Ганзель и Гретель

—ЧТо значиТ она осТаеТся с нами?! ДоКТор, я всеГДа знал, чТо вы ПсихоПаТ, но не насТольКо же! Капитан Смоллетт словно разъяренный бык не унимался, орал срывая голос и плевался во все стороны. Ливси никак не мог его успокоить, а перебить старшего по званию вовсе не компетентно со стороны истинного джентльмена. Тяжелый вздох ослабил грудь мужчины, и тот взглянул в сторону. Сквайр Трелони сидел в кресле калачиком, укутанный в плед коконом держав в руках чашку горячего шоколада, что любезно приготовил ему сам доктор. Граф лишь намертво уставился на пламя керосиновой лампы, что после кровожадного покушения казалась единственным лучом света. Весь ор капитана адмирал пропускал мимо ушей. Не дождавшись окончания дьявольского монолога, что словно один большой червь разъедал мозг, доктор Ливси бесшумно подойдя к своему другу, укрыл пледом и золотую макушку, наконец-то обратив на себя внимание двух изумрудов. Волшебным образом, и мистер Смоллетт отпустил всех чертей, наблюдая за столь теплой заботой двух друзей. Не одаривая вниманием старого моряка, доктор Ливси наконец-то объяснился: —Сильвер сам предложил ее в качестве заложника, забрав при этом долю золотых монет. Ха-ха-ха… я сам сперва не поверил в эту чушь, однако теперь понимаю, что пока эта барышня под нашим присмотром, у нас есть замечательный козырь в рукаве. Сквайр и капитан ошарашено переглянулись, взглядом уточняя друг у друга, а правильно и они все услышали? Любимый лекарь не упустит возможность пошутить, это ни для кого не секрет, однако неужели столь оскорбительное высказывание в сторону девицы уместно для такого аристократа? Покашливая, дабы обратить на себя внимание простыми хлопками кулаком по груди, Смоллетт решил уточнить одну деталь: —И чТо за Козырь, Ливси? Чем эТа черТовКа нам ПоможеТ?! Джон Трелони знал друга как никто другой, он всегда мог облокотиться об надежного мужчину, у которого всегда под коркой в голове прятался запасной план. И с большим интересом, и легкой улыбкой уставился на доктора, сжимая чашку с горячим сладким напитком в руках, согревая ладони. Столь блаженно почувствовав себя в центре внимания, Ливси издал фирменный смешок и озвучил свою гениальную задумку на одном дыхании: —Ха-ха-ха! Зная нашего дорогого Сильвера, он никогда бы не вернулся за чем-то определенным, что не принесет ему ту или иную прибыль либо пользу. Если он, Ха-ха-ха, выпросил долю богатств Флинта взамен взять ее в заложники вместо себя, он никогда не обернется назад, и не вернется за ней. В отличие от ее брата, ха-ха-ха… Мистер Смоллетт уже сводил густые брови к одной точке, вид которого становился грознее и раздражение. Он был уверен, что бесящий его доктор растягивал интригу специально, и внезапно громко рявкнул: —ДоКТор, не ТомиТе! Подправив жабо, и выпустив першение из горла обычным кашлем, мистер Ливси продолжил: —Выбив информацию из девицы, мы сможем узнать возможное местоположение оставшиеся шайки пиратов, Ха-ха-ха! Помните, как ее брат бранился, что обязательно вернется? Тут то мы его и поймаем со всеми остальными разбойниками, Ха-ха-ха! Капитан и сквайр вновь переглянулись, и казалось план действительно был осуществим. Однако события происшедшего вероятно навсегда изменили личность всех членов экипажа, и даже мистер Смоллетт был удивлен реакцией Трелони, что был против: —Мы вновь подвергаем себя опасности. Бежать и сражаться я больше не в силе, как и все на этой шхуне. Ливси, дорогой мой, давайте высадим ее на необитаемый остров, облегчим себе жизнь. Лицо лекаря на мгновение помрачнело, тот самый Трелони которого мужчина знал практически всю жизнь, впервые был против азарта. Граф никогда не поддавался страхом и слабости, смотря врагу в глаза он все равно шел на бой хоть с голыми руками. И теперь предлагает самый мирный вариант - избавиться от пленницы. В это время, Гретель была кандалами прикована в заточении вместо Сильвера, в отличие от него, ее воспринимали как самого настоящего преступника. Любые попытки общения приводили к нецензурной брани со стороны девушки, и не удивительно. Даже элементарно обработать раны с рук Ливси она не давала. В очередной раз Джим выбежал из винного склада, после того как вновь не сложился диалог с заключенной. Абрахам Грей ждал мальца у входа, и запирая склад, как обычно, вызвался сопроводить мальчишку к старшим товарищам. —Джим, воТ оБъясни свое сТоль ДиКое желание ПоБесеДоваТь с эТой черТовКой! Джим никак не мог