Чикина, краснея, — Ну, вот не начинайте эти ваши. В стенд-ап надо было уходить. — Мне такие шуты гороховые, вроде вас, ближе. А далее они идут, Юлька всё ещё пошатывается, а Кира лишь вздыхает, думая о тёплой постели и кошке. И Чикина, будто читая мысли, спрашивает: — Как вы кошку назвали, кстати? — Пока никак. — У вас вообще фантазия не работает, да? Я для чего за ней в подвал лезла? — Назову. Отвянь только. И уже спустя пять минут, они, на благо душевного покоя Киры, расходятся. Она устало бредёт домой, слегка сонная. Но видя на кровати свою маленькую кошку, тут же подскакивает её тискать. И засыпает Кира около часа ночи в обнимку с животным. *** Утром Мирослава, абсолютно уставшая и без сил, встречается с подругами у ларька. И те сопереживают её состоянию, утешают и расспрашивают. — Ну, и чё было? — Сама-то как думаешь? Поебались, — лыбится девчонка, пока Кристина присвистывает. — И как оно? — Такое. Ощущение, что ему на меня похуй. Я сказала, типа, чел, у меня День Рождения, а он говорит, я знаю. Но мы всего неделю вместе, чё я должен что-то дарить? — Урод ёбанный! — орёт Юлька, возмущённо вздыхая, — Брось его, а? — Он мне нравится! Как я его брошу, я чё, дура, добиваться парня полгода и бросить? — Так делают все адекватные люди, — с прищуром поясняет Кристина, — Кстати, у меня сломанная кровать после вчера. — Трэш, — пялится удивлённо Юлька, которая вчера лично эту кровать и сломала. И ничего не сказала, — а кто это был? — Мамка твоя, блять, — вздыхает Захарова, надувая губы, — да я починю. Вчера на полу спала. И девчонки заходятся диким смехом, а потом выдвигаются в школу. У них двумя первыми химия, от чего Чикина выжидает Киру Андреевну в кабинете. И сидя со Златой, она то и дело, что поглядывает, чем та занята. Но Злата всего лишь пишет конспект, непонятно даже для чего. Юлька точно знает, что такого не задавали. — Новые духи? — Да. — Как ты задрала, — тянет устало Чикина, написывая отцу с просьбой скинуть денег. — Затычки в нос купи. — Добрее будь. И их многословную перепалку останавливает звонок, и Кира, которая выходит из подсобки и устало плюхается на стул. — Домашние работы на стол, — вздыхает учительница, включая на телевизоре заранее подготовленный фильм. Одиннадцатый «В» радостно вздыхает. А когда Юлька кидает свою тетрадку в стопку к остальным, Кира Андреевна даже поднимает бровь, удивлённо её оглядывая. — Сегодня метеорит упадёт? — Да, прям в ваш двор, — передразнивает Юлька. И смотря фильм, а точнее, сонно валяясь на партах, ребята наблюдают за химичкой, которая проверяет тетради. Сонно и медленно, будто ей плевать. А Кире и правда плевать, она уже не в том возрасте, чтобы вывозить шесть часов сна. Ей надо десять. Она лишь делает себе очередную порцию кофе, рассматривая корявые почерки. И подзывает со злости Кристину: — Это что? — Формула, — кивает уверенно та. — А похоже на заклинание дьявола. И Захарова расшифровывает, пока все остальные почти что засыпают. А в конце урока Кира и вовсе уходит в учительскую, когда до звонка остаётся две минуты. Там её окликает Людмила Леонидовна, сообщая нервно: — Физики сегодня не будет, Александра Михайловича вызвали по делу в РАЙОНО, — начинает женщина, а Кира кивает часто и быстро, — и заменить некем. Предупреди своих, чтобы тихо сидели. — Ну вы и скажете, блин. — Придумай что-то, у нас завал. Выбор между твоими и пятым классом. Твои хоть если покалечатся, так родителям не настучат. — Ладно, придумаю что-то. А на второй урок Кира бредёт ещё на перемене. В классе к тому времени золотое трио и Свердлов обсуждают тяготы жизни, а Юлька делится с другом вчерашним позором. — Она у меня забрала паспорт, а потом жалуется! — не повторяя ошибок прошлого, Юля смотрит на дверь, — А ещё она меня пизданула по руке! — А ты чё в ответ не пизданула? — смеётся Даня, вздыхая. — Ты вообще? А, и ещё она сказала, что я такая же, как все. Типа, я не стану миллионершей. — Станешь, Юлич, конечно, станешь, — с сарказмом успокаивает её Свердлов, гладя по голове, — ты же у нас звезда! — Вот именно! А Кира, заходящая именно к этому моменту, с улыбкой её окликает: — Звезда, сюда иди. И староста тоже. Они переглядываются, но к столу подходят. А Кира Андреевна, желая умереть от недосыпа, устало говорит: — Значит так. Звезда и староста, на пятом уроке класс остаётся на вас. Будет шум — пойдёте мыть полы по этажу. — А физик? — Заболел! А если будет тихо, так уж и быть, поставлю по пятёрке каждому. Ребята вновь переглядываются. И Юлька как-то обречённо и удивлённо выдаёт: — Прям, чтобы молчали? — Да, Чикина, как у меня на уроках. Ты же авторитет и душа компании, сделай с ними что-то. И чтобы из кабинета физика не выходили. Ребята понимают, что они чертовски близки к провалу. Вздыхают, кивая, и уходят. А когда начинается урок, Кира всё так же проверяет тетради под незамысловатый фильм про химию. *** — Блять, тишина, ёпта! — кричит Юлька, тяжелым учебником ударяя по парте, а Даня, стоящий рядом, успокаивает другой ряд, — Кристин, ну хоть ты! Ты мне друг? — Мне