2 года назад
— Ирина Алексеевна, можно? — Через маленькую щёлочку в двери в кабинет заглянул челюстно-лицевой хирург. — Да, проходите, — Павлова узнала посетителя по голосу, не поднимая головы от заполнения бумаг. Кривицкий подошёл к её столу, сел на кресло напротив заведующей. Он сцепил руки в замке, опустил глаза и сказал: — Ир, может хватит так официально… Всё равно ведь все узнают — Его голос звучал очень неуверенно и жалостливо. Гена заёрзал на стуле, но взгляда не поднял. Павловой пришлось оторваться от своего преинтереснейшего занятия и взглянуть на Кривицкого, который глазами сверлил пол. Немного подумав она своим ледяным тоном, сказала: — Геннадий Ильич, давайте без ваших соплей обойдёмся. Мы на работе! — Она сделала акцент на его имени. Ирина Алексеевна продолжала на него смотреть и через несколько секунд решила уточнить: — Вы за этим ко мне пришли? — Павлова вопросительно уставилась на своего молчаливого собеседника. Наконец, Кривицкий поднял голову и с какими-то непонятными, Ирине Алексеевне, страхом и волнением на неё посмотрел. — Нет, мне нужно с тобой поговорить, Ира. Серьёзно. — Когда они были одни, Гена называл свою заведующую по имени, хотя та это не одобряла. Но сильно возражать не стала, понимала, что слишком строгие условия могут закончиться нехорошо. — Геннадий Ильич, давайте, Ваш разговор подождёт до конца смены. У меня много работы, — Павлова снова окунулась с головой в заполнение документов, но видя, что Гена не собирается уходить, добавила: — Вы можете быть свободны — Эти слова означали, что разговор окончательно завершён и невозможен к воскрешению, в данное, рабочее время. Кривицкий поднялся с кресла и ушёл. Молча. Не смотря на Иру. Его жутко раздражала эта манера заведующей. Сейчас, у него была очень важная информация, которую нужно немедленно доложить Павловой, но она же думала только о себе и про Гену, казалось, совсем забыла. Эта ноша лежала у Кривицкого на душе — камнем и он не знал как дожить с ней до вечера. Собрав все силы в кулак он отправился в приёмное, чтобы хоть ненадолго избавиться от навязчивых мыслей. В это самое время Ирина Алексеевна, в своём кабинете, занималась заполнением бумаг. И вроде бы всё так и должно быть, но из её головы почему-то не выходил Кривицкий. Она давно не видела его в таком состоянии, с таким странным страхом в глазах. Он хотел сказать ей что-то очень важное, а она бесцеремонно выперла его за дверь. — Мда, надо что-то решать — С такими мыслями Ирина Алексеевна вышла из кабинета и тоже направилась в приёмное. Павлова появилась очень вовремя. Геннадий Ильич уже собирался везти пациента на операцию, как заметил недовольный взгляд заведующей. — Я вроде не давала разрешения Вам оперировать? — Она смотрела на хирурга, в глазах которого уже начали появляться огоньки злости и раздражения. И вдруг, Ирина Алексеевна, резко повернувшись к Нине, стоящей сзади и наблюдающей сцену уже было вспыхнувшей борьбы за операцию, сказала: — Я беру этого пациента, а Кривицкого мне в ассистенты, — Она была непреклонна и спорить с ней не было никакого смысла. Павлова взяла данные больного и направилась в операционную. Геннадий Ильич последовал за Ирой, бросив грустный взгляд на Нину.Спустя 5 часов
Операция была сложная, но челюстно-лицевой хирург справился с ней на отлично. — Геннадий Ильич, я собираюсь и жду Вас у входа — Павлова сказала это, находясь уже достаточно далеко от Кривицкого. Он услышал. — Да, да. Я почти готов! — Настроение слегка повысилось, хотя усталость всё равно брала своё. Ему поскорее хотелось оказаться дома, а там ждал серьёзный, тяжёлый разговор.***
— Ну я сегодня и умотался, с ног валюсь! — Проговорил Гена, когда они с Ирой наконец-то зашли в квартиру. — Да, ты очень хорошо сегодня оперировал, молодец! — Она улыбнулась и наградила его поцелуем в щёку. — Я тоже неимоверно хочу спать. — Ира отправилась на кухню и уже оттуда прокричала: — Ты есть будешь?***
Их разговор был сложным, как и думал Гена. Ира сначала не восприняла его слова всерьёз, пыталась отшучиваться. Потом, уже к концу беседы, она не выдержала: — А ты опять меня бросаешь… — Ира, ты обалдела? — Я…я — Он не знал что сказать. — Вот именно. Ты… — Павлова, больше ни слова не сказав, ушла в спальню. Она легла на кровать не раздеваясь и долго думала, не понимала себя. Только одно чувство было в её сознании — Страх…очень сильный и неизвестный. Ирина Алексеевна боялась потерять своего Геннадия Ильича.