nigrum reginа: ludо deоrum

Вот уже четвёртый день Эйгон пребывал в запое. Хотя он называл это «празднованием победы». Никто и предположить не мог, насколько его новое положение и статус подарят ему чувство вседозволенности и свободы. В его покоях вино текло рекой. Никто не мог его вразумить, потому что если раньше Эйгон понимал грубую физическую силу и пара хороших, крепких тумаков приводили его в чувства, то теперь его нельзя было быть. Он ведь все-таки король. Алисента ворвалась в покои сына на рассвете, за ней следовали Бронн и Отто. Женщина не раздумывая схватила короля за плечи и заставила сесть. — Мм, что такое, — сонно пробормотал Эйгон. — Поднимайся! Ты обязан явиться на совет. — В пекло совет. Вы что, не видите? Я занят. — Эйгон! — рявкнула Алисента, встряхивая его. — Но, но, попрошу. Вообще-то Ваше Величество, — он возвел палец вверх и женщина закатила глаза. — Ваше Величество, будьте так любезны, явитесь на совет, — процедила она. — Это уже другой разговор. Но я боюсь, что вынужден отклонить твою просьбу, матушка. В этот момент не выдержал Отто. Он оттолкнул дочь от постели внука и схватив его за волосы, заставил подняться на ноги. — Ты — сопляк! Мы больше двадцати лет шли к этому, а ты решил все запороть?! — Я могу казнить тебя, — в тон ему отозвался Эйгон. — Отпусти меня. Сейчас же. — Да у тебя духу не хватит отдать такой приказ. А вот я — могу. — Это угроза короне? — Это угроза твоей пьяной заднице! У тебя пару мгновений на сборы, — Отто покинул покои. — Что-то случилось? К чему такая спешка? Мне казалось, что все эти дни вы прекрасно справлялись с видением совета и без меня, — Эйгон потёр глаза, садясь на кровать. Вокруг него уже начали бегать служанки. — Север восстал. Старк идёт сюда, — взволнованно отозвалась Алисента. — Так я ж казнил его. Или мне приснилось? — Тебе не приснилось Эйгон. Ты казнил Рикона Старка, но у него есть сын — Криган. Он поднял север и идёт на Королевскую Гавань. Очевидно, мстить за отца. — Мне казалось, что он ребёнок. — Вы с ним почти ровесники. — Я все равно не понимаю, чего вы от меня хотите? Что я сломал ему деревянного коня? Ты видела где мы, а где Винтерфелл? Пока он сюда доберётся, я успею состариться и умереть. Присутствие на совете принесло мало удовольствия новоиспеченному королю. Во-первых, потому что там обсуждали какие-то слишком сложные темы, которые мало его волновали. По крайней мере с похмелья точно. А во-вторых, его дед, Отто Хайтауэр, запретил чашнице наливать ему вино и отобрал кубок. Когда тема коснулась пресловутого Старка, из-за которого его посмели разбудить, Эйгон закинул ноги на стол, чем заслужил тяжелый взгляд матери и зевнул. — Да ладно вам, подумаешь — Старк. Ну придёт он, поворчит под дверью замка. Не пускайте его и все. В чем вообще проблема? — Он идёт не один, а с армией. Армия севера — одна из самых больших. — Чего вы от меня хотите? — спросил король. — Решения? — Было бы неплохо, — усмехнулся Хайтауэр. — Отлично. Казнить их. Всех. А теперь извините, у меня планы. Эйгон покинул зал, весело насвистывая и положив руки в карманы. Алисента закрыла лицо руками и принялась ни то молиться, ни то сыпать проклятья. Потом они переглянулись с Отто и поняли, что им снова придется все взять в свои руки. Во дворце было темно и тихо. Час волка был темнее, чем когда либо. Алис сидела на полу возле камина и смотрела в огонь. — Ты долго сидишь там. Не надоело? — раздался недовольный голос со стороны кровати. Алис промолчала. — Твой бог, кажется, сегодня не в настроении болтать. Впрочем, как и в последние несколько дней. — Может быть ему мешает кто-то бубнящий? — Алис закатила глаза и услышала шаги за спиной. Эймонд сел, подобно ей, подгибая ноги под себя. — Ты изводишь себя. — А ты — нет? Ты пил две седмицы! Что мне оставалось? Он хотя бы немного реагирует на меня в отличие от тебя. — Кажется, я уже принёс достаточно извинений за свое поведение. Этого мало? — Твой брат совершенно не хочет ничего делать, твой дед делает только то, что хочется ему. Я и твоя матушка все эти дни делали всю работу сами и мы надеялись на помощь от тебя, но ты бросил нас. — Скажи, что я сделал это без причины? — Причины? Эймонд, она мертва! Ты совершил ошибку, но никто и не думал тебя корить за это, все понимали, в каком ты положении. От тебя ждали лишь помощи. Потому что, прости, но заварил всю эту кашу ты! — Алис нагнулась ближе к огню, давая понять, что не намерена продолжать их диалог. Пламя вдруг стало больше и жарче. Оно окутало сознанье женщины и ей пришло видение. Она видела подземелья замка, слышала крики и кровь. Много крови. — Что ты увидела? — Эймонд обхватил её плечи. — Кровь. — Кровь? — Подземелье, крики и кровь. — Я не обесцениваю твои старания, но грядет война и то, что ты увидела, очевидно, — сказал принц. Алис толкнула его в плечо, обиженно отвернувшись. — Что мне сделать, чтобы снова увидеть радость на твоём лице? — Ты и так дал мне все. Просто сейчас такое время. Знаю, что я должна поддерживать тебя, но я не могу не переживать из-за происходящего, — она улыбнулась, сжимая его ладони. — Помнишь ночь перед свадьбой принцессы Хелейны, ты признался мне как-то, что подслушал нас. Я тогда сказала ей, что быть с мужчиной, которого ты любишь это приятно. Тогда я сама не понимала до конца смысла этих слов, а теперь понимаю, — она коснулась его лица. — Все что у меня есть это моя жалкая жизнь, она ничего не стоит, но если меня поставят перед выбором — час проведённый с тобой или жизнь, я не задумываясь выберу первое, — её голос дрогнул и Алис уткнулась в его плечо, громко всхлипывая. — Эймонд, будет война. Чёртовы ведения, они сводят меня с ума. Я не переживу, если с тобой что-то случится. — Алис, никто не знает, чем все закончится, но пока мы вместе не нужно тратить время на слезы. Я обещаю провести все отмеренные мне дни с тобой. Надеюсь, что этих дней будет достаточно много, что нам удастся быть счастливыми. — И что ещё ты мне хочешь дать, если только что подарил целый мир? — Чего бы ты хотела, проживая последний час рядом со мной? — наигранно заинтересованно спросил принц. Алис закрыла лицо руками, усмехаясь. — Ты можешь думать хоть о чем-то другом? — Брось, это одна из самых спокойных ночей за последнее время. Кто знает, когда нам ещё раз выпадет такой шанс, — он поднял её на руки. — Ты обленилась, Алис. Добилась чего хотела и теперь отлыниваешь. — Я? — возмутилась женщина. — И чего, позволь узнать, я хотела? — Выйти замуж. Разве нет? — отозвался Эймонд. — Кстати, я, кажется, запрещал тебе пить лунный чай. — Я не пью его. — Тогда почему ты до сих пор не понесла? — Мне почти сорок лет, Эймонд. Ты должен был это понимать, когда женился на мне. — Ты себя недооцениваешь, — фыркнул он нависая над ней. — Дочери Баратеона выглядят старше тебя. Особенно Марис. Ощущение, что это тебе шестнадцать, а не ей. Тем временем, словно из стены, в коридоре замка появились две тени. Они уверенно шли, бесшумно ступая и замерли напротив двери детей короля. Двое мужчин, проникшие в замок тайком, вошли внутрь и разочарованно выдохнули — там было пусто. Немного пораскинув мозгами, они решили пойти в покои королевы Алисенты. Они были правы — будто бы почувствовав что-то, Алисента уговорила дочь остаться ночевать в её покоях. Мать переживала за неё. Хелейна осталась одна. Эйгон совсем забыл о детях. Трое малышей мирно спали в кровати королевы, в то время как Алисента и Хелейна вели беседу. Двое бандитов — Сыр и Кровь, получили приказ от Мисарии — убить одного из детей королевской семьи. Мужчины прекрасно знали замок, так как оба когда-то работали в нем. Расправившись со стражей, они вломились в покои и напали на женщин. Сыр прижал нож к горлу Хелейны и подтащил её к кровати, где спали дети. — Выбирай! — Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, — мямлила Хелейна. — Пожалуйста, не надо. Я ничего не сделала, я ни в чем не виновата. — Заткнись, шлюха! Мне не нужна твоя жизнь, мне нужен твой сын. У тебя есть право выбора. Кого ты любишь больше? — Нет, пожалуйста, не трогайте детей. Пожалуйста. — Я сказал — выбирай! — рявкнул он. — Если не дашь ответ — убью всех троих. Я считаю до трех! Один! — Нет! Пожалуйста! — Два! Выбирай! Хелейна протянула дрожащую руку и указала на Мейлора. Второй бандит — Кровь — выхватил ребёнка из постели и склонившись к его уху заговорил. — Твоя мамка тебя не любит. Твой братец для неё дороже. Она сказала убить тебя, — издевательски говорил бандит. В это время Сыр, поднял Джейхейриса и поставив его напротив бившейся в истерике Хелейне. — Кровь за кровь, ребенок за ребёнка, — сказал он и обезглавил ребёнка. Кровь брызнула во все стороны. Лицо Хелейны обагрила её родная кровь. Голова мальчика осталась в руке Сыра, а тельце упало на пол, продолжая болтать руками и ногами. Крики оглушили весь замок. Сыр поднял Хелейну на ноги и смочив её пальцы в крови, заставил писать её на стене «Кровь за кровь, ребёнок за ребёнка» Алис услышала вопли и тут же вскочила с кровати. — Эймонд! Эймонд, проснись! Там кто-то кричал! — М? — сонно промычал он. — Эймонд! Вскоре они были в покоях Хелейны, не найдя её там, они бросились в покои матери и застали там жуткую картину. Алисента сидела на постели, обнимая Мейлора и Джейхейру, которые горько плакали. А Хелейна сидела на полу в луже крови и качала на руках обезглавленное туловище. На её коленях лежала отрубленная детская голова. Алис завизжала, закрывая лицо руками. В этот момент Хелейна подняла голову и безумно улыбнулась. — Джейхейрис сегодня так тихо спит, — сказала она. — Смотри, милый, пришла Алис. И твой дядя, Эймонд. — Кто? — спросил принц, обращаясь к матери. Алисента замотала головой, закусывая губы и пытаясь скрыть рыдания. Эймонд бросился прочь из покоев. Когда он был у двери, увидел злополучную надпись и все понял. Принц вломился в покои брата и выругался — Эйгон совокуплялся со служанкой. — Выйди вон! — рявкнул король. — Одевайся, придурок! — Ты плохо слышишь? Это приказ! — Они убили Джейхейриса. Твоя жена сидит в покоях нашей матери в луже крови и качает твоего обезглавленного сына, — прорычал Эймонд. — Ты променял их на это, — он сшиб со стола кувшин с вином. — Ты знал, что началась война, но вместо того, чтобы обеспечить их безопасность и быть с ними, ты развлекаешься! — Кто? — Эйгон уже стоял на ногах. — Я не знаю, я пытался взять след, но они будто сквозь землю провалились. Но на стене оставили надпись «Кровь за кровь, ребёнок за ребёнка». Я думаю, что это Деймон. — Деймону срать на своих детей, он такой же отец, как я — король. Это Рейнис, — с этими словами Эйгон бросился на выход. — Куда ты? — В Дрифтмарк. Я сожгу старую пизду вместе с её чёртовым замком! — Совсем