— Небольшие и ровные кусочки, милый. Ты же не хочешь чтобы вышло неаккуратно и невкусно, не так ли?
— Я стараюсь!
— Не похоже.
Изуку устало застонал, откинув голову назад, когда госпожа Ханако мягко оттолкнула его в сторону, чтобы показать как надо резать еще раз. Она берет нож из его рук и кладет на кусок свинины перед ними.
— Ты должен сосредоточиться, но не слишком сильно, иначе испортишь все еще больше.
— Ого, — сухо сказал Изуку. — В этом же есть смысл.
Женщина лишь улыбается, продолжая нарезать мясо ровными чистыми полосками. — Просто нужна практика. Ты хорошо владеешь ножом, так что тебе не понадобится много времени, чтобы освоить нарезку. Вот, попробуй еще раз.
Так и проходит процесс. Госпожа Ханако объясняет ему, как сделать что-то, он делает это, терпит неудачу, и тогда она делает это за него.
Это бесконечный цикл разочарований.
— Ты снова делаешь это неправильно. — Ее голос доносится с противоположной стороны кухни, и мальчик оглядывается, чтобы увидеть, что она занята замешиванием теста для пиццы.
— Как? Я делаю буквально то же самое, что ты мне сказала!
— Я просто вижу.
Изуку возмущенно пискнул. — Ты даже не смотришь! Не может быть…
Женщина заканчивает разминать тесто и вытирает руки о салфетку, после чего подходит к нему. — Ты молодец, — замечает она. — Но ты все еще делаешь это с расчетом на конечный результат. Попробуй сосредоточиться на каждом отдельном кусочке, а не на том, каким должен быть продукт в общей картине.
Изуку кажется, что он сейчас сойдет с ума, но он все равно выполняет указание, получая в ответ одобрительное хмыканье.
— Видишь, так лучше.
Изуку считает, что разницы нет, но ладно. Госпожа Ханако, конечно, знает толк в кулинарии, так что он не будет спорить.
Да и не в этом дело. Цель в том, чтобы госпожа Ханако научила его готовить более дешевую еду, которая заменит ему диетические планы Всемогущего.
Взяв в руки книгу, мужчина даже не удостоил его взглядом, просто велев прочитать ее до конца и высказать все, что он думает по этому поводу, а может быть, дать свои рекомендации и изменить что-то из этого. В книге указаны режимы тренировок и диеты, которых он должен придерживаться. Изуку не расстроен: он ожидал, что что-то подобное будет в их договоре, но все же.
Он просто не может позволить себе следовать им. Да и вообще. Кто бы мог подумать, что питаться здоровой пищей намного дороже, чем вредной? Изуку хоть убейте не знал.
И мальчику не по себе, правда. Ему не нравится врать этому человеку, но он же не может просто подойти к нему и сказать: извини, Всемогущий, я на мели и не могу позволить себе тот самый базовый план питания, которого ты хочешь, чтобы я придерживался, что, вероятно, разрушит то, что у нас тут происходит, и заставит тебя перестать меня учить, но я все равно готов работать до изнеможения, чтобы продолжать тренироваться с тобой, если ты не против.
Нет. Это было бы не очень хорошо.
— Привилегированные, — кисло пробормотала госпожа Ханако в нескольких метрах от него.
Изуку прищуривается. — А?
— Этот человек просто не понимает, что не все могут позволить себе быть здоровыми! — Она агрессивно жестикулирует ножом, покачивая головой. — К тому же, ты и так в хорошей физической форме. Твой метаболизм сжигает большинство продуктов, так что не похоже, что ежедневное поедание салата что-то изменит.
Это правда. Единственная причина его хорошей физической формы — помимо его деятельности в качестве мстителя, конечно, — заключается в том, что одна из причуд дает усиленный метаболизм. Он и так ест мало, но то, что он съедает, невероятно быстро превращается во все необходимые ему питательные вещества. По правде говоря, он живет на сыром рамене и холодном кофе. И еще на хлебных палочках. Его тело жаждет лучшего питания, но Изуку не может его обеспечить.
