Моя муза

Никкаль переместилась не прямиком домой. Ей необходимо было побыть одной и унять ноющее от сожаления сердце. И было лишь одно место, куда она приходила раз за разом, когда было плохо: поляна на опушке леса в десяти минутах ходьбы от дома. Вечер уже полностью вошёл в свои права. Несильный ветер дарил прохладу после жаркого дня. Никки присела на бревно, устремив свой взор на алеющую полосу заката, и дала волю чувствам. По щекам музы покатились слёзы, а в голове вновь и вновь повторялись слова Кингу: «Ты ему и мне в сестры годишься». И это так ранило душу Никкаль! Она желала услышать совсем иное из его уст. — Дура, какая же я дура! — прокричала она в пустоту, захлебываясь новой порцией рыданий. Уже напридумывала себе невесть чего. Размечталась о взаимности со стороны Кингу. Приняла его поступки за знаки внимания, а не за простую вежливость. Но жестокая действительность вернула её с небес на землю. И вот она сидела, роняя слёзы, думая о том, как теперь жить дальше. Как побороть в себе все чувства, чтобы спокойно доработать отведённое им время. Ночь наступила быстрее, чем Никкаль бы хотелось, и пора было возвращаться. Благо плакать она уже перестала и лишь изредка шмыгала носом. Она понимала, что Су заметит, в каком она состоянии, но уже придумала оправдание. Скажет, что встретила маму, и был неприятный разговор. В это подруга точно поверит и задавать лишних вопросов не станет. Так и оказалось. Су лишь предложила ей успокаивающий отвар трав и крепко обняла. И Никкаль была очень ей благодарна за это. Сейчас она как никто другой нуждалась в объятиях, хоть и по иной причине, которую не могла озвучить, как бы ей этого ни хотелось. Сон настиг музу моментально, стоило её голове коснуться подушки. Слишком много душевных терзаний обрушилось на неё, забирая все силы без остатка. И это не говоря ещё про побочный эффект после перевоплощения, которое истощило её магию. Проспала Никкаль до обеда. Когда проснулась, удивилась, что Су не разбудила её. Никки потёрла заспанные глаза, окончательно сбрасывая остатки неги. Оглядевшись, она поняла, что одна дома. Но совершенно не удивилась этому факту. С тех пор, как Су и Этан сошлись, подруга часто отсутствовала дома в свободное время. — Ну хоть у кого-то дела на личном фронте хорошо идут, — улыбнулась Никкаль, но тоски в голосе было не скрыть. Она бы тоже хотела быть счастливой с Кин… Муза тряхнула головой, запрещая себе возвращаться мыслями к художнику и всему, что случилось. Вчера поплакала и довольно. В конце концов взрослая уже девочка и понимает, что в жизни всё часто не так, как хотелось бы.        Дни до нового появления в доме художника прошли спокойно. Су всё свободное время проводила с Этаном, а Никкаль имела такую необходимую ей возможность побыть одна. К моменту, как муза оказалась у портала, мысли её были ясны. Она приняла тот факт, что её грезам не суждено сбыться. И отныне будет держать себя в руках. Ну, по крайней мере постарается. Она не будет задерживаться в доме Кингу больше положенного, чтобы потом душа не ныла. Вздёрнув подбородок, она смело шагнула в портал. Никкаль считала, что теперь со всем справится, однако судьба решила иначе. Муза влетела в мастерскую, осмотрелась. Кингу не было. Полетела дальше по коридору, желая найти художника, отдать положенную порцию магии и, сославшись на дела, исчезнуть из его обители. Нашла его Никкаль на кухне. С угрюмым видом Кингу сидел за столом с чашкой кофе и что-то бубнил себе под нос. Муза подлетела ближе, приземлилась напротив него и поздоровалась. — Привет, Кингу. Я сегодня совсем ненадолго, много дел ждёт дома. — Проговорила она заготовленную речь. Только вот Кингу как сидел, склонившись над чашкой, так и не шелохнулся. Никкаль снова привлекла его внимание, повторив всё громче. Но эффект был прежним. Первой эмоцией музы была злость. Почему он делает вид, что не замечает её? Он, что, обиделся на неё после того вечера? И сейчас показательно игнорирует? Никкаль захотелось подлететь к нему и треснуть, что есть мочи. Это у неё есть повод для обиды. Это он воспринимает её как младшую сестру, а не как девушку! Только вот весь её гнев улетучился, стоило Кингу произнести несколько фраз вслух. — Обычно она уже всегда прилетала в это время. Неужели я всё испортил, и она больше никогда не появится? И было в его голосе столько тоски и