Замкнутый круг

Отдых Оби-Вана подходит к концу, и теперь его ожидают нескончаемые миссии бок-о-бок с Квай-Гоном. Спустя стандартный год им выпадает крайне тяжелое задание, с которым никто из них добровольно не хотел бы иметь дело.

***

По прибытии на Корусант они запираются в личных покоях, переводя дух. В голове гуляет белый шум, а горло пережимает от тошноты. Оби-Ван не отходит далеко от освежителя. Раз за разом он окунает лицо в воду в надежде очистить разум. И пусть кожа рук уже скрипит от чистоты, склизкая и противная субстанция, текущая меж пальцев, все еще ощущается чересчур правдоподобно. Оби-Ван яростно трет ладони, словно хочет содрать с них и без того загрубевший эпителий. Он намеренно игнорирует зеркало, не желая видеть ссадины, распространяющиеся по щекам. Они болят, пусть и не так сильно, как в первые дни, но желтые неприятные разводы выбивают из колеи. Он торопливо раздевается, скидывая одежду в угол, подальше от глаз, и встает под теплые струи. Он омывает тело, избавляясь от грязи, покрывающей его не первую неделю. В конце концов, Оби-Ван облегченно выдыхает и, вытеревшись насухо, кутается в свежее нижнее одеяние. Босыми ногами Оби-Ван ступает за пределы комнаты. Жажда резко настигает его. Он набирает воду в сложенные лодочкой ладони и жадно втягивает влагу. Они не пили хорошую воду, кажется, криффову вечность.Как только они ступили на безопасный крейсер, Оби-Ван унесся в каюту, игнорируя доносившееся до него убеждения поесть или хотя бы выпить что-то — он предпочел погрузиться в медитативный сон. Оби-Ван находит пару пайков и сгребает их в охапку. Квай-Гон неожиданно появляется за спиной, заставляя погруженного в мысли Оби-Вана дернуться от легкого испуга. Мастер успокаивающе шипит и аккуратно гладит его плечо, беря стаканы с верхней полки, и затем заполняет их водой. Они садятся за стол. Перед каждым лежит пару капсул с едой, но никто не притрагивается к ним, потерянно смотря в глаза напротив. Первым не выдерживает Квай-Гон — отводит взгляд, сжимая переносицу указательным и большим пальцами. Его плечи напряженно приподняты. И весь его вид выражает крайнюю степень усталости и некой сломленности, хоть он и пытается скрыть настоящие масштабы проблемы. И Оби-Ван прекрасно осознает, какой груз несет его мастер. Квай-Гон не любил пребегать к лишнему насилию, отдавая предпочтение мирному урегулированию проблем или использованию обманных маневров. Задание изначально не предполагало использование переговорческих умений. Малонаселенная планета Эриза, по сведениям важного источника, имела подпольные рынки по продаже рабов. И, конечно, Республика, не поддерживающая рабство в подконтрольных ей системах, не могла долго оставаться в стороне, особенно после всплывающих слухах о похищениях молодых людей с Луны Эризы. Оби-Вану уже приходилось издалека наблюдать за немногочисленными рабовладельческими фермами, поэтому он имел представление о происходящем в подобных гнусных местах. И Оби-Ван был готов увидеть что угодно. Честное слово. Но не то, что ему действительно пришлось застать там, в сети подвалов, скрытых под редкими каменными домами. *** — Мастер, я не уверен, что нам следует так открыто действовать, — скептически прошептал Оби-Ван, ныряя обратно за каменную глыбу. — Такое количество наемников не одолеть даже двум подготовленным джедаям. — Гордыня способна погубить, Оби-Ван. Оби-Ван насупившись, повернулся к учителю. — Вовсе это не гордыня, — Оби-Ван закашлялся, отчаянно пытаясь подавить звук. Квай-Гон шикнул на него. — Я лишь выражаю опасения о неудачности затеи. Мы даже не посетили дворец Короля Эризы. Как мы можем вести дальнейшие действия без согласования? — Стоит волноваться о настоящем, падаван. Оби-Ван