***
Мрачные стены Эвермора хранили много тёмных секретов. То, что происходило здесь, никогда не выйдет наружу, ведь если это случится, Вороны будут уже не идеальной командой, в которую так страстно хотел попасть каждый, а сборищем гнили, каковым они полноценно и являлись (хотя их и поломало само Гнездо, однако дерьмовые люди остаются дерьмовыми людьми). Но это никогда не выйдет наружу, так что жестокость, которая здесь творилась, продолжалась и будет продолжаться. Безусловно, везде есть ужасные люди, но здесь, в Гнезде, их никто не сдерживал никак, главное — без убийств, к тому же, и тренер сам был беспощаден, ведь ему нужна была абсолютно идеальная команда, без единой ошибки на поле, с постоянным первым местом. И эти аморальные люди были вольны действовать, они не упускали эту возможность, а другим приходилось подстраиваться под иерархию, ведь иначе те, кто не были нападавшими, уже оказывались сами в собственной же крови. Сплошная гниль. В одном из коридоров на полу распластался парень. Одежда местами была потрёпана, впрочем, как и полностью он сам. Сплёвывая кровь, что образовалась во рту от прикушенного языка, парень пытался подняться, но ему мешала нога, поставленная на его спину, впечатывавшая его в пол и оставлявшая синяки. — Что, уже не такой дерзкий, а? Дейз, ты только посмотри на него, а недавно ещё перечить нам смел, — будто издевавшись, протянул тот, кто поставил ногу, и, ухмылявшись, надавливал сильнее. Произносив всё это, брюнет не переставал растягивать губы в издевательской ухмылке, головой кивнув на парня. По-видимому, тот самый Дейз стоял, оперевшись на стену и сложив руки в карманы, оглядывался по сторонам. Сразу было понятно, чья это была затея с мальчуганом. Всё-таки набравшись смелости, светловолосый юноша подошёл ближе и, присев на корточки перед лежавшим парнем, поднял его голову за волосы. — Ну, что малыш, больше не будешь перечить старшим? — губы растянулись в мерзкой улыбке, и, потянув волосы сильнее, Дейз заглянул лежавшему в глаза. — Я тебе не малыш, — прорычал русоволосый юноша и сплюнул Дейзу в лицо, не желая так просто сдаваться этим двум тварям, пусть в нём и бурлила паника. И так не самое прекрасное лицо Дейза растянулось в ужасной гримасе, после чего он резко отпустил голову первокурсника, который не успел среагировать, и голова с глухим стуком ударилась о пол. Первокурсник зажмурился от тупой боли, а перед глазами на миг потемнело, но как только зрение вернулось, он устремил переполненный ненавистью и омерзением взгляд на третьекурсника, Дейза. — Видимо, за всё это время пребывания здесь ты ещё не научился манерам. Ну что ж, мы с Мартином тебе в этом с радостью поможем, раз это ещё никто не сделал. Правда, Мартин? — вытерев слюну в перемешку с кровью, протянул брюнет, блеснув опасным взглядом, а с лица не сходил оскал. — Конечно, поможем, зачем ещё нужны товарищи? — сказав это, Мартин перевернул грубо Ричарда и, не пожалев сил, ударил ногой в живот. — Повторяй: я уважаю товарищей и никогда не буду больше им дерзить, — прошипел парень, а после произнесённого последовал ещё один удар в живот, только ещё сильнее, от чего первокурсник подавился собственной кровью и закашлялся. Он по-прежнему молчал, что не нравилось старшим парням, и на первокурсника с новой силой обрушился град ударов, приходившихся по разным местам, не ограничившийся конкретно на одном. Вскоре от былого строптивого весельчака не осталось ни следа. Тот выглядел ужасно, что было слабо сказано. А уж если представить, как эти удары станут выглядеть потом… Дрожь не самых приятных воспоминаний прошлась по телу наблюдавшего за этим всем Натаниэля. Он направлялся в свою комнату, как в одном из коридоров наткнулся на эту сцену и просто от потрясения замер, боясь двинуться и самому показаться. С замиранием он следил за разворачивающимися событиями, не смея пошевелиться всё это время. Натаниэль как никто иной был знаком с насилием, однако наблюдать за тем, как