рехнулся?! — Заткнись! Либо помоги мне, либо не мешай. Эйгон оставил младшего брата в коридоре и тот бросился в покои матери. Там он увидел Отто и Бронна. На последнего он бросился с кулаками. — Где ты был! Почему оставил их?! — Заткнись, Эймонд! — рявкнул дед. — Хелейну только уложили спать. Где Эйгон? — Он хочет лететь в Дрифтмарк. — На кой черт?! — Он думает, что это Рейнис. — Вот недоумок. Верни его! Было поздно. Эйгон уже оторвался от земли, оседлав своего дракона. Поняв, что брата нет, Эймонд взобрался на Вхагар и последовал за ним. У короля было преимущество — Во-первых, его дракон был моложе и проворнее, чем Вхагар, а во-вторых, Эйгона гнала злость, выжигающая разум. Он летел в Дрифтмарк с одним желанием и целью — убить. Боги были на его стороне. Когда на горизонте показалась крепость морского змея, в его поле зрения пронеслось тело Мелеис. Не думая не секунды, Эйгон бросился в атаку. Рейнис слабо понимала, что происходит, но одно было ясно точно — на неё несётся разъяренный дракон, жаждущий крови. Почти королева слышала как новоиспеченный король сыплет проклятья в её сторону, но никак не могла разобрать о чем он толкует. Да и было ли это важно в тот момент? Рейнис хоть и была женщиной, но оказалась умелым войном. Она уходила от атак, а когда понимала, что это невозможно — бросалась в бой. Мелеис была намного старше, чем Солнечный Огонь, но даже не это не мешало ей наносить урон противнику. Рейнис была против крови, даже несмотря на то, что была убита её внучка, её Бейла. В конце концов это сделал не Эйгон, а его чёртов брат, значит с него и спрос. Всё чего она хотела — сбить короля, чтобы, наконец, выяснить, что происходит. Этому не было суждено случиться — Мелеис и Солнечный Огонь, распаленные битвой, бросились в атаку. Мелеис оказалась сверху и вцепилась в шею противника. Ещё один удар — и жизнь Солнечного Огня как и его всадника канет в небытие. Всё изменилось в один миг. Над головой Рейнис раздался оглушительный рев. Последнее, что она помнит — вопли Мелеис, ощущение падения и зелёное брюхо Вхагар. Эймонд подоспел в последний момент. Эйгон был всего в секунде от верной смерти, когда его брат сбил Мелеис. Правда, все закончилось не так радужно, как хотелось — Вхагар опалила огнём все вокруг и по королю прошлось пламя, заставившее прикипеть одежду к коже. До Королевской Гавани, Эйгон был доставлен на драконе брата, в то время как Солнечный Огонь, еле передвигающий крыльями, вернулся в яму, оглушая окресность истошными воплями. За несколько часов до возвращения Эймонда, Алис и Алисента покинули покои Хелейны, оставив под её дверьми добрый десяток стражников. Женщины не подозревали о том, что за ними ведется слежка. Настало время платить по счетам — с такими мыслями Ларис Стронг согласился помочь отцу. Они никогда не были близки, но порой, даже самые чужие люди, сплочаются перед лицом общего врага. Деймон отдал приказ Лионелю. Задание состояло в том, чтобы выкрасть Алисенту и Алис, пока Эйгона и Эймонда нет в замке. Деймон обеспечил Стронгом картами потайных ходов Красного Замка. Ларис должен был поймать женщин в покоях Алис и Эймонда. Оттуда вёл проход, через который было можно попасть в город, в конюшни и в подземелье замка. Алисента, Алис и Джейхейра шли по коридору, не подозревая, что идут в руки своего палача. Правда все пошло не так как рассчитывал Стронг. Джейхейра была молчаливым ребёнком, но именно сегодня, она стала жутко капризный. Девочка не хотела идти и упиралась ногами в пол. — Алис, иди, мы тебя нагоним, — сказала Алтсента и присела на корточки перед внучкой. — Милая, нам нужно идти. Хочешь, я возьму тебя на руки. Действие, занявшее пару секунд и спасшее жизнь Алисенты Хайтауэр. Ларис, увидев Алис в одиночестве вышел из себя, но он знал — другого шанса не будет. Он схватил её и потащил к проходу. Женщина вырвалась, пыталась закричать, но все было тщетно. Перед самой стеной она вдруг освободила рот и набрала воздуха в лёгкие. — Королева, не входите! Это ловушка, — завопила Алис, а потом её рыдания смолкли за стеной. На крик уже бежала стража, которая обнаружила пустые покои. Алисента недоумевала? Куда делась её невестка? Ведь она совершенно точно вошла в свои покои, а потом как сквозь землю провалилась. Гвардейцы раз за разом прочесывали замок и двор, но было тщетно. Увидев состояние Эйгона, Алисента забыла обо всем. Она рыдала над кроватью сына, давясь от слез. Мейстеры утешали её, говоря, что раны короля серьёзные, но не смертельные. Только лишь когда младший сын подал голос, изъявив желание вернуться к себе, она опомнилась. — Эймонд, подожди меня в коридоре, — сказала женщина и поцеловав старшего сына в лоб, покинула покои. — В этой всей суматохе я совсем забыла тебе сказать, — начала она, понимая, как глупо и жестоко звучат её слова. — Алис похитили. — Что, прости? — Мы шли с ней и Джейхейрой в ваши покои, Алис вошла первой, прокричала что-то несвязное, про какую-то ловушку и исчезла. Когда гвардейцы вошли туда, её не было, она словно испарилась. — И вы все это время молчали?! — Эймонд бросился в сторону спальни. Преодолев коридоры в несколько прыжков, он распахнул дверь и быстро огляделся — ничего необычного, все как всегда. Словно испарилась… Ну, конечно, проход! Младший принц быстро обследовал стену и убедился в том, что Алис увели именно через тайный ход — стена была поцарапана, очевидно вор нервничал. Пекло, конечно, он нервничал! Эймонд обернулся и его взгляд зацепился за лист бумаги на подушке. Странно, что гвардейцы не увидели его при осмотре покоев. Значит, кто-то входил сюда после. Быстро развернув бумагу, он увидел торопливый почерк: «ты пролил мою кровь, я пролью твою» Деймон. Это был фарс, Рейнис тут совсем не при чем. Это все его чёртов дядя. Это он послал убийц, а теперь похитителей. Эймонд плохо помнит, когда он полноценно спал в последний раз. Наравне с гвардейцами он прочесывал улицы Королевской Гавани, заходил в каждый дом, таверну, бардель, барак, сарай. Её не было. Каждый день он находил на её подушке тонкую черную прядь волос своей жены. Даже когда он не выходил из покоев, они все равно появлялись. Он не спал ночами, пытаясь поймать того, кто проникает в его комнату, но тщетно. Никого не было, а пряди появлялись снова и снова. Иногда к прядям добавлялись записки с крохотными посланиями, очевидно подсказками, но написанными так туманно, что Эймонд вскипал от злости, перечитывая их. Между всем этим, его дед надел на голову своего среднего внука корону, объявив, что тот временно исполняет обязанности короля Эйгона. Когда младшего принца попытались в очередной раз склонить к присутствию на совете, он избил стражника и просил передать Отто, что если тот не отвяжется, будет выслан из замка по приказу короля-консорта. Первое время Алис пыталась считать дни, проведённые в неволе, но в итоге сбилась. Почти сразу после того, как её привели в камеру, она поняла кто за этим стоит. Перед ней стояли Ларис и Лионель Стронги. Старший из семейства быстро выдвинул свои требования и покинул подземелье. От Алис хотели показаний в пользу того, что Эйгон — бастард. Ведь это могли подтвердить трое — Алисента Хайтауэр, Алис Риверс и Король Визерис, упокойте семеро его душу. Стронги знали, что Алис причастна к этому, но женщина молчала. День за днем Ларис приходил вместе с двумя мужчинами, которые пытали её. Стронг же наблюдал, с удовольствием на лице. Алис впала в отчаяние, а потом вдруг поняла, что что-то не так. В один из дней пришли лунные крови, которые никак не могли идти сейчас. Живот ужасно болел, заставляя сознание мутнеть. Тогда она поняла, что беременна. Точнее была беременна. В ночь после этого к ней явился Владыка Света. Впервые он заговорил с ней, а не послал видение, как это было обычно. — Я столько дней молилась, просила тебя о помощи, просила дать подсказку, а ты загнал меня в самое пекло преисподней. В чем я виновата? В чем провинилась? Как мне верить в тебя? — Ты в печали дитя, я понимаю, но я могу помочь тебе. Я уже тебе помог. — Помог?! Посмотри где я! — Алис было плевать кто перед ней — Бог, Неведомый, Король — Сейчас ей не хотелось проявлять учтивости, как она это делала всегда. — Послушай, из подземелья путь был только одному — тебе, либо же твоему ребёнку. Что может младенец? А ты можешь многое. — Что ты хочешь? — Помочь тебе. — Зачем? — Все люди приходят на этот свет не просто так, у всех есть своя миссия, Алис Риверс. И твоя ещё не выполнена. — Да катись ты в пекло, из которого пришёл! Ты и твоя миссия. Я больше не могу. Я 40 лет служила тебе и что получила взамен?! — Ты получила многое Алис и получишь ещё больше, если не сдашься сейчас. Исполни мою волю и будешь вознаграждена. Я верну тебе твоего ребёнка. — Чего ты хочешь? — Твоё тело. — Ч-что?! — Мне нужно твоё позволение на то, чтобы пользоваться твоим телом также, как им пользуешься ты. Мы побудем соседями какое-то время. Алис зависла. Это какой-то бред. Бог просит пустить его дух в её тело… Это и правда был бред. С Алис разговаривал не Владыка Света, а бес, поселившийся в подземелье Красного Замка, но женщина была настолько разбита и ослаблена, что не поняла этого. — Ты согласна, Алис? — Да. — Ты приняла верное решение, дитя. Это будет не очень приятно. Тело Алис пронзила боль, она упала на пол и стала корчиться, извергая нечеловеческие звуки. Услышав переполох, в камеру бросились стражники. Они нашли её, сидящей на полу и всхлипывающей, точно после истерики. Один из мужчин нагнулся и вдруг увидел, что она смотрит на него ярко-алыми глазами. Никто из стражников не выжил. Демон в теле Алис быстро расправился с ними и двинулся на верхние этажи Красного Замка. Правда дойти так и не вышло — изможденное голодом и пытками женское тело не выдержало нагрузки и упало на одной из лестниц. Её нашёл Бронн во время очередного обхода замка. Увидев свою жену Эймонд пришёл в ужас — люди Деймона проявили неслыханную жестокость. Оставалось только выяснить кто с ним заодно и заставить заплатить за это. А пока он предпочел остаться рядом с женой. Алис провела без сознания пять дней. Когда она пришла в себя, в покоях было пусто. Женщина попыталась сесть, но не смога даже пошевелиться, а потом о себе напомнил её сосед. — Вот ты и на свободе. Она проигнорировала его. — Где мой муж? — А мне откуда знать, я лежу здесь, точно также как и ты. Тем временем Эймонд возвращался в покои и услышал из-за двери голоса. Сначала он решил, что туда снова кто-то проник, но потом присушался и понял, что говорит Алис и… Алис. Её голос будто бы двоился — одни фразы звучали более грубо, а вторые как обычно. Когда он, наконец, оказался напротив неё, они долго молчали, не зная, что им сказать.

