Ганзель и Гретель

Крюйт-камера, то место куда обычный смертный без ведома старшего никогда не заглянет. Какой идиот полезет в эту дыру, где водиться лишь один порох и иные опасные материалы? Что ж, вероятно именно по причине этих самых признаков, это идеальное место для укрытия от посторонних глаз. Не прошел и месяц с похорон капитана Флинта, как шайку пиратов накрыл самый настоящий хаос. Никакой дисциплины и покорство, все делали то, что вздумается на несчастном «Морже». В особенности риску подверглись близнецы, что остались без панциря, что имел высший авторитет среди пиратов. Очередная пьянка, грязь и нецензурная брань изо всех углов резала слух и глаза, ор и мерзкий смех так восполнял желание спрыгнуть за борт судна. Многие теряли свой здравый разум, ради забавы выбрасывали себя за границы парусника, смеялись и шумели так, что вероятнее всего даже чайки на другом конце света могли их услышать. Единственная на корабле девушка, манящее личико и гибкое сильное тело. С открытыми участками тела, в танце она явно словно прелестный цветок, соберет на себе рой пчел. Всем будет не терпится взглянуть, прикоснуться, пощупать и хорошенько изучить. Хорошо, что с девицей всегда бок о бок расхаживал ее братец, оберегая сестру от мерзких ос. К сожалению, одна оса воспользовалась отсутствием юноши, загнав девушку в крюйт-камеру. Пират хорошо подготовился, перед этим подмешав Гретель крепкий коньяк в чай и рисовую кашу. Все знали, как подкашивались ноги, и как мутнеет разум девицы, когда хоть малая доза алкоголя проникает в ее организм. Чертовка изо всех сил пыталась убрать сильные назойливые и мерзкие руки мужчины, однако с каждым прикосновением часть одежды потихоньку то рвалась, то раскрывалась, на все обозрение демонстрируя обнаженное слегка загорелое тело. Мычание, жалобные стоны и вздохи, единственные звуки, которые могли издать голосовые связки. И размахивая руками, случайно попав пальцем в глаз, в ответ девушка получила беспощадный удар кулаком по щеке, от чего тело потеряло равновесие, и упала она на пол. По вине алкоголя реакция жутко подводила, а из-за удара разум и вовсе поплыл. И не успела Гретель прийти в себя, как перед ней уже стягивали пояс со штанов, оголяя детородный орган. Намек был яснее дня, и в тот момент, когда макушка головы была схвачена огромной противной ладонью, избитая щека начала бесконечно ныть. То от чего так усердно огораживал капитан Флинт своих детей, в основном девочку, свершилось, и никто даже подумать не мог, какую цепочку событий сотворил один несчастный случай. У девицы не было выбора, сквозь громкое мычание, отчаянное сопротивление тела и сознания, противный член насильно протолкнули в полость рта девушки до самой глотки. Затуманенный разум даже не мог дать сигнал о защите, ударить или даже укусить не было сил. Именно благодаря этой самой покорности, ее впервые назвали «хорошей девочкой», так похотливо и омерзительно. Рвотный рефлекс как назло срабатывал чуть ли не при каждом вздохе, глаза собирали влагу, вот-вот и ее точно стошнит. Однако на удивление ее быстро отпустили, швырнув на пол. Вот он, заветный шанс на побег! Мог бы быть, если бы не ужасное самочувствие девушки, что изо всех сил с дрожащими ногами с огоньком надежды в глазах стремилась к выходу. Два близнеца, в прежнем детском теле, весело играют вдвоем на пустом зеленом поле, под яркими лучами солнца и просто потрясающей атмосферой и погодой. Облака напоминали пушистых овечек, что, как и дети игриво прыгали по синему небу, иногда меняя свой облик, предлагая детям сыграть в «угадай-ка». Настоящий рай, высокая трава прятала между собой ароматные чудесные растения, разных видов, цветов и роста. Одно удовольствие дотрагиваться до каждого их этих прекрасных красок природы, а в компании самого тебе дорогого человека все казалось просто волшебным. Пока девочка не почувствовала