Глава 2
— Блять, Чанбин, — подзывает рукой парня на другом конце барной стойки, — иди сюда быстрее, срочно дай салфетки! — Хенджин пролил добротную часть алкоголя из бокала на пиджак, хотел, как можно быстрее исправить ситуацию, поняв, что бармен в данную секунду слишком занят, психанул и скинул с себя мокрую часть одежды, остался в одной светло голубой майке без рукавов, а по центру подмигивал желтый смайлик — да, это его стиль, что тут поделаешь, на низ были надеты зауженные темно синие брюки с белыми кроссовками с массивной подошвой. С прической ничего конечно же не успел сделать, так как был вынужден сбежать с места любовного злодеяния, как последний трус, поэтому черные локоны просто свободно свисали по плечам. Разве что в помещении было жарко, поэтому вспотевшие пряди Хван зачесал руками назад, временное решение вместо геля для укладки. Взбешенное состояние прекрасно подкрепилось выпитым алкоголем, поэтому в пьяной голове горе любовника возникла дурацкая мысль — прямо сейчас отомстить Феликсу и просто переспать с первым встречным. Ну а что, ему можно, а мне разве нет? Мне даже необходимо это сделать, так будет честно, чтобы мы могли сравнять наш счет. Верно, Ликси? Вслух недобросовестно громко рассмеялся собственной мысли, окинул взглядом весь бар и приметил одиноко попивающего коктейль парня через несколько сидений от него. По мнению Джинни выглядит потрясающе: на верх надета полупрозрачная облегающая блузка с разноцветными пятнами, преобладающие — алый и темно древесный. Заканчивалась на ребрах, поэтому открывалась воочию стройная талия, настолько узкая, что с первого взгляда трудно поверить — перед тобой парень. Шею опоясывало элегантное перламутровое ожерелье, по типу воротника. Короткие светлые волосы с челкой, обрамляющая точенные скулы. Создавался намеренный контраст с темно вишневой помадой на губах и темных длинных стрелках, которые подчеркивали и без того по-лисьи раскосый взгляд. Бледно розовые skinny джинсы отлично сидели и завершали наряд привлекательного посетителя. Хенджин решил не терять ни минуты и подсел к нему рядом, тот нервно отпрянул телом в противоположную сторону. — Да не чурайся ты, я просто решил посидеть рядом с красивым парнем, все равно вижу, ты здесь один, составишь компанию? — Ты прав, пока что я один, но скоро придет моя вторая половинка С любознательным прищуром заглядывает в глаза собеседнику: — Девушка? — Кхмм, — театрально откашлянул в ладонь и тихим голосом, как будто раскрывает страшную для окружающих тайну, — нет, мой парень. — лицо тут же приобрело смущающий красноватый оттенок. — Оу, так я тоже из таких, расслабься. — Хорошо, посиди, если тебе так хочется, — сам оглядывается по бару выискивающим взглядом. — Меня Хенджин зовут, а тебя? — Сооон… хва, Сонхва, да… — в голосе ясно прослеживается нервозность. — Вау, у тебя даже имя красивое, — смеется с томной сексуальностью в голосе и тянет руки к волосам Сонхва, — на вид такие мягкие, интересно как на ощупь? Сонхва ударяет его руку хлестким движением, даже для себя самого это показалось слишком резко и нетактично, тут же пустился в оправдания: — Иии…извини, я не специально, просто я правда нервничаю, к тому же мы незнакомцы и я давно никого не подпускал к себе так близко. Хенджин насупился и состроил обиженное лицо, ухватившись за вежливость парня, как за способ его закадрить. — Так дело не пойдет! Чтобы я смог тебя простить, тебе придется дать свой номер телефона. — протягивает свой смартфон и кладет в руки Сонхва, тот ахнул от такого неожиданного жеста, но посторонний предмет все же взял. — Мой парень будет против. — Его здесь нет, и ты можешь принимать сам за себя решения, крошка. — Да, но… ладно, черт с тобой, вот, — протягивает телефон обратно, как занес свой номер в чужую телефонную книгу. — Хороший мальчик, — самодовольно усмехается. Понимает, что поступает отвратительно, ведь он уже занят и пора бы найти кого-нибудь другого, но этот