поспешно кивнул и замолчал. Квай-Гон обогнул юношу и двинулся вперед, и когда Оби-Ван понял, куда именно, то стал причитать под нос. Они двигались меж разбросанных тут и там камней и низкорослых деревьев. Прямиком к контрабандистам. В день высадки, как только на них произошло первое покушение прихвостней местной рабовладелицы, и дело запахло жареным, Квай-Гон связался с советниками. Они обещали выслать поддержку, но до Эризы необходимо лететь. И в лучшем случае на это потребовалось бы пару дней. Квай-Гон не мог ждать. — Мастер, я знаю, что мы должны помочь! — громче сказал Оби-Ван и, стоило Квай-Гону приложить палец к губам, призывая к тишине, понизил тон. — Замечу только, что наших сил попросту не хватит. К нам пришла десятка бандитов, и мы еле справились, а на базе их должно быть еще больше. Квай-Гон вздохнул. — Мы предпримем попытку, Оби-Ван. Люди нуждаются в помощи сейчас, а не через несколько дней. Мы не станем ждать поддержки, — Квай-Гон четко разделял слова, вдалбливая их в разум Оби-Вана. — Эти люди в плену уже не первый день, они— — И что предложишь ты, падаван? — порицал Квай-Гон. — Оставить людей дальше терпеть пытки, когда в наших силах ослабить их мучения? Разве не милосердию я учил тебя, юноша? Оби-Ван с удовольствием провалился бы сквозь жесткую землю. Всяко лучше, чем гореть под удушающим спокойствием мастера. — Простите, мастер, — Оби-Ван пораженно спрятал глаза, склоняя голову. — Не допускай и шанса малодушию пройти сквозь тебя, — не дожидаясь ответа, Квай-Гон развернулся и последовал дальше. Его мысли были слишком сосредоточены на выполнении миссии, нежели на попытках крепче уколоть Оби-Вана. — Да, мастер, — на грани слышимого прошептал Оби-Ван. Каким бы защищенным не казалось исследуемое место, им удалось проникнуть внутрь через центральный вход без особых ухищрений. Нечувствительные к Силе охранники прекрасно подавались внушению. Но на этом везение кончилось, и следующий уровень защиты было пройти не так просто. Кто бы мог подумать, что шайка мерзавцев окажется настолько организованной и сообразительной. «Что ж, мы смогли пробраться на нижние уровни—» «А усиленный конвой тоже входил в план, мастер?» Их вели по неприметным коридорам. Вдали Оби-Ван различали вопли, но не мог определить источник, звук отражался от стен и бил в уши, запутывая. Он взволнованно оглянулся на мастера, замечая, как желваки двигались на его шее. Оби-Вана толкнули в бок, подгоняя вперед, и тем самым отрывая от Квай-Гона. Квай-Гон бегло оглядывал длинные помещения, сквозь которые их вели. Он искал какую угодно лазейку. Чем глубже они забирались, тем громче становились душераздирающие крики. И не оставалось сомнений, что высокие изломанные ноты принадлежали молодому человеку. Он умолял остановиться, его голос звучал так надломлено и устало, что Оби-Вану становилось не по себе. Их путь окончился возле одной из дальних клеток. Пока они ждали, Оби-Ван, замечая движение, вгляделся в темноту камеры. По направлению к нему ползла маленькая девочка, на вид ей было не больше тринадцати лет. Ее лицо было изуродовано рваными порезами, нанесенными недавно — они кровоточили. Инфицированные глаза тускло, без эмоций, смотрел сквозь Оби-Вана. В углу, обхватив колени единственной рукой, сидела тви'лека и неразборчиво повторяла звуки. Они еще долго будут всплывать во снах Оби-Вана. Он прикрыл глаза, стараясь украдкой помедитировать. Это все меньше начинало походить на простую рабовладельческую ферму. Да, к рабам зачастую относились плохо, но им все еще пытались оставить «товарный вид». «Что-то не так, мастер» «Верно, нужно узнать как можно больше информации» Дверь дальше по коридору резко открылась, стукаясь о стену. Из-за косяка