«Натаниэлю.
Блистай на банкете.»
Вообще Натаниэль мог попробовать попросить Миньярда передать этот подарок, однако зачем, когда можно сделать это самому? А Эндрю согласился бы? Да и вообще Нат как раз был сегодня в соседнем штате, так что почему бы этим не воспользоваться? Когда-нибудь его идеи обернутся ему боком. Веснински всё же оставляет подарок на столе, решив, что подписи достаточно. — Это вызовет вопросы, — тянет Миньярд с ноткой веселья. — Костюм для него уже был куплен, — уточняет. — Разбираться с этим не мне, — пожимает беззаботно плечами Веснински. Его вообще в штате не будет, когда Нил заметит костюм. Скорее всего. — Я бы с превеликим удовольствием остался поболтать с тобой, но увы, — Натаниэль выходит из комнаты и направляется к лестнице, но останавливается на половине пути и разворачивается к стоящему у двери в комнату Эндрю лицом. — Убеди его надеть этот костюм, — Натаниэль преодолевает расстояние между ними в пару шагов и наставляет палец на Миньярда. — После банкета разберемся с платой за это, — обрывает Нат ещё до того, как «Лис» открыл рот, более не смеет задерживаться и спешно уходит. Эндрю сначала хочет сказать, что ему ничего не надо, потому Натаниэль ничего взамен не может предложить, однако решает, что всё же это может пригодиться. Нил скорее всего будет яро против этого костюма. Слишком ярко для него, слишком сильно выделяется из толпы. Интересно, однако. Прямо для такого, как Джостен. — Хорошенько постарайся придумать что-нибудь стоящее взамен, — бросает вслед Миньярд, несдержанно ухмыляясь. Он может попросить, что хочет, но сначала даст попробовать Нату самому что-нибудь предложить. Вряд ли придумает что-то действительно интересное. Натаниэль бы с удовольствием последил за событиями банкета лично, однако отложить ради этого полёт в Японию не может. Да и светиться нельзя.***
Нил вваливается в комнату вместе с Мэттом, но тут же напрягается. Комната была открытой. Однако, поскольку Бойд не акцентирует на этом внимание, Джостен решает, что скорее всего это он забыл закрыть. И всё же такое не нравится Нилу, но, благо, всё главное — в сейфе. Да и комната выглядит нетронутой, только разве что появился пакет на столе. Пакет? Чёрный и без логотипа. — О, это твоё, чувак? — Мэтт тоже замечает этот пакет и обращается к Нилу, но Джостен лишь качает головой с кратким «нет». Бойд решает взглянуть, что внутри, раз ни один из жителей комнаты не знает, откуда это. Первой в глаза бросается записка, лежащая самой верхней. Резкий почерк, не принадлежащий ни одному из старшекурсников. Мэтт её достает и зачитывает: — Натаниэлю. Блистай на банкете, — а после Бойд поднимает взгляд на растерянно замеревшего Нила. Это не похоже на Монстров. Казалось бы, подобный «подарок» можно ожидать от них, что бы там внутри не находилось, но «блистай на банкете» смущает. Однако Джостен решает для начала проверить содержимое, а после уже и, возможно, спросить. Нил в сомнении преодолевает расстояние до стола и заглядывает внутрь пакета. Ткань. Не выглядит как что-то компрометирующие. Джостен всё же вываливает содержимое на кровать и, осознав, что это, просто потерянно прожигает взглядом. — От кого, не знаешь? — Бойд тоже рассматривает костюм, но с интересом и долей недоверия одновременно. — Выглядит неплохо. Наденешь на банкет? Будешь как талисман, — добродушно улыбается Мэтт. В его манере. — Нет. Я не собираюсь надевать это, — категорично заявляет Джостен, спешно и небрежно пихая вещи обратно в пакет, как слышит знакомый голос со стороны двери. — Ну-ну, поаккуратнее с подарком-то, — хмыкает появившийся словно из ниоткуда «ненормальный» Миньярд, встав в дверном проёме и облокотившись на косяк, скрещивает руки на груди. — Уже ведь подобрали другую одежду на банкет, — хмуро напоминает Нил. — Мне вроде память ещё не отшибло, — тянет Эндрю в ответ. — Я всё равно не надену это, — повторяет упрямо Нил. Слишком сильно будет выделяться. — О, ты наденешь это, — по голосу Миньярда можно понять, что он не потерпит возражения. — Монстр, Нат сказал, что не наденет, — повторяет вместо Нила хмуро Мэтт. Он уважает выбор Джостена, хотя сам, может, и попробовал бы убедить Нила надеть костюм, но ему не нравится, что Эндрю, по сути, ставит перед фактом. — Советую подумать хорошо, — напоследок бросает Миньярд, явно давая понять, что выбора у Джостена особо и нет. Нет, Нил может попробовать ослушаться, но на свой страх и риск. И всё же в голосе скользнула заметная угроза, но не из разряда «я убью тебя в ином случае». Джостен мешкается, всматривается в рыжую ткань и поджимает губы. Ему необходимо быть связующим звеном между старшекурсниками и Монстрами, потому ослушаться Эндрю — не особо хорошая идея, но это слишком ярко для такого, как Нил. — Может, хоть примеришь? — всё же заинтересованно спрашивает Мэтт, но Нил качает отрицательно головой и небрежно запихивает пакет к остальным вещам. Он не готов надевать такое.***