обожаемые им Вороны сами проявляли жестокость, было огромным ударом по Веснински. Его представление о Воронах кардинально пошатнулось. Нет, оно разбилось в дребезги, как самый дешёвый фарфор, что даже самый надёжный клей не способен был склеить обратно. Но, кажется, в Эверморе Натаниэль должен был привыкнуть к кисло-горькому привкусу разочарования. — Я уважаю товарищей и никогда не буду больше им дерзить. Я понял, заканчивайте уже, пожалуйста, — вскоре тихим надломленным голосом сказал еле живой парень, в котором Нат признал Ричарда. — Ох, что ты, малыш Ричард, это только начало, — ухмыльнулся Мартин и, встав в полный рост, начал расстёгивать ремень на джинсах, а позже и снимать штаны. Увидев всё это, Ричард, пусть и с затуманенным болью сознанием, быстро сообразил, что ему предстояло, и, попытавшись подняться с пола, вскочил на ноги, сразу пошатнувшись из-за всех побоев, но Дейз мгновенно швырнул его обратно и снова приподнял чужую голову за волосы. — Куда же ты? Веселье только начинается, так что не рыпайся, тебе же хуже будет. А так, если будешь послушным, может, и сам повеселишься. Кто-то ведь получает от этого удовольствие, — протянул негромко, но отчётливо Дейз и перевернул первокурсника так, чтобы его лицо находилось в его, Дейза, стороне, а задняя часть в стороне Мартина. — И будь потише, ты же не хочешь, чтобы и другие сбежались. Думаю, они с радостью присоединились бы. Чего только стоит Карл, жадно подглядывающий на тебя, ты же не хочешь, чтобы он пришёл, верно? О, было бы ещё веселее, — протянул брюнет, а Ричард со всхлипами замотал головой, сотрясавшись от страха. — Ну вот и умница, видишь, я о тебе даже забочусь, так что поблагодари меня, — Дейз так же, как и Мартин ранее, начал расстёгивать ремень и джинсы. Ричард, услышав эти слова, ужаснулся и отпрянул, за что сразу же получил звонкую пощёчину, которая заставила голову метнуться набок. Мартин тем временем уже приспустил свои джинсы и, торопливо сорвав штаны с первокурсника, сплюнул на его ягодицы и, растерев слюну, пристроился сзади. Жгучая боль пронзила Ричарда, и он бы закричал во весь голос, если бы не Дейз, который в этот момент уже стал ублажать себя спереди. Это было отвратительно, нестерпимо больно и просто ужасно. Это было неправильно. Наблюдав за этим издали, Нат не мог и шелохнуться, ступор прочно сковал его тело. Сама ситуация никак не вязалась у него в голове. Как такие крутые игроки и люди могли вытворять такое? Много мыслей летало в его голове, и все они не были радужными. К горлу подступил ком тошноты, а на языке появилась отчётливая кислинка. Натаниэля сильно мутило от происходящего, казалось, вот-вот вывернуло бы наизнанку, чего лишь неясным чудом не произошло. Он бы хотел поскорее скрыться (помочь он в любом случае просто не смог бы никак, да и Ричард ему был никем), однако тело отказывалось хоть как-то шевелиться, даже кончики пальцев не поддавались. И Веснински смотрел. Смотрел, как по лицу Ричарда стекали беспрерывным потоком слёзы, а он не мог вскрикнуть, лишь мычал и всхлипывал, скулил, как он задыхался из-за Дейза, как поблёскивала кровь… Всё это было слишком мерзко. Он не должен был видеть этого. Он бы не хотел видеть. Однако теперь было ясно одно: он будет сторониться Воронов. Наконец этому подошёл конец, Мартин и Дейз стали приводить себя в порядок, не обращая внимание на переполненного отвращением, болью и страхом содрогавшегося парня на полу. Они не впервые такое вытворяли, им никто не смел ничего сказать, поскольку всем было безразлично. Откровенно плевать. Даже те, кто знал и мог что-то сделать, ничего не предпринимали. — Слушай, а спорим, что я смогу сделать то же самое, только с кем-то из святой троицы? — протянул Мартин и пихнул ногой лежавшего на полу Ричарда, на которого без ужаса было едва ли возможно взглянуть. Он выглядел просто омерзительно. Лёжа на животе, уткнувшись в пол, он не двигался. Только дрожь была едва ли заметна. — У тебя что ли