утонченный соблазнительный парень тянул к себе, и действие алкоголя почти до нуля снизило чувство стыда, оставив голую настырность и уверенность, что добьется своего. Сонхва в ответ лишь тяжело вздохнул и вернулся к своему коктейлю, стараясь как можно равнодушнее отвечать на откровенные вопросы от Хенджина. — Ну ты его хотя бы любишь? — тянется всем корпусом, почти налегая на Сонхва. — Можно и, так сказать. — отстраняется насколько это возможно. — Даже так? — удивился столь размытому ответу, посчитав его за зеленый свет к следующему шагу. — Разве так отвечают те, кто искренне любят? — Не знаю, особо об этом не задумывался. — Сонхва не понял, что только что оказался пойманным на крючке. — Хмм, тогда давай проверим, — глаза загорелись дьявольским огнем похоти, — насколько ты его сильно любишь. — Что? — Дай мне тебя поцеловать и если ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО любишь своего парня, то тебе это не должно понравится. — Хенджин, прекращай! Ты конечно интересный парень, с тобой просто хорошо проводить время, если можно так сказать, но не стоит этого делать, ты можешь пожалеть! Джинни отозвалась последняя фраза в голове, словно тяжелый удар молота, вспомнил про Феликса и о том, что он прямо сейчас идет на измену. Будет ли он об этом жалеть? Пока не понятно, ведь Феликс сам не чист душой и его переписка с тем сорванцом реальное подтверждение этому. Тут на громкий голос подходит Чанбин, пытаясь разобраться что происходит и узнать необходимо ли его вмешательство. Бывает и такое, что приходиться разнимать напившихся придурков, жаль, что за это не доплачивают, иногда сверхурочка может порядком изнурять. — Хенджин, что у вас тут происходит и где… — увидев умоляющий жест Джинни, который приложил палец к губам, мол не выдавать его, тут же осекся, — ладно об этом поговорим позже. У вас все в порядке? — не обращая уже внимания на Хенджина направляет свой вопрос к Сонхва. Тот засмущался своего необоснованного вызывающего поведения и лишь покачал головой. — Да, все в порядке, просто беседуем. — Слышал Чанбин? Мы просто общаемся. — улыбка невиннее, чем у самого милого ангела. — Лучше бы пришел, когда я тебя звал, — тычет трясущемся пальцем в бармена, — теперь мой пиджак нещадно испортился и от тебя больше помощи не требуется, так что иди давай! Чанбин лишь облегченно рассмеялся и не стал дальше проводить допрос и действительно ушел по более важному делу, чем трепаться с нетрезвым посетителем, подошла парочка к стойке и была готова сделать заказ. Хотя и казалось странным, что Джинни сегодня без Ликса, неужели что-то происходит между этими двумя? Чанбин лучше общался с Феликсом, поэтому решил при случае выяснить у него подробности. Но едва успев обслужить один заказ, как снова послышался шум на той стороне барной стойки. Совсем спятивший Хван всей силой обхватывает тело Сонхва и уже тянется за несчастным поцелуем, но тот старательно извивается. Не тут-то было, силы в Хенджине в несколько раз больше, поэтому оказавшись на мгновение рядом с лицом Сонхва, наощупь находит его губы своими и затягивает в насильный поцелуй, пытаясь протолкнуться языком сквозь упорно сжатые зубы вглубь рта, без конца лижет уже набухающие губы блондина, про себя отметил, что вкус помады довольно сладок. Жертва все же сдалась такому напору, было что-то возбуждающее в таком поведении, когда тебя так сильно хотят получить и понемногу отвечает на поцелуй. Тело тут же пронзает орава бушующих бабочек, до боли в кончиках пальцев растекается по телу желание и изначальный страх перед Хонджуном уходит на второй план, даже больше — ощущалось эфемерным излишним чувством, когда перед тобой такой откровенно говоря сексуальный и страстный незнакомец. И да, он не имел понятия, что является всего лишь объектом для мести, и вся вышеизложенная лесть отчасти игра, ненамного более того. Хотя сам Хван видимо заигрался, потому что к остаткам своего стыда: ему самому понравилось — такой