чье-то присутствие и пристальный взгляд у нее за спиной. Обернувшись, она заметила своего брата, что молча стоял и просто смотрел на свою сестру. Белоснежная бабочка присела на плечо юной леди, такая очаровательная и нежная. Но счастье длилось недолго. Столь маленькое и хрупкое существо неожиданно показалось адски тяжелым, и направив на насекомое взгляд, белоснежные крылья окрасились в черный оттенок. Сама атмосфера казалась невероятно жуткой, это уже не тот самый райский уголок. Резкий толчок в груди, и девушка с неистовой скоростью уже летела в пропасть. А последнее, что она видела, ее брат, столкнувший сестру в бездну. Беспомощность, страх и отчаяние, вперемешку с ненавистью на весь мир, особенно на мужчин. Схожесть была, Гретель точно так же падала в пропасть, брошенная всеми, скинутая в обрыв без единой надежды на спасение. Ей плюнули в душу, хотя нет, ее затоптали, и тело, и сердце. В одно мгновение ее лишили всего: достоинства, мечтаний и желания существовать. Еще до ее совершеннолетия, у нее отняли звания маленькой девочки, воспользовавшись ей. Больно, очень больно, душевно, однако проникновение не сравниться ни с чем. Все разрывалось изнутри, ее держали силой, и единственное, на что мог затуманенный разум Гретель, это кричать. Без звука, выплеснуть всю боль из организма, чтобы облегчить мучения. Миф, стало лишь хуже, от понимания, что девица не может позвать подмогу, и никто не придет на помощь. Но почувствовав ужасный дискомфорт, из-за которого в горле образовался ком по вине выступивших слез, Чертовка смогла издать звук. Истошный и слегка хриплый крик наполнил пространство каюты. Рыдая, в мыслях проклиная все живое, девушка изо всех сил старалась кричать как можно громче, все-таки питая надежду на спасение от рук любимого брата. Этого не произошло. Грязная, брошенная, никому не нужная словно потрепанная кукла на свалке. Открытые и зверски отмеченные интимные участки тела: оголенная нараспашку грудь со множество следов укусов и синяков с выступившими капельками крови, и конечно же раздетый низ, порванное нижнее белье с раздвинутыми ногами в собственной смазке с кровью и чужой сперме. Перед глазами была лишь пустота, как и в душе, в которую так беспощадно нагадили. Может, все было не просто схоже, а идентично? Брат ее бросил, безразлично наблюдая за мучениями сестры. И до того, как сознание и вовсе покинуло тело, медовые глаза смогли распознать у входа в каюту свою мужскую копию, что просто неподвижно стоял и смотрел. Очередные прикосновения, мужские большие ладони, девушка чувствовала шелк, это явно были перчатки. Хоть и было ужасно некомфортно, она не ощущала грубости и резких движений. Все было плавно, нежно, даже можно сказать профессионально. Она бы провела еще мгновение во сне, пока руки не дотронулись до определенного места. Гретель подскочила, при этом издала неожиданный громкий стон удивления. Она находилась в постели, вероятно в одной из кают на борте «Испаньолы». Приводя трезвость ума в норму, девушка начала вспоминать, что только что увидела во сне, от чего бросило в дрожь. Ее первый половой акт, без согласия, под действием коньяка, много боли и унижения. С чего это мозг вспомнил именно это событие? Перед собой Гретель увидела высокого мужчину, белоснежный стандартный для истинного джентльмена парик, голубая рубашка, красивые накаченные руки, оголенные до локтей, и родной оскал в тридцать два зуба. Доктор Дэвид Ливси обследовал девушку после того как та упала без сознания в винном складе, и уговорил капитана Смоллетта отнести ее в одну из кают для нормального лечения. Чертовка отчетливо чувствовала одну из рук лекаря на своем обнаженном бедре, и сильно хлопнув мужчине по тыльной стороне ладони, поджав колени к груди она согнулась в позу эмбриона. Вступить в бой все еще не было сил, и сам доктор спокойно дал девице спрятать свое тело, лишь тихо