боли, что сердце музы заныло в груди. А следом пришло осознание: вот он побочный эффект. Одно появление в образе человека, и связь нарушилась. Теперь он не видит и не слышит её. Никкаль накрыло волной страха, что быстро переросла в настоящую панику. Она сорвалась с места и подлетела к лицу Кингу. Махала руками, кричала, что вот она, здесь. Но всё было тщетно, он не ощущал её присутствия. Обессиленная и абсолютно разбитая она приземлилась обратно на стол. По щекам катились слёзы. Да, она приняла тот факт, что для Кингу не более, чем сестра, в эмоциональном плане. Но к тому, что вот так закончатся их взаимодействия, была не готова. Она всего лишь хотела первое время, пока не утихнут эмоции, не задерживаться у него. А вот лишиться возможности общаться с ним совсем не хотела. Несмотря на безответные чувства, Кингу был потрясающим человеком. И даже просто слушать, как он рассказывал ей про свою жизнь, что видел, где бывал, стало ценно для Никкаль. Только вот она теперь этого всего лишилась. Не сочла важным поискать ещё какую-то информацию про побочные эффекты. И что делало Никкаль куда больнее, так это поникший вид Кингу. Его янтарные глаза больше не излучали той теплоты, а лицо, кажется, стало ещё более бледным. Он теперь будет винить себя во всём. Считать, что Никкаль решила закончить их общение, не попрощавшись. Никки закрыла заплаканное лицо руками, начала глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Прошло ли десять минут или же целый час, пока приходила в себя, она не знала. Но когда убрала ладони и посмотрела вокруг, Кингу уже не было рядом. Муза полетела на его поиски и нашла в спальне. Художник лежал на кровати, прикрыв глаза. Его грудь равномерно вздымалась, и Никки подумала, что он спит. — Мне так жаль, что всё так вышло, — шмыгнув носом сказала она, хоть и понимала, что больше он не слышит. Но ей было важно сказать это вслух. Словно если слова озвучены, у них больше власти. Находиться в его доме дальше было бессмысленно, и Никкаль засобиралась улетать. Уже отточенными действиями она направила к Кингу частичку своей магии. И стоило ей коснуться его груди, как она рванула с места, улетая прочь. Кингу резко распахнул глаза, коснувшись области сердца рукой. Он почувствовал такое знакомое тепло, только в разы слабее. Резко приняв сидячее положение, Кингу начал искать глазами Никкаль. Пульс участился, во рту пересохло от волнения, только вот взор художника никак не мог отыскать её в комнате. Тогда Кингу вскочил с кровати и побежал вниз по лестнице. «Может, она в мастерской!» — с надеждой гудела мысль в голове. Он распахнул дверь с замиранием сердца. И позвал её так нежно, как никогда прежде: — Лепесточек, ты здесь? Ответом ему была тишина. Кингу не видел, как Никкаль, что сидела на подоконнике, прикрыв глаза и думая о доме, услышала его. Как обернулась, встретившись с ним взглядом. Только вот было уже поздно. Она начала исчезать из его мира, открыв губы в немом крике. Когда Никкаль переместилась домой, её била крупная дрожь. Кингу каким-то образом почувствовал её появление и побежал за ней, желая увидеть. И это его «лепесточек», словно острые осколки стекла, ранило сердце. Значило ли это, что связь возможно восстановить? Он сможет снова видеть её? Обхватив себя руками, Никкаль заставила себя успокоиться. Ей нужно было внимательно перечитать свитки, она наверняка что-то упустила. Может, ещё не всё бесследно потеряно? Слабый лучик надежды поселился в её душе. Никки, убедившись, что окончательно успокоилась, вернулась домой. Муза надеялась, что подруга ещё не вернулась. Но надежда не оправдалась. За столом на кухне, помимо смущенной Су, сидел ещё и довольный собой Этан. — Сестрёнка, рад тебя видеть! — широко улыбнулся он, поднявшись со своего места и стискивая Никкаль в своих объятиях. — Этан, я тоже, но ослабь хватку, задушишь! — прокряхтела Никки. Брат выполнил её просьбу и отстранился. Продолжая улыбаться, он пригласил Никкаль присоединиться к ним и попить чай. Отказываться было невежливо, да и засобирайся Никкаль сейчас куда-то, Су и Этан замучили бы расспросами. А это лишний повод опять погрузиться в переживания, поэтому Никки приняла приглашение. Пока они пили чай, завёлся разговор про скорый праздник в центре. Никкаль мысленно дала себе оплеуху, как она могла забыть про день первой вдохновительницы? Музы от мала