***
Взор Гермионы застыл от увиденной картины, а сердце невольно сжалось. Перед мысленным взором всплыла первая её встреча со Скабиором, в годы войны выступавшем на стороне Тёмного Лорда. Наглый, с надменным и непокорным взглядом, он внушал тогда ещё студентке Хогвартса, животный страх и она ещё в лесу мечтала убить его, понимая, что иначе егеря никак не остановить. Новость о том, что прихвостни Пожирателей северного направления (к которым и относился Скабиор), сорвались с моста, подорванного Невиллом, внушило молодой ведьме некоторую долю оптимизма. Она была уверена, что больше никогда не столкнётся с хищным взглядом тёмного мага. Но ошиблась. Скабиор перед ней и не нужно слов, чтобы понять — это точно он. Обветшалая одежда лишь местами прикрывала тело егеря. Рваная плоть, свисающая увядшими, словно лепестки цветка, лохмотьями, заставляла думать, что пытаемый самыми изуверскими заклинаниями пленник уже давно мёртв. И лишь горящие огненной ненавистью и залитые кровью глаза говорили, что это не так. Стоило Грейнджер переступить порог бокса, Скабиор притих, всецело обратившись во слух. Резко взмахнув головой, он сбросил со своего лица багровые капли, словно дождь окропившие близстоящих ассистентов и заставив их брезгливо отряхиваться. Устремив на ведьму пытливый взгляд, мужчина некоторое время молчал и лишь перестав моргать, можно было заметить участившиеся «сокращения» его носа. В эти мгновения верх брала сущность смертоносного хищника, способного вычислить свою жертву по запаху, как бы далеко она не находилась. Гермиона знала, что в кругах добропорядочных волшебников, Скабиора ненавидели именно за неумение сдерживать животные повадки и желание продолжения дикой охоты, от которой сердце егеря заходилось в безумном восторге. — А ты изменилась, прелестница. — проворковал мужчина, подавшись вперёд, насколько ему позволяли цепи. — Не думал, что ты будешь работать на этого ублюдка. — смущённая улыбка скользнула по тонким губам егеря и потерялась в уголках. — Сэр… Зачем вы привели меня сюда? — прошептала Гермиона, до сих пор не веря, что маг спустя такое количество времени смог узнать её. — Это именно тот человек, которого я хочу дать тебе для поисков в лесу. — отчеканил Жан, наблюдая за реакцией своей подчинённой. — Уверен, ты бы хотела поговорить с ним наедине. — Вы считаете, что тёмный способен быть полезным для нашего дела и не улизнёт при первой же возможности? — вскинув брови, спросила Грейнджер, всё ещё не понимая необходимости избрания именно такого помощника. — Ты забываешь, что на него будет наложено заклятье. — А вы забываете, что я всё ещё нахожусь зде — есь… — медленно, нараспев прошептал Скабиор, не сводя дикого взгляда с Гермионы. — А ну заткнись! — крикнул один из подручных Жана и воздух разрезал звонкий свист хлыста, опустившегося на обнажённую спину егеря. Слабо простонав, он очаровательно улыбнулся. — Столько моих вскриков и стонов не слышала ещё ни одна барышня. Хотя да, о чём это я? У меня же их не было! — громко засмеялся Скабиор. — Хэй, прелестница, ты у меня первая! А я у тебя? Новый взмах хлыста разрезал воздух и раздалось приглушённое рычание. — Так вот, я даю тебе пять минут на то, чтобы решить: будешь ли ты задействовать егеря в своём задании или нет. Могу сказать одно: он — лучший в ориентировании в наших лесах. — садистская улыбка, словно змея пробежала по губам Ланревона, увидевшего, как с тела мага обильной струйкой стекала кровь. Гермиона коротко кивнула и уже через несколько мгновений, осталась наедине со Скабиором. Ужас ее подростковой молодости воплотился в жизнь. — Почему ты поспешила согласиться на предложение своего босса, а? — первым начал разговор егерь, выводя ведьму из нахлынувших на неё раздумий. — Потому что получила приказ. — официально отчеканила Грейнджер, подходя чуть ближе к магу. Несмотря на то, что всё его тело было опутано цепями, девушка испытывала дискомфорт, ведь он был единственным, кто после такого