показалась женщина и, широко разводя руки, мельком, совсем без интереса, осмотрела Квай-Гона. Однако ее взгляд долгие секунды скользил снизу вверх по Оби-Вану. Лукавый прищур и пристальное наблюдение давили, потому он сосредоточился на ее переносице. — Интересный экземпляр, — из ее рта прорвался самодовольный, грубый голос. — Неожиданный сюрприз, — женщина щелкнула пальцами и указала внутрь комнаты, из которой не так давно появилась. Конвой завел пленников в средних размеров помещение, обставленное сдержанно и со вкусом. Серость интерьера давила на Оби-Вана, он неосознанно сжался. Его предчувствие кричало и било по голове. — И что нос Республики так отчаянно ищет в нашей беспросветной дыре? — любопытствуя, спросила женщина. Она быстро поправила мешающиеся пряди волос. Квай-Гон сморщился от грубости. И он определенно ощущал нервозность падавана. — С чего бы нам быть связанными с Республикой? — Квай-Гон старался выглядеть максимально скучающе и незаинтересованно. Женщина цокнула. — Не пытайся обмануть меня, джедай, — она подошла ближе, огибая деревянный стол. — Ты и твой дружок имеете то, что выдает вас с потрохами, — женщина бесцеремонно положила руку на бедро Оби-Вана, распахивая полы мантии и хватая рукоять меча, закрепленную на ремне. Оби-Ван дернулся, и рот напротив искривился в гадкой ухмылке. — Спокойнее, дорогуша. Я всего лишь хотела убедиться в правоте предположений. Квай-Гон раздраженно хмыкнул. — Что ж, Вы правы, дорогуша, — он выделил интонацией последнее слово. — И наше пленение явно не расположит Республику к вам или вашей подпольной деятельности. — А кто ведет речь о расположении Республики? Чхать я хотела на мнение надутых дураков. Не будь спроса на таких прекрасных людей, как твой спутник, — она подмигнула и обхватила рукой подбородок Оби-Вана, склоняясь к нему. — Не было бы и этой работы. Как видишь, мы вполне процветаем. Квай-Гон с подступающей к горлу неприязнью наблюдал за зловещим выражением лица. Женщина так и не удосужилась представиться, а уже делала прямые шаги к тому, чтобы рассмотреть Оби-Вана со всех сторон. Это то, чего Квай-Гон точно не допустил бы. Его падавана не должна была касаться даже его рука, что говорить о мерзких скользких лапах контрабандистки, возомнившей слишком много. — Чего Вы хотите? — вкрадчиво спросил Квай-Гон. Женщина вертела из стороны в сторону лицо Оби-Вана, задирая его голову выше и выше. — Я? Я много чего желаю, милый, — ответила она, и крепче сжала подбородок в руках, оставляя белые следы, распространяющиеся вокруг места захвата. «Мастер, я—» «Спокойно, Оби-Ван. Мне тоже не нравится происходящее» — Вопрос в том, для чего здесь вы двое, — она отпустила Оби-Вана и оперлась о край стола, выжидающе смотря на Квай-Гона. Она говорила это так, словно действительно не понимала причины. Будто не владела подвалом, полным изуродованных рабов. И все же мог ли Квай-Гон раскрыть карты, когда его падаван находился в пассивной опасности? Вариантов было мало. — Пожалуй, случилось недопонимание, — начал Квай-Гон. — Будь мы опасны, разве Ваши охранники впустили бы нас? — Не будь вы джедаями, я бы, возможно, и поверила в это, но мы имеем обратное, — ее тон ужесточился. — Назови конкретные причины или убирайся. — Республика выступает против политики рабства. Вы не можете вести свой бизнес в подконтрольной ей системе, — объяснил Оби-Ван и словил непроницаемый взгляд мастера. — Правда, дорогуша? — она подняла брови в притворном удивлении. — И когда только Республика нашла время для этой системы? За долгие годы ни единой вести не было слышно от Республики, даже, когда эта планета загибалась от нищеты и горя. Это наши владения и наши способы выжить. Квай-Гон сохранил спокойствие