«Мне действительно нужно накопить денег на мини-печь. Я не хочу красть ее.»
Изуку, слегка нахмурившись, продолжает отрабатывать действия по приготовлению блюда, которое она велела ему попробовать. — Это не его вина. И я бы не назвал его привилегированным, правда. Он тяжело работает за свои деньги.
— Конечно, работает. Я неудачно выразилась, сладкий. Я бы сказала, что он довольно невежественный, если это улучшит ситуацию.
— Зато очень милый. — Изуку думает о том, как радуется мужчина, когда видит, как он добивается чего-то нового, как подбадривает его, даже когда он упрямится.
Прошло всего чуть больше недели тренировок с Всемогущим, а Изуку уже чувствует разницу. Как в физических данных, так и в душевном состоянии.
С Всемогущим приятно находиться рядом, если не сказать больше. Что неправильно. Он не должен чувствовать это.
Изуку вообще не должен находиться рядом с ним. Само его присутствие опасно. Его причуда опасна.
Мальчику кажется, что он предает героя, даже находясь рядом с ним. Он не знает, что на самом деле представляет собой Изуку. Если бы он знал, то не стал бы тренировать.
— И снова, дорогой, ты прав. Это не совсем его вина, я уверена, что он скромный и милый человек. Но он мог бы хотя бы попытаться быть более открытым с тобой, по крайней мере.
Открытым в отношении «Один за всех». Открыто говорить о том, зачем он его тренирует, хотя-бы для того, чтобы чувствовать себя лучше. Изуку все еще сомневается в этом.
«Я — никто. Почему он выбрал меня, а не кого-то другого? Не тратит ли он время впустую? Мне нечего ему дать взамен, так что он ничего от этого не выиграет.»
Но Изуку лицемерит. Этот человек ему ничего не должен. Изуку не должен расстраиваться, когда сам держит в секрете свою настоящую причуду.
— Это мне напомнило… — Голос госпожи Ханако становится резким, и она поворачивается к нему с суженными глазами. — Ты давно не был у меня дома, мальчик! Знаешь, сколько выпечки мне пришлось выбросить, потому что тебя не было рядом, чтобы съесть ее вместе со мной?
О, нет.
Женщина драматично продолжает. — Я всего лишь старушка, Изуку, я не могу сама съесть целый пирог. Ты же знаешь, моя дочь тоже не хочет есть их вместе со мной!
— Ах, мне так жаль! — Он низко опускает голову, и в нем просыпается чувство вины. Действительно, прошло немало времени с тех пор, как он в последний раз навещал ее вне ресторана. — Я все время забываю! Клянусь, я делаю это не нарочно!
— Я не хочу слушать оправдания. Просто обязательно приходи поскорее, милый, мне становится одиноко одной.
Не успел Изуку пообещать, что придет, что съест все пироги, которые она испечет вместе с ним, и даже больше, как колокольчик у входной двери громко звякнул, сигнализируя о том, что кто-то вошел.
— А, это, наверное, Аяка. — Госпожа Ханако выходит из задней кухни, чтобы поприветствовать свою дочь, и коротко приказывает отдохнуть.
Мальчик делает это с некоторой нерешительностью, поглядывая на открытую книгу, лежащую на боковой стойке. В ней напечатано множество страниц с различными блюдами, напитками и даже коктейлями, которые он должен включить в свой ежедневный рацион. Большинство из них госпожа Ханако вычеркнула красным карандашом, заменив их более дешевыми и простыми блюдами с той же питательной ценностью. Однако белки не подлежат обсуждению.
Большинство продуктов, которые Изуку может купить всего за несколько купюр, — это более старые овощи, консервированные продукты и фрукты, которые в это время года никто не покупает. Это все равно намного больше, чем он может себе позволить, но Изуку
может попробовать.