***

— Знаешь, после рождения Гимероса я надеялась забеременеть так же быстро, как всегда. Дети стали моей отдушиной. — тепло улыбаясь подняла глаза на Дорею императрица, — Но, вынашивание и роды это пытка. — Персефона вновь опустила голову к посудине в рвотном позыве тяжело вздохнув. — Это такая радость! — воодушевленно сказала Рея, представляя рождение еще одного ребёнка, дети Персефоны заменили ей отсутствие собственных, — Нужно вызвать с Олимпа повитух и лекарей, они уже должны за тобой присматривать! — Тише! Я же сказала, что это пока должно остаться тайной. — женщина стала переходить на шепот, поднялась с колен и вытерла губы платком, — Я родила четвёртых и знаю что делать! Если он узнает, мы уедем в Олимп в тот же день, меня запрут в покоях с двумя десятками слуг, ко мне будут напрашиваться жёны булевт, чтобы предложить отдать своих дочерей за моих князей. То место сравнимо с Тартаром. — Мы итак должны уехать через луну, императорской семьи уже пару лет не было в Олимпе. Ты императрица и должна пользоваться этим, наслаждаться до последнего своего дня, Персефона! Твоя корона императрицы, покои из золота и огромные богатства заждались тебя там. — девушка взяла Персефону за не находящие спокойного положения руки. — Я была принцессой и прожила семнадцать лет увешанной золотом, будучи наследницей Железного трона. Там меня как любили, так и хотели убить. После, я стала женой Ареса и императрицей. Столько богатств, как у этой страны, нет нигде, мы лежим на золоте и ходим по нем же. Моё годовое жалованье, вероятно, больше казны Семи Королевств. Тут, я госпожа, меня любит семья, но народ, люди… Они боятся меня, дрожат, когда только слышат моё имя, а ещё хуже мои шаги или видят мою тень. Хотя, даже лица моего никто не видел! — женщина села на кровать и вложила лицо в ладони. — Мне было плохо, как в красном замке, так и в императорском дворце. Я не скрываю, я мечтала о Железном троне, хотела взять в руки меч и сражаться верхом на Сиракс. Однако, Мойры засыпают меня тем, что мне не нужно, золотом, удачным замужеством за правителем целой империи, взамен на то, что я потеряла. Ты даже не представляешь, насколько близко я была к своей мечте. Единственное место, где мне было хорошо, это Драконий Камень. Поэтому, когда Арес подарил мне эти земли, я построила здесь его, конечно, намного больше, вспоминая задумки своего отца. И тут, я чувствую, что я дома. Это мой дом. Мы не сможем взять с собой драконов, они должны оставаться тайной, мы с Сиракс только воссоединились… — Пока животик небольшой, ты сможешь приплывать сюда каждую седмицу. — Дорея обняла подругу, — У меня тоже не маленькое жалованье, благодаря тебе, и я тоже не знаю, что мне с ним делать. — засмеялась Рея, — У нас есть золото, но нам некуда его деть, потому что мы итак живём в дворце и ни за что не платим. — усмехнулась девушка, — Персефона, послушай, всё худшее уже позади, император победил хворь и ты можешь выдохнуть. Конечно, впереди роды, но этот малыш знаменует собой новое начало счастливой жизни, никаких более слёз. — убедительно сказала Рея прямо в глаза Персефоне. — Пускай это будет правдой. — слегка улыбнулась женщина, положила ладони на живот и стала гладить.

