«Мы знаем, кто мы есть, но не знаем, кем мы можем быть» — Уильям Шекспир.
У двенадцатилетнего Драко Малфоя были сложности на втором курсе. Нет, это не относилось к его успеваемости, ибо он был уже далеко не ребёнком. Мальчик был рассудительным и на всё смотрел не взглядом себя прошлого, а взглядом себя будущего. К примеру, сложность заключалась в том, что его друзья из факультета не могли жить без издёвок над гриффиндорцами. Всякий раз, стоит ему попытаться отделаться от компании факультетских друзей, как его перехватывала Панси, либо Крэбб с Гойлом шли за ним по пятам, точно потерянные щенки. А это означало, что все они ждали того, когда Драко придумает что-нибудь смешное для Гриффиндорцев. Раньше ему это, возможно, и нравилось, он ощущал своё превосходство, пусть и тянулся к Поттеру, но на сей раз Драко просто-напросто не имел права мешать жить остальным. Это в его планы не входило, да и вырос он уже давно. От представителя чистокровной семьи ждали великих дел, к нему тянулись, а Малфой не понимал, почему именно он должен оправдывать ожидания других людей? Даже родители ждали от него правильных решений, а Драко до последнего не понимал, что правильно, а что – нет. На четвёртом курсе Малфой решил смириться с постоянным его окружением, сообщив всем слизеринцам, что он не собирается портить жизнь Гарри Поттеру и его друзьям, ведь те и для него были друзьями. Казалось, они приняли его слова, вот только посчитали их угрозой для всего факультета. Так и оборвалась его, Драко, связь со слизеринцами. И поэтому… в будущем случилось то несчастье. Сейчас же он сознал, что ему стоит поддерживать связь, как и со слизеринцами, так и не давать Поттеру напороться на неприятности. Малфой ведь решил, что должен спасти его любой ценой. Да и отвергать гриффиндорца – не самый лучший вариант, ведь так они сталкиваются ещё чаще. Вначале второго курса, когда Рон и Гарри прибыли в Хогвартс на магловском форде, слизеринец столкнулся с Поттером на совместном уроке профессора Стебель. Драко игнорировал каждый брошенный в свою сторону взгляд избранного мальчика, стараясь пересадить весьма капризную мандрагору. За весь урок Драко посмотрел только на лежавшего на полу Невилла. Тот неожиданно упал в обморок, стоило ему увидеть сморщенного младенца. Да, картина весьма неприятная, однако в обморок от такого нормальный человек точно не упадёт. Но у Невилла был мягкий характер и ранимая душа, поэтому подобная реакция была вполне ожидаема. К концу урока Драко тяжело вздохнул, стряхивая с себя землю. Это дело ему не особо нравилось, а вот его мать, однозначно, занялась бы рассадкой мандрагор на заднем дворе поместья... Из теплицы Драко вышел с Грегори и Винсентом, а за спиной плелась компания из Блейза, Панси и Теодора. Те, казалось, устали вусмерть, подруга хныкала, что-то бормоча о своих руках, которые были не раз подвергнуты нападению со стороны тёмно-красного колючего растения в теплице. Забини и Нотт только выслушивали её недовольства. Они и полпути не прошли, как за спиной раздался голос человека, которого Драко не ожидал услышать. По крайней мере, не тогда, когда он в компании слизеринцев: — Постой, Малфой! Все ребята из Слизерина резко остановились, обернувшись на Гарри Поттера. Один единственный Драко не оборачивался. Он вознёс лицо к небу и взмолился, чтобы этот идиот не сказал чего-нибудь такого, что говорить он не должен был. — Поттер, чего тебе? — раздражённо выпалила Панси, скрещивая руки на груди. Она упрямым взглядом уставилась на гриффиндорца, закрывая собой Малфоя. Тео и Блейз стояли по обеим сторонам. — Я... эм, мне нужен Драко, — нахмурился Гарри, чувствуя себя некомфортно. Стоило девушке снова открыть рот, как Драко развернулся и вышел из-за её спины, непринуждённо ответив гриффиндорцу: — Не помню, чтобы у нас с тобой было о чём говорить, Поттер. На мгновение глаза Гарри округлились, и он будто не поверил своим ушам. Мальчик всё ещё не до конца понимал, что происходит с Драко, и почему он так себя ведёт, хотя только этим летом сделал для него, Гарри, самый прекрасный день рождения. В детском сердце теплилась надежда, что он и Драко могут стать друзьями, и Гарри хотел этого. Очень хотел, ведь этот слизеринец явно не был плохим человеком. Не говоря ни слова, гриффиндорец выудил из кармана какой-то свёрток в серебряной расцветке и вытянул с ним руку, попадая ею прямо в грудь слизеринца. Драко машинально взял свёрток, удивлённо хлопнув глазами. Гарри поджал губы, хмуро посмотрев Малфою в лицо, и развернулся к своим друзьям, которые уже приближались, покидая компанию слизеринцев. Вот так вот, не сказав ни слова, Гарри Поттер скрылся с Гермионой и Роном, которые с подозрением косились в их сторону. — И что это было? — возмутилась Паркинсон, опустив взгляд на свёрток в руках друга. — С каких пор тебе Гарри Поттер делает подарки? — со скептицизмом поинтересовался Забини. — Подарок? — переспросил Драко, поражённо осматривая друзей. Только Крэбб и Гойл выглядели заинтересованными свёртком, явно надеясь увидеть там что-то съедобное. — Нет... Это не... Не подарок, — отмахнулся юноша, убирая свёрток в свою школьную сумку. Тут же развернувшись к замку, он поспешил вперёд, чтобы, наконец, смыть с себя грязь и пот после урока Травологии, и отправиться на следующее занятие. И только спустя долгий день в ожидании Драко сел на свою кровать в комнате и открыл то, что дал ему Гарри. Внутри был... пузырёк с невидимыми чернилами и пергаментом с пером. Знал Драко – достать подобный набор было тяжело, но Гарри это сделал. Сделал для него. Серебряными и красивыми буквами на баночке было написано название чернил, отчего Малфою стало очень любопытно. Подобным он никогда не пользовался, ведь не было надобности, однако сейчас они могли ему пригодиться. Разложив подаренный пергамент, мальчик заметил, что из него выпал небольшой клочок бумаги. Подняв бумажку с ковра, Драко приподнял одну бровь. На ней не было ничего. И это казалось странным, хотя... нет, не совсем. — Апарэкиум, — прошептал блондин, проводя кончиком волшебной палочки над бумажкой. Волнение подступило к горлу, стоило начинать распознавать неровный почерк Поттера. Драко медленно выдохнул, уставившись на текст. «Мне кажется, что этот набор должен быть у тебя, ведь ты не хочешь никому показывать своё доброе сердце. Спасибо за самый лучший день рождения. Гарри Поттер». И Драко невольно улыбнулся, чувствуя, как между ними вновь натягивается нить былой и нерушимой связи. Осознав подобное, Малфой тряхнул головой и искренне ужаснулся! Если