Слишком ярко. Остаться как можно более незаметным у Нила не выйдет, но уже вариантов нет — у него нет другого костюма с собой. Восемь лет Нил носил тусклую поношенную одежду, чтобы не выделяться, чтобы глаза других за него не цеплялись, а этот костюм — абсолютная противоположность. Голосок матери истерично кричит, и Джостен слышит его уж слишком отчётливо, словно перенёсся в то время, когда Мэри была жива, когда она ругалась, таскала за волосы, но делала всё ради того, чтобы они выжили. Чтобы выжил Нил. А сейчас он делает ровно всё наоборот, словно самовольно завязывая петлю на шее. Он ощущает её. Нил проклинает себя за то, что взял именно этот костюм с собой. Молодец, Нил. Тебе эфира явно было мало. — Ой, а откуда костюм? Мы же подбирали тебе другое. Но на тебе так шикарно сидит он! Настоящий лис! — щебечет восхищённо Ники. — Я хоть и не зоофил, но с тобою бы уединился, — подмигивает Хэммик, не сводя взгляд с переодевшегося в костюм Нила, а на фоне слышится страдальческий стон Аарона. Нил предпочитает оставить Ники проигнорированным, сосредоточившись на предстоящем банкете. Где будут «Вороны». Костюм действительно смотрится потрясающе, сидит точно по фигуре, словно сшили специально для Нила. И всё же Джостен склоняется к тому, что костюм подогнал «ненормальный» Миньярд, ведь именно он тогда объявился и сказал надеть эти вещи. — Необычно видеть на тебе такое. Костюм потрясающий, — с удивлением и улыбкой высказывается Дэн, обращаясь к Нилу, когда «Лисы» собираются вместе, чтобы пойти на поле к остальным командам. — Надо было всем надеть что-нибудь оранжевое! Хотя бы одна вещь на каждом, — задумывается Уайлдс и делает заметку в голове. — Костюм и вправду тебе очень идёт, — соглашается Рене, тоже улыбаясь. Элисон лишь окидывает костюм отстранённым взглядом. Наверное, в какой-нибудь другой раз она высказалась бы на этот счёт, ведь следит за модой и хорошо разбирается в подобном, но сегодня она промолчала. Ей не до костюма. Кевин же выглядит спокойнее, когда «Лисы» покидают раздевалку, но даже Ники бросает на него обеспокоенный взгляд. Дэй вылакал достаточно водки, которая начинает действовать, однако «Лисам» слабо верится в выдержку Кевина, даже с учётом алкоголя. На сегодня у Джостена одна задача — не столкнуться с Рико. Разумеется, все надежды рушатся, когда он замечает рассадку. «А ты постарайся вести себя прилично. Не лезь к нему сегодня», — эхом отдаются слова тренера в голове. Нил постарается, правда. Хотя обещать ничего не может, но сам понимает, что ему следует быть как можно более тихим и незаметным. Что-то подсказывает Нилу, что надеяться на то, что Рико ещё не знает его прошлое, — верх глупости. Если Морияма ещё не знает о бегстве, то в том, что фамилия Нила — Веснински, он точно уже в курсе. Джостен не любит ложные надежды, но хочет верить, что Рико не будет дела до него, что всё его внимание будет устремлено на Кевина. Да, жутко эгоистично, но Нил выживал благодаря эгоизму. Даже вина после слов Эндрю о смерти Сета кольнула ненадолго, а после Нил вернулся к убеждённости в том, что он не виноват. На банкет съехались четырнадцать команд, а это означает, что на поле присутствуют двести пятьдесят спортсменов плюс ещё человек девяносто сопровождающих и служебного персонала. Нил впервые видит столько народу на поле для экси. Свободного места между столами предостаточно, и всё же Нила коробит от того, что игровую площадку используют не по назначению. Нил, как никто иной из команды, сейчас походит на настоящего лиса. Не хватает только его рыжих волос для завершения картины. Он ловит на себе взгляды и непроизвольно ёжится, чувствуя себя крайне некомфортно и желая скрыться с виду, снять этот чёртов костюм. Много внимания. Нил ощущает, как подскакивает его пульс из-за того, что нервничает. Вдох, выдох. — Вот мудачьё, — доносится до Нила злой возглас Дэн, тихий, но отчётливый. Капитан команды, надо отдать ей должное, не сбивается с шага и так же решительно продолжает путь к столу. — Как банально, — фыркает Эндрю. Однако, кажется, этот поворот событий привёл его в восторг. — Может, всё-таки повеселимся. Ну же, Кевин, не будем заставлять себя ждать. Кровь отхлынула от лица Дэя, однако он продолжает идти следом за Эндрю. Нил быстро пересчитывает Воронов — получается, что никто из них не привёл с собой пару. И цветовую гамму они тоже не разнообразили: все двадцать два игрока с ног до головы одеты в чёрное — двадцать парней в одинаковых рубашках и брюках и две девушки в одинаковых чёрных платьях. Вороны даже сидят одинаково: поставив правый локоть на стол и подперев ладонью подбородок. Любая другая команда на их месте выглядела бы нелепо, но «Вороны» своим видом почему-то внушают уважение. Дэн и Рико, как капитаны, приветствуют друг друга, и даже тут Морияма не может не унизить. Нил не понимает, что за прозвище «Хеннесси», но реакция Мэтта довольно яркая, однако Уайлдс его успокаивает. Старшекурсники