Сборник драбблов по Ци Жуну

— «Сука.» Стон боли разнесся по пустой комнате. Было непривычно за столь долгое время сидеть на чем-то столь мягком и приятном. Хотя это было как раз кстати, потому что все тело адски ныло и требовало отдыха. К сожалению, это была не фантомная боль от прошлого тела, а принадлежала именно этому человеку. Схватившись за голову, он постарался вспомнить, что случилось. Пещера, запах гнили и плесени. Кости, много костей, на которых ещё кусками висело мясо. Точно мясо! Он собирался есть, недавно пойманных людей. Но его прервали… Кто? Красный, чёрный, также был звон и бабочки, да серебряные бабочки. Блядь, этот ебучий Хуа Чэн. А если это был ебанный пёс, значит он умер. Вот же сучий пидор, это уже третья смерть, гнида, мудила, кусок собачьего говна. Хотелось произнести что-то гадкое, но вместо слов из горла было слышно лишь противное бульканье. Точно, единственное тело, которое ему могло подойти с таким запасом сил, это мёртвое. При чем мёртвое по воле его прошлого господина. Проведя по шее, на кончиках пальцев собралась ещё не засохшая кровь. Оглядев вокруг себя пространство, был найден окровавленный нож, являющийся орудием убийства, и литры крови, которая уже впиталась в некогда белые простыни. Настолько привычный, что его с первого раза даже не почувствовал, запах железа стоял на все помещение. Как бы тело не молило о отдыхе, он поднялся, поежившись от холода. Но почему ему холодно, если окно закрыто? А, точно, он же абсолютно голый. Ступая голыми стопами на дрожащих, как берёза на ветру, ногами, он дошёл до зеркала в полный рост, что стояло в углу. Что за хуйня? В зеркале стояла довольно высокая, 0.5094 чжань, девушка. Тёмные русые волосы изящно струились по девичьим плечам, достигая бёдер. Личико было миловидным, с небольшими бусинками зелёных глаз и тонкими губами. Узкие плечики, небольшая талия и округлые бёдра. Всю картину женственности и непорочности портил очень заметный порез на горле и пара мелких ниже талии. — «Ебанный рот, пиздец.» Не выдержав больше, сел на край кровати, дрожа то ли от потрясения, то ли от слабости. Схватившись за волосы, стал обдумывать ситуацию. Похоже сил хватило, лишь на то чтобы вселиться в тело измученной девушки, которая была слишком слаба. От тяжких дум отвлек незнакомый голос. — Чжан Жилан, вы проснулись? Я сейчас пришлю к вам слуг, чтобы помогли с процедурами. За дверью, похоже, находилась женщина, явно старше бывшей хозяйки тела, которую по видимому звали Жилан. Теперь есть имя, пусть и хуево слащавое, но имя. И когда та мадам ушла, стал очень быстро все тут прибрать, спотыкаясь чуть ли на каждом шагу, так как увидев всю эту картину ничего хорошего подумать нельзя. А если сил хватило лишь на это, значит нельзя больше умерать, иначе рискует пробыть жалким духом, убить которого может даже начинающий заклинатель, как минимум год, а может даже пять лет. Открыв окно, чтобы запах крови, ставший за столько лет давно родным, ушёл, стал убирать кровавые простыни, а точнее решил отправить их за запахом, в окно. Дверь уже начала открываться, когда тот схватил какую-то ткань и обмотал рану на горле, в последний момент он успел отбросить нож куда-то за комод. — Эта Да-Цзе приветствует Чжан Жилан. В комнату сначала вошла старшая, а за ней несколько девушек помоложе. Одеты были скромно и неброско, все молоденькие были в одном и том же наряде, в то время главная, как можно предполагать, одета более примечательно, но не слишком. — Еду подадут в общем зале. Желаю приятного дня. Склонив голову, женщина ушла, в то время как три девушки повели его в купальни, ничуть не смущаясь оголенного тела, что наводило кое-какие мысли. Омыв его тело, причесав и сделав элегантный пучок, они одели его в ханьфу нежно розового цвета, а после сделали макияж. Нанесли рисовую пудру и румяна, губы в вишневый цвет, глаза немного подвели, чтобы они казались