количества пыток, не потерял своего лица, был способен шутить и улыбаться, насмехаясь над сотрудниками самого опасного отдела в Министерстве. Даже боль не могла сломить привычный уклад его характера. — А я думаю, что дело вовсе не в приказе. — пропел мужчина, лукаво смотря в глаза собеседницы. — А в чём же? — Тебе было неприятно, когда меня били. В эти секунды, твоё сердце на несколько мгновений замирало, а после — начинало биться быстрее привычного ритма. — Ты остался прежним: несёшь всё тот же бред. — холодно ответила ведьма, заставляя мага улыбнуться. — А ты — изменилась после нашей последней встречи в лесу. Знаешь, я лишь потом понял, что там была именно ты — Гер — ми — она. — Откуда ты знаешь моё имя? — не скрывая удивления, спросила Грейнджер. — Я знаю многое о тебе. Только тогда, ты не позволила мне идентифицировать столь интересный запах, исходящий от тебя. Сбила своей магией, когда помогала Поттеру. — покачав головой, ответил тёмный, на несколько секунд прерывая зрительный контакт. — Но и сейчас, его невозможно скрыть, какой бы образ ты не примеряла на себя. Истинное чутьё нельзя обмануть. Как и замедлить биение сердца. — Я здесь не для философских изысканий. — резко прервала собеседника ведьма. — У меня есть к тебе предложение: ты можешь искупить свои грехи перед магическим миром, согласившись на заклятье «обливэйт», после которого, станешь моим консультантом по самой известной тебе области — поиску в лесах. Второй вариант: ты всю жизнь будешь гнить в Азкабане, наслаждаясь компанией дементоров. — Искупить вину? Ты серьёзно считаешь, что я чувствую себя виноватым? — громогласный смех Скабиора, мощной волной отразился от стен, на несколько мгновений оглушив Гермиону. — Я никогда не буду чувствовать себя виноватым за то, что однажды выбрал свободу! Ты освободила мир от сокрушительного зла и рабства. Уже чувствуешь себя свободной? Хотя, прости, ты же работаешь на садиста и самодура, который, по сути своей, ничем не отличается от Тёмного Лорда! — Это не так! — Так! Мне лучше знать, ведь это я — его постоянный гость, ежеминутно испытывающий прелести гостеприимства, а не ты! — зарычал мужчина и на мгновение, девушка заметила в его взгляде тоску по свободе и самостоятельности. Почувствовав, что она слишком позволила взять эмоциям верх, Грейнджер выдохнула и более тихим голосом продолжила. — Послушай, Скабиор. Если ты думаешь, что в Азкабане сможешь сохранить хоть какую — то толику собственной идентичности, ты — ошибаешься. Я была там и видела, что происходит с преступниками, признанными Министерством особо — опасными. Правила поменялись и теперь, соседство дементоров с заключёнными — постоянное. Они уничтожат тебя всего за месяц, в то время как после заклятья ты сможешь стать свободным, жить среди магов и я попрошу Жана навсегда сохранить твои способности истинного егеря. Несколько минут царила полная тишина. Самодовольная ухмылка спала с лица Скабиора, погрузившегося в собственные мысли. Всем своим видом он выказывал яркое пренебрежение к действующему режиму и ненавидел всё, что было создано последователями Победы. Наполовину — маги (так называл егерь всех, кто не готов был сражаться за истинную свободу и собственную реализацию), никогда не могли диктовать свои условия человеку, в памяти которого всё ещё жили воспоминания о былой славе и вседозволенности. Теперь егерю приходилось задумываться о спасении жизни, которая висела на волоске. С одной стороны был такой же беспринципный, как и он сам — Жан Ланревон, способный не сдержать обещание, обмануть и убить любого, кого сочтёт нужным для собственной выгоды, с другой стороны — Гермиона Грейнджер, явно изменившаяся, но вряд ли, изменившая себе. Когда она говорила, Скабиор не заметил фальши и её сердце билось в привычном ритме, а значит, она могла бы, спасти его за небольшую помощь. Мог ли маг позволить себе заключить сделку с Отделом 787? Нет. А заключить её с Гермионой? Возможно, что — да. — Считаешь, что