объяснить свое любопытство, и словно наказанный ребенок смотрел в пол. В итоге поправив свои новые, подаренные Трелони очки на носу, с полной грудью решимостью заявил: —Я хочу узнать ее получше, ее имя не дает мне покоя, сэр! Джентльмены переглянулись между собой, и лишь доктор Ливси усмехнувшись спросил: —Ха-ха-ха! Джим, мальчик мой, Бен Ганн ведь нам уже все подробно пояснил о ней и о ее паршивом брате, когда они состояли в одной команде капитана Флинта. Неужели, Ха-ха-ха, у тебя есть какие-то воспоминания о которых мы не имеем понятие? Не столь секретная, как и не столь приятная информация повисла в адмиральском салоне из уст юнги. Все началось еще в «Адмирале Бенбоу», когда покойного штурмана Билли Бонс за столь как оказалось долгие годы, повидал старый товарищ - Черный Пес. Исполняя приказ по обслуживанию гостей ромом, Джим подслушал при интереснейшем диалоге между пиратами: —Раз пришел, изволь ответить честно... как там- —Гретель? Хи-хи-хи... Билли, знал бы ты как она, язык не повернулся бы спросить. Но не волнуйся, девочка она покорная, вымахала в изящную девицу. Всем нравиться! Такая хорошая, красивая, ласковая, тихая... хи-хи-хи... Один единственный взгляд дал понять, что хоть еще одно столь ласковое слово полетит в сторону Гретель, в целых не останется ни Черный Пес, ни Джим, ни несчастный трактир. Один единственный глаз горел пламенем ярости, после чего проговорил: —Ты сказал... нравиться всем? Хорошая, красивая, ласковая... и тихая? Сукин ты сын... вот же ПОДОНОК! По щелчку пальца стол, за котором два бывших товарища разговаривали, был опрокинут вверх ногами, все, что так смирно на нем находилось было раскидано по полу либо разбито в дребезги. Джим от испуга потерял равновесия и скрылся за барным столом, наблюдая как Билли Бонс срывая голос, орал на усатого пирата: —Флинт умер, и теперь делаете все, что вздумается?! Да как вы могли ее трогать?! Неужели и ты... с Сильвером... и Ганзель?! —Эй, эй, погодь Билли, я того не говорил! Это уже все твои бредни! Под конец жизни совсем катушка слетела? Но не успел Черный Пес договорить, как Одноглазый со шрамом на щеке объявил погоню с саблей за бывшим товарищем. Усатого как ветром за горизонт сдуло, и на этом моменте юнга заканчивает свою историю из прошлого. Капитан тут же возразил: —ЭТоТ ОДноГлазый Больше ничего ТоГда не сКазал? Джим отрицательно помотал головой, добавляя: —После этого капитан потерял сознание, перед тем как доктор приехал в трактир. Ливси одобрительно закивал, обдумывая до мелочей все, что наговорил юнец. Однако внезапно в процесс мыслей встрял Трелони, упрощая доктору задачу, поясняя: —У морских волков иметь на судне козу вместо женщины это естественно. Когда же этими козами становились реальные дамы... бедная девочка. Два глаза цвета светлой коры округлились, придавая озлобленный вид, издавая рев льва: —БеДная?! СлеДиТе за своим языКом, сэр! Ну нет, только не очередная ссора двух разъяренных псов, подумал Ливси. Однако не успел мужчина встрять между джентльменами, как проявился вспыльчивый характер графа: —Я говорю о той девочке, что не по своей воли попала в лапы к этим гнусным разбойникам! А то, что из нее выросло должно заживо сгореть в ярким пламенем! Капитан все же притих, да и не только он, в комнате был слышны лишь приятные искры свеч да постукивания настенных часов. Ровно восемь утра, пора было готовить завтрак и вновь отправляться в плаванье. И в мертвой тишине все разбежались по разным углам шхуны. Потрясающее благовоние свежей угольной рыбы, с чесноком и травами. Нежное сочное филе бледно-розового цвета, словно нежный ароматный цветок герани. Стоит одному кусочку коснуться полости рта, и тут же начинает таять как мороженое под жарким и пылающим солнцем. Словно алая кровь, красное вино было разлито по бокалам, и расставлено напротив пяти стульев за обеденным столом. Вместе с нежнейшей рыбой был подан только сваренный горячий рис. Не густо конечно, однако лучшего завтра и представить себе было трудно. Перед традиционной молитвой, мистер Смоллетт не упустил возможность выразить свое недовольство: —А не слишКом ли Тяжело Для завТРаКа? Доктор Ливси же как всегда одарил старика своей улыбкой в тридцать два, и объяснил: —Ха-ха-ха! Капитан, ну что вы всегда везде ищите негатив? Перед трудной работенкой организм требует массу сил и энергии! Особенно рыба, что содержит огромное количества полезных вещей! Не успел мужчина договорить лекцию о полезности