побольше. Закончив, быстренько убежали, прихватив какие-то вещи. Пока есть свободная минутка, вновь посмотрел на себя в зеркало, вместо того чтобы присесть и отдохнуть. Любопытство было сильнее. Ци Жун. Демон с рангом свирепый, который смог войти в четвёрку непревзойдённых. Сейчас был похож на куклу, на немую куклу, которая даже не могла отбиться в случае чего. Это бесило, раздражало собственное бессилие, как тогда, когда ты ничего не поможешь поделать или сказать. Нужно время, чтобы восстановить силы и сбежать отсюда, от искусственной жизни полной лицемерия и фальшивых улыбок. А пока нужно молчать и надеяться, что он лишь дочь какого-то купца, а не кто-то другой. — Чжан Жилан, идемте. Вздохнув, пошёл за женщиной, пытаясь вспомнить все те уроки манер, которые ему преподавали во дворце. Прошёл уже не один век, как наступила смерть, но воспоминания о преподавательнице все ещё живы и даже вызывают мелкие мурашки по телу. Воспоминания воспоминаниям, но они уже дошли до зала, где собрались несколько девушек в похожих на его нарядах. Сев за единственное свободное место, мельком, чтобы не заметили, начал осматривать остальных людей в помещение. Служанки, которые его мыли и переодевали стояли у стены вместе с той самой, которая привела. Во главе сидела женщина, выглядела она на давно замужний возраст, высокий пучок, украшенный небольшой косой, дополняли несколько золотых спиц. Её ханьфу было более роскошной и богаче расписано, чем надетое на нем. — Жилан, почему ты снова опоздала? Наконец принесли блюда, которые поставили каждой девушки, даже той которая уже болтала, как сорока. Перед ним поставили Дун би лунчжу. Взяв палочки, принялся за еду. Было непривычно соблюдать манеры и есть что-то не из человечины, но приходилось лишь мысленно мириться со своим положением, которые было хуже некуда. Но несмотря на это, еда была неплохой. — Жилан, ты знаешь, что не отвечать на вопрос очень не уважительно? Помимо одной птицы, подключилась вторая, ворона. Окинув презрительным взглядом, это все что они заслужили, вернулся к еде. Создавалось такое чувство, что это тело вспомнило, что давно ничего не ело, поэтому пыталось восполнить потраченную энергию. — Цзюцзю, мы забыли, Жулан же теперь немая. Немая? А вот это интересно. Неизвестно только, повезло или нет? С одной стороны у него есть оправдание, почему он молчит, с другой, блядь, все время молчать кажется пыткой. Нельзя никого послать нахуй. — Да-цзе, прекратите. Перевёл взгляд направо, где сидела ещё одна девушка. На вид она была самой младшей здесь, больше похожа на дочку прислуги. — Мэй, после потери голоса Жилан больше не может быть Нюй Юэ, теперь ей остаётся быть лишь Цзи. Блядь, значит он не дочь. Нюй Юэ? Серьёзно?! Он и Нюй Юэ?! Как бы не хотелось этого признавать, но у него нет никакого опыта в романтическом, тем более в сексуальном, деле. Да и не задумывался об этом. Нахуя это вообще, если можно было пойти и съесть какого-то человека? От злости на столь несмешную шутку от судьбы, он слишком сильно сжал палочки, так что по дереву прошла трещина. Сука, даже палочку не может сломать! — Жилан, правда тебе неприятна? Но лучше так, чем жить во лжи. А, точно. Он же не один, как обычно, а в компании нескольких пташек. Хотя, их щебет, после одного демона, кажется лишь ветром, так что не об этом думать надо. Вот что ему теперь делать, это уже вопрос. Сбежать не может, так как это тело слабо, без еды и крова долго не продержится. — Сяо, не устраиваете приставления за столом. Ян Аймин, Чжан Жилан все ещё лучше тебя играет в сёги, Лю Сюли, Чжан Жилан лучше тебя в каллиграфии. Вы должны заняться развитием своих недостатков, чем пустой болтовней. — Да, Нюй-ши. Приём пищи закончился также внезапно, как и начался. Все девушки быстро разошлись, а куда неизвестно. Надо бы тоже идти, например, в комнату. Только его внезапно остановила госпожа. — Чжан Жилан, сегодня