Сестра Винчестеров

Сэм потер глаза, поправил все еще влажные от дождя волосы и странно заулыбался от услышанного. Он был почти уверен, что незнакомка сегодня все же умрет. Отправиться в ад или же останется без головы, доказав они все-таки, что она нечисть. Но наблюдая за Дином, в глазах которого не было ни намека на шутку, ни на розыгрыш, а только озадаченность, Сэм понял, что она, видимо, их родственник. Кровный. — Допустим, я верю тебе, — Дин открыл бутылку пива об угол стола, резко остановившись. — И тогда уж прости за мою грубость. Но вопрос: как ты нашла, где мы находимся? — По местонахождению ваших мобильных. Так мне сказала делать мать, если случиться что-то плохое. Отыскать вас, — девушка медленно встала со стула, остерегаясь, что ей снова чем-нибудь пригрозят. — А вот почему моя мать умерла именно, когда вы вдвоем в Миссури — вопрос уже ко вселенной. Ну, или к Господу Богу. — Наших телефонов? — Дин больше не думал вредить девушке, позволив ей свободно расхаживать по номеру. — Вернее будет сказать: я отследила телефон Сэма, так как, твой номер телефона слишком часто менялся. У меня есть знакомый, ему не составило труда отыскать, где вы находитесь. — Да, не люблю оставлять номер больше, чем на три месяца, — Дин посмотрел на брата, намекая тому, что виной этому женщины, которым давал он свой номер слишком много раз. Сэм покачал головой, затем обратился к девушке, которая так сильно ему напомнила внешне Дина и отца: — Так что произошло? Прости, можешь рассказать более подробно еще раз? Девушка начала рассказ с того, что ее мать и Джон Винчестер познакомились много лет назад здесь, в Миссури, на местной ярмарке, когда Джон был тут проездом по работе. Они влюбились и Джон остался жить у Эвелин. Спустя пару месяцев ее мать забеременела. А через некоторое время, Джон ушел от них, оправдываясь опасной работой, о которой Эвелин знала, но дочери об этом никогда не говорила. Сара часто ездила на летние каникула к бабушке с дедушкой, но это лето стало сущим кошмаром: вернувшись домой на пару дней, чтобы навестить мать, она нашла на кухне окровавленное тело матери. — Я лишь знаю, что отец был связан с охотой, — Сара ухмыльнулась, закатив глаза. — Не самая лучшая отмазка, чтобы бросить новорожденную дочь и свою женщину, правда? Сэм взглянул на Дина, которому этот рассказ явно пришелся не по душе. — Думаю, речь была не об охоте на диких кабанов и уток, — на лице Сэма вдруг засияла скромная улыбка, а заметив на себе строгий взгляд Дина, улыбка его сошла на нет. — Охота на людей? — пошутила Сара. — Охота на монстров, — добавил Дин, утомившись слушать двусмысленные объяснения Сэма о семейном деле. — Вампиры, оборотни? — И не только, — Дин стоял сложив руки на груди, тщательно разглядывая девушку: немного влажную верхнюю одежду, лицо, обувь, и даже руки. Девушка покивала головой, поджав губы. Она стала смиряться с тем, что услышанное — не блеф. Ведь совсем недавно девушка видела свою мать последний раз. Всю в крови, словно ее загрыз гризли или стая голодных гиен. — Вы не подумайте, что мне плевать на мать, просто я выплакала слезы еще задолго до того, как постучала в эту дверь, — девушка лениво указала кивком на дверь, за которой баловался ливень, льющийся с утра. — А еще, я просто не умею показывать при ком-то свою боль и трагедию. В груди словно цемент, когда доходит до проявления каких-либо чувств. Знаю, я ужасна.. Сэм посмотрел на Дина, узнав в этих словах своего старшего брата. Дин знал, почему Сэм с таким энтузиазмом смотрит на него, ведь он и сам слышал в словах новоиспеченной сестры себя: черствого мужчину, показывающего слезы лишь при брате. И то, редко. — Я тебя понимаю, можешь даже и не объяснять, — Дин холодно улыбнулся и отошел к пакетам с покупками. Девушка умостилась в темно-бирюзовом кресло, замолчав. — Обычно после чего-то фигового я нажираюсь, — Дин достал из пакета пару контейнеров с салатами и пару сэндвичи. — С поддержкой у меня проблемы, ты наверняка заметила. — Ты это сейчас про алкоголь или про еду? — подкалывает Сэм. — Заткнись, — отвечает Дин, указав пальцем на девушку. — А ты давай иди и поешь. Уверен, ты голодна. Поэтому даже и не думай скромничать. Это же сэндвичи, грех от них отказываться. Девушка не спешила подходить к столу. И тогда Дин сам принес ей тарелку с едой, положив рядом стопку салфеток и пластмассовую вилку. — Надеюсь уговаривать тебя жевать мне не придется, — шутит Дин, отпив пива из стеклянной бутылки. — И да, потом мы поможем тебе с твоей.. Дин не стал договаривать. Он знал, как больно слышать о матери, которой больше нет. Вместо этого, он пытался отвлекать девушку, чтобы до приезда на место убийства, она максимально думала о чем-то веселом и другом. — Мы приехали или? — спросил Дин, заглушив двигатель импалы, когда они добрались до пункта назначения, как вдруг услышал тихое всхлипывание на заднем сиденьи. Суровый взгляд Дина поник. Вместо него принялся говорить Сэм: — Ты можешь не заходить, если тебе сложно. Могу побыть с тобой, — Сэм бережно накрывает ладонью руку девушки, стараясь хоть как-то быть опорой в такую трудную ей минуту. Суровый взгляд Дина стал в разы добрее, увидев он, как Сэм отнесся к их, возможно, единокровной сестре. Дин все еще не доверял Саре. Считал, что это слишком странно и.. странно. — Нет, я должна идти, — решила Сара. Дин молча вышел из машины, примеру которого последовали и другие. Они подошли к порогу белого дома, дверь которого была нараспашку открыта. — Не заходи пока в дом, побудь с Сэмом. Без обид, ты должна понимать, что доверие к тебе пока минимально, — говорит Дин, быстро забежав в дом с пистолетом в руках. Пару минут спустя, Дин выходит с запиской, на которой был написан адрес и имена. — Ты знаешь их? — Дин показывает лист бумаги девушке, прикрывая его ладонью от дождя. Сара видит адрес проживания бабушки с дедушкой и их имена. А в нижнем правом углу листа был ярко-красный, сухой отпечаток пальца. Это была кровь, видимо, ее матери. — Это мои, — Сара не договаривает и падает на бетонные ступеньки, поняв, что кошмары еще не окончены. И что смерть мамы, возможно, не конец. Она не стала сообщать полиции о том, что произошло, когда только вошла в дом. Но сейчас, ей казалось, самое время.