Моя муза

Стоило Никкаль переступить порог дома, как на неё сразу накинулась Су с расспросами. — Я уже волноваться начала. Почему тебя так долго не было? Что-то случилось? — Су, всё хорошо. Я просто гуляла после выполнения задания. Или что, я уже погулять не могу и сразу должна бежать домой? — решив, что лучшая защита — это нападение, состроив недовольную гримасу, ответила Ника. «Прости меня, подруга, но рассказать правду я тебе не могу. Поэтому приходится как-то выкручиваться. Надеюсь, тебя это не сильно заденет». — П-Прости, — Су сразу стушевалась после её слов. Никки уколола совесть. Обижать Су — это последнее, чего ей хотелось. Поэтому сразу решила перевести тему. — Как прошёл твой полёт к музыканту? И Су сразу оживилась. Глаза засияли, на лице появилась лучезарная улыбка. И Никкаль поняла, что выбрала правильную тактику, чтобы отвлечь внимание подруги от себя. Су начала с энтузиазмом рассказывать, какую дивную песню сочинил её музыкант. И что, если дела пойдут такими темпами, до конца года он запишет целый альбом. Никки внимательно слушала. Ей тоже необходимо было отвлечься. И пока подруга продолжала, она запретила себе думать о Кингу и обо всём, что произошло. После разговора музы перекусили, хотя Су предлагала Никкаль полноценный ужин, есть совсем не хотелось. Но от чая с ромашкой и мелиссой Никки не отказалась, и для успокоения подруги съела даже пару снеков. Ночь уже вовсю вступила в свои права, и пора было спать. Су уснула очень быстро. А вот к Никкаль разом вернулись все переживания. Кингу видит её. Узнал, кто она такая из-за её неосторожности. Как так вышло, что она стала зримой для людей? Как ей продолжать свою работу? Если расскажет, её точно отстранят. А Кингу останется без вдохновения и не совершит прорыв. И Никки даже не знала, что хуже: навсегда лишиться права вдохновлять, или больше никогда его не увидеть. Вот такая злодейка-судьба — связала её с мужчиной, с которым ничего получиться не может, но в которого она необьяснимым образом влюбилась. От всех этих мыслей музе стало трудно дышать. А ещё было невозможно сдерживать слёзы. Поэтому она сделала то, что всегда помогало: тихонько выскользнула на улицу в прохладу наступившей ночи. Отойдя от дома, чтобы её всхлипы точно не разбудили Су, Никкаль упала на влажную от росы траву и горько расплакалась. Когда слёз уже не осталось, устремила свой взор на звёздное небо. — Что мне делать? — шмыгнув носом, спросила она у пустоты. Конечно же, никто не ответил. Никкаль была совсем одна в этих переживаниях и совершенно не знала, как поступить. Порыв ветра заставил поёжиться. Платье уже стало влажным от травы, тело дрожало от выплеснутых эмоций. Но Никки не хотела возвращаться домой. Мысли гудели в голове. И вдруг одна из них дала надежду. «Архив! Там Ниалл нашёл свиток про редкий случай! Может, там есть ещё? И я смогу найти ответ, что мне делать?» Никкаль аж подскочила с места, о чём, конечно, сразу пожалела. Тело затекло, и мурашки закололи конечности. Она поморщилась от неприятных ощущений, а когда они прошли, поднялась с травы. Завтра Никкаль отправится в архив к Ниаллу и выведает у него информацию по поводу свитков. А сейчас нужно хоть немного поспать, чтобы не выглядеть как зомби и не вызвать подозрений у наставника. Утром Никкаль старалась вести себя как обычно. Позавтракала с Су для вида, хотя кусок в горло не лез от волнения. И, попрощавшись до вечера с подругой, улетела к Ниаллу. Как она и ожидала, глава их народа трудился в архиве, и найти его не составило труда. — Никки, доброе утро. Не ожидал, что навестишь меня так рано, — поприветствовал он с улыбкой. — Как проходит работа с назначенным тебе дарованием? — Всё хорошо, — соврала Никкаль. Пока она летела в архив, репетировала, чтобы ложь выглядела уверенно и голос не дрожал. Ведь Ниалл был очень проницательным, и, чтобы обмануть его, нужно было самой поверить в собственные слова. — Замечательно. Ты прилетела поделиться впечатлениями? — Да, именно так. И хотела спросить, есть ли ещё свитки про редкие случаи? — Есть. Вчера как раз начал