до велика соберутся на центральной площади уже завтра вечером. Этот день священен для всех. Ещё один год, как мир муз вдохновляет дарований на творчество. Будет представление со старой легендой о появлении первой музы вдохновительницы. А потом массовое гуляние с угощениями. В этом году жребий пал на Су, и она будет играть главную роль. Значит, Никкаль обязана быть там, чтобы поддерживать подругу. И это также значило, что времени, чтобы изучить свитки, у Никкаль катастрофически мало. Ведь ввиду своего скромного характера, Су очень сильно переживала, справится ли с возложенной на неё ответственностью. И сейчас, взглянув на подругу, Никкаль увидела, насколько взвинченная была Су. Этан тоже это заметил. Он накрыл её ладонь своей и с нежностью в голосе произнёс: — Ты справишься. А мы с Никкаль будем рядом. Вот увидишь, горожане будут в восторге от твоей игры. Су смутилась, щёки вспыхнули алым. Кусая губы, она пролепетала: — Спасибо, что верите в меня. И хоть слова и предназначались Никкаль и Этану, смотрела Су на последнего. Никки даже стало неловко от их взглядов, она почувствовала себя так, словно подсматривает за чем-то очень интимным. Ребята ощутили эту неловкость и прервали свою игру в гляделки. Ещё около часа Этан пробыл у них, а затем, попрощавшись до завтрашнего вечера, улетел. Су попросила Никкаль помочь ей с костюмом для спектакля, и Никки не смогла отказать. Су столько раз выручала её, что теперь пришло время отплатить ей тем же. Они провозились с нарядом до ночи. Уже лежа в постели, Никкаль прокручивала в голове, в какой момент ей лучше всего улизнуть с праздника и отправиться в архив. У неё должно было получиться остаться незамеченной. Народ сразу после спектакля будет увлечён гуляниями, и её отсутствия не заметят в этой суматохе. Выспаться Никкаль не удалось. Су разбудила её ранним утром, но хоть покормила завтраком перед тем, как утащила на центральную площадь помогать готовить декорации. До вечера Никки работала не покладая рук. Как только справлялась с одной задачей, ей сразу же поручали новую, и так раз за разом. Утерев пот со лба, Никкаль выдохнула с облегчением. Наконец-то все дела были переделаны, и она могла полчаса спокойно посидеть перед тем, как на площадь начнут прибывать музы. До того, как занять место зрителя, Никкаль крепко обняла Су, пожелав ей удачи. Подруга поблагодарила её и убежала за кулисы. Никки нашла среди зрителей Этана, и спустя всего десять минут представление началось. На сцене развернулось действие, в повествовании, которого актёры воспроизводили в игре древнюю легенду. Рассказчик заговорил приятным низким голосом: — Когда на земле появился первый творец и создал свое первое произведение, мир стал чуточку прекраснее. Стали появляться и новые творцы, но одна и та же беда постигла каждого из них. Они быстро теряли свой настрой, и дело шло на спад. И тогда первая из муз, что гуляла по земле, впервые поделилась своей магией с человеком. На сцене из декорации в виде цветка появилась Су. Она расправила крылья и грациозно подлетела к Нейтану, ученику Этана со старшего курса, который играл дарование, что утратило искру. Су прикоснулась к нему почти невесомо, и тот воспрянул духом. Взял в руки краски и начал наносить их на холст. — Муза поделилась с творцом своей магией, ещё не понимая, на что способна. Она стала прилетать к творцу время от времени и повторять свои действия. До тех пор пока не пришло понимание, что дарование насытилось её магией, и готово творить и дальше уже без помощи. На этих словах рассказчика Су, прижимая руки к груди, в последний раз посмотрела на Нейтана. Он обнял её и поблагодарил, и муза скрылась за кулисами. В этот момент Никкаль глянула на Этана, и тот поджал губы, смотря на сцену. Никкаль еле сдержалась, чтобы не подначить его. Ведь он ревновал, и, пожалуй, таким Никки его ещё никогда не видела. Но это было очень мило. — Тогда народ муз и узнал о своём предназначении — наделять дарований столь необходимой для создания шедевра магией. И так появилась наша великая цель — делать мир прекраснее. Толпа взорвалась аплодисментами. Спектакль был окончен. Актёры вышли на сцену и поклонились. Восторженный гул всё не стихал, до тех самых пор пока последний из участников не скрылся из виду. И тогда начались гуляния. Су нашла Этана и Никкаль в весёлой толпе. — Я хорошо выступила? — Ты