Моя муза

Никкаль ничего не успела понять, как пространство вокруг неё сомкнулось. Стеклянный купол накрыл её. Муза встрепенулась, но было уже слишком поздно. Паника охватила, Никки совершенно не понимала, что происходит. Почему она не может выбраться, что это за барьер вокруг? До тех пор, пока не подняла глаза к потолку и не увидела ошарашенное лицо Кингу через призму стекла. Он, что, видит её? Но это же невозможно! Ниалл же говорил, что опасности совсем нет! Только вот сейчас она в ловушке, и эти стеклянные стены — капкан, в который она попалась. Кингу поймал её и это конец. Никкаль начала биться в истерике. Пыталась взлететь, но то и дело сталкивалась с преградой и падала вниз. Пульс отдавал в висках, сердце стучало как ненормальное, успокоиться Никки не могла, всё продолжая пытаться выбраться. Нарастающая паника достигла своего апогея, в глазах музы потемнело, и она упала навзничь, потеряв сознание. Кингу всё это время смотрел, затаив дыхание, на то, как неизвестное ему существо билось в агонии в вазе, но когда всё резко прекратилось, его кольнуло мыслью: «Кислород закончился. Она задохнулась». От этого стало дурно, и Кингу поспешил убрать вазу в надежде, что ещё не слишком поздно. Сейчас он смог рассмотреть существо, что увидел, и от этого легче не стало. Это действительно была фея. Миниатюрная девушка с крыльями, похожая на тех из фильма про Питера Пена. Но ведь это всё выдумки и их не бывает. Так почему же он видит её? «Я точно сошёл с ума! Или Ияр дал мне не те таблетки, и у меня галлюцинации». Кингу пытался привести адекватные доводы, к тому, что сейчас с ним происходило. Меж тем он смог разглядеть, что фея дышит. «Ну хоть не убил. Вероятно, напугал, и она потеряла сознание». — выдохнул он с облегчением. Даже если фея — его галлюцинация или бредовое состояние, убивать её почему-то очень не хотелось. Кингу дрожащими от волнения руками взял хрупкое тельце феи и перенёс в аквариум, что ещё год назад купил для рыбок, но до покупки их самих дело так и не дошло. Если он сошёл с ума, аквариум будет пуст, когда его отпустит. А пока нужно срочно позвонить Ияру. Кингу аккуратно положил фею на дно аквариума и плотно закрыл крышку с прорезями для поступления кислорода. Выбраться через них нереально, но в том, что в случае, если фея всё же настоящая, дышать она сможет, сомнений не было. Практически выбежав из мастерской, Кингу поднялся в спальню и, схватив с прикроватной тумбы телефон, набрал заветный номер. Ждать пришлось долго. Ияр ответил лишь после восьмого гудка. — Да, — сонным голосом отозвался в трубке друг. — Ияр, это опять твои шуточки? Что за таблетки ты мне вчера дал? — сразу налетел на него Кингу с расспросами. — Воу, полегче! Ты чего такой нервный, друг? — Ияр, что за таблетки ты мне вчера дал? — почти прорычал в трубку Кингу. — Аспирин. Самый обыкновенный аспирин. Кингу, с тобой всё в порядке? «Нихрена со мной не в порядке. Я вижу фею и поймал её!» — пронеслось в голове у художника, но вслух он произнёс, стараясь казаться как можно спокойнее: — Да. Просто голова тяжёлая. — Ну такое может быть. Мы же виски пили. — А галлюцинации быть могут на алкоголь с аспирином? — ухватился за последнюю надежду Кингу, о чём сразу и пожалел. — Галлюцинации? Друг, ты точно в порядке? Может, мне приехать? — Нет-нет, Ияр. Я пошутил. Я в норме. Я тебе позже позвоню, пока, — быстро попрощался Кингу и повесил трубку. Ему повезло, что друг был спросонья и в таком состоянии не уловил паники в его голосе. А то бы точно приехал убедиться, всё ли с ним в порядке. И теперь Кингу оставалось самое сложное: вернуться в мастерскую и заглянуть в аквариум. Если там по-прежнему есть фея, он явно тронулся умом. Хотя даже если её там нет, то, что она ему привиделась — это уже повод обратиться к специалисту. Никкаль очнулась от обморока и увидела, что стеклянная клетка, в которой она отключилась, стала значительно больше. Оглядываясь по сторонам, муза поняла, что находится в аквариуме. Никки взлетела в надежде сдвинуть крышку и сбежать, но всё было тщетно, та оказалась плотно закрыта снаружи. Новая волна паники охватила музу. Ей не выбраться. А что с ней сделает художник, когда вернётся, она не представляла. В голову сразу полезли дурные мысли, что Кингу непременно сдаст её на опыты или попросту убьёт. Никки задрожала от страха. Она