работу над ещё одним. Но дело идёт медленно. Они очень ветхие, и приходится переписывать их в закрытой части архива. Есть вероятность, что они не переживут транспортировку. Я лично этим занимаюсь. А почему ты интересуешься? У Никки загорелись глаза. Есть ещё свитки! Значит, есть и надежда узнать необходимую ей информацию и понять, как быть дальше. Она еле сдержалась, чтобы не завизжать от радости. Не зря прилетела к Ниаллу. Осталось только добраться до текстов. А для этого нужно было отыграть заготовленную роль до конца, поэтому муза с энтузиазмом ответила наставнику: — Стало любопытно, потому что сама столкнулась с таким случаем. И это так захватывает! Может, я бы могла помочь тебе в их переписи? Ниалл вздёрнул бровь от удивления. Его подопечная никогда не горела желанием возиться с бумагами, а тут такое рвение. Да и она была, скажем так, весьма неловкой. Те пару раз, когда он уговаривал её помочь ему в архиве, Никки чуть не своротила стеллаж, а в другой раз чудом не порвала ценный свиток. Он тут же представил, как Никкаль всё же помогает ему и рвёт реликвию, и в мыслях вздрогнул от ужаса. — Не думаю, что это хорошая идея, Никки. Они действительно очень ветхие. Любое неосторожное обращение для них губительно. Ценные данные будут утеряны навсегда. Именно поэтому я занимаюсь этим лично и доступ в закрытую часть есть лишь у меня, — мягко ответил ей глава народа, совсем не желая обидеть. Никки поджала губы. Не вышло по-хорошему. Но у неё был и план «Б». Хотя его применять она очень не хотела. Но Ниалл сам не дал выбора. О том, что ему можно рассказать, что с ней приключилось, Никкаль даже не думала. Почему-то была уверена, что если вскроется правда, точно не позволят продолжать быть музой-вдохновительницей. Для неё это бы ещё значило и победу матери, с самого детства твердившей, это занятие Никкаль не годится. — Да, ты прав. Я не самая уклюжая, и будет очень жаль потерять ценную информацию. Но ты же поделишься данными из свитка по моему случаю, если таковой найдётся? — Конечно, поделюсь. — Тогда не буду больше тебя отвлекать. Рада была повидаться. Хорошего дня, — отчеканила Никки и быстро зашагала прочь. Ниалл остался в растерянности. Второй раз за день подопечная удивила его. Сперва рвением помочь, а теперь таким спокойным принятием отказа. И это было совсем не похоже на Никкаль. Проводив её взглядом до выхода, он ещё пару минут стоял в недоумении и лишь потом продолжил заниматься делами. Никки без промедления отправилась в здание по соседству с архивом, что являлось Академией муз. Ей было необходимо найти Нанну. Ведь именно благодаря его помощи она и сможет осуществить свой запасной план. К сожалению, того не оказалось в Академии. Он отбыл на открытое занятие в мир людей с её матерью, о чём Никкаль сообщил Этан, с которым она столкнулась в коридоре. — Зачем это вдруг тебе понадобился Нанна? И учти, я не поверю в то, что ты решила последовать совету матери и возобновить с ним роман! — с прищуром посмотрев на неё, спросил брат. — Да ну тебя, — поморщилась Никки и пошла ва-банк в надежде, что бывший жених не рассказал, как именно они расстались после неудачного ужина, — Я просто хотела извиниться. Накричала на Нанну, хотя он ни в чём не виноват. Поняла уже потом, что мама наверняка притащила его силой. — Это ты правильно решила. Он неплохой парень. И всё верно ты поняла. Но с извинениями придётся подождать. Вот ещё раз слетаешь к своему дарованию и по возвращению Нанна точно будет в Академии. От слов брата Никкаль побледнела. Ей было необходимо узнать хоть что-то до того, как придёт время лететь к Кингу. Но обстоятельства играли против неё. — Никки, ты чего? Тебе плохо? — забеспокоился Этан, заметив, как сестра поменялась в лице. — Нет-нет, всё в порядке, — отмахнулась она. — Просто не хотела затягивать. А ты не планируешь заглянуть к нам в гости? Думаю, Су была бы рада тебя видеть. Этан покраснел при упоминании подруги. И акцентироваться на состоянии сестры перестал. А Никкаль про себя выдохнула с облегчением. Ей удалось отвлечь его внимания от