придет один важный господин. Он попросил вас, так что от обязанностей вы сегодня освобождены. Одна из служанок отведет тебя в комнату, когда придет время, а теперь идите отдыхайте. Ахуенно! Сука, пиздец. А что он должен делать?! Блядь. Хорошо, что он был когда-то в квартале красных фонарей, так что разница между Нюй Юэ и Цзи знает, но от этого легче не становится. Открыв дверь в комнату, взял стул поставил около комода. Нахуя тут второе зеркало? Надо было спрятать нож в более надёжное место. Например, в окно. Всё, больше улик нет. Сев на стул, пришлось брать бумагу и чернила, а после вспоминать уроки каллиграфии, поэзии и всякой такой хуйни. Тут же вспомнилась фраза одного из стариков, который говорил, что ему это в жизни пригодиться. Если бы он знал как ему пригодились священные знания, сдох бы на месте. Время пролетело незаметно, даже после отдыха тело все ещё ныло, требуя никуда не идти, а остаться в тёплой комнате на кровати. — Нуцзя отведет Чжан Жилан в комнату к гостю. Но служанка, пришедшая за ним, уже ожидала. Пришлось вставать и идти вслед за ней. Отведя к двери, она, поклонившись, ушла. В комнате, которая была более роскошной и дорогой, находился молодой чиновник. — Нюй Юэ. Тот будто сгорал от нетерпения, забывая про правила приличия, которые, если он всё правильно помнит, у людей очень цены. Парень подошёл к нему и, взяв за руку, повёл к кровати. От такой настойчивости смутился любой бы, особенно неопытный. Мужчина сел на постель, а после посадил к себе на колени. — Прекрасная, Нюй Юэ, как я скучал. В прошлый раз мы не успели дойти до приятного, поэтому предлагаю начать с этого. Взяв нежную руку, он поцеловал её, а после ещё раз и ещё. Создавалось такое ощущение, что его пытались съесть. Отвращение подкатило к горлу, хотелось дать пощечину и уйти, а, если бы была такая возможность, обматерить при этом. — Вы сегодня так красивы, так прекрасны, Нюй Юэ. Будто издевается. Зачем все время напоминать кто он здесь? Хотелось заткнуть его любым способом, но тот лишь притянул к себе. — Вы словно лотос на окраине озера, столь одиноки и хрупкие, Нюй Юэ. Да чтоб у тебя вся ци из тела пропала. Погодите, ци? Прислонившись ухом к груди, можно было услышать еле заметное течение светлой ци, которая так и манила к себе. Но навряд ли этот болтун отдаст её по своей воле, поэтому пришлось вспомнить, как именно некоторые демоны забирали ци, не убивая жертв. — Я бы забрал вас, подарил безбедную жизнь, прекрасная Нэй Юэ. Чиновник потянулся за поцелуем, в ответ хотелось лишь отпрянуть. Погоди, точно! Поцелуй. Через поцелуй можно передать духовную энергию. Так что пришлось, глотая тошноту, которая уже подходила, хотя он делал вещи и похуже, поцеловать этого пустослова. Он обхватил талию руками, притягивает к себе ближе. Все что оставалось это положить руки ему на лицо, чтобы тот внезапно не отпрянул, а после углубить поцелуй. Закрыть глаза было лучшим решением, это помогло сконцентрироваться на потоке светлой ци. Ощущалось это странным и непривычно, а после он что-то почувствовал. Слабый поток, больше похожий на мелкий ручеек меж камней, чем на что-то ощутимое. Стоило только отпустить немного тёмной энергии, как чума распространилась по водам, заражая все чистое и светлое грязью. А после стало легче управлять потоком тьмы, направляя его к себе, не оставляя ни капельки. Словно путешественник в пустыне за долгое время нашёл воду, хотелось все, даже не думая остановиться. — Это было прекрасно, Нэй Юэ. Не думал, что ваше искусство целоваться столь же прекрасно, как вы. Блядь, почему он все ещё в сознание, так ещё и прижал его к кровати, нависая над ним? Вроде, он уже должен был отключиться и валяться на полу. Только вот что-то явно пошло не так, может поток был настолько слаб, что его отсутствие даже не повлияло на него? И что прикажете делать? Отвращение и тошнота вновь вернулись, заставляя