I Am You

К большому сожалению (или счастью) Хёнджина, поговорить с Феликсом им так и не удалось. Когда парень зашёл в палату, смелости обоих хватило только на неловкие переглядывания и тихие извинения со стороны Хвана. Когда же Ли решился и уже хотел было начать говорить — тут же залетели врачи и началась суматоха с проверкой самочувствия, документов и прочего, что сам Хёнджин не особо понимал.       — Хён, я подписал бумаги, съездишь на неделю отдохнуть. Там хорошо, тебе понравится!       — Чаги, но… я не особо хочу? — Хёнджин смотрит на Чонина и понимает, что хочет. Должен захотеть. — Но Феликс…       — Я поеду с тобой. — Заявил блондин и посмотрел таким уверенным взглядом, что у старшего не осталось никаких сомнений.       — Вот! Отлично, я рад, что все согласны. Через пару дней Хёнджин и правда отправился в этот лечебно-профилактический недосанаторий. Отзывы были неплохие, он облазил весь интернет в надежде узнать, куда же именно его отправляют. Но выдохнуть с облегчением не получалось — им с Феликсом всё ещё нужно было серьёзно поговорить. Впрочем, парень особо сильно не давил. Просто был рядом, помогал со сборами, держал за руку во время поездки и выполнял любые просьбы. Хёнджину сделалось хорошо и комфортно. Он чувствовал себя в разы лучше. Здание, только недавно отстроенное, сверкало чистотой и новомодной техникой. Персонал, как и писали в интернете, отзывчивый и добрый, знающий своё дело. Хёнджина поприветствовали, забрали вещи, любезно приняли Чонина с Феликсом, как гостей, и проводили до нужной комнаты.       — Да, тут и правда неплохо. Мне очень нравится, что на улице много зелени. Хочу порисовать.       — Отлично, хён, я взял все твои принадлежности для этого! Надеюсь, что вдохновение не будет покидать тебя!       — Здесь и правда замечательно. Надеюсь, что ты будешь чувствовать себя комфортно. Хёнджин оборачивается к Феликсу и засматривается на прекрасную улыбку, которая была адресована только ему. Он подходит ближе, берёт чужую ладонь в свою и слабо сжимает:       — Только если ты будешь рядом.       — Ну можно подождать моего ухода? Стоят тут, милуются… Хёнджин с Феликсом смеются на ворчание Чонина и неловко отводят взгляд, отступая. Какое-то время они проводят втроём, потому что старшему нужно помочь расположиться и ознакомиться с новым местом. Чонин не замолкает и говорит обо всём на свете: об экзаменах, которые ему сдавать через месяц; о Сынмине, который помогает ему готовиться; о нудном преподавателе, на лекциях в зуме которого хочется спать. Его никто не перебивает, наоборот, лишь спрашивают ещё больше, чтобы поддержать разговор и не ощущать некомфортную тишину.       — Так, ну что… Вроде бы всё сделал. Мне пора, Сынмин ждёт. Я приеду завтра, мой любимый хён.       — Хорошо, чаги. Будь осторожнее и не забывай правильно питаться. Я напишу тебе. Прощание затягивается. Хёнджин не хочет выпускать Чонина из объятий, а младший, в свою очередь, боится уходить. Но на помощь приходит Феликс: спокойно объясняет братьям, что всё в порядке и волноваться не о чем. Это и правда помогает, поэтому Чонин, скрепя сердцем, всё же покидает комплекс.       — Не волнуйся, он не один. С ним Сынмин-а, поэтому всё будет нормально. Хёнджин благодарно кивает Феликсу и притягивает его одной рукой к себе, чтобы обнять так крепко, как это только возможно. Зарываясь носом в светлые волосы, он вдыхает свежий запах чего-то лёгкого и вкусного. Улыбку, как и слёзы, сдержать невозможно. Поэтому Хван и жмурится, чтобы взять себя в руки.       — Прости меня.       — Что тебя так сильно тревожило, Джинни? Всё же было хорошо. По крайней мере, я так думал.       — Да, со мной и правда было всё в порядке. Но до этого я уже испытывал подобное состояние, только пытался закрывать на него глаза и убеждал себя, что справлюсь. Только в последнее время всё усугубилось, а когда я стоял в ванной и брился, в голове будто что-то щёлкнуло. Я резко почувствовал, что не справляюсь с тем, что делал раньше и ощутил огромную вину перед Чонином. А потом помню только его испуганный оклик и свою руку в крови. Они сидели на кровати практически вплотную друг другу. Феликс сжимал здоровую руку Хёнджина, а второй ладонью гладил его по спине. Молчал и не перебивал, чтобы не спугнуть откровения и дать старшему выговориться. Сейчас это было просто необходимо.       — Джинни, я могу сказать тебе очень много разных слов, но какой от них будет смысл? Пока ты сам не поймёшь и не примешь себя — это не будет играть никакой роли. Но тут проще в том плане, что ты знаешь наши с Чонином мнения. Мы оба говорим тебе, что ты самый сильный и надёжный человек, которого мы только знаем. Чонин без тебя бы не справился и всё то, что вы имеете сейчас — твоя заслуга.       — Я знаю. И понимаю. Просто в моей голове всё ещё сидит та противная мысль, от которой пять лет назад меня бросало в дрожь.       — Какая?       — «Мы остались совсем одни». Тогда, видимо, я на каких-то эмоциях пропустил это мимо себя и просто пошёл искать решения проблемы. Но сейчас я иногда всё ещё не верю в то, что произошло в моей жизни. Феликс выдыхает и снова улыбается. Хёнджин от неё умирает по несколько тысяч раз и столько же возрождается заново.       — Но сейчас вы не одни. У Чонина появился Сынмин, а у тебя есть я и Джисонни.       — А ещё Чанни-хён и Бинни-хён.       — О? — Феликс удивлённо хлопает глазами.       — Ты скоро познакомишься с ними. Оставшееся время они проводят вместе, не отлипая друг от друга и постепенно переводя разговор в другое русло, чтобы больше не испытывать каких-то тяжёлых чувств и не тратить время на плохое состояние. Хёнджин выходит на улицу и пару часов Феликс наблюдает за тем, как он рисует пейзаж вокруг.