успокоив: —Ха-ха-ха, не бойся, это был единственный подходящий момент, чтобы подлечить твои раны. Больше трогать не буду, слово джентльмена, ха-ха-ха! Заняло лишь несколько секунд, чтобы осознать, что неприятная боль в подстреленной ладони и сломанном носе больше не травмировала. Бинты и прочие препараты смягчили зуд и нытье ран. Возможно благодарность послужило молчание, наконец-то ни единое поганое словечко не покинуло полость рта девушки. Вернув все инструменты и прочие лекарства в свой драгоценный саквояж, мистер Ливси вновь присел у постели где находилась Гретель, и решил заговорить, дабы отвлечь от дурных мыслей: —У тебя очень красивая наколка, конечно- ха-ха-ха, у девушек не приемлемы такие рода украшения, ха-ха-ха… Каково ее значение? Распрекрасное существо, с вьющимися волосами по коже словно вне притяжения, идеальное женское личико, гримаса которой выражала озлобленную печаль. Грудь была обнаженной, что не скажешь о нижней части тела, что состояла из рыбьего хвоста. Сирена на наколке находилась в символичной позе эмбриона, как и ее носительница в данный период. Гретель молчала, не хотела ни с кем контактировать, особенно с членом экипажа «Испаньолы», вспоминая причину, по которой она потеряла сознание перед тем как увидела сон. Доктор Ливси это чувствовал и знал, по рассказу Джима о произошедшем. Он был лишь рад, что смог помочь девушке как врач. Это его долг, вне зависимости кем является его пациент. Он оставил пострадавшую в покое, дав ей время на свои раздумья, пока команда вновь не собралась для совета. Первым конечно же начал капитан Смоллетт: —Ну чТо, КаКие у Кого Планы? Мистер Ливси и Джим переглянулись между собой, видать единственные те, кто не смотрел на девицу как на отродье сатаны. И дали слово юнге: —Капитан, мы не отрицаем того факта, что место этой леди - ад. Однако учитывая, что она прошла, и что ее так нагло обвели вокруг пальца ее же… семья, может стоит подумать о более гуманном способе? Брови мужчины в синей куртке свелись к одной точки, выражая грубую и злую гримасу: —ОТСТавиТь! ЕСли Бы СПРавеДливый СуД ДейСТвовал По ТаКому ПоРяДКу, вСе ПРеСТуПниКи, чТо ПРошли чеРез Тяжелое ДеТсТво Были Бы Давным Давно оПРавДаны! ЭТоТ Дьявол навРеДил нашей КоманДе, и я - АлеКСанДР СмоллеТТ, не Позволю ПаРазиТу вРоДе нее ошиваТься на моем КоРаБле! Это было бесполезно, капитан хоть в петлю полезет, лишь бы не изменить своему долгу. Все это прекрасно понимали, и никто бы не посмел встать против его аргументов. Гретель - их враг, кто знает, кому из них первому она вставит нож в спину в качестве предательства. Было решено, отдать ее справедливому суду Англии по прибытию. Дорога казалось еще длиннее чем раньше, не одной чайки на горизонте. Все работали до упада, никто не жалел самого себя, даже те у кого раны от битвы еще не прошли. Джим никак не мог выкинуть из головы то, что произошло вчерашним днем: судовой журнал штурмана, предательство Сильвера, жизнь девушки среди пиратов, какой ужас. Вечером после шикарного ужина, что состоял из вареного картофеля, свежих овощей и приготовленной на огне куриной грудки. Запасы еще оставались, и слава богу, правда неизвестно насколько, и повернется ли удача в их сторону, оставаясь в таком положении. Без ведома капитана, юнга вместе с лекарем направились в каюту к Гретель, с миской ужина, как истинные джентльмены. Трясущиеся слегка левой рукой, так как правая не функционировала как нужно, девушка понемногу набивала щеки как ей казалось, самой вкусной стряпней на свете. Разумеется помимо овощей, которых Гретель откладывала у границ тарелку, и не съест их даже под лезвием кортика. Голодовка на несколько дней явно давала о себе знать, хотя бы по новым скулам на женском лице, что придавали виду более старый и болезненный вид. Джентльмены лишь сидели поодаль от постели, пытаясь не смущать заключенную своими взглядами, и