Между пиццерией «У Тони» и домом тетушки он собирается стараться есть больше. Точнее, питаться здоровее.
Может, ему и не нужно худеть, но нужно нарастить мышцы. Даже с причудами нарастить мышцы непросто.
Но он должен продолжать в том же духе. Это не то, что он может делать лишь время от времени, когда есть лишние деньги. Он должен прилагать усилия ведь находится в долгу перед Всемогущим.
Опять же, ему приходится копить на некоторые предметы быта. Например, на мини-печку, желательно на батарейках или солнечных батареях, поскольку электричества у него не так уж много. Генератор, который он смастерил, работает только на свету и несколько розеток, чтобы подключить технику к зарядке, но не на все остальное.
Ему нужен телефон. Тот, что у него есть сейчас, используется как для связи с его линчивательской частью, так и для него самого. Его не устраивает, что у Всемогущего есть номер телефона Кролика, даже если тот не знает, что он у него есть. Ему придется разыгрывать это так: «У меня новый номер, можешь нахуй потерять предыдущий!»
Он не против, чтобы он был у Каччана и тетушки. У Каччана — по понятным причинам, а у тетушки — только потому, что у нее нет причин связывать его с Кроликом. Но все остальные — нет.
— Привет, Изуку, — приветствует его Аяка, закрывая за собой дверь кухни и надевая фартук. — Ты пришел помочь нам сегодня?
Когда Изуку не может пойти в патруль или когда ему больше нечего делать, он помогает госпоже Ханако и ее семье в пиццерии. Быть семейным рестораном нелегко, поэтому Изуку рад помочь. Теперь, когда пиццерия открывается менее чем через тридцать минут, Аяка, вероятно, считает, что он пришел именно за этим.
Так как это выходные, он свободен.
А в будние дни он тренируется только с Всемогущим днем или вечером. Изуку очень рад этому факту: иногда ему нравится выходить в патруль пораньше, пока не выглянуло солнце, чтобы застать преступников врасплох.
— Вообще-то, да. — Изуку закрывает книгу и начинает приводить себя в порядок, завязывая волосы назад. — Если ты не против, конечно.
— Конечно! Я давно тебя не видела малыш, здесь все всегда рады видеть тебя.
Опять таки. Он не заслуживает той доброты, которую дарит ему эта семья.
Изуку моет руки и берет тесто, над которым работала госпожа Ханако, разкатывая его до нужной толщины.
Вот это он умеет делать. Что довольно странно, ведь итальянская кухня на самом деле немного сложнее японской — по крайней мере, по словам госпожи Ханако. Он не знает, как в совершенстве овладеть основными техниками приготовления пищи, но при этом умеет готовить и даже иногда печь. И тетя и госпожа Ханако говорят, что у него это тоже неплохо получается, просто он делает это не так, как надо.
А что такое правильный способ, он и сам не знает. Все, что волнует Изуку в кулинарии, — это чтобы его еда была хотя бы на ступеньку выше мусора и хоть немного съедобной к концу приготовления.
— Так где же Оуки? — спрашивает Изуку, надеясь, что вопрос звучит вежливо, а не требовательно.
— Папе сегодня нужно выполнить несколько поручений, поэтому он не может прийти. — Аяка не отрывается от помешивания томатного соуса. — и он просто не в духе, понимаешь? Он впал в депрессию после того, как дела пошли на спад.
Изуку слегка хмурится, берет соус, который она ему протягивает, и намазывает его на тесто. — Никто больше не придëт?
— Ты же знаешь, как это бывает — быть пиццерией в Японии. Никто не хочет есть здесь после того, как побывал здесь однажды.
И Изуку это понимает. Госпожа Ханако часто на это жалуется. Поэтому она все время работает — они не могут позволить себе закрыться даже на один день.