своей персоны. А ещё реакция брата явно говорила о том, что Су ему симпатична, как она и подозревала. И пришло время подтолкнуть брата к действиям. — Ты правда считаешь, что она будет рада моему обществу? — Этан, ну ты и болван, — беззлобно пихнула Никкаль его в плечо. — Неужели не видишь, как она смущается, когда ты рядом? Давно уже пора пригласить её на свидание! — Тогда так и сделаю. Только будьте дома. Я обязательно прилечу! — неловко взъерошив себе волосы, ответил брат. — Ну наконец-то! Не переживай, мы будем дома, — уверила его Никкаль, а в голове пронеслось: «Су точно будет, а вот что случится со мной, я теперь не знаю». Перекинувшись ещё парой фраз с братом, Никкаль улетела домой. По дороге она не переставала думать о том, лететь ей к Кингу или во всём сознаться Ниаллу и быть отстранённой от музничества. Но ответ так и не пришёл. Дома с Су остаток дня пролетел незаметно. Никкаль помогла подруге с ужином и уборкой. Рассказала про планы брата их навестить и увидела блеск в глазах подруги вперемешку со смущением. Так и наступила ночь. Лёжа в кровати, Никки отчётливо понимала — у неё оставался лишь завтрашний день на принятие непростого решения. И именно сейчас она вспомнила, с какой надеждой Кингу спросил, увидит ли её снова. Сердце заныло в груди, как только в памяти отобразился его лик. Никкаль хотела вернуться. Но было чертовски страшно. Да, он отпустил её. Но вдруг при повторной встрече передумает, и она станет его диковинной игрушкой? От этих мыслей Никкаль вздрогнула и затрясла головой, пытаясь выкинуть их. Она не хотела верить в то, что он такой, ведь человек со скверной душой не способен создавать такие прекрасные картины. Пристыдив себя, муза попыталась заснуть, и, на удивление, у неё это получилось. Следующим днём судьба, видимо, решила проявить к Никкаль благосклонность. Су за завтраком сообщила, что до вечера улетает навестить семью. А значит, у Никкаль будет целый день в одиночестве, чтобы взвесить все «за» и «против» и решить, как поступить. Проводив подругу, муза принялась рассуждать вслух и загибать пальцы. — В архиве есть ещё свитки, а значит, может быть информация, которая решит все мои проблемы, и это плюс. Кингу отпустил меня и не кажется плохим и жестоким человеком, ещё один плюс. Я хочу вдохновлять и дальше, уже третий. А из минусов только то, что я боюсь, сама не знаю чего именно. С этими словами она села на кровать, смотря на свои руки с загнутыми пальцами. С минуту молчала. Сердцем она уже решила, как поступит, но вот мозг ещё сопротивлялся. Но разве был у здравого смысла шанс против чувств юной девушки? Конечно же, нет! Никкаль выдохнула, принимая решение: — Завтра я полечу к Кингу! Стоило произнести эти слова вслух, как стало легче. Нет, беспокойство из-за неопределённости ситуации, в которую она попала, никуда не делось. Но почему-то музе казалось, что она поступает правильно. Су вернулась уже затемно, притащив с собой две огромные сумки фруктов. Никкаль, не дожидаясь разрешения, стащила себе сочный персик и с удовольствием откусила большой кусок. Послушав рассказ подруги о полёте домой, Никкаль легла спать. И сегодня бессонница её не мучала, позволив быстро отправиться в мир грёз. Кингу не находил себе места вот уже третий день после встречи с музой. Спасало лишь то, что ему удавалось отвлекаться от своих переживаний в процессе рисования. Но стоило прекратить и взглянуть на своё творение, как его снова одолевала тревога вперемешку с грустью. Он принял тот факт, что столкнулся с чем-то поистине удивительным. А точнее, с кем-то. Хотя ещё сутки он спорил сам с собой, не тронулся ли умом. Только вот стоило вспомнить момент, когда Никкаль поделилась вдохновением, и Кингу понимал — ни одна больная фантазия не способна заставить человека ощутить то, что он ощутил. Именно поэтому он рисовал портрет своей волшебной гостьи, желая увековечить их встречу. Даже если она не вернётся, у него хотя бы останется холст с её изображением. Не совсем точный, потому как он обещал, что никто не узнает о ней. И именно поэтому на изображении