недовольно морщиться. — Прекрасна Нэй Юэ, что с вами? Вам не понравилось. Не волнуйтесь это будет… И тут он падает без сознания. Тяжёлое тело было трудно скинуть с себя, особенно для такого тела. Кстати о теле, оно ощущалось более лёгким и здоровым. Оглядев себя в зеркале, до которого дошёл довольно уверенно, не спотыкаясь о каждую пыль, пришёл к выводу, что рану на шею невозможно залечить, так как та ничуть не изменилась, пока в тоже время ранки на ногах начали потихоньку исцелиться. Но рану ещё можно скрыть, даже какой-то тряпкой, похоже всем было похуй, никто ни слова не сказал о ней. Это было хорошо. Но ещё лучше был тот факт, что нашлось решение столь непростой задачи, как выжить. *** Прошло немало, но и немного. За это время успел узнать довольно много ценной информации, обзавестись полезными знакомствами, а главное поднакопить силу. Теперь внешность отличалась, хоть не особо заметно. Глаза сузились, а стрелки делали взгляд лисьим, цвет лица стал ещё более бледным, что не было видно из-за макияжа, волосы стали темнее, напоминая чёрное крыло ворона. Обменяв все разноцветные ханьфу на зелёные, он будто создал себе новый образ. Таинственная, опасная и хищная, которая по слухам может любого мужчину в постели довести до такого экстаза, что тот падает в обморок. Некоторые говорят, что в «Доме поющих девиц» завилась Хули́-цзи́н. Большинство девушек начали обходить его стороной, после без вести пропавших Ян Аймин Лю Сюли. Так же было трудно игнорировать, как некогда скромная Чжан Жилан превратилась в избалованного ребёнка. Большинство мужчин ей не подходили, подавай только лучших, хотя сама она немая. Наглость, высокомерие и полное отсутствие эмпатии. — Да-цзе, вы сегодня хорошо спали? Мне всю ночь не давали капли дождя уснуть. Всё старались держаться стороной, кроме самой младшей, как позже выяснилось. Гуляя по саду, дорожки которого все ещё были мокрые, юная девушка вела своеобразный монолог, иногда что-то спрашивая, будто ей могли ответить. — Говорят нечисть начала пропадать с округи, мне так кое-кто на рынке сказал. Теперь у нас более безопасно, значит и клиентов больше будет. Правда это хорошо? Хорошо, не то слово. Нечисть тут не слабая, пусть и не дотягивает до него, но истребить её может только кто-то со средней уровней культивации. Если повезёт, можно будет хорошо подкрепиться. Конечно, одного поцелуя тут будет мало. Но со временем кажется его перестало смущать подобная тема, после кое-чего. Так что теперь его нельзя было смутить даже сексом, хотя практиковать такое приходилось нечасто, так как найти подходящих заклинателей довольно трудно. Либо те слишком слабы, либо не ходят по таким местам. — Да-цзе, кажется кто-то пришёл. Они подошли к госпоже, которая сейчас общалась с каким-то мужчиной. Высокий, красивый, изящный и бог. Это стало понятно, когда он только подходил. От этого «человека» исходило столько силы, что справедливо будет предположить, это бог войны. Единственный бог, который ходит по таким домам и обитает на северных, как стало известно через какое-то время, землях. — Гэся, я могу пригласить всех девушек к вам на поклон, дайте немного времени. Зелёные глаза встретились с карими глазами. Тот, изучая персону персону перед собой, обвел её взглядом. Сделав какие-то выводы, тот усмехнулся. Ах, да, стоит не забывать насколько бесячие все эти боги. — Нюй-ши, не волнуйтесь, я уже выбрал до того, как пришёл сюда. Вы ведь Чжан Жилан? Зелёное ханьфу, чёрные волосы и прекрасные глаза цвета нефрита. Надеюсь, вы не против провести со мной ночь? Он подошёл и, взяв без разрешения ладонь, поцеловал её, слегка склоняясь. Слишком высокий, слишком сильный, полный светлой ци, которая может убить. Позабытый азарт начал возвращаться. Адреналин начинает поступать в кровь, требуя какой-то разрядки. Тело давно восстановилось, не считая рану на шеи, так что он сможет продержаться несколько