— Хм… — Изуку смотрит на доску на стене, изучая меню. Пицца с тремя видами мяса — самая популярная, это он точно знает. Лучше начать готовить ее в первую очередь. — Ну, я думаю, что еда, которую вы готовите, просто потрясающая, так что они ничего не понимают.
Короткий смешок. Аяка похлопывает его по плечу, протискиваясь мимо него, чтобы пройти к раковинам. — Знаешь, может, тебе стоит начать работать здесь. Мама говорит, что ты много помогаешь, даже когда не готовишь.
Изуку уже думал об этом. Но он быстро отбросил эту мысль, ведь работать — значит получать зарплату. А госпоже Ханако и остальным членам семьи едва хватает денег, чтобы содержать ресторан. И уж точно не хватит, чтобы платить ему зарплату. Изуку не хочет так поступать с ней, даже если это действительно поможет ему.
К тому же он не всегда может свободно заниматься подобными делами. Его работа мстителя требует внимания в любое время, не только ночью или ранним утром.
— Может быть, — уклончиво говорит Изуку, заканчивая с первой пиццей и переходя к следующей. — Эй, а куда делась госпожа Ханако?
— Она убирается у входа. У нас осталось минут двадцать до открытия?
Он бросает взгляд на часы над дверью. — Ага. Что сегодня особенного?
Аяка прекращает свое занятие и поворачивается к нему с широкой ухмылкой. — Слышал когда-нибудь об итальянских кремовых тортах?
О, да.
***
Изуку любит сидеть на крышах.
Назовите это хобби, наркотиком, черт возьми, фетишем, но Изуку просто нравится быть под кайфом.
Но не слишком высоко. Он не хочет сейчас вспоминать инцидент с вертолетом, спасибо.
Он только что закончил готовить еду вместе с Аякой и попрощался с ней, а теперь сидит на карнизе ресторана с блокнотом в руках и наушниками в ушах.
Ему нужно обновить дневник о своих причудах. Даже спустя неделю он еще не сделал этого.
Тяга.
Глупое название для еще более глупой причуды, но оно полезно. Изуку не нравятся только воспоминания, связанные с ней. Но, опять же, она практически спасла ему жизнь, когда его подстрелили, так что он не может ее сильно ненавидеть.
До этого случая он считал, что «Тяни-толкай» притягивает вещи к своему телу, когда он поднимает одну из рук. И в каком-то смысле он все еще прав.
Но вместо того чтобы притягивать предметы к груди или животу, его руки сами по себе служат местом, куда направляются предметы.
Проще говоря, предметы будут направляться к его рукам, а не к груди. Поэтому, когда в тот вечер ему пришлось вытаскивать осколки пули, все оказалось немного проще, чем он ожидал.
Он думал, что тяга будет бесполезной, поскольку осколки уже находятся в нем и, следовательно, никуда не денутся, но, к счастью, ошибся.
Его ладони — это магниты, а не центр тела. Поэтому, когда он поднес руку ко входу в пулевое отверстие, то был ошеломлен, увидев, что все осколки вылетели наружу, а значит, причуда сработала.
Он был настолько ошеломлен, что раскаленная боль от разрыва плоти почти не ощущалась.
Почти.
Можно с уверенностью сказать, что полученное пулевое ранение на складе имело свои плюсы и минусы. Плюсы в том, что теперь он знает еще об одном аспекте своей причуды и может использовать ее еще чаще, а минусы в том, что это было очень больно и оставило большой шрам на животе.
Совсем не весело, нет. И совсем не круто, когда ты не можешь этим похвастаться. Люди обычно немного беспокоятся, когда такие подростки, как он, начинают демонстрировать пулевые ранения.
Изуку привык к шрамам. Никто другой, похоже, не привык.
И вот он записывает эти выводы в свой блокнот, вычеркивая прежние теории и расширяя то, что знает сейчас. Он даже делает небольшой набросок своих рук в сравнении с телом, показывая, что его ладони — это магниты.