устроились слева от Дэн, аккуратно усадив Элисон между Рене и Мэттом. Пятерка Эндрю обосновалась справа от капитана в том же порядке, в каком они ехали в автобусе. Нил обнаруживает себя в неприятной близости от Рико; слегка утешает лишь то, что их всё же разделяет несколько человек. Как выясняется, Рико — не единственная проблема. Стоило «Лисам» расположиться, как «Ворон», сидевший справа Рико, меняется местами с девушкой, которая была напротив Нила. Не к добру — ясно любому. Джостен осознает это слишком хорошо. Значит, Морияма не собирается оставить в покое Нила сегодня — ожидаемо, на самом деле. Как только «Ворон» занял место напротив Джостена, все остальные из команды университета Эдгара Аллана словно бы оживают и как один откидываются на стульях. С прямой спиной остаётся сидеть только Рико, тогда как новый визави Нила поддаётся вперëд, изучая его взглядом. Неуютно. Нил ощущает разрастающийся ком в горле, который доползает до груди и давит, давит, давит. Изнутри. Спокойствия сегодня не ждать — вот только что предъявит ему Рико? Нил узнает человека перед собой по цифре на скуле. «III». На мгновение Джостена охватывает ступор, в голове играют на повторе два эфира из прошлого: когда его брату впервые нарисовали «III» на лице и когда общественности было объявлено об уходе***
— Мясник, — тихо произносит кто-то на французском. Нил оглянулся. Обойдя толпу, неподалеку от него стоит Жан. Он коротко мотнул головой, и Нил, следуя за его взглядом, замечает Рико, который только что вышел за дверь. Нил не стал оборачиваться и проверять, заметит ли кто-то из «Лисов» его уход, а сразу направился к выходу. Оказавшись во внутренней зоне, он успевает заметить, как Рико скрывается в домашней раздевалке блэквеллцев. Набрав полную грудь воздуха, чтобы успокоить нервы, Нил двинулся за ним. Когда Нил входит, Рико проверяет, нет ли в раздевалке посторонних. Нил останавливается на пороге и, скрестив руки на груди, ждёт. Проверка не отнимает у Рико много времени; властным жестом он приказывает Нилу перейти в главную комнату. Она такой большая, что может целиком вместить раздевалку «Лисов» в Пальметто, и диваны в ней имеют соответствующие размеры. На полу лежат декоративные коврики с эмблемой команды Блэквелла — ушастым зайцем, на стенах висят фотографии команды. Изучив несколько фото, Рико презрительно фыркает. Морияма разворачивается лицом к Нилу, и их взгляды встречаются. Наконец Рико улыбнулся. Эта улыбка вселяет ужас, но слова, что за ней следуют, звучат куда страшнее: — Сколько лет, сколько зим, Нил. — Меня зовут Натаниэль. — Ещë раз соврёшь мне — пожалеешь, — Рико делает паузу. — Представь, как я удивился, когда пришли результаты. Отпечатки пальцев. Хотя и без них всё было ясно, — добавляет он, издевательски скривив губы. — Кэти отдала мне твой стакан в качестве сувенира. Всего-то за улыбку и поцелуй. Похоже, она становится настоящей акулой. Джостен едва заметно вздрагивает, но ему кажется, что его жутко трясёт. Внутри у Нила всё сжимается в тугой комок. В начале шоу он взял из рук Кэти Фердинанд стакан воды, а по окончании съёмки беспечно оставил его на столе, решив, что стаканы унесут ассистенты Кэти. Мать за такое отлупила бы его до полусмерти. Угрохать столько времени и средств, чтобы замести следы, а потом пустить всё насмарку из-за сыгравших нервов! Но если в прошлом в Эверморе был Натаниэль, то почему отпечатки совпали? Точно. Натаниэль был под именем Нила, так что и отпечатки должны были совпасть именно с Нилом Веснински, ведь под этой личностью жил Натаниэль. — Объясни мне вот что, — Рико медленно двинулся навстречу. — Жан утверждает, будто Кевин не знал, кто ты. Увидев реакцию Кевина, я склонен верить Жану. Пожалуй, я могу это понять — хоть и с трудом, — учитывая, как слеп Кевин, когда дело доходит до экси. Я даже могу простить ему то, что он пытался тебя защитить. Но тебе-то прекрасно известно, кто ты такой и где твоё место, поэтому мне страшно интересно: что ты, по-твоему, делаешь? — Просто пытаюсь выжить, — Нил обхватывает себя руками с такой силой, что едва не хрустнули ребра. Рико приближается вплотную, и Нилу приходится собрать всю свою волю в кулак, чтобы не отпрянуть. Он и не подозревал, что Рико Морияма почти одного с ним роста — сказались японские гены. А Нил своим невысоким ростом обязан миниатюрной матери. Тем не менее, вопреки размерам, Рико излучает агрессию и смертельную опасность. Казалось, разница между нападающими не пять сантиметров, а все двадцать. — Я хочу вернуть то, что по праву принадлежит мне. И я не только о Кевине, — голос Морияма пронизан холодом, и у Нила появляются мурашки. — Я никому не принадлежу, — Нил старается звучать уверенно, у него едва ли это получается, но голос всё же даже не дрогнул. Чудо, — И я не хочу создавать проблемы твоей семье. Как и своей. Сезон закончится, и я исчезну. Обещаю, — а сейчас голос всё же дрогнул. — Ты уже принёс немало проблем. Мало того, что ты сбежал, ты обошёлся нам в целое состояние и шесть лет сплошных проблем. Но я великодушно готов позволить вернуться, — в голосе скользит яд. — В смысле? — озадаченно поднимает брови Нил. — Деньги, которые я взял, принадлежали моему отцу. — Включаешь дурака? Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что это тебе поможет, — слышится угроза. — Нет, не включаю, — Нил не выдерживает и делает шаг назад. — Мать сказала мне, что это деньги отца. Про вас она и словом не упоминала. Если бы я знал, что деньги ваши… — У твоего отца ни цента своего не было! — рявкает Рико. Слова застревают у Нила в глотке; он ошарашенно уставился на Морияму. Тот, сверля взглядом, выискивает в чужом лице признаки лжи. К какому бы выводу он ни пришел, это лишь сильнее распалило его злобу. Схватив Нила за плечи, Рико швыряет его об стену. От удара затылком у Нила клацнули зубы. — Никогда не поверю, что она ничего не сказала. Столько лет в бегах, и ты ни разу не спросил, почему вы бежите? — рычит Морияма. Нил смотрит на Рико с недоверием: — Ты видел моего отца? По-моему, спрашивать нет нужды. В коридоре хлопает дверь. — Нат? — зовёт Мэтт. — Ты бежал не от отца, Нил, а от его хозяина. К тому же я не собираюсь мириться с потерей того, что принадлежит мне. И своё я верну, — обещает Морияма. Мысль о том, что Мясник может кому-то подчиняться, просто не укладывается в голове. Это то, за что цепляется Джостен. — У него не было хозяина, — с неверием говорит Нил. Рико отходит назад за миг до того, как в дверях вырастает Мэтт. Бросив на него свирепый взгляд, Бойд встаёт рядом с Нилом. — Что здесь происходит? — недовольно спрашивает Мэтт. Не обращая на него внимания, Нил упрямо повторяет: — У него не было хозяина. Рико молча показывает пальцем на себя. Нил застывает в изумлении. Разум отказывается складывать последние кусочки пазла. То, в чём Рико хочет его убедить, попросту невозможно. Имя Мясника было одним из самых громких на всём восточном побережье. Обосновавшись в Балтиморе, он контролировал территорию от Вашингтона до Ньюарка. Люди в его подчинении отличались безмерной преданностью своему боссу, а он сам — садистской любовью к изощрённым расправам. Никто не указывал Мяснику, что делать. И всё же вспышка гнева Рико не выглядит притворной, да и обманывать Нила ему не имеет смысла, тем более что Кевин с лёгкостью может подтвердить или опровергнуть его слова. И он бы подтвердил — Нил это чувствует, но пока не готов к разговору с Кевином. Если Морияма действительно настолько могущественны, что способны прижать головореза вроде Мясника, то Нил и подавно покойник. — Я тебе не верю, — говорит он и сам слышит в собственном голосе тщетно скрываемый страх. — То, что ты продолжаешь всё отрицать, бесит даже больше, чем твоя неосведомленность, — цедит Рико. — При случае попроси Кевина в двух словах объяснить тебе ситуацию — так, чтобы ты уяснил ее своим скудным умишком. И запомни уже наконец своё место. Теперь ты даже не третий. Наглости от тебя я больше не потерплю. Понял? Нил уже видит себя в гробу — так почему бы не вбить в крышку последний гвоздь? — Да. Я понял, что ты — конченый мудак, — заключает Джостен. Рико шагнул к Нилу с искажённым злобой лицом, но Мэтт преграждает ему путь рукой: — Рико, оставь в покое мою команду. Только попробуй ещë раз затеять драку на этом банкете, и уж я позабочусь, чтобы тебя отстранили от игр. Будешь развлекаться, объясняя причины журналистам. Рико на него даже не смотрит. Он не отрывает взгляд от Нила ещё с полминуты, пока не подавляет в себе гнев. Его глаза всё ещё сверкают диким блеском, однако голос звучит спокойно и уверенно: — Ты приползёшь ко мне на коленях, умоляя о прощении, только прощения тебе не видать. Жду не дождусь этого дня.***
Джостен не желает встречаться с Дэем, пусть и понимает, что это по-ребячески, но хочет избегать его так долго, как только может, лишь бы не поднимать тему прошлого. И всё же так нельзя. Свет везде горит, но помещения пустуют, поэтому Нил отправляется сразу на поле. В самом его центре, на отпечатке лисьей лапы, одиноко сидит Кевин, одетый в джинсы и футболку. Нил мысленно задаётся вопросом, долго ли Кевин вот так просидел, дожидаясь, пока он выспится. Эндрю находится быстро: он бегает вверх-вниз по трибунам. Нил бросает сумку возле скамейки запасных и направляется к Кевину. При виде Джостена Дэй не поднимает головы и на его появление вообще никак не реагирует. Нил садится напротив, на расстоянии вытянутой руки, и смотрит в лицо Кевину. Уголок рта Кевина страдальчески дёргается — неизбежный разговор определенно не доставляет удовольствия и ему, — и от этого Нилу становится совсем тошно. — Почему Рико сказал, что купил меня? — задаёт Нил первый вопрос. Кевин молчит так долго, что Нилу уже начинает казаться, будто всё это — лишь дурной сон, однако в конце концов Кевин говорит: — Ты же не он, правда? — голос совсем тихий, едва различимый. — Пожалуйста, скажи, что