пятёрку не обещали! — кричит та с улыбкой, продолжая болтать с Олей. — Сука, — вздыхает тяжко Чикина, — а это раздражает. — Скажи? — хмыкает Свердлов, — Ладно, есть идея. Самые шумные, получается, мы. И Кристина с Олей. И он орёт им на весь класс, пока стоит самый настоящий гул: — Крис, Оль, Мира, давайте играть! — Во что? — с улыбкой интересуется Мира. — Правда или действие, давайте к нам. Присоединяется ещё несколько человек. А остальные залипают в телефоны, и в классе наконец становится тихо. Ребята играют. Много смеются, шутят, выполняют дурацкие задания. Пока Кристина не придумывает гениальнейшее, что было в её голове за все времена. В очередное из заданий, она говорит: — Давай, кто быстрее до туалета добежит? — Юльке, которая с улыбкой кивает, — На желание. — А давай! И вот, самый настоящий старт, оговорённые правила, дистанция и финиш. Они, во всеоружии, разминаются. Свердлов отдаёт команду на старте, а Мирка встречает на финишной прямой. И весь класс наблюдает за соревнованием, снимая на телефон, затаив дыхание. До туалета по прямой метров тридцать, и обе девчонки усердно готовятся бежать. А когда начинают, класс старается как можно тише, чтобы не орать на весь коридор, болеть. Юлька Чикина бежит. Настроившись, уверенно стартует, с красным и сосредоточенным лицом. Почти как Наруто. Она с Кристиной ровно на одном расстоянии. Но бежит слева. Слева, там, где угол и стена. И географ, выходящий из-за этого самого угла. Мужчина идёт с коробкой шахмат в руке, ничего не подозревая, пока Юлька Чикина бежит, смотря под ноги. И прямо лбом не впечатывается в те самые шахматы и географа, который падает вместе с ней. Юлька Чикина катится по полу, отбивая себе почки, и хватается за лоб. И орёт ещё. А Кристина, которая оказывается у финиша, смеется, приседая на колени. — Извините, — тараторит Чикина, помогая мужчине подняться. — Господи, — староватый и добреший мужчина кое-как отряхивается, поднимаясь, — боже, Чикина. — Извините пожалуйста! Не рассказывайте Кире Андреевне, я случайно. — Ладно, — и он уносит ноги так быстро, как может. А весь класс угарает, пока Юлька потирает лоб и смеётся сама. И тогда Кристина Захарова придумывает самое гениальное, что она могла бы придумать в своей жизни. *** Кира Андреевна сидит после уроков, попивая кофе и проверяя тетради. Сидит, размышляя о том, что приготовит на ужин, и переписывается время от времени с Вилкой. Пока дверь кабинета не распахивается: — Было тихо! Пятёрку жду, — лыбится Чикина, заходя. — Ага, тихо, — кивает Кира, подтверждая, — как твой лобешник? Юлька мгновенно краснеет. Издаёт смешок, опуская голову. — Нормально. Он сдал, да? Предатель. — Или, возможно, не стоит выставлять это в истории в инстаграмме, — хмыкает Кира, поднимая насмешливый взгляд. — Блин, — тянет Юлька, вздыхая, — а вы что, подписаны? — На тебя — боже упаси. Свердлову привет, — смеётся учительница, — дневник давай. И Юлька вздыхает, запрокидывает голову, устало поджимает губы и протягивает свой дневник. Кира что-то долго и методично выводит, лыбится себе под нос, и мельком на девчонку поглядывает. Та ближе подходит. Прямо перед ней становится и с наивной улыбкой выдаёт: — Почему вы меня так не любите? — Мне на тебя всё равно, ты не путай. Меньше выпендривайся, я тебе уже говорила, — спокойно отвечает Кира, с прищуром её оглядывая. — А вы красивая, хоть и не содержанка, — вкрадчиво говорит Юля, хмыкая. Кира издаёт смешок, смотря прямо в голубые глаза. И на ямочки на щеках от улыбки. — Ну спасибо, — качает головой учительница, улыбаясь, — я не буду встречаться с твоим отцом. — Жаль. Красивая пара, — смеётся Чикина, — зачем вы стали учителем? — Говорила же, на спор. Что за допросы, Чикина? — возмущается Медведева, пока Юля совсем вплотную подходит и не смотрит в глаза. — Интересно просто, — пожимает плечами девчонка, — не похожи вы на учительницу. Кира от негодования брови поднимает. И пока она не успевает обдумать сказанное, Юлька оказывается слишком близко к её лицу, почти невесомо касаясь своими пухловатыми губами чужих. Кира выпадает. На мгновение застывает, открывая глаза, а потом резко Чикину с себя скидывает, рукой хватая локоть. И та, пошатываясь, отходит с улыбкой. Кира пялится в пустоту. Не на Чикину вовсе. Дышит часто, злостно скалится. А сердце пропускает около пяти ударов в секунду. Юлька отходит, медленно, спиной. На учительницу пялится издевательски. — Проверить меня решили, ироды? — и Кира, наконец, смотрит на неё. Как та, будто ничего не произошло, вкрадчиво пялится. И улыбается надменно. — Ага, — уже стоя на выходе, — извините, это задание. — Могла наврать, что выполнила, — хмыкает Медведева, прищуриваясь. А Юлька вновь пожимает плечами. Уже разворачиваясь, она слышит: — Чикина, — и поворачивает голову на учительский стол, а Кира с такой же издевательской улыбкой, спокойно и собранно, продолжает, — сиськи сначала отрасти. — Кто бы говорил, — и девчонка выбегает из кабинета так быстро, как только может. Заставляя Киру кинуть в её след ручку и ахуевать.