Снизу проходит полицейский, и Изуку поспешно отступает назад, чтобы не раскачиваться на ногах. Ему уже делали замечание за то, что он сидит на крыше, хотя технически это не запрещено, поскольку госпожа Ханако разрешает ему находиться на ресторане. Да и здание высотой всего в один этаж, так что вряд ли кто-то может принять его за прыгуна.
Эх. Лучше перестраховаться.
Завтра понедельник, а значит, он снова начнет тренировки. В шесть утра, каждый будний день. Отличное расписание, ведь Изуку все равно никогда не спит.
Он с нетерпением ждет, что же запланировал Всемогущий на эту неделю.
***
— Знаешь ли ты, что тонуть в соленой воде можно дольше, чем в пресной? Это может занять от пяти до тридцати минут, в то время как утонуть в пресной воде — от пяти до двадцати минут.
— Я не знал этого, мой мальчик!
В голосе Всемогущего звучит растерянность, хотя и легкая интрига. Изуку расценивает это как знак продолжать.
— Теоретически, если я прямо здесь войду в океан и буду плыть лицом вниз столько, сколько смогу, я должен проплыть довольно далеко, прежде чем окончательно погибну. Думаю, это повод для эксперимента, как ты считаешь? Мне, лично, очень любопытно.
— Это звучит не так уж и теоретически, юный Мидория. Я должен попросить тебя, пожалуйста, отойти от воды…
Всемогущий легко подхватывает Изуку за рубашку, прежде чем тот успевает погрузиться в океан, и несет его, как тряпичную куклу, к куче мусора, у которой он раньше находился. Куче мусора, откуда он должен был тащить холодильник.
Мальчик стонет, когда его осторожно опускают среди хлама. — Ну же, Всемогущий, хоть что-то может быть веселее, чем делать это! Это скучно.
— Утонуть — это веселее, чем тренироваться, чтобы стать сильнее? — Мужчина устремляет на него взгляд, сложив руки на бедрах в очередной ослепительной позе. —Я думал, ты сказал, что хочешь очистить этот пляж, мой мальчик!
— Ну да, но это займет целую вечность, если не использовать причуду!
Всемогущий ни на секунду ему не сочувствует. — Я не позволю тебе использовать свою причуду для этого, потому что это просто уничтожит цель. Сначала ты должен укрепить свое тело, а потом — разум. А дальше будет уж и твоя причуда!
«Почему он заставляет меня это делать? Это не то, о чем я мечтал. Кто-нибудь, убейте меня.»
По крайней мере, Изуку есть чем заняться, кроме как пялиться в потолок и размышлять о жизни или придумывать очередной план по терроризированию Цукаучи. Это быстро надоедает.
Лучше быть здесь, чем в одиночестве.
— Хорошо, мой мальчик! Я немного облегчу тебе задачу! — Всемогущий хватается за край холодильника и одним легким толчком вырывает его из глубины кучи. Он с громким стуком падает на землю, освободившись от своих оков, и герой ухмыляется Изуку. — Теперь ты точно сможешь дотащить его до мусорного бака!
Изуку просто стоит на месте и жалеет, что не оказался под холодильником, когда тот упал. У Всемогущего это выглядело так просто, а Изуку не менее получаса мучился, пытаясь его выковырять.
К его чести, рана все еще немного болела. Сейчас она почти полностью зажила, оставив на животе глубокий шрам размером с мяч для гольфа, как он уже говорил. Шрам не исчезнет никогда.
Но это был первый раз, когда в него стреляли пулей с полным наконечником. Он может добавить это к списку своих растущих шрамов.
Изуку смотрит на большой холодильник. — Повторяю еще раз: ты хочешь, чтобы я передвинул его без моей причуды?
— Да, мой мальчик! Я хочу посмотреть, как ты справишься!
Он хочет, чтобы Всемогущий снова поднял холодильник, и тот упал на него. С каждой секундой это звучит все заманчивее.