можешь спасти меня? — с горечью спросил мужчина, поднимая глаза на собеседницу, ожидавшую, когда он вновь заговорит. — Считаю, что в Азкабане тебя погубят быстрее. В моей компании, ты сможешь жить значительно дольше. — сухо ответила ведьма, уже не ожидая положительного ответа. — Тем более, я сама не рада предложению Жана и мне было бы приятнее думать, что твоя жизнь окончилась на том мосту. Резко повернув голову к Гермионе, Скабиор долго вглядывался в её пустые, оледеневшие глаза, теперь не отражающие человеческих эмоций. — Тогда зачем тебе сейчас это? Пусть был бы Азкабан и я бы умер там за месяц, да хоть за день! Но это была бы смерть свободного мага, не прогнувшегося под пятой проклятого режима! — За тем, что я согласна с боссом: твои знания лесов — уникальны. Мы можем быть друг другу полезны, поэтому, решай быстрее, время на исходе. — Я не отвечу тебе сейчас. Моё внутреннее чутьё должно само решить: доверять тебе или нет. — Как скажешь. Только я могу не успеть перед следующим ударом хлыста. — ответила ведьма, направляясь к двери. До последнего она надеялась, что Скабиор остановит её и даст свой ответ, но этого не произошло. Маг продолжал оставаться верным своим принципам и характеру. Тяжело вздохнув, ведьма открыла дверь и вышла из бокса, словно оставив за спиной часть собственного прошлого, которое в реальности оказалось намного болезненнее чем она представляла. — Что решили? — спросил Жан, отпивая кофе в созданной специально для него, зоне отдыха. — Сэр, прошу вас, дайте ему время подумать. — Подумать? — вскинув бровь, спросил мужчина. — Он считает, что находится в положении, когда ему есть из чего выбирать? — Вы сами сказали, что он нужен для дела. Сделайте исключение, пусть подумает. Это же ни на что не повлияет. — Пусть думает до вечера. Если ответит отказом, ночным рейсом произведём транспортировку в Азкабан, а теперь — иди.***
Просидев на рабочем месте до самого вечера, Гермиона наблюдала, как постепенно пустело здание Министерства и её коллеги спешно разбредаются по своим домам. Устало вздохнув, ведьма закрыла руками лицо чувствуя, в каком напряжении находится всё её тело. Неожиданно раздавшийся звонок телефона заставил Грейнджер вздрогнуть. — Милая, ты скоро? — голос Рона на другом конце звучал обеспокоенно. — Тебя нет уже очень давно и мы переживаем. — детские голоса заставили девушку вернуться в реальность. — У меня возникли некоторые проблемы на работе. Нужно их срочно решить, а то потом они с живой не слезут. Ложитесь спать без меня. — сказала Гермиона, чувствуя, как сердце наполняется тоской. Она была замужем за Уизли уже пять лет и родила от него двоих детей: мальчика и девочку, которых безумно любила. Только из — за постоянной работы, видела их настолько редко, что временами ловила себя на мысли о том, что забывает, как они выглядят. Сказать, что она очень любила Рона — нельзя. Скорее, это была привычка, которой не хотелось изменять. Склад характера мага позволял ей работать и жить так, как того хотела она и даже многочисленные письма Игоря Каркарова с нелепыми признаниями в любви и обещаниями лучшей жизни не остановили её от брака. — Тебя что, вновь хотят послать в командировку? — после минутного молчания, спросил Рон. — Возможно. Я всё ещё жду решения босса. — Он тебя совсем загонял. Неужели не знает, что у тебя есть дети… и муж, вообще — то. — возмущённо сказал волшебник, вызывая на лице ведьмы тёплую улыбку. — Конечно знает. Но разве нас спрашивали в военные годы, что у нас есть и чего мы хотели бы? Было одно слово «надо», которое мы исполняли. И именно это «надо» привело нас к победе. — Но то была война! А сейчас — мирное время! — И ради него я должна работать. — перебила супруга Гермиона. В дверь постучали. — Извини Рон. Я тебе потом перезвоню. — спешно сказала ведьма, бросая трубку. — Войдите! На пороге появился статный силуэт секретарши Жана. — Мэм, вас вызывает босс. Заключённый готов говорить только в вашем присутствии.