сладкий, чувственный… Ложь. Не настолько сладкий как Феликс. Ложь. Не такой манящий и любимый. И правда горька как никогда: он всего лишь незнакомец. Второй удар невидимого молота ударил по голове и заставил прекратить заниматься той херней, которой он занимается сейчас. Резко прервал уже было затянувшийся поцелуй с ползанием рук по телам друг друга, как получил уже физический удар в реальности, конечно не молотом, но все же чем-то тяжелым, еще мгновение и оказался с грохотом на полу, мир перед глазами неистово закружился, не в силах сразу понять, что происходит, голова готова взорваться как перегревшийся попкорн. Разве у Сонхва столько силы и изначально он лишь специально прикидывался таким слабым? Тоже игрался со мной? — Тыы, ублюдок! — некто схватил за грудки и принялся избивать лицо Хвана, еще немного и он тупо потеряет сознание. — Хонджун прекрати! Кто-нибудь на помощь! — пытается оттащить своего парня подальше, но лишь получает больные удары локтем со спины. Чанбину не нужно много времени, чтобы опомниться и прийти на помощь, многолетний опыт дает о себе знать, поэтому стремглав перепрыгивает через стойку одним рывком и бежит разнимать очередные пьяные рожи — что ж, ничего нового!***
Избитое и изнемождённое тело Хенджина отрубилось прямо за столом в самом углу помещения, сон окатил его тяжелой черной волной, игнорировал все нарекания и просьбы Чанбина валить домой, решил проспаться насколько это возможно прямо здесь, ну уж точно не ехать домой, там ведь Феликс… Что он будет в состоянии ему сказать? Если даже в трезвом рассудке он не умеет нормально общаться, сейчас тем более. Чанбину быстро стало безразлично состояние Хенджина, сам виноват, даже чувствовал к нему подобие отвращения, ладно, если они с Феликсом расстались, тогда можно понять к чему такое вызывающее поведение, если же нет, то… Хотя я не могу быть в курсе всего, что между ними творится. Но если Феликс стал свободным, это мой шанс? Пока рано судить. Слишком рано. Прошло несколько часов, как Хван был вынужден вернуться из глубокой отключки в реальность. Совсем не позаботился, чтобы выключить звук на телефоне, теперь пожинает плоды своей оплошности. Все еще не открывая глаз и наполовину сквозь сон пытается нашарить орущий телефон в кармане, нужно вытащить его и узнать, кто изъявил смелость звонить в столь поздний час, точно не Феликс, он временно находился в блокировке, как бы это не было по-свински. — Да? — хрипло. Далее, не сочтя ничего из услышанного жизненно важным, лениво держит телефон у уха и вновь проваливается в сон, лишь недовольный голос бормочет что-то неразборчивое на фоне. Да, это был голос собственной матери, но наверняка она звонит из-за чего-то не стоящего внимания, поэтому все слова проходили сквозь него, пока он не услышал одно имя: Феликс. Сон тут же снимает как рукой, резко выпрямляется на стуле, раскрыв наконец глаза. — Подожди, ты сказала Феликс? Что с ним случилось? — сердце гулко зашлось в груди, пульс чувствовался всем телом, ничто иное как истинный страх за дорогого сердцу парня, и плевать, что происходило ранее, в данную секунду любая плохая новость заставит сойти с ума от переживаний. — Да что с ним-то? Это что с тобой произошло, Хенджин?! Еще раз повторяю, он привез все твои вещи к нам домой. Да я даже не хочу знать, что между вами произошло, просто забери их как можно скорее, слышишь? Мы с твоим отцом, через пять часов поедем в аэропорт, потому что нам необходимо срочно быть в Китае по неотложным делам. Оставшаяся сонливость стремительно покинула тело, а услышанное слово об отце ускорило процесс естественного похмелья после бурной пьянки, настолько, что уже был готов блевануть во время разговора с матерью, едкая желчь уже подходила к горлу. Мысль о том, что Феликс скорее всего его застал в этом баре с другим парнем ударила в мозг и заставила голову смертельно раскалываться. В итоге Хенджин собрался с силами, скинул трубку, не удосужившись