***
— Думаю, ты слишком оборзел. Ты настолько не любишь своего друга, что готов на такое? Внизу живота Юнги разгорается пожар. Что-то снова скрутилось в тяжелый комочек, но даже от такого резкого спазма он не дрогнул. Стойко стоял, не показывая боль. Уловив еле ощутимый запах, его скрутило еще сильнее. Когда он повернул голову в сторону альфы, замер. Они были слишком близко… Их носы соприкоснулись. Они смотрели друг на друга ещё пару секунд, пока Хосок не прервал этот момент, потянувшись к нему. Он поддается вперед и вгрызается в персиковые губы. Чон сминает мягкую верхнюю половинку и настаивает, чтобы ему ответили. Недолго думая, Юнги отвечает с не менее животным желанием. Они кусают друг друга в поцелуе до крови. Не обращая внимание ни на что, все проблемы оставляют за этой дверью. Хосок резким движением поднимает омегу на руки, его ладони сжимают с силой сочные ягодицы и опускают на стол, вставая между его разведенных ножек. Губы спускаются вниз, проходятся по скуле, подбородку, шее, ключице. Возвращаясь к пахучей железе, он улавливает такой сладкий запах винограда, что клыки начинают чесаться, а во рту скапливаться слюна. Фруктовый аромат расходится по всей комнате, разжигая похоть и инстинкты. Мин скрестил ноги на пояснице альфы и с жадностью впился в его губы. Стало наплевать на абсолютно все, когда мужчина потянул за края футболки, заставляя тем самым омегу поднять руки вверх. Освободив Юнги от ненужной одежды, он опустился ниже и сразу вобрал один сосок в рот, покусывая и облизывая. Сверху послышалось одобрительное мычание, означающее, что он делает все правильно. Он положил палец на другую сторону и стал массировать. Чон опустился ещё ниже и принялся расстёгивать джинсы, и, сняв последнюю мешающуюся ткань вместе с нижним бельем, прильнул к просящим губам. Через пару секунд он также потерял и верхнюю часть одежды. Мужчина поднимает голову выше и сталкивается взглядом с глазами, наполненными желанием. Этого было достаточно, чтобы опустить руку на давно вставший член. Проходясь пальцем по истекающей головке, Чон услышал первый стон, слетевший с этого поганого рта. Последние крупицы ясности покидают головы обоих. Хосок приподнимает хрупкое тельце омеги, укладывает спиной полностью на стол и проходится пальцем по истекающему смазкой входу, а затем входит двумя пальцами сразу. Внутри мокро и узко. Это сносит ему голову. Когда стенки начали лучше поддаваться, а сверху слышались молящие стоны он добавляет третий палец. У альфы срывает тормоза. Мужчина расстегивает дрожащими от возбуждения пальцами джинсы и спускает их вниз вместе с трусами. Он проходится по собственному изнывающему члену пару раз, чтобы размазать смазку, и направляет его ко входу. Юнги уже трётся об стол, словно кошка, ища способ унять зуд. Смазка стекает по внутренним сторонам бледных бедер. Чон поддается вперёд и полностью входит в тело омеги. От такой сносящей его голову тесноты он рычит. — Хо… Хосок…аххх. Ответ ему прилетает в виде пары резких толчков. Всё тело дрожит под этим альфой. Хосок покрывает все его тело россыпью меток. Достигая лица, он впивается жадным поцелуем, проходясь языком по нижней губе, и после вторгается в рот омеги. Чон вколачивается в этот податливый стан, который извивается и выгибается дугой ему навстречу. Член скользит легко от выделяющейся смазки и сильного возбуждения. Стол скрипит под ними. Может, если бы он не был таким крепким, то их секс продолжился бы на полу под сломанной мебелью. Стоны Юнги становятся ещё громче, распространяются на всю комнату так же, как и их