раундов. Так как на утро придётся валить от сюда, прощай через чур комфортная для демона жизнь. Кто не рискует, тот лох, поэтому ответом послужил кивок. — Я тогда сейчас же отведу вас в комнату. Комната была ещё более изысканной, чем обычно. Всё слишком идеально, что кажется тут все искусственное. Мужчина сел на кровать, попутно снимая с себя верхние одежды, оставляя только нижние, будто надеявшись не только на секс, но его мечтам не суждено было сбыться. Ошеломить бога войны одним своим видом было маленькой победой. Полностью голое тело, лишь бинты на шее остались, как будто издеваясь, длинные чёрные волосы, словно водопад, огибали изгибы женского тела и слегка прикрывали ягодицы. Не успел божок осмотреть все прелести оголенной девушки, как случился поцелуй. Медленный, долгий и затяжной, будто на губах был яд, и ему нужно было время, чтобы затуманить чужой мозг. Для удобства уселся на коленки, пока руки раздевали прекрасное, что аж завидно, тело. Вместо ручейка или реки светлой ци, как у обычных людей, у бога было целое море, если не океан, манящий к себе. Заражал небольшой участок, который по сравнению с остальной территории казался не значащим, и поглощал уже зараженную ци. Если загрязнить слишком много, тёмная ци, будто болезнь, постепенно убьёт все. Конечно, убить бога война было здорово, но тот может сойти с ума от искажения и его прихватить за собой, да даже если не убьёт, то от переизбытка тёмной энергии его тело просто разорвёт. — Погодите, Чжан Жилан. Хоть вы и прекрасны, но знаете, я… Слишком много болтает, так что успел опуститься на колени. Припустив нижние штаны, оголяя член, потерся о него щекой. Он ещё не был твёрдым, но пьяный тёмной энергией, которая была похоже на вино, стал гладить, не оставляя и шанса, чтобы не возбудиться. Сверху раздался первый протяжный стон, а после в волосы запустили руку, не сжимая, а будто гладят послушного пса. Такое отношение вызывало лишь гнев и недовольство, из-за на внутренней стороне бедра оказался укус. В ответ на это раздалось тихое шипение, скорее от неожиданности, чем от боли, а член дернулся, уже успевший полностью встать. Довольный такой реакцией, посмотрел наверх прямо в глаза орехового цвета, устанавливая зрительный контакт, а после улыбнулся и высунул язык, как бы говоря, чтоб тот смотрел. Смотрел только на него. Сделав первый мазок начиная от основания до самой верхушки, взял в рот головку, втягивая щеки. Рукой взял у основания и стал водить вверх, вниз, иногда сжимая, пока в тоже время языком рисовал какие-то узоры, иногда заглатывая побольше, но после сразу отодвигался, заставляя давиться стонами. Свободной рукой начал гладить ноги, трогая мышцы, которые при касании сокращались, будто от удара. Очередной глухой стон и хватка на волосах стали сигналом, выпустив член из рта, сначала несколько раз лизнул по всей длине, пройдя по нескольким венам, а после, облизнув губы и закрыв глаза, взял в рот на половину. Дав себе немного времени, чтобы привыкнуть, начал двигаться. Брать больше он и не пытался, зато помогал себе руками, где-то погладить, царапнет или щипнет. Хотелось ещё ударить по руке, которая сжимала и натягивала волосы, но это забылось на фоне скорого оргазма. Ещё пара движения и в глотку хлынуло семя. Как бы не хотелось выплюнуть отвратительную и ужасную на вкус гадость, но именно в ней сдержалась светлая ци, поэтому пришлось глотать. И, боясь потерять её, начал слизывать с падающего члена. Прошла только одна палочка благовоний, когда уже был получен первый оргазм. — Знаете, я не люблю особо своенравных женщин, но вы мне приглянулись, поэтому дайте мне доставить вам удовольствие. Божок повалил на постель, заставив встать в позу собаки. Он взял двумя руками за бёдра и стал целовать, иногда прикусывая, лопатки, спину и ягодицы. Такое чувство, что тот мстил за то что его дразнили во время минета. Ну и дурак, обняв