***
Как только Квай-Гон вошел в комнаты, он не поспешил включить свет. На кровати он обнаружил темную фигуру, отличая в ней отпечаток Силы Оби-Вана. Глаза Квай-Гона, постепенно привыкнувшие к темноте, пока он обходил постель, застали мерно сопящего юношу. Оби-Ван, свернутый калачиком, поджал ноги к груди и крепко держал косу чуть подрагивающими пальцами. Ее тонкий кончик еле уловимо шевелился от легкого дыхания. Квай-Гон пропустил мимолетную улыбку, позволяя себе нежно огладить короткие волосы падавана. Он остановился у основания хвоста, подхватывая завиток и накручивая его на палец. Оби-Ван фыркнул сквозь сон и перевернулся на другой бок. Еще пару секунд юноша тихо лежал в полудреме, прислушиваясь. После он приподнял корпус, опираясь на локоть, и впился в силуэт сонными глазами. Его голос, охрипший и такой же усталый, каким привык слышать его Квай-Гон, разрезал тишину: — Мастер Квай-Гон? Еще не до конца проснувшись, Оби-Ван не был способен полностью контролировать эмоции, всплывающие в Силе. Квай-Гона охватила гамма хмурости и растерянности. Он сдержал смешок, наблюдая за взъерошенным, как адорисская кошка, падаваном. И вновь коснулся волос Оби-Вана, чуть массируя кожу головы, а после приглаживая торчащие антенны на макушке. — Мастер, ну, — насупившись, произнес Оби-Ван и увернулся от руки. Он откинулся обратно на кровать, даже не борясь с охватывающем его сном. И резко в сознание пробилась мысль, что на нем расположилась рука Квай-Гона. Обычно его учитель не дарил даже простых объятий, в лучшие времена ограничиваясь коротким прикосновением к плечу, что уж говорить о таком невесомом поглаживании? Оби-Ван зарылся лицом в чужую подушку, неосознанно транслируя смущение и странное удовольствие, испытываемое от происходящего. Практически тут же Оби-Ван ощутил вокруг острую перемену настроения. От него отдернули руку, будто от потока пара, обжигающего до болезненных волдырей. Он мог бы поспорить, что сквозь щиты мастера проглянуло мимолетное отвращение. Эта мысль вынудила Оби-Вана сжаться сильнее, вцепляясь руками в простыни. Квай-Гон кашлянул, привлекая внимание. — Все в порядке? — он получил согласное мычание, приглушенное тканью. Квай-Гон вздохнул. — Ты пришел сюда по какой-то причине? — Я, — Оби-Ван, сливаясь воедине с подушкой, чуть запнулся. — Я нашел пару недостающих пророчеств. Посчитал, Вас заинтересует, — рукой он нащупал датапад и подтолкнул его к Квай-Гону. — О, Оби-Ван, благодарю тебя, — удивленно произнес Квай-Гон. — Ты можешь оставаться здесь, сколько потребуется, — он похлопал юношу по руке, в замешательстве сжимая ее сильнее чем следует, а после сел рядом на небольшой низкий пуф. Оби-Ван почти не дышал. Его затуманенный разум переваривал стремительные перепады настроения мастера. В виски набатом отдавались отголоски неприязни Квай-Гона, которую тот упустил из-под контроля. Оби-Ван не понимал, в чем был виноват на этот раз. На фоне последних дней, когда, наконец, Оби-Ван получал похвалу вместо привычной сварливой брани, это казалось странным. Трудно поверить, однако вплоть до сегодняшнего вечера Квай-Гон вполне сдержанно раздавал критику, что совершенно не сходилось с его темпераментом. Это не поменялось даже после инцидента, напоминанием о котором теперь стал широкий рубец на бедре Оби-Вана.***