***

— Моя любовь! — громко зашел в покои жены Арес, — Милая, как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно подошёл мужчина к софе увидев лежащую на ней с закрытыми глазами и скривившимся лицом Персефону, держащую одной рукой живот, а другой кубок. — Арес. — от неожиданности открыла глаза женщина, — Я думала ты придёшь к полуночи, как всегда. Всё хорошо, я просто заснула. — подскочила на ноги Персефона, подошла к мужу вплотную и положила руку на его колючую щеку. — Как прошёл день? — Не без проблем, мне проще распустить весь Совет, чем читать их письма о том кто, что и с кем не поделил. — развел руками Арес и взял кубок со стола. — Это не амбросия точно! — закашлял мужчина испробовав настойку от тошноты. — Скажи мне, что тебя беспокоит или я сам пойду и узнаю это у лекаря. Поверь, я на своей шкуре испытал, что здоровье это самое ценное! — Боги, Арес! Это всего лишь питье для бодрости, когда меня клонит в сон, но ещё не время, я его пью! — Ну такая дрянь от желания спать избавляет точно. — усмехнулся мужчина, — Только если ты хочешь отдохнуть, моя душа, ты должна это сделать. Я представляю, как ты устала за эти два года. Ложись в кровать и перестатьнь просыпаться с восходом солнца. — Арес поцеловал жену в лоб и легко подтолкнул к ложу. — Мне нужно другое! — задержалась на месте Персефона, — Я не сплю, потому что жду тебя, мне нужно твоё внимание, я хочу поговорить. Арес, я в конце концов соскучилась! — заверещала женщина сопротивляясь мужу. — Персефона… — Арес притянул жену к себе и заключил в крепком объятии со спины. — Ты и сама все понимаешь. — мужчина поцеловал Персефону в висок. — Нет! Ничего я не понимаю, Арес! Я всегда была для тебя фарфоровой статуэткой с возможностями сменять тебя за управлением страной! Может я не права и ты великолепный муж, однако, не может мужчина говорить *своей* жене спать с другими мужчинами, потому что он чувствует себя старым для секса, а молодой женщине он нужен! — заголосила Персефона и стала размахивая руками. — Кто эти законы писал вообще? А если я так и поступлю, и забеременею, ты правда будешь считать этого ребёнка своим? — женщина разбушевалась выплескивая все недосказанное. — А… — Перестань! — звуком грома прогремел Арес и жена в момент остановилась. — Ты моя сестра, раз уж на то пошло, любой ребёнок, которого ты родила, мне племянник! Моя семья! Ты выросла на другом крае света, поэтому считаешь это дикостью. — мужчина взял Персефону за плечи. — Перестать должен ты! Перестать думать, что ты старый, что я не возжелаю тебя, что я больше не понесу от тебя или что ты там себе придумал! Посмотри в отражение! В тебе ихор, на свой возраст ты не выглядишь, твои раны зажили полностью, обратились в шрамы, тебе ещё много лет жить! — закричала в руках мужа женщина, — Ты вернулся больше луны назад, а свою жену соизволил раздеть два раза! Точнее, это я тебя сподвигла… Я хочу тебя. — Персефона подняла грустные глаза, — Целуй меня, как раньше, Арес. Истерика Персефоны конечно была вызвана беременностью, она не могла удержать в себе никаких чувств и слов. Арес и вправду уверовал в желание жены, может её слова и были приукрашены, а она хотела хоть какого-то совокупления. Он попробовал пробудить в себе былую страсть и принять управление процессом на себя.

***

— Я надеюсь, ты справишься с ними, Ифит. — с глазами полными сомнения сказал Деймос глядя на драконов. — А ещё, мы надеемся, что они не справятся с тобой. — натянул лыбу Фобос и одномоментно получил подзатыльник от старшего брата. — Выпрашивайте у родителей поездку сюда каждую седмицу, ибо драконы могут одичать или же улететь. — обернулся к мальчикам Ифит. — Не сомневайся, мы тебя одного не бросим. Да и без драконов мы уже не сможем жить. — подошёл к всадникам Антерос, а за ним и Гимерос. — Совсем скоро вам предстоит оседлать их. — сказал Ифит подошедшим младшим племянникам глядя как их молодые драконы закружились в полете, в танце. — Они очень быстро выросли, ваша мама была права, драконы не могут расти в оковах, в Яме, под присмотром блюстителей и на одной козлятине.

***

Арес стоял на вершине холма над морем и с изумлением наблюдал за полётом Персефоны на Сиракс. Золотая чешуя отливала на свете заката тысячами цветов, эта дракониха не вызывала жуткого трепета в сердце, такого, как вызывали Страх и Ужас. Она очаровывала своей красотой и гордостью. Невозможно было отрицать, как Сиракс была схожа с самой Персефоной, идеальная пара. Обе наделены божественной красотой, изящны, тонки, и обе в первую очередь матери. Приземление рядом с императором было бесшумным, земля не затряслась на неё только упала длинная, большая тень. — Это было превосходное зрелище! — оставаясь завороженным протянул руку жене Арес. — Может ты и считаешь, что драконы укрепили нашу императорскую семью, но они принесли тебе столько забот. Пришлось создавать отдельное войско, скрыть это место и сделать тайным. — начала Персефона — Я не могу представить жизнь без Сиракс, она часть моего сердца и больше десяти лет ты искал её для меня. После, помог вернуть, подарил этот остров для неё, разрешил мне возродить их род здесь, хоть это так опасно для И-ти. Арес, я не знаю можно ли найти меру моей благодарности тебе, за всё. — женщина потянулась за объятием. — Я не знаю, что могу сделать, чтобы отблагодарить тебя, чем помочь, что подарить. И я даже не знаю веду ли я себя правильно, достойна ли тебя. — уткнулась щекой в грудь мужа Персефона. — Ты со вышла за меня замуж насильно, по моему лицемерию. Я влюбился и возжелал тебя, разве мог император на самом пике своего величия не получить желаемого? — ухмыльнулся Арес, понимая и признавая свои ошибки, — Ты хотела домой. Я отобрал тебя, наследницу трона, возможно, единственное спасение Таргариенов. И я все видел в твоих глазах, но отпустить не захотел. — мужчина взял лицо женщины в свои ладони и заставил смотреть ему в глаза, — Поверь, не будь ты беременна, я все равно принудил бы тебя выйти за меня замуж. И согласилась ты не по любви, а от безысходности. Я винил и виню себя за это. Всю жизнь пытаюсь загладить перед тобой вину за сломанную судьбу королевы. — Арес… — глаза Персефоны стали поблескивать от заполняющих их слез, — В Вестеросе я бы не дожила до своих лет, а мои дети не смогли б узнать детского счастья. Да, Гефест и Тирион правы, я творение Аида, дракон, который на самом деле всегда мечтал сидеть на Железном троне, размахивать валирийским мечом и отдаваться пороку. Я демон. Ты даже не представляешь какой я была до нашей встречи… Тебе твердили о моей не годности в жёны, но ты все равно решил связать свою жизнь с валирийкой. И знаешь, с тобой я успокоилась, пропало вечное желание кого то зарезать. — засмеялась на последнем Персефона. — Ты приручил дракона и помог ему вернуть веру в то, что он дракон… — Получается, у меня есть дракон? Ты мой дракон. — захохотал Арес, радуясь открытости их разговора. — Представляешь уже сколько лет он у тебя есть. — усмехнулась Персефона считая годы брака. — Я думаю, мы с тобой квиты. Но, у меня осталось от тебя «пару» тайн. — ей не хотелось врать и больше всего гложила сердце правда о Деймосе. — Ничего себе, а вот у меня от тебя нет никаких тайн. — Арес страстно прижал жену спиной к себе держа обеими руками потянулся поцеловать в щеку. — Рассказывай. — Это более чем серьёзно. — императрица отхлынула от объятия и стала напротив. — Ты дал мне отвратительное разрешение, которое мучает меня до сиг пор. Я не воспользовалась им и не собираюсь никогда! Ты должен знать, что я не изменила тебе никогда за весь наш брак и я знаю, что ты мне тоже! — Персефона, мы уже обсуждали это, ты вправе поступать так, как считаешь верным! — Арес не хотел вновь поднимать этот вопрос. — Я это все к тому, что мне нужно сообщить о своей беременности… — тихо сказала женщина и сразу же добавила — Это твой ребёнок и никого более. — по щекам побежали два ручейка слёз.       — Персефона… — Арес вновь притянул жену к себе и начал поглаживать по спине пытаясь успокоить, — Ты думаешь, что я не поверю? Конечно, я верю, моя любовь. Боги! Как я рад!              — Только бы не мальчик! — подняла заплаканные глаза Персефона и услышала звонкий смех мужа.       