подушку руками, положил на неё голову, приподнимая бёдра, из-за чего получил лёгкий шлепок. Закрывая глаза, прислушался. Вот бог берет масло, открывает его и наносит на пальцы, ох, у него довольно толстые пальцы. Подавшись назад, снова получил шлепок. Ну и ладно, будет лежать как бревно, раз ему не дают ничего сделать. — Мне вот интересно, а вы специально во время минета пользуйтесь своими зубками? Вот же сволочь. Хотелось лягнуть его, желательно по его члену, как тот вдруг вставил его, заходя сразу на всю длину и прижимаясь своим телом. Хорошая подготовка дала это сделать оставляя только лёгкий зуд, который тут же прошёл, как тот начал двигаться, постепенно наращивая темп. Руки были заняты, удерживая бёдра, поэтому тот пользовался ртом. Тяжело дышал прямо в ухо, прикусывая мочки ушей, оставил на шее несколько засосов с зубами, обцеловал и облизал лопатки. Язычок оказался довольно юрким и гибким, вырисовал различные узоры, словно художник кистью. Хотелось ещё раз поцеловаться, чтобы почувствовать его во рту, но в такой позе это было слишком неудобно. Под конец, в преддверии второго оргазма, божок ускорился, сжимая соблазнительные бёдра. Когда тот кончал прямо внутрь, прикусил загривок из-за чего кончили они оба. Это был первый оргазм в женском теле и получился он как-то спонтанно. Было так хорошо, что, если бы он мог, застонал бы в полный голос. Но вместо этого выгнулся дугой, словно кошка. Внезапный переворот и удивленные глаза. — Вы немая? Блядь, этот идиот серьёзно?! Он только сейчас понял?! Похоже взгляд зелёных глаз много говорил, так что идиоту стало не по себе. — Я прежде думал, что вы стесняетесь. От такой тупости можно было лишь закатить глаза, что кстати и сделал. Отреагировал этот придурок смешком, на что получил заслуженный пинок по ноге. — Простите, просто вы напомнили мне кое-какого. Придурок, как он смеет в постели с ним думать о ком-то другом? Недовольство вылилось в неожиданный поцелуй, который служил сигналом, чтобы тот переставал болтать и начинал уже приступать к делу. Одного поцелуя было мало, поэтому, обхватив шею руками, принялся целовать так, будто воздух ему никогда и не нужен был. Идиот же не терял времени и стал задействовать ранее не использованные руки. Водил ими вдоль всего тела, поглаживая и пощипывая кожу. Поцелуй внезапно приобрёл металлический привкус, губы придурка теперь были все искусаны, тот явно недовольный таким раскладом, хотя для его регенерации это было пустяком, отстранился и приступил ласкать тело своим ртом, не давая больше столь желанные поцелуи. Особое внимание тут решил уделить ранее не доступной груди. Сжимал и водил по ним одной рукой, большим пальцем иногда, будто не нарочно, трогая сосок, поддевая его ногтем, вторую он сначала поцеловал где только можно было, а после обвел ориол языком, взяв горошину в рот и начал с ней играться, словно младенец. Это бесспорно было охерено, это заводило, но слишком затянуто, хотелось продолжения, а этот устало не предпринимал никаких больше действий. Поэтому обхватив его лицо своими руками, притянул к себе за ещё одним поцелуем. Пока одна рука оставалась на его щеке, второй притянул к себе поближе. Отстранившись идиот, улыбнулся, глядя прямо в глаза, а после одной рукой взяв за бёдра, начал снова входить. В этот раз медленно, неторопливо, давая прочувствовать все, целуя подставленную беззащитную шею, пока второй рукой гладил мягкую кожу. Этот заход отличался от предыдущего некой чувственностью, будто они тут не трахаются, а занимаются любовью. Это заставляло расслабиться, просто получать удовольствие, забывая о обо всем. Большие и крепкие руки обращались так бережно, будто тело сделано из фарфора и каждое неверное движение даст трещину. Целовались они под темп толчкам. Исследовать чужое тело оказалось довольно приятно, проводить по мускулами, накаченным мышцами, какое-то необычное удовольствие