хоть что-то ответить матери и поплёлся в туалет, чтобы привести себя в порядок. Там его все же знатно вырвало, почти наизнанку, еще бы чуть-чуть и выблевал бы свое протухшее сердце, ведь в данную секунду казалось ему больше нет смысла находиться в груди. Нет его там больше, так, кусок кровавого мяса, бесцельно сидящее в теле и мешающее спокойно дышать. Поднял взгляд на зеркало, а в ответ смотрит побитое нечто, один глаз заплыл почти полностью и налился кровью, под другим образовалась плотная синеватого оттенка шишка, губы распухшие, рассечены в нескольких местах, кровь уже начала запекаться, и вообще все лицо жутко оттекшее. Никуда не денешься, вещи так или иначе необходимо забрать. Пришлось с полнейшим позором ехать в родительский дом, своих ключей от дома нет, ибо Хенджин уже давно решил никакого отношения к родственникам не иметь. Даже дал себе твердый обет ни в коем случае не приближаться к этому чертову дому. Если родителям плевать на собственного сына, то ему тем более похуй, что творится в их ничтожных жизнях. Это произошло во времена, когда Джинни был подростком. И, казалось бы, все можно списать на банальный подростковый бунт, такое ведь сплошь и рядом: в переходном возрасте мало какой ребенок будет жить в гармонии со своими предками. И все же то, как поступили родители Хван не может простить до сих пор. Дело в том, что Хван старший в силу своего огромного бизнеса вынужден быть супер коммуникативным и налаживать связи с огромным количеством людей. Только вот наладить нормальное общение со своим сыном так и не смог. Хенджин, зная, какой бывает агрессивный отец, возвращающийся поздно с работы, вообще боялся что-либо о себе рассказывать и уж тем более свои сексуальные наклонности. Уже в возрасте четырнадцати лет, Джинни твердо осознал, что его, допустим, привлекает мужская грудь, больше, чем женская. Одним вечером одноклассники позвали его в какую-то заброшку, туда притащили дисковой проигрыватель и маленький полудохлый телек, даже блок питания откопали, дабы все это дело заработало. Естественно, что у парней в таком возрасте либидо зашкаливает и один, не особо выделяющийся на первый взгляд, пацан предложил вместо «наскучивших» мультфильмов и сериалов посмотреть кино для взрослых. Ему удалось откопать некий горячий диск среди старых вещей на чердаке своего дома. Летняя знойная погода способствовала тому, чтобы мальчики были одеты ну совсем легко: что там, шорты да майки. Тем более при просмотре сия разврата, многие поскидывали верхнюю часть одежды. А Минхо (один из однокашников) не постеснялся снять и шорты с трусами, начав ублажать себя перед остальными. До чего же неловко стало Хенджину! Во-первых, что он вообще сюда согласился прийти, не знал же подвоха. А во-вторых, что при нем происходят до ужаса интимные вещи, казалось, не правильно при этом присутствовать. Что самое интересное: порно со стонущей девушкой не вызывало такого сексуального аппетита, как Минхо так трепетно и изящно проводящий пальцами по своему члену, будто специально играясь на показ. При чем остальные то и дело прыскали смехом, иной раз пускались в откровенный ржач. Только Минхо и Хенджин не смеялись, один смотрит с вызовом в глаза другого, а тот от смущения даже посмеяться не в состоянии, наоборот такой дьявольский взгляд пугал, пленял и жутко возбуждал. Джинни уже хотел было сбежать, но слишком поздно: он оказался вовлечен в процесс просмотра неподходящего возрасту контента, уйти прямо сейчас, это признать свою слабость и трусость. Поэтому вернувшись домой он впервые получил лютейший оргазм, только вспоминая усердное, вспотевшее лицо Минхо, капельки пота, медленно стекающие по его худой, красивой груди, светло коричневые ореолы, в середине которых торчали набухшие соски, быстрые движения руками, тихие, томные и столь короткие вздохи. О черт, они откликались в сотни раз сильнее нежели симулирующие девичьи крики! Забегая вперёд, стоит отметить, что после школы