Оби-Ван был вынужден признать, что пора возвращаться к фехтованию. Он скучал без активного движения, и занятия в додзе казались чем-то спасительным. Именно поэтому он заглянул к мастеру с просьбой о спарринге. Квай-Гон никогда не пренебрегал его приглашениями. Иногда он обвинял Оби-Вана в небрежном обращении с мечом. Пожалуй, это происходило куда чаще, чем Оби-Вану хотелось бы слышать. Не то чтобы Оби-Ван не был способен принять, что он не обладал выдающимися способностями фехтовальщика, отличающими его в бою на мечах, но в нем присутствовало нечто большее — гибкий ум. Он оттачивал вечные каты, доводя их до совершенства, но в конечном счете, когда рядом был мастер, все, чего он добивался, так это новой пары травм и испытывающего взгляда. Все чаще Оби-Ван думал, что именно учитель поселил в нем эту неуклюжесть, оставляя ученика раз за разом повторять всем известные базовые каденции. — Оби-Ван, бóльший угол, — командует Квай-Гон, с легкостью парируя несвоевременное нападение. — Ниже, — он отставил руки Оби-Вана в нужное положение, с усилием уводя мечом меч. Оби-Ван импульсивным движением сбросил лезвие с меча и отскочил назад, переходя в защиту. Медленно на него накатывало раздражение. Квай-Гон оттеснял его шаг за шагом, не давая отдышаться. Он наблюдал, как на лбу юноши собирался пот. Влага билась об обнаженную грудь Оби-Вана, стекая дальше. Квай-Гон целился четко в грудину, наставляя конец лезвия напротив нее. — Дерьмо банты! — Оби-Ван пораженно замычал, ругаясь под нос. На эмоциях он отбросил металлическую рукоять на пол. Она гулко стукнулась о плитку. — Язык, падаван, — произнес Квай-Гон и указал пальцем на пол, призывая Оби-Вана вернуться к спаррингу. Оби-Ван агрессивно взмахнул руками. — Минуту, дайте мне минуту. Оби-Ван ясно осознавал, что в разгар тренировки, когда в теле закипала кровь, а перенапряжение ударами било в голову, медитация — непозволительная роскошь. Без сомнений Оби-Ван мог попросить Квай-Гона прервать занятие на пару часов и, быть может, помочь справиться с берущими верх эмоциями, но… Он просто не придет к равновесию. Не сейчас. — Если ты, падаван, планируешь разрушить зал, то лучше вернуться к спаррингу, — предложил без тени укора Квай-Гон. Крифф. Порой Оби-Вана раздражало умение Квай-Гона так ярко и четко улавливать его настроение. Это было невыносимо. — Приступим. Они вновь сошлись в поединке. На этот раз Оби-Ван следил за малейшим движением. В начале он принял ту же защитную позицию, выстраивая правильную стойку. Внутри томилась жажда доказать умения. Его мышцы, уставшие за часы, проведенные в стенах додзе, ныли сильнее обычного. Они воспламенились вслед за свирепствующими в жилах алыми реками. Разгоряченный Оби-Ван заблокировал удар в лоб и молниеносно обогнул Мастера, делая пару поворотов вокруг оси и параллельно подкидывая меч. Он перехватил оружие в ведущую руку и нанес первый атакующий удар. Он почти задел плечо Квай-Гона, и тот ухмыльнулся, легко отражая попытку. Оби-Ван беззлобно рыкнул, срываясь на разочарованный стон, и глаза Квай-Гона загорелись нездоровым блеском. Он скользнул взглядом по лицу падавана и, впитывая каждый дюйм эмоций, желал тут же погасить меч и просто прижать Оби-Вана к себе, целуя в обкусанные до ранок пунцовые губы. Время в залах затянулось, и каждый следующий час повышал градус напряжения между ними. Квай-Гон совершил отвлекающий маневр, делая выпад в правую сторону и атакуя слева. Оби-Ван во время присел и выставил ногу вперед, надеясь, что мастер запнется. Реакция Квай-Гона сработала, как часы, и он подпрыгнул, отходя на пару шагов назад. Оби-Ван поднялся, ощущая тяжесть в груди от усталости. Они оба с трудом дышали. Давая друг другу передышку, они ходили по кругу в боевой готовности, не спуская глаз с противника. Оби-Ван лихорадочно облизнулся, его руки чуть подрагивали, плечи были напряжены и сведены вперед. В глазах Квай-Гона отчетливо виднелась