доставляет находить чужие чувствительные места и доводить Пэй Мина до глухих стонов. Не забыться было невозможно. Если закрыть глаза, можно было представить немного другие обстоятельства. Будто это с ним сейчас так нежны, а не с Нюй Юэ Чжан Жилан. Старое, давно забытое желание любви, внимания и ласки вновь напомнило о себе. Было до потемнения в глазах хорошо. Но сладкая нега продлилась не долго, ровно то того момента, как Пэй Мин снова кончил. Открыв глаза, предстала вновь суровая реальность, где никому и никогда нельзя доверять, иначе предадут, снова сделают больно. И стало так горько, так обидно, что хотелось плакать. Но слезы сейчас были лишними, поэтому оставалась лишь злость, которая всегда следовала после тоски. Раз уж это их единственная ночь, пусть тогда Пэй Мин запомнит её. Хотелось быть эгоистом и знать, что именно эту ночь тот будет вспоминать. Поэтому, сделав кое-какие усилия, перевернул божье тело на кровать, а сам уселся на бёдра. Опавший член начали гладить и всячески ласкать, чтобы тот вновь поднялся. — В вас ещё так много энергии или вы питаетесь моей? Вы ведь понимаете, что я тут не ради пару слабеньких демонов? На моих землях говорят о демонесе, что через постель вытягивает всю силу, не оставляя не капли. Не слишком ли вы жадны, Сяо-цзе. Опять же, слишком много болтает. Но стоило вновь принять в себя вставший член, как Небожителей заткнулся. Усевшись поудобнее, стал двигаться, скача будто на коне. Конечно, с грудью это не очень удобно было, так как та тряслась, зато он сам выбирал темп и угол, который ему нравится, а руки на бёдрах, положенные в попытки иметь хоть какой-то контроль над ситуации, нисколько не мешали. Блядь, прошло не так много времени, как тот снова начал открывать свой блядский рот. Чтобы его хоть как-то заткнуть, вставил свои длинные пальцы прямо в рот, нажимая на язык, пока второй рукой снял с себя бинты, как бы говоря: «Да я демон, но власть сейчас у меня, так что ты ничего не сделаешь». И вишенкой на торте стали слова, произнесенные одними лишь губами. — Заткнись, Нинлао. Пэй Мин кончил. Это был самый короткий заход. Божок и сам был удивлён, если верить его глазами. Это было забавно, поэтому не стал сдерживать злобную улыбку, которая расцвела на его лице. Только вот этого было недостаточно. Поэтому в наказание, сел ему прямо лицо. Тот сначала ничего не понял, может даже подумал, что его пытаются задушить, но после, вроде, дошло и стал работать. Охринеть. Из разговоров было понятно, что это приятно, но нельзя было ожидать, что настолько. Ноги дрожали от переизбытка эмоций и удовольствия. Пусть это не даёт ему силы, но оно того стоило. А Пэй Мин явно был в этом искусен, хотя по его поведению и не скажешь, что часто делает женщинам куни. Продержался почти столько же сколько и божок в последний раз. Так что ничья. Разомлев от ласки, дал себя перевернуть на спину и снова над ним нависнуть. Они оба смотрели друг другу в глаза и тяжело дышали. — Последний раз? Получив положительный, в виде кивка головы, приступил к делу. Уже было лень куда-то торопиться, но и медленно и чувственно не хотелось, иначе они могли просто уснуть. Средний темп вполне подходил. Пусть все прошло в некой сонной дымки, но помнит, толчки иногда сбивались, теряя, а потом возвращая темп поцелуи тоже были, но проходили вскользь, не попадали по губам. То что точно было, так это полностью расцарапанная спина Пэй Мина с нотками тёмной ци, которая не даст регенерации так просто их залечить. Так сказать последнее напоминание. *** Утром бог проснулся уже один. Спину нещадно жгло и было такое чувство, что у него отобрали приличное количество ци. Помниться, ночью кого-то обнимал, значит она не могла уйти далеко. Может есть шанс её найти? Но тем же утром было найдено мёртвое тело подвешенное на верёвки. Волосы вновь стали русыми, а тело выглядело так, будто уже давно умерло и сгнило.