Хенджин оборвет всю связь с Минхо по причине его переезда в другой город. Да он так и не решится ему признаться ни в чем, будет лелеять желание встречаться с парнями глубоко внутри себя. До тех времен, пока его отец не поставит перед ним наитупейший ультиматум: ты женишься только на дочери моего лучшего друга. Это полностью искорёжило сознание уже шестнадцати летнего парня, легче поверить, что это кошмарный сон. Но нет же, вот рядышком стоит отец, можно протянуть руку и почувствовать его физически, если не боишься получить по этой же самой руке. Тот самый страх ещё некоторое время заставлял мириться с дебильной реальностью, где ты вынужден жить по чужим правилам. Но все же Хенджин смог перерасти свою неуверенность, тем более напора со стороны папаши становилось все больше и больше. Скорее всего именно чувство злости выместило первоначальный страх и позволило за большим «семейным столом» прямо высказаться: — Хватит! Прекратите меня сватать с этой дурой! С ней даже поговорить не о чем, пустая голова. Я… кхм… я может быть вообще всех этих девчонок на дух не переношу! С парнями и то проще. Мать надменно: — И что теперь, ты хочешь сказать, тебе нравятся, — особо выделяя это слово с долей отвращения, — парни? — Ты все верно поняла и за меня все сказала, супер! — смелости Джинни хватило ровно на то, чтобы подтвердить слова матери и тут же пулей ломанулся из комнаты, отец рванул следом, спустя пару кварталов нагнал и устроил «воспитательную» порку, которая, однако, не изменила предпочтения Хенджина, лишь прочно уложила в сознании ненависть к своим предкам. С тех пор он откажется от совместной жизни с матерью и отцом, и от претенденства на любое владение бизнесом: просто новая жизнь, без любого вмешательства родителей. А отца это даже очень устраивало, так как не будет портиться семейная репутация от наличия в ней гея. Феликс, зная об этом, решил поиздеваться напоследок и сделать больно. Теперь Хенджин припоминает разгневанное лицо Феликса, он его видел лишь секунду, затем он исчез, просто растворился. Ведь сначала он подумал, что это видение, созданное пьяным мозгом, а оказалось, к сожалению, часть реальности. Настал черед Хенджина делать бесполезные попытки дозвона, неудивительно, что теперь он сам находится в черном списке.***
Тишину маленькой квартирки нарушал лишь размеренный шум стиральной машины, да звуки птиц из распахнутого окна. Минимальное количество мебели создает имитацию простора. Всё стены выкрашены в белый без примесей цвет, может появиться стойкое ощущение нахождения в больничной палате. На подоконнике валяется груда книг, вырванных исписанных страниц, куча мелкого мусора. Постельное белье на кровати скомкано, и завалено кучей одежды. Неожиданно раздаётся звонок в дверь и кажется не собирается замолкать даже спустя три минуты, громкий беспрерывный звон заставил Хенджина все же отвлечься от важного дела — запойного просмотра ново вышедшей дорамы «Бумажный дом». Нервно бросает в сторону двери: — Да иду, иду я, хорош трезвонить! Заткнул пояс шелкового халата потуже, так как под ним ничего не было, не ждал сегодня посторонних, приоткрывает дверь и уже готов закрыть её обратно. — Подожди, дай мне зайти! — Нам не о чем с тобой говорить. Сонхва так просто не сдается. — Ну, пожалуйста, я ненадолго! — Мы вчера уже все обсудили, давай топай, тебя ждёт твой Хонджун. Сонхва сам открывает дверь, чтобы можно было протиснуться и идет напором на Хенджина. — Я об этом и хотел с тобой поговорить, дай мне пять минут. Джинни вынужден согласиться, что ему ещё оставалось делать, не тумаками же выпроваживать, как мог бы сделать парень Сонни, поэтому пускает его внутрь. Настырный гость в отличии от хозяина квартиры подобающе одет: серые шорты из брючной ткани достаточно короткие, чтобы оставить открытыми большую часть тонких гладко выбритых ножек, на них обуты классические кеды. Кричаще кровавого цвета водолазка облегает слаженную фигуру, отчетливо выделяя