квинтэссенция

Юльку Чикину откачивают, пиная лицом в снег, пока они добираются до дома Кристины. В основном, злостная Мира. Чикина еле припоминает, что было полчаса назад. Тогда Мира, не найдя в спортзале ни Кристину, ни Юлю, пошла наверх в надежде отыскать подруг. И, зайдя в подсобку на ор Киры Андреевны, опешила, разглядывая, как они ссорятся. Даже не то, чтобы ссорятся. Скорее, снова пререкаются, но уже не по-доброму. Тогда уже вовсе уставшая Кира лишь тихо сказала: — Я посмотрю на тебя, такую крутую, через пару лет. Когда все, как ты их называешь, додики, будут заниматься любимым делом и зарабатывать деньги. А ты будешь тем же ребёнком. И тогда Мира резко подсела к подруге, резко обернувшись на учительницу. — Чё с ней? — Пусть сама тебе рассказывает, — хмыкнув и сложив руки на груди, — потому что прекрасно знает отношение Миры к подобному. И даже знает, откуда оно у неё появилось. — Ты приняла что-то, блять? Юлька тогда еле подняла глаза, застеленные стыдом и печалью. На подругу смотреть ей было до жути тяжело. — Да, — больше ничего не сказав. Мира долго не думала. Зарядила пощёчиной, от чего даже Кира Андреевна шарахнулась, а Юля и вовсе вскрикнула. — Ты, блять, дура? Ты, нахуй, дура последняя, или как? До тебя доходит, что это только первый приход? А второй, а третий? — Мира на неё накричала, даже не думая извиниться перед учителем за мат. Даже не повернув головы. Кира с усмешкой смотрела, улыбаясь. — Ты больше к этой хуйне не притронешься, поняла? — Мирослава трясла её за грудки и шипела. — Да поняла я, всё, хватит, — с печалью и усталостью, — Всё, я больше не буду! Обе заладили. — Заладили, Чикина? — вдруг со злостью вмешалась Кира, поднимая бровь. — Каждый божий день тебе говорят, что нельзя. Нельзя, нельзя, нельзя, — хмуря брови и наигранно улыбаясь, — Чикина, не пей, а то печени не останется! Чикина, не кури, а то рак лёгких! Чикина, не жри экстази в школе, а то будет зависимость и папайка! Кира лишь взмахнула руками, уходя за Кристиной. А Юлька подняла на подругу заплаканные глаза, шмыгнув носом: — Мир, я правда больше не буду. Честно! Попробовать хотела! — Сука, смотри мне, ты знаешь, что я тебя головой в землю зарою. Мира всегда казалось доброй. Забавной и весёлой. Только не тогда, когда дело касалось наркотиков. Только не тогда, когда её знакомые рушили свои жизни из-за пары грамм. Она была свидетелем того, как наркотики рушат жизнь, рушат любовь и не оставляют после себя ничего, кроме боли. Она ненавидит всё, что связано с зависимостями. Юлька тогда прикрыла глаза, вздыхая: — Кира эта ещё, блять. Как будто нам это не втирают каждый день. — Так, может, она, блять, знает, о чём говорит? — с вызовом. Мирослава не выдержала, потому что Юля слишком глупая. Слишком тяжко ей даётся понимание простейших вещей. И сейчас, пиная со злости Юльку в снег, чтобы та протрезвела, Мира лишь причитает себе под нос: — Блять, ебанутая. Оно тебе надо было? — Блять, да просто хотела попробовать! Не ори на меня, дура. — Слышишь, ты, — и вдруг Мира подходит ещё ближе, поднимая от негодования брови, — Юлька, тебе никто не даст спиться, поняла? Снюхаться, сторчаться. Для этого есть друзья. Ясно? — Ясно! — виновато опуская голову, отвечает Юля. И пока Мира, Даня и Юля идут, беседуя о своём, Кристина витает в облаках. Кристина вспоминает то, что было в туалете и почему-то улыбается. Её впервые послали нахуй так красиво. *** Новый Год все празднуют по-разному. Кира Андреевна отмечает его с Виолеттой и бутылкой просеко, Юлька, Кристина и Мира с Даней — с водкой. Не происходит ничего необычного: все сидят по своим квартирам и в бой курантов кричат тосты. Пожалуй, есть только одно, что волнует Чикину. И это одно — вина и стыд перед Кирой Андреевной. Наверное, Чикина и правда ей должна. Скорее всего, Кира сделала гораздо больше остальных учителей, и, возможно, она даже добрее других. Только вот Юля совсем не добра к ней. Она донимает учительницу, не давая ей жизни. Мучает, потому что, когда снова выводит, чувствует что-то небъяснимое в районе грудной клетки. Это всё Юля обдумывает на пьяную голову. Посреди веселья на кухне Кристины в компании друзей, пьяная девчонка решается на самый конченный поступок в своей жизни — такой же конченный, как и она сама. Кринж побеждает всё другое. Юля примерно в час ночи, когда Кира с Вилкой смотрят «Голубой огонёк», лёжа в обнимку, набирает знакомый номер, улыбаясь и краснея. Уйдя от всех подальше и стоя на балконе с сигаретой. Кира закатывает глаза, как только видит входящий звонок. И выныривая из объятий кошки и Виолетты, берёт трубку, слегка прокашливаясь после алкоголя. — С Новым Годом, Кира Андреевна! — лепечет в трубку весёлая Юля. — И тут меня достанешь, — вздыхает та, но всё равно улыбается. Юлька выбирала этот подарок аж четыре минуты. А потому прыскает в кулак от