***
Покамест растрёпанный Лю Цингэ вываливал на свою бабушку просьбу о нескольких кошелях золотых таэлей, она с обычным для неё спокойным созерцанием, подмечала отсутствие ножен, гуаня и даже браслета. А затем просто вручила ему мешочек цянькунь, в котором золота хватило бы, чтобы купить не только весь бордель целиком, но и город, в котором он расположен. — Не трать все сразу, — только и сказала она с легкой улыбкой. Лю Цингэ кивнул и запрыгнул обратно на меч, не обращая внимание на родичей, что ошарашенно глядели ему вслед.***
— Я здесь, чтобы выкупить контракт Шэнь Цзю, — сказал Лю Цингэ хозяйке борделя. Она внимательно оглядела его с ног до головы. Несмотря на уставший вид и несвежую одежду, каждый его жест и движение кричали о богатстве и положении. Отлучившись ненадолго, она вернулась уже с бумагой в руках. В голове Лю Цингэ с трудом укладывалось, что право собственности на другого человека может обозначаться чем-то настолько хрупким. — Как пожелает молодой господин. Могу я узнать, как вы познакомились с нашим Цзю-эр? — мадам не торопилась выпускать контракт из рук. Лю Цингэ пожал плечами: — Не всё ли равно? Я хочу купить его контракт. У меня есть золото. Сколько? Мадам продолжала любезно улыбаться: — Боюсь, Цзю-эр довольно ценен… Лю Цингэ запустил руку в мешочек цянькунь и вытащил полную горсть золотых таэлей. — Столько хватит? — спросил он. Мадам ошарашено моргнула. В этом борделе в глубине пограничных земель, такое богатство было просто неслыханно. На самом деле этих денег хватило бы, чтобы купить весь бордель вместе со всеми его обитателями. — Ах, юный господин… — Этого достаточно? — Да, но… — Хорошо, тогда я иду за ним, — прежде чем уйти, Лю Цингэ выхватил контракт из ее рук и сжал тонкую бумагу своими огрубевшими в сражениях пальцами. На этот раз Лю Цингэ направился к жилищу Шэнь Цзю через парадный ход, минуя дёшево, но броско украшенный коридор. Комната Шэнь Цзю — одна из лучших в борделе. В этом есть смысл. Шэнь Цзю достаточно умен, чтобы занять себе хорошее помещение. — Шэнь Цзю! — Лю Цингэ ворвался без стука и обнаружил своего друга собранным, с сумкой через плечо. В левой руке он держал ножны Лю Цингэ. — Мы идем сейчас? — мягко спросил Шэнь Цзю и протянул Лю Цингэ ножны. — Ага. Я заплатил, — прежде всего он вручил Шэнь Цзю контракт. Его друг опустил взгляд на бумагу, и его лицо приняло сложное выражение. —Хм, — он свернул контракт и опустил его в сумку. Лю Цингэ взял Шэнь Цзю за руку, чтобы вывести его наружу, но в конечном счёте не выпускал тонкую ладонь из своей хватки, пока весь бордель наблюдал за их уходом. — Цзю-эр! — оклик хозяйки заставил Шэнь Цзю обернуться к ней с искренней улыбкой на губах. — Мадам. — Ах, Цзю-эр, — все возражения мадам разом иссякли, и она нежно провела рукой по его волосам. — Удачи. Улыбка Шэнь Цзю лучилась светом. Пока Лю Цингэ помогал ему взобраться на меч, рукав Шэнь Цзю скользнул по тонкому запястью, открывая взгляду тот самый бабушкин браслет.***
— Так куда ты везешь меня? — спросил Шэнь Цзю, закидывая в рот очередной пельмешек. Они остановились перекусить в уличном ларьке. Это была первая людская деревенька на их пути из Приграничья. Лю Цингэ проглотил свою порцию: — Мы могли бы поехать в поместье Лю или в горный орден Цанцюн. Я учусь на пике Байчжань, и у меня есть своя комната. Ты мог бы остаться со мной. Шэнь Цзю наклонил голову: — Разве я не староват для совершенствования? — его голос не выдавал горечи, но и счастливым назовать его было сложно. — Делай то, что хочется. У тебя есть духовная основа. Ты мог бы жить со мной. Или в городе у подножия горы. Я бы нашёл тебе жильё. — Твой энтузиазм порой меня пугает, — заметил Шэнь Цзю. Лю Цингэ привычно пожал плечами: — Ты спас мне жизнь. И я перед тобой в долгу. — Хм, — Шэнь Цзю посмотрел на него с некоторым интересом. — Я выбираю твой орден. — Хорошо, — Лю Цингэ подтолкнул пельмешки к Шэнь Цзю. — Вот, поешь ещё. — Пытаешься откормить меня, чтобы в постели не биться о кости? — невинно спросил Шэнь Цзю, отчего Лю Цингэ подавился чаем и возражениями. Когда он поднял осуждающий взгляд на Шэнь Цзю, тот беззаботно смеялся. Раз так, значит все в порядке.***