Кстати, об Всемогущем: герой подпрыгивает и приземляется на холодильник, бросая Изуку несколько веревок, чтобы тот обмотал их вокруг. — Ну, приступай, мой мальчик! Сам он не сдвинется с места!
— Это нечестно, — пробурчал Изуку, глядя на него. — Ты сам как полтонны, а еще сидишь на ней!
— Должен сказать, что мне нравится этот вид, юный Мидория. Ты не выглядел таким побитым с тех пор, как я заставил тебя толкать ту машину на днях!
Изуку покраснел, когда герой достал свой телефон и сделал несколько снимков. — У нее не было шин. Это было сложнее, чем кажется! — В его голове внезапно возникает идея. Глупая, возможно, дерьмовая, но тем не менее идея. — Держу пари, ты не сможешь сдвинуть это с места, не используя свою причуду, Всемогущий.
Это не только вызов, но и дразнилка. Герой встает во весь рост над холодильником и принимает еще одну позу, заставляя Изуку физически отворачиваться из-за количества излучаемого им света.
— Смотри, юный Мидория! Я покажу тебе, каким сильным ты должен стать! — А затем он соскальзывает с него, хватается обеими руками за дно холодильника и подбрасывает его в воздух. Изуку не может удержаться от вздоха, когда мужчина немного подпрыгивает и пинает его по песку, чтобы он приземлился прямо в мусорный грузовик.
Изуку на секунду залюбовался мужчиной — это всего лишь его физическое мастерство, он даже не использовал «Один за всех», — а потом стал самодовольным. — Ну, теперь мне не придется его двигать, верно?
Мальчик видит тот самый момент, когда Всемогущий осознает, что он натворил, и, кажется, замирает на месте, удивленно моргая. А потом он выпрямляется и резко ухмыляется. — Я рад, что ты это сделал, мой мальчик! Я боялся, что для тебя это будет слишком легко! Почему бы тебе не перейти вон к тому холодильнику?
Он указывает на него, и Изуку следует за его взглядом, но тут его челюсть падает на пол. Этот холодильник в два раза больше предыдущего, и, похоже, в него набита куча мусора. Может, он и не погребен под тонной хлама, как предыдущий, но его, похоже, еще труднее сдвинуть с места просто из-за его размеров и веса.
Изуку надулся и зашагал вперед, пытаясь мысленно подбодрить себя. Они здесь уже несколько часов, и он устал, так что хоть засудите его, ему посрать.
— Выше голову, молодой человек! Эта тренировка сделает тебя еще сильнее!
«И ради чего? Я и так слишком устал от роли Кролика, а тут еще каждое утро приходится заниматься этим. Конечно, технически это моя вина, но все же.»
— Тебе действительно нужно прекратить это бормотание.
Изуку подпрыгивает, не услышав даже как Всемогущий превратился в свою маленькую форму. Мальчик вздыхает и начинает обматывать веревку вокруг своей новой цели. Он собирается провести здесь весь день, так как знает, что Всемогущий не позволит ему уйти, пока он не сдвинет вещь хоть немного с места.
По понедельникам и четвергам они занимаются тяжелой атлетикой, чем сейчас и занимается Изуку. По выходным они делают перерывы, а все остальное — это что-то жестокое, что Всемогущий планирует для него на месте. Таков план, таково их расписание.
Изуку нравится все знать. Ему нравится стабильность.
Мальчик солгал бы, если бы сказал, что не получает кайфа от тренировок с героем. Он постепенно становится немного сильнее, и, кроме того, герой неплохая компания.
Он просто не знает, почему это происходит. Изуку кажется, что он и сам не знает. У Всемогущего должны быть какие-то скрытые мотивы, какие-то амбиции, но Изуку не может вспомнить ни одной. Как будто ничего нет. У него есть идея, но… нет. Конечно, нет. Герой номер один никогда бы не выбрал его.