в голосе, когда на ум пришла догадка. — Я полагаю, принцесса Орелия? В его памяти всплыло краткое описание, видимо, правителя и его дочери, некогда молодой и амбициозной Орелии. По прочитанной информации Квай-Гон не смог сложить о ней положительное мнение, и теперь он убеждается в правильности суждений. С ней требовалась осторожность, но кто знал, что она и окажется источником бед Республики? Во всяком случае она считалась без вести пропавшей уже продолжительное время. — Не существует более королевских ролей. — Тогда захватчица Орелия будет Вам приятнее? — выплюнул Оби-Ван. Принцесса ухмыльнулась. Она вновь возвысилась над падаваном. — Я сделала все, чтобы мой народ мог жить и торговать, пока Республику интересовали более выгодные системы. Не Эриза, — она ткнула заостренным ногтем в грудину Оби-Вана. Квай-Гон четко помнил, что в брифинге не указывалась информация о жертвенном положении системы или главной Эризы. Ни единого слова. — Вы посылали сигнал бедствия? Если и так, он не поступал в наши передатчики. — Первое время так мы и делали. Бесчисленное число раз. Как только все стало действительно плохо. Мы подвергались нападкам космических разбойников, — казалось, принцесса Орелия вспомнила практику по переговорам. Она уже не угрожала, а лишь медленно рассказывала. — Мой слабохарактерный отец погиб. И в какой-то момент народ устал ждать. Я устала ждать. Мы дали отпор. А теперь. Теперь у нас собственный бизнес, в который лезете вы — те, кто так и не откликнулся прежде. Почему я должна испытывать к вам симпатию? Оби-Ван прожигал ее взглядом. — Испытываете ли вы симпатию или нет, но у Вас есть обязанности перед Республикой, ваш сенатор— — Нет никакого сенатора, — перебила его Орелия. — Давно нет. Мы не нуждаемся в ваших услугах, поняли? — Тогда Вы должны подписать договор о прекращении взаимопомощи! И, Сила, отпустить всех этих детей, они не виновны в том, что Вы не восстановили передатчики, а Республика не обеспокоилась о длительном молчании Эризы, — Оби-Ван непонимающе замахал головой, он горел в Силе от разочарования и отголосков боли, впитанной от увиденного. — Дети не должны быть предметом работорговли! Никто из живых существ! — Мой падаван имел в виду, что нам следует провести переговоры в более благоприятных условиях и обсудить все возможные варианты, — Квай-Гон надеялся, что они действительно смогут прийти к нейтралитету, иначе это привело к немедленному нападению Республики с целью урегулирования порядка. — Со дня на день на Эризу прилетит часть советников и магистров. Мы в силах сообщить им, что требуется гуманитарная помощь. Сейчас и в будущем. Вам нужно будет лишь приостановить деятельность по рабовладению. Орелия замотала головой. — Без обсуждений. Без возражений. Без вариантов. «Мы не сможем выйти на контакт». — Тогда мы вынуждены откланяться, — заметил Квай-Гон. Он ощутил обеспокоенность Оби-Вана и медленно терял терпение. — Отпустите нас, и мы завершим диалог. — Едва ли это возможно, уважаемый джедай, — саркастичность пропитывала фразу от начала до конца. И Оби-Ван сильнее запылал возмущенностью. — Ты можешь уйти. А вот эта дорогуша нет, — она увела палец на Оби-Вана. — Что? — на выдохе спросил опешивший Оби-Ван. Отпечаток Силы замер. Орелия засмеялась, и звук гулко ударился о стены. Квай-Гон желал схватить падавана и уйти как можно скорее, не оглядываясь. И все, что останавливало его от безрассудного поступка, сейчас находилось в многочисленных клетках. Единственным разумным решением стало нахождение любого пути отступления. «Теперь помощь нужна нам!» Орелия потерла руки, подзывая грузного охранника. — Этого в клетку, а о дорогуше, — Квай-Гон вновь сморщился, он жаждал заткнуть ей рот. — Я позабочусь