аромат, давящий и заполняющий лёгкие обоих. Альфа накрывает рукой член омеги и начинает надрачивать, чувствуя свою и Мина скорую разрядку. Они кончают одновременно, и мужчина выходит до сцепки. Хосок приподнимает за руку Юнги и целует мягко. Соприкасаются лбами и пытаются отдышаться. Омега не сдерживается, и на его лице расцветает усмешка. — Есть более… удобное место? — хрипит Хосок, пытаясь натянуть на себя одежду, и протягивает ему вещи. — Есть… Юнги понимает, что их желание никуда не ушло, и, натянув наспех одежду, он берёт за руку альфу. Тянет за собой в комнату, в которой сейчас проживает.***
Как только закрывается дверь, Чон придавливает омегу к двери и впивается в губы жадным поцелуем. Через каких-то пару секунд вся одежда улетает в неизвестном им обоим направлении. Юнги разрывает поцелуй и толкает Хосока вглубь комнаты. Повалив его на кровать, он усаживается на бедра альфы и припадает к его шее, начинает мягко покусывать, оставляя следы от своих зубок. Омега чувствует как трясется от возбуждения тело под ним. И его кроет от этого. Он медленно поднимается по шее к скуле и, оставляя алые засосы, показывает, что мужчина принадлежит только ему. Юнги припадает к такому желанному рту, но уже не так агрессивно, а нежно и тягуче. Хосок распахивает глаза, с непониманием смотря на омегу, но поцелуй не разрывает. Он чувствует уже не просто животное желание брать и обладать, а чувства, зародившиеся внутри. Чон меняет их местами и нависает над омегой, пытаясь запомнить каждый миллиметр уже полюбившегося ему тела. Юнги поднимает на него глаза, в котором горит одновременно и дикое желание, и самая чистая влюбленность. И шепчет прямо на ухо: — Папочка, почему ты остановился? Хосока ведёт не на шутку, он утробно рычит. Переворачивая омегу на живот и ставя в коленно-локтевую, он смотрит на хрупкую спину и сглатывает скопившуюся слюну от такого обворожительного вида. Проводит языком по истекающей смазкой дырочке, смакует вкус на языке и от удовольствия прикрывает глаза. — Какой же ты вкусный, малыш, — хрипит Чон. Юнги на это лишь стонет громче, крутит бедрами и просит ещё. Ну а кто такой Хосок, чтобы отказывать этому омеге? Он снова припадает к колечку мышц, посасывает и на пробу проникает языком в горячее нутро. Омега не сдерживается и стонет во весь голос, ведь секс ещё никогда не приносил ему такое удовольствие. Мин буквально растекался от волн приятных ощущений. Он чувствует приближающуюся разрядку и сжимает простынь в руках до побелевших костяшек, но закончить ему не даёт большая теплая рука, которая пережимает его член у основания. — Малыш уже так близко? — мурлычит Чон. — Ты не хочешь, чтобы папочка вошёл в тебя? — Папочка, пожалуйста…пожалуйста.. — Что пожалуйста, малыш? — По…пожалуйста, войди в меня, — выпаливает омега. Мужчина переворачивает Юнги на спину и смотрит прямо в глаза, когда подносит налившуюся головку. Он входит одним плавным толчком в омегу на всю длину. Мин вскрикивает от ощущения наполненности, но сам тут же начинает подмахивать бедрами навстречу. — Быстрее, пожалуйста, быстрее! Я хочу к… Договорить ему не даёт резкий, грубый толчок. Пальцы на ногах поджимаются, а глаза закатываются. — Боже да…пожалуйста, не останавливайся, — простонал Юнги. А Хосок и не собирался.***