Изуку знает, что причуда Всемогущего может передаваться по наследству, но он никак не может рассматривать его в качестве потенциального пользователя. Скорее всего, у него уже есть кто-то на примете. Кто-то более сильный, более послушный, может быть, кто-то, кто может с легкостью передвинуть холодильник даже без особых способностей.
Не слишком ли несправедливо так говорить? Может быть. Но не следует озлобляться, особенно когда Изуку знает, почему подобное не может произойти, даже если Всемогущий этого желает.
В любом случае, так будет лучше. Для всех, кого это касается.
***
Прошло ровно одиннадцать дней после инцидента со Старателем, когда Изуку получил сообщение.
Он делает небольшой перерыв в тренировках с Всемогущим и просто лежит на земле, прикрыв лицо футболкой, чтобы защититься от лучей солнца, когда в кармане зажужжал телефон.
Утреннее солнце ярко светит, и Изуку поворачивается к нему спиной, чтобы можно было прочитать сообщение на экране.
— Встретимся по этому адресу завтра в десять.
Его смущает не столько текст, сколько номер. Он знает, кто это, просто удивлен, что этот человек вообще пишет ему.
Первая мысль —
вау, он меня разблокировал. А вторая мысль —
охренеть, он меня разблокировал.
Потому что это похоже на очередную ловушку. Неужели Ластик считает его глупым? Изуку стало искренне любопытно.
Он бросает быстрый взгляд на Всемогущего, который занят обустройством небольшой площадки на песке для их спарринга. С песком драться будет сложнее, и у Изуку возникло ощущение, что в этом и есть смысл.
Когда Изуку придется сражаться со злодеем на пляже или с кем-то, обладающим песочными причудами, мальчик не знает, но осторожность не помешает.
Уверенный в том, что Всемогущий не подкрадется к нему сзади, Изуку отвечает на сообщение нерешительно заламывая свои пальцы.
— О, вечер свиданий? Приведешь кого-нибудь из своих суперсекретных приятелей-копов?
Он имеет в виду, что «сделай это, и я осмелюсь.»
Ему не нравится, что Ластик решил написать ему именно сейчас, ни с того ни с сего. Почему не раньше? Почему никогда?
В последнюю неделю Цукаучи часто писал Кролику. Он взорвал телефон Изуку в ночь, когда произошла вся эта выходка с Старателем, и спрашивал, не пострадал ли тот.
Если быть честным, то Изуку это вполне устраивало, но эта мысль не мешала ему раздражаться на детектива. Цукаучи утверждает, что не знал о плане Ластика до того, как все случилось, но Изуку слишком зол, чтобы решить, верить ему или нет.
Опять же, он не может злиться. Не имеет на это права. Он преступник, мститель. Большинство людей считают, что мстители хуже злодеев, просто потому, что они думают, что их злодеяния могут сойти им с рук. Они, видимо, считают себя выше закона, как и преступники.
Изуку знает, что это не так. Знает, что он действительно злодей — и не один, и заслуживает такого обращения. И все же он не может не чувствовать себя немного преданным.
Детектив Цукаучи был первым, кто взялся за дело Кролика, когда мститель только появился. Изуку не раз сталкивался с ним в самом начале, хотя бы для того, чтобы задать ему вопросы о его причуде и о том, как она работает. Разумеется, тогда он не получил никаких ответов, но Изуку не унывал. Он ведь не тупой, знает элементарное правило — не раскрывать врагу своих секретов, поэтому особенно удивился, когда Ластик ответил на его вопросы в тот вечер после спасения женщины.
Хотя, в защиту героя можно сказать, что Изуку тогда не был Кроликом. Он был всего лишь тощим парнишкой, который немного помог в деле о домашнем насилии. И, возможно, он также украл несколько файлов из полиции, но они должны были считать это своей расплатой.
Но вернемся к делу — Изуку не сразу стал доверять Цукаучи. Детектив никогда не посылал за ним героев, причем напрямую, и никогда не делал ничего, что Изуку счел бы угрожающим по отношению к себе. Он смее сказать, что детектив несколько раз намеренно отпускал его.