***

      — Я так, для понимания, хочу спросить. Кхм-кхм. Ты все-таки разрешил ей с кем то спать и написал бумажку, что бастард будет считаться твоим? — выпучил глаза услышав о известии Тирион.              — Не был б я идиотом, Тирион, давно бы снес твою голову. — ухмыльнулся император.              — Но, ты идиот! Женился на валир…              — Поверь, я знаю всё, что ты мне собираешься сказать, начнёшь о женитьбе на Персефоне и закончишь Страхом и Ужасом! — вякнул Арес и сел за стол, — Нет! Это мой ребёнок! Полностью! Она была в бешенстве от моего предложения. Поэтому в слезах рассказывала, что забеременела от меня и ни с кем… Вообщем, да. Мы ждём пополнение.              — По моим подсчетам, это снова будет беловолосый ребёнок, которого мы будем прятать от народа, заматывать его голову в тюрбан! — пискнул Тирион.              — По каким таким подсчетам?              — Деймос — валирийские волосы, Фобос — твои, Антерос — валирийские, Гимерос — твои, дальше, подумай сам!              — Ты малоумный, Тирион! — на выдохе сказал Арес и взялся за голову.       

***

      — Мы будем часто сюда приплывать, милая. Тебе будет лучше быть под присмотром лекарей в Олимпе. — тепло сказал муж помогая Персефоне забраться на корабль.              — Я все понимаю, Арес. — с лёгкой грустью ответила жена оборачиваясь назад. — Ифит справиться.              

***

      Уже с корабля был слышен шум огромного города-столицы Олимпа. Подготавливаясь к выходу на сушу, императрица и дети столкнулись с первыми неудобствами. Персефона должна была скрыть лицо, волосы, надеть высокий хотоз, облачиться в десятки слоев тканей, которые будут волочиться за ней шлейфом. Антерос и Деймос вновь надели жаркие тюрбаны. А все сыновья жутко неудобные, драгоценные, тяжёлые одежды.              Дворец кишил сотнями людей, слуги, аристократы, гости, один их звук раздражал Персефону и сыновей, которые два года прожили на тихом острове.       К императрице по прибытию сразу подбежали семь служанок и стали строем за ней. Дорея ощущала накал во взгляде Персефоны, она хотела спалить своё местонахождение дотла.              — Уходите, если мне что-то понадобится, я позову. — приказала Персефона служанкам, как только добралась до своих покоев.              — Может вы желаете поесть? Или мы можем сделать массаж, набрать купель, позвать музыканта, вы ведь любите звук арфы. А ещё мы мож…              — Остановитесь! Нет, я же сказала, что мне ничего не нужно, идите! — от усталости злобно крикнула Персефона.              — Зато я знаю, что тебе нужно. — Дорея подошла к женщине и быстро стала снимать с её головы хотоз.              — Ты моё спасение. — облегченно вздохнула Персефона.              — Здесь хотя бы не так прохладно, как на острове. Смотри какие красивые платья принесли! — Рея взяла красное, легкое, открытое, прозрачное платье, расшитое золотыми нитями и подала его императрице.       

***

      Полгода прежней жизни, до войны с дотракийцами, прошли в суматохе. Каждую седмицу семья отбывала в Марахай и возвращалась назад. Князья с утра до ночи обучались у педагогов и тренировались с Филом. Арес был погружен в работу, часто уезжал в разные города империи сам. Персефона радовалась беременности и терпела все её прелести, смирилась с большим количеством людей вокруг себя и стала принимать у себя заможных женщин. Единственным раздражителем для неё стали мелькающий взрослый Фессал и его черноволосая мать Медея. Встречаясь по коридорам замка с императрицей они долго не сводили с неё колючие взгляды, порой, забывали о поклонах, что в дворцовой жизни всегда считалось вызовом, а не забывчивостью.              

***

      — Вы поплывёте без меня, мальчики. — лежа на софе и держа живот, с не самым здоровым видом, сказала мама сыновьям, что все вместе пришли к ней, проведать.              — Ты ведь не чувствуешь себя хуже? — обеспокоенно спросил Деймос, князья переглянулись, с возрастом они стали осознаннее и к беременности матери относились встревоженно.              — Ох, нет! — сценический заулыбалась женщина, — Уже седьмая луна, мне нельзя ни кораблей, ни полетов на драконе. Да и залезть на Сиракс с таким животом я вряд-ли смогу. — засмеялась Персефона. — Погладьте всех драконов за меня.              — Мы можем остаться с тобой, если тебе будет грустно одной. — сказал Антерос и князья хоть и с нежеланием, но кивнули головами.              — Вы им нужны. Вы нужны Ифиту, на его тонких плечах семь драконов. — ответила мама. — Гефест говорит, что готовы седла для Ларимара, Селеникс. Конечно, я должна была быть с вами в ваш первый полёт, но я заперта в этих покоях ещё на полгода. Ифит вас всему научит и старшие помогут. — обратилась к Гимеросу и Антеросу мать.              — Ничего, матушка. Зато у Морганикс родиться всадник! — ответил Гимерос.              — Вы уже выросли и совсем скоро отец отправит вас управлять городами или в армию куда-то в Степи. А я буду здесь, выслушивать длинные рассказы подданных о урожае винограда и растить малыша. Наша семья разобьётся по огромной стране, мы будем редко видеться. И я очень вас прошу, берегите, защищайте и выручайте друг друга. Мы семья и как бы далеко не разошлись, в любой момент должны подорваться на помощь. — наставляла детей Персефона.              

***

             Князья отбыли в Марахай, старший из них Фессал вернулся в Иббен. Вечером к жене пришёл Арес.              — Они уже достаточно взрослые, чтобы путешествовать одни, под присмотром стражи, конечно. — подошёл к Персефоне муж, она читала книгу.              — Я в них уверена. — улыбнулась женщина. — Как они быстро выросли. — добавила она с грустью.              — Выросли настоящими спартанцами! — засмеялся Арес и положил руку на живот Персефоны. — У нас ещё есть кого поднять на ноги.              — Фил сделал из моих детей атлантов, когда они здесь ходят, трясется пол. — усмехнулась женщина, — Эту девочку будут звать Висенья. — посмотрела на живот Персефона.              — Я тоже хочу дочь, но с шутками богов, это может быть и снова мальчик. — сел рядом Арес. — Висенья… Что-то знакомое, валирийское. Мне нравится.              — Гефест сказал, ты вновь куда то собрался. Надеюсь, это ненадолго, ты нужен тут, мне.              — Нельзя оставлять дела незаконченными, любимая, особенно императору. Я обязан отомстить заливу работорговли и всем его мудрым господам, за моё отравление.              — Что?! — Персефона шокировано повернула голову на мужа, — Как отомстить?              — Мы уничтожим их устрой и всех господ, освободим рабов… — спокойно ответил муж.              — Снова война?! — глаза жены стали блестящими от заполняющих их слез, она с трудом, держа живот вскочила с места и встала напротив мужа.              — Персефона, послушай! Это не продлиться долго, с тобой будет Геба и Гефест. За свое правление, я хочу сделать Эссос мирным и свободным. — встал Арес и схватил жену за плечи.              — Ты не можешь брать на себя проблемы всего континента! Да, они должны пожалеть об отравлении, но ты показал им, что смог выжить. Арес! — заверещала Персефона и ещё сильнее заплакала.              — Успокойся, прошу! — мужчина прижал Персефону к себе, — Это будет моей последней битвой, я обещаю!              — Чтобы я тебе не сказала, как бы ни просила, ты все равно сделаешь так, как посчитаешь нужным. — тихо пропищала Персефона в плечо мужу.              — Только не переживай, ты должна отдыхать, все будет хорошо, обещаю. — гладил по спине жену Арес.              