ты не Нил. Услышав своё настоящее имя, Нил стискивает зубы, но болезненную гримасу скрыть не удаётся. — Не называй меня так. Неважно, кем я был. Сейчас я Натаниэль. — Если бы всё было так просто, — сокрушённо говорит Кевин, уже чуть громче. — Зачем ты приехал сюда? — Больше некуда было. Тогда, в Аризоне, я подумал, что ты прилетел, потому что узнал меня, но по твоему виду понял, что это не так. Я подумал, что могу остаться, пока ты меня не вспомнишь. — Ты решил, — в интонации Кевина проскользнуло нечто похожее скорее на истерику, нежели на издёвку. — Идиот ебаный. — Я был в отчаянии. — Поверить не могу, что твоя мать на это согласилась. — Она мертва, — Кевин открыл рот, однако Нил не даёт ему заговорить. — Умерла год назад. Я похоронил её на пляже, на западном побережье. Кевин, у меня больше никого и ничего нет. Вот почему я прибился к «Лисам». Я рискнул, решив, что есть шанс, что ты меня так и не вспомнишь, и что тебе неизвестна вся правда о моей семье. — Разве мы могли тебя забыть? Нил, ты совсем идиот. Даже в моём случае это было бы вопросом времени. Нам с Жаном дался тяжело твой уход, — в голосе Кевина слышится глубокая печаль. — Нам сообщили, что ты просто сбежал с матерью, прихватив деньги. После этого Рико стремительно стал становиться жестоким и агрессивным… Я не хотел это принимать, но даже я не могу всё же отрицать его изменения. О тебе мы не слышали шесть лет, уже стали сомневаться, что ты жив. Вернее, только я, Жан отказывался об этом думать даже, а Рико ничего на этот счёт не говорил. А что ещё думать? Наверное, эта мысль засела настолько устойчиво в моей голове, что даже когда видел твою схожесть, не мог это принять, — Кевин ненадолго замолкает, невидящим взглядом прожигая свою левую руку. — Кевин… — шепчет Нил, будучи растерянным от такого откровения. Но Дэй его и не слышит. — Думаю, если бы ты не сбежал, то рано или поздно Рико сделал бы то же самое, что и со мной. И всё же почему ты сбежал? — всё-таки продолжает Кевин и так и не поднимает взгляд на Нила. Он выглядит разбитым. Дэй периодически замолкал, набираясь сил на продолжение разговора, и всё же сумел договорить. Ему явно очень нелегко это даётся. Нил молчит. Он молчит долго, хорошо обдумывая то, что собирается сказать, пытается взять себя в руки и решиться, но это даётся непросто. Он совершенно не уверен в том, что хочет рассказать, но решает, что Кевин может знать правду. Тошно. Джостен стискивает в руках ткань своих штанов. Молчание очень затянулось, но Дэй не торопит, ему и самому требуется время после всего высказанного. — Кевин, — вновь зовёт отдалённо Нил. — С вами был не я, — на Джостена всё же поднимают взгляд, полный непонимания. — Я сбежал не шесть, а восемь лет назад, — Дэй хочет было что-то сказать, спросить, но Джостен не даёт, продолжая. — С вами играл мой близнец, хотя должен был я. Думаю, после моего побега с матерью его решили заставить притвориться мною, раз даже вы не знали. Куда он делся — я не знаю. — Это… Неправда, — спустя пару секунд подаёт голос ошеломлённый Кевин, которому с трудом верится в услышанное. Он сидит неподвижно, только изумлённо хлопает глазами, смотря на Джостена. — Это так. Кевин открывает и закрывает рот несколько раз. — То есть ты… Так как тебя звали? — Дэй даже не знает, за что зацепиться. — Нил. С вами был Натаниэль, — поджимает губы Джостен и отводит взгляд, шумно вздыхая. Кевин вновь молчит, пытаясь осмыслить всё услышанное, принять это и сопоставить с реальностью. Сложно. Это не может быть правдой. — Так… Рико считает тебя им, — заключает-таки Дэй после затянувшегося безмолвия. Кевин не подобрал, какое имя лучше употребить, потому просто ограничился «им», ведь и так понятно, о ком речь. Джостен кивает на это. — Нил… Натаниэль… Он ничего нам не говорил, — бормочет стушёванно Дэй, на это Нил нервно усмехается, перебирая собственные пальцы. — Очевидно. Не смей это никому рассказывать, даже тренеру, — Нил сжимает руки в кулаки и смотрит-таки на Кевина, дабы понять, услышал ли тот его вообще. Дэй заторможенно кивает — Джостен надеется, что тот понял его слова — и спустя пару секунд подрывается с места. Он хочет было закончить разговор, ведь для него это — слишком, однако всё же озвучивает очевидное: — Рико постарается вернуть тебя в «Вороны» любым способом. Он считает именно тебя своей собственностью. — Повторяешь за ним, — фыркает Джостен. Зная ситуацию с Кевином, можно предположить, что та же и с Натаниэлем. Но они ведь были детьми. Рико уже тогда?... — Но я никогда не стану «Вороном». Дэй, несмотря на желание завершить разговор и просто всё обдумать, понимает, что потом ни один, ни другой из них не решится вновь на это, потому пусть и с длительными паузами, но они продолжают. Им необходим этот разговор, пусть оба хотят его закончить. Гнетущая тишина обрывается Дэем: — С наибольшей вероятностью Нила действительно устранили. Он был довольно проблемным. Несмотря