***
Как и было обещано, сперва Ниа занялся поисками того, кто мог бы узнать настоящее имя и лицо пилота. Должно быть, найдя этого человека, они сумеют понять, кто является новым обладателем тетради. Разумеется, учитывая открывшиеся обстоятельства с тем, что пилот не мог погибнуть в полёте, имея пассажиров на борту, ведь это повлекло бы за собой гибель всех, следовательно, погиб он, не находясь под воздействием тетради, нужно было искать того, кто мог каким-либо образом повредить двигатель до того, как самолёт взлетел. Может ли кто-то, находясь под влиянием тетради, намеренно повредить самолёт? Является ли это нарушением правила, или же нет? Исходя из правил, даже если бы кто-то попытался совершить поломку чего-либо в двигателе, то тотчас умер бы, не успев совершить задуманное. С другой стороны, что, если поломка самолёта была осуществлена кем-то, не имеющим непосредственного отношения к тетради? Что, если здесь имел место банальный подкуп какого-то механика? Именно в связи с этим, Ниа и пришла в голову мысль отправить в аэропорт своих агентов, которые, окружив здание, и проведут тщательный досмотр. Если новый Кира механик— это кто-то из сотрудников, или их друзей или членов семьи, то этот человек начнёт вести себя подозрительно. На деле же, как и следовало ожидать, всем этим занимался Мэтт. Ему было немного непривычно работать без Мелло, однако группа профессионалов придавала ему уверенности. Оцепить здание аэропорта, не поднимая при этом лишнего шума, поочерёдно допросить всех, имеющих к этому хоть какое-то отношение, а после — просеять сквозь мелкое сито подозрений всех членов их семей и друзей… На первый взгляд, это казалось почти невыполнимой задачей, на деле же — Мэтт прекрасно справлялся: не убирая, по наказу Мелло, далеко пистолеты, и внимательно следя за каждым движением любого, кто будет на его пути. Допрос, почти дружескую беседу, вели полицейские, хотя Мэтт был более чем уверен, что половина из них — люди Мелло из мафии: уж больно вид у них был напыщенный и в то же время грациозный. Уже совсем скоро из моря подозреваемых было выловлено три самых примечательных рыбёшки, доставленных уже непосредственно на беседу к самому Мэтту, работающему, разумеется, из другой комнаты и не забывающему прятать как своё лицо и имя, так и голос, пользуясь компьютерными модуляторами. В который раз представляясь самим Эл, Мэтт ощущал почти осязаемую дрожь в коленях. Это Ниа постоянно давали пародировать великого детектива, в то время как Мэтт, не практикующийся долгое время, успел немного растерять форму. Было выделено трое подозреваемых, двое из которых были сотрудниками в аэропорту — механик Гвен Томпсон, и стюард Эрик Бауэр, ранее увлекающийся авиастроением, а также третий — Джим Кэримбл, молодой юноша, ошивающийся в непозволительной близости от подсобных помещений. Начать Мэтт, как ни странно, решил именно с третьего. Молодой человек среднего телосложения, белый, шатен. На вид — обыкновенный парнишка, зарабатывающий на жизнь в какой-нибудь скучной конторе, сидя у монитора. Так что же офисный рабочий планктон позабыл в захолустном аэропорту, не имея в тот день билетов ни на один из рейсов? — Представьтесь, — механическим голосом произнёс Мэтт, чувствуя, как к горлу подбирается тугой ком, сотканный из нервов. От этих допросов зависит то, найдут ли они Рьюзаки. Если он, конечно, вообще ещё ходит по этому свету. — Джим Кэримбл, — ответил юноша, немного волнуясь из-за такого рода допроса: видеть человека, задающего вопросы, в разы легче. — Что Вы делали в вышеназванную дату в дневное время? — спросил Мэтт, сам ужаснувшись тому, как это прозвучало. Если голос был механизирован автоматически, то ведь интонации оставались его, звуча при этом так отдалённо и чуждо, будто бы Мэтт слышал не себя. С такой расстановкой интонаций говорил Рьюзаки. — Приходил в аэропорт, — просто ответил Джим, отчего Мэтт почувствовал, как