***

      Народ, знать, булевты начали беспокоиться о положении императрицы когда она поехала вместе с государем в долгое путешествие по Вольным городам, зачем было брать какую-то женщину в дорогу по политическим вопросам. Одно дело показать сыновей, будущих управителей, а другое брать жену, которая по всем обычаям должна быть подальше от лишних глаз. У статуса императрицы хоть и есть много привилегий, но и имеется строгое правило — императрица принадлежит императору, никто не смеет подумать лишнего и увидеть её тела. Дошли и слухи, что государь разрешил ей не скрывать лица при Харальде, а что ещё хуже, при дворцовых Ланнистерах и Филоктете. Самое большое потрясение вызвало регентство женщины, булевты соглашались рассматривать её папирусы с приказами только с подписью десницы.              Костёр раздували люди поддерживающие Фессала, им неплохо платила Медея, все же у неё было жалованье, как у матери сына императора. Медея с сыном не были схожими Персефоне на Алисенту с Эйгоном, она видела Медею с десяток раз в жизни, сына чуть больше. Они действовали из-под тишка, так, чтобы не узнал Арес и его любимая жена, а также Тирион, ведь известно, что его маленькие уши способны уловить многое, лучше чем чьи либо.              

***

             Персефона почувствовала себя одинокой, когда разъехались дети и муж. Гефест продолжал пропадать в кузнице, а Геба не была её любимый собеседником. Она полностью настроилась на малыша внутри себя, раньше времени подготовила колыбель, мечтала, что родившаяся у неё дочь будет свободной и независимой Висеньей, сможет полностью осуществить несбывшиеся мечты матери. Морганикс вылупилась для неё. Возможно, дочь будет похожа на своего дракона, как и все сыновья на своих. О, Морганикс невероятно красива, по правде её можно назвать самым красивым драконом, в отличии от Сиракс у неё есть шипы, схожие на шипы Мелеис. Да, Персефона просит богов о дочери.              — Бьётся? — оглянулась на императрицу Дорея, увидев её выражение лица.              — Ай, да! Это будет точно ребёнок похожий на Деймоса и Фобоса, валирийская кровь так и чувствуется изнутри. — засмеялась Персефона. — Хочу увидеть лицо Тириона взглянувшего на валирийские волосы младенца ещё раз.              — Может будут твои белые глаза?              — Когда я была маленькой мои глаза были яркими, пурпурными, мама говорила, что они светлели с каждым моим годом. Ты же помнишь глаза Деймоса в два года. Они у него тоже потеряли цвет.              В покои ворвался Гефест нарушив идиллию.              — Оставь нас. — с каменным лицом обратился кесарь к служанке, она поклонившись покинула комнату.              — Что-то случилось? — гладя живот спросила сестра.              Гефест встал на колени перед лежащей на софе императрицей.              — Арес мертв. — со стеклянными глазами сказал брат крепко сжав руки Персефоны. — Ты должна продолжить жить, завещание гласит, что император теперь Фобос и ты его регент… Персефона, я буду с вами.              Она долго молчала, множество воспоминаний пролетело у неё перед глазами, поверить было трудно.              — Что… Как? — перевела взгляд на брата императрица, сердце вырывалось у неё из груди, — Гефест! Как это мертв? — закричала женщина.              — Копье. Прямо в сердце. — горестно ответил брат и дверь покоев открылась вновь. В пороге стояли сыновья, к ним безмолвно подошёл дядя и сказал уйти.              Персефона встала, ноги её тряслись, она держа живот собиралась дойти к окну, на половине пути сдержать крик не получилось. За криком последовало громкое, протяжное и болестное «Ааа!», Гефест подбежал к ней.              По ногам императрицы потекла кровь.       «Стража, зовите лекаря, повитуху быстро!» — заорал мужчина.              Персефона упала, продолжая плакать от горя и боли упиралась в пол, пока брат не поднял её на руки. Он отнёс её в кровать.              Лекари носились вокруг императрицы, служанки бесконечно убирали кровь, по дворцу разносились крики. Она становилась бледнее с каждым мгновением.       — Он умер? — множество раз спрашивала у повитух императрица, срок был маленьким, а крови слишком много. Ответа никто не давал.              Гефест был под кроватью опираясь спиной об стену и боялся увидеть смерть сестры, ей было все хуже. Под дверью, заглядывая внутрь стоял Деймос, он видел и слышал муки матери.              Повитухи заставляли тужиться, Персефона продолжала это делать, но глазами она уже не видела ничего.              Ребёнок родился мёртвым, слуги завернули его в ткань были намерены сразу унести, но сквозь боль мать приказала дать его ей.              Девочка. Совсем маленькая, вся в крови. В омуте бреда Персефона стала укачивать её в руках и потеряла сознание.              Малышку забрали, хаос остановился, императрица спала, над окровавленной ней стояли все сыновья, брат и Ланнистеры.              — Она жива. — посмотрев на племянников сказал Гефест, в их глазах был ужас.              — Фобосу нужно издать указ, отдать регентство Гефесту. Она не сможет… — без обычного ехидничества, сочувствуя женщине, озвучил Тирион.              — Я не собираюсь быть императором! — гаркнул Фобос.              — Мы поговорим потом. — в сторону мальчика сказал дядя. — Нужно идти, решим все после похорон. — подтолкнул детей мужчина в сторону выхода.              — Нет! Мы должны быть с ней! Мы уехали, оставили её одну, опоздали на пару свеч! — забушевал Деймос, братья переглянулись.              — Вы не виноваты, ни в чем. Вам нужно собраться. Особенно Фобосу. Детство окончательно прошло. — дядя посмотрел на Фобоса. Мальчики вместе с Гефестом и Ланнистерами вышли из покоев.              Дойдя до двери, Деймос развернулся назад и вернулся к матери, сел у ложа. Дорея погладила его по голове и дала вина.              

***

      — Дворец охраняется двумя тысячами рыцарей снаружи и ещё одной внутри. Они не смогут зайти сюда и даже пройти Хребет Костей! — нервничал Гефест.              — Я уверен, что у него есть люди здесь! Нужно затащить его мать в темницу, а лучше, увезти в Эриду! — бил по столу кулаками Тирион, ситуация продолжала ухудшается.              Олимп облачился в черное, тело императора доставили в усыпальницу, но никто не мог провести церемонию без его вдовы. Как только свет узнал о смерти правителя И-ти, случилось то, что никто не мог ожидать.              Фессал сразился с Харальдом и убил его, по всем порядкам став конунгом, королем Иббена. Это была подлая битва, Харальд не имел сына, но его заменил Фессал. Получив доверие он смог найти подходящий момент для удара, им стала смерть отца, который при жизни сам бы снес голову сыну за убийство верного друга.              Десница получил известие о том что Фессал хочет большего, он желает сесть на императорский трон и для этого он теперь имеет войско.              — Их нужно отправить в Марахай. Императрицу и князей. Там, с драконами, они будут в безопасности. — ввязался Джейме, — Мы будем ждать Фессала здесь и сразимся, если понадобится.              — Персефона все ещё в бессознании, дышит, но глаза не открывает. Я же не могу её в таком состоянии доставить на корабль! — сказал кесарь. — Ясно только одно, мой старший племянник сошёл с ума! — заорал мужчина. — Фобос полноправный наследник, в нем течет ихор и он не похож на валирийца. Нужно дать понять каждому нашему подданному, что решение Ареса не может быть изменено, он знал, что подписывает.              — Когда она очнется, в каком бы состоянии не была б, должна выстоять церемонию и в срочном порядке выйти за тебя замуж. Ты будешь сидеть на троне, а она писать, что тебе говорить. — тыкал пальцем в кесаря Тирион.              — Стоит ли тебе напомнить, что она способна перегрызть мне горло?! У неё умер муж, а за ним и ребёнок, прямо внутри неё, вы думаете она станет нас слушать? — закричал Гефест              — И что нам делать? Ждать пока из-за её упадка сил, сюда ворвутся иббенийцы и убьют нас всех? — ответил десница.              — Угомонитесь! — вошёл к мужчинам Филоктет. — Я приказал прибыть во дворец ещё тысяче спартанцев. Их хватит чтобы сдержать войско иббенийцев, даже в десять раз больше. — размахивал руками Фил, — Князья будут под моим присмотром. А Джейме, как доверенный покойным императором охранять его жену, пускай продолжает делать это. И никому не придётся уезжать.              