сама. Он почувствовал лишь быстрый укол, прежде чем сознание медленно угасло, оставляя его. Последнее, что он видел, как склизкие, мерзкие руки Орелии оглаживали щеку Оби-Вана, а палец скользил по плотно сжатым губам. И Квай-Гон еще никогда не ощущал такую беспомощность. *** До Оби-Вана доносится писк комлинка Квай-Гона, и он вопрошающе поднимает голову. — Совет вызывает. Оденься, Оби-Ван. Оби-Ван кивает. Он спешно накидывает в комнате верхнюю тунику, оставляя табард на полке, и обвязывается поясом. Сидящий на диване Квай-Гон, видя его, недовольно ворчит, но не заставляет одеться полностью. Лишь подзывает к себе, указывая на пол, на лежащую возле ног подушку. Оби-Ван осторожно опускается, и ему почти не приходится сдерживать шипение от боли в растянутых сухожилиях. Ему не требовалось погружение в бакту-камеру, а многочисленные мазки бакты справлялись медленно, но верно. Квай-Гон распутывает падаванскую косу, прочесывая ее пальцами и деля прядки на три равные части. Это стало их маленьким обрядом совсем недавно. Раньше Оби-Ван самостоятельно заплетал косу, как только волосы выбивались из плетения, но однажды он просто попросил удивленного и лишь для виду недовольного Квай-Гона. Небольшая шалость, которую позволил Оби-Ван после раскрытия мастера. И он не видел ничего зазорного использовании знаний по назначению. Он ведь должен совершенствоваться в дипломатии, верно? Порой Оби-Вану было интересно наблюдать за попытками Квай-Гона вновь уличить его в ошибках. Падаван не стал лучше понимать Квай-Гона, но теперь, имея козырь в рукаве, он мог направлять занудного старика. И, казалось, что и сам мастер стал спокойнее, пусть и не всегда, реагировать на Оби-Вана, словно пустил его чуть ближе. Квай-Гон оборачивает небольшую резинку вокруг кончика косы и кладет ее на руку, рассматривая работу. Оби-Ван в благодарности склоняет голову, и Квай-Гон обхватывает край подбородка, не задетый следами ссадин. В обычные дни Оби-Ван смог бы покраснеть от властности действия. — Тебе следует постричься, — Квай-Гон с сожалением изучает его лицо. — твои волосы слишком отросли для падавана, — рука отпускает Оби-Вана. — Хотя выглядит очаровательно. Молодой человек проводит рукой по голове, и пальцы проваливаются в удлиненные волны волос, особенно сильно на затылке, где торчат пряди хвоста. Он оборачивает вторую резинку вокруг них, закрепляя. — Если Вы вечно оспариваете слово Совета, почему бы нам не принести отчет чуть позже, мастер? — просит он со слепой надеждой. — О, дорогой, — это стреляет в сердце Оби-Вана. — Не в нынешний раз. У нас еще будет шанс отдышаться, уверяю тебя. *** Синхронно обе пары рук складываются перед грудью, а хмурые и усталые выражения обращаются к присутствующим советникам. Возмутительно, мастер! Они, выпотрошенные, стоят в зале Совета. И Оби-Ван более чем удивлен. Отправиться дальше? Да как они могут вообще— Тише, Оби-Ван. — Мы не можем принять миссию, — возражает Квай-Гон. — Ни мой падаван, ни я не готовы в полной мере выполнить поручение. Это негативно скажется на результатах, — он считает, произнесенных слов достаточно, чтобы переубедить Совет и выбить пару дней нахождения в Храме. — Мы и не просим падавана присоединиться к миссии, он может провести время в Храме, в комнатах подготовки, — отмечает Винду. Он кажется таким невозмутимым, словно никогда не уставал и не понимает, каково это. Они живут в относительно мирном времени, черт возьми, и могут повременить с поручением. Поблизости проскальзывает нотка возмущения. Квай-Гон и не надеется на обычное благоразумие Оби-Вана, присущее ему в общении с Советом. Обычно он не доставляет проблем, всецело подчиняясь советникам, но при всей внутренней дисциплине Оби-Ван