Шэнь Цзю вскрикнул, когда Лю Цингэ резко снизил высоту полета. — Болван! Тупица! Идиот! — одной рукой он ударил Лю Цингэ в живот, а другой продолжал судорожно хвататься за пояс Цингэ. — Я же сказал тебе держаться, — сказал Лю Цингэ, в то время как Шэнь Цзю продолжал плеваться ядом. Правду сказать Лю Цингэ уже привык к его резкой манере общения; со временем эта язвительность даже стала его забавлять. Шэнь Цзю походил на шипящего дикого кота, когда впервые берёшь его в руки. — Хмф, — фыркнул Шэнь Цзю. Так он выглядел уморительно. С наступлением сумерек, они прибыли на пик. Было темно и вокруг не было ни единой души. — Не думаю, что мне разрешено принимать гостей. — сказал Лю Цингэ, проводив Шэнь Цзю по неосвещённой территории в просторную комнату недалеко от жилищ главных учеников. — Никогда не интересовался, так что я не уверен. Шэнь Цзю закатил глаза едва ли не до боли. — Я займу кровать, — ответил он кратко. Пускай он и был лишь пассажиром, лететь на мече было весьма утомительно. — Но я тоже хочу в кровать, — недовольно возразил Лю Цингэ. Они препирались ещё некоторое время, но, в конце концов, сошлись, что на кровати можно поместиться вдвоём.***
Неделю спустя Шэнь Цзю окончательно убедился, что школа совершенствования сплошная нелепость. Он пробыл на пике Байчжань несколько дней, и после того, как Лю Цингэ одолжил ему комплект запасных орденских одежд, никто даже не пытался протестовать (ну, может быть, отдельные личности вначале, но после того, как Лю Цингэ хорошенько их отделал, и эти вялые попытки прекратились). Так называемый владыка пика Байчжань пропадал незнамо где. Байчжань был несколько заброшен. Библиотека и бесплатная еда, которой Шэнь Цзю наедался до отвала, несколько сглаживали это впечатление. Потому пик всё же оставался одним из самых приятных мест, где Шэнь Цзю когда-либо бывал. Тем не менее, на исходе второй недели Шэнь Цзю слегка заскучал и попросил Лю Цингэ проводить его к подножью горы. — Ладно, — Лю Цингэ протянул ему руку, и Шэнь Цзю уже привычно заскочил на меч. — Тебе что-нибудь нужно? — спросил Лю Цингэ, когда они прибыли в город. — В целом, нет, — нижнюю часть лица Шэнь Цзю прикрыл широким рукавом. — Мне нужно отдохнуть от гостеприимства Байчжань. Кроме того, — проходя вперед, он взмахнул рукавом, и Лю Цингэ последовал за ним, как на верёвочке, — без тебя там скучно. Эти твои соученики даже не смотрят в мою сторону, и теперь, когда я перечитал всё, что было в библиотеке, мне совсем нечем заняться. — Хм, в этом есть смысл. Шэнь Цзю закатил глаза: — Рад, что ты согласен. — Я куплю тебе ещё книг, — решил Лю Цингэ, получив насмешливое фырканье Шэнь Цзю в ответ. — Посмотрим, про танхулу не забудь.***
После небольшого похода по магазинам Шэнь Цзю (с пунцевеющим Лю Цингэ на буксире) вознамерился сделать важную остановку в борделе. — Бордель — превосходное место для сбора информации, — со значением сказал Шэнь Цзю. — И если ты будешь добр к сестрицам, они тебя непременно отблагодарят. — Это неподобающе, — строго ответил Лю Цингэ, когда они стояли через дорогу от Красного павильона. Шэнь Цзю закатил глаза: — Почти две недели ты обретался в борделе, в той же комнате, где я принимал клиентов. С тебя не убудет. К тому же, у добродетельного мастера Лю ведь нет непристойных намерений, не так ли? — Шэнь Цзю склонился ближе, наслаждаясь тем, как Лю Цингэ задыхается от возмущения в ответ на его слова. Ах, этого молодого господина так легко раззадорить, и при этом он совершенно безобиден со всей своей глупой непоколебимой принципиальностью. — Ладно. Пойдем, — Лю Цингэ расправил плечи и, чеканя шаг, словно собрался на войну, промаршировал ко входу в бордель, пока Шэнь Цзю, внутренне забавляясь, расслаблено следовал за ним. Забавляйся, насмешничай, шути! Что может быть лучше? Все эти годы Шэнь Цзю с успехом культивировал в себе отчужденное, почти снисходительное и насмешливое отношение к жизни. Не будь излишне серьезным, лучше погляди на свою жизнь отстраненно, словно на космическую небесную трагедию, которой она и являлась, по сути. Разве не смешно? В жизни Шэнь Цзю уж если что-то и шло не так, то мелкими неприятностями не отделаешься. Не хочешь сойти с ума — не задумывайся об этом слишком глубоко. Он столько раз пытался изменить свою судьбу, но лишь глубже погружался в водоворот страданий. Эта мысль пришла к нему однажды, когда Цю Цзяньло в очередной раз избивал его, а он отчаянно надеялся на возвращение Юэ Ци. Такой незначительный человек, как он сам, вызывал такую глубокую ненависть у молодого господина Цю — вот потеха. В Шэнь Цзю словно было что-то, оскорбляющее