обречена. Вот так вот и закончится беспечная жизнь в самом её рассвете. Послышались приближающиеся шаги, и Никкаль поняла, что Кингу возвращался. Глаза музы забегали по пространству вокруг в поисках убежища, где можно было бы скрыться. Может, ей удастся затаиться, а когда Кингу откроет крышку, рвануть вверх и суметь сбежать? Эта мысль и слабый шанс на спасение придали ей сил. Никки юркнула за большой камень с кораллом, что лежал на дне аквариума, и притаилась. Кингу у двери в мастерскую остановился. Несколько минут стоял с протянутой к ручке ладонью, так и не решаясь открыть. Он даже не понимал, чего бояться больше: увидеть фею снова или же убедиться в её отсутствии. Сделав глубокий вдох, Кингу всё-таки вошёл в мастерскую. На негнущихся ногах, с колотящимся в груди сердцем, он подошёл к аквариуму и посмотрел через стекло. Внутри было пусто. — Ну точно галлюцинации. Видимо, всё же небезопасно принимать таблетки от головной боли после алкоголя, — потрепав себя по голове, сказал Кингу. Он уже собирался отойти от аквариума, но Никкаль выдала себя. Муза, что до этого затаилась, приняла не самую удобную позу. И, как назло, в самый ответственный момент затёкшая нога соскочила, и Никки выпала из своего укрытия. Кингу встал в ступор, чуть приоткрыв рот. Он снова видел фею. Мгновение назад подумал, что виной всему алкоголь и таблетки, и начал успокаиваться, но его мир опять перевернулся с ног на голову. Логически объяснить это всё художник не мог. Меж тем фея попыталась спрятаться обратно за своё укрытие. Только теперь Кингу знал, куда смотреть, и лишь в очередной раз убедился, что она реальна, ну или что он точно тронулся умом. Никкаль же сидела в пустом аквариуме, прячась за камнем. Её сердце было готово выпрыгнуть из груди от чёткого понимания, что случилось необъяснимое. На неё смотрели два ошарашенных медовых глаза человека, что был ей назначен для вдохновения. И в том, что он её видел, не было сомнений. Его пронзительный взгляд был прикован к ней, а на лице читался целый спектр эмоций, от удивления до растерянности. А Никки была в ловушке и рассекречена, но как такое могло произойти, она не понимала. О подобных случаях в её мире не было ни единого упоминания. Ну по крайней мере, она о таком не слышала, даже отдалённо. Неизвестность и страх за свою судьбу заставляли кровь стыть в жилах. Время тянулось. В безмолвии Кингу и Никкаль смотрели друг на друга. Оба напуганные и растерянные. И даже непонятно, кто из них больше: маленькая муза в ловушке или же сам художник. Первым не выдержал Кингу. Он резко отпрянул от аквариума, схватившись за голову и запричитал вслух. Если уж он тронулся умом, какая теперь разница? — Это просто нереально. Я поймал фею! Меня точно сдадут в психушку, расскажи я об этом! «А меня сдадут на опыты…» — подумала Никкаль и задрожала от страха. Она почему-то была уверена, что если её видит Кингу, то и остальные люди теперь увидят. А у тех принято исследовать всё необъяснимое. Сразу вспомнились книги фантастов про пришельцев, где учёные проводили вскрытие, и муза не сдержала всхлипа. Этот звук привлёк внимание художника, что ходил взад-вперёд, держась за голову. Кингу остановился и посмотрел на фею. Заметил, как подрагивали её прозрачные крылья. «Должно быть, ей очень страшно», — подумал он. Отчего-то ему захотелось её успокоить, хоть сам он не находил себе места. Без резких движений он подошёл обратно к аквариуму. — Я понимаю, тебе страшно. Поверь, мне тоже. Но я не причиню тебе зла, — сказал он так искренне. Никкаль перестала дрожать. Ей очень захотелось ему поверить, хоть и было сложно. Ведь это именно он заточил её в эту стеклянную клетку. Кингу заметил, что крылья феи перестали дрожать. «Неужели она меня понимает?» — удивился он и обратился к фее: — Ты понимаешь, что я говорю? «Понимаю, только не собираюсь говорить тебе об этом. Всё и так уже очень плохо, и как бы не сделать хуже. Хотя куда уж хуже» — невесело усмехнулась про себя Никкаль, а сама притихла. — Меня зовут Кингу. А у тебя есть имя? — задал новый вопрос художник. Никкаль продолжила делать вид, что не понимает его. Спустя ещё пару реплик Кингу сдался. Он выпрямился и, шумно выдохнув через нос, заключил: — Видимо, не понимает. Возможно, у неё вообще нет мозга, как у бабочки или стрекозы. И вот эти его слова очень возмутили