***
Кажется, после столь обречённой попытки связаться хоть с кем-то, на душе у Джейн уже скребли даже не кошки, а дикие пантеры, готовые расцарапать изнутри всю душу. Сидя на траве, женщина устало смотрела прямо перед собой, в то же время не видя абсолютно ничего вокруг. Одному Богу известно, сколько длилась бы эта тягостная всепоглощающая прострация, если бы не Лайт, подошедший к Джейн и мягко не положивший руку ей на плечо, тихо окликая по имени. — Нам ведь неизвестно, насколько удачной была эта попытка связи, — попытался ободрить парень, шмыгая носом. — Возможно, кто-то сумел определить наш сигнал, и совсем скоро к нам прибудут спасатели. Джейн с недоверием подняла взгляд: «Какова вероятность удачного стечения обстоятельств, мистер Ягами? Один процент?» Лайт чуть приподнял уголки губ в скромной улыбке; улыбнулся, но не так, как делал это обычно: дежурно, вежливо, ослепляюще, а так, как требовала ситуация: сочувствующе и умиротворяюще. — Я не мастер вычислять проценты, за этим уж лучше к Рьюзаки, но он, помнится, начал общение со мной с подозрений в столь же малую долю вероятности. В веру в то, что я — Кира. А теперь, только посмотрите, я преодолел половину земного шара, будучи его главным подозреваемым. — Не мне решать, но с каждым часом я верю в Вашу виновность всё меньше, — поделилась откровением Джейн, наконец прекратив рефлексировать на тему того, насколько она никчёмна в починке раций. — И он, мне кажется, тоже. — Приятно слышать, — искренне ответил Лайт, подавляя кашель: в горле отчего-то запершило. — Я не думаю, что у нас с вами была велика вероятность выживания при падении с такой высоты, однако мы с Вами живы, Джейн. Предлагаю исходить из этого знания. И постараться не испытывать в дальнейшем нашу судьбу на прочность. Я про те ужасные грибы, которые Рьюзаки искренне считает съедобными. Искренний, пусть и короткий смех был прерван надсадным кашлем Лайта. Попытки откашляться привели к тому, что парень чихнул, едва успев отвернуться от женщины. — Вы заболели, Лайт! — воскликнула женщина, прислоняя руку к его лбу и чувствуя заметный жар. — Градусника нет, конечно, но температура явно повышена. То-то у Вас и румянец на щеках играет… — Пустяки, — отрезал Лайт, возвращая своему голосу те же бархатные нотки, что и обычно. — Заботиться стоит скорее о Рьюзаки: этот гений понятия не имеет, как подбирать обувь по погоде. — Я всё слышу, Лайт-кун. И мисс Джейн права: ты действительно заболеваешь, — сказал Рьюзаки, подходя с добычей в виде нескольких съедобных трав и смерив взглядом необычную для Лайта бледность, столь контрастирующую с раскрасневшимися щеками. — Это моя вина, наверняка именно мои бактерии, вступив в контакт с твоими, вызвали… Глядя на пустившегося в объяснения Рьюзаки, всё ещё держащего в руках травы, Лайт хотел было рассмеяться, но вспомнив о дерущей горло подступающей боли, только отшутился фразой о том, что с него на сегодня наверняка уже достаточно всевозможных терминов, а гипотеза о том, что Лайт мог заразиться от Рьюзаки — просто абсурдна. И не стоит говорить о том, что это передаётся воздушно-капельным путём, у Лайта, как-никак, иммунитет есть, в отличие от кабинетного детектива. Внимательно выслушав всё вышесказанное, стараясь при этом не вслушиваться в редкие хрипы в лёгких, Рьюзаки покачал головой и неспешной шаркающей походкой отправился к их так называемому котелку, желая добавить травы в почти уже закипевшую воду.***