не всегда способен сдержать раздражение от нехватки обеспечения элементарных биологических потребностей. Оби-Ван вскипает изнутри. — Разве Квай-Гон не имеет право сделать передышку? Почему лишь я могу остаться? — лицо тоскливо искажается. — Квай-Гона лучше никто не справится, — подмечает Йода, обводя когтистым пальцем силуэты. — Важна крайне миссия эта. Безотлагательно конфликт улажен должен быть. В Силе распространяется покалывание, и Квай-Гон слышит сбоку короткое хмыканье, убивающее на месте. — При всем уважении, мастер Йода, — вступается Оби-Ван, сбрасывая фантомную руку учителя. — Предыдущая миссия обернулась тем, что никто не ожидал. Вы уверяли нас, что все пройдет быстро, но мы застряли на этой крайне нелицеприятной планете на три недели. Вы также обещали выслать помощь, но она прибыла настолько поздно— Оби-Ван. Мастер Квай-Гон. — Что все обернулось крахом. Вы можете на словах узнать происходящее там, но это никак не отражает то, что действительно мы пережили. И мы имеем право требовать ротацию для обоих. Либо отправьте меня вместе с мастером, а не оставляйте на попечение Храма. Вокруг повисает тишина. Винду и Йода многозначительно переглядываются. Они точно могут представить, что происходило на Эризе — перед ними стоит покалеченный падаван, оправляющийся от ошибок мастера. И они точно не бесчувственны, чтобы нон-стопом отправить Оби-Вана на задание, не дав ему время для отдыха. Во всяком случае, Квай-Гон не пострадал так уж сильно, чтобы действительно иметь отсрочку. Пара бесед с целителями, и он вновь в строю. — Квай-Гон, отправка сегодня ночью, это решено. У тебя будет время до отлета, чтобы выполнить все необходимое. Оби-Вана потрясывает от волнения. Он впервые так открыто перечит советникам. И, судя по всему, все же из этого что-то получилось, так ведь? Он украдкой смотрит на Квай-Гона. Лицо мастера не выражает никаких эмоций. — Простите за дерзость Оби-Вана. Он, как я и говорил, прекрасно справился с поставленными задачами. Не будем винить его за усталость. Оби-Ван чуть краснеет. — Пылкость его явление юношеское, — благосклонно кивает Йода. — Проблем не доставит это. Ступайте. Оби-Ван кланяется вперед Квай-Гона, тут же подлетая к двери и останавливаясь. Он ждет, пока мастер пройдет к выходу, чтобы следовать за ним. — Влияние Квай-Гона вижу я, — задумчиво произносит Йода. Как только двери закрываются за спиной Квай-Гона, Оби-Ван с радостью в голосе начинает: — Мастер, я— — Молчи, Оби-Ван, — со строгостью говорит Квай-Гон. Пожалуй, внутри расплывается гордость за падавана. Столько лет ушло на то, чтобы Оби-Ван начал полагаться на себя, а не на приказы Совета, и вот, можно пожинать первые плоды. — Ты уже достаточно высказался. Квай-Гон помнит, как сам был до ужаса пропитан уважением к Совету, пока не был подобран Дуку. И в этот раз стоит отдать Оби-Вану должное, тот справился лучше своего учителя. Оби-Ван не отстает. — А я считаю, что сделал все правильно. Даже если пошел наперекор Вам или Совету. Безусловно, дорогой, думает Квай-Гон. Плакал такой Орден Джедаев, где нет достаточно компетентных личностей. — Твои слова не сдвинули срок отправки ни на минуту. Выставил себя и мастера идиотами. Оби-Ван проглатывает фразу, крутящуюся на языке. Иногда слова мастера все еще способны ударить Оби-Вана. — Пусть и так, мастер, — он медленно кивает. — Но у нас все еще есть половина дня, так ведь? Что насчет ужина? — его желудок точно прилипнет к спине, если в горло не попадет немного хорошей еды. Порядок на кухне обеспечивал Оби-Ван. На его плечи часто ложились стандартные обязанности, потому как Квай-Гон оказывался слишком занят для такого. Ученики нужны для выполнения скучной рутины. Наспех они едят «постное, совершенно не лучшее блюдо Оби-Вана». Не то чтобы джедаи, приближенные к аскетизму, жаловались на любую, хоть немного пригодную для употреблению пищу. И все же Оби-Ван усмехнулся на такое незначительное замечание, уже не виня Мастера. — Может тогда Вы будете готовить, — предлагает Оби-Ван. Он с удовольствием уплетает вполне съедобное пюре. — Хотя, понимаете, я боюсь отравиться. — Молодой человек, я сносно готовлю, — Квай-Гон указывает на него зубчиками вилки. — Не пытайся задеть меня. — То же могу сказать и Вам. После непонятной жидкости из пробирок мои старания должны быть оценены на достойном уровне, так ведь? — Оби-Ван с вызовом облизывает ложку, слегка задерживая кончик языка на металле, и он совершенно точно замечает, как взгляд Квай-Гона на миллисекунду перепрыгивает на привлекающий внимание рот. — Не могу согласиться, — учитель поднимается из-за стола, относя тарелку в мойку. — И все же благодарю за трапезу. Напоследок, прежде чем скрыться вне кухни, он ловит снисходительный взгляд Оби-Вана. После того, как с делами было покончено, Оби-Ван лишь сильнее ощутил тяжесть в ногах. Он было хотел уйти в покои, чтобы попытаться поспать, но оказался чересчур встревожен остатками воспоминаний и скорым отъездом Мастера. Он прихрамывает в комнату Квай-Гона ровно в тот момент, когда мужчина, восседая у изголовья кровати, открывает текстовый брифинг по предстоящей миссии. Заметив Падавана, Квай-Гон вопросительно поднимает бровь. — Я хочу побыть тут, если Вы не против, — застенчиво просит Оби-Ван. И, о, Сила, он выглядит так измотано и восхитительно одновременно, что едва ли Квай-Гон может найти причины для отказа. — Тогда я скоро вернусь, Мастер! Оби-Ван сходил за чаем, и его пар приятно распространялся вокруг, пока Квай-Гон вслух читал указания и иногда замолкал, дискутируя с Оби-Ваном об особо важных заметках. Хотя чаще именно юноша вставлял пару слов, подвергая строки строгому анализу. Его силуэт, тонкий и подтянутый, в особо горячий момент спора возвышался над Квай-Гоном. Правая рука плавно жестикулировала, а в минуты обдумывания обхватывала подбородок. И оставалось лишь наслаждаться открывающимся — нахмуренный Оби-Ван выглядит столь пленительно. Но движения бровями заставляло Оби-Вана неровно выдохнуть от боли, и сердце Квай-Гона колотилось, яростно отбивая точный ритм. — Вы слушаете? — темные пенистые волны плещутся в глазах падавана, и Квай-Гон теряется, словно разучился плавать. — Пожалуй, я обдумывал отсутствие стратегии. Мы имеем представление о природе конфликта и мнении сторон. Этого достаточно. Буду действовать по месту, Оби-Ван, — произносит Квай-Гон, откладывая датапад. — Пусть так, но все же моя идея была хороша. Губы Оби-Вана поджаты. Вместо того, чтобы настоять на своем, он расправляет скрещенные ноги и аккуратно разворачивается, также прислоняясь спиной к изголовью. Напиток в чайнике давно остыл, но даже так он кажется чем-то приятным и необходимым сейчас, потому они мерно и молчаливо допивают чай. Конечности Оби-Вана ноют, и он не представляет, как себя ощущает Мастер, вынужденный вот-вот выдвинуться дальше. Безусловно, он был подготовленным джедаем, способным быть в рабочем состоянии в любое время, но он все же оставался человеком, умеющим уставать. И если он не смог оставить встречу с Советом на Мастера, то и не может позволить ему в одиночку отправиться на переговоры. Однако его обязали остаться на обучение и лечение в Храме. Это не первый раз, когда Квай-Гон выезжает на миссии один, но сейчас что-то скребется за ребрами Оби-Вана и кричит в панике. Он вяло гудит, ощущая потребность высказать переживания, но давит слова. Неосознанно Оби-Ван разглаживает покрывало между ними, толкая пальцами бедро