напуганную музу. Рефлексы защиты сработали раньше здравого смысла, и Никкаль с возмущением ответила: — Сам ты без мозгов! Кингу аж вздрогнул от неожиданности, а когда понял, что ему ответила фея, ещё больше округлил глаза, возвращая к ней свой взгляд. Всем своим видом она выказывала раздражение. Даже покинула своё укрытие, воинственно прожигая взглядом художника. — П-прости, я не хотел тебя обидеть, — запинаясь, извинился Кингу. И вот тут до Никки дошло, что она сделала. Теперь она окончательно себя выдала. Идиотская гордость взыграла в ней, не дав промолчать. Теперь Кингу от неё точно не отстанет с расспросами, и прикинуться непонимающей больше не выйдет. Но, может, теперь есть шанс договориться, чтобы он её отпустил? — Меня зовут Никкаль, — ответила она. Терять уже точно было нечего, а крошечный шанс на то, что Кингу сжалится над ней и не сдаст на опыты, всё же оставался. Кингу, поняв, что фея пошла на контакт, взял стул и сел напротив аквариума. У него была куча вопросов. Только вот с чего начать, не знал. Ведь ещё была вероятность, что он не в себе и сейчас сидит и разговаривает с пустым аквариумом. От этой мысли Кингу проронил нервный смешок. И его собеседнице это явно не понравилось. Фея скрестила руки на груди и недовольно фыркнула, пробурчав себе под нос: — Чего он смеётся, имя как имя… «Если она всё же моя галлюцинация, то уж какая-то слишком эмоциональная. Хотя откуда мне знать, какие они, галлюцинации сумасшедших…» — подумал Кингу, но на всякий случай решил успокоить фею: — У тебя очень красивое имя. Прости за мою реакцию. Это сложно объяснить. И тут до Никки начало доходить. Люди же не видят муз. И, вероятно, Кингу сейчас не в меньшем шоке, чем она сама. Выглядит он, по крайней мере, вполне растерянным. Он же взрослый мужчина, а тут перед ним она — фея Динь-Динь, то-то он причитал, что с ума сходит. Словно в подтверждение её догадок, Кингу задал свой следующий вопрос: — Никкаль, а ты фея? Муза не выдержала и издала тихий смешок. Опиши кто-то подобную ситуацию в книге, это точно вызвало бы смех. Взрослый мужчина разговаривает с серьёзным видом с миниатюрной девушкой с крыльями. Ну просто умора. Кингу чуть вздёрнул бровь, явно не понимая реакции Никки. «Может, это нервное?» — подумал художник, отказавшись от излишних комментариев. — Нет. Я не фея, — ответила Никкаль, уже предвкушая следующий вопрос. Ей бы продолжать переживать, но, видимо, ресурс на это у неё уже закончился. А вот озадаченное от её ответа лицо Кингу отчего-то веселило. Кажется, и она умом тронулась, потеряв остатки инстинкта самосохранения. — А кто же ты тогда? У тебя же крылья и размеры совсем небольшие… — И что, это означает, что я сразу фея? Ты что, расист? Кингу вытаращил глаза. Он что, только что умудрился оскорбить эту девушку? Но он же не хотел. Просто не знал ещё каких-нибудь существ маленького размера с крыльями, кроме фей. Глядя на такое озадаченное лицо Кингу, Никкаль не выдержала и рассмеялась. Наверное, она совсем обезумела, раз позволила себе такую вольность в общении с ним. Художник же мог её легко прихлопнуть, как муху, при желании. Но Никки устала бояться последствий. Её жизнь уже точно не будет прежней. А возможно, и совсем скоро закончится. Так что последние минуты она собиралась прожить без страха. — Ты меня подловила, — засмеялся в ответ Кингу. Такой реакции муза не ожидала. Скорее уж, что он разозлится или обидится. А оказалось, у него всё хорошо с чувством юмора и самоиронией. А ещё Никкаль засмотрелась на лицо Кингу, когда он смеялся. Она видела уже много его эмоций, но такие впервые. И ему определённо это шло. «Ника, хватит на него пялиться. Ты, возможно, живёшь последний день. А всё продолжаешь сохнуть по нему!» — одернула она себя и отвела взгляд. — Так ты скажешь мне, кто ты? — отсмеявшись, снова задал свой вопрос Кингу. — А если не скажу, будешь допытываться силой? — Ты сейчас опять шутишь? — художник посмотрел на неё серьёзно. Но всем своим видом Никкаль показывала, что не шутит. Во взгляде отчётливо читался страх, хоть больше она и не дрожала перед ним. Только Кингу не мог понять, как такое могло прийти к ней в голову? Она же такая кроха… Как можно причинить ей боль? А потом пришло осознание: схватил, запер, теперь задавал вопросы. Ему стало гадко от самого себя. Он, конечно, растерялся и