Но, похоже, все меняется. Даже если Цукаутчи не знал о маленькой ловушке своего коллеги, он, вероятно, все еще поддерживал с ним контакт. Он все еще делился своими записями и, возможно, выдавал секреты Кролика. Значит, по умолчанию он должен был знать, что Ластик что-то задумал.
Цукаучи, вероятно, тоже говорил с ним об этом, что только усугубляет ситуацию.
Время отсрочки для Изуку истекает. Ему придется встретиться с Ластиком, если у него есть хоть какая-то надежда разобраться со всем этим.
Столько всего произошло за неполный месяц: он встретился с Ластиком, будучи просто Мидорией Изуку, имел неприятности с иловым злодеем, встретился с Всемогущим, затем с Малой Мощью и даже с Микрофоном!
А еще в него попала пуля. Не самый лучший опыт. Если бы мог, поставил бы ноль звезд. Не рекомендует.
Цукаучи, в некотором смысле, небезразличен. По крайней мере, искусственно. Он показал, что ему не все равно. Он не просто пишет ему смс, чтобы сказать, чтобы он сдался, хотя он все еще делает это время от времени, и Изуку не перестает посылать ему очередной странный мем про героя, чтобы заставить его отвалить. Он пишет Кролику и спрашивает, все ли с ним в порядке, не ранен ли он, не нужна ли ему подмога или что-то еще, ведь он обещал, что обязательно поможет ему, если он попросит об этом, как Изуку и просил во время инцидента на складе.
Детектив имеет право написать ему. Изуку доверяет ему, может быть, не полностью, конечно, поскольку он все еще работает в полиции и хочет, чтобы он сдался, но достаточно. А вот Ластик не имеет права писать ему что-то подобное. Если герой подполья вдруг заявится к нему и попросит встретиться на крыше в десять вечера, зная, как неудачно закончилась их последняя встреча, — это не понравится мальчику.
Может, он подождал, пока Изуку остынет, прежде чем писать сообщение, как бы глупо это ни звучало, а может, дело в чем-то другом.
— Нет. Я никого не приведу. Это просто разговор.
Ответ приходит мгновенно, что немного удивляет. И что он имеет в виду под просто разговором? Как в первом разговоре после инцидента на складе? Когда разговор был больше похож на «делай так или иначе»?
Но это не может быть правильным. Ластик обещал ему помочь. Конечно, он не станет больше угрожать.
Ластик — уравновешенный человек. Он специализируется на манипуляциях и шпионаже, так что он может что-то задумать. Изуку должен быть осторожен, как бы ему ни хотелось ему верить. Как бы он ни хотел укрепить доверие, о котором говорил мужчина.
Он все еще остается кумиром Изуку. Их отношения как преступника и героя этого не изменят. Изуку позаботится о том, чтобы этого не произошло.
Мальчик оставляет его наедине с чтением. Он не боится никакого бога.
Ему придется спросить Цукаучи, можно ли доверять усталому бродяге. Только тогда он всерьез задумается над предложением.
Качану это не понравится, Изуку это точно знает. Скорее всего, он рассмеется ему в лицо и предложит бросить и попинать героя, что Изуку уже сделал, к удовольствию своего друга и к ужасу самого мальчика.
Конечно, он сделал это, чтобы спастись, но Изуку все равно не по себе.
Он держит кулаки за то, что в ближайшее время ему не придется делать это снова.
— Мой мальчик, ты готов? —обратился к нему Всемогущий изнутри импровизированной коробки. — Думаю, сегодня нам стоит поработать над оборонительными стратегиями, что скажешь?
Изуку уже вскакивает и бежит к нему, оставив телефон лежать на выброшенной футболке, так как его энергия возвращается в полную силу.
— Вот это, – думает он, —
будет хорошим отвлекающим маневром.