***

             — Она очнется? — подавленно спросил Деймос у зашедшего лекаря.              — Ваше Высочество, она потеряла много крови… Сон лечит. Могут пройти ещё седмицы. Если бы только Её Величество согласилась выпить нектар при родах, сознание она бы не потеряла. — отвечал лекарь, — Вам тоже нужен сон.              — Потом посплю, не переживайте. — сухо отозвался Деймос.              Когда лекарь оставил сына с матерью покой вновь нарушили, это сделал разгневанный Тирион.              — Возьми кубок амбросии и помоги матери проснуться. — вякнул десница князю. — Не смотри, как идиот, бери кубок и влей нектар ей в рот! У нас нет больше дней, чтобы ждать, когда она захочет проснуться. Никто, кроме семьи не имеет права трогать или поить её, без её согласия, я в том числе.              — Лекарь сказал, что ей нужен сон! — тихо закричал на десницу Деймос.              — Как думаешь, что ей больше нужно жизнь или сон? — завопил Тирион.              На пару мгновений князь задумался и понял, что больше не в силах наблюдать за спящей в крови матерью и с трепетом проверять её дыхание. Он поднес к её губам кубок и влил амбросию. Персефона очнулась в тот же миг.              — Деймос? — совсем слабо спросила женщина и потянула руку к его щеке. — Тебе нельзя плакать. — слегка улыбнулась мама, гладя лицо сына и стерев с него пару солёных капель. Она повернула голову и увидела красного Тириона. — Я справлюсь, Деймос. Иди поспи. Придешь ко мне вечером. — сын без желание послушался и вышел с покоев.              — Надеялся, что я умру? — спросила женщина десницу, под звук закрывающейся двери.              — Но ты жива и у нас очень большие проблемы. — спокойно ответил Тирион              — «Очень большие проблемы» так ты называешь смерть моего мужа и ребёнка? — округлила глаза Персефона.              — Если ты к завтрашнему утру не встанешь, смерть придёт к каждому из нас. — начал донос Ланнистер. Он рассказал все о Фессале и его желании.              

***

      — Матушка. — вечером Деймос вернулся к матери.              — Заходи. Садись ко мне. — Персефона похлопала по краю уже чистой постели. — Выйдете все! — приказала императрица слугам, настолько громко, насколько получилось.              — Тебе хоть немного лучше? — сел к матери князь.              — Я не буду врать, мне больно. — отвела взгляд мать, — Ты с братьями должны уехать сегодня ночью, корабль на Марахай уже готов, вас будут оберегать Фил, Ифит и драконы.              — Мы никуда не уедем! — возмутился Деймос, — Ты сама говорила, что семья должна оберегать друг друга! Мы должны быть вместе!.. Фессал не сможет нас убить!              — Тише. Я не знаю на что он способен, но во дворце уже есть его союзники. Переждите этот переворот на острове.              — А как же ты? Тогда едь с нами.              — Я должна похоронить своего мужа и ребёнка. Это важнее любого переворота.              — Но… Мама! — завопил сын не зная что ей сказать.              — Деймос, ты должен выполнять мои приказы. Я прошу тебя, защити своих братьев, ты старший… и ты единственный настоящий дракон.              — Почему ты сказала это? — Деймоса зацепили последние слова матери.              — Ты имеешь право знать… Если я умру, Деймос, никто кроме тебя не сможет управлять Марахаем и справиться с драконами. — Персефона взяла сына за руку, — Я винила себя всю жизнь. Но я обязана сказать тебе правду, хотя ты можешь после этого меня возненавидеть.              — Ты меня пугаешь, матушка. О чем ты говоришь?              — Ты Таргариен… Чистокровный. Твой отец, настоящий отец — Деймон Таргариен. — Деймос застыл в ступоре, а мать продолжила — Я попала в Эссос убегая от нападения на Драконий Камень. Меня хотели убить за наследие, твой отец приказал мне улететь в Дрифтмарк, к моей тёте. Погода сбила меня с пути и я оказалась в Пентосе. За пару седмиц до этого я уже знала, что беременна. Пока я пряталась с Сиракс от людей, планируя возвращение, она пропала. Я осталась одна, встретила Дорею, хотела попасть с ней в город чтобы найти дорогу назад. По пути нас схватили дотракийцы, а после их убили итийцы, Тирион забрал нас, как подарок императору. Арес захотел меня в жёны и был уверен, что ты его сын… — женщина сделала паузу, — Думаю, ты догадался, почему тебя зовут Деймос. Мой мальчик, я не смогла сбежать и вернуться домой, всю дорогу я думала только о том, чтобы ты остался жив. Деймон искал меня, однако, все что за Хребтом Костей, для людей юга, неизведанно и загадочно.              — Он не нашёл, этому не может быть оправданий… Я догадывался, у меня красная кровь и я совсем не похож на итийца. Выходит, я бастард? — опустив голову сказал Деймос, — Ты не виновата, матушка.              — Деймон любил меня, невероятно сильно, пытался защитить… Он ждал тебя и каждый день твердил, что у него будет сын. Ты не бастард, ты законнорожденный. Посмотри на мою ладонь. — Персефона протянула сыну раскрытую ладонь, демонстрируя шрам, — По валирийским обычаям, мужчина и женщина должны слиться кровью на обряде бракосочетания.              — Мы были в Пентосе и он был с нами, ведь так?              — Да. Он забрал Сиракс, я предполагала, что она вернулась домой. Я попросила Ареса отвлечь его и выкрала с пещеры своего дракона, вместе с яйцами. Сиракс отложила их ещё при мне. — Персефона улыбнулась от воспоминания, как Деймон показал ей кладку впервые и радовался, что теперь им нужно сделать троих детей. — Я люблю тебя, Деймос, по особенному. Выполни мой указ, собери братьев и защити.              Сын потянулся и крепко обнял маму с взаимными словами о любви к ней.              

***

      Князья с Филоктетом отбыли в Марахай, дорога обошлась без происшествий.              Ранним утром карета с императрицей и кесарем отправилась в Спарту, там с самого начала правления Ареса строился храм и усыпальница для него. В неё же похоронят и дочь.              — Мне жаль, что я намерен поговорить об этом прямо сейчас. Однако, Персефона… Будет лучше если ты выйдешь за меня замуж и мы будем регентами вместе. — по дороге к городу, сидя в одной карете напротив императрицы начал брат.              — Иногда, ты кажешься мне идиотом, Гефест. Я еду хоронить мужа и дочь, а ты делаешь мне предложение. — с полным спокойствием ответила Персефона.              — Времени нет. Фессал может в любое мгновение подойти к Хребту Костей и зайти в центр империи. Рядом с тобой должен быть мужчина. — твердил Гефест.              — Хочешь попросить благословение прямо у Ареса в храме? — ядовито спросила женщина.              — Что с тобой? Ты никогда не разговаривала со злорадством.              — Что со мной?! Гефест… Что со мной?! Я думала, что с возвращением Ареса все станет по прежнему, так и было! Я надеялась быть просто женой императора, без регентства, рожать детей, ведь только это моя обязанность! Я просила его не ехать, но он все равно это сделал и оставил меня одну! Всю беременность я мечтала о дочери, её ждал дракон в Марахайе … Боги отняли и её! — закричала прямо в лицо брату Персефона. Остаток пути они проехали в тишине.              

***

      Церемония прощания прошла быстро, подданные, допущенные к ней, оставили императрицу и кесаря проститься с Аресом одних. Гефест долго не стоял и понял, что сестра хочет, чтобы ушёл и он.              Персефона подошла к телу мужа, лежащему на мраморе и сняла с него золотую посмертную маску, обнажив бледное лицо.              — Прости меня. — прошептала женщина и поцеловала в губы, в последний раз.              Она с годами полюбила его. Арес был по правде великолепным мужем и отцом. Единственное, что в нем не хватало это огня, драконьего огня. Он угасал как любовник с каждым годом, но рос в её глазах, как отец и правитель. Их брак основывался на взаимоуважении, справедливости.              — Моя малышка. Пускай на Олимпе тебя будут звать Адрестия. Тебе не пришлось жить на земле, ты сразу благословенна на Олимп. — подошла к маленькому свертку Персефона, — Мама тебя любит. — женщина поцеловала холодного младенца, его пятку в тайне от неё проткнули и увидели ихор. Поэтому Совет принял решение похоронить божественного ребёнка с отцом.              Персефона вышла с храма, она с трудом ходила и часто думала, что вот вот потеряет сознание. У выхода она не нашла брата, это смутило и Персефона остановилась перед огромным количеством ступенек вниз с храма. Она знала что не сможет одолеть их сама.              — Гефест. Гефест! — возвала Персефона, никто не ответил и даже вокруг пропали люди.              Резко со спины её схватили двое мужчин, закрыли рот повязкой ткани и с большой скоростью побежали в сторону незнакомой кареты. Персефона пробовала биться ногами, но оставалась слишком слабой.              — Нам не дан приказ вас убить, Ваше Величество. — сказал отвратительный на вид мужчина, на валирийском.              Карета спешно мчалась, императрица поняла по одежде, что её схватили иббенийцы.              