***

Пара дней пролетает незаметно. Чонин, как и обещал, приезжает каждый день и вместе с собой приносит много новостей. Сынмин тоже заглядывает пару раз, убеждаясь, что всё нормально. На общении не настаивает, но в любой момент приходит на помощь или выполняет какую-либо просьбу. Хёнджин без слов благодарен. Сынмин без слов понимает. Вместе с Феликсом на третий день заходит Джисон, который успел оповестить весь персонал о том, к кому и почему они приехали. Недовольный, но тихий и послушный Минхо плетётся следом, стараясь успевать не дать парню вляпаться в возможные проблемы. Хёнджин обсуждает с Джисоном последние новинки в мире музыки, делится своими впечатлениями и, конечно же, показывает работы, которые успел нарисовать.       — Хо, посмотри, как красиво! — Джисон увлечённо показывает листы (с разрешения Хвана, конечно же) своему парню и продолжает восхищённо бормотать что-то на смеси корейского и английского.       — И правда красиво.       — Вау, Ли Минхо понравилось то, что я делаю. Завтра пойдёт снег? — Хёнджин улыбается, а Феликс издаёт смешок.       — Конечно, в середине марта, специально для тебя. Я уже заказал, побежишь снеговика лепить? — Минхо язвит и Джисон уже хочет недовольно шикнуть, но Хёнджин подхватывает эту манеру общения.       — Безусловно. Выступишь моделью? Я тебя в сугроб закопаю.       — Только вместе с тобой. Феликс удивлённо переглядывается с Джисоном, быстро показывая жестами, чтобы тот сейчас не влезал в разговор. Это можно было считать за некое прощение и принятие Минхо со стороны Хёнджина. Лучше так, чем вообще никак. Хан несколько раз кивает и продолжает делать вид, что сильно увлечён рисунками.       — Я очень рад, что все ко мне так часто приезжают. От таких встреч на душе становится спокойнее. Врачи говорят, что витамины и лекарства помогают.       — Я тоже очень рад, что тебе лучше… Феликса перебивает внезапно открывшаяся дверь. Хёнджин вздрагивает, но, когда видит Бан Чана с Чанбином, всё сразу становится на свои места. Он неверящим взглядом осматривает парней и не может сдержать улыбку: те уезжали в Австралию к родственникам Чана, а ещё решали накопившиеся дела и проблемы в отсутствие старшего. Прошло без малого полтора года, поэтому Хёнджин ощущает необъяснимо сильное волнение от их встречи в данный момент.       — Чанни, ты… вы приехали?       — Что, чёрт возьми, тут произошло, пока меня не было? Джинни, ты… господи, твоя рука! Феликс освобождает место на кровати, чтобы дать Хёнджину и Чану больше места для объятий. Сам он подходит к Чанбину, который выглядел уставшим и воодушевлённым одновременно.       — О, хэй, дай угадаю. Ты тот самый Феликс?       — Да. Приятно познакомиться.       — Взаимно! Давай позаботимся друг о друге! — Чанбин бросает взгляд на обнимавшихся парней на кровати и выдыхает. — Чан переживал всю дорогу, когда ему Ханни написал. Я его еле успокоил, мы полетели первым же рейсом.       — Полетели?       — Да. Всё это время мы были в Сиднее, там родственники Чана живут.       — Как необычно. Я тоже из Австралии, — Феликс смущённо улыбается.       — Погоди, что? Но Ханни сказал, что ты брат Минхо!       — Это долгая история…       — Расскажи, мне интересно! Пока Феликс рассказывает Чанбину увлекательную историю своего путешествия по миру туда-обратно, Хёнджин в очередной раз не сдерживает слёз, понимая, как сильно переживал за него Бан Чан.       — Джинни, как ты себя чувствуешь?       — Уже намного лучше. Прости, что заставил тебя волноваться.       — Это ты меня прости за то, что я не был рядом. Почему ты не позвонил?       — Потому что у тебя были проблемы в семье. Не хотелось, чтобы ты переживал ещё и из-за меня.       — Ох, Джинни… Ты слишком добрый и внимательный к другим. Ни капли не изменился.       — Ты за последний год тоже. Но теперь и правда всё будет нормально. Потому что у меня появился Феликс. Они синхронно поворачивают голову в сторону и наблюдают за тем, как Феликс и Чанбин смеются с чего-то, что уже успели найти в интернете. Хёнджин улыбается, нежно оглядывая Ли с ног до головы.       — Я вижу, как ты на него смотришь. Значит, он хороший человек.       — Ты не представляешь, насколько, Чанни.       — Получается, что я могу доверить тебя в его руки? — Бан Чан улыбается, когда Бин отрывается от телефона и подмигивает ему.       — Да. С ним я чувствую себя в безопасности. Они выходят на улицу вчетвером, чтобы немного прогуляться и заодно проводить Бан Чана с Чанбином, которым ещё нужно было заехать в корейскую квартиру и встретиться с Джисоном, чтобы обсудить свои важные музыкальные темы. Феликс с Чаном довольно быстро познакомились, разговорились и даже перешли на английский в речи, потому что говорить с австралийским акцентом им было в разы проще. Хван спорил с Бином о важности правильного питания и снова пытался отбиться от предложения начать ходить в спортивный зал.       — Ладно, нам пора ехать. Бинни, прекрати ты его пытать. Ну не хочет человек, — Бан Чан улыбается и переходит на родной корейский, притягивая Чанбина за талию к себе и прижимаясь к его спине.       — Так ему же для здоровья только лучше будет! Я думаю о его благополучии!       — Я не фанат тяжёлого железа, ты же знаешь. Вы так мило смотритесь вместе, — подмечает Хёнджин и хихикает, переплетая пальцы с Феликсовыми.       — Мило и мощно, — дополняет Феликс и кивает несколько раз, подхватывая смешки.       — Конечно! Мы разработали собственную программу тренировок, поэтому я и хочу, чтобы ты занимался вместе с нами! — Снова берется за своё Чанбин, чем вызывает командный смех у всех остальных. — Ну что!       — Хорошо-хорошо, Бинни-хён, я обязательно об этом подумаю.       — Ура! — Слишком громко радуется Чанбин, из-за чего птицы с соседнего дерева резко улетают кто куда. — Я знал, что ты сделаешь правильный выбор! Хёнджин кивает и продолжает смеяться, чувствуя себя настолько хорошо, что приятное тепло мигом начинает разливаться от сердца по всему телу.       — Всё, я напишу тебе чуть позже! Бинни, пойдём, у нас ещё много дел.       — Иду-иду. Ликси, я жду обещанные тиктоки!       — Без проблем, хён, я помню! Хёнджин провожает взглядом уходящих друзей и выдыхает. Феликс плавно перехватывает его за талию и начинает делать какие-то танцевальные движения, кружа парня рядом с собой. Хван широко улыбается и старается подхватить ритм, удобно размещая свои ладони на чужих плечах. Они медленными отточенными движениями оказываются возле небольшой лавочки и усаживаются на неё, снова обнимаясь.       — Как ты себя чувствуешь, Джинни?       — Мне очень хорошо и спокойно, Ликси. А рядом с тобой ещё лучше. Я ощущаю полный комфорт и безопасность. Феликс смеётся и оставляет несколько мелких поцелуев на щеках Хёнджина, смотря ему прямо в глаза. Хван почти что задыхается от такой нежности — разве возможно настолько сильно любить?       — Это просто замечательно! Джинни, я хотел спросить.       — Слушаю своё личное солнце. Ли смущённо хихикает и пытается возмутиться, но у него совершенно не получается: Хёнджин пальцами одной руки осторожно пересчитывает веснушки на бледном лице.       — Может проведём потккот вместе? Он просто скоро начнётся, ты уже будешь свободен. А мне всегда нравилась эта лёгкая и романтичная атмосфера весной. Что скажешь?       — Скажу, что очень сильно тебя люблю. Это прекрасная идея, я согласен. Феликс снова счастливо смеётся и Хёнджин не сдерживает себя. Оглядываясь по сторонам и замечая, что людей не так уж и много, он притягивает парня к себе и аккуратно целует в губы, улавливая удивлённый вдох. Они не могут оторваться друг от друга, продолжая нежно и медленно дарить свою любовь.       — Я тоже люблю тебя, Джинни.