Все лгут

POV Камила Ты красивая, Аня… Нет… Ты не просто красивая, а идеальная. И если есть в мире слово, которым можно было бы тебя описать, то самое подходящее — совершенство. Я не слепая и вижу, как ты прекрасна: красивая улыбка, пленительный взгляд и твои идеальные волосы. Совершенство охватывает тебя всю, не только в физическом плане — ты умна, сообразительна и умеешь к себе расположить. У тебя слишком много достоинств; и люди не ошибаются, когда говорят, что глядя на тебя, видят ангела. Я думаю также, считаю, что ты самый настоящий ангел, понимаешь? После той интрижки на Олимпиаде, и ситуации с Сашей, я чувствовала, будто нахожусь в пропасти, из которой у меня не получится выбраться, я не смогу. И тогда никто, кроме тебя, этого не замечал… Люди, как правило, думают, что я сильная. И единственное, в чем я могу быть уверенна, так это в том, что я всего лишь человек, как и все другие… но ты… ты ангел, и я не заслуживаю тебя. С тех самых событий прошел год, и за это время у меня появилось еще больше вопросов. Что же тебя заинтересовало? Что ты разглядела во мне? Действительно ли твоя любовь настолько ко мне сильна? Достаточно, чтобы лгать? Как я говорила ранее: я не слепая и вижу, Аня, знаю, что ты лжешь… Ты лжешь, когда улыбаешься и слушаешь меня во время того, как я говорю тебе слова любви. Ты лжешь, искренне веря, что эта заученная фраза, «я люблю тебя», действительно звучит для тебя. И ты прекрасно знаешь, что я обманываю тебя, потому что моя фраза, «я люблю тебя», принадлежала, принадлежит и будет принадлежать только одному человеку, одной девушке. Ты врешь, когда думаешь, что когда-нибудь я смогу полюбить тебя так, как на самом деле люблю ее… ты же знаешь, что этого не случится, никогда. Я не могу, Аня. Я пыталась, действительно пыталась. Я пыталась влюбиться в твои прикосновения, позабыв о касаниях рыжеволосой (которая по-прежнему не может исчезнуть из моей головы; выпасть из сердца, переставая мучать). Я пыталась целовать тебя так, чтобы любые воспоминания о ней не запятнали мое настоящее. Но я просто не могу… Не могу забыть ее имя; или, быть может, я просто отказываюсь ее отпускать? Мы так много врали, Аня, что ни ты, ни я не можем видеть друг в друге ничего, кроме печали, которая уже давно нас окружает. — Валиева, ты здесь? — я отчетливо слышу твой голос, который вырывает меня из собственных мыслей. Ты проводишь своей рукой перед моим лицом, тем самым, привлекая мое внимание. Я улыбаюсь в ответ, но на твоем лице вижу лишь замешательство. — Я… Я просто думала… — и я замечаю твой усталый взгляд. Вижу борьбу в твоем взгляде: ты борешься, чтобы решиться ответить мне сейчас, потому что понимаешь, о ком были мои мысли. — Ты думала о ней… Да? — боль в твоем голосе заставляет мое сердце страдать, разрываясь на мелкие части. Но меня почему-то совсем не волнует то, что я отрицаю действительность в надежде, что это поможет тебе чувствовать себя немного лучше. И прежде, чем я успеваю тебе ответить, ты вновь произносишь: — Не отрицай это, пожалуйста… Больше никакого вранья ни себе, ни моей Камиле… — ты все еще улыбаешься мне своей блестящей улыбкой, которая стала таковой из-за слез. Ты всячески стараешься их сдержать, и кажется, я должна стараться сделать тоже самое. Но я молчу, потому что пытаюсь сформулировать хоть какой-то ответ: что-то, что поможет тебе успокоиться; что-то, что поможет исцелить боль, которую я тебе причинила… Но ничего не получается, кроме жалкого: «мне жаль». Ты качаешь головой, подходишь ко мне и обхватываешь меня совсем ненадолго, потому что совсем скоро разрываешь эти объятия и смотришь на меня. — Ты не должна извиняться, Камила… Мы не выбираем, в кого влюбляться… Я знаю, что ты пыталась меня полюбить, но сердце, которое уже занято, он может полюбить кого-то еще… — Я удивлена, что слышу это от тебя. Кто-то другой, на твоем месте, пожелал бы мне смерти. И кажется, даже если бы на твоем месте была я, я бы сделала также. Но ты совсем другая… — Возможно, ты права, и я просто хотела бы, чтобы в мире все было по-другом. Может быть, в другом мире есть Камила, которая, если бы только могла, то сделала хотя бы один год счастливым. — я смущенно улыбаюсь, а ты только киваешь на мои слова. — Я уверена, если Ками вновь потянется ко мне за объятиями, я просто отпущу. — и прежде, чем ты уйдешь, я все-таки решать задать тебе всего один вопрос. — Я… Ну, ты… Мы… Мы же можем остаться друзьями? — Можем… Но не сейчас… Мне нужно время, чтобы оправиться. — ты осторожно касаешься рукой своего сердца. — Я понимаю, и… еще раз, прости меня. — ты молча идешь к выходу и последнее, что я вижу, так это то, как ты исчезаешь за дверью. Я чувствую, как мои щеки становятся влажными, и только сейчас я замечаю, что слезы, которые все это время я всячески пыталась сдержать, неуловимо скатываются по моему лицу. Я пытаюсь от них избавиться, вытереть, но они будто бы очищают меня: и с каждой пролитой слезой уходил немного боль. И как только мне удастся прекратить поток слез, хотя бы немного, я проверяю свой мобильный телефон, на экране появляется уведомление от человека, от которого я ожидала этого меньше всего. От avtrusova: «Нам нужно поговорить… Сейчас!» Но я решаю проигнорировать это сообщение, потому что на сегодня с меня достаточно эмоций, и точно достаточно тебя, Александра Трусова… И я не могу больше врать, потому что я все еще люблю тебя, Саша…