Чонгук в ярости, он буквально готов рвать и метать. Когда Чон шёл на работу, то был в отличном настроении, выспавшимся и готовым к новому дню. Но стоило ему перешагнуть порог студии, то всё пошло по пизде. — Господин Чон, тут такое дело…— мямлит омега. — Что случилось, Шону? — сдерживая свой гнев, спрашивает мужчина. — Нам только что позвонил поставщик красок и… он сказал, что у них возник какой-то конфликт с транспортной компанией. И пока они ищут новую, они не смогут их доставить к нам. — Блять…Надеюсь, ты додумался сказать о том, чтобы они перезвонили мне. — Да, конечно. Они сказали, что как только всё станет известно, то сразу всё вам сообщат. — Молодец, а теперь проваливай с глаз моих. Шагнув в кабинет, он осматривает помещение и обдумывает, что ему теперь делать с поставкой. Краска подходит к концу, а клиенты записываются все больше и больше. Мелодия звонка прерывает его рассуждения. Резким движением руки он подносит телефон к уху, даже не посмотрев на дисплей. — Да, блять, я Вас внимательно слушаю. Какого хуя произошло? — Старшина Чон Чонгук, а Вы не ахуели? И в этот момент до Гука доходит, с кем он имеет дело. — Капитан Ким, блять. Извини… я думал… аищ… что случилось? — виновато спросил альфа. — Тебе уже сообщили? — Ты о чем? Я в дела армии не лезу с момента, как отслужил. — Ну в общем… Тут какой-то пиздец. А до этого я дозвониться не могу уже третий день. — Старший лейтинат не берет трубку? — Да, твой братец решил забыть о существовании телефона. А это, блять, срочно! — Настолько все плохо? — изгибает бровь мужчина. — Теперь мне интересно, куда подевался мой брат. Он никогда не выключает телефон. Ты же знаешь о его дела… — Да, я знаю о его прекрасных делах. И теперь мне еще больше интересно, где.. — Где Чон старший, ведь младший сейчас разговаривает с тобой, — усмехается Гук. — Как смешно блять, — закатывает глаза Ким. — Ладно. Как только ты найдешь своего пропавшего братца, немедленно приезжайте в главную часть. Я тут уже больше недели, так что найдете меня. — Ахуеть! — вскрикивает Чон. — А как Джин к этому относится? Хотя… он знал с кем связывал жизнь, — грустно произносит Чонгук. — Ладно, я тебя услышал. Буду искать его. Пока, Намик. — Так, блять, — округляет глаза старший. — Это прозвище не для тебя. — Так точно, капитан Ким, — уже откровенно ржет младший. — До скорой встречи. — Лучше бы этой встречи не было, старшина Чон. Пока.***
Юнги лежит на кровати полностью обнаженным, его тело скрывает лишь кусочек одеяла. Он оглядывает комнату, откровенно не понимая, как все произошло и почему ему так нравится их смешавшиеся запахи, которые до отказа забились в легкие. Силуэт Хосока, входящий в помещение, не даёт ему полностью уйти в размышления. Мужчина аккуратно приподнимает кусочек одеяла, укладывается в кровать и придвигается к омеге. Альфа поддается вперёд и успевает лишь прикоснуться губами к шее, как Юнги резко отодвигается. — Ты что себе позволяешь? — Чего блять? Ты о чем? — Какого хрена ты лезешь ко мне с этой ебаной нежностью? — поднимаясь с кровати и ища свои вещи, произносит Юнги. — Подожди, то есть, когда ты называл меня папо… — Заткнись! Закрой свой рот! — кричит Мин. — Ты, блять, в своем уме? — вставая с кровати, подходит к омеге, пытаясь схватить того за руку. — Ты хочешь сказать то, что между нами было за эти гребаных три дня, ничего не значит? — Да, блять! Наконец-то дошло до жирафа на пятые сутки. Ничего не было. Тем более у тебя ТэТэ, так что проваливай. — А он сейчас тут причем? — с недоумением шепчет Хосок. — Ну да, вообще ни при чем. К этому моменту Юнги уже полностью оделся и начал выходить из комнаты, как вдруг остановился. Развернувшись на пол оборота, он добавил. — Ах, да. Война никуда не делась, она только началась. И спасибо за услугу, друг, — подмигнул омега и вышел, оставив Хосока одного в комнате в полном недоумении.