морепродукта, как его тут же перебили: —Я понял, понял! ДавайТе уже есТь! После молитвы о благодарности господу за столь прекрасную пищу, началась долгожданная трапеза. Все поели от души, благодаря любимому лекарю за готовку. Работа кипела, каждому нашлось место на корабле, капитан чуть голос не срывал от указаний и криков на своих товарищей, что же ему так не угодило? Ну как сказать, это самое бедствие как раз и сидит под кандалами взаперти, в винном складе. Из-за своей упрямости, сломанный нос и простреленная насквозь ладонь так и не были обработаны, неважно какими манипуляциями пытались джентльмены вразумить девушку, та лишь огрызалась и бранилась во все горло. Видать даже в полу смертельном состоянии, она явно не примет их руку помощи, но почему же? Во время очередного нудного аврала, вымывая палубу до блеска, Джим никак не мог отпустить одну мысль, что крутилась в голове с самого рассвета. Когда девицу арестовывали, она бросала просто дичайший взгляд на невинного юнгу, повторяя одно и то: «Подонок!», «Я убью тебя!», «Ты ответишь за них!». Что же она имела в виду? Может Израэля Хэндса кровь которого мальчишка пролил с мачты судна? Как же хотелось разобраться во всем, однако идти одному, не обдумав весь план до мельчайших деталей, юнга больше не намеревался. Может пойти с доктором Ливси? И если Гретель согласиться на медицинский уход опытный лекарь будет как раз под рукой. Однако согласиться ли он, выслушивать возможный непристойный женщине ор? Точно нет. Может сквайра Трелони? Уж он то явно понимает женщин лучше всех. Найти подход к любому человеку для него, словно перелистнуть страницу, вовсе не проблема. Однако какой же мрачной будет атмосфера в каюте между двумя людьми, что сражались на мертво, после того как граф и был виновником раненой руки девушки? Ничего хорошо из этого не выйдет. Капитан Смоллетт точно нет. Он и девушка - море и небо, две разные противоположности. Если перед дамой он не стремиться к столь яркой культурности как его товарищи, то как он будет себя вести перед потенциальным заклятым врагом? Пострадает и он и сама Гретель. Нет, нет, нет! Остаются лишь Абрахам Грей и Бен Ганн, кто же из них согласиться? Дикарь едва не сопроводил девицу в мир иной со своей кураре, хотя он единственный кто знает ее лучше всех из экипажа корабля. А Грей, у него нет никаких изъянов, и с Гретель они неразумная не пересекались. Вероятно, именно он самый лучший кандидат. Решено! Своему «брату младшему» он точно не откажет! —Нет. Нет, нет, нет и ещё раз нет! Что бы она в очередной облила меня грязью до истерики как нашего сквайра? Нет уж спасибо, бери Бена и топайте вместе. М-да, неожиданно было такое услышать от сдержанного и отважного героя, однако его вполне можно было понять. Лишь горячий шоколад мог успокоить бедного графа после часового приступа истерии. Ведь Гретель не щадя аристократа использовала весь словарный запас гнилых словечек. Как и сказал Трелони, бедная девочка, что попала в руки к этим кровожадным мерзавцем. Умолять бывшего Джентльмена удачи долго не пришлось, кусочек сыра пармезан и мужчина уже расхаживал хвостиком за юнгой. По дороге мальчишка кое-что с собой прихватил, подозрительный журнал в кожаной обложке. Бен Ганн даже не спросил о таинственной вещи, то ли не заметил, то ли ему вообще не было до этого дела, когда в руках все еще красовался божественный молочный продукт. До этого Грей любезно предоставил ключи от винного склада Джиму, обещая, что сохранит все в секретере. И так дверь была освобождена от замка, и юнга, попросив дикая подождать снаружи сделал первые шаги вглубь каюты. В самом дальнем углу под кандалами в сидящем положении находилась девушка, с опущенной головой, из разбитого носа которой медленно падали капли крови. Услышав подозрительный шорох медовые глаза резко осмотрели окружность, и заметив гостей нахмурилась, издавая скрежет в зубах. Джим мгновенно заметил зверскую ярость именно в его сторону, откуда такие мысли? Это был взгляд ненависти, такой, что был сравним лишь со злобой тигрицы, когда у нее отняли детеныша. Ни на кого он больше так не смотрела. Выпустив Гретель на волю, даже со своим переутомлением она была готова свернуть шею мальчишки. Этот взгляд он запомнит на долго. И как иронично девица изменилась в лице, когда юнга бросил в ее сторону тот самый таинственный журнал. Видать его она помнила отлично, и кое-как дотянувшись, схватила и начала осматривать обложку со всех