так продолжится, будущее не изменить... Мальчик, правда, не понимал, что он должен делать, ведь Гарри отталкивать было бесполезно, но и сближаться с ним он не мог. Друзьями становится было очень опасно, а врагами… Нет, если Драко станет ему врагом, он может сделать больно единственному человеку, которому больно делать не желал. Он не простит себя, если угробит единственное, что было ему дорого. Хотя бы в память их прошлым чувствам, которые существовали между жизнью и упокоением. Он должен был стать нейтральной стороной между Гриффиндором и Слизерином – лишь так ему удастся контролировать обе стороны и поставить «мат» в судьбоносной игре. После этого случая он с Гарри сталкивался ещё чаще, чем на первом курсе. И Драко искренне поверил в то, что его наказывают Боги, подталкивая гриффиндорца в его объятия, якобы намекая: «от судьбы не убежишь». И вот сейчас, когда он уже смирился с этой участью, наступил канун Хэллоуина. Как и полагалось, в Большом зале был грандиозный банкет, а само помещение было украшено под праздник разнообразными жутким украшениями. Летучие мыши пролетали над головами студентов, огромные тыквы со свечами парили под зачарованным потолком, паутина украшала углы, и даже на столах можно было заметить небольших пауков, но явно не настоящих, чтобы не пугать детей. Учащиеся были одеты в разнообразные наряды, то улыбались, то смеялись, однако Драко сидел в своей повседневной мантии за слизеринским столом, мысленно отсчитывая время до того момента, когда ему надо уходить. Здесь не было ни Поттера, ни Грейнджер, и даже Уизли не наблюдалось, и это казалось очень странным для остальных ребят. Вот только слизеринец прекрасно знал, где они находились. Почти Безголовый Ник уговорил Гарри Поттера посетить его годовщину смерти в подземельях, которую посетят множество призраков. Драко и в прошлой жизни отказался от идеи посещать то место, так и в этом времени не желал. — Драко! Смотри! — Паркинсон позвала друга, демонстрируя магию. Она взмахнула волшебной палочкой, устремляя её кончик на вышедшего из-за укрытия паука на столе, и тут же превратила бедную декорацию в... настоящего паука! Тот стремительно спрыгнул со стола и поплёлся своими лапками к гриффиндорцам. — Сейчас начнётся! Смотрите внимательно! Взгляд многих слизеринцев устремился к чужому столу, но Драко с безучастным выражением лица перекинул ногу через скамейку, поднимаясь с места. Подобное ему не казалось смешным, поэтому он не чувствовал к выходке Панси ничего, кроме безразличия. — Куда ты? — вдруг поинтересовался Блейз, подозрительно глянув на друга и удерживая его за подол мантии. Крэбб и Гойл, находившиеся рядом, обратили на это внимание. — Не хочу здесь находиться. Отправлюсь в подземелья, — соврал Драко, ведь именно в эту секунду Джинни Уизли могла писать надпись на стене про Тайную комнату. И, очевидно, она была не в своём уме, не соображала, что делает, поэтому вполне вероятно, что дневник Тома Реддла был на данный момент при ней. Драко просто надо было забрать его. Выкрасть или вырвать из её рук – без разницы на что он пойдёт ради Крестража, он должен был им завладеть, чтобы в Хогвартсе никто не пострадал. Одно лишь осознание, что Лорд Волдеморт даже будучи уродливым и маленьким куском плоти продолжал отравлять жизнь простым людям – заставляло кровь в жилах Малфоя кипеть. Ненависть к этому Темному магу росла в колоссальных объёмах, отравляла его душу, заставляла кидаться в крайности, и, в конечном счёте, отправила в объятия самой смерти. Когда Забини отпустил друга, с пониманием кивая головой, Драко отправился к выходу, забыв о недавнем всплеске ненависти. Он шёл прямо на второй этаж, пока ещё не закончился банкет. Пока Гарри, Рон и Гермиона находятся в подземельях на годовщине смерти Почти Безголового Ника, юноша должен был успеть явиться на место раньше гриффиндорцев. Главное – не в момент появления Василиска, ибо за ним следует моментальная смерть, стоит лишь взглянуть прямо в змеиные глаза. Уверенности в нём было достаточно, Драко заворачивал в длинные коридоры, его мантия колыхалась от движений, а настрой у него, наконец, был таким, чтобы избавиться от Крестража, не дав кому-либо пострадать, и не дать обрести душе Тома Реддла оболочку. Первый найденный Крестраж был у него почти в руке. От волнительного чувства, мальчик сжал кулаки и усмехнулся сам себе, вновь завернув за угол. — Драко! — послышалось за его спиной, и весь настрой слизеринца тут же испарился. Он замер на месте, услышав и шарканье ботинок по камню. Медленно развернувшись, он – да не может того быть! – увидел спешащих к нему Блейза, Винсента и Грегори. Двое последних плелись за Забини, как только могли, но явно очень устали. Блейз же остановился напротив Малфоя и глубоко вздохнул, словно завершая очередной забег. Он оперся рукам о свои ноги и покачал головой, укоризненно напомнив: — Если ты забыл, то подземелья внизу, но уж точно не на втором этаже. Губы блондина сжались. Если быть честным, то в последнюю очередь он ожидал увидеть эту троицу, следящих за ним. Ладно он бы понял, увидев здесь Паркинсон, но никак не Забини! — Что вы здесь делаете? — резко отчеканил Драко, смерив друзей взглядом. — Решили тебе помочь, и заодно понять, что ты замышляешь, — ухмыльнулся Блейз, выпрямляясь в спине. — В каком смысле «замышляю»? — переспросил Малфой, вскинув одну бровь. — Я ничего не... — Ты уже давно перестал делиться с нами своими планами, — сообщил Крэбб, перебив друга, но не специально. — Если что-то замышляешь, мы должны знать, — закивал головой Гойл, как болванчик, поддерживая своего товарища в разговоре. Драко кинул на них серьёзный взгляд, и те замолчали, сделав шаг назад. Блейз же всё это время смотрел на блондина, будто читая его, как открытую книгу, и что-то в его голове начинало зарождаться. — Что происходит, Драко? — поинтересовался он, сложив руки на груди. — Ничего, — быстро бросил блондин. — Мне не нужна ваша помощь. — Серьёзно? — нахмурился Забини. И что Драко вообще может им сказать? Что ему вообще делать в такой ситуации? Покачав головой, он только собрался начать говорить, как все четверо услышали шаги за поворотом. Совершенно не сговариваясь, Забини и Малфой прижались спинами к стене, подтянув за собой Крэбба и Гойла. Шаги приближались, а страх встретиться с каким-нибудь профессором был велик. Отсюда пойдут ненужные вопросы, а Драко этого не хотел – на сегодня ему вопросов уже хватило. Из-за угла медленно выскользнула фигура, и прошла мимо четверых друзей. Драко только успел заметить локоны рыжих