темнота, заволакивающая радужку. Оби-Ван сглотнул, внутри он мелко затрепетал от вида. Квай-Гон выдержал пару секунд, а затем медленно двинулся в сторону падавана, растягивая каждый шаг. Все чувства Оби-Вана обострились, как только Учитель приблизился к нему. Он почти был готов нервно топать ногами, когда Квай-Гон, вместо ожидаемого нападения, начал обходить его, осматривая исподлобья. Конечно. Он ждет, пока Оби-Ван двинется вперед. Они вальсировали по залу, быстро перебирая ногами. Каждое соприкосновение лезвий отдавалось в ушах шипящим треском. Они обратились спиной о спине, и Квай-Гон наслаждался теплом тела Оби-Вана, вслушиваясь в настороженное дыхание. Мастер быстро развернулся к нему полубоком, ударяя сверху. Оби-Ван неловко увернулся, теряя равновесие и падая на колено. Он резко задрал голову и, неосторожно открывая шею, ощутил начало лезвия недалеко от крупной артерии. Оби-Ван громко выдохнул, его слегка потрясывало от напряжения в теле — или от пытливого взгляда, устремленного на него. Квай-Гон отвлекся, рассматривая Оби-Вана. Сильнее сжимая пальцы на рукояти, он подавлял желание огладить покрасневшие щеки падавана. Грудная клетка Оби-Вана часто поднималась и опускалась, пока он сам разглядывал мастера, выжидая. Его глаза скользили по выбившимся из хвоста волосам, упавшим на мокрые изгибы плечей Квай-Гона. Он импульсивно облизнул губы, чуть отводя взгляд вбок от Оби-Вана. Это прекрасная возможность, которой Оби-Ван не мог не воспользоваться. Быстро анализируя ситуацию, он заметил открытые точки Квай-Гона и устремился вверх. Оби-Ван отскочил от моментальной атаки мастера, проворачивая меч в руке недалеко от ног, и двинулся хитрым зигзагом. Застав Квай-Гона врасплох, Оби-Ван, предварительно отключив плазменное лезвие, приставил рукоять меча в ребра мастера. Они замерли. Сразу после того, как и Квай-Гон погасил лезвие, в воздухе повисла стеклянная тишина. В ушах неприятно звенело, но, кажется, никто не обращал на это внимание. Квай-Гон внимательно смотрел на Оби-Вана, заставляя того краснеть еще сильнее и неловко кашлянуть. Квай-Гон опустил взгляд ниже и недовольно хмыкнул. — Ну что, мастер, достаточно хорошо? — Оби-Ван закрепил рукоять на пояс и подмигнул Квай-Гону, гордо задирая голову. Это была одна из единичных его побед в их дуэлях. Квай-Гон сглотнул. Он собрался в прямую стойку, складывая руки на груди. Рукоять меча все еще вибрировала в его пальцах. — Что ж, еще есть куда расти, хотя бы потому— Оби-Ван перебил его. — Ох, да ладно, признайте хоть раз, что я не так уж и бездарен, — его голос в равной степени обиженный и требовательный. — Я ни разу не говорил о твоей бездарности, Оби-Ван, — Квай-Гон приблизился, теперь выглядя немного встревоженно. — Послушай— Оби-Ван скептически поднял бровь. — Серьезно? — Оби-Ван, — настоял Квай-Гон. — Нет, мастер, я— — Падаван, — Квай-Гон приложил палец ко рту, призывая к тишине. — Твоя нога. Нам нужно к целителям, — он указал вниз, наконец, привлекая внимание Оби-Вана. Юноша опустил голову и заметил подпаленную ткань, под которой скрывалась темная поджаренная кожа. — Вот же дерьмо банты! — Оби-Ван, язык!***