Никкаль была без крыльев. Зато все остальные особенности её внешности, от выразительных фиалковых глаз до огненно-рыжих волос он запечатлел. Если кто спросит, скажет, что увидел незнакомку в толпе и не смог удержаться. Бросив взгляд на законченное полотно, Кингу шумно выдохнул и, опустив взгляд в пол, резюмировал с досадой: — Не прилетит. Никкаль всё это видела, как и свой портрет, да так и замерла с приоткрытым ртом от изумления. Во-первых, он её ждал, а во-вторых, картина с её изображением была настолько точной, что походила на снимок. И от обоих этих знаний сердце музы быстрее билось в груди, а щёки залились румянцем. Не поднимая взгляда на портрет, Кингу побрёл прочь из мастерской. И это привело Никки в чувство. Пора было сообщить о своём прибытии. Теперь, после всего, что увидела, она знала наверняка — он не причинит ей вреда. — Кингу, — окликнула его Никкаль. Художник замер с рукой, протянутой к ручке двери. Сердце вмиг застучало в груди как ненормальное. Он боялся повернуться и никого не увидеть. Боялся, что это мираж, и его воображение играет с ним злую шутку, выдавая желаемое за действительное. Он продолжал стоять без движения, пока не услышал снова: — Кингу, — повторила Никки, и голос её дрогнул. Она испугалась, что он не слышит. Да, вот так. До этого боялась лететь. Перепугалась до полусмерти, когда поняла, что стала зримой человеческому взору. А сейчас запереживала от мысли, что всё случившееся три дня назад было единичным случаем. Кингу повернулся и, явно весь на нервах, стал рассматривать мастерскую, ища Никкаль взглядом. Кажется, он даже задержал дыхание, пока не увидел её на подоконнике. Их глаза встретились, и оба с облегчением выдохнули. Кингу видел её вновь, во взгляде медовых глаз читалась радость от того, что она вернулась. Это смущало музу, но так же она понимала, что необъяснимая магия продолжает работать. — Я ждал, почти не надеялся, но ждал, — нарушил он тишину. — Я сама не знала, прилечу ли ещё, — честно призналась Никки. Повисла пауза. Кингу хотел задать уйму вопросов, но боялся напугать свою гостью напором. А Никки не знала, о чём с ним заговорить. Теперь, когда он так проникновенно смотрел на неё, было куда сложнее собраться с мыслями. — Почему решила вернуться? — наконец-то осмелился он продолжить диалог. «Потому что это моя работа — снабжать тебя вдохновением», — раздался ответ в голове. — Я не могу сказать, а это важно? «Да», — подумал Кингу, а вслух ответил совсем иное: — Нет. Если не можешь сказать, я понимаю. Спасибо за вдохновение, я рисовал три дня. — Красиво получилось. И очень похоже, — залилась румянцем муза. Ей хотелось спросить, почему он решил нарисовать её, но было неловко. Вообще всё их общение было до жути неловким. Они стояли друг от друга на большом расстоянии, каждый боясь пошевелиться. И только и делали, что перекидывались фразами, не отрывая взгляда. — Я рад, что тебе нравится. Хотел запечатлеть тебя на память, чтобы помнить о той необычной встрече. От его слов Никкаль смутилась ещё сильнее. Как же хорошо, что он стоял так далеко и не видел, как пылает её лицо. — А почему тогда я без крыльев? — Я же обещал, что сохраню твою тайну. А ещё… — Кингу запнулся. — Что? — У меня есть друг. Нарисуй я тебя с крыльями, он бы точно стал подшучивать надо мной, что я не иначе как подсел на «Клуб Винкс». — А что такое «Клуб Винкс»? — Мультсериал про фей. Никкаль знала, что такое мультсериал. И ярко представила Кингу за просмотром подобного шоу. Весь такой серьёзный и взрослый сидит перед телевизором, наблюдая за взаимодействием миловидных мультяшных девушек-фей. От данной фантазии муза не смогла сдержать смех, но быстро прикрыла рот рукой, чтобы не обидеть таким своим поведением Кингу. Но художник и не думал обижаться, он обаятельно улыбнулся такой реакции. — Представила, да? Поэтому и нарисовал без крыльев. Тебя это просто позабавило, а Ияр бы месяц неуместно шутил в мой адрес. У Никкаль чуть не вырвалось спросить, тот ли это Ияр, с которым она видела его в гостиной в первое посещение, но быстро прикусила язык. Пока