волос, как Блейз опомнился, и вдруг воскликнул, отпрянув от стены: — Джинни? Что ты тут делаешь? — мальчик подошёл к девушке, схватив её за руку, но та, казалось, не слышала его. Блейз заглянул в её лицо и нахмурился. — Что с тобой? Ты меня слышишь? — снова спросил он, явно обеспокоенный таким поведением. В серых глазах, которыми Малфой посмотрел на Уизли, скользнуло удивление. Но в первую очередь, Драко скользнул ими по её рукам, проверяя на наличие дневника. Артефакта у Джинни не было. А вот это уже была проблема. — Ты с ней знаком? — недоверчиво поинтересовался Драко, осторожно подойдя к девочке. Он всмотрелся в её глаза, прекрасно осознавая, что сейчас Уизли была под влиянием души Тома Реддла. — Я... знаю её, — смущённо ответил ему друг, а Малфой бросил на него многозначительный взгляд, но ничего не сказал. — Что с ней, Драко? — уже обеспокоенно поинтересовался Забини, обхватив ладонями её веснушчатое лицо. Но Джинни не поддавалась никаким манипуляциям. Драко резко стал белее снега. Если Джинни была здесь в таком состоянии и шла от места, где будет обнаружена надпись, то значит... — Это случилось... — Что случилось? — непонимающе на него глянул Забини. Драко моргнул, осознавая, что сказал это вслух. Быстро помотав головой, слизеринец сообщил другу: — Уведи её отсюда, она очнётся. Не беспокойся. — Но, что... — Забини, быстрее! — уже громче сообщил Малфой, и другу ничего не оставалось, кроме как сделать так, как его и попросили, пусть и видел на лице Драко смесь страха и волнения. Недолго думая, блондин ринулся к надписи, завернув за угол. Двое друзей, что ранее стояли и явно не понимали, что происходит, поспешили за Малфоем. — Драко, что происходит? — обеспокоенно поинтересовался Гойл, а такого Грегори, на минуточку, ни каждый день можно увидеть. — Я ещё сам не знаю, — соврал он холодным тоном. Следящие за ним друзья лишь переглянулись, явно подозревая, что что-то случилось. Однако додумывать они не стали. Друзья всё ближе и ближе приближались к надписи, и Малфой мог уже разглядеть написанные красным цветом буквы. Сердца их в страхе сжались, стоило остановиться напротив жуткой надписи, под которой на полу была разлита вода. В глазах Малфоя на секунду вспыхнул ужас, а на языке вертелась та самая предупреждающая надпись, оставленная наследником Слизерина.«Тайная комната снова открыта! Трепещите, враги наследника!»
— Там... Что это... Что это там висит под надписью? — заикаясь, спросил Крэбб дрожащим голосом. Мальчик сделал шаг назад, словно отходя от опасного чудовища. Двое других перевели взгляды со стены на предмет, висящий под надписью. Гойл последовал за своим товарищем и решительно отступил к нему следом, а Драко сделал шаг ближе. Прекрасно знал он, что это... Точнее, кто. Миссис Норрис, кошка Филча, неподвижно висела на хвосте, на скобе для факела. Её выпученные глаза были широко раскрыты, словно перед окоченением она увидела нечто пугающее. Драко пару секунд смотрел на животное, пока не услышал издалека тихие шаги, которые сразу же прекратились. Он не обратил на это никакого внимания, ведь если здесь после них кто и появится, то только Поттер со своими друзьями. Однако они не спешили приближаться, точно заметив слизеринцев на этом месте. Значит, спрятались, чтобы следить за ситуацией со стороны, предположил Малфой. Но это было и к лучшему. — Эй, Драко, давай уйдём отсюда, — с паникой в голосе предложил Крэбб. — Да... Винсент прав, это ведь не мы сделали, а обвинят нас! — подхватил друга Грегори. Но Малфой не шелохнулся. Да и было явно уже поздно – банкет в Большом зале закончился. Издалека разносились множество голосов учащихся школы, и постепенно они начинали заполнять коридор, собираясь вокруг столь страшной картины. Драко обернулся на учеников, и губы его дрогнули – нервно, разумеется. Серыми глазами он заметил вошедших в толпу Рона, Гермиону и Поттера – те, видимо, решили воспользоваться ситуацией – и встретился с Гарри взглядом. В его зелёных глазах было столько ужаса и неверия, что Малфой мог только горько усмехнуться. «На этот раз, невольно, мы с тобой поменялись местами». Тишина воцарилась в тот же миг, как учащиеся заметили висевшую за хвост миссис Норрис. Драко, Винсент и Грегори оказались одни, в кругу огромной толпы, и к ним никто не решался подойти ближе. Только слизеринцы с энтузиазмом разглядывали кошку Филча, лишь гадая, что же произошло. — Трепещите, враги наследника! — раздался девичий голос из толпы. — Все, в чьих жилах течёт нечистая кровь – будут следующими! Многие взгляды, в том числе и Драко Малфоя, устремились на ухмыляющуюся Панси Паркинсон. Теодор Нотт стоял рядом, недоверчиво смотря на миссис Норрис, и ровно в это мгновение в толпу протиснулся Блейз Забини, в чьих тёмных глазах вдруг дрогнуло неверие. Стоящий в кругу блондин только открыл рот, чтобы что-то произнести, как тут же закрыл его, совершенно не зная, что сказать. Это была самая неприятная ситуация, в которой его точно посчитают наследником Слизерина. А от этого становилось лишь досаднее, ведь в первый раз здесь, прямо на этом месте, стояли трое гриффиндорцев, а теперь... Драко напряжённо вздохнул, уже представляя дальнейшие последствия.***
Само собой Дамблдор не считал, что Драко и его друзья были виноваты в произошедшем, ведь даже по одному взгляду на Крэбба и Гойла можно понять, что те были в неописуемом ужасе от ситуации, в которой они вдруг оказались. Сидели мальчики в кабинете Локоне, наблюдая за профессорами. Дамблдор осматривал миссис Норрис, пытаясь понять, какое заклятие было применено на бедное животное? Мистер Филч стоял бледнее снега, вслушиваясь в бредовую болтовню Златопуста, который и сам толком ничего не знал. Находился он здесь будто для угнетения обстановки. Стоило завхозу послать обвинения в сторону слизеринцев, присутствующий в кабинете Снейп медленно начал: — Позвольте сказать, господин директор, — мужчина посмотрел на крестника, глазами давая Драко понять, что он спросит с него за этот случай. — Я уверен в невиновности Драко и его друзей. Перед происшествием они все находились в Большом зале. У них совершенно не хватило бы времени на подобное. — Однако, хочу заметить, что Драко и его друзья ушли оттуда, я правильно понимаю? — внезапно сказал Дамблдор, глянув на мальчиков поверх своих очков половинок. — Как мне известно, подземелья находятся внизу, но отчего-то они отправились на второй этаж. Молодые люди, у вас есть объяснение? Казалось, Драко лишился дара речи от слов Дамблдора, да и Северус неожиданно поджал губы, а его брови едва