Но что успело измениться? Оби-Ван замычал в безысходности. Оби-Ван осторожно приподнял голову, пристыженно озираясь. Он встал и запустил пальцы в волосы и тут же вспыхнул, когда задумался, что было бы неплохо, будь вместо его руки рука мастера. На мгновения он зажмурился от мыслей, а после пересел к Квай-Гону на соседний стул, стараясь присоединиться к медитации. В комнате было скрипуче тихо, но Оби-Ван все равно слышал каждый шорох. Не помогало и открытое, не занавешенное шторами окно, через которое в помещение проникал яркий свет огней Корусканта. Оби-Ван сбивался и нервно теребил пальцами ткань штанов. Он не выдержал и открыл глаза. Квай-Гон давно погрузился в медитативный сон, потому не так ярко ощущается в Силе. В том числе из-за ненасыщенного присутствия мастера Оби-Вану было неуютно. Он разглядывал умиротворенное и расслабленное лицо напротив. Оно было покрыто мелкими неглубокими морщинами, которые нисколько не портили привлекательность овала лица. Взгляд переместился на аккуратно выстриженную бороду, и Оби-Ван стал размышлять, каково это, ощущать ее на коже. Оби-Ван обвел пальцами собственный подбородок, пытаясь представить прикосновение коротких волос к щекам. Юноша опустил кисть на ногу и неуверенно сжал ладонь, беззвучно постукивая пальцем другой руки по острому колену. В голове Оби-Вана не укладывалось, как в один момент этот красивый мужчина был способен превращаться в сварливого старика. Он подавил смешок. Оби-Ван засунул руку в продолговатый карман на ремне, опоясывающем оби, и достал гладкий камень. Он провел пальцем по приятной на ощупь поверхности и закрыл глаза, делая еще одну попытку. Тишина сжимала. И на этот раз ни один источник шума не был способен потревожить Оби-Вана. Он погрузился в темноту, хватаясь за тонкую нить, горящую слабым светом. По мере продвижения он ощутил усиление потока. Оби-Ван сделал несколько долгих вдохов, прежде чем отпустил сознание полностью и вслушался в мерное гудение чувств Квай-Гона. Оби-Ван аккуратно дернул за нить, прося впустить его и сильнее соприкасаясь с Мастером. Он перешагнул через щиты Квай-Гона, открываясь в ответ. По телу Оби-Вана разлилось спокойствие, оно подхватило его, накрывая, словно высокий гребень волны. Краем уха он услышал глубокий выдох Квай-Гона. Падаван мягко транслировал волнение, веря, что ему помогут унять это чувство. И его надежды оправдались — он ощутил поток тепла, заставляющий сердце сжаться. Он прочнее перехватил камень, желая не выпасть из медитации от столь сильного наплыва Квай-Гона. Оби-Ван в смятении. Его сильнее укутала пелена защищенности, и он подрагивал все сильнее. Ему не нравилось ощущать такую двойственность, ведь вполне очевидно, что поведение мастера и его настоящие мысли в корне не совпадали. Он отчаянно провел пальцами по нити, вкладывая все эмоции в движение. Все вокруг сотряслось, и состояние покоя резко прервалось. Квай-Гон открыл глаза. Через остатки ощущений Оби-Ван источал пытливую заинтересованность и слепые отголоски понимания. Мастер спокойно смотрел на него, лишь глаза выдавали некий смысл, который постепенно открывал Оби-Ван. Квай-Гон перевел взгляд на руки падавана, узнавая старый камень. — Мастер, — мягко произнес Оби-Ван. — Нам стоит поговорить. Квай-Гон так и не поднял взгляд. — Не сейчас, Оби-Ван, — его голос был полон строгости, она била по Оби-Вану сильнее любого упрека. — Но, мастер Квай-Гон, это правда тревожит меня. То, что я увидел… — Ты ничего не видел, падаван, — с укором ответил Квай-Гон, протягивая руку к одному из цветков, стоящих подле стула, и уводя взгляд в окно. — Сосредоточься на настоящем. Только оно имеет значение. — Да, мастер. Конечно, мастер, — сам того не желая, Оби-Ван, взбудораженный от эмоций, понизил голос на пару октав. Раньше он уже замечал, как этот тон действует на людей, потому вполне осознанно пользовался им. Но сейчас, когда нотки лукавства заставили Квай-Гона поднять взгляд, Оби-Ван испытал странную растерянность. Черт возьми, если задуматься, то это же всегда срабатывало и на мастере, понимает Оби-Ван. Старая