смеха, говоря: — Выйдите, я вас поздравлю. В качестве извинений за то, что словила бледного, — пока химичка чешет лоб и откровенно охуевает, девчонка пытается не раскраснеться, хоть той всё равно не видно. — Чикина, ты издеваешься? — Ну, пожалуйста! А я вас все каникулы не буду трогать, вы меня не увидите, обещаю! — Ладно, — и с растягивающимися гласными Кира Андреевна встаёт окончательно, заставляя поднять и Вилку, которая смеётся. — У тебя гарем из школьниц? — двигает бровями подруга, натягивая толстовку. — Блять, иди нахуй! Они спускаются, подкуривая сигареты на морозе. Пурга из снега падает на волосы и кончик носа, а в каждом окне горит свет. Кира этот момент чувствует каким-то особенным. Чикина, слегка пошатываясь, в дутой куртке топает к ним с небольшим пакетом. Улыбается и показывает ямочки на щеках, когда подходит и кивает в знак приветствия. — Привет, домработница! — Чё там, как посидела на коленках у Деда Мороза? — подъёбывает в ответ Вилка, ярко улыбаясь. Кира только поднимает бровь, ничего на это не отвечая. — В общем, в Новом Году я вам обещаю, реально, блин, обещаю не выводить вас, — с чувством, тактом и расстановкой, — и вот вам подарок. Она смеётся, потому что Юлия Чикина — смешнейшее существо на планете. Это она так сама решила. — Думаю, это то, чего вам как раз не хватало! Кира смотрит, понимая, что что-то не так. Она заглядывает Юле в стеклянные глаза, подмечая довольную улыбку. — Спасибо, — так сдержанно, как только можно. Чикина вдруг кланяется, разворачиваясь и уходя. Кира молится, раскрывая содержимое пакета. — Чикина! — тут же орёт учительница, поднимая голову. Юлька в шагах десяти от смеха складывается пополам, так же, как и Вилка, стоящая рядом. Чёртовы пушистые наручники. Видимо, в набор к плётке. Они смотрят друг на друга с улыбками. Пока пурга падает на головы. Кира думает, что ещё более стервозного человека не встречала. Юлька думает, что не на каждого тратит свои лучшие шутки. И только Вилка орёт ей: — Спасибо! *** Каникулы ребята проводят дома. Иногда собираясь у Дани, иногда у Кристины. Просто греются чаем, смотрят фильмы, отсыпаются и веселятся. Всё налаживается и становится таким же, как и было. Кира набирается сил и чувствует себя живой впервые за долгое время. Всё на своих местах. И когда они выходят в школу десятого числа, в кабинете по-прежнему пыльно и холодно. Все одеты в тёплые свитера и худи. Все не готовы учиться, потому что отдыха было маловато. Кристина Захарова уверенно заходит, ярко приветствуя всех остальных, а Киру Андреевну по-особенному: она ей улыбается. — Так, Юлька, у меня проблемы со зрением, меняемся местами, — вдруг говорит девчонка, пока все поднимают на неё заинтересованные взгляды. — В смысле, блять? — возмущается Чикина, округляя глаза. — Я видеть хуже стала! Мне надо на первую парту! Юля удивлённо таращится, особо не возражая. Уходит к Юдиной, пока Кристина с огромнейшим удовольствием усаживается к Злате. Кира молча наблюдает, усмехаясь. Крутит между пальцами ручку, размышляя и смотря той прямо в глаза. — А меня кто-то спросил? Кира Андреевна! — возмущается Злата, взмахивая руками. Кира вредничает. В Кристине видит ровным счётом себя, а потому вспоминает и говорит: — Ну, смотри, Злата. Чисто технически, даже если мы вдвоём против Захаровой станем, она более ловкая, и может огреть нас стулом. Рисковать не стоит, — так саркастично и уверенно, что сыпется весь класс. — Вы что, издеваетесь все? — Да я тебе отвечаю, у меня глаза не видят! — Не надо в них долбиться! — орёт Чикина, улыбаясь. Кира Андреевна хмыкает, говоря лишь: — Ладно, Захарова. Ты сядешь со Златой. Но только при одном условии. И все затаивают дыхание. *** Свердлов старательно отколачивает перегородку, которая прибита перпендикулярно поверности парты. Чтобы ноги были чётко видны. Кристина Захарова, сложив руки на груди, хмурится, и говорит Кире лишь: — Предательница, — расстраиваясь. Что же это за парта, под которой на ногу Злате даже нельзя будет положить руку? Злата, краснея, уходит. Просто чтобы больше в этом не учавствовать. А когда в кабинете остаются лишь они двое, Кристина лыбится на пару с учительницей, задирая подбородок. — Это несправедливо. — Любишь кататься — люби и саночки возить, — с улыбкой. Издеваясь в своей излюбленной манере. — Ничего я не собиралась с ней делать, понятно? У меня зрение плохое. Кира Андреевна кивает, мол, верит. Верит в самую наглую ложь в её жизни. И только спрашивает с усмешкой: — Ты реально влюбилась в отличницу-рпп-шницу? Кристина опускает голову, смеясь. — Типа того, — с гордостью, — я её добьюсь, понятно? — Конечно, конечно, — выставляя руки в защитном жесте, Кира даже кивает несколько раз на данное заявление. — Будет какой-то совет? Кира прекрасно помнит своё время. Свой звёздный час. А потому лишь говорит: — Подружись с ней сначала.