Вымолить прощение

      "Верхом бы ехать, а не пешком плестись",— мрачно подумал Маэглин, следуя за матерью по узкой тропе, бежавшей вдоль леса и позволявшей обходить сомнительные лужи, то и дело попадавшиеся на пути.       Погода испортилась. Начал накрапывать дождь.       Эльфийка шла так быстро, как только могла, но её силы были не велики.       Ломион понимал, что аммэ устала, что ей необходим отдых, однако упорно шёл вперёд. Мелкие, редкие капли воды, падающие с неба, превратились в умеренный дождь. Стремительно темнело, и путники надеялись выйти к реке, где располагалось эльфийское поселение со сторожевыми постами стражей Химлада.       Юный кузнец, конечно, слышал от отца о мерзости голодрим, но отчаянное положение заставляло задуматься о том, что придётся попросить помощи. Кров на пару дней, коней, еду. Только чем платить? Мирианов у него с собой не имелось. Только украденный меч из редкого металла.       Чем темнее становилось, тем сильнее страх сковывал Ириссэ. Поднявшийся ветер шумел в лесу, заставляя сжиматься от любого шороха. Насквозь промокшая одежда неприятно липла к телу, по коже пробегали мурашки. Казалось, что из леса, который по-прежнему сопровождал их, вот-вот выскочит ищейка ненавистного опостылевшего "мужа". Эта мысль заставляла замирать от ужаса. Эльфийка ощущала, как бьётся сердце, и бьётся с такой силой, будто собирается проломить грудную клетку.       Или проблема совсем не в сердце? Состояние было странное. Слабость, ватная голова, частичное онемение тела. Чтобы сделать шаг, охотнице приходилось прилагать неимоверные усилия. Маэглин с тревогой поглядывал на мать, но останавливаться опасался. Да привал, откровенно говоря, сделать и не представлялось возможным. Тёмные деревья в пелене дождя не могли служить укрытием. Более того, если отец вернулся домой и обнаружил пропажу, ненастье не остановит его. Цепные псы рыскали по приказу хозяина и в слякоть, и в холод, и в солнечный день.       Скоро дождь закончился. Тучи растянуло, и на мир пролился свет звёзд и луны, серебря деревья и дорогу. В поле зрения наконец появилась река, и Маэглин выдохнул с облегчением. Они почти достигли места, осталось только перейти реку в брод.       Рывок, шаг — и можно будет отдохнуть.       Аредэль старалась держать себя в руках, хотя едва стояла на ногах, а в глазах поселился туман, превращая местность в размытое пятно. Видя состояние нолдиэ, Ломион тихо выругался и осторожно подхватил её на руки. "Чем же тебя опоила мразь Нан - Эльмотская?" — раздраженно подумал он. Отцом, после всего, что видел, называть было противно. Даже по поводу собственного рождения на добровольной основе возникали вопросы. Какая адекватная женщина по собственной воле согласится выйти замуж за того, чьи нравы и привычки можно сравнить с орочьими?       — Отпусти! Поставь на ноги! — ощутив себя не стоящей на твёрдой земле, Аредэль попыталась вырваться.       Стыд растёкся по венам.       Кто она сейчас?       Слабое жалкое создание, ранее имевшее гордый, упрямый характер или кукла, сломанная и умирающая? Как докатилась до подобной жизни? Размышлять на эту щекотливую тему сил не осталось, голова болела.       "Лишь бы только суметь добраться до Гондолина, чтобы Майрил оказался в безопасности", — единственная мысль, бившаяся в раскаленном мутном сознании не позволяла сдаться.       Путники не успели сделать и двух шагов, как их заметили и остановили властным окриком.       Сын Эола замер, держа свою ношу на руках.       Позор, какой позор. Охотница была готова провалиться сквозь землю за то, что её увидели в таком состоянии.       На противоположном берегу замелькали, зашевелились огни. Их можно было бы спутать со звёздами, если бы они не перемещались, сокращая расстояние между собой и чужаками. Ломион напрягся, крепче прижимая к себе мать. Душу липкой паутиной заволок страх. Чутье подсказывало, что шевелиться нельзя. Любое движение чревато смертью.       — Мы не враги, просто позвольте переправиться через реку, — Белая Дева подала голос, привлекая к себе внимание.       Наступила тишина. Эльфы подошли ближе. Белый свет светильников Феанора упал на лицо, заставляя зажмуриться. Нолдиэ отвыкла от яркого света, и тот сейчас нещадно резал глаза.       — Госпожа Аредэль? — последовал деликатный вопрос вместо ответа.       Собственное имя ударило по нервам. Внезапно показалось, что за их спинами стоят соглядатаи Эола, и эльфийка, вздрогнув всем телом, потребовала, чтобы её поставили на ноги.       Планы внезапно менялись.       Если раньше им нужен был привал, то теперь о нём не могло быть и речи. Но как сказать направление, при этом себя не выдав?       — Вы можете не говорить, куда направляетесь, — учтиво заметил воин, уловив замешательство. — Но путь вы продолжите утром. Прошу следовать за нами.       Не пожелание, не просьба, приказ.       Дочь Финголфина собралась огрызнуться, но промолчала. Слабость, которая, казалась бы, отступила, начала окутывать снова едва ли не до потери сознания. Какое-то время эльфийка ещё боролась с собой, но затем резко провалилась во тьму.       ... Первое, что ощутила Аредэль, придя в себя — жар и ломоту в теле. Второе — то, что она находилась в горизонтальном положении. Открыв глаза, охотница осмотрелась. Несколько свечей рассеивали золотистый свет, слабо выделяя содержимое пространства: небольшой столик, шкуры и лежанку.       "Палатка.Точно такие же они ставили, когда шли через Льды", — воспоминания молнией пронеслись в голове, уступив место вязкой каше из мутных образов.       Почему же так плохо и как она здесь оказалась? *       Встретить пропавшую возлюбленную одного из владык Химлада воины никак не ожидали. Тем более со стороны проклятого леса. Выглядела она, грубо говоря, отвратительно. Бледная, измождённая, отощавшая. И верным решением было бы, конечно, избавиться от неё, бросив на произвол судьбы, но политика не позволяла. Не очень давно здесь рыскали нолдор со знаками крыла орла в поисках пропавшей дочери короля. Ездил также и владыка - Охотник, но вернулся ни с чем и не в духе.       И сейчас, когда на лицо было отравление тёмной магией, принцесса Ириссэ рисковала превратиться в труп. А значит, был риск обнаружить тело, наличие которого, в свою очередь, повлечёт вопросы.       — Судя по тому, насколько ты похож на леди Аредэль, вы родственники, — заговорил один из ранее сопровождающих.       — Сын, — тихо ответил Маэглин, догадываясь, что лучше ради собственной безопасности не лгать.       Кто знает, насколько нолдор опасны? Эол всегда отзывался о них крайне негативно.       Эльф в доспехах врагов хмыкнул. Вопросов было больше, чем ответов, и спрашивать, видя состояние дочери незаконно сидящего на троне верховного нолдорана, казалось крайне неуместным. Однако Пилиммо наплевал на приличия.       — И кто же твой отец, сын принцессы? Смею предположить, что супруг твоей матери явно жестокого нрава, коли вы бежите на легке и вздрагиваете от каждого шороха, — сказал он.       Полунолдо словно холодной водой окатили.       Сородич его прочитал, будто книгу. Не утаить, не скрыть. И всё же имеют они право хоть на какую-то тайну?       — Надеюсь, я вас не разгневаю, если не отвечу на вопрос? — тихо поинтересовался Ломион.       — Не разгневаешь, — в голосе воина дома Феанора промелькнула улыбка. — Только в матери твоей отрава, и путь до вашей конечной цели она едва выдержит.       Маэглин и сам это знал, но горькая правда ударила звонкой пощёчиной. Чары можно было снять чарами или сильной волей. Сильной, непоколебимой и огненной, как свет солнца. Однако сперва следовало очистить кровь.       — А вы можете помочь? — голос юного эльфа осип, плечи опустились.       — Думаю, владыки Химлада не откажут в помощи, — ответил второй воин, до этого молча наблюдавший за беседой. — Особенно кано Келегорм.       Полунолдо, услышав имя возлюбленного матери, сглотнул. Вздрогнул. Ему интересно было посмотреть, кому Белая Дева отдала своё сердце.       — Пока можете остаться здесь, — Пилиммо указал на палатку, в которой устроили бессознательную эльфийку. *       Попытка встать у Ириссэ вызвала приступ головокружения и потемнение в глазах, вынуждая лечь обратно.       "Как все невовремя. Нужно идти дальше, а не разлёживаться здесь. Нашла время болеть". — раздосадованно подумала она, с трудом выдыхая.       В глазах снова потемнело и двоилось, когда кто-то прошёл внутрь и протянул кружку с горячим отваром. Питье растеклось внутри, стало немного легче, зрение обрело чёткость.       — Ломион, — выдохнула эльфийка, взглянув на посетителя. — Нужно уходить.       — Не раньше, чем ты поправишься, — возразил тот, пристально глядя на мать.       — Мой брат поможет, — Аредэль ощущала, как во рту становится вязко и горько.       — Он может не успеть, — отчаянно возразил полунолдо. — На время мы останемся в Химладе.       Слово обожгло не хуже яда, жаром растекаясь по венам.       Охотник.       Возможно, она увидит его. Ради него она покинула владения Турукано. Его любила, но предала из-за собственной трусости. О нём мечтала, когда Эол издевался над ней.       — Всё хорошо? — встревоженный взгляд и голос сына вырвали нолдиэ из мрачных мыслей.       — Не беспокойся, — вымученная улыбка украсила бледные губы.       Не зачем Маэглину знать о её тревогах, и без них места себе не находит. *       Прошло несколько часов, прежде чем полог палатки отогнулся, запустив поток свежего воздуха и вместе с ним очередного визитёра.       Маэглин дремал, стоя на коленях у ложа матери и положив голову на руки. Чужое присутствие он почувствовал сразу, как и прохладный воздух, пробежавшийся по спине. Эльфийка лежала лицом к импровизированной стене, но когда поняла, что они больше не одни, развернулась и приняла сидячее положение. Выглядела она, понятно что, не по-королевски, но другого было не дано.       — Здравствуй, Куруфин, — нарушила тишину охотница, смотря на стоящего перед ней мужчину в тёмно- красных одеждах.       По правде говоря, Искусника она увидеть не ожидала. Но всё же встреча с ним лучше, чем если бы сейчас перед ней стоял Келегорм.       При воспоминании о третьем сыне Феанора сердце мучительно заныло.       — Выглядишь ты, откровенно говоря, паршиво, — усмехнулся Куруфин вместо приветствия. — Не зря у Тьелко сердце не на месте было. Ты и правда пропадала, — феаноринг посмотрел на Маэглина, и от его взгляда тот поёжился.— Впрочем, вижу, исчезновение принесло весьма интересные плоды.       Дочь Финголфина проглотила колкость. Успешно, да. Лучше бы подарочек успеха от Охотника родился.       — Что есть, то есть, — Аредэль затравленно осмотрелась по сторонам, обнимая себя руками.       — Ладно, довольно разговоров, — небрежно бросил Курво и, бесцеремонно подхватив Ириссэ на руки, вынес на улицу, усадил в седло и вскочил сзади сам.       Бывшая пленница ободряюще кивнула мнущемуся с ноги на ногу Маэглину, и когда тот тоже оказался верхом на подведённой ему лошади, процессия двинулась в Химлад, оставив позади сторожевой пост.       Казалось бы, опасность отступила, но сын кузнеца ощущал себя зажатым в тиски. Странно это — ехать в дом тех, кого считаешь врагами. Видеть, что они другие, тоже непривычно. Необычно понимать, что никто не желает причинить вреда. Бросив взгляд на мать, которая держалась в седле явно благодаря феанариону, Майрил позволил себе расслабиться. В конце концов, у всего происходящего имелся и плюс. Здесь его не будут бить, не заставят работать, не будут упрекать в том, что он ненормальный, и что его мать имеет отношение к братоубийцам. Во владениях сыновей Феанора они всего лишь гости и, скорее всего, проездом.