на наказания, он не унимался. Может быть, что ещё натворил. Значит, он не сбежал с матерью, как нам сказали. Просто исчез, — удручённо отзывается Дэй и сам не верит в свои слова. У Нила сжимается сердце. Больно. Такое предположение от Кевина ударяет сильнее, чем периодически посещающие собственные мысли. Нил смотрит на свои руки и замечает, как они ощутимо дрожат. Слова Кевина слышатся фактом, а не предположением. Не хватает воздуха. Да, у Натаниэля был очень строптивый характер. Нил одновременно восхищался братом и злился на него. — Так всё же ты сбежал с деньгами? — слышится со стороны Кевина. Едва заметный кивок Нила служит ответом. — Ты совсем рехнулся. — Знаю. Приехав сюда, я не знал, что мой отец и Морияма — партнёры, — выдавливает из себя Нил. — Они не были партнерами, — Кевин оскорбился почти так же, как Рико. — Я не знал, — повторяет Нил. — Я вообще ничего не знал о семье Рико, пока в мае тренер меня не просветил. А вчера Рико заявил, что мой отец принадлежит клану Морияма. Что он имел в виду? — Ты не мог не знать… — звучит уже как-то вымученно. — Мать так и не рассказала мне, из-за чего нам пришлось бежать. А я никогда не спрашивал, что стало для неё последней каплей. Я просто был рад убраться. С тех пор мы с ней ничего не обсуждали — разговаривали только о погоде или о том языке, на котором общались в новой стране, о местной культуре. Единственный раз, когда она сказала мне что-то действительно важное, случился перед смертью, но и тогда речь шла не об отце. И клан Морияма она не упомянула ни словом. В противном случае меня бы здесь не было, согласен? Хоть встреча с тобой и так являлась огромной опасностью, то Морияма... Оказывается, ещё страшнее. Расскажи мне правду, Кевин. Кевин бесконечно долго сверлит Нила взглядом, потом яростно трёт лицо ладонями и что-то глухо бормочет на японском. Эмоции то и дело сменяют друг друга. Нил уже хочет встряхнуть его за плечо, но тут Кевин роняет руки на колени и говорит: — Твой отец был правой рукой господина Кенго, главным доверенным лицом и самым надёжным инструментом в его арсенале. Территории, которые он контролировал, принадлежали семье Морияма. Он был управляющей силой империи Морияма, и он же обязан был принять вину на себя в случае уголовного расследования. Его могущество и обернулось для тебя проблемами. Ты ни за что бы не стал его преемником . Оберегая трон, господин Кенго очень тщательно выбирает своё окружение. Кумовство и родственные связи подрывают безоговорочную преданность боссу, члены семей, работающие вместе, начинают в первую очередь заботиться о собственном благополучии. Проще всего было тебя убить, но господин Кенго дал тебе шанс оправдать своё существование. Твоя мать записала тебя — скорее вас, как понимаю — в Малую лигу экси, чтобы ты начал тренироваться. День, когда мы — ты ведь был в первый день? — встретились, был днём твоего просмотра. Но в итоге просмотр прошёл вместо тебя твой брат. Думаю, твоя мать сбежала с тобой из-за того, что в случае провала тебя бы убили. Не стала рисковать. По телу Нила разливается жар — то ли тошнота, то ли ярость. На кого он злится? Мать всю жизнь ненавидела его одержимость экси. Постоянно твердила, чтобы он больше не смел брать в руки клюшку. Джостен считал, что это из-за Натаниэля и его возраставшей популярности, что всё же скорее всего играло главную роль. Также Нил не понимает её нежелание объяснить, от чего вообще они бегут. Именно он должен был оказаться в Эверморе. Отдавать всего себя экси — не мечта ли? — Меня сейчас стошнит, — признаётся Нил, поднимаясь на ноги. Его мутит на протяжении всего разговора, и тошнота лишь нарастает. Нил уже почти встал, когда Кевин схватил его за запястье. — Нил, подожди, — останавливает Дэй. Нил выдёргивает руку до того резко, что Кевин едва не растягивается на паркете. С этим именем он мог бы жить абсолютно другой жизнью. А смог бы он играть в «Воронах» вместе с Натаниэлем? У него больше нет сил продолжать разговор. — Не называй меня так, — поджимает губы Джостен. — И другое имя сейчас я тоже не готов слышать, — добавляет он в качестве предупреждения. Нил пятится, но Кевин тоже встаёт и двигается к нему. Нил предостерегающе вскидывает ладонь. Джостен видел цифру на щеке Натаниэля и жутко ему завидовал. Нил испытывает горячее желание возненавидеть свою судьбу, и на мгновение ему это удается. Он вырос запуганным ничтожеством, в то время как мог стать одним из «Воронов», а в будущем попасть в национальную сборную. Он долго подавлял обиду, злость и зависть, но сейчас Кевин всколыхнул их вновь. Злится ли Нил на мать за то, что она отобрала его будущее, или на близнеца за то, что тот в итоге занял его место? Но вся обида и злоба моментально потухает, стоит вспомнить судьбы Кевина и Натаниэля. Как он может злиться на Натаниэля, когда тот с наибольшей вероятностью мёртв, так и не став «тройкой»? Нил либо учился бы у лучшего тренера, играл за лучшую