взгляд. Вырвавшийся из него смех, до того напугал Цю Цзяньло, что тот даже прекратил избиение. То была первая удача Шэнь Цзю за долгое время. Не прошло и двух месяцев, как молодой господин попытался его изнасиловать, и Шэнь Цзю сбежал из поместья Цю. Однако его схватили работорговцы и продали в бордель. Это было до того иронично, что хотелось смеяться. Шэнь Цзю и не стал сдерживаться. В целом, в борделе было не так уж плохо. В Приграничье, когда с него соскребли грязь и отмыли, он превратился в особо ценный товар. Юный, нетронутый и красивый, он быстро стал достаточно востребованным, чтобы заполучить некоторую власть, несмотря на фактический статус раба. Как бы мерзко ни было порой, с сексом Шэнь Цзю не испытывал сложности. По-настоящему жестокие клиенты встречались редко, те, кто тратились на него в большинстве своем хотели насладиться его красотой, а не разрушить ее. Так с самого дна Шэнь Цзю начал карабкаться вверх и вверх, пока не пробился в лучшие работники борделя с самой хорошей комнатой, со свободой достаточной, чтобы гулять без надзора и брать столько клиентов, чтобы чувствовать себя комфортно. Он помогал мадам с учетными книгами и стал до того незаменим, что его редко вынуждали делать что-то против его воли. Он мог бы прожить так всю жизнь. Бежать от участи шлюхи, лишь для того, чтобы научиться наслаждаться жизнью шлюхи. У всего, конечно, были свои… ступени. Скажем, кухонный раб, совсем не то, что личный слуга госпожи, так и уличной шлюхе ой как далеко до наложницы. Впрочем всё это лишь разные формы несвободы. Однако Шэнь Цзю был всё ещё молод и достаточно настойчив, чтобы продолжать стремиться выше. Так и протекала его жизнь, пока Лю Цингэ не врезался в него, выбив Шэнь Цзю из привычного русла. Теперь он свободен, но до сих пор не знает, куда податься. Шэнь Цзю мог бы уйти в любой момент. Лю Цингэ уже доказал свою принадлежность к тому особому сорту привилегированных и могущественных людей, которые могут позволить себе наивность. Он бы и опомниться не успел, как Шэнь Цзю уже вытряс из него всё ценное. Пока, впрочем, Шэнь Цзю не хотел лишний раз искушать судьбу. — Будете ли вы столь любезны, чтобы распорядиться на счет столика и чая для меня и моего друга. Опытный глаз мадам не пропустил форму Байчжань, задержался на дорогом гуане Лю Цингэ, перескочил на ещё более дорогие ножны, и наконец метнулся к бесценному браслету, все еще украшавшему запястье Шэнь Цзю. — Конечно, молодые господа, — льстиво сказала она. — пожалуйста, проходите. Чтобы развеять вашу скуку, позвольте мне позвать для вас некоторых из моих девочек. Шэнь Цзю мило улыбнулся ей, в душе понимая, что глядя на него она сразу догадалась, что он куда грязнее, чем безупречный господин рядом с ним. Есть что-то во взгляде, походке, голосе. Шэнь Цзю всегда мог распознать уличную крысу, как бы чисто она ни отмылась. Похоже, он и сам не был исключением. Впрочем, в этом тоже свои плюсы. Он знает, как очаровать девушек, присланных к их столу, как выведать у них сплетни и местные слухи. Он смеется над их красочными описаниями учеников Цанцюн из числа бордельных завсегдатаев, и ухахатывается над выражением полного отвращения и неверия на лице Лю Цингэ. — Адепты Цанцюн? Недопустимо! — единственное, что может выдавить из себя Цингэ. Девушки щебечут и смеются. Так за воркованием о том, какой хорошенький молодой господин Шэнь, и какой серьёзный его спутник, они и проводят большую часть времени. Пару часов спустя и минус один увесистый кошель, который по наущению Шэнь Цзю оставил там Лю Цингэ, они покидают бордель. На пути обратно, Лю Цингэ наконец прокомментировал их прогулку. — В целом… неплохо. Я и не догадывался, какого мнения о дворце Хуанхуа простые люди. — Хм, а что демон, похищающий детей, на самом деле не сражен, и снова бесчинствует? — Я поговорю об этом с главой ордена, — твердо ответил Лю Цингэ. — С этим должен был разобраться пик Цинцзин, и если они солгали… До чего серьёзный молодой господин! Шэнь Цзю забавлялся каждый раз, стоило ему взглянуть на хмурящегося Лю Цингэ. Как мог человек, который так мало знает о жизни, быть таким мрачным? — Быстро же ты судишь! — Шэнь Цзю не удержался и дёрнул Лю Цингэ за хвост. Лю Цингэ попыхтел, но особо не протестовал, и когда они наконец прилетели на пик Байчжань, помог Шэнь Цзю разложить все его новые книги, а затем оставил одного, чтобы он мог почитать.