заметно нахмурились. Нет-нет, Малфой был уверен, что директор знает, что он, Драко, не виноват, но вопрос заставил его задуматься. Что Дамблдор хотел этим спросить? Почему он, Драко Малфой, находился там? И что он планировал выяснить? Если да… то как ему ответить так, чтобы директор понял сложившуюся ситуацию? — Мы ушли для того, чтобы найти Поттера, — начал блондин спокойным и ровным тоном, надеясь, что намёк мужчина поймёт – Гарри тоже вовлечён, пусть сам того ещё не осознаёт. Крэбб и Гойл резко закивали на оправдание друга. — Я слышал, что он был на празднике привидений, но когда мы вышли из Большого зала и отправились в подземелья, он с друзьями уже ушли. Мы отправились наверх, чтобы его найти, и обнаружили миссис Норрис. На удивление всем профессорам, что присутствовали в кабинете Златопуста, Дамблдор после этого короткого объяснения отпустил мальчиков, отправив их в подземелья. Ожидавший подобного Драко почувствовал себя куда спокойнее. Возможно, Дамблдор возьмёт подобную ситуацию под свой контроль и поможет Гарри, если тот вдруг столкнётся с Томом Реддлом. Стоило им войти в гостиную, слизеринцы затихли, прерывая оживлённые беседы. Взгляды десятков людей устремились на троих мальчиков, и Драко вмиг почувствовал себя неуютно. Странные взгляды слизеринцев прожигали в нем дыры, а после той выходки Панси, когда она выкрикнула фразу про нечистокровных, Малфой и вовсе готов был сквозь землю провалиться. Стойко приняв все взгляды, он двинулся к лестнице, ведущей в его комнату. Паркинсон и Нотт ожидали, что друг их подойдёт к ним, но когда за Малфоем закрылась дверь, ребята переглянулись и тут же перевели взгляд на Крэбба и Гойла. Двое мальчиков застыли, словно их поразило заклятие остолбеней, и точно знали – от вопросов Панси и Тео им не спрятаться. В комнате блондин сразу же увидел Блейза, и пока Винсента с Грегори не зашли следом, Драко поспешно спросил у друга: — Что произошло, когда ты ушёл с Уизли!? — Эм... Она пришла в себя и убежала, — Забини казался обеспокоенным, он поднялся с кровати и осторожно подошёл к Драко. — Я не знаю, она словно испугалась, когда пришла в себя. Я не стал за ней бежать, вернулся к тому месту, а там уже начали собираться ученики. Та надпись, Драко... Что произошло? Почему Джинни оттуда уходила? — Я... — Малфой осекся, не представляя, что сказать: правду? А может вообще ничего не говорить? Набрав в лёгкие больше воздуха, Драко снова соврал: — Я не знаю, почему она оттуда уходила, но ей очень повезло не попасться на глаза тому, кто поразил заклинанием кошку Филча. Если ты с ней так хорошо общаешься, посоветуй ей не ходить по замку одной, — последнюю фразу слизеринец произнёс с усмешкой, возвращаясь к своей кровати. Ему надоело… Надоело каждый раз врать и скрывать правду от друзей, надоело притворяться, что он ничего не понимает, хотя в этой школе он – единственный кто прекрасно осознаёт катастрофичность ситуации. Честно говоря, он очень устал. Ладони похолодели, напряжённые мышцы никак не могли расслабиться, а осознание того, что по замку ползает Василиск, на которого и сам Драко может напороться, если не будет аккуратным – пугало. Раньше всем искренне везло, ведь никто не смотрел Василиску прямо в глаза, но что может произойти с колоссальными изменениями в прошлом, коих сейчас стало очень много? Кто-то в Хогвартсе может умереть.***
Возможно, предупреждение о Тайной комнате мало кто воспринял за правду, ведь дни проходили относительно спокойно, но слухи о том, что Драко – наследник Слизерина, распространялись медленно, но верно. В основном, конечно, среди слизеринцев и гриффиндорцев, но скоро может ситуация ухудшиться. Малфой решил, что у него подвернётся шанс забрать дневник Тома Реддла в туалете плаксы Миртл, когда Джинни его туда выбросит, ведь если рассказ Поттера в той жизни был правдив – Уизли осознает, что была под властью чужой души и попытается избавиться от блокнота. На уроке Трансфигурации профессор МакГонагалл рассказала легенду о Тайной комнате, после которой все ученики Хогвартса отправились в библиотеку, чтобы найти информацию о местоположении этого помещения. Драко лишь достал свою купленную в «Флориш и Блотс» книгу «История Хогвартса», зная, что все книги в библиотеке будут взяты на чтение студентами. После рассказа профессора МакГонагалл о чудовище, спрятанном Салазаром, чтобы очистить школу от нечистокровных волшебников, различий с той жизнью стало больше. Тогда, все ученики считали Гарри Поттера наследником Слизерина, но теперь подобные фразы вдруг начали достигать Малфоя. Это он сносит стойко, совершенно не реагируя на косые взгляды Хаффлпаффцев и Рейвенкловцев. Гриффиндорцы подозрительно затихли, словно ожидая в дальнейшем неуправляемую бурю, к которой уже готовятся. И вокруг всего этого ажиотажа, Драко Малфой стал бурной темой для обсуждения. За день до игры в квиддич, Малфой сидел за пергаментом, чтобы отправить письмо матери. Она, узнав про те ужасы от родителей других слизеринцев, поспешила спросить у Драко о его самочувствии и вкратце обрисовать ситуацию в школе. Костёр в гостиной факультета совершенно не согревал. Драко был холодным, точно мертвец, и только сейчас он понял, как сильно скучал по теплой гостиной Гриффиндора. Прикрыв глаза и отложив перо в сторону, мальчик приложил руки к своим губам, чтобы согреть их. Теплое дыхание вмиг заставило его тело покрыться мурашками до самого позвонка. — Мерлин, почему здесь так холодно... — почти шепотом проронил блондин, утыкаясь носом в ладони, а взглядом – в два слова на пергаменте: «Дорогая матушка...» Большего он написать не смог. — Драко? — раздался тихий женский голос за его спиной, и слизеринец обернулся. У самого входа стояла небольшого роста однокурсница – Трейси Дэвис. Драко знал её только со слов Панси, но никогда не общался с ней лицом к лицу. Трейси выглядела испуганной, заводя разговор с Малфоем. И Драко понял почему – она была полукровка, но её близкая подруга – маглорожденная, которую Малфой в последние дни не видел рядом с Трейси. Страх за близкую подругу был обоснованным, ведь по всему замку ходит слух, будто Драко Малфой по ночам грязнокровок вылавливает, а в Тайной комнате ждёт его трон с чашечкой чая. Подобным слухам слизеринец лишь усмехался, точно зная, что этот слух пустили близнецы Уизли. — Да? — с заинтересованностью ответил ей блондин. — Там... у входа в гостиной... То есть, к тебе гость, — закончила Трейси увереннее, указывая к дверям. Малфой вскинул брови. Гостей он точно не ждал, но если кто и пришёл бы к нему, то