действовал по наитию, рефлексы на стресс сработали быстрее. Но теперь она говорила с ним, и хоть до сих пор вся эта ситуация казалась фантастичной, Кингу не желал запугивать Никкаль и внушать ей страх. Резче, чем следовало, он подошёл к аквариуму. Муза испугалась его действий, ведь до этого Кингу долго молчал, так ничего и не ответив на её вопрос. Она прижалась к задней стенке аквариума, закрыв глаза. «Ну вот и пришёл мой конец. Идиотка, лучше бы и дальше молчала и не провоцировала его!» — мелькнула мысль в голове. Никкаль приготовилась, что сейчас Кингу просто прихлопнет её, как назойливую муху, но вместо ожидаемых боли и забвения услышала щелчок крышки своей тюрьмы и голос, полный сожаления: — Прости меня. Ты свободна. Я не имел права так поступать с тобой, и уж тем более не имею права держать и допрашивать. Никкаль распахнула глаза и встретилась взглядом с Кингу, что уже отошёл от аквариума на несколько шагов. Выразительные медовые глаза смотрели на неё с грустью. От такого взгляда сердце музы сжалось в груди. Вопреки здравому смыслу и всей ситуации, в которой она оказалась, Никки не спешила выбраться, хотя путь на волю был свободен. Кингу так просто отпускал… Но почему? В её понимании, в мире людей любой бы на его месте так просто не отказался от такой диковинки из другого мира. Только Кингу другой. Создавать такие удивительные картины не мог человек с тёмной душой. — Чего же ты ждёшь? Ты свободна, Никкаль. Я не буду пытаться тебя поймать. Не бойся меня. Я не сдвинусь с места, пока ты не улетишь, — подумав, что она боится очередной ловушки, сказал Кингу. А Никкаль и не боялась его больше. Этот поступок показал ей, какой он светлый и добрый человек. Но уходить действительно было пора. День близился к закату, и Су точно забеспокоится тому, что она не вернулась. А тогда пойдут вопросы, что с ней случилось? Отвечать на которые Никкаль ещё не решила, стоило или нет. Муза взлетела и направилась к окну. Кингу продолжал стоять без движения, завороженно следя за необычным передвижением Никкаль. Отметил то, как грациозна и изящна фея была в полёте. Долетев до приоткрытой форточки, Ника приземлилась на ставню. Она шумно выдохнула и обернулась к Кингу. — Я не могу просто так улететь. — Почему? — неподдельно удивился он. — Я должна отдать тебе вдохновение. Я муза, Кингу. — Муза? Вдохновение? — в растерянности повторил художник. Никкаль ничего на это не ответила, но уже прикрыла глаза, концентрируясь после всего пережитого, чтобы отдать должное. Кингу увидел, как от музы потянулась тонкая струйка энергии, словно управляемый густой дым мерцающего нежно-фиолетового цвета. Дыхание перехватило от этого завораживающего зрелища, но Кингу даже и не думал, чтобы спрятаться от приближающегося к нему волшебного дыма. Душа словно сама тянулась к нему, желая соприкоснуться. И когда магия музы коснулась его в области сердца, Кингу прикрыл глаза. Тепло и умиротворение разлилось по телу, а следом за этим он почувствовал прилив сил и желание творить. Кингу распахнул глаза в надежде успеть. Никкаль ещё не улетела, но уже отвернулась. — Я ещё тебя когда-нибудь увижу? — догнал он её вопросом. — Я не знаю, — не в силах посмотреть на него, ответила она. Никки действительно не знала, что дальше, и как ей быть после всего, что сегодня произошло. — Тогда благодарю тебя за твой дар. И не переживай, Никкаль, никто и никогда не узнает о твоём существовании. Никкаль вылетела в форточку, прижавшись к стене дома и вдыхая прохладный вечерний воздух. Отчего-то сейчас музе стало так тоскливо, что она была готова расплакаться. До её слуха донеслись слова Кингу, которые он сказал, думая, что она уже навсегда улетела, и им больше не суждено встретиться. — Как жаль, что миг нашего знакомства был таким коротким, и я всё испортил. Если бы был шанс, я бы постарался всё исправить. Сердце Никки заныло. Он во всём винил себя. Хотя ситуация, что с ними произошла, за гранью понимания. Этого попросту не должно было произойти. Их миры не созданы для подобного знакомства. Впрочем, как и чувства, что вызывал в ней художник, недопустимы. Но случилось и первое, и второе, вопреки всем известным законам. И теперь будущее было совсем неопределённым. Как поступить и что теперь делать, Никкаль не знала. И с тяжёлым сердцем и сумбурными мыслями вернулась в свой мир.