каждый пытался найти занимательный угол каюты. Как внезапно Ливси пригнулся к уху мальчишки и прошептал: —Она так легко взялась за еду, даже не подумав о возможном наличие яда, все-таки мы далеко не союзники, ха-ха-ха… Чертовка приостановила трапезу, поднял голову и посмотрев на мужчину. Жуя и проглатывая остатки пищи, она наконец-то заговорила: —А если бы вас все предали и бросили, оставив вас в полном одиночестве, было ли вам дело до того, отравят вас или нет? Джентльмены питали надежду, что разговор будет услышан, однако столь мертвая тишина не смогла скрыть даже шепот из далека. Доктор, продолжая, улыбаться, не смог трезво ответить на вопрос, и промолчал. В отличие от Джима, что тут же спас положение: —А как же ваш брат, мисс? Он же обещал вернуться, отомстить за вас, разве вы в нем не надеетесь? Разве он, не единственный ваш родственник? Медовые глаза еще полминуты наблюдали за юнцом, создавая ощущение, что тот был категорически не прав. Не было гарантий получить от девушки хоть какую-то информацию, и мужчина готов был уже уходить вместе с мальчиком, как совершенно неожиданно Гретель заговорила: —Джим, мне нужно кое-что обсудить с тобой. Только с тобой, Последняя фраза была произнесена так четко и медленно, что пауза между каждым словом была сравнима с продолжительностью минуты. Юнга испугался оставаться один на один с наследницей пиратов, мало ли что. И мистер Ливси своим взглядом успокоил товарища, указав жестом руки, что будет ждать за дверью. Дверь каюты была закрыта, и Джим присел на край кровати, платком протирая стекла своих круглых больших очков. И тут девица вновь заговорила: —Расскажи мне подробнее, про вашу встречу с Билли. И о его убийстве, которое видать ты не совершал. Хотя я уже ни в чем не уверена… Было слышно, как Гретель тяжело подбирала слова для столь больной для нее темы. Однако ради правды и не на такое пойдешь, и юнга с улыбкой все осознавал. А ведь может после близкого общения, девушка измениться? Поменяет мнение и отношение ко всем членам экипажа «Испаньолы», хоть и не все тому будут рады. Джим не умалчивал, рассказая подробнее от дня, когда Билли Бонс вступил ногой на землю трактира, и до точной минуты его гибели. Про его опасения по поводу Одноногого пирата, про Черного Пса и Слепого Пью и конечно же черную метку. Рассказал мальчик и о смерти штурмана, как глупо тот скончался от алкоголя и сердечного приступа. Да, подумала девушка, он повторил судьбу капитана Флинта, уйдя из жизни по вине рома. На удивление для юнги, и для доктора, что смирно охранял вход каюты, из уст Гретель не послышались крики обвинения в сторону парнишки. Нет, она лишь сидела в постели и слушала, молча перебирая еду в миске, с каждым разом все больше и сильнее разочаровываясь в своем существовании. Джим воспользовался моментом, и приблизился к заключенной, продолжая с интересом наблюдать, словно за экзотическим зверем в клетке. Девица подняла взгляд, однако не стала прогонять, лишь вновь опустила голову и тяжело вздохнула: —Ты спрашивал о моем брате, боюсь он не стремиться меня спасти. Сильвер безумно на него повлиял, стоит ли говорить, что брат просто марионетка в его руках? Я никогда этого раньше не замечала, до того, как надо мной… неважно. Юнга не знал какие слова лучше всего подойдут, и долго молчал, пока девушка вновь не заговорила, и произнесла довольно неожиданную фразу: —В чем твоя проблема? Я покалечила тебя, твоих друзей, моя семья пыталась вас убить из-за чертовых богатств и подтверждения собственного достоинства. А ты ко мне приходишь, приносишь еду и разговариваешь со мной как ни в чем не бывало? Повисла тишина, что вызывала легкий холодок по всему телу. Что Джиму нужно было сказать? Ведь команда приняла решение арестовать девушку по прибытию в Бристоль, смысла в якобы «попытке дружбы» не будет никакого, она сама в это не поверит. А ведь