только... «О, Великий Салазара! Поттер, да ты издеваешься!?» Настроившись на встречу с гриффиндорцем, Драко кивнул девочке и поспешил к выходу. Как только он открыл дверь и выбрался к мрачному коридору, освещаемый лишь тусклыми факелами, он чуть не врезался в кого-то впереди себя, резко отступив назад. — Ты?.. — слизеринец слегка оторопел, и лицо его выражало искреннее недоумение. Перед ним стоял не Гарри Поттер, а Невилл Долгопупс, и с весьма серьёзным и сосредоточенным взглядом, а это в его двенадцать лет было, ну, уж слишком удивительно. — Привет! — оживлённо начал гриффиндорец. — Я хотел спросить тебя кое о чём! Ну... то есть... Если можно, — а вот закончил Невилл с заметной неловкостью в голосе, глядя на Драко из-под длинной чёлки. «Хуже ведь уже не будет, так?» — подумал слизеринец, сложив руки на груди. — Ну, спрашивай, — хмыкнул Драко. — Я весь во внимании. Глаза Долгопупса стали шире, и он быстро заметался взглядом по сторонам, обдумывая свой вопрос. Это выглядело забавно, однако Малфой сдержал порыв рассмеяться, дабы не сбить чужой настрой. Он дал гриффиндорцу время на обдумывание, а когда Невилл решился, то выпалил на одном дыхании: — Я не считаю, что ты – наследник Слизерина! Ты им не можешь быть! Мы с Гарри говорили насчёт этого, но он не верит мне! Речь сразила Драко наповал. Он ошеломлённо хлопнул глазами, выдавив из себя удивлённое «а?». Во-первых, зацепился Драко, очевидно, сначала за последнее предложение гриффиндорца. Гарри не верит... Ну, конечно, а кто вообще может поверить в то, что он не являлся наследником Салазара Слизерина, когда весь Хогвартс застал его за «преступлением»? Во-вторых, казалось действительно удивительным событием отрицание Невилла на эти слухи, ибо кто-кто, а этот человек точно бы считал по-другому. Реагировать на подобную информацию он просто-напросто не знал, как. Посмеяться? Уйти и оставить Долгопупса одного и без ответа? Что он должен делать, чтобы выглядело естественно для его поведения? Но... каково его поведение в этой жизни? Отведя взгляд в сторону, Драко незаметно сглотнул ком, образовавшийся от волнения. — Эм, Драко, — осторожно продолжил гриффиндорец, замечая, что молчание затягивается. — Ты же не... наследник, правда? — Не наследник, идиот, — наконец бросил Малфой, недовольно фыркнув. — Даже не удивительно, что Поттер считает по-другому! Не понимаю того, что ты пришёл ко мне с этой глупостью. Если больше нечего сказать – уходи! — он указал рукой в сторону длинного и мрачного коридора, и этим жестом Невилл невольно заинтересовался. Глазами он заметил висящий на бледном запястье браслет. Его браслет, который гриффиндорец подарил слизеринцу на день рождения. Заметив чужой взгляд, Малфой резко опустил руку – так, чтобы рубашка закрыла браслет. Совсем чуть-чуть Драко покраснел, и это красиво выделялось на его бледной коже лица, хотя из-за мрачности подземелья было тяжело заметить подобное редкое явление. Долгопупс широко улыбнулся, подумав, что браслет Драко понравился, и поспешил сказать: — Нет, я ещё хотел поблагодарить тебя за книгу, которую ты мне отправил на мой день рождения! Бабушка сказала, что она жутко дорогая и точно коллекционная... Там собраны такие редкие растения! — Не... не благодари, — попытавшись нахмуриться, Драко перевёл взгляд за спину Невилла, и вдруг с его лица сошли все краски и эмоции. Прямо за ним шли в гостиную Панси и Забини. Переключившись на другой настрой, Драко поторопил Невилла: — Можешь уходить. Мне больше нечего с тобой обсуждать! Услышав голоса других слизеринцев, Невилл сразу понял, что ему стоит уйти. Поэтому, попрощавшись с Малфоем, он поспешил наверх, обходя стороной двух учащихся из Слизерина. — Что он от тебя хотел? — поинтересовалась подошедшая к другу Панси. — Пришёл от факультета обвинить тебя в чём-то? — Нет, пришёл спросить, не слизеринский ли я наследник, — сухо бросил Малфой. — Вся школа знает, что ты – его наследник, — усмехнулась девушка, похлопав друга по плечу. — Очень смешно, — закатил глаза Драко. — Но наследник-то всё равно в школе, — подхватил их Забини. — Если не ты, то точно кто-то из Слизерина. — Может быть, он из Гриффиндора вообще? — губы девушки скривились в ухмылке, а Блейз незаметно дрогнул, будто услышал нечто ужасное. — Ты ещё скажи, что Поттер – наследник Слизерина! — Малфой начал заметно раздражаться. Честно говоря, после разговора с Невиллом, он слегка расстроился, ведь Гарри начал верить в нелепые слухи. В прошлый раз об этом не было и речи, ведь Драко сразу же встретился с Поттером и сказал, что он не совершал те ужасные покушения. Тогда Гарри ему поверил, однако не сейчас. Его раздражение друзья заметили, но решили промолчать. Был произнесён пароль в гостиную и трое друзей молча вошли внутрь. Настал день матча по квиддичу. Ещё в начале учебного года Малфой вступил в команду факультета на ловца. Летать на метле он любил, и всегда ощущал лёгкость, садясь на древко метлы и обхватывая его руками. Где-то высоко, в небесах, слизеринец чувствовал свободу, и, казалось, ему было всё подвластно. Пейзаж внизу завораживал, и каждый дюйм земного шара мог оказаться в его ладонях, намекая юноше, что нет в этой жизни ничего невозможного. Это будоражило и делало Драко счастливым. И когда он летал в компании Поттера, он заряжался серотонином, который ему был просто необходим. Зависимый от прошлого, Малфой прекрасно осознавал, что ломка начнётся совсем скоро. Ему надо было не сорваться, разбив руки в кровь. Глядя на квиддичное поле из стороны выхода слизеринцев, он улыбнулся, крепко сжимая в руке свой «Нимбус-2001». Ещё чуть-чуть и всё начнётся. Обернувшись назад, мальчик замер, встретив перед собой Гарри. Он был одет в форму для игры, а рукой гриффиндорец держал метлу. Скорее всего, команда его факультета уже собралась и ожидали Поттера. — Неужто пришёл удачи пожелать? — в шутку бросил Малфой, сложив руки на груди и упёршись плечом о внутренние балки трибун. — Да, ты прав, — уверенно заявил Гарри, делая шаг к слизеринцу. Драко застыл, вскинув свои ровные брови. Подобного поворота событий он точно не ожидал. — Удачи тебе в игре, Малфой, — после слов последовал короткий кивок, и губы Поттера приподнялись в улыбке. Драко зачарованно смотрел на лицо гриффиндорца. — Я... Ну, спасибо, наверное, — вернув себе самообладание, блондин отстранился от балки и сделал к Гарри шаг. Встретив взгляд зелёных глаз, Драко продолжил: — Тебе тоже удачи, Поттер. В прошлом году тебя хотели с метлы скинуть, будь осторожен. — Не беспокойся, на метлу наложены защитные чары, — ухмыльнулся брюнет, вот только это нисколько не радовало Малфоя. Было что-то ещё... Что-то, что Драко забыл из этого времени. Но, что? Удержать в памяти все события было тяжело, поэтому он просто ответил: — Хорошо, я пойду. Скоро начнётся игра. И так вот они разошлись, мысленно настраивая себя на победу. Раздался сигнал, оповещающий о начале игры, и участники двух факультетов – Слизерина и Гриффиндора – оторвались от земли на мётлах, занимая свои позиции. Бладжер и снитч были выпущены, и тут-то Малфой с ужасом вспомнил то, что забыл. Бладжер... Скорее всего, Добби поработал над ним и в этом времени.***