команду, но при этом жил бы словно в клетке и постоянно подвергался насилию, либо был бы просто уже давно мёртв. Обе перспективы сомнительные. Может, он и провёл последние восемь лет в бегах, но, по крайней мере, был свободен. Нил наконец понимает, кто держит его на поводке. Вчера Жан сказал, что ему никогда не стать Лисом, а ещё посоветовал Кевину напомнить Нилу его место в иерархии «Воронов» и укоротить язык в общении с Рико. Рико до сих пор считает Нила своей собственностью, по ошибке попавшей в чужие руки. Теперь, когда Нил узнал правду, Рико ждёт, что тот покорно склонит голову и встанет в строй. «Этого не будет», — хочет сказать Нил, но вместо этого выдыхает: — Я так не могу. — Тебе надо бежать, — серьёзно заявляет Кевин. — Не могу, — повторяет Нил и проводит трясущимися пальцами по волосам. Успокоиться это не помогает; дрожь бьёт его с головы до ног. — Кевин, я бегал восемь лет. Это было ужасно, даже когда была жива мама. Теперь я совсем один. Куда мне бежать? Эндрю считает, что для меня безопаснее оставаться здесь. — Ты же говорил, Эндрю не в курсе, — в замешательстве подмечает Дэй. — Он думает, что мой отец — мелкий жулик, который присвоил деньги босса, предназначенные семье Морияма. Я наплёл, что моих родителей убили за воровство, а я сумел скрыться с деньгами. Эндрю считает, скандальная слава «Лисов» может послужить мне защитой. Если мы каждую неделю будем мелькать в новостях, избавиться от меня будет не так просто. — Тебя известность не спасёт, — говорит Кевин. — Ты слишком серьёзная угроза. Обронишь словечко не тем людям, и всё рухнет. Морияма знали, что твоя мать ни в коем случае не сдаст свою семью копам, но ты — ребёнок, непредсказуемый и напуганный. Нил открыл рот, но Кевин качает головой и, не дав ему возразить, продолжает: — Хозяин хочет тебя спасти. Тебе готовы дать ещё один шанс. Тебя хотят вернуть в «Вороны», и если будешь сидеть тихо, не высовываясь, он не скажет главной семье, что нашел тебя. — Я не Ворон, — протестует Нил. — И никогда — никогда — им не стану, — повторяет Джостен то, что уже говорил ранее. — Тогда беги, — с глухой злостью бросает Кевин. — Иначе тебе не жить. Ты повторишь судьбу брата. Нил закрывает глаза и старается выровнять дыхание. Пульс грохочет в ушах, высверливает мозг. Нил обхватыввает себя руками, через тонкий хлопок прощупывая шрамы. Он вдыхает, и в нос ударяет запах солёной морской воды и крови. На мгновение Нил оказывается за три тысячи миль от Пальметто: одинокий, сломленный подросток, бредущий по шоссе в сторону Сан-Франциско. Пальцы заныли, требуя сигарету. Ноги горят от нестерпимого желания бежать. Однако он покрепче упирается ими в пол и открывает глаза. — Нет, — отрезает Джостен, и это до того резко разрезает тишину, словно он сам себя пытается убедить. — Не будь глупцом, — фыркает Кевин. — На этот раз бегство не поможет. Если Морияма на самом деле считают меня угрозой, за мной пошлют убийц. Нам с матерью стоило огромных трудов скрываться от людей отца. Думаешь, его босс меня не найдет? — По крайней мере, это хоть какой-то шанс выжить. — Шанс сдохнуть где-то ещё и в полном одиночестве, — парирует Нил. Кевин отводит глаза. Нил сунул руки в карманы: в одном — телефон, в другом — связка ключей. Кончиками пальцев он ощупывает зазубренные бороздки, пока не находит ключ от дома Ники в Колумбии. Этот ключ дал ему Эндрю — в августе, когда впервые пообещал свою защиту. Нил опускает взгляд под ноги, на отпечаток лисьей лапы. Начинает говорить и чувствует, как страх постепенно уходит, сменяясь обречённым спокойствием: — Бежать надо было в августе. Эндрю ещё тогда сказал, что это мой последний шанс. Я решил, что останусь. Я не был уверен, что он действительно сможет защитить меня от отца, но так хотел остаться, что наплевал на риски. Как я говорил, у меня абсолютно ничего не осталось, и я был в глубоком отчаянии. Может, в тот момент я не вполне понимал, насколько всё серьёзно, но своего решения не изменю и теперь, — Нил опускается на корточки и прижимает ладони к оранжевому отпечатку. — Я не хочу бежать. Не хочу быть «Вороном», не хочу быть Нилом. Я хочу быть, — запинается, сглатывает кое-как ком в горле, — Натаниэлем Джостеном. Лисом. Хочу отыграть с вами этот сезон и дойти до финала. А весной, когда за мной придут люди Морияма, я сделаю то, чего они так боятся: пойду в ФБР и сдам их всех. Пускай меня убьют — для них уже будет слишком поздно. Этот год я хочу жить, а не существовать. Кевин долго молчит. Как и Нил, которому сложно говорить, ведь у него просто нет сил ни на слово. Он все уже растратил. — Место Натаниэля в национальной сборной, — всё же выдаёт Дэй, и Джостен вздрагивает от прозвучавшего имени. Уже долго этим именем обращаются к Нилу, но сейчас оно — самая настоящая жгучая пощёчина. — Как и твоё. Вы должны были оказаться в ней. Вместе. Кевин произносит эти слова едва слышно, однако Нилу они вонзаются в самое сердце. Кевин с болью