даже соски на груди, наверх накинут укороченный джинсовый пиджак, добавляет немного официальности в откровенно намекающий наряд парня. Волосы уложены лаком с блёстками; на одном ушке серьга колечко, на котором болтается серебряный крестик. Душистый, бьющий в нос запах роз тут же заполонил небольшое пространство квартиры, любимые духи Сонхва. — Со свидания сбежал? — усмехается Джинни, усаживаясь удобнее на диван, подозревает, что тот солгал о пяти минутах и будет достаточно долго ворочать ему мозги. Ещё вчера заявил о своих твёрдых намерениях порвать с Хонджуном, ибо нашел новую любовь в виде Хенджина. — Только собираюсь пойти, — успешно возвращает усмешку назад, — вот только за тобой заскочил, поэтому одевайся, — пустил короткий смешок, прикрывая рот ладонью. Вот тебе и пять минут! — Сонхва, тебе разве не противно? — Нет. — Но я же в тот день просто игрался с тобой и… — Да знаю я! Понял уже, не такой я и глупый. Даже такими действиями ты вызвал во мне неподдельные чувства. Уже вторую неделю страдаешь по Феликсу, может хватит? — Это не так, — потупил взгляд в пол, — я все ещё зол на него, да и думаю не подходим мы друг другу. Снова ложь. Ничерта он так не думает. С каждым вздохом перманентная боль расползается по сердцу, невыносимо скучает по как бы это не было странно признавать «бывшему». Вот только на то и скверный характер у Хенджина, что не в силах признаться в этом ни окружающим, ни даже себе. Тем более вредная гордость не позволит пойти на первый шаг примирения, все на что хватает смелости: без конца обновлять инстаграм Феликса, а там беспросветная тишина, как специально. Хотя раньше постоянно постил кучу фоток и историй. — Значит отлично! Нужно искать новые возможности, допустим со мной. Пойдём в кафе, неподалёку от тебя хорошее место, там такие пирожные обалденные. — Ты хоть знаешь, чем сейчас занимаешься? Еще не расстался, а уже готов изменить со мной… — Говоришь так, будто сам святой, — Сонхва тяжко вздохнул, мысли о том, что необходимо поговорить с Хонджуном о расставании навевала страх. Навряд ли он так легко воспримет эту новость и ещё долгое время будет преследовать, применяя рукоприкладство, как делает это время от времени. — Да нет же, просто пытаюсь предупредить, ты можешь пожалеть в итоге. — Я жалею только о том, что мы начали встречаться. Вчера же тебе рассказал, что он из себя представляет, — съежился от воспоминаний. — Помню, тут дело скорее во мне. Я пока что не способен открыться на новые отношения, тупо не смогу проявлять какие-либо чувства, и навряд ли это изменится со временем. — Я буду очень бережным и терпеливым с тобой, обещаю. — В пизду любые обещания, для меня это пустой звук. Серьёзно, Сонни. — Дай мне хотя бы один шанс. — подходит к дивану, встаёт на колени перед Хенджином, кладёт на его обнажённые теплые бедра свои ладони, начинает легонько поглаживать, постепенно проводя руками все выше, норовясь добраться до деликатного места. Хенджин не знает, как на это реагировать, будь проклято собственное тело, которое готово отозваться на любую ласку, коей сильно не хватает. Уже хочет наплевать на все и броситься на столь упорного мальчишку, разорвать эту блядскую блузку, разложить прямо на полу и грубо взять, однако есть множество НО. Во-первых, не хочет второй раз оказаться побитым Хонджуном, слишком уж крепкий мужик, мало ли как далеко зайдёт его избивание. В прошлый раз даже Чанбину пришлось не совсем легко с ним, за столь короткое время нанёс много сильных ударов, до сих пор лицо в синяках. Во-вторых, его нерешенные чувства к Феликсу дают подобие иммунитета к чужим соблазнительным телам, будь они не ладны. Нужно сначала твердо решить для себя уже хоть что-то в этой жизни, но на данный момент начинает твердеть лишь наружный половой орган. По дому внезапно разнесся пронзительный писк отстиравшейся машинки, поэтому Хенджин тут же подскочил. — Кхмм, пойду белье развешивать, а тебе пора уходить. — Аайщ, ну ты