За короткое время, которое прошло до первого тайм-аута, бешеный Бладжер чуть не погубил Гарри трижды! Близнецы Уизли вовремя заметили неуправляемость игрового предмета и отбивали его от Поттера, чтобы их ловец не травмировался. В основном они переживали за самого Гарри, чем за потерю победных очков. — Что происходит? Фред, Джордж, почему вы не помогли Анджелине? — рассерженно заявил Оливер Вуд. — Мы пытались спасти Гарри! — бросил Джордж, разминая шею. Выглядел он одновременно раздражённым и уставшим. — Бладжер хочет его прикончить, каждый раз возвращается к нему. На других игроков ему будто плевать! — Наверняка работа слизеринцев, — предположил Фред, встретив взгляд своего брата, и получил в ответ кивок. Оливер же не особо верил в подобное, поэтому покачал головой: — Нет, на тренировке всё было в порядке, потом мы заперли все мячи. С Бладжером всё в порядке. Вслушиваясь в разговор старших, Гарри кинул взгляд в сторону слизеринцев. Они что-то обсуждали, и Поттер заметил Драко. Тот сидел на земле, задумчиво всматриваясь в сундук с убранными на время тайм-аута мячами. Будто почувствовав на себе взгляд, Малфой повернул голову к Гарри, нахмурившись. Вопросительно посмотрев на слизеринца, как бы спрашивая о ситуации, Драко в ответ лишь покачал головой. «Это не слизеринцы», — понял Гарри, обращая внимание уже на свою команду. Те спорили, пока мальчик не воскликнул: — Закругляемся! Фред, Джордж, не надо меня спасать, я справлюсь сам, иначе так никогда не смогу поймать снитч, если только он сам мне в ладонь не прыгнет! Других защищайте, им помощь тоже нужна. — Да он же тебе голову снесёт! — возразил Фред, но в лице Гарри была решимость победить в этом матче. Никто больше ничего не сказал, решаясь положиться на везение Поттера. И вот вновь раздался сигнал, после которого все игроки вернулись к метлам. Гарри окинул уверенным взглядом местность, находясь уже над землёй. Рядом пролетела фигура, которую гриффиндорец не сразу заметил, и за спиной послышался голос. — Просто держись от Бладжера подальше. Гарри развернул метлу на голос, встретив Малфоя. — Его кто-то заколдовал, — начал Гарри, озираясь по сторонам. — Ты знаешь, кто? Сделав задумчивый вид, слизеринец покачал головой. Как вдруг мимо двоих учеников пролетел маленький и проворный снитч, якобы говоря: «вот я здесь, поймайте меня!» Драко перевёл взгляд на Гарри, а последний в свою очередь хмыкнул и посмотрел на Малфоя. — Знаешь, Драко... — Поттер, — губы слизеринца скривились в нервной улыбке. Внезапное появление снитча разожгло в них пламя азарта. — Я поймаю снитч! — воскликнул Гарри, молниеносно направляясь за крылатым шаром. Не думая и секунды Драко последовал за гриффиндорцем, ровняясь с ним. Мальчики летели на одной скорости, и пусть Драко мог ускориться и легко поймать снитч, он этого пока не делал. Что-то должно здесь произойти... И это случилось ровно в то мгновение, как Малфой подумал об опасности! Бладжер с характерным для него звуком направился к Гарри Поттеру, словно бешеный сторожевой пёс. Не сговариваясь, они обернулись, и сердца их резко сжались ужасом. — Драко, не подлетай ко мне! — крикнул Гарри. — Он за мной только летит! — Ещё чего! И оставить тебя наедине с этим? В больницу с переломами захотел, Поттер? — недовольно проворчал блондин, опуская взгляд на снитч. Тот проворно спустился к земле и спрятался под трибунами между балок. Драко на секунду стиснул зубы, и посмотрел на гриффиндорца. — Туда, давай за снитчем! Может Бладжер отстанет. Получив в ответ кивок, оба мальчика снизились и нырнули вслед за золотым мячом, облетая препятствия. За их спинами разразились множество ударов, и щепки от балок полетели в разные стороны! С трибун слышались крики и возгласы. — Он не отстаёт, Драко! — воскликнул Гарри, посмотрев за свою спину. — Тогда ускоряйся, Поттер! — закричал Малфой, указывая на снитч подбородком. — Я дам тебе фору! Зелёные глаза Гарри стали шире, словно он услышал что-то очень удивительное. А ведь и вправду – удивительно! Сам Драко Малфой намекает ему, Гарри Поттеру, поймать снитч и выиграть в этом матче. Стоит ли вообще отказаться? Гриффиндорец не знал, правда это или шутка, но не стал спрашивать, ускорился на своём «Нимбус-2000», протягивая руку к золотому шарику. Слизеринец глубоко вдохнул, набрав в лёгкие больше воздуха, и заглянул за своё плечо. Он и Гарри, скорее всего, облетели поле не менее трех раз под трибунами, и состояние балок было таким, словно вот-вот ещё один удар и вся конструкция обрушится. До подобного, к счастью, не дошло, они вынырнули наружу за снитчем, немного пролетели вперёд, как вдруг впереди себя заметили фигуру маленького мальчика с колдоаппаратом. Колин Криви, вторая жертва Василиска в будущем, успел заснять обоих мальчиков, ослепив их на секунду вспышкой. Драко только зажмурился, но потом обернулся на надвигающийся на них Бладжер. «Ну же, всего лишь секунду выиграть, пока Гарри ловит снитч. Секунда…» Бледные пальцы рук с силой вцепились в древко метлы, а брови сосредоточенно сдвинулись к переносице. Он, наконец, настроился, чтобы начать снижать скорость и задержать мяч. Сердце громко билось, и крики болельщиков он слышал словно через слой ваты в ушах, а следом раздался протяжный звон в голове. Уже ничего не важно. Не важна победа в квиддиче, не важна своя жизнь, ведь он уже умер, важно лишь одно – Гарри Поттер. Уголки губ дрогнули и медленно приподнялись, вместе с тем, как его скорость начала снижаться. Страх отступил, стоило ему напомнить себе, ради чего он всё это делал. Каждая часть его тела наполнялась лёгкостью, и он, Драко, готов был даже принять Бладжер в свои объятия, но вместо этого слизеринец решил подстроить всё под несчастный случай. Мальчик чуть-чуть поменял траекторию полёта, и в это же время безбашенный мяч ударился о его метлу! Малфой успел с силой толкнуть мяч правым плечом в трибуны, почувствовав резкую боль. В ушах его задержался звук хруста собственных костей. От метлы отлетели щепки, Бладжер пробил трибуну насквозь, а Драко Малфой, сдерживая подступающие слёзы от боли в плече, упал на землю, чуть не задохнувшись от боли. Каждый вздох приносил ему резкую и колющую боль в лёгких, поэтому слизеринец решил задержать дыхание, и попытаться не двигаться, зная, что прямо сейчас к нему подойдут, чтобы отправить в лазарет. — Поймал! Гарри Поттер поймал снитч! — громом разнеслось по полю, и от этого возгласа и шума с трибун Драко стало легче. Значит, матч закончен, снитч поймали, а Бладжер будет уничтожен. Слизерин опять проиграл…***