на его виске дёрнулась венка: идиот, это нам и без того известно, благодаря камерам! Но зачем?! — С какой целью Вы направились к подсобному помещению, расположенному на первом этаже в правом крыле здания? — стараясь взять себя в руки, продолжил Мэтт. — Я… — Джим явно замялся, нервно барабаня пальцами по колену. — Дело в том, что там меня ждала Викки. Мы планировали совместное мероприятие, держа всё в секрете. Мэтт напрягся, словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть от напряжения. Совместное мероприятие у такого доходяги с какой-то Викки? Она ему заплатила за порчу двигателя? Или они проделали это вместе? — Расскажите подробнее. — Мы уже пару месяцев встречаемся. Боюсь, её брат будет против, вот и поджидаю её на работе. Мне оформили пропуск. Как эти болваны из полиции умудрились недосмотреть пропуск при проверке документов?! Её брат что-то знает об их незаконной деятельности? План был разработан за несколько месяцев? Откуда можно было узнать о намерениях Эл, он ведь и сам не догадывался? Здесь явно что-то не то. — И что Вы делали с Викки дальше? — спросил Мэтт, на что получил проскользнувшее изумление в глазах у парня. — Мы пошли в кафе. Я подарил ей цветы. Говорили о том, что неплохо бы наконец съехаться. Но к чему Вы спрашиваете? — К тому, что мне нужно знать наверняка, является Викки заказчиком, или же исполнителем, как и Вы. В таком случае её срок мог бы уменьшиться. От недоумения, возмущения и негодования Джим буквально вскочил с места, энергично начиная расхаживать по комнатке, заламывая руки. — Викки работает здесь уборщицей. Я её друг. Точнее, её парень. Мы хотим снять квартиру и съехаться. Неужели за то, что я до сих пор не посвятил в наши планы её семью, нам обоим грозит срок? Она ведь совершеннолетняя! Друг одной из уборщиц, который в день прилёта борта, на котором находился Рьюзаки, был замечен в непосредственной близости от подсобных помещений. Если информация подтвердится, то его и правда нужно отпустить. — Пригласите следующего, — кратко попросил Мэтт, делая несколько жадных глотков воды из пластмассовой бутылки. Несколько окурков от выкуренных кряду крепких сигарет полетели в мусорное ведро.***
Спустя час, проведенный всё так же методично в допросной, когда Мэтт уже не ощущал столь сильного волнения, а лишь боролся с собственным страхом за Рьюзаки, он понял, что вся его сегодняшняя работа ни на шаг не приблизила их к разгадке. Все сотрудники аэропорта и причастные к ними были просмотрены сквозь микроскоп, просеяны сквозь сито, и отфильтрованы при помощи допроса, однако это не дало никакого результата: виновник, повредивший самолет, так и не был найден. Механик Гвен Томпсон, так же как и стюард Эрик Бауэр не делали ничего подозрительного кроме того, что, как оказалось, лежало на поверхности: Гвен подворовывал, а Эрик в тот день был немного навеселе после вчерашнего дня рождения друга, из-за чего искал таблетки от похмелья. Подтверждённый факт празднества и кражи гаек для домашнего пользования никоим образом не пролил свет на это дело как для Мэтта, так и, собственно, для Мелло с Ниа, которым Мэтт уже успел отписаться. Просмотр всех возможных — взломанных и легальных — записей со всех камер, имеющихся в помещении и в карманах у каждого из сотрудников и клиентов, а также тех пассажиров, что летели в тот день, не дал абсолютно ничего. Он сделал всё, что мог. Буквально всё, что было в его силах, однако этого было недостаточно. Ещё одна ниточка зацепок оборвалась, не успев даже толком распутаться. На душе скребли кошки. Усталость, гнев на собственную бесполезность и отчаянный страх за жизнь Рьюзаки душили Мэтта своей мрачной беспросветностью. Если бы кто-то в тот миг зашёл в допросную, то сумел бы увидеть, как симпатичный юноша среднего роста и крепкого телосложения, стройный и накачанный — буквально мечта любой девчонки, тихо плачет, утирая солёные слёзы рукавом пуловера.