была краше всех, — ответил Этан и притянул к себе, нежно целуя в губы. Подруга расплылась в смущённой улыбке, но было видно, как сияли её глаза. Никкаль поддержала брата в его суждении и тоже похвалила Су, а затем отправила пару прогуляться разведать, где подают самое вкусное угощения. Этан и Су покинули её, и Никки, не теряя ни минуты, ринулась в сторону архива. Как она и предполагала, даже сторож был увлечён праздником, поэтому проникнуть внутрь не составило труда. Никкаль аккуратно перебирала свиток за свитком, но никакой информации про побочный эффект, кроме той, что была в свитке с рецептом, не нашла. Муза отчаянно застонала, снова вглядываясь в строки текста - «Связь музы и дарования немного ослабнет. Для восстановление необходимо пять дней. Повторное преображение возможно не ранее, чем через две недели после восстановления связи». — Пять дней… немного ослабнет… нужно восстановить связь… — бормотала она себе под нос. И тут её словно осенило - «восстановить связь». Значит она не была утеряна! Просто ослабла, вот Кингу не слышал и не видел её. Но при этом как-то почувствовал, когда она передала ему магию. А значит, не всё потеряно! Значит, когда она прилетит к нему завтра, всё встанет на свои места. Это, конечно, была лишь теория, но Никкаль очень хотелось верить, что так оно и будет. Муза вернула все свитки на места и вернулась на праздник. До поздней ночи она веселились в компании Этана и Су. Но ни на секунду не переставала молить об одном: пусть завтра всё получится.        Кингу не находил себе места весь день после того, как ему почудилось прикосновение магии Никкаль. Он бродил по дому, ища её взглядом, но каждый раз, когда не находил, в груди начинало ныть. О творчестве он и думать не мог. Чувствовал в себе силы сесть за холст и закончить начатое, но не хотел. Единственное, чего он по-настоящему хотел - это узнать почему Никкаль не пришла? Может, с ней что-то случилось? От этой мысли стало действительно дурно. Кингу пошатнулся и облокотился рукой о стену. Сделал несколько глубоких вдохов, унимая подскочивший пульс и головокружение. — Нет-нет. Она в порядке. Она не может быть не в порядке. Пытался он успокоить себя, проговорив, как мантру, эти слова несколько раз. Пусть лучше она решила бросить его. Пусть лучше решила, что он больше не достоин её магии. Главное, чтобы была цела и здорова. А он заслужил то, что сейчас ощущал. Эту пустоту внутри от осознания, что их общение закончилось. Если бы она ещё раз появилась, он бы попросил у неё прощения. Наверняка она испугалась его приступа ревности. Как бы он хотел всё исправить... Ещё раз увидеть её такие выразительные голубые глаза. Услышать звонкий, как трель соловья, смех. Украдкой полюбоваться точёной фигурой. Кингу застонал, затряс головой, пытаясь выкинуть её образ из головы. Только вот это не помогло. Как можно забыть ту, что поселилась в сердце? Как можно перестать скучать по ней? Теперь у него остались лишь картины с её изображением и воспоминания о минутах вместе. Подавленный и разбитый Кингу побрёл наверх и рухнул на кровать. Эмоциональное истощение и отсутствие еды, ведь он и крошки в рот не положил за целый день, сыграли свою роль. Кингу отрубился в беспокойном сне до утра. Он ворочался, сжимал и разжимал руки и тихо звал её по имени. Ему явно не снилось ничего хорошего. Поэтому после пробуждения он чувствовал себя ещё хуже, чем до. Тёмные круги под глазами и бледность кожи лишь подчеркивали его изнеможенный вид. Кингу умылся ледяной водой сбрасывая с себя остатки сна. — Так не пойдёт. Выгляжу как зомби, — сказал он своему отражению и пошёл на кухню, чтобы хоть что-то поесть. Живот крутило от голода и голова слегка кружилась. Кое-как Кингу заставил себя съесть бутерброд и выпить кофе. Тошнота прошла, появилось немного сил. Только вот душа по-прежнему болела. Кингу хотелось поговорить с кем-то, только вот с кем он мог поговорить о ней? И, словно увидев его терзания, судьба послала ему собеседника. Телефон зазвонил, на дисплее высветилась фотография друга. Они так и не поговорили после концерта. Ияр звонил пару раз, но Кингу не брал трубку. Но сейчас решил ответить. Нажав на кнопку, он принял звонок. — Кингу, наконец-то ты ответил! Я хочу поговорить и извиниться. Давай встретимся? — Ияр, приезжай ко мне и захвати виски, — поникшим голосом сказал Кингу. — Буду