сторон. Джим воспользовался моментом и прошелся еще дальше чем стоя у входа в каюту, присев на одну из бочек вина напротив пленницы. Гретель словно боялась открыть журнал, ожидая полного разочарования от того, что она могла бы найти на последних страницах. Но затем взгляд вновь пал на парнишку, что сидел напротив и наблюдал. Джим заметил, как девушка явно хотела что-то спросить, и решил ответить за нее: —Судовой журнал капита-... штурмана Билли Бонса. Когда Черный Пес приходил к нему, он спрашивал о вас. Никто и представить себе не мог, что в этот момент творилось в сознание девицы. Сильвер понятным языком доказывал ей, что Джим являлся именно тем подонком, что лишил жизни и Билли Бонса и Пью, именно по этой причине мальчик и был объектом ненависти и кровожадных желаний. Однако, что значит Черный Пес приходил к Билли? И он спрашивал о ней? Он все еще вспоминал о ней, но так и не вернулся? Все-таки журнал был открыт, но не с первой страницы, а с той между которой было еле заметная щель. Видать там была закладка в виде маленького груза на ленте, чтобы не забыть нужную страницу. Какого было не просто удивление, а настоящее горе, увидеть свою давно забытую золотую серьгу, обмотана на конце тонкой ленточки. Ту самую, что крайне «любезно» штурман одолжил, оставив шрам в виде порванного на два язычка, мочку уха, что была всегда скрыта волосами. Как вспомнишь, так сразу резкая боль обжигает раненое место. Гретель всегда прикрывала ладонью правое ухо, когда речь заходила о Билли Бонсе. И в этот раз, при виде серьги, девушка простонала самый душераздирающий стон отчаяния и скорби. Ей было больно, больнее до новости о том, что Одноглазый все это время думал о ней, бережно хранил драгоценную вещь девицы, но так и не вернулся, как и обещал. Джим склонил голову в бок, вопросительно смотря то на Гретель, то на серьгу на сердцевине журнала. Хотело было спросить об этом, однако его опередили: —Почему... почему этот журнал у тебя? Решил после убийства присвоить себе и карту, и его драгоценный журнал?! Да кто ты мать твою такой сукин ты сын! Пролил кровь двух пожилых мужчин, что являлись для меня всем миром, а теперь сидишь тут и злорадствуешь надо мной?! Да чтобы капитан Флинт выколол тебе глаза, когда меня найдут брат и Сильвер! Началось, поливание грязью на ровном месте, ничего оригинального. Кроме того, факта, что самого как казалось невинного ангелочка Джима Хокинса обвинили в лишение жизни двух человек, которых естественно он не совершал. Нужно было исправлять ситуацию как можно скорее, ведь кажись, если девушка узнает всю правду, все кардинально измениться вероятно в лучшую сторону. Джим вскочил с бочку и держал Гретель в поле зрения, успокаивая: —Я никогда не убивал, честное слово! Кроме Израэля Хэндса, которого я пристрелил за его покушение на мою жизнь. Но не капитан, не этот слепой ничего мне сделали! капита- штурман, прост остановился в нашем трактире, и позже я узнал, что он скрывался как раз-таки от всей вашей шайки пиратов! Во время глубокого глотка воздуха, юнга заметил, как расслаблялось лицо девицы, и как постепенно округлялись ее глаза во время рассказа. Юнец продолжил: —Сперва пришел Черный Пес, и просто побеседовал с капита- штурманом! Речь заходила о вас, после чего ш-штурман Билли бросился на Черного Пса разъяренный, и после этого он слегка пострадал... доктор Ливси за ним ухаживал. А спустя пару дней явился и слепой старик, что вручил штурману вот это... Медленно и осторожно подходя к Гретель все ближе, юнга бросил прямо на страницы журнала черную метку, что вынул из кармана. «Повестка дьявола» была повернута самой интересной стороной, на которой белым по-черному была видна фраза «У тебя есть время до 10 часов вечера!». Как одной из Джентльменов удачи, Гретель прекрасно понимала мотив и смысл самой черной метки, и ужаснулась. Все что ей говорили до этого, убеждали раз за разом, все оказалось ложью. Сильвер планировал убить Билли Бонса, с помощью Черного Пса и Пью. А ведь тогда, Одноглазый предупреждал девушку, отстегал от опасности в лице Одноногого. Джон Сильвер убил Билли Бонса, скрываясь за спиной маленького мальчика. «Ганзель, копия Сильвера», внезапно прозвучавшая в голове девушки заставила ее тело трястись, судорожно смотря на черную метку перед глазами. Страницы журнала мокли из-за падающих слез, а медовые глаза излучали страх и дикое потрясение, да так, что мгновенно те закатились вверх, демонстрируя потерю сознание.