Лазарет был заполнен посетителями, чтобы проверить Гарри Поттера и Драко Малфоя, что попали сюда одновременно. Последний хоть и надеялся на то, что Гарри останется без травм, но руку он всё же сломал, однако радовал факт его живучести. После того, как Драко задержал неуправляемый мяч, тот всё равно отправился за гриффиндорцем, сломав ему кость. Знаменитый Локонс Златопуст решил продемонстрировать свои умения в медицине, и вылечить мальчику сломанную руку, но вместо этого полностью избавил его от костей. Собственно, как и в прошлом времени, ничего не изменилось. Мадам Помфри любезно помогла слизеринцу, наложила шину и скрылась из помещения за лекарством. На соседней кровати лежал травмированный гриффиндорец, в окружении своих друзей из факультета. Слизеринцы тоже пришли навестить своего друга, решив его и подбодрить и поддержать. Панси первая отправилась в Больничное крыло, стоило понять серьёзность ситуации. А за девушкой собрались и все остальные. За это Малфой был ей очень благодарен, ведь ранее он никогда не замечал того, что было перед его глазами. О нём действительно беспокоились и заботились. Его считали другом. Его уважали и им восхищались. И всё это было искренне, никакого притворства, как в прошлой жизни на старших курсах. — Если подумать, то Бладжер гонялся только за Поттером, — тихо начала Панси, взяв Драко за руку. Она поглаживала его по тыльной стороне ладони, и казалась очень испуганной. — Тебе надо было от него отстать, Драко. Ты бы так не пострадал. — Он же за снитчем гнался, — напомнил ей Теодор, находящийся у тумбочке у изголовья кровати. — И что? — искренне возмутилась она, поднимаясь со стула и упирая руки в бока бёдер. — Хочешь сказать, что победа – важнее своей собственной жизни!? — Я хотел сказать, что он просто хотел выиграть, — закатил глаза Нотт. Ему не нравилось, когда Панси постоянно возмущалась по любому поводу. — Со мной всё в порядке, ребята, — поспешил сказать Малфой, пресекая любые попытки завести ссору. — Я пострадал не так сильно, всё срастётся. — Ну, да, — угрюмо вздохнул Забини, находящийся в компании Крэбба и Гойла. — Это же всего лишь плечо и лопатка – ничего серьёзного. — Эй, но другое плечо-то в порядке! — нахмурился блондин, удобно устроившись в кровати, но внезапно зашипел от боли и поморщился. — Чёрт, ладно, я понял. Это действительно серьёзно... Забини довольно улыбнулся, но улыбка сошла с лица, стоило ему сказать: — Но... кто заколдовал Бладжер? — Я думал, что это были вы! — раздалось сбоку, и Блейз невольно вздрогнул, резко оборачиваясь на веснушчатое лицо. Рон Уизли нахмурился, смотря то на Малфоя, то на Блейза, но последний предпочитал не заводить с этим человеком разговоры. Недавно этот гриффиндорец назвал его, Забини, слизнем прямо перед Джинни Уизли и предупредил сестру, чтобы она держалась от слизеринцев подальше. Блейз очень сильно рассердился на Рона и чуть не подрался с ним в библиотеке. — Нет, мы не делали этого, — поспешил сказать Драко, спокойно посмотрев на гриффиндорца. — Скорее всего, его заколдовали во время матча, а у нас не было с собой палочек. До матча все мячи были в сундуке под защитными чарами. Объяснение было логичным, поэтому Рон кивнул Малфою и отвернулся от слизеринцев. Встретившись взглядом с Драко, Гарри задумался о том, что в этом году происходят ужасные вещи. Во-первых, ему и Рону не дали пройти на платформу 9¾, потом их чуть не убила гремучая ива, кто-то напал на миссис Норрис и эти страшные сплетни про наследника Слизерина. А теперь ещё и убийственный Бладжер! Здесь точно что-то происходит, и отчего-то Гарри чувствовал, что Драко Малфой что-то знает. Вовремя вернулась мадам Помфри, вручив больным «Костерост», и предупредила, что ночь за сращиванием и выращиванием новых костей будет нелёгкой. Она разогнала ребятню, настаивая на отдыхе пострадавших, и скрылась в свой кабинет, примыкающий к палате с кроватями. Ближе к ночи Малфой и Гарри отдыхали, и целительница была полностью права – ночь обещала быть неспокойной, как и для одного, так и для второго. Если Гарри было тяжело от чувства выращивания новых костей, то Малфой во сне что-то беспокойно бормотал и вертелся из стороны в сторону. А потом хныкал, стоило лечь на больное плечо. Гарри даже стало жаль этого человека. Гриффиндорец аккуратно поднялся с кровати, его пострадавшая дважды рука была перебинтована и крепилась на бинтах за шею. Совсем беззвучно мальчик присел на чужую койку и опустил ладонь здоровой руки на лоб Драко. Гарри распахнул глаза, почувствовав жар его тела. Стоило ему немного отстранить ладонь, блондин бессознательно схватился за поттеровское запястье и притянул к своей груди. Дыхание Драко начинало выравниваться, а с лица сходило страдальческое выражение. «Странно... Очень странно», — подумалось мальчику, и вместо того, чтобы отнять руку, Гарри смиренно сидел и всматривался в бледное лицо, ощущая, как отчаянно Драко держался за его руку. А чужой жар гриффиндорец мог почувствовать даже через одежду. На прикроватной тумбочке были флаконы с лекарствами, и мадам Помфри предупреждала, что у них может подняться температура, поэтому, если она всё же поднимется, надо было принять флакончик с жёлтой жидкостью. Гарри медленно вздохнул, понимая, что взяться за флакон с зельем он не сможет, если Малфой не отпустит его руку. — Эй, Драко, — прошептал Гарри, склонившись над его лицом. — Проснись, Малфой! — уже громче произнёс юноша. Что-то пробормотав, слизеринец распахнул глаза и уставился на Гарри сонными и мокрыми от жара глазами. Он начал тяжело дышать, почувствовав головную боль. — Что случилось, Поттер? — поинтересовался он хриплым голосом, но руку так и не отпустил. Его серые глаза смотрели прямо в зелёные. — У тебя поднялся жар, тебе надо принять лекарства, — поспешил объяснить гриффиндорец, немного поведя своей руку, которую сжимал Малфой. Мальчик опустил взгляд и резко разжал ладонь, выпуская из хватки чужое запястье. Брови