действительно, почему мальчишка так печется о ней? Но улыбнувшись, лишь игриво произнес: —У нас еще много дней в запасе до прибытия, может за это время мы сблизимся, и тогда возможно ты все поймешь. Глубокая ночь, все крепко спали, убаюкивал шум волн и тихого ветра, а покачивающее судно работало вместо колыбели младенца. Но как оказалось, не всем столь спокойный сон пришелся по душе. Доктор Дэвид Ливси встал со своей постели по жалобе сухого горла, безумно хотелось утолить жажду, а бочки с пресной водой как назло оказались в самом дне шхуны - в трюме. Но как только мужчина покинул свои покои, поднимая взгляд на палубу, судовой врач чуть за сердце не схватился, сопровождая не случившийся инсульт тяжелыми вздохами. Иная фигура, в белоснежном одеяле, просто стояла у носового отсека спиной к джентльмену, опираясь руками о борт судна. Ветер раздувал короткие словно смоль волосы, и сразу было ясно, кем эта фигура оказалась. Сделав пару шагов к носовому отсеку, мистер Ливси сохраняя дистанцию в четыре ярда, спросил: —Ха-ха-ха! Как ты смогла открыть замок на двери? Гретель повернувшись взглядом к мужчине, вынула из-под одеяла металлическую шпильку, что усердно хранила в нижнем белье, на всякий случай. Что ж, впечатляет, подумал про себя Ливси, оставаясь на том же самом расстоянии, пока не стал свидетелем, как же безжалостно выбросила девушка эту несчастную шпильку за борт корабля, дожидаясь пока вещица не погрузиться на дно морское. Доктор приподнял бровь, и издал непонятный смешок, а Чертовка ничего не сказала, лишь смотрела вдаль, наслаждаясь соленым и влажным воздухом. Вскоре она почувствовала большую ладонь на своем плече, и мужчину напрягло то как вздрогнула девушка при прикосновении. Так реагировала только жертва насилия, припомнив себе слова сквайра Трелони о козе в роли женщины среди морских волков. Жутко было даже представить себе такую картину, теперь Ливси стал понимать Джима. Гретель, что была почти того же роста, что и судовой врач, казалась такой грозной и сильной, а на деле являлось запуганным существом, не имеющая возможность жить самостоятельно без ведома старших по званию. Раздался женский голос, тихий, в надежде, что ее не услышат: —Вы другие, совершенно не похожи на всех мужчин, которых я знала. Оскал в тридцать два увеличился, и словно заботливый отец, лекарь накрыл одеялом макушку головы наследницы пиратов, и похлопав ей по плечу он сказал: —Мы просто лучше, ха-ха-ха. Наше воспитание и мировидение отличается от вас - пиратов, мы не унижаем женщин, истинный джентльмен такого себе никогда позволит, свою миледи он будет защищать ценой своей жизни, ха-ха-ха! Медовые глаза казалось загорелись искрами, надежда и вера пролетели в них словно падающая звезда. Ей нечего было ответить, но этого и не нужно было, и мистер Ливси перед своим уходом, лишь сказал напоследок: —И я, Дэвид Ливси, даю слово джентльмена, что на «Испаньоле» тебя никто не тронет, если такой же инициативы будет исходить от тебя, разумеется, ха-ха-ха! Шаги отдалялись, а с ними и напоминание возвращаться в постель, что и сделала Гретель спустя еще пару минут размышлений. Они правда были другими. Хоть и ничего не знали о заключенной, это не помешало уже двоим поменять о ней свое мнение, хоть и частично. А стоит ли и ей самой меняться? Впервые за долгие годы, Чертовка ощутила долгожданную свободу. И поняла, что только на «Испаньоле», она могла почувствовать себя настоящей девушкой, а не привычной грязной игрушкой для толпы мерзких и гадких пиратов. И она начнет новую жизнь, если на нее посмотрят с другой стороны. Очередная работа ждала всех работящих, правда капитана Смоллетта смутило отсутствие доктора Ливси, на которого уже начинал злиться. Пока мужчина не объявился, с неожиданным сюрпризом. И Гретель, собственной персоной, предложила свою помощь остальным членам команды, под руководством джентльменов.