через час, — без лишних расспросов ответил друг и положил трубку. В этом была вся прелесть Ияра. У них с Кингу не первый раз бывали недопонимания по тому или иному вопросу или ситуации. Но когда Ияр слышал, что был нужен, то бросал все дела и приезжал, прихватив с собой бутылку чего-нибудь горячительного. Даже отказался ехать со своей группой в заслуженный отпуск, когда у Кингу умерла мама. Взял на себя все хлопоты с похоронами и просто был рядом. Ведь дружили они со школы, и Кингу был для него почти как брат. Ровно через час Ияр прибыл. Взглянув на друга, покачал головой и изрёк: — Сначала виски, потом поговорим. Кингу спорить не стал. Сели мужчины на кухне. Друг наполнил два бокала янтарной жидкостью, бросил в каждый из них по паре кубиков льда, пододвинул один к Кингу. — Пей. Первый глоток заставил художника поморщиться. Но тепло, что разлилось после с алкоголем по венам, позволили немного заглушить пустоту внутри. Когда первый бокал опустел, лишь тогда, подлив Кингу ещё, Ияр спросил: — Готов поделиться, почему ты похож на ожившего мертвеца? Это из-за той девушки, кажется, Никкаль? Стоило Кингу услышать её имя, как в груди словно заныло. Он сделал один большой глоток и лишь после ответил другу. Кингу рассказал Ияру об их знакомстве, конечно, не то, как он поймал фею. Нет, такого он сказать не мог, обещал же хранить эту тайну. Да и друг бы стал звонить в психушку, если бы правда была озвучена. В такое поверить вряд ли кто-то смог бы. Поэтому Кингу придумал другую версию: знакомство на выставке. А дальше уже говорил правду. Про то, как влюбился в неё. Про их общение за обсуждением его творчества. Про то, как пригласил на концерт к Ияру. И как сдурел от ревности. Чем и оттолкнул её от себя. Друг слушал, не перебивая. И, когда Кингу закончил изливать душу и допил уже третий стакан, сказал: — Дай мне её номер. Я позвоню ей и объясню, что ты не варвар. Ну и сам извинюсь. Всё же я позволил себе лишнего. — У неё нет телефона. — Она, что, из этих? Мормонов? Кингу, явно не ожидая такого вопроса от друга, подавился виски. Ияр тотчас пришёл на помощь, хлопал по спине, пока он не поборол приступ кашля. А когда полностью отдышался, соврал, отвечая на вопрос друга. — Я не взял у неё номер. Лицо Ияра вытянулось, а брови поползли вверх. Друг покачал головой, развёл руки в стороны. — Да как же так, Кингу? Ты, конечно, человек творческий, и все вы немного того. Но как можно было не обменяться телефонами с девушкой, в которую ты влюбился?! Скажи ещё, что ты и адреса её не знаешь! Кингу обречённо выдохнул, уронил голову на сложенные на столе руки. И это было куда красноречивее любого ответа. Ияр с сочувствием посмотрел на разбитого друга и отказался от дальнейших комментариев. Четыре выпитых стакана виски на почти голодный желудок сыграли с Кингу злую шутку, и он отключился. Ияр, услышав тихое похрапывание сбоку и оглянулся в сторону лестницы на второй этаж. Музыкант поджал губы, понимая, что не дотащит бесчувственное тело до спальни. Всё же Кингу был крупнее его. И Ияр принял единственное верное решение: уложить друга спать на диване в гостиной. Он укрыл Кингу пледом, убрал бокалы и протёр стол. А затем ушёл, заперев дом на запасной ключ, который на экстренный случай всегда лежал под ковриком. Кингу проснулся ближе к обеду. Спину ломило от неудобной позы. Приняв сидячее положение, он застонал, схватившись за голову, что отозвалась тупой болью. Во рту всё пересохло. Вот и излил вчера душу так, что сегодня ощущал мощное похмелье. Стараясь не делать резких движений, Кингу поднялся и побрёл на кухню. Там должен был быть так нужный ему сейчас аспирин. Заветное шипучее лекарство было найдено и залито водой. Секунды, пока таблетка растворялась, показались Кингу вечностью. Он залпом опрокинул стакан и тут вдруг услышал голос, который уже не надеялся услышать. — Кингу, ты слышишь меня? Стакан выпал из рук художника, разбившись о пол на мелкие осколки. Глаза его расширились, а дыхание и вовсе сбилось, когда он нашёл её взглядом. Никкаль была здесь. Он видел её и слышал, вот только до конца не мог поверить своему счастью. Кингу боялся, что если сейчас моргнёт, она исчезнет. Что это так с ним играет затуманенный выпитым вчера алкоголем разум. Поэтому он так и остался стоять, не вымолвив ни слова, неотрывно смотря на порхающую в дверной проёме музу...