головоломка сложилась в единую картину, и удивленный юноша снисходительно улыбнулся рассеянному Квай-Гону, пряча камень в карман. — Хорошего дня, мастер, — Оби-Ван преклонил голову, удивляя непривычным в их паре жестом почтения. Квай-Гон кивнул и проводил чересчур довольного падавана. Мужчина вспомнил про оставленный на кровати датапад Оби-Вана. Что ж, без хорошо заваренного тарина сердце Квай-Гона точно не переживет этот вечер. Он вошел в кухню спустя время и заметил Оби-Вана, уже настаивающего ароматный напиток и поглядывающего на вошедшего, поджимая губы в попытке скрыть улыбку. И все, что мог сделать Квай-Гон, так это мученически застонать глубоко внутри себя.***
В конечном счете Оби-Ван отказался идти к целителям. Он подпирал косяк входа в медкорпус, пока Квай-Гон заглянул туда, чтобы выписать пару банок бакты. Оби-Ван услышал интересующиеся голоса целителей, пытающихся выяснить, в какие нужды списывать составы. Оби-Ван спокойно выдохнул, когда Квай-Гон нашел причину, никак не связанную с реальностью. Его падаван не хотел, чтобы кто-то, кроме них двоих, знал о дурацкой оплошности, и Квай-Гон уважал его выбор. Но в голове все равно проскользнула мысль, каким же еще вспыльчивым и горделивым мальчишкой являлся Оби-Ван. Оби-Ван раздраженно оглянулся по сторонам. Мимо сновали юные лица, и Оби-Ван стыдливо прикрыл полами мантии бедро, заранее пресекая все любопытные взгляды. Это так глупо, думал он, особенно со стороны старшего падавана. Квай-Гон вышел в коридор и подозвал падавана, и прихрамывающий Оби-Ван последовал за ним, благодарно кивая в ответ. — Твоя нервозность распространяется далеко за нашу связь, падаван, будь сдержаннее, — заметил Квай-Гон, то ли ругая, то ли подбадривая его, Оби-Ван не понимал. — Я стараюсь, мастер, — нервно прошептал Оби-Ван. Он сверкнул глазами, косясь на мастера. На лице последнего явно виднелась полуулыбка, скрытая за ниспадающими волосами, выпавшими из-за ушей. — Почему Вы улыбаетесь? Квай-Гон чуть склонил голову в приветствии, когда увидел знакомого мастера джедая, параллельно беседуя с Оби-Ваном. — Сложившаяся ситуация до жути забавна, не находишь, мой юный ученик? — он на миг перевел взгляд на Оби-Вана, наклоняя голову, в его глазах веселятся чертята. Оби-Ван вспыхнул. — Вот Вам обязательно надо смеяться над этим? — сердито прошипел он. В комнате Оби-Ван скинул плащ, передавая его мастеру, так щедро одолжившего вещь. На секунду руки Оби-Вана дернулись, будто не желая расставаться с накидкой, но Квай-Гон нахмурился, и это вынудило разжать пальцы. Оби-Ван оголил бедра, спуская брюки ниже колен. Он упал на кровать, морщась от неприятного жжения. Квай-Гон опустился перед ним, осматривая повреждения. — Куда обширнее, чем я предполагал, — прокомментировал Квай-Гон, чуть отодвигая ногу, чтобы проследить, как рана уходит на внутреннюю сторону бедра. Оби-Ван прерывисто зашипел, заливаясь краской. — Я не думаю, что стоит… В общем, я сам, — он с резкостью отодвинул руку Квай-Гона. Квай-Гон пытливо выжидал. — И давно ты стал таким скрытным? — он передал капсулы с бактой. Оби-Ван пожал плечами и раскрыл упаковку, захватывая пальцами немного геля. Ему стало неловко под пристальным взглядом мастера, когда тот проследил движения пальцев Оби-Вана вокруг раны. Кончики ушей покалывало. Квай-Гон наблюдал, как мелко подрагивали руки Оби-Вана, и решил отойти к открытому окну, чтобы не смущать его и не искушать себя. Он поправил поднявшиеся полы табарда, заставляя себя не смотреть на кровать, со стороны которой доносились сдерживаемые шипения. Ситуация выходила из-под контроля Квай-Гона.