Некрополь

      Я застал его счищающим похмельный налёт с зубов ногтем у грязного зеркала. — Ты че? — Глаза слепляла плёнка седьмого часа утра и трёхчасового сна. — Да че, я щётку ж не взял, — он посмотрел на меня из зеркала мутным, сонным взглядом, какой бывает у грустных уличных собак. — Да возьми мою, — бросил я через плечо, растирая кулаком заплывшее веко.       Паромовская спальня была закрыта на ключ, а пó полу было разбросано ещё полдюжины трезвеющих во сне тел, меж которыми покоились разной степени наполненности бутылки.       Переступая через них я добрался до кухни, поморщившись от света из окна открыл кран и пил воду прямо так. Найти чистую кружку было сложно. Плетёный коврик пал под натиском десятка ног и сбуровился у порога безымянным солдатом. Я свалился обратно на свой диван, с облегчением чувствуя нагретую рексовым телом ткань.       Вода в ванной закрылась и рядом со мной плюхнулось такое же измученное тело. — Ты че почистить зубы-то подорвался? — И без того вялый голос глушило смятое одеяло. — Да бесит меня. Зубы мешаются, знаешь? Ощущение поганое. Хочется выдрать всё с языком в придачу.       Я удрученно хмыкнул и повернулся лицом к чужому уху со следом от подушки. Отлежал. Легонько повернул руками Рексову голову лицом к себе, большим пальцем оттягивая губу, чтоб можно было видеть зубы. Слегка кривой, клыкастый, с продранной моей жёсткой щёткой десной. Я умилился, будто увидел внутренности бронированной машины. Шрамы заживают как на собаке, скелет плотно облеплен мышцами, как проволока пластилином, а тут — нежные десны. «Пусть кто посмеет, руки поотрываю. Даже тебе».       В голову стукнуло, что шлюхам раньше выбивали передние зубы, чтоб не кусались. В голове — ужас до фантомного холодного пота от недавнего кошмара, а ещё от того, что это мне показалось пиздецки горячим.