Квай-Гона. — Не стоит беспокоиться, дорогой, — Квай-Гон аккуратно накрывает ладонью настойчивую руку. Он оглаживает впадины сухожилий, медитативно и мягко, почти любовно. Квай-Гон хотел бы изучить каждую ссадину на теле падавана. Возможно, Оби-Ван позволил бы оставить легкие извиняющиеся поцелуи на каждой зеленоватой точке, огладить его щеки, прижать к себе чуть сильнее, дабы передать спокойствие. Оби-Ван погружается в невесомую дремоту и сквозь нее неуклюже приземляется на плечо сбоку, выпадая из сна, как только прикосновения мастера поднимаются выше, к запястью. Они ласкают кожу, вызывая мелкие мурашки, и Оби-Ван расслабляется и забывается, короткими движениями трется щекой о ткань верхней туники Квай-Гона, не обращая внимание на то, как ноет кожа. Теперь, вдали от опасностей Эризы, Оби-Ван излучает мягкий свет в Силе. Квай-Гон улыбается уголками губ. Противоположной рукой он прочесывает волосы падавана, прижимающегося практически впритык к нему. Юноша так устал и лишь хочет уюта и тепла, и из его груди вырывается тихий звук, ударяющийся о шею Квай-Гона. Они оба замирают, озадаченные происходящим. Оби-Ван отстраняется, вновь садясь и поджимая ноги. Он открыто смотрит на Квай-Гона, пронзая того решительным взглядом. — Мастер, можем мы уже поговорить? — пытается в который раз Оби-Ван. Он устал ходить вокруг да около, не имея ни малейшего шанса обсудить влечение, давно ставшее их общим затруднением. — Оби-Ван, — предупреждающе произносит Квай-Гон, его руки, теперь сцепленные в замок, сжимаются. — Этот разговор не имеет оснований для обсуждения. — Да как он может не иметь смысла, если Вы практически плавитесь в моем присутствии? — Оби-Ван закрывается. Он копирует жест, нетерпеливо ведя плечами. Квай-Гон трет переносицу и ровно выдыхает. — Это не то, о чем следует общаться мастеру и падавану. Как бы я не игнорировал Кодекс, но привязанность действительно не сулит ничего хорошего. Привязанность к тебе, Оби-Ван. Квай-Гон повидал достаточно привязанностей между учителями и учениками. Отношения колебались: родительские, наставнические, платонические и иногда — страстные, это всегда приводило к плохому концу, кто-то из пары ошибался настолько сильно, что это вело к необратимым последствиям. И даже несмотря на отсутствие чего-то губительного в его чувствах, Квай-Гон опасался неблагоприятного исхода. — Но что, если от привязанности никак не избавиться, учитель? — продолжает Оби-Ван, радуясь ниточке диалога. Он опирается на руки и медленно наклоняется к мужчине, перенося центр тяжести вперед. — Сама по себе привязанность не несет вреда, Оби-Ван. Важно, что стоит за ней и то, как ей распоряжаться, — Квай-Гон игнорирует, насколько близко Оби-Ван находится. Если он подвинется чуть дальше, то губы Квай-Гона успешно коснутся его щеки. Лицо Оби-Вана стремительно покрывается розовыми пятнами. — И какова природа Вашей привязанности? — трепетный шепот вырывает из Квай-Гона тяжелое дыхание. Он торопливо поднимается и движется к входной двери, выражая подобранность каждым натянуто сдержанным жестом. — Посети Сады, Оби-Ван. Остуди голову. Оби-Ван морщит веснушчатый нос, его неприятно ведет от прямого отталкивания Мастера. Он собирает всю волю в кулак и движется к выходу. Поравнявшись с Квай-Гоном, Оби-Ван встает с ним бок о бок и на долю секунды задерживается. — Конечно, Мастер. Оби-Ван теряет ход времени в Садах, и опаздывает к сроку отбытия. Он бежит на взлетную арену, не сбавляя темп даже при виде пары юнлингов в сопровождении падаванов. Как только он оказывается на месте, то к своему разочарованию узнает, что крейсер Мастера отбыл не так давно. Ребра Оби-Вана давит все сильнее. Необъяснимый приступ волнения разливается в груди.