Кингу не стоило знать, что она уже почти месяц к нему летает. — Может, ты голодна? Что ты любишь? И ешь ли вообще? — уже смелее спросил Кингу. Никкаль всё ещё была в очень весёлом настроении и решила пошутить. — Я очень голодная, не найдётся ли у тебя цветущих растений? Я бы с удовольствием подкрепилась нектаром. Кингу округлил глаза. Те, ромашки, что он рисовал, были уже выброшены, а цветов в горшках в его доме отродясь не было. Он стал прикидывать в голове, где ближайший цветочный магазин. Вспомнил, что видел вывеску в двух кварталах. — Подождёшь пятнадцать минут? Я сейчас схожу за цветами. Взять что-то определённое или подойдут любые? Никки была уверена, что он поймёт, что это шутка. Но его сосредоточенное лицо в ожидании ответа говорило об обратном. — Не надо цветов… — Но ты же сказала… — Я пошутила, прости, не смогла удержаться. Я не голодна. И пыльцой не питаюсь. Ем фрукты и овощи. — А я повёлся, как мальчишка, и уже думал, что будет, если ты попросишь какие-нибудь редкие цветы, — взъерошив себе волосы, рассмеялся Кингу. И опять Никкаль засмотрелась на него. Ему так шло лёгкое смущение и улыбка, а смех был басистым и заразительным, что не улыбнуться в ответ было просто невозможно. Но музе уже пора было совершить, что должно, и улететь восвояси. Для первого раза она уже достаточно задержалась. — Кингу, я снова поделюсь с тобой вдохновением, — сказала Никки, и в то же мгновение её магия тонкими фиолетовым струйками потянулась к Кингу. Художник уже во второй раз замер в изумлении. Это было непередаваемо завораживающее зрелище. А ещё ощущение после, словно тебя наполнили счастьем. Как объятия матери, когда приболел. Как первый поцелуй возлюбленной. Как эйфория от прыжка с парашютом, когда чувствуешь, что он надёжно качает тебя в облаках. И всё это происходило с ним. Он так и не понял, чем заслужил такое чудо, как знакомство с Никкаль и её магический дар. Когда фиолетовая дымка исчезла, художник спросил: — Ты хочешь ещё один портрет, но теперь с крыльями? — Что? — пришла очередь удивляться Никки. — Ну ты опять делишься со мной магией. Я же должен дать что-то взамен? — Ты мне ничего не должен. Просто твори, как обычно, и всё. Меня рисовать ты не обязан. — Тогда я ничего не понимаю, — явно находясь в замешательстве, чуть тише, чем до этого, сказал Кингу. Никкаль захотелось ему всё объяснить. Но она не знала, что можно говорить, а чего не стоит. Может, их общение сейчас — уже большая ошибка. Только этого уже не исправить. А вот не допустить новые она может. Никки бы только попасть в закрытый архив и отыскать нужные свитки. И вот тогда она будет знать, как и о чём говорить с Кингу. — Давай в следующий раз я тебе расскажу, что смогу. — А ты прилетишь ещё? — с надеждой взглянул он на неё. — Прилечу. Через три дня, — ответила Никки спокойно. Хотя факт, что он снова будет ждать её появления, был очень приятен. — Тогда скажи, какие у тебя любимые фрукты? — Зачем? — Кингу всё больше удивлял Никкаль. — Мне будет спокойнее, если я буду знать, что в доме есть то, чем я мог бы тебя накормить. Его ответ окончательно обескуражил музу. Вместо кучи вопросов про её расу, про магию, которой она делится, Кингу задавал совсем простые вопросы, которые касались её лично. И это было так странно и необычно. Словно она на свидании, и парень пытается выведать у неё, что она любит. Но, уже повернувшись к окну, чтобы взлететь, Никкаль ответила на его вопрос. — Персики и виноград. — Тогда я куплю их к твоему следующему визиту. До скорой встречи, Никкаль, — догнали музу слова Кингу, когда она упорхнула через форточку. Снова художник заставил сердце музы трепетать. Никки уже давно не чувствовала себя особенной, а с ним вспоминала это ощущение. Когда ты интересна, когда желают узнать, что ты любишь. И это было очень приятно, но от того и ещё больше пугало. Кингу — человек, а она — муза. И любви между ними быть не может. Но разве это объяснишь её сердцу? А оно уже запускало бабочек в живот от одного лишь воспоминания, как Кингу произносил её имя своим красивым низким голосом…