отпускает мечту о блестящем будущем Натаниэля Джостена. Он взял Нила в команду, потому что разглядел в нём талант; привёл к Лисам, потому что собирался сделать из него звезду экси. Не потому что узнал его. Несмотря на свою надменность и внешнее безразличие к стараниям Нила, Кевин Дэй искренне верил, что после университета тот займёт место в сборной страны. А теперь он осознал, что всему этому не суждено осуществиться: к маю следующего года Нил будет мёртв. И оба перспективных игрока никогда не станут звёздами. — Ты продолжишь меня тренировать? — хмурится Нил. Кевин опять отвечает не сразу, хотя эта пауза выходит не такой долгой: — Каждую ночь. Нил сглатывает, пытаясь побороть тупую боль в груди. — Мэтт и Дэн надеются, что мы выйдем в финал. По-твоему, у нас есть шанс? — задаёт ещё один вопрос Джостен. — Есть шанс добраться до полуфинала, если Ники возьмётся за ум, а Эндрю перестанет стоять столбом. Но «большую тройку» нам не пройти. «Большой тройкой» в НССА считались сборные экси университетов Южной Калифорнии, Пенсильвании и Эдгара Аллана, причём «Вороны» неизменно возглавляли список, а колумбийцы и пенсильванцы занимали второе и третье места, постоянно обходя друг друга в рейтинге. Единственный способ пробиться в финал — выиграть у одной из этих команд в полуфинальном матче. — Ну, наверно, и это неплохо, — заключает Нил. Он выпрямляется и обводит взглядом стадион — сперва оранжевую разметку поля, затем трибуны за прозрачным ограждением. Эндрю закончил подъёмы и спуски и теперь наматывает круги по периметру внутренней зоны. Нил позавидовал выносливости Миньярда — побочному эффекту таблеток. — Кевин, чего он хочет? — сообразив, что Кевин не читает его мысли, Нил махнул рукой в сторону Эндрю. — Эндрю не знает, кто я, но знает, что за мою голову назначены немалые деньги. Несмотря на это, он обещает мне защиту в течение сезона. Не ради меня, конечно. Просто он думает, что наши тренировки помогут тебе не зацикливаться на угрозах «Воронов», — Нил снова поворачивается к Кевину. — Так чего он добивается, если готов так рисковать, лишь бы удержать тебя здесь? — Я дал ему слово, — Кевин медленно переводит взгляд с Нила на Эндрю. — Теперь Эндрю хочет проверить, сдержу ли я его. — Не понимаю. Кевин погружается в такое глубокое молчание, что Нил уже почти перестаёт надеяться на ответ. Наконец Дэй говорит: — Когда Эндрю под таблетками, толку от него ноль, но когда он чист — всё ещё хуже. Сравнив состояние Эндрю за год до окончания школы и перед самым выпуском, его кураторша клялась и божилась, что лекарства спасли ему жизнь. Без таблеток Эндрю... — Кевин умолк, вспоминая точные слова школьного куратора, потом согнул пальцы, изображая кавычки, и цитирует: — «Подавлен и склонен к саморазрушению». У него нет ни целей, ни стремлений, — продолжает он. — Я был первым, кто сказал Эндрю, что он чего-то стоит. Когда курс лечения закончится и у него не останется «костылей», я дам ему стимул, опору в жизни. — И он на это согласен? — с сомнением спрашивает Нил. — Но ведь он сопротивляется и спорит с тобой на каждом шагу. Почему? — Когда я впервые сказал, что ты будешь играть в национальной сборной, почему ты разозлился? — Потому что я знал, что это невозможно. Но всё равно этого хотел, — признаётся Нил. Кевин промолчал. Чуть погодя до Нила доходит, что он сам ответил на свой вопрос. Потрясённый, он тоже умолк. Отрицание борется в нём со смутной тревогой, но откуда взялось это неприятное ощущение, Нил не понимает. Он переступает с ноги на ногу и скрещивает руки на груди, сжав их едва не до хруста. — Так что дальше? — вполголоса спрашивает Джостен. — Думаешь, следующим летом он слезет с таблеток и внезапно поймёт, что жить не может без экси? Ты не похож на человека, который верит в чудеса. — Эндрю — чокнутый, но не тупой, — качает головой Кевин. — Даже ему в конце концов наскучит быть неудачником. Когда в его организме не будет химии и он снова начнёт ясно мыслить, мне будет легче до него достучаться. Нил в этом сильно сомневается, но всë-таки желает удачи. Как ни странно, сказал он это совершенно искренне. Бо́льшую часть времени к Эндрю нельзя подступиться ни с какого бока, но в то же время он делает всё возможное и невозможное, чтобы удержать их с Кевином в Пальметто. Меньшее, чем они могут отплатить, — это постараться вернуть его самому себе. Размышляя о том, что Эндрю ждёт будущее, которого он сам будет лишён, Нил невольно испытывает лёгкую горечь, но знает, что со временем это пройдёт. — Нам пора, — говорит он, не желая больше об этом думать. — Не говори ничего Эндрю, ладно? — Не могу, — отвечает Кевин. — Он не поймёт твоего выбора. Нил шагнул к двери, но Кевин останавливает его, положив руку на плечо. — Нат... В этом имени звучит и горькое сожаление, и обещание. Нил собрал себя по кусочкам и вслед за Кевином покинул поле. В ближайшее время им сложно будет контактировать друг с другом, кроме как в процессе игры.