чего? На таком интересном месте все заканчивать! — всерьёз расстроился Сонхва. — А ничего больше продолжаться и не будет, можешь не надеяться, — кричит уже из ванной. — Пфф, будто я один этого хочу, — обиделся, как малыш, которому не дали леденец, ведь пососать он был бы не против. — Ты знаешь, где выход. — Окей, сегодня я уйду, как хочешь, обещал же быть терпеливым, попытаю счастья в следующий раз, — шумно выдыхает и отправляется к выходной двери, — пока, сладкий. Из коридора послышался дверной щелчок, Хенджин уже не обращает на это внимание, потому что занят более насущным делом, а именно дрочкой, хочет срочно избавиться от появившегося возбуждения, дабы это не закончилось катастрофой. Если тут же не изольется спермой, побежит за Сонхва и в самом деле жёстко отымеет его. В голове почему-то проносятся воспоминания из юношества: тот сексуальный Минхо, который так умело мастурбировал, этой всплывшей сцены хватило, чтобы довести себя до болезненного оргазма, достиг его так быстро, что и нет места никакому наслаждению. Больше он не пустит Сонхва на порог своего дома, это становится слишком опасно. В течении ещё полумесяца Хенджин действительно избегает любого контакта с Сонхва, просто занимается работой, по возможности находит чем можно отвлечься, но при этом многие из ночей проводил за воспоминаниями о Феликсе, за последние два года их накопилось слишком много: обсасывает каждое словно переслащенную конфету, все же давится, почти задыхаясь, тяжело так бездумно погружаться в пучину прошедшей жизни, когда настоящее все больше и больше проходит мимо тебя, но Хенджину плевать, пусть будет так. Да, горьких моментов было тоже достаточно, так почему же после расставания так сильно на них забиваешь хуй? Почему кажется, что если начать сначала, то все будет шелково? Только вот ничего начинать Джинни не собирается, ему дико стыдно за своё поведение, зря он повёл себя так вспыльчиво, в самом деле все можно было решить по-другому, но уже слишком поздно. Теперь будет ещё долго отдуваться за свои ошибки: зато умудренный опытом гордый дебил, зашибись преимущество! Уже почти собравшийся на работу, Хенджин, сидит за столом и «на дорожку» залипает в соц. сетях, ненароком проваливается на странички Феликса, в тысячный раз видя там ничего, и будто это стало обыденной рутиной, не давая себе отчета, серфит новости дальше. Больше всего его интересуют смешные нарезки из дорам, новенькие рецепты блюд и куча контента с эстетическими фотографиями, что-то берет на заметку, ведь он работает графическим дизайнером, а значит необходимо каждодневно подпитываться новыми идеями. Хенджину настолько плохо, что он готов удавиться, заняться самовыпилом, как вам такая идея? Банально, неправда ли? Вот и Хенджин так думает, поэтому просто по-тихому продолжает жить свою жалкую жизнь. Накидывает пальто, и следом сумку на плечо, звук нового сообщения заставляет вздрогнуть от неожиданности, бросает взгляд на вновь работающий экран телефона. Сначала Хенджина от увиденного одолела злость сравнимая с закипанием чайника, настолько горячит, что заставила закипеть и забурлить кровь, от такого кожа съежилась и заходилась буграми, уже начал чертыхаться словно пропитый старый дед, стоит ему наконец прочитать сообщение, как сразу же становится стыдно за столь преждевременную оценку, телефон соскальзывает из пальцев, затем само тело обмякает в ужасе прямо на пол, так и остался там сидеть, не зная какую первоначальную реакцию выдать, ибо замер в столбенеющем шоке. Просто тупо округлил глаза, отчаянный крик застрял в горле, поэтому просто сидит с полуоткрытым ртом, горячая жидкость, стекающая по лицу, помогла вернуться чувствительности и тут Хван зашелся в истерическом плаче, настолько горьком, что даже килограмм сахара его ничуть не усластит. Наплевал на работу и весь день прорыдал, накопившееся до этого эмоциональная подоплека, наконец нашла свой выход, как грязь, прорвавшаяся из сгнивших труб.