я знаю, что ты знаешь, что я знаю...

Гарри растерянно почесал затылок и зажал нос черными пальцами — чтобы не чихнуть. Темнота вокруг щурилась, разглядывая мальчишку, он отвечал ей взаимностью. Выпадение из неправильных каминов становилось традицией. Гарри начинал подозревать, что виноват конкретный камин Дырявого Котла — пытался попасть он туда. Неудачно. Если честно, он не сильно удивился — просто вздохнул. Беззвучно. Выдавать свое местоположение так просто не хотелось. В нос моментально забилась зола. Война не осталась в далеком будущем. Она ухватила его за плечо, когда подростка вышвырнуло из собственного времени, и прижилась там. Над левым плечом. Шептала на ухо всякие глупости — и Гарри не мог не слушать. Вот и сейчас война буркнула: «Темнота — беспомощность. Темнота может спрятать врагов. Уходи, мальчишка». Гарри плотно сжал губы. Он не любил свою паранойю. Единственная ассоциация с этим словом — Аластор Грюм. Мертвый Аластор Грюм, его глаз в двери жабьего кабинета, его мертвая ученица… Трупы в гарриных ассоциациях цеплялись друг за друга, образуя крепкий хоровод. Он знал, что не совсем нормален. И почти жалел, что не может сказать об этом Петунье. Из темноты донесся скрип — палочка сама прыгнула ему в ладонь и вытянулась в сторону неведомого врага. Эти инстинкты Грейнджеру тоже не очень нравились. Они далеко не всегда были уместны — вот и сейчас он, спохватившись, коснулся палочкой собственного темени. По голове расползлось яйцо, его невербальная маскировка подействовала — однако Гарри не успел погордиться собой. Впереди зажгли Люмос. И он окаменел, борясь с желанием немедленно скастовать что-то болезненное. Том Марволо Редлл обвел взглядом закрытое помещение. — Вы говорили о Руке Славы, — приятно улыбнулся он кому-то закадровому; глаза казались черными. Гарри это почти возмутило. Редлл выглядел даже человечнее, чем тогда, в Тайной комнате, на втором курсе. Немного растрепанный, с пылью на туфлях, он не был призраком. Просто… человек. Гарри Грейнджер хотел врезать этому человеку. Он хотел убить этого человека. — Да-да, — проскрипел невысокий плешивый мужчина, входя вслед за Реддлом, — говорил. Посмотрите сюда, Томас. Гарри знал, что Реддл скривится, еще до того, как бросил на него быстрый взгляд. Пара важных фактов о Петере Горбине: он начал съеживаться в человеческую запятую еще в тридцать лет, а лысеть и того раньше. Петер протянул бледную ладонь, исчерченную шрамами; не коснулся смутно знакомого предмета. Гарри сощурился, не рискуя двигаться, чтобы стереть золу с линз. Их с Реддлом разделяло несколько шагов. Рука Славы, драккл побери. Его плечи затряслись от беззвучного смеха. От злой иронии. На темный артефакт Гарри больше не смотрел (ничего нового); он не отрывал взгляда от Тома Реддла. И тот, кажется, почувствовал это, потому что в какой-то момент ненавязчиво повернулся в сторону подростка. Просканировал пространство черными глазами. И вежливо улыбнулся хозяину. — Так много артефактов в одном месте… Система защиты должна быть потрясающей. Горбин хрипло рассказывал о невозможности пройти сквозь эту защиту; увлекал Редлла за собой. Гарри выдохнул; начал осторожно пробираться вдоль стены. Он твердо решил, что с него достаточно на сегодня. В подсобку вломился, на личинку больного психопата посмотрел, пора приступать к своим планам: заглянуть к Олливандеру за официальной палочкой, приобрести пару учебников… В конце концов, Хогвартс приближался. И как всегда, когда он думал об этом, в груди котенком сворачивалось предвкушение — почти как от хорошего боя. Все же… Хогвартс. Его дом, в каком бы времени Гарри не застрял. И вместе с тем он боялся — взглянуть на чистые стены и увидеть пятна крови, горы трупов и разрушенные башни. Гарри Грейнджер сменил фамилию, но не память. Как подозревал он сам, прочтя несколько подсунутых миссис Хейли книг, ПТСР оставляют не только маггловские войны. Признаться честно, Гарри вообще не видел разницы между маггловскими и магическими войнами. Они одинаково красили небо в серый и забивали ноздри пеплом. В них одинаково не было смысла. Когда соблазн убить оглушить Тома Реддла стал почти нестерпимым, Грейнджер решительно выскользнул из лавки. Из воспоминаний о разрушенных жизнях и замках. Он погрузился в себя, в воспоминания, привычно выпав из реальности. Единственная беда — вокруг была не кухня миссис Хейли, а Лютный переулок. Это очень плохая идея — выпадать из реальности в Лютном. Чревато неприятностями, даже если ты простой прохожий, но если ты Гарри? Грейнджеру не стоило отвлекаться. Обычно он был настороже в Лютном, но Том Реддл умел портить ему жизнь. Профессионал — ему хватило одного случайного столкновения, чтобы выбить Гарри из колеи. Первое заклинание просвистело около уха, второе воткнулось в беспалочковое Протего — и лопнуло его, как мыльный пузырь. Третье заклинание угодило в живот. Заморозило воздух в легких. — Певерелл, да? — от человека перед ним несло гнилью. Он наклонился, заглянул в глаза обездвиженного Гарри. И ухмыльнулся. Авада горела гневом и жаждой возмездия, но на человека с горой веснушек она абсолютно не произвела впечатление. — Что тебе нужно? — просто для справки — Гарри мог составить огромный список вещей, которые он не может терпеть. Быть пленником точно входило в топ-три — где-то после Воландеморта и носков Дадли. — Скоро узнаешь, — он окинул его странным взглядом и хохотнул. — Кто же знал, что ты окажешься школотой. Выходит, Марти опять выиграл. И Гарри нырнул в темноту. Если бы он мог, закатил бы глаза — так чертовски неоригинально.