***

(ночь до церемонии похорон Ареса)

      — Сейчас они думают, что мы пойдём к драконам. — зашептал Фобос старшему брату, — Правильно думают, только мы улетим в Хребет Костей. Там будем ждать иббенийцев и если они появятся, уничтожим их, точнее Фессала.              — Никто не должен видеть драконов, ты же знаешь! — ответил Деймос.              — Если нужно будет, мы залетим на них в Олимп! Лучше конечно будет если ночью. — вякнул Фобос и продолжил лазить под своей кроватью в поиске оружия, — Два года назад я сюда легче помещался. — усмехнулся мальчик еле тянувшийся за рукояткой топора.              — Значит, ты два года воровал оружие у гвардейцев? — усмехаясь наблюдал за братом Деймос              — И не только у гвардейцев! Тут даже серп дотракийцев есть, где-то далеко правда, но есть! — продолжал хохотать Фобос, — Атэ! Зачем делать такие низкие и большие кровати?! — поняв, что он ляпнул, князь вновь засмеялся, — Точно, на будущее.              — Думаю, нам этого хватит, вылезай. — сказал брат посмотрев на два меча, три топора, пять кинжалов и один клинок под ногами.              — Эхе… Слушай, я застрял, помоги пожалуйста. — в попытке сдать назад прищемленный кроватью обратился Фобос.              Брат с трудностью вытянул Фобоса за ноги и они собрались бежать.              — Ну слушай, убегаем с острова мы не впервые. — обернулся младший продолжая тянуть сумасшедшую лыбу.              — Антеросу и Гимеросу ты что то говорил? — спросил Деймос              — Нет, пускай будут здесь, в безопасности. Ты сам знаешь, они не такие безумные как мы и они только начали приручать драконов к седлам.              Мальчики быстро добежали до драконов и улетели в сторону хребта, они не остались незамеченными, Ифит в тревоге полетел за ними.              К утру три дракона приземлились на вершине над путем к Коринфу.              — Что вы творите?! — повысил голос дядя Ифит, а после услышал весь план и вызвался помочь, ведь опасения оправдались и иббенийцы уже прошли Хребет Костей. Они оставили драконов в глубине хребта и со всех ног двинулись в Коринф, чтобы взять лошадей и добраться во дворец.

***

— Мы тебя вырастили! У тебя было все, золото, титул, наложницы! — орал Тирион со скованными руками и ногами. — Закройте ему рот! Старый пигмей, мой отец был настоящим идиотом раз все эти годы ты — пьяница и развратник был его десницей! — приказал Фессал, Ланнистеру повязали и рот, — Найдите его брата! Он должен быть где то во дворце.

***

Карета с императрицей резко остановилась и её надзиратели выбежали наружу. Гефест связанный в другой повозке положил четырех смотрителей ударив своей головой об их, он разорвал верёвки, которые связывали его руки и продолжил биться с тремя десятками иббенийцев. — Неплохо для вашего возраста, Ваше Высочество! — сказал один из воинов окровавленному синим ихором в перемешку с кровью предателей и разъяренному кесарю. Он не смог справиться со всеми и его вновь связали кожаными поясами. Иббенийцы продолжили путь с пленными.

***

Персефона не знала что ей делать, сопротивляться никак она не могла, все её конечности были связаны. В мыслях была лишь своя скорая смерть, Фессал не оставит её в живых. Когда дверь кареты открылась она увидела огромное количество иббенийских воинов, они стояли вместе с итийскими, что поразило императрицу. — Время переворота, Ваше Величество. — заглянул к императрице старший сын Ареса с безумной улыбкой. Связанную Персефону потащили к зданию Совета, а Гефеста совсем в другую сторону.

***

— Слава Богам, мальчики, впервые в жизни радуюсь, что вы сбежали! — остановил скачущих ко дворцу князей в чёрных накидках Джейме, — Фессал оцепил дворец, а не желающих склониться перед ним закинул в подземелье! — Лучше скажи, где наша мать! — крикнул Фобос — Она с Гефестом уехали в Спарту утром и пропали. — Я стану императором только для того чтобы надрать всем задницы за то что не смогли защитить её! Ты должен был её защищать! — возмутился Фоб — Нет времени выяснять кто виноват. Нужно прорваться во дворец и разобраться с Фессалом! — сказал Деймос — Нужно его убить. — равнодушно и злобно озвучил Фобос.

***

— Мой отец был величайшим правителем империи! Сыном богов! — начал речь перед пятьюстами булевтами конунг Фессал, — Но в наш дом пришла посыльница Аида! Наша императрица — его создание, она валирийка, демон! — продолжил князь и два воина затащили связанную Персефону на Совет, её тело по правилам было покрыто, не было видно ни лица, ни волос, а в глазах с трудом можно было найти пурпурный цвет, — Покажите нашим старейшинам, что скрывается под никабом! — мужчины сорвали платок с головы Персефоны, вместе с тканью закрывающей её рот. Перед старейшими предстали белые волосы императрицы и лицо, с чертами не похожими на итийские. Булевты стояли в замешательстве, перед ними на коленях стояла немощная женщина, потерявшая мужа и ребёнка, но вместе с этим, отродье Аида. — Её дети — порождение Аида, валирийцы. Они не имеют права занять престол и остаться живыми. — продолжил Фессал, — Эта женщина с помощью магии управляла императором. Её допустили к регентству на два года, она не пожелала заканчивать свое правление и избавилась от мужа! Персефона громко засмеялась почувствовав драконий гнев в груди. — Убила мужа будучи на шестой луне беременности? — она продолжила смеяться и всматриваться в глаза каждому из булевт, — Вы стоите и просто смотрите, как перворожденный сын Ареса собирается убить его жену, мать наследника? Поверили, что я демон? — хохотала женщина за что получила сильную пощечину от конунга со словами: «заткнись шлюха, я не ещё не закончил, скоро будет твой конец», со рта Персефоны потекла кровь, — Я жена бога Ареса, дочь Зевса и Деметры, мать троих будущих богов, предание обо мне известно каждому, я попаду на Олимп даже с кровью в жилах и поверьте, за мою смерть, каждый присутствующий здесь получит расплату! — Хватит с тебя! — озверел Фессал и приставил к горлу императрицы кинжал. — Только посмей! — ворвался Гефест с сотней гвардейцев в булевтерий, — Ты можешь рассказывать легенды и ложь о Персефоне, ссылаясь на её волосы. Однако против меня никто из вас не пойдёт! — закричал грозно и свирепо подобно брату Гефест, — Мой брат завещал трон Фобосу, он отважен, силен и смел, в нем течет божественный ихор! — Предательство не может прощаться! — воскликнул Фобос не своим голосом, неожиданно пробравшийся к Фессалу и без сомнения срубил ему голову. Красная кровь разлилась посреди совета. Лицо Фобоса также стало красным от брызга крови. Его мать от ужаса прижалась к полу и схватилась за горло, Фессал успел задеть его. — Я ваш император! Я сын богов! Мой предавший семью брат был человеком! А вот вам доказательство, что я бог! — Фоб продолжил вводить всех в страх и ужас, и достав кинжал распорол себе руку. Ихор потек рекой и стекал на красную лужу. Булевты и иббенийцы по очереди стали вставать на колени и молили о пощаде. В булевтерий зашли Деймос с Тирионом и Джейме. На пару мгновений впали в ступор от увиденного озера крови. — Матушка. — Фобос со звоном откинул кинжал с мечом и нагнулся к ней, — Срочно несите амбросию! — крикнул мальчик глядя на широкий порез шеи. Облив рану нектаром Персефона осталась в луже крови, все её тело и волосы были окровавлены, она не могла встать, пока не подбежал Джейме и не схватил её на руки, чтобы отнести во дворец. — Снесете мне голову, за то что я не уберег вас. — озабоченно улыбнулся Джейме и получил лёгкую в тоже время безумную улыбку в ответ. — Вы, по всем законам, теперь наш конунг… — подошел один из иббенийских воинов к Фобосу. — Да, я теперь конунг Иббена! — воскликнул Фобос, — И как ваш король, я уничтожу каждого, кто причинил моей семье боль! — заорал князь в сторону воинов, которые уже были на коленях, — Слушайте, мой первый и последний указ! Я отдаю правление империей императрице Персефоне, дочери, матери богов и женщине, что много лет управляла ей! Никто не посмеет ослушаться или ни склониться перед ней! Один из моих братьев, будет её наследником. А я останусь конунгом Иббена! Мои воины будут карать каждого, кто нарушит этот устой!