инстинкт самосохранения отсутствует, раз удумал трогать Рико или Кевина? Ладно ещё этот, — Дейз махнул в сторону первокурсника, — но за них нас по головке не погладят, — ответил нахмуренно юноша и, заметив какую-то тень за углом, решил сходить проверить, но уже на полпути его остановили слова его друга. — Да, ты прав. Ну, а Нил? Хотя он тоже ценен вроде или тип того. Не будем играться с огнём в этом случае. Эх, видимо, не судьба тогда. Ладно, помоги мне этого дотащить до его комнаты, — произнёс задумчиво Мартин и, устало вздохнув, присел на корточки перед Ричардом. — Рад, что ты одумался, педофил недоделанный, — Дейз бросил последнее язвительно (пусть и поддержал бы затею, если бы не положение младшей троицы) и направился в их сторону, а Натаниэль, всё это время стоявший статуей за углом и содрогнувшийся только при упоминании его имени и того, что было в планах у них, наконец вновь сумел двигаться. Он развернулся и рванул в противоположную сторону, лишь бы оказаться подальше от этих ублюдков. Он желал бы просто стереть память, если бы мог. Уже у себя в комнате Веснински сразу же закрылся в ванной, где торопливо стянул одежду и включил обжигающе горячую воду, которая быстро заставила покраснеть нежную детскую кожу. Натаниэль тёр и тёр своё тело, словно старался смыть фантомные прикосновения, смыть весь этот ужас. Его не тронули, но произошедшее не могло не отпечататься на его психике, ведь он видел всё. Мерзко, мерзко, мерзко. Они не только вытворяли такое с сокомандником, но и думали поиграться с телом Веснински. Хорошее воображение было настоящим даром для одних, но с Натаниэлем оно играло самую ужасную шутку: в его голове беспроблемно воспроизвелась несуществовавшая в жизни, но до невозможного реалистичная сцена, где на месте Ричарда уже оказался сама «тройка». Натаниэль едва ли успел вывалиться из душа и поддаться к «белому другу», стоило лишь ощутить спазмы.***
Отныне вторая кровать в комнате Натаниэля не будет пустовать. И Веснински это было очень не по нраву, однако поделать с этим он ничего не мог, приходилось мириться с этой новостью. С одной стороны, можно было бы выводить новоиспечённого соседа из себя, чтобы тот сам пожелал поскорее избавиться от компании Ната, однако переселить новоиспечённого игрока было некуда, потому придётся уживаться, а тогда портить взаимоотношения было плохим вариантом. Лучше всего оставаться в нейтральных, но всё зависело от самого новенького. Он, Натаниэль, собственной персоной участвовал в отборочной игре. Новенький мальчишка был неплох, он тоже стоял на позиции защитника, был где-то на год старше самого Натаниэля, а в росте мог посоревноваться с Кевином, английским владел довольно плохо, поскольку являлся французом, а если и говорил на английском, акцент был очень сильным, а речь — местами неправильно построенной. Веснински учил французский язык не только в Эверморе, но и в Балтиморе (учил вместе с Нилом, они говорили иногда на французском друг с другом, чтобы практиковаться, пусть и было неудобно, но это помогало выучить язык), потому понимал, что говорил новенький — Жан Моро. Наверняка ему присвоят номер «IV». Натаниэль в этом не сомневался. Рико, правда, был недоволен незнанием английского языка, но Жану и так придётся старательно его учить, а если Натаниэль поладит с ним, то, так уж и быть, будет даже помогать ему. А этот Моро, кстати, явно поможет и самому Нату попрактиковаться во французском, пусть этот язык также изучал и Кевин, однако носителя языка явно не заменил бы, поскольку знал пока что французский посредственней Натаниэля. Интересно, когда Жану присвоят номер? Скорее всего Рико вновь на виду камер сделает это, снова пресса взорвётся интересом к новому будущему игроку Воронов. Назовут ли и его сыном экси? Ах, как стремительно их становится всё больше! Натаниэль не был бы собой, если бы удержался от колкости после игры: «Интересно, сколько «братьев» будет в итоге? Думаю, на шести уже можно