его тут же странно нахмурились. И как его вообще угораздило во сне взять Поттера за руку? К счастью, Гарри ничего не спрашивал, да и, в общем-то, не был совсем против... Гриффиндорец потянулся за зельем и отдал его Малфою. Слизеринец благодарно кивнул, выпивая лекарство, и только потом заметил, что Поттер сидел рядом с ним и уходить, кажется, он не собирался. Молчание не затягивалось, этого было достаточно, чтобы собраться с мыслями. — Послушай, — начал Драко, игнорируя как боль в голове, так боль сломанных костей (но те благополучно начали срастаться). — Я не собирался давать тебе выиграть. Так... вышло... — Но ты не только дал мне поймать снитч, ещё… ты спас меня, — ответил Гарри, не смотря на слизеринца. Взгляд его был устремлён к окну, за которым виднелись красивые звёзды, ярко разбросанные на тёмном холсте. За разговором он забрался на кровать Драко с ногами и расслабленно продолжил: — Если бы не ты, то, может быть, я пострадал бы куда сильнее. — Только не считай, что мы после такого станем хорошими друзьями! — выпалил Малфой, и сам не понял, почему сказал именно это. Почувствовав себя неуютно, юноша поёжился, притянув к своему лицу одеяло – так, что оно скрывало нижнюю часть лица. Гарри посмотрел на него, но не обиделся. Вместо этого он улыбнулся: — Я думал, что мы можем быть друзьями, но ты не принимаешь мою дружбу. Наверное, я тебя обидел, там, в поезде Хогвартс-экспресса перед началом первого курса? Если да, то ты плохо отозвался о моём друге, я не мог... — Мерлин, Поттер, заткнись! — прошипел Малфой, чувствуя, что его лицо начинало гореть от смущения. Благо вовремя Драко накинул на себя одеяло, и Гарри этого не видел. — Почему я теперь должен принимать дружбу того, кто меня первый отверг? Тем более, у нас разные факультеты, уясни уже! — Но… ты ведь... провёл со мной мой день рождения, — тихо произнёс гриффиндорец, одаривая слизеринца взглядом, в котором читалось непонимание. — Я думал, что ты сделал это, потому что мы – друзья. — Мы – не друзья! — упрямо заявил Драко. — И кто же мы друг другу, если не друзья? — удивлённо вопросил брюнет. — Мы точно не похожи на врагов. На памяти Драко... они были больше, чем друзья, но Поттеру об этом не сказать, и не объяснить же ему, что Малфою проще оставаться с ним простыми сокурсниками. После дружбы следовало скорейшее сближение, которое Малфой допустить не мог. Вобрав в лёгкие больше воздуха, блондин сдёрнул с себя одеяло, легонько приподнимаясь на кровати. Усаживаясь и глядя на гриффиндорца, Драко сообщил: — Я тебе – не враг, но и не друг. Друзья у меня в Слизерине, но никак не в Гриффиндоре. Я тебе объяснял, что якшаться с вами я не собираюсь. Гарри хмыкнул, разглядывая лицо Драко. Он словно того не слушал, приложил свою ладонь к чужому лбу и замер на время. — Поттер, что ты... — Температура спала, — удовлетворённо заявил гриффиндорец, улыбнувшись уголками. Руку он отнял, поднимаясь с чужой кровати. — Но я услышал тебя, и понял. Я знаю, что у нас межфакультетная вражда, и ты, наверное, думаешь, что гриффиндорцы не такие… как слизеринцы. Но это не так, мы все – одинаковые, Малфой. Не от факультета зависит наша жизнь, взгляды и характер, а от людей, окружающих нас. Я знаю, что Забини общается с Джинни, пусть Рон против этого, но я не считаю подобное чем-то ужасным. Подумай, Драко. Я совсем мало знаю о мире волшебников, но хочу узнавать всё вместе с близкими друзьями, и с тобой мне интересно проводить время. Поэтому хочу однажды снова полетать с тобой на метлах. С замиранием сердца мальчик вслушивался в речь Поттера. Это выглядело как искреннее и осмысленное признание насчёт Драко, и вряд ли Малфой был достоин подобных слов. В его взгляде было много противоречий, что не могло скрыться от поттеровских глаз, но Гарри не спрашивал, смотрел так, словно ожидая честного ответа. В последнее время Драко тяжело быть честным. Гарри этого он дать не сможет. Не сейчас. Ответить Драко не успел, со стороны входа в лазарет послышались голоса и шаги. Гриффиндорец вернулся в свою кровать, укрылся одеялом и замер. Малфой последовал его примеру и затаился. — Сходите за мадам Помфри, — шёпотом попросил Дамблдор. Минерва прошла мимо Гарри и Драко, направляясь в апартаменты целительницы. Ученики вслушивались в каждое тяжелое движение директора, а затем вернулась профессор МакГонагалл с мадам Помфри. — Что случилось? — тихо начала она, склонившись над неподвижной фигурой. — Это то же самое, что было и с миссис Норрис? — Боюсь, что да, мадам Помфри, — ответил ей Дамблдор. — Кто-то напал на ученика прямо в коридоре, мы с Минервой нашли его на лестнице. — Рядом была гроздь винограда, — добавила МакГонагалл. — Скорее всего, он шёл навестить Поттера. — Какой кошмар, — целительница прикрыла рот рукой, покачав головой. — Кто же творит подобное? — Может, проверить его колдоаппарат, вдруг там есть изображение нападавшего? — предложила Минерва. Дамблдор с согласием потянулся к устройству, взял его в руки и приоткрыл крышку. Через секунду что-то внутри вспыхнуло и плёнка расплавилась, оставив после себя лишь неприятный горелый запах. Женщины с ужасом уставились на колдоаппарат в руках Дамблдора и МакГонагалл настораживающе поинтересовалась: — Что же это значит, Альбус? — То, что Тайная комната действительно открыта, — ответил ей Дамблдор. — Но, кто же? — вопросительно на него посмотрела Минерва. — Вопрос не в том, кто, — мужчина неотрывно глядел на неподвижного студента, — а в том, как... Это ввело в ужас юного Гарри Поттера, он лежал с приоткрытыми глазами, всматриваясь в лица взрослых. Было ясно – все они были очень испуганы, как и ученики. Но стоило перевести взгляд на лицо Драко, который был повёрнут к нему, Гарри не заметил в нём ничего, кроме спокойствия и больше интереса, чем обеспокоенности. Гарри был прав – Драко знает что-то о Тайной комнате, но молчит, смотря на гриффиндорца в ответ. Стоило взрослым покинуть Больничное крыло, Поттер приподнялся, чтобы увидеть Колина Криви на соседней койке Малфоя… Драко обернулся на мальчика лишь из интереса, ведь знал, что это должно произойти. В кромешной тишине прозвучал вопрос: — Ты не открывал Тайную комнату? Драко перевёл спокойный взгляд на Гарри. С его уст слетел смешок. — Нет, Поттер, я не открывал Тайную комнату. Если её открыл не слизеринец, то точно кто-то из них. Гриффиндорцу в любом случае надо было узнать правду, даже если придётся всё же прибегнуть к оборотному зелью, которое готовилось в туалете плаксы Миртл. Очевидно, это был запасной вариант, если зачинщика никто не найдёт.