Лайту казалось, что он абсолютно точно в состоянии держать под контролем собственное самочувствие. Особенно сейчас, находясь вдали от цивилизации и не имея рядом ни лечащего врача, ни больниц, ни стандартного набора медикаментов. Впрочем, разве лёгкий насморк можно счесть веским поводом для обращения в больницу? Даже находясь дома, Лайт старался не злоупотреблять походами по врачам, чтоб не пропускать занятия в школе, теперь же, когда возможности обратиться за помощью у него нет, парень принял не совсем обоснованное, но крайне тешащее его самолюбие решение — игнорировать любые симптомы надвигающейся болезни. Поначалу это было даже легко: высмаркиваться вдали от Рьюзаки и мисс Джейн, а также не перенапрягать горло, но когда Лайт почувствовал, как его тело мало-помалу перегревается, а никакими жаропонижающими в лесу и не пахло, пришло время по-настоящему встревожиться. Наверняка, всё из-за Рьюзаки, заразившего Лайта так не вовремя. Наверняка, если Лайт поспит днём часок-другой, то все симптомы, будто по волшебству, исчезнут… Спустя три часа, с забитым носом и подступающим к горлу кашлем Лайт понял, что игнорированием возникшей проблемы ему так просто не отделаться. И это угнетало. В конце-то концов, что прикажете ему делать, находясь чёрт знает где, и не имея никаких шансов даже на банальные противовоспалительные? Смех да и только! И это не говоря уже о встревоженных взглядах мисс Джейн и ещё более хмурого, чем обычно Рьюзаки. Когда эксцентричный детектив без предупреждения резко сократил дистанцию и притронулся ладонью с невыносимо тонкими и идеально холодными пальцами ко лбу Лайта, тот возжелал, чтоб это мгновение прохлады длилось как можно дольше. Возжелал, впрочем, ровно до того момента, пока не столкнулся взглядом с пепельно-серыми глазами детектива, глядящими прямо на него. — Ты заболел, Лайт-кун, — безапелляционно произнёс Рьюзаки, пытаясь на ощупь определить температуру друга. — Ерунда, тебе показалось. Борясь с инстинктивным желанием закатить глаза: «и этот же человек мне недавно говорил о важности поддержания своего здоровья», Рьюзаки, в своей излюбленной манере нейтральной интонации, начал перечисление всех знакомых ему симптомов ОРЗ. Отмахнувшись, Лайт, борясь с и без того начавшейся головной болью, демонстративно быстрым шагом идёт вперёд, но, не рассчитав сил, чувствует, как картинка перед глазами становится всё более расплывчатой, а самого его ведёт в сторону. Будучи в паре сантиметров от болезненного столкновения с твёрдой землёй, Лайт постепенно, как при замедленной съёмке, осознаёт, что его плечи мягко, почти бережно, поддерживают чьи-то сильные крепкие руки. В то время как обладатель этих самых рук торопливо прислоняет пальцы к его запястью, наверняка считая учащённый пульс, после чего аккуратно укладывает его на землю, кладя его голову на собственные колени. — Мне не показалось, — констатирует Рьюзаки, ослабляя верхние пуговицы на рубашке парня, после чего беря из рук подоспевшей на шум Джейн бутыль с водой и, намочив ладони, начиная чуть похлопывать Лайта по щекам, приводя в чувство. Заметив дрогнувшие ресницы, Рьюзаки вздыхает. Надо же, лучший школьник Японии довёл себя до обморока, в связи с высокой температурой. В глазах Джейн читалась немая тревога: она знала, и имела опыт оказания первой помощи при многих видах травм, ранений и болезней, однако, при всём уважении, её никак нельзя было назвать медицинским работником. У Рьюзаки в глазах — и на подкорке подсознания — была плохо скрываемая паника, рвущаяся наружу в виде лёгкого тремора; в отличии от Джейн, у него совершенно не имелось реальной практики ухода за больными в экстремальных условиях. А помощи больше, увы, ждать было неоткуда.