остановиться, не хватает полузащитника и голкипера. Или на двенадцати, чтобы каждому по замене? Будут номера I.2, II.2… Маркеров сколько переводить придётся!» Его шутку, правда, никто не оценил: Кевин просто промолчал, Жан тоже, поскольку скорее всего просто не понял смысл слов, а Рико… А Рико не был бы собой, если бы не разозлился на Натаниэля. — Веснински… — раздражённо прошипел Морияма, однако был нагло прерван. — Как двенадцать лет Веснински, рад, что тебе нравится, скажи спасибо моему отцу, можешь даже попросить взять её, вдруг разрешит, — улыбнулся самой невинной улыбкой Натаниэль, но клюшку сжал в руках сильнее. Его едва ли не передёрнуло от собственного же упоминания отца, но он очень постарался не подать виду. — Да, Рико, сочувствую, что клонирование ещё не изобрели, придётся тебе в дальнейшем отыгрывать два тайма, мне очень жаль. Обойдёмся одиннадцатью, — покачал головой Веснински, состроив самое прискорбное выражение лица. Вот что-что, а вот быть актёром у него неплохо получалось уже с детства. — Нил, пожалуйста, прекрати, — взмолился Кевин, не имев ни малейшего желания вновь наблюдать конфликт названых братьев. — Нам было сказано показать Жану упражнения… Тренер будет недоволен, если увидит, что мы просто стоим и ничего не делаем, — с другой стороны попытался подойти к Натаниэлю Дэй, переключаясь на тренера. Это было более весомо, нежели пустые мольбы. — Пусть подавится своим недовольством, — отмахнулся Веснински, качнув головой. — Он постоянно всем недоволен, очень странно, что это ещё не произошло. И очень прискорбно, стоит отметить, — Натаниэль всё же переключился на французский, обращаясь наконец к Моро, который явно просто стоял в растерянности из-за непонимания происходящего. — Не обращай внимания. Нашего воронёнка очень легко задеть. Отдохнули немного, теперь нам нужно тренироваться, покажу комнату после. Потом останется вечерняя тренировка. Придётся привыкнуть к постоянным тренировкам , — промурлыкал Натаниэль, который пусть и обращался к Жану, но с явной насмешкой поглядывал в сторону Рико. Веснински не стремился теперь приписывать себя к Воронам, после того как он лицезрел истинное лицо команды. Он после того случая стал подмечать больше, нежели раньше. — Понял. Расскажешь потом расписание и… В целом про всё? — немного неловко попросил-таки Моро, желая знать, куда вообще попал. Нет, разумеется, он имел примерное представление, но оно было очень расплывчатым. Он желал узнать про тренировки, тренера, Воронов, Кевина и Рико, правила. Натаниэль впервые заговорил на французском, Жан хоть и промолчал, но был поражён знанием языка, однако потому и попросил именно Натаниэля. — Обязательно, — согласился легко Натаниэль, а после перехватил собственную клюшку поудобнее и принялся поскорее к тренировке, «спасаясь» от разъярённого Рико, однако тот наверняка после неё подловит Веснински, сейчас ограничившись лишь злобным: «Жалкая тройка». В данный момент Вороны были на парах, потому стадион был предоставлен только младшим. Моро был сильно вымотан, ведь такая большая нагрузка для него впервые. В раздевалке он уж было хотел дождаться Веснински, однако Рико сказал Кевину отвести Жана в их с Натаниэлем комнату, что Дэй, собственно, и сделал, оставив наедине Морияму и Веснински. Он не желал портить свою иллюзорную утопию конфликтами братьев, потому и не вмешивался. — Что, не хочется, чтобы они слушали твоё карканье? — приглушённо посмеялся Натаниэль, метнув на Рико насмешливо-презрительный взгляд, в котором можно было отчетливо прочитать вызов. О! Действия не заставили себя ждать: младшего грубо впечатали в стену и цепко сжали рыжие вихри, впиваясь в кожу головы. Нату даже показалось, что сегодня он останется без парочки-другой клоков волос — хватка была действительно сильной, но всё же не сравнима с тем, как сжимали Натан и Лола. Натан слишком сильно стискивал сами волосы и тянул за них, а вот Лола скорее просто болезненно впивалась своими длинными острыми ногтями в голову. Из-за воспоминаний об этих двух садистах Натаниэль на мгновение впал в ступор, подступал комом страх, однако Нат напомнил себе, что это всего лишь Рико, а уж его точно не стоило бояться так. Точно не этого человека. Было сложновато развидеть сменявших друг друга Натана и Лолу, однако всё-таки получилось сосредоточить взгляд на лице что-то неразборчиво шипевшего Рико и осознать, кто перед ним. Ситуация всё ещё оставалась не самой приятной, но уже не такой паршивой, как если бы это был не младший Морияма. — Кар-кар-кар, — передразнил Веснински, но в ответ его ударили неслабо головой о стену. Безусловно, бывало и гораздо хуже, но менее больно от этого не становилось, другое дело уже то, что он лишь зажмурился на пару мгновений и всё. Он старался игнорировать любую боль, старательно этому учился, ведь выбора не имелось. — Не пойму: голова трещит из-за твоего карканья или уда... — Натаниэль не успел договорить, как его вновь приложили головой о стену. — Если ты разобьёшь мне череп, тренер вряд ли будет рад, братец, — Веснински всё же упёрся руками в грудь Рико в попытке оттолкнуть, однако это было безуспешно, а Морияма, в свою очередь, потянул резко за волосы и пихнул сильно младшего, заставляя завалиться на пол, поставил ему ногу на грудь, надавливая. — Запомни наконец своё место и помалкивай. Ты всего лишь моя собственность, — злобно бросил Рико, игнорировав попытки Натаниэля убрать чужую ногу с себя. — Вы все — моя собственность. Вы будете молчать и делать то, что я прикажу, а если нет… Я найду управу, — Морияма смотрел на Веснински явно свысока во всех смыслах, он насколько мог сильно давил ногой на грудь, препятствуя свободному дыханию, но убрав наконец, он первым делом пнул «Тройку» со всей силы. Натаниэль согнулся на полу, но всё же поспешил встать, однако ему это просто не дали сделать. Вновь пинок. В живот. Со всей силы. У Веснински буквально выбили весь воздух из лёгких. — Мне бы хотелось больше понаблюдать за этим со стороны, — гневным взглядом блеснул Рико и… Внезапно отошёл, а после и вовсе направился к выходу из раздевалки. Натаниэль же, придерживавшись за стену, наконец поднялся, провожая переполненным ненавистью взглядом Рико. — Сука пернатая, — кинул вслед младший, гордо вскинув голову. — Не рой себе могилу глубже. Хотя будет интереснее наблюдать, чем глубже она будет, — Морияма приостановился в дверном проёме, а после с силой захлопнул дверь. Нет, их взаимоотношения точно никогда не были исключительно хорошими, даже в самом начале. Были и действительно приятные моменты, но их можно по пальцам пересчитать, а вот конфликты — другое дело. Натаниэль ещё в первые дни своего пребывания здесь видел высокомерие Рико (стоило отметить, что Кевин тоже не был абсолютно белым и пушистым, но и не был настолько высокомерным, насколько «единица»), но оно было терпимым, пусть и иногда слегка переходило границы. Сейчас Веснински был уверен, что Морияма никогда не считал его, Ната, названым братом, а, быть может, даже Кевина, ведь и в отношении «Двойки» проскальзывала надменность, однако она была слабее, нежели в отношении «Тройки». Рико считал с самого начала Натаниэля собственностью — теперь сам Нат отчётливо это осознавал. Человек не мог по щелчку пальцев измениться, Рико всегда был таким, но с возрастом его характер стремительно ухудшался. С того момента, как Морияма решил, что Веснински желал забрать его место, у них неоднократно были конфликты, они заметно зачастили, однако Рико максимум мог дать пощёчину, не более. Натаниэля, безусловно, напрягли его, Рико, слова, ведь по нему было заметно, что он что-то задумал. И явно ничего хорошего.***
Натаниэль оказался в комнате наконец и сразу же упал на свою кровать. После произошедшего в раздевалке он там же и воспользовался душевыми. Веснински заметил Моро, который просто распластался на своей кровати, прикрыв глаза. Жан действительно устал и сейчас заслуженно отдыхал, поскольку проявил себя сегодня неплохо, однако жаль его расстраивать, вечерняя тренировка всё равно будет, Тетсудзи не позволит сделать исключение даже новенькому — и Натаниэль это знал. Никаких исключений, никогда. — Нил? — подал голос первым Моро, повернув голову в сторону соседа по комнате и приоткрыв глаза. — Всё в порядке? — все же счёл нужным поинтересоваться Жан, поскольку невозможно было не заметить напряжение между Натаниэлем и Рико, а им с Натом жить в одной комнате, он единственный полноценный собеседник благодаря знаниям французского (Моро не знал пока, что Кевин тоже учит французский), было бы неплохо попробовать наладить отношения, да и в какой-то степени Жану всё-таки интересно. — В порядке. Я тебе сказал не обращать внимание, — отмахнулся Веснински, хотя ощущал все ещё боль в теле и ещё более отчётливую головную боль — кажется, приложили его сильнее, чем казалось изначально, — потому просто прикрыл глаза, вытянувшись на кровати. Это не так беспокоило его, поскольку не шло ни в какое сравнение с другими побоями. — Подъём в шесть утра. Сперва разминка и лёгкая тренировка, час. После завтрак, затем идут занятия, преподаватели сами приезжают. Когда у нас заканчиваются занятия, обед, вновь тренировка, обычно с тренером, пока Вороны ещё не вернулись с учёбы. У них вроде как, если смотреть по времени, более-менее одинаковое расписание. Ну и там уже может выдасться свободное время, нет конкретного расписания, в отличие от Воронов. В основном получается, что всё свободное от занятий время мы тренируемся: то с тренером, то с Воронами. После вечерней тренировки ужин, всё. Наличие после неё свободного времени определяется только тем, насколько ты готов пожертвовать сном, — повёл неопределенно рукой Натаниэль, вспомнив просьбу Моро поведать всё. — Первое время будут безумно болеть мышцы, учитывая, что ты явно столько не тренировался. — Убиться можно, — жалобно простонал Жан в подушку. — И как вы так живёте? Натаниэль лишь пожал неопределённо плечами, усмехнувшись на такую реакцию. У него самого неимоверно болело тело в первое время. — Привыкли, полагаю. Тренер очень строг, Рико зазнавшийся обидчивый ребёнок, а Кевин в основном просто поглощён экси, как и подобает… Воронов же в свободное от тренировок время лучше сторонись, — последнее Натаниэль добавил внезапно даже для себя, но после ситуации, изменившей его мнение о команде, он не мог не предупредить Жана. Он здесь подавно никто, потому Вороны, которые думали о том, что за Натаниэля им ничего не будет, подавно могли что-то сделать с Моро, а они с Веснински пусть ещё и были друг другу никем, однако Нат всё равно не желал вреда новенькому. — Как ты сюда попал? — Моро всё-таки приподнялся и уселся на кровати, прожигая взглядом Натаниэля, который некоторое время после вопроса молчал, запрокинув руки за голову. Могло показаться, что он задумался, однако он знал, что правду точно не озвучит. Он её за всё время даже Кевину не рассказал, так человеку, с которым он едва ли знаком, подавно. — Как и ты. Прошёл отбор, — сухо ответил-таки Веснински, он явно не был намерен развивать эту тему. — Неужто был настолько выдающимся, что тебя захотели взять? — Жан с подозрением глянул на Натаниэля, которого застал врасплох, поскольку сам знал, почему здесь оказался. У родителей были огромные долги, потому они и отдали сына сюда, однако у него не было оснований считать, что Веснински оказался здесь по абсолютно таким же причинам, только вот чужая затянувшаяся пауза заставила заподозрить в том, что тот мог недоговаривать, но Жан лишь после собственного вопроса вспомнил, что Веснински не являлся носителем французского языка, пусть и владел достаточно неплохо, чтобы поддерживать разговор, потому вполне мог думать над формулировкой ответа, ведь и до этого иногда выдерживал небольшие паузы. В ответ